Глава 10
Диверсия
Мелисса сидела на корточках под гигантским столом в Большом зале Екатерининского дворца и обливалась потом.
Черт побери, этот понедельник выдался совсем не таким, как она планировала. Вместо того, чтобы тихо-мирно готовиться к завтрашнему совещанию Совета министров, Мелисса вынуждена была бросить все на своего заместителя и примчаться сюда, в Царское Село, на вакуумном трамвае. А от этой скорости – шестьсот километров в час (даже пробка из нагретой бутылки шампанского вылетает в шесть раз медленнее!) – у нее всегда голова болела и в глазах двоилось.
Сначала-то она хотела доверить мелкое пакостничество своему протеже, графу Вяземскому, но за ним весь день хвостом ходила камера. Пришлось опять все брать в свои руки. Тайком сбежала от своего телохранителя, закодировала камеры видеонаблюдения Екатерининского. Простая команда «Фрост-фрост-волчий хвост! Раз-два-три, картинка замри!» позволяла на некоторое время заморозить изображение, которое камеры посылали на сервер дворца, и обмануть не слишком внимательную охрану у мониторов. Мелисса изредка пользовалась этой командой во время проведения особо секретных переговоров в своем кабинете – в частности, когда к ней заглядывал Вяземский.
Черт, ноги совсем затекли.
– Пупочкин! Где этот проклятущий Пупочкин, кто-нибудь вообще в курсе? – заорали прямо рядом с ней.
Из-под длинной белой скатерти Мелисса видела только грязные коричневые ботинки на толстой рифленой подошве.
– Пупочкин!
– Кто видел Пупочкина?
– Вызовите главного осветителя! – отозвались множественные голоса за пределами видимости кукующей под столом Мелиссы.
Мышцы ног премьер-министра горели, как шапка на воре. Стараясь не производить заметного шума, Мелисса с осторожностью сапера сняла свои зеленые замшевые туфли на десятисантиметровых каблуках и медленно села на самую устойчивую часть своего тела, облаченного сегодня в лимонно-желтый костюм. Дерзким в костюме был не только цвет, но и покрой: не каждый премьер-министр может позволить себе носить шорты на работу.
И не каждый премьер-министр вовремя сообразит забраться под стол, чтобы не быть застуканным на месте преступления.
Под столом было до крайности мало места: Мелиссу со всех сторон окружали металлические контейнеры с острыми углами. Некоторые из них были очень горячими, а другие, наоборот, обжигали холодом. Все они жили какой-то своей жизнью: шипели, щелкали, бурлили, постукивали. От каждого отходили разноцветные проводки, переплетавшиеся под столешницей наподобие ниток в оренбургском пуховом платке.
Судя по крикам, поднявшимся в районе дверей, Пупочкина наконец нашли и притащили в зал.
– Что? Что это такое? – грозно вопрошал обладатель грязных ботинок. – Это кто так поставил прожекторы? Макака неразумная? Или, может, хомячок какой сюда прокрался?
– А в чем, собственно, дело? Что конкретно вас не устраивает? – довольно невнятно защищался невидимый Мелиссе Пупочкин, явно что-то дожевывая.
– Ха! Что меня не устраивает! – язвительно рассмеялся грязноботиночный. – Да все, все не устраивает! Ты, Пупочкин, осмотрись! Гляди не на пирожок свой, а вокруг! Что ты видишь?
– Ну прожекторы вижу, – индифферентно ответил Пупочкин.
– Так, еще что?
– Ну еще зеркала.
– Вот! Вот, Пупочкин! Ключевое слово – «зеркала»! Твои прожекторы отражаются во всех зеркалах. Грязь в кадре! Грязь чистой воды!
– Стоило из-за этого меня от обеда отрывать, – буркнул Пупочкин. – Мог спокойно пирожок доесть.
– Нет, вы посмотрите на него! – ахнул грязноботиночный. – Об утробе своей ненасытной только и думает. Ты мне это бельмо на ножке из кадра убери!
– Вообще-то я уже старался их убрать, – с достоинством отвечал Пупочкин. – Вообще-то я на расстановку этих прожекторов целое утро убил. Еле успел на обед. Я ж не виноват, что здесь сплошные зеркала! Это вы синьору Растрелли претензии предъявляйте, а не мне. Это он такие тоненькие простеночки придумал.
Пока грязноботиночный препирался с осветителем, Мелисса, маневрируя между контейнерами, тихо подползла к самому краю скатерти и одним накрашенным глазом выглянула наружу. Из-за пресловутых зеркал казалось, что телевизионщиков здесь примерно столько же, сколько муравьев в муравейнике. Но сейчас все они скопились возле входных дверей, на обеденный стол никто внимания не обращал. Впрочем, Большой зал был и вправду таким большим – восемьсот квадратных метров, – что в его бескрайних витиевато-золоченых просторах хороший, серьезный стол размером со среднюю столовую просто-напросто терялся.
Пора было действовать.
Мелисса по-пластунски выбралась из-под скатерти, в последний момент зацепившись-таки ступней за горячущий контейнер. Сверху, с расписного плафона «Триумф России», на премьер-министра укоряюще смотрела пухлая тетенька в довольно фривольных одеяниях, олицетворяющая Империю. Тетенька-Россия беззаботно парила среди голубого неба и облачков и даже не догадывалась о том, с какими вызовами столкнулась Мелисса на пути к реализации своего невинного в общем-то желания влюбить в себя Николаса и удержать его у власти.
Держа туфли в руке и мысленно благодаря родителей за свой маленький неприметный рост, Мелисса босиком подкралась к цели – пульту управления скатертью, небрежно оставленному кем-то на краю стола. Обожженная нога начинала пульсировать.
«Выберите трапезу», – предложил большой цветной дисплей.
– Ты, Пупочкин, много себе позволяешь! – доносились из противоположного конца зала крики грязноботиночного. – Растрелли ему уже не угодил! А следующий кто в твоем черном списке? Солнце, которое не туда светит? Может, тебе и окна в пол не нравятся?
– А что? – оборонялся Пупочкин, невидимый из-за спин своих коллег. – Понатыкали этих окон, солнце в них бьет, невозможно рассчитать яркость моих прожекторов!
«Торжественный обед в честь знакомства с великой княжной». – Мелисса ткнула пальчиком в строчку на экране.
Пульт тут же среагировал и вывалил нарядно оформленный список:
«Дата: 9 мая.
Украшение стола: розовые тюльпаны и свечи.
Вкусовые предпочтения едоков:
1) Ее высочество Екатерина – жареный каплун, салат из свеклы, кисель клюквенный с миндальным молоком, березовый сок.
2) Иван Воронихин – щи из кислой капусты с говядиной, жареная баранина на манер дичины, вафли сливочные.
3) Алексей Попович – борщ малороссийский, утка под соусом из цветной капусты, крем из виноградного вина, сбитень.
4) Его высочество Мануэль – тортилья с картофелем и луком, хамон нарезанный, каталонский крем с цедрой апельсина.
5) Граф Роберт Вяземский – жареная осетрина со снетками, соленые лимоны, пуншевое мороженое.
6) Семен Столыпин – суп из налимов, рябчики фаршированные, сухари из малины.
Вкусовые ограничения и запреты едоков:
1) Ее высочество Екатерина – шоколад (аллергия!).
2) Иван Воронихин – рыба (аллергия!).
3) Алексей Попович – нет ограничений.
4) Его высочество Мануэль – все продукты и блюда Южной Америки (не аллергия; отказ по политическим причинам).
5) Граф Роберт Вяземский – крестьянская еда (не аллергия; отказ по аристократическим причинам).
6) Семен Столыпин – молоко (не аллергия; не любит с детства).
Загрузка продуктов: готово.
Загрузка украшений: готово.
Начало приготовления: через 20 минут».
Конец ознакомительного фрагмента.