Повелитель Хаоса
«Помни, что сущность Древних содержится во всех вещах, тогда как Сущность Старших есть во всем, что живо, и сие пригодится тебе, когда придет время…»
Эта ужасная история произошла с моим другом Джеймсом Баркером, с которым я познакомился в университете Аркхэма, где мы учились. По натуре нелюдимый, он по каким-то причинам тянулся ко мне, возможно из-за того, что я всегда его внимательно слушал, независимо от того, что он в очередной раз пытался мне втолковать. Учился он неважно, однако испытывал интерес к астрономии и геометрии. Баркер постоянно задавал мне вопросы: что я думаю об окружающем нас мире, существуют ли иные миры и какие существа могут в них обитать.
Все эти вопросы я считал ерундой, поэтому отвечал Баркеру односложными фразами. Меня же в Баркере привлекала некая загадочность, в нем сквозило стремление, хоть и тщетное, познать неизведанное, лежащее за пределами привычного воображения. И в отличие от праздных гуляк действительно увлекался наукой, пусть и в несколько специфичных областях.
Время в университете пролетело быстро, наша учёба закончилась. Защитив кандидатскую диссертацию по физике, я стал время от времени читать лекции первокурсникам. На жизнь мне хватало, а о Баркере я забыл. Скорее всего, он вообще уехал тогда из города, так как даже никто из наших общих знакомых о нем ничего не слышал. Однако тем более неожиданной для меня оказалась встреча с ним на одной из темных улочек Аркхэма, куда я забрел, гуляя как-то осенним вечером.
– Эй, мистер! – окликнул меня сзади чей-то хриплый голос.
Я обернулся и замер в изумлении:
– Баркер?
Да, это, несомненно, был он. Правда, сильно похудевший, с ещё более пронзительным взглядом, но, несомненно, он.
– Где ты пропадал? – не переставая удивлённо его разглядывать, спросил я.
– Долгая история…. – о чем-то задумавшись, приглушённо ответил Баркер.
– Почему тебя никто не видел в городе?
– Я вернулся только вчера из… путешествия – странно улыбаясь, загадочным тоном поведал мой давнишний приятель.
– Из какого? – полюбопытствовал я.
– Да так… попутешествовал немного. Заходи ко мне в гости как-нибудь, подробней пообщаемся – сказал Баркер и назвал какой-то адрес. Названная улица мне совершенно была незнакома. Не успел я что-либо промолвить, как мой бывший приятель юркнул в какой-то переулок и исчез.
Я двинулся к своему дому, в котором снимал квартиру уже полгода, раздумывая над неожиданной встречей с бывшим однокурсником. Встреча с ним, безусловно, меня обрадовала, ведь на ум приходили разные печальные участи, постигшие моих сокурсников после университета. Поэтому увидев Джеймса живым и невредимым, положительные эмоции захлестнули меня. Конечно, надо будет с ним повидаться ещё и расспросить его подробнее.
Адрес, названный Баркером второпях, я запомнил и поэтому, вечером следующего дня отправился на его поиски. Идти пришлось долго, прохожие с некоторым удивлением отвечали, как пройти к данному дому, который я искал. Позже я понял почему. Дом располагался в самом заброшенном районе Аркхэма. Даже нищих здесь не было видно. На пути попадались только бездомные кошки и собаки. Пахло дурно, как впрочем, и положено пахнуть в таких местах. Кое-где помои валялись прямо на улице.
Наконец, я увидел нужный дом. Однако подойдя к нему, я засомневался: живёт ли кто в нем. Дом выглядел заброшенным. Темные глазницы окон, без малейшего намёка на свет внутри дома, молча, взирали на меня. Поколебавшись, некоторое время, я все же постучал в дверь, нисколько не надеясь на успех. Постучав, я прислушался. Мне показалось, что я слышу какой-то гул и ощущаю подошвами ног слабую вибрацию. Чтобы это могло быть? Вдалеке прокаркал ворон. Я стоял один, на потрескавшихся ступенях заброшенного дома, а вокруг витали запустение и разруха. Внезапно дверь дома распахнулась внутрь, и в нос мне ударили столь ядовитые миазмы, что я закашлял. Из тёмного нутра дома раздался знакомый голос:
– Проходи, не бойся! Здесь просто давно не убирали.
Я опять заколебался, но все же неуверенно шагнул вперёд. Где-то впереди раздавались шаги Баркера. Тьма окутала меня. Пытаясь двигаться наощупь, я сделал несколько шагов вперёд. Гнилой пол скрипел под моими ногами, вонь, царившая внутри этой хибары, казалось, усиливалась с каждым моим шагом.
В конце тёмного коридора я, наконец, увидел пятно света, подсказывающее мне ориентир. Дойдя до него, я увидел небольшую комнату. В центре неё на стуле сидел Баркер и жевал бутерброд. Около него стояло ведро с водой, очевидно для питья.
Комната была грязная, но насколько бы здесь не было грязно, едва ли неописуемая вонь, пропитавшая весь дом, была следствием отсутствия уборки в помещении. Источник её видимо находился вне комнаты. Баркер явно опустился до недостойного нормального человека состояния, и оставалось гадать: из-за его ли странных увлечений это произошло.
Из мебели в комнате находились ещё один стул и старый стол. Они оба были заваленными увесистыми книгами, некоторые из которых, судя по рассыпавшимся переплётам, были совсем старые. Одна из них была открыта, и на странице красным было жирно что-то подчёркнуто. Я подошёл и прочёл необычный призыв, обращённый видимо к читателю этой книги: «Взывай к ужасному Азатоту, когда Солнце находится в знаке Овна, Льва или Стрельца; когда Луна идет на убыль, а Марс соединяется с Сатурном…»
– Что это означает? – спросил я.
Баркер ухмыльнулся и сказал:
– Помнишь, меня всегда интересовало существование других миров отличных от нашего? Помнишь, я говорил, что они существуют, что существуют другие существа, обитающие в этих мирах. Для которых земные законы времени и пространства не властны.
Я путешествовал по миру, бывал в разных местах, в Тибете, на некоторых островах Тихого океана, где сохранились реликтовые культы, древностью превосходящие не только человечество, но и саму Землю. Мне удалось найти хранителей сокровенных знаний, открывающие ворота в другие миры. Они научили меня многому. Эта открытая книга, тот самый чудовищный «Некрономикон» который даёт знающему – абсолютную власть! С помощью неё можно увидеть Иных. Я уже сам видел Их!
Монотонный голос Баркера почти загипнотизировал меня. Отвращение от этого места ещё более усилилось. Я резко сказал:
– Баркер, с годами ты так и не повзрослел. Опомнись! Ты набрёл на каких-то шарлатанов, и они внушили тебе этот бред.
Договорить я не успел. Гневная речь моего бывшего приятеля наполнила, казалось, весь дом:
– Ты говоришь, что они шарлатаны? Ты говоришь, что все это бред? Даже после того, что они мне показали? Да если бы ты это увидел, то навсегда бы потерял рассудок. Ты даже не представляешь себе, насколько примитивен человек, по сравнению с ЭТИМИ тварями. Впрочем, у тебя будет возможность все увидеть. Приходи сюда через три дня, и я продемонстрирую тебе, что все твои представления о нашем мире, как о единственном во Вселенной, совершенно ошибочны!
– Мне надоело слушать этот бред! – я двинулся вон из этой комнаты, из этого дома, прибежища безумца, бывшего когда-то моим приятелем, окружившего себя такой атмосферой, в которой и немудрено свихнуться. Однако на полпути я на минуту остановился и спросил, сам не зная зачем:
– А почему именно через три дня, а не сейчас?
Ответ Баркера в этой зловонной мгле старого дома прозвучал зловеще:
– Потому что Луна пойдёт на убыль, а Марс соединится с Сатурном…
Придя домой, я разделся и сразу же лёг спать, пытаясь поскорее отделаться от неприятного ощущения, оставшегося после посещения Баркера. Сомкнув веки, я погрузился в сон. Однако сновидения были кошмарными. В доме Баркера меня преследовали какие-то огромные тени, воздух клубился от присутствия чего-то громадного, но совершенно невидимого. Знакомая вонь была ещё более невыносимой. Я начал задыхаться во сне и совершенно измученный проснулся. Солнце уже светило довольно ярко. Я оделся и пошёл на лекции в университет.
Два дня пролетели довольно быстро. Постоянно вспоминая о Баркере, я думал, что ему необходима помощь врача, пока безумие не заставило его наложить на себя руки. Кошмаров мне больше не снилось. Моё душевное спокойствие восстановилось, и я решил нанести Баркеру ещё один визит. Как раз прошло три дня, и я рассчитывал после его бесплодных попыток доказать мне что-то, уговорить его в свою очередь обратиться к врачу.
Одевшись потеплее, я не спеша двинулся к дому моего безумного, а я в этом уже не сомневался, друга. На ходу припоминая наш с ним последний разговор, я задумался о его последних словах насчёт небесных планет. Непроизвольно вскинув голову, я посмотрел на звёздное небо. Увиденное неприятно удивило меня. Не считая себя великолепным знатоком созвездий, тем не менее, я отметил явные странности на вечернем небе. Знакомых созвездий, которые я привык видеть, не нашлось. Странные звёздные скопления то резко вспыхивали, то гасли. Две самые яркие звезды находились рядом друг с другом, и по красноватому цвету одной из них, я понял, что это Марс.
Когда я подошёл к дому Баркера, то увидел в одном из окошек свет. Это придало мне уверенности. Посмотрев перед заходом в дом последний раз на небо, я отметил, что Марс со звездой почти слились в одно целое. Видимо второй звездой был Сатурн, о котором говорил Баркер. Это вселило в меня неприятное чувство, так как в чём-то подтверждало слова Баркера и совпадало с призывом из той загадочной книги совершить что-то, когда эти две звезды соединятся. Но отступать было уже поздно, и я вошёл в дом, так как дверь оказалась незапертой.
Глаза мои сразу же уткнулись в зловонную тьму коридора, которая, впрочем, не была абсолютной как в прошлый раз. Вдалеке дрожали огоньки целой вереницы зажжённых свечей, уходивших в темноту. Тёмное нутро прогнившего дома дрожало от какой-то вибрации непонятного происхождения. Как будто где-то работал огромный и почти бесшумный двигатель. Я пошёл на огоньки свечей. Пол угрожающе скрипел, и мне приходилось замедлять шаги, опасаясь падения в неизвестность, в случае пролома гнилых досок.
Достигнув комнаты, где прошлый раз вёл беседу с Баркером, я с удивлением обнаружил, что ряд зажжённых свечей, начинаясь от этой комнаты, достигает другой двери в конце коридора. В прошлый раз я её не заметил, и очевидно у Баркера там имелся какой-то склад или чулан. В комнате Джеймса не было, по-прежнему стояли всё те же стулья со столом, тщетно дожидающихся хозяина. Та же раскрытая книга с красной пометкой; возле стола помимо знакомого ведра стояла горящая керосиновая лампа. Комната не стала чище с момента моего первого появления в ней. Даже наоборот. К грязному хламу, разбросанному на полу, прибавились какие-то булыжники, на которых при внимательном осмотре оказались какие-то надписи на незнакомых мне иероглифах. Странной сладковатой вони в доме тоже не убавилось.
На одном из стульев я заметил клочок бумаги. Корявый почерк принадлежал явно Баркеру. Написанное внушало тревогу, которою я впрочем, попытаться отбросить, вспомнив, что Баркер был явно не в своём уме ещё три дня назад. Чем внимательнее я читал слова, написанные корявым почерком моего друга, тем сильнее тревога накатывала на меня. Текст гласил:
«Я сделал это… Но даже я, привыкший к самому страшному колдовству ужаснулся содеянному. Я открыл врата. Но не знал кто скрывается за ними. Это он!!! Владыка хаоса, повелевающий Древними! Эти врата необходимо закрыть. Сотри главный знак, иначе будет поздно. Если ты читаешь это. значит меня уже нет. Сотри этот знак, иначе через врата придёт конец всему живому и разумному на этой планете. я слышу Их.»
Признаться меня охватил страх. Скорее это был страх от неизвестности, который увеличивался от осознания огромной опасности, нависшей надо мной невидимым удавом. Я понимал это каким-то шестым чувством. Как ни старался я отбросить дурные мысли, в этом доме от ощущения опасности избавиться было не так легко. Неужели какая-то часть в словах безумного Баркера всё же была правдой?
Взяв лампу, я двинулся к той самой таинственной двери, к которой вели горящие свечи. Вибрация стала сильнее, слышался приглушенный гул.
Гнилой пол дрожал под ногами и усиливал страх. Дверь была неплотно закрыта, и я рывком распахнул её и остановился поражённый.
Зрелище, которое открылось мне в огромной темной комнате, оказавшейся за дверью, кардинально отличалось от всего того, что я ожидал увидеть.
Однако, говоря о темной комнате, я был не совсем точен. В комнате было довольно светло, но источник света был невероятным.
Все стены, потолок, и пол были разрисованы разными геометрическими фигурами, символами и иероглифами, похожими на те, которые я видел на камнях в комнате Баркера. И все это каббалистическое художество светилось! На всю стену, прямо напротив двери, был нарисован странный знак, представляющий собой бесчисленные окружности, с пересекающими их прямыми и какими-то мелкими символами. Он светился ярче всех. Я шагнул к нему и вдруг вспомнил! Главный знак! О нём ли писал Баркер на том клочке бумаги? И не была ли это его записка предсмертной?
Я подошёл ближе к знаку и заметил какое-то волнение за ним. Присмотревшись, я в очередной раз изумился. Знак как будто висел в воздухе. Стены не было! Доски пола, доходя до одного уровня со знаком далее загадочно обрывались. Наступив на край досок, я удостоверился в этом, когда носок моего ботинка качнулся вниз. Я решился осторожно высунуться за нарисованный символ. Едва моя голова очутилась в пустоте за знаком, мои барабанные перепонки едва не лопнули от дикой какофонии звуков, обрушившихся на меня. Я зажал ладонями уши и расширенными от страха глазами начал взирать на представшую передо мной панораму.
Казалось, я стою на краю (или на дне?) глубочайшей пропасти. Далеко передо мной в звёздной бездне ворочалась огромная тёмная, колышущаяся воздушная масса. Я не зря употребил слово – ворочалась. Иногда обретая контуры, и тут же их теряя, потоки тёмного воздуха сжимались в центре массы и разжимались подобно чьим-то гигантским челюстям, как будто что-то пережёвывающим.
Эту воздушную массу пронизывали без конца какие-то завихрения. Какофония звуков, обрушившаяся на меня, представляла собой гул (тот самый!) от множества невидимых барабанов почти сливавших в один звук, изредка этот гул прорезали резкие звуки от каких-то флейт или дудок, также бывших невидимыми, по крайней мере, моему глазу. Иногда эту тёмную воздушную массу облетали (именно облетали!) внушительного размера светящиеся радужные шары, мечущиеся в разных направлениях хаотическими зигзагами.
Временами какие-то фиолетовые вспышки, внутри пульсирующей воздушной массы освещали на короткое время всю эту картину, порождённую, словно каким-то воспалённым воображением. Громадные тени чудовищных созданий витали где-то выше. Я мог лишь догадываться об их внешнем виде. Весь воздух вокруг зловещего воздушного хаоса, казалось, кишел какими-то существами, приводивших воздушные массы в смятение. Порывы ветра, несущие потоки отвратительной вони, хлестали меня по лицу. Везде царил темный хаос движения и пространства, постоянная изменчивость форм. Теперь-то я знал, от чего пропах весь этот адский дом, ставший прибежищем для преисподней. Замерев в состоянии ступора от нахлынувших на меня одновременно, ужаса, благоговения и изумления, я не сразу заметил нависшей угрозы.
