Разговор великого князя с Патриархом в Вифлееме[39]
По желанию, выраженному Патриархом Иерусалимским, великий князь принимал Его Блаженство вместе с патриаршим наместником, митрополитом Петры Аравийской, в Вифлееме, 7 мая, при чем был разговор следующего содержания.
Великий князь сказал Патриарху, что, узнав о желании Его Блаженства видеться с ним, он готов слушать все, что Патриарх Ему скажет.
Патриарх ответил, что Россия всегда оказывала благочестивое покровительство Иерусалимской Церкви и что потому он осмеливается просить, через благосклонное посредство Его Высочества, защиты у Государя Императора против покушений валахов и молдаван облачить находящиеся в Княжествах имени Святого Гроба чрезмерными и неправильными налогами, вследствие чего доходы Иерусалимского Патриарха значительно уменьшаются, между тем как расходы с каждым днем увеличиваются, так что в настоящее время Его Блаженству необходимо в год от 6 до 7 миллионов пиастров. Если имения приписанные Святому Гробу не будут приносить полных доходов, то Патриарху невозможно будет содержать Престол свой в надлежащем благочинии.
Великому князю неизвестны подробности дела, но зная, что в этом вопросе русское правительство поддерживало всегда Патриархию, Его Высочество надеется, что и в настоящем случае Государь Император не откажет Иерусалимской Церкви в своем покровительстве, а потому великий князь с полной готовностью передаст Его Величеству просьбу Патриарха, но желал бы, чтоб Его Блаженство составил о сем предмете краткую записку, на что Патриарх с благодарностью согласился, прибавив, что он не домогается ничего исключительного, но ходатайствует только о сравнении имений Святого Гроба, в отношении податей, с другими поместьями.
Великий князь тем более понимает обширность нужд Святого Гроба, что, по мнению Его Высочества, все усилия Патриарха должны быть направлены к противодействию латинской пропаганды, что конечно требует значительных средств. При этом Его Высочество обратил внимание Патриарха на учебное заведение, устроенное католическим Патриархом Валергою в Бетджала и указал на время первого выпуска воспитанников как на минуту, с которой начнется существенная опасность для Православия в Сирии и Палестине, ибо, прибавил великий князь, католики не станут терять времени и денег на обращение мусульман и евреев, а напротив, употребят воспитанных в Бетджала туземцев на дело более легкое, но вместе с тем и более важное, а именно на отвращение от Православной Церкви слабых в вере чад ее и бедных средствами.
На это Патриарх заметил, что он не щадит ни забот, ни усилий к поддержанию и упрочению Православия; что Его Высочество убедится в том при посещении Крестового монастыря, где устроены училища для 25 греков и 25 арабов и типографии греческая и арабская; но что денежные средства Иерусалимского Престола весьма ограничены и что, если бы доходы с имений в Княжествах получались сполна, то Православная Церковь в Палестине не боялась бы ни Валерги, ни какого другого врага.
Затем великий князь выразил удивление тому, что, по отзывам путешественников, латинское народонаселение увеличивается в ущерб православному и что это печальное явление замечается в особенности в Вифлееме.
Патриарх ответил, что отзывы путешественников ложны, и представил в доказательство то, что с 1836 года в Вифлееме обращено в Православие около 120 семейств. Он припомнил также, что Церковь Иерусалимская только недавно приобрела некоторую относительную свободу действий и что до последних лет нельзя было вбить гвоздь в стену, не возбудив подозрений турок, вооруженных против православных христианами других исповеданий. Его Блаженство прибавил также, что и в настоящее время необходимо дорогой ценой покупать милость турецких властей.
Великий князь спросил, не предвидится ли опасности для Православия со стороны протестантов, на что Патриарх ответил отрицательно; потом он подал Его Блаженству совет обращать неусыпное внимание на образование арабского духовенства, и, наконец, прибавил, что горестные несогласия между Константинопольским Патриархом и болгарами должны служить для Иерусалимской Церкви уроком и примером того, как опасно препятствовать развитию туземного элемента. После слабой попытки оправдать Константинопольского Патриарха, Блаженнейший Кирилл сказал, что он стремится всеми силами к достижению цели, указываемой великим князем, но что встречает большие затруднения, ибо арабы рождены во зле. На это великий князь заметил, что злу должно противопоставлять терпение и христианскую любовь.
Затем разговор перешел к предмету, который великий князь развивал также во время пребывания своего в Афинах. Речь зашла об обычае, существующем у греков, перекрещивать христиан разных исповеданий при переходе их в Православную веру.
Великий князь выставил Патриарху три аргумента против этого обычая. Он сказал, во-первых, что обычай этот не всегда существовал, но введен в Греческую Церковь несколько веков тому назад, как это доказывается одним окружным посланием, находящимся в собрании Святых Канонов, издаваемом греческим министром Балли. Патриарх отвечал, что нет надобности искать подтверждение обычая в большей или меньшей его древности, когда большинство желающих перейти в Православное исповедание просят сами о перекрещении; ибо считают крещение без погружения простым окроплением. С другой стороны, прибавил Патриарх, грубого араба-феллаха, переходящего из латиницкого исповедания в Православное, нельзя убедить иначе в том, что он переменил веру, как посредством перекрещения.
Великий князь и великая княгиня, присутствовавшая при разговоре, сказали на это, что они знают многих иноверцев, которые охотно перешли бы в Православие, если бы перекрещение не возмущало их убеждений. Великая княгиня прибавила, что она знает именно одну даму, которая находится в этом положении.
На второй аргумент великого князя, состоящий в том, что в Символе Веры сказано: «исповедую едино Крещение, и что слово едино вмещено Вселенским Собором против священников, перекрещивавших ариан и несториан, Патриарх ответил, что текст Символа Веры относится, по его мнению, не до иноверцев, а до православных, отступающих от своего исповедания и потом вновь к нему обращающихся.
Третий и главнейший аргумент великого князя состоял в том, что разница в обычаях между Русскою и Греческою Церквями может сделаться оружием для врагов Православия и поведет к распрям и соблазну.
На это доказательство Патриарх отвечал, что, дабы не возбуждать внимание неприятелей Православия, лучше не придавать большой важности этой, по его мнению, незначительной разнице в обычаях.
Напомнив еще однажды о своей просьбе, Патриарх сказал великому князю, что он может считать себя счастливым, что первый из православных князей сподобился поклониться Всесвятому и Животворящему Гробу, так же как и Его Блаженство считает чрезвычайным для себя счастьем, что ему суждено принимать Их Высочество в святых местах. Наконец, Патриарх выразил надежду, что из посещения Их Высочеств проистечет существенная польза для Иерусалимской Церкви, на что великий князь ответил, повторив обещания передать Государю Императору просьбу Блаженнейшего Кирилла.