6
Уйти незаметно, без шума и пыли, не удалось. Колечко оказалось слишком тугим, а ромейские легионеры бойцами были опытными. Что и не удивительно, потому что в Неринской империи они занимались тем, что постоянно давили восстания, ловили разбойников и участвовали во всех локальных конфликтах.
Пришлось вступить в перестрелку, и хотя мы прорвались, за нами началась погоня. В нашей группе тринадцать человек, а врагов больше полусотни, и они могли вызвать подкрепление. Расклад дрянной, но мы смогли оторваться, а потом попробовали запутать следы. Хм! Неудачно, только время потеряли. Скрыться не получилось, и под утро, за пару часов до рассвета, нас прижали к болоту.
До атаки, которую наверняка предпримет противник, было немного времени, и каждый занимался своим делом.
Разведчики попытались взять языка, и ушли в лес. Пограничники искали дорогу через болото. Не нашли. Только в грязи вымазались и едва не утонули. Сойкин с сержантами сооружали огневые точки и вырыли пару окопов. Ну а мы с есаулом, как единственные офицеры, рассматривали карту и думали. А чего думать? Либо на прорыв идти, и шансы в очередной раз вырваться невелики, либо топать через болото, которое кажется непроходимым, хотя я чувствовал, что дорожка есть. Но, чтобы ее обнаружить, следовало напрячь ведовское чутье, а есаул и так постоянно косился: очень уж хорошо я, по его мнению, городской житель, чувствовал себя в лесу и в бою себя показал. Вот и как быть? Я колебался. А затем вернулись разведчики. Они все-таки смогли достать языка, сцапали младшего офицера, который обходил посты, и зарезали двух легионеров. Но и сами одного товарища потеряли, а затем, огрызаясь огнем, отошли к болоту.
С пленником не церемонились: сразу в двух местах сломали ему руку, и он раскололся. Опцион Ахмед Камаль, 1-я рота 3-го батальона 6-го легкопехотного полка Восточного легиона. Боевая задача – зачистка Диверского леса от словенских окруженцев. Плюс к ней дополнительная – поиск людей из конвоя великой княжны Ярославы Келогостовны, которая, по сведениям вражеской разведки, тоже пряталась в дебрях. И эта информация заставила всех, кто услышал слова пленника, крепко призадуматься. Даже меня, потому что про местные политические расклады и систему государственного управления я уже кое-что знал. А про словенцев и говорить нечего – для них члены царствующей династии священны. Почти как Ленин для пионеров. Так что каждый подумал о подвиге.
Правитель Словенского государства, естественно, царь. Он монарх, но не абсолютный, а выборный. На эту пожизненную должность его назначает общий совет из членов царской фамилии, и только после этого он может воссесть на трон. Царь есть символ и вождь народа. Однако реальная власть в руках Верховного Царского Совета (ВЦС), ибо именно он назначает и снимает министров, собирает налоги, принимает ключевые политические решения, руководит Генштабом и Внутренними войсками, а помимо того возглавляет все религиозные общины страны. Не только ортодоксальных христиан, но и уцелевших в этом мире язычников.
Сейчас в Совете двести семьдесят пять человек, если я не ошибаюсь, и Ярослава Келогостовна, шестая дочь прежнего царя и родная сестра Светозара Второго, нынешнего правителя, является членом ВЦС и куратором военных медиков. Поэтому понятно, почему она оказалась так близко к линии фронта и не успела эвакуироваться. Видимо, великая княгиня, которой недавно исполнилось пятьдесят лет, инспектировала военно-полевые госпитали. И если верить пленнику, то она и ее охранники от нас не так уж и далеко, на другой стороне болота, в охотхозяйстве «Квирея». Это всего семь километров по прямой.
– Что будем делать? – не обращая внимания на подвывающего пленника, который прижимал к груди сломанную руку, спросил Дементьев.
Вопрос был адресован всем, и ему ответил Иван Петкович, командир разведчиков:
– Воевать. Раз прохода через болота нет, придется биться здесь. День продержимся, а ночью снова попробуем прорваться.
– Через болото идти надо, – следующим высказался Радован Михайлов, один из пограничников, и добавил: – Наша помощь пригодится конвою великой княгини.
– Ты же сам сказал, что дорогу не нашли, – покосился на него есаул.
– Верно, – Радован кивнул, – но надо еще раз попытаться, по окраине пройтись и найти проход.
Молчание. Есаул думал, а остальные ждали, что он скажет. И тут я вклинился. Хватит отмалчиваться.
– Радован прав, необходимо искать тропу.
– Так найди ее! – сорвался есаул. – Умный какой! Сможешь!?
– Смогу. – Я был совершенно спокоен. – Полчаса дашь?
– Ты слишком самоуверен, Стойко.
– Просто верю в свою счастливую звезду.
– Ладно, попытай удачу. Бери двух бойцов и ищи дорожку, а остальным готовиться к бою. Умоем ромейских псов кровушкой.
Бойцы разошлись. Есаул приказал выкопать еще пару окопов и поставить перед ними несколько растяжек, а я с двумя пограничниками вышел к болоту и замер. Остановился и закрыл глаза, расслабился и соединился с природой.
Шум деревьев. По стволу взбиралась юркая белка. Под корневищами логово лисы, которая чуяла людей и потому не выбиралась наружу. Кваканье лягушек. Запахи болота, едкого человеческого пота, гари и еле уловимый – оружейной смазки. Крылья: встрепенулся старый филин на ветке. Треск сучьев под солдатами, которые переминались с ноги на ногу.
Все это не важно. Я окончательно отрешился от реальности и убрал все лишнее, а потом отделил часть души и послал ее вдоль берега. Должен быть проход. Обязательно.
Стоп! Мой невидимый посланник замер. Старый и еле заметный след. Отпечаток сапога, который исчезает в болоте, а рядом еще несколько. Кто-то здесь ходил, месяц назад или раньше. Наверное, егеря или охотники, а может быть, браконьеры. Короче говоря, местные жители, которые знали окрестности.
Дальше. Я посмотрел, что находится в болоте через двести метров, за зарослями осоки и гнилыми деревьями, и обнаружил, что искал. Болото только казалось непроходимым, а тропка есть.
– Господин поручик, – возвращая меня в реальность, ко мне обратился Радован.
– Да. – Вернув своего посланца обратно в тело, я открыл глаза и посмотрел на него.
– Вы в порядке?
– В полном. – Я улыбнулся и махнул рукой: – За мной!
Тропу нашли и даже немного по ней прогулялись. После чего вернулись обратно, и когда я сообщил Дементьеву о результате, он этому ничуть не удивился, только прищурился и смерил меня оценивающим взглядом, а затем отдал команду уходить.
Как шли через болото – вспоминать не хочется. Вонь, грязь, сырость, комары, жабы и змеи, которые, несмотря на начало зимы, благодаря теплому климату пока еще не впали в спячку. В общем, ничего интересного.
За три часа мы перебрались через топь и утром оказались рядом с охотхозяйством, в котором находились великая княгиня и ее свитские. Разумеется, если пленник не врал, но это вряд ли. И понятное дело, я уже прикидывал, как бы втереться в доверие к Ярославе Келогостовне и тем самым обеспечить собственный взлет по служебно-командной лесенке. Планы, думки, схемы… Мечтать не вредно, и в реальности все вышло совсем не так, как в грезах…
– Стой! – Часовой заметил нас с опозданием и окликнул в тот момент, когда мы уже оказались на территории охотхозяйства.
Раздался щелчок затвора. Мы моментально рассредоточились, и Дементьев подал голос:
– Свои! Офицера вызывай!
Грязные и оборванные, мы не внушали доверия солдатам, оборонявшим лесное убежище, к которому стягивались легионеры ромеев. Однако есаул смог убедить старшего офицера, между прочим, настоящего гвардейского майора, что мы свои. После чего нас пропустили в охотхозяйство и мы узнали, что великой княгини здесь нет. Она уже далеко, вместе с группой телохранителей выскользнула из леса еще вчера, а в дебрях остался взвод солдат, а с ними несколько фрейлин, которые специально отвлекали на себя внимание. Короче говоря, смертники, готовые умереть за свою госпожу, а тут мы, только из одной ловушки выскользнули и попали в другую.
Делать было нечего. До ночи следовало остаться на месте и принять участие в обороне «Квирея». Вот только умирать во имя спасения Ярославы Келогостовны я не собирался. Может, у кого-то и были такие мысли, но не у меня…
Майор Тенгиев, суровый бывалый вояка, который был в охотхозяйстве старшим командиром и попал в охрану великой княгини за боевые заслуги, выделил нам участок обороны. Им оказалась двухэтажная бревенчатая ветлечебница и огороженный выгон для дикого зверья. Противник был уже неподалеку, и следовало поторапливаться. Окопы копать не стали, а рассредоточились и заняли удобные точки. Пехотные сержанты с ручным пулеметом и Сойкин залегли в канаве рядом с домом. Есаул и пограничники закрепились на втором этаже лечебницы, а остальные обосновались на первом. С левого фланга, в районе конюшни, станковый «Жнец». С правого, возле гостевого дома, штаб Тенгиева, в котором прятались фрейлины, а также еще один «Жнец» и гранатометчики с РПГ «Пекло», которые по ТТХ и внешнему виду напоминали российские РПГ-18 «Муха».
Прошел час. Я привел себя в порядок и перекусил. Разместился возле узкого окна, напоминающего бойницу, выдавил стекло и стал ждать легионеров. Смотрел в оба глаза, но бой, как это бывает, начался неожиданно.
В сотне метров от ветлечебницы, на окраине чахлого леса появились люди в серой униформе. Резко и неожиданно: наверное, они подкрадывались по зеленке. Это были ромейские наемники, и головорезы двигались грамотно, приближались короткими стремительными перебежками, под прикрытием появившихся на дороге бронетранспортеров. Заметно, что бывалые бойцы. Но мы тоже успели повоевать и кое-что можем.
Только я об этом подумал, как один из солдат охранного взвода дал в сторону противника длинную заполошную очередь. У него не выдержали нервы, а за ним открыли огонь еще несколько бойцов. Кто и во что горазд, они лупили в белый свет как в копеечку и, разумеется, не попадали. Наемники продолжали приближаться, и вскоре Дементьев, который спустился вниз, подал команду:
– Патроны зря не жгите! Бейте короткими! Только наверняка! Огонь!
Я поймал в прицел ближайшего противника и дал короткую очередь. Попал. Наемник свалился. После чего я стал ловить на мушку следующего, подгадал, когда он встанет, и срезал.
Бой разгорался. С флангов ударили «Жнецы», и их тяжелые тринадцатимиллиметровые пули, выстригая кусты и перерубая стволы молодых деревьев, заставили наемников залечь и вжаться в землю. Броневики попробовали подавить наши огневые точки, но им тоже досталось. Вражеская броня не выдерживала попаданий «Жнецов». Передовой БТР, получив свое, задымился, съехал на обочину и заглох, а второй поспешил скрыться в чаще.
Затишье. Короткий перерыв. Я отстрелял всего один магазин и перезарядил оружие, а затем почуял на себе взгляд и обернулся.
На меня смотрел Дементьев. Понятное дело – ветеран наблюдал за мной, заметил разницу с прежним Стойко Видовым и стал понимать, что я не тот, за кого себя выдаю.
– Ты чего, Василий Григорьевич? – Я поймал его взгляд и вопросительно кивнул.
– Ничего, – пробурчал он и отвернулся.
«Ладно, – промелькнула у меня мысль, – не хочешь отвечать – и не надо, я не настаиваю, но твой взгляд запомню».
Следующая атака началась через несколько минут. От опушки по ветлечебнице и другим зданиям ударили ручные пулеметы, сразу шесть-семь стволов, и пришлось пригнуться. Вовремя. В помещение залетела пара пуль, которые вонзились в бревенчатые стены. А потом сверху скатился пограничник и выкрикнул:
– Пашку и Ратибора завалили!
У нас минус два бойца только на этом участке, а на остальных тоже потери, и вражеские командиры, подумав, что сопротивление сломлено, вновь погнали наемников вперед. В лесу раздался пронзительный протяжный звук сигнального свистка, и легионеры поднялись, а на дорогу выкатились броневики, уже сразу три.
Опять стрельба. Я расстреливал наемников спокойно и отрешился от мира. Все заботы и хлопоты остались далеко. Думать не надо. Просто убивай тех, кто собирается убить тебя, а попутно сам под пулю не подставляйся. Время текло медленно, и я все успевал. Один магазин отстрелял – и перезарядка. Смена позиции – и опять бой. Палец жмет спусковой крючок, автомат дергается в руках, и очередной наемник падает.
Этот бой был долгим, и мы заставили легионеров отступить. После чего, выпив воды, я поднялся на второй этаж ветлечебницы и, осторожно выглядывая в разбитые окна, быстро осмотрелся.
Дело дрянь. Справа от нас уже никого. Там горит конюшня, и за ней – серые мундиры легионеров, которые готовились к новому броску. На дороге уже не один подбитый БТР, а два, причем заметно, что второй получил в борт заряд из гранатомета. Поле перед нами усеяно трупами, а штаб справа дымится. Однако отступать команды не было, и, забрав у мертвых погранцов, которые лежали возле стены, боеприпасы, я спустился. Сойкин и один из сержантов были здесь. Пулемета нет, и где второй сержант-пехотинец, можно не спрашивать. В полном молчании те, кто выжил, стали готовиться к отражению третьей атаки, возможно, последней, и она началась через десять минут. Вновь противник накрыл нас плотным пулеметным огнем, на дороге появились бронетранспортеры, а легионеры стали приближаться к ветлечебнице.
Как я и предполагал, очередной натиск мы не сдержали. Пулемет бронетранспортера начал буквально разбирать наше здание по бревнышкам, второй этаж стал проваливаться, а вражеская пехота не давала нам высунуться, подобралась вплотную и приготовила ручные гранаты.
– Отход! – отдал команду есаул, и через черный ход, на ходу хватая рюкзаки и ранцы, мы покинули ветлечебницу.
Рывком бросились к канаве для сбора дождевой и болотной влаги. Ухнули в грязь и, пригибаясь, добрались до гостевого домика.
К счастью, наше отступление для Тенгиева неожиданностью не стало. Его солдаты нас прикрыли, и мы снова спрятались за стенами. Вот только надолго ли? Я понимал, что нет. Еще полчаса. Возможно, час. А потом конец. Противник будет нас давить и обязательно додавит, так что я должен вовремя уйти и скрыться в лесу, который меня спрячет и защитит.
Впрочем, мы продержались дольше.
Неожиданно стрельба стихла, и на дорогу перед штабом вышел наемник с белым флагом. Кто-то из солдат едва не снял его, но майор ударил по стволу винтовки и сказал:
– Спокойно. Переговоры намечаются. Потянем время насколько это возможно.
Противник выслал к нам офицера, не восточного легионера, а настоящего ромея. Средних лет подтянутый смуглый мужчина с тоненькими щегольскими усиками. Без оружия. Мундир серый с розовым оттенком, словно для пустыни. Погон нет. Зато на груди приметный золотой значок с головой какого-то хищного зверя, то ли тигра, то ли барса, в обрамлении лаврового венка. И есаул Дементьев, заметив этот знак, поморщился, словно от резкой зубной боли, а потом прошипел:
– Имагинифер…
Военная структура ромеев Неринской империи сложна и запутанна. Там есть многое от римской армии, а также византийской и восточных деспотий. Чинов и званий наберется под сотню, а может, и больше, так что легко запутаться. Однако кто такой имагинифер, я понимал. Это личный представитель императора Аврелиана Орбелия Приора в действующей армии. Ну и, понятное дело, этот человек обладал огромными полномочиями, вплоть до того, что мог отстранить от управления командира воинской части, до корпуса включительно, любого спафария, