Прибыв в Камелот, узнал король Артур, что сэр Саграмор оправился от своих ран. Артур вернул ему белого коня.
– Здравствуй, верный боевой друг! – крикнул коню сэр Саграмор, а конь взвился на задние копыта и заплясал от радости.
– Я сам готов заржать, – заметил сенешаль Кэй. – О, если б каждый мой друг был бы хоть немного похож на этого коня!
И рыцари, смеясь, согласились с ним.
Повсюду прошел слух о могучем мече Эскалибуре и его волшебных ножнах.
Захотелось злобной королеве Моргане похитить меч Эскалибур. Глубокой ночью крадучись вошла она в спальню короля Артура. В головах у него лежал обнаженный меч. Моргана потянула меч за рукоять, но король шевельнулся и открыл глаза.
Попятилась королева и уже хотела уйти, как вдруг приметила драгоценные ножны, сверкавшие в лучах лунного света. Лежали эти ножны на полу в сторонке, потому что немилы они были королю Артуру.
Схватила ножны королева Моргана и скрылась из Камелота, а по дороге забросила их в первое озеро, какое попалось ей на глаза. Из воды появилась женская рука, поймала ножны на лету, и они исчезли навеки. Но король Артур не печалился об этой потере. Не хотел он защищать себя силою чар.
Однажды во время веселого пира король Артур покинул своих гостей и уединился вместе с Мерлином в далеких покоях.
– Говорите, король. Что тревожит вас? Кубок ваш остается полным, а ложе несмятым. В тоске бродите вы по замку!… Я все вижу!
– Добрый друг мой, вы столько раз приходили ко мне на выручку! Послужите мне еще раз. Поможете ли вы сделать так, чтобы я стал не похож на самого себя? Чтобы никто не мог узнать меня?
– Какой же облик вы хотите принять? Человека или зверя? Прекрасный или страшный?
– Я хочу походить на простого парня, Мерлин. Ведь простой парень может глядеть на кого пожелает… И тогда я отправлюсь в замок короля Леодегранса Камелиард, где живет дочь его – юная Гинерва. Ее избрал я дамой своего сердца. О, если б Гинерва стала моей женой!
При этих словах потемнело лицо Мерлина.
– Гинерва добра, умна, прекрасна, нет во всей Британии девушки, подобной ей. Но все же, король… изберите себе другую невесту.
– Нет, она или никто! Я полюбил ее в хижине отшельника, полюбил с первого взгляда и не могу разлюбить, как не может солнце с полпути вернуться обратно к востоку.
Глубоко вздохнул Мерлин и подал Артуру старый колпак:
– Если так, наденьте его, король.
Артур напялил колпак на голову, взял со стола серебряное блюдо и погляделся в него. И невольно рассмеялся. Он увидел молодого виллана, с лицом рябым, как кукушкино яйцо. Волосы торчат, как пакля, уши, как ручки у корзины.
Кто узнает теперь короля Британии?
Сбросил колпак король Артур и сразу принял свой прежний облик. Не стал он долго медлить и один, без воинов и свиты, поспешил в Камелиард.
В густом лесу, неподалеку от Камелиарда, приметил он хижину лесорубов. А чуть вдали лесорубы усердно стучали топорами. Увидев рыцаря, они остановились и стали глазеть на него.
– Хотите заработать несколько золотых? – спросил Артур.
– Охотно, сэр рыцарь, – обрадовались лесорубы. – Мы за всю жизнь свою и одного – то не видывали.
– Тогда сохраните моего коня и мои доспехи. И ни слова никому! Смотрите не проговоритесь.
Король Артур сошел с коня, снял с себя рыцарские доспехи и напялил на голову колпак. И тут лесорубы от страха обмерли: рыцарь исчез, а вместо него появился рябой парень. Шелковая туника превратилась в рваную одежду.
Махнул им парень рукой и побежал по дороге.
В Камелиарде Артур стал просить, нет ли для него какой – нибудь работы. Конюший и глядеть на него не захотел, повар прогнал прочь, а вот садовник пожалел парня.
– Ну уж так и быть, трудись у меня в саду, только старайся не попадаться на глаза господам. А особенно госпоже Гиневре… Скажу не во гнев тебе, молодец, уж очень непригляден ты. Посмотришь – глаза занозишь!
В тот же день, Артур, спрятавшись в густых кустах, увидел Гиневру. Она гуляла в розовом саду, но что по сравнению с ней были розы, и утро, и вся краса мира?!
Минуло несколько дней.
Однажды утром Мелисена, прислужница Гиневры, проснулась раньше обычного, на рассвете. Замок еще спал. Допевали свои песни ночные соловьи. Томная и тягучая волна чудесного аромата поднималась от роз. Вышла Мелисена в сад и вдруг замерла на месте. Стоит возле фонтана стройный прекрасный рыцарь. Волосы и борода у него цвета красного золота. Плещет он водой, омывает лицо и руки.
Услышал Артур шорох позади себя и бросился в кусты. Нахлобучил на себя колпак и снова вышел на дорожку.
– Эй, парень! – спросила Мелисена. – Где рыцарь, куда он исчез?
– Какой рыцарь?
– Да тот. что умывался сейчас у фонтана?
– Здесь, госпожа, никого, кроме меня, не было. Вам, девушкам, во сне и наяву рыцари грезятся.
– А ты еще и дерзить! – рассердилась Мелисена. – Смотри, я прикажу отхлестать тебя плетью.
Поспешила она к госпоже своей Гиневре и обо всем рассказала.
– Может ли это быть? – изумилась Гиневра. – Неведомый рыцарь здесь у меня в саду? Под моим окном? Завтра утром разбуди меня на рассвете: я хочу убедиться своими глазами, правда это или сон.
– Скорей, госпожа, скорей! – будит Гиневру Мелисена на другое утро. – Незнакомый рыцарь опять умывается возле фонтана.
Добежала Гиневра до фонтана. А возле него стоит рыжий мужлан. Взглянула Гиневра на влажную от росы дорожку и увидела, что к фонтану ведут следы только одного человека. А на мраморной ограде фонтана лежит золотая цепь, и сверкают в ней сапфиры и рубины. Только королю носить ее.
Зорко взглянула Гиневра на рыжего парня, словно пыталась прочитать на его лице что – то нужное для себя.
– Здесь только что был рыцарь. Говори: куда он скрылся?
Молчит парень, с лицом кукушкиным, некрасивым, потупил голову.
– Что молчишь? Глухой ты или немой? Отвечай немедленно! Ты – то сам зачем здесь?
– Я подручный садовника, госпожа.
– Сними шапку перед дочерью короля, невежа! – сердито крикнула Млисена.
– Не могу, госпожа моя, – смиренно ответил парень. – На голове у меня плешь, во – от какая большая.
– Хорош же ты! – усмехнулась Гиневра. – Вот тебе мой приказ. Возьми эту драгоценную цепь и отдай тому, кто забыл ее здесь. А мне поднеси корзину, полную свежих роз.
Парень срезал самые лучшие розы в саду, положил их в корзину и подал ее Гиневре.
– Опустись на колени, неуч! Разве так служат дочери короля?
Опустился на колени парень, не ожидая подвоха, а Гиневра внезапно сорвала с него колпак.
Король Артур вскочил на ноги, и увидела Гиневра: стоит перед ней прекрасный рыцарь, статный и стройный, а волосы и борода у него цвета красного золота.
Словно каменными стали Артур и Гиневра, стояли неподвижно и молча глядели друг другу в глаза долгим взглядом.
Будто невзначай уронила Гиневра на землю вышитый шарф. Медленно повернулась она и пошла в замок. А Мелисене наказала:
Прошел день – другой, и воцарилось в замке Кмелиарде великое смятение, какого ранее не бывало.
Вторгся в страну со своей дружиной злобный и воинственный герцог Нортумберлендский и стал лагерем неподалеку от Камелиарда. Зычно возвестили герольды, что герцог шлет вызов королю Леодегрансу. Готов сразиться в в единоборстве хоть с ним самим, хоть с любым из его рыцарей. А иначе поведет герцог свое войско на приступ.
Но стар король Леодегранс. И нет у него рыцарей, способных одолеть такого могучего воина, как герцог Нортумберлендский.
Правда, в Камелиарде гостили четыре рыцаря из дружины короля Артура. Двое из них его родные племянники – сэр Гавейн, сын Морганы, и сэр Ивейн, сын Маргазы, – уже прославили себя множеством подвигов. И остальные двое – сэр Пеллиас и сэр Герайнт – тоже могли похвалиться знаменитыми победами.
– Госпожа Гиневра просила нас о помощи! – воскликнул Гавейн. – Я приму вызов герцога.
– Я тоже готов выйти на бой, – сказал свое слово Пеллиас. – Просьба девушки в беде – закон для рыцаря.
– Но мы только гости здесь, – возразил Ивейн. – Наперед бы следовало узнать волю короля Артура, не прогневается ли он на нас за то, что мы поссоримся с его рецогом Нортумберлендским.
– Верность королю превыше всего, – согласился с Ивейном Герайнт
Слово за слово – закипел спор. Двое против двоих. Посыпались обидные слова.
А пока рыцари спорили, выехал из леса неизвестный воин в великолепных доспехах, украшенных золотой насечкой. К шлему привязан длинный шарф. Голубой с белым. Лицо закрыто шлемом. Приблизился он к шатру герцога Нортумберлендского и громогласно объявил, что принимает вызов.
– Не знаю, достоин ли ты биться со мной, – надменно ответил герцог. – Кто ты? Открой мне свое имя. Победы перечисли. Не против каждого обнажу я меч.
– Я дал зарок не открывать своего имени, – отвечал неведомый рыцарь. – Но вот перстень короля Артура. Я из числа его рыцарей, и, поверь мне, не последний. Нет для тебя стыда биться со мной.
– Похваляешься? Посмотрим, каков ты в деле.
И вот начался бой на широком поле.
Смотрят воины Нортумберленда, смотрят с крепостных стен защитники Камелиарда.
Прильнув к узкой бойнице, глядит Гиневра. Сильно забилось ее сердце, краской алой покрылось лицо, когда узнала она свой шарф на шлеме неведомого рыцаря.
У герцога на щите синий лев и девиз: «Ударом львиной лапой побеждаю». Гарцует на своем скакуне герцог, красуется в своем величии, уверен в своей победе.
Но подали сигнал громкие трубы. Рыцари помчались навстречу друг другу, в щепу разлетелись копья… и опустело седло, сброшен на землю сильным и верным ударом неведомого рыцаря герцог.
А с высоты башни кажется Гиневре, будто большой золотой жук ударился на лету о преграду, расставленную искусной рукой, и упал, оглушенный, на спину.
Ликуя, смеясь от восторга, сбежала она вниз с башни. Бежала по крутым и узким ступенькам, будто летела горлицей.
Призвала рыцарей, стыдливо прячущих лица из —за трусости своей, и молвила им с усмешкой:
– О верные рыцари короля Артура, как вы благоразумны и осторожны! Без его соизволения ни шагу, словно маленькие дети. Дивлюсь я, как еще к вам нянька не приставлена
Стыдом ожгло сердца рыцарей, краской пунцовой залились лица при этих словах, и Гавейн вскричал:
– Не смейтесь над нами так жестоко, госпожа моя. В наказание за то, что промедлили, готовы мы исполнить любое ваше повеление. Пошлите нас хоть в логово самого страшного дракона – и не дрогнем мы, принесем его голову!
– В логово дракона? Нет, задача моя потруднее – улыбнулась Гиневра. – Уж не знаю, будет ли она вам по плечу?…
– Прикажите только, – воскликнули рыцари.
– Мелисена, приведи рыцарей в розовый сад. Там ты покажешь им одного из моих слуг. Того. Кто срезает для меня цветы… С этой минуты, рыцари, вы должны покорно служит ему, словно королю, пока не скажу я: «Довольно». Всякую волю его надлежит вам исполнить в точности. Для начала послужите ему за столом.
Побледнел Гавейн – не этого он дал. Смутились и другие рыцари.
Но нечего делать – слово дано. Слово рыцарское, а оно как присяга для рыцаря – нарушить нельзя.
Пошли рыцаря вслед за Мелисеной в розовый сад, печально головы опустив свои. Еще бы, им, знатным и богатым, надо обслуживать простолюдина! Какой позор!
А там садовник ругает на чем свет стоит рыжего и рябого парня: где он пропадал и как смел отлучиться.
– Насмешница нарочно выбрала самого скверного урода из всех своих слуг, – скрежетал от злости и негодования Ивейн.
– Не угодно ли пожаловать к столу в пиршественный зал? – сказал Гавейн парню, дрожа от гнева. – Угостим вас на славу.
Парень открыто и без краски смущения посмотрел на рыцаря и ответил, едва ли не по – королевски:
– В самом деле, солнце высоко, пора пообедать. Пусть двое из вас носят кушанье из кухни, а двое прислуживаю мне, подают пищу и наливают вина в кубок.
От такой неслыханной речи, дерзкой и с повелительными нотками, рыцари глухо зароптали:
– Какая наглость у того холопа?!
Сидит рыжий и рыбой парень, да не на простом стуле, а в золоченном кресле, как король, и пирует себе как ни в чем не бывало, а Гиневра с Мелисеной смотрят с высокой галереи. Видят: наливают рыцари вино в резной кубок и подносят парню, кушанье изысканное кладут на тарелку и ставят перед парнем. Как будто они челядь, слуги при дворе знатном.
– Эй, вы! Не люблю я таких постных лиц, когда обедаю! – покрикивает парень. – А ты, длинный, как неловок, подливу пролил.
– Крепитесь! Это его последний обед! – тихо молвил, едва сдерживая гневливость, Гарайнт. – Повесим негодяя, как последнего разбойника, или утопим, как пса бездомного шелудивого.
Кончил парень пировать и приказал рыцарям, как король приказывает своим слугам:
– Идем теперь во двор замка! Приведите иноходца, и пусть старший из вас подержит мне стремя.
Сел рыжий и рябой парень в седло, тоном, не терпящим возражений, произнес:
– Поезжайте за мной, как подобает верной свите. Обгонять не смейте!
Подчинились рыцари, стиснув зубы.
– Вот лес, – сказал Пелиас, – там мы с ним и рассчитаемся.
Но у самой опушки парень резко обернулся, и рыцари разом вскрикнули: перед ними был сам король Артур! От души рассмеялся король:
– Что, не ожидали? Там, в лесу, спрятал я коня и оружие. Не печальтесь же, я сам поведу вас на битву.
Славная была битва. Решительно дрались рыцари короля Артура!
Наголову был разбит враг, в страхе бежало все войско Нортумберленда.
Великая радость царит в Камелиарде, но радостней всех Артур и Гиневра.
– Молю тебя, прекрасная Гиневра! – сказал Артур. – Будь моей женой и королевой Британии.
– Меня страшит твое величие, – ответила Гиневра, – но я согласна, потому что люблю тебя.
Целый год готовились в Камелоте к свадьбе, чтобы достойно встретить невесту. То был счастливый день и великое торжество! Свадьба удалась на славу.
Король Леодегранс прислал с дочерью своей Гинервой богатые свадебные дары, но самым лучшим из них был круглый стол из темного дуба, такой большой, что за него сразу могли сесть сто пятьдесят рыцарей.
Волшебник Мерлин подвел короля Артура к столу:
– Лишь достойнейшие воины призваны занять места за этим столом. До самого края земли прогремит слава рыцарей Круглого стола. Нет за этим столом ни первых, ни последних мест, все равны почетно.
– А для кого предназначено это высокое, богато украшенной кресло? – спросил Артур.
И в тот же миг на спинке кресла появилась надпись, выведенная золотом: «Король Артур»
На других же креслах засияли надписи: «Гавейн», «Ивейн», ««Пеллинор», «Кэй» и другие, всего числом тридцать две.
Король огорчился, увидев, что надписей еще не очень много.
– Не торопитесь, король, и не огорчайтесь, – сказал ему волшебник Мерлин. – Когда все места за столом будут заняты, вы достигните вершины своей славы…
И вскоре после этого придет черный день для Британии, а больше я вам ничего не скажу.