В разгар созерцания этого инфернального бреда, от которого тело налилось свинцом, а мозг отказывался что-либо понимать, моё внимание привлекли странные фигуры. Они напоминали каких-то гуманоидов, только ростом гораздо выше взрослого человека, и без конца размахивающих длинными руками. Как будто шли в слепую. И шли они как-то странно! Как бы по воздуху, исчезая и возникая в разных местах, по совершенно невероятным траекториям, медленно поднимаясь и издавая тошнотворные вопли, вылетавших из зубастых голов, с сильно оттянутыми нижними челюстями, от которых кровь стыла в жилах.
Движения их отдалённо напоминали людей, с ограниченной способностью ходить. Это самое приблизительное сравнение, которое, однако, не в состоянии передать все отвращение которое охватывало при виде этих бессловесных, без единого проблеска разума, слепых уродов. До меня постепенно стало доходить, что эти твари направляются ко мне, и новая волна ужаса накрыла меня, когда я разглядел острые когти на длинных пальцах у этих темно-зелёных чудовищ.
Я импульсивно метнулся назад и свалился на пол колдовской комнаты и молча уставился на горящий знак, злобно светившийся в сумраке помещения. За секунду до бегства из той преисподней, я заметил у некоторых длинноруких гуманоидов в руках какие-то странные предметы разной формы и длины. Но сейчас меня больше волновало, что делать дальше.
Я медленно поднялся с пола, и в этот момент из горящего знака вылетел какой-то внушительный предмет и ударился мне в грудь. Я машинально сделал шаг назад, чтобы не упасть и посмотрел на пол. Мне пришлось опять содрогнуться от ужаса и отвращения. Брошенным предметом оказалась человеческая нога, перекушенная у самого колена чьими-то острыми зубами.
С криком метнувшись из этой комнаты, я вбежал в каморку Баркера, лихорадочно пытаясь сообразить, что мне делать. Мой взгляд упал на окно. На улице было как-то странно. Бросившись к окну, я не поверил своим глазам. Города не было видно! Вообще! Во рту пересохло, и я рефлекторно глотнул воздуха.
Моему взору открылась странная местность. Как будто выжженная солнцем пустыня с отдельными островками из небольших скал. С чёрного неба светили несколько солнц. Около одного из скалистых островков двигалась какая-то бесформенная масса. Она была столь огромна, что я отпрянул от окна. Мне показалось, хотя я не был уверен, что от неё отходят мерзкие извивающиеся щупальца.
И тут я сделал то, что при других обстоятельствах вряд ли ожидал от себя. Я импульсивно, словно повинуясь какому-то скрытому сигналу, схватил ржавое ведро с водой и побежал в комнату, открывшую ворота в самый настоящий ад. Я понял, что ужас уже проник за пределы той комнаты, и должен был использовать последний шанс. Главный знак! Баркер успел написать, что его надо стереть, прежде чем эти чудовища сожрали его.
Я ворвался в комнату и вскинул ведро с водой. За мгновение до того, как вода обрушилась на огненный знак, я увидел за ним страшную морду, кричащего слепого идиота, продолжающего размахивать руками, в одной из которых была зажата что-то круглое. А за спиной у него виднелась та самая, тёмная, зловещая масса, которая угрожающе клубилась и тянулась в эту единственную дверь, ведущую из преисподней в наш мир, которая оказалось открытой лишь благодаря Баркеру, безумцу попытавшемуся познать другие миры и сделавшего невозможное. Но даже он ужаснулся от того кошмара, что открылся ему, и жестоко поплатился за свою неумеренную жажду познаний запретного.
Когда вода обрушилась на зловещий символ, раздалось шипение, и на секунду я опять услышал ту мешанину адских звуков, а ещё к ним примешивался чудовищный рёв чего-то огромного, вынужденного и дальше обретаться в своём ужасном мире без шанса на освобождение, которое было так близко…
Комнату заполнил зловонный пар, мало-помалу рассеивающийся. Когда знак почти полностью исчез, исчезло и белое свечение, исходившее от остальных символов. Меня окутала тьма. Но страха больше не было, на душе было удивительное спокойствие того, что самое страшное уже позади. Умиротворение сменило ужас также неожиданно, как и само появление последнего. Я вернулся за лампой, которую оставил в комнате с книгами. За окном был привычный вид города, затянутого предрассветным туманом. От зловещей пустыни не осталось и следа.
Мне хотелось осмотреть место, откуда лишь по чистой случайности я выбрался живым. Керосиновая лампа светила достаточно ярко, позволяя мне увидеть ещё раз причудливые узоры, выполненные в каком-то замысловатом порядке, заставляющем глаз теряться в бесконечных линиях. И тут я заметил, что в комнате появилось что-то, чего явно раньше не было. Какие-то предметы разных форм и очертаний, от круглых до почти квадратных.
Лежали они как раз под тем местом, где находился смытый водой знак. Нагнувшись ниже, я попытался их рассмотреть, и в ту же секунду лампа выпала у меня из пальцев, ослабевших от нового напора нахлынувшего ужаса.
Ибо я увидел останки Джеймса Баркера: голова, отделённая от шеи, разорванные и разломанные самым чудовищным образом конечности, растерзанный торс. Те предметы, которые держали в лапах слепые гуманоиды! Кара, постигшая Баркера за открытие запретных врат, за попытку безнаказанно заглянуть в преисподнюю. То что было взято из нашего мира, в него и вернулось, после того как врата, через которые на Землю смотрят бесформенные адские создания, наполненные злобой ко всему человечеству, захлопнулись.
Я стоял пораженный ужасной истиной, а тем временем пламя из разбитой лампы начало лизать пол, который сразу же загорелся. Я сделал пару шагов назад, не сводя взгляда с предсмертного оскала на залитом кровью лице моего бывшего сокурсника, волею судьбы превратившегося в колдуна, и по счастливой случайности едва не погубившего человечество! Человечество, которое спокойно спит, не подозревая о том, какие ужасы творятся в шаге от него, какая ужасная кара может обрушиться на Землю, стоит какому-нибудь безумцу преступить запретное.
Пламя уже жадно глотало гнилую древесину стен и потолка, когда я стал выбираться из проклятого дома. За мной с грохотом обрушились стены и крыша. Теперь я верил во многое, Баркеру удалось убедить меня в этом. Я проиграл в этом споре, но выиграл, правда, чудом, право жить дальше, хотя это и стало непросто после увиденного мной. Я шёл домой после ночи, проведённой в преисподней и оставшимся в живых. И решил никому не рассказывать об увиденном.
Правда, я ещё не рассказал об одном моменте. О том, что побудило меня с криком схватить ведро с водой и броситься в это смрадную комнату, в слабой надежде спастись, уничтожив, знак, таящий в себе страшную силу. Причиной тому был вовсе не странный вид за окном, хоть он и выглядел угрожающе.
Отпрянув от окна, в котором виднелся инфернальный пейзаж, я случайно бросил взгляд на раскрытую книгу, где краснела пометка сделанная рукой Баркера. Но она по размерам и по тексту явно отличалась от той, которую я видел первый раз. И как только я уяснил себе смысл слов, выделенных нарочито жирными полосками, то сразу же что было сил, схватив ведро с драгоценной жидкостью, бросился смывать тот страшный символ, открывший двери ещё более ужасному и непостижимому, с трудом поддающееся осмыслению человеческим разумом.
В тот миг я понял все происходящее, как если бы вместо Баркера сам годами читал магические книги. Казалось, самое сокровенное знание, которое оставалось непознанным до этого момента, вдруг на мгновение открылось мне. Ибо та часть выделенного текста несла чудовищный смысл всего происшедшего в этом доме:
«Повелевает же Древними мерзкий, бесформенный и безумный бог Азатот. Он – владыка Хаоса. Великие Древние обитают вместе с Ним в черной пещере в центре бесконечности, где Он жадно вгрызается в бездонный хаос под сводящий с ума грохот невидимых барабанов, нестройный визг пронзительных флейт и неумолчный рев слепых, лишённых разума богов, что неустанно ковыляют без цели и размахивают руками…»