Глава третья
Исследователь волшебства Угу-Ого, или «Что он сейчас сказал?»
Пёстрые кулисы, скрывающие большую полукруглую сцену в конце Праздничного Зала – вдруг затрепетали и распались на множество красивых бабочек!
Зрители в зале ахнули от восхищения. Чуть-чуть полетав, бабочки превратились в разноцветное конфетти. Оно приятно пахло клубникой, ванилью и ещё чем-то незнакомым дракончику.
Конфетти упало на пол, всё, до последнего кружочка, не запутавшись в волосах и одежде зрителей. Все ахнули ещё раз. Волшебство!
Эге-Ага посмотрел на сцену. Там стоял Фрилль и пять участников состязаний. Глава школы широко улыбнулся и торжественно возвестил:
– Церемония открытия состязаний начинается! Встречайте участников! Жувель из Куктаса, Пампен из Сирвеза, Чириф из Глубоса, Угуш из Тормеса, Жакк из Плимбора! Приветствуйте их!
Сразу после этих слов великий сыщик быстро сунул в уши затычки, которые сегодня утром дал ему глава школы.
И вовремя.
Потому что все собравшиеся в Праздничном Зале школы оглушительно захлопали в ладоши. Как будто Фрилль объявил состязание по хлопанью, а победитель на всю жизнь получал почёт и уважение всех жителей королевства Шкафгрох.
Праздничный Зал был забит до отказа. На церемонии открытия состязаний присутствовали важные персоны из Фикуплянта, ученики школы и их друзья. Желающих попасть сюда было гораздо больше, но даже самый просторный зал не вместит жителей целого города…
Великий сыщик сидел в первом ряду, недалеко от сцены. Честно говоря, его настоящее имя и то – что он сыщик: знал только Фрилль. Для всех остальных дракончик был начинающим исследователем волшебства, по имени Угу-Ого.
Это была идея самого Эге-Ага. Он рассудил, что прибытие великого сыщика в школу, да ещё и накануне состязаний лучше держать в тайне. Дракончик не сомневался – если про это узнают все, то скоро по Фикуплянту поползут разнообразные слухи, способные навредить и расследованию, и доброму имени главы школы.
Поэтому Эге-Ага решил выдать себя не за того, кем был на самом деле. Причин для притворства начинающим исследователем волшебства, а не, скажем – учителем танцев, было предостаточно.
Во-первых, это позволяло вертеться рядом с участниками состязаний и совать свой нос куда хочется, выведывая всё, что надо. А если волшебники из-за чего-нибудь рассердятся, то всегда можно сказать, что он ещё неопытный исследователь и сделал это случайно. И больше так не будет.
Во-вторых, можно открыто носить свой пояс, выдавая сыщицкие принадлежности – за исследовательские.
В-третьих, Эге-Ага поселился по соседству с пятью участниками состязаний, не вызывая никаких подозрений.
В-четвёртых, в королевстве Шкафгрох не было других исследователей волшебства. И великий сыщик мог не опасаться, что его уличат в обмане.
Было и в-пятых, и в-шестых… Но самую главную выгоду дракончик видел в другом. Если этот неизвестный волшебник действительно Злыдс Гениальный, то Эге-Ага сможет часто попадаться ему на глаза. При виде врага Гениальный обязательно занервничает и, не исключено – сделает какой-нибудь промах, выдав себя с головой!
Естественно, великий сыщик посвятил Фрилля в свой замысел. Волшебник пришёл в восторг от замысла дракончика и заверил, что обязательно будет подыгрывать Эге-Ага, создавая у всех впечатление, что исследование волшебства – очень важная и нужная для школы вещь.
Аплодисменты не смолкали, а великий исследователь Угу-Ага… Ой! – начинающий сыщик Эге-Ого… В общем – дракончик разглядывал участников состязаний. Притворяясь, что безумно рад видеть волшебников, один из которых скоро станет лучшим в королевстве. На самом деле, он пытался определить – есть ли среди них Злыдс Гениальный, или предстоит разоблачать кого-то незнакомого.
Волшебники стояли в ряд, сбоку от Фрилля, по-разному воспринимая радость зрителей в зале. Великому сыщику они кого-то напоминали. И, чуть поразмыслив – Эге-Ага понял, кого.
Пять разных птиц – журавля, павлина, воробья, филина и попугая.
На журавля походил волшебник Жувель из города Куктас: тонконогий, с длинной шеей и длинным носом. Он выглядел хмурым и озабоченным, словно был не волшебником, а – землекопом или стеклодувом, попавшим на состязания по ошибке: но отказаться от участия – не представлялось возможным. Жувель красовался в чёрно-белом наряде, на голове у него была одета небольшая красная шапочка.
Толстенький волшебник Пампен из Сирвеза – наоборот, стоял с важным и гордым видом. Как будто уже прошёл все состязания и знал, что победа останется за ним. Иногда он лениво кивал зрителям, словно говоря: «Восхищайтесь мной, сильнее, ещё сильнее…». Ну, просто вылитый павлин в наряде, красиво сочетающем изумрудный, тёмно-голубой и жёлтый цвета.
Третьего волшебника, приехавшего из города под названием Глубос, звали Чириф. Он был самым шустрым и беспокойным, постоянно вертел головой влево-вправо и чуть заметно подпрыгивал на месте, как будто стоял на очень горячем полу, обжигающем ему пятки. Настоящий воробей. Его наряд был коричневым сзади и светло-серым спереди.
Круглолицый и невозмутимый волшебник Угуш из города Тормеса сонно моргал глазами, как настоящий филин. Иногда он принимался легонько щёлкать себя по носу, словно прогоняя желание задремать. Эге-Ага показалось, что он с превеликим удовольствием покинул бы церемонию и ушёл спать. А если б самое сложное испытание заключалось в том, чтобы крепко-крепко уснуть и проспать дольше всех, то Угуш наверняка занял бы первое место. Его наряд был пёстрым, чёрно-серым с добавлением жёлтого.
С попугаем дракончик сравнил пятого волшебника по имени Жакк, представлявшего город Плимбор.
Он широко улыбался и махал руками, приветствуя всех собравшихся в зале. У него на макушке задорно торчал большой вихор, как хохолок у попугая. Эге-Ага разглядывал Жакка дольше и внимательнее других, потому что он был рыжим, как и Злыдс. Правда, это оказалось единственным сходством: в остальном волшебник нисколечко не походил на Гениального. У Жакка был самый яркий и многоцветный наряд, в котором имелись оранжевый, красный, синий и зелёный цвета.
С каждым мигом дракончик всё внимательнее рассматривал участников состязания, но не замечал ничего подозрительного. Негодяй и обманщик ни разу не выдал себя – ни злым взглядом, ни чем-то иным. Вдобавок, все волшебники были почти одного роста, а значит – угадать Гениального по этой примете, Эге-Ага не мог. Эге-Ага очень надеялся, что Злыдс выдаст себя привычкой – дёргать за ухо: но, увы…
Наконец, аплодисменты смолкли. Пока они длились, ни пятёрка, ни Фрилль не затыкали уши, спасаясь от шума. Скорее всего, они применили какое-нибудь «бесшумное» заклинание.
Великий сыщик вытащил затычки из ушей и подумал:
«Кажется, расследование обещает быть нелёгким… Это грустно, но не уныло».
Фрилль поднял руки вверх, привлекая внимание зрителей и воскликнул:
– А сейчас победитель прошлых состязаний – Юммет из Тебарута, продемонстрирует своё мастерство!
Дракончик едва не покатился со смеху, когда за его спиной множество голосов одновременно спросило громким шёпотом:
– Что он сейчас сказал?
«Так нахлопались, что оглохли!» – понял Эге-Ага. Ему захотелось повернуться и крикнуть: «Он сказал, что у того, кто выйдет из зала последним – целый месяц будет чесаться левая пятка! И ещё месяц – правая! А потом целый год – обе!». И посмотреть, как поведут себя все, кто его услышит.
Но, конечно же, великий сыщик ничего не крикнул. Он подумал, что многие не поймут его шутки и в Праздничном Зале начнётся страшный переполох. Зрители побегут к выходу, толкаясь и взволнованно вопя. Кому же охота целый год терпеть чешущиеся пятки?
Вдруг за спиной дракончика снова раздались удивлённые возгласы. Эге-Ага обернулся и увидел, что от входа к сцене – раскидывается настоящая радуга. По ней вприпрыжку бежал нестарый и весёлый волшебник в золотом наряде.
Добежав до середины радуги, он остановился и раскланялся во все стороны. Потом взмахнул руками и воскликнул:
– Вкуснелли-лизулли, трям-трям!
Как только Юммет договорил, его ладони налились золотистым свечением: и он снова взмахнул руками. Воздух наполнили сотни жёлтых и красных искр, превращающихся в леденцы на палочках. Сладости падали прямо в руки зрителей, а волшебник довольно засмеялся и побежал к сцене.
Спрыгнув на неё, он звонко щёлкнул пальцами и произнёс:
– Радужелли-красивелли, трям-трям!
Радуга неожиданно разделилась на уйму маленьких радуг-ленточек. Они начали разлетаться по залу, завязываясь на шее у зрителей, как шарфики.
Эге-Ага потрогал свою ленточку. Она оказалась удивительно мягкой и тёплой. Точно такой, какой дракончик и представлял себе радугу! Волшебство!
– Это вам подарок на память о церемонии! – крикнул Юммет. – Но это ещё не всё! Чудиселли-развлечелли, трям-трям!
И в зале начался настоящий круговорот чудес! Заиграла медленная, чудесная музыка, над самыми головами зрителей полетели диковинные птицы. Потом они превратились в прекрасные цветы, которые собрались в букеты и упали в руки дамам. Дамы в восторге послали волшебнику воздушные поцелуи, и они тотчас же рассыпались фейерверками.
Стены зала вдруг стали прозрачными как вода, в которой плавали красивые рыбы. Почти сразу же они превратились в разноцветные воздушные шары и вылетели в зал, поднявшись к потолку. А вода стала белой как молоко.
Музыка убыстрилась, и шары закружились в хороводе. Юммет опять щёлкнул пальцами и весело прокричал:
– Кистелли-рисовалли, трям-трям!
Возле шаров возникло несколько кистей, которые ловко прикоснулись к шарам разного цвета, словно макнулись в краску. Потом они полетели к стенам и стали разрисовывать их изумительными узорами.
Одни чудеса сменялись другими, зрители вертели головами стараясь увидеть их все, продолжая охать и ахать. Эге-Ага, как и полагается исследователю волшебства, тоже восторгался мастерством Юммета. Но и не забывал украдкой следить за участниками состязаний, как сыщик.
Все пять волшебников вели себя по-прежнему, лишь Пампен-павлин напыжился ещё больше. Он словно говорил всем своим видом: «Пф-ф-ф, какие же это чудеса? Я могу лучше!».
Наконец, чудеса иссякли. Опять раздались аплодисменты, звучавшие гораздо тише. Хотя дракончик был уверен, что зрителям хотелось хлопать ещё сильнее: но они опасались оглохнуть совсем.
Потом снова выступил Фрилль. Великий сыщик ожидал, что он будет долго рассказывать о том – как горд оказанной честью – принимать сотые состязания в Фикуплянте. Но волшебник поблагодарил всех гостей церемонии и объявил о её закрытии. Правда, добавив, что первое испытание состоится после обеда возле озера за школой, и он будет рад – если зрителей окажется в несколько раз больше. Эге-Ага не сомневался, что так оно и случится.
Конфетти взлетели с пола, снова обернувшись бабочками. Те быстро приняли форму кулис, закрыв сцену. Зрители стали расходиться, уже начиная угадывать – кто из волшебников станет лучшим. Один господин – долговязый, с глуповатым лицом, пискляво утверждал – что это будет Пампен: и предлагал поспорить с любым желающим. В случае проигрыша он был готов каждое утро, сто дней подряд приходить на главную площадь Фикуплянта, и целый час громко ржать как осёл. При этом прыгая на одной ноге.
Дракончик представил себе такого писклявого «осла» и пожалел бедных горожан. Ведь они наверняка будут хохотать над ним до изнеможения, а потом им придётся долго лежать, набираясь сил. Садовники не смогут ухаживать за деревьями, уборщики – убирать город, пекари – печь хлеб и так далее… За сто дней Фикуплянт станет грязным и неухоженным, жители будут голодными, всё придёт в упадок.
Нельзя было исключать, что Пампен действительно победит, но великий сыщик был иного мнения. «Павлин» выглядел слишком самоуверенным, а Эге-Ага знал, что такие люди зачастую ничего из себя не представляют.
Но спорить с долговязым никто не стал. Неважно – просто не захотели, или нарисовали себе в уме ту же картину, что и дракончик. Он так и ушёл, убеждая самого себя в победе Пампена и сам же с собой соглашаясь.
Конец ознакомительного фрагмента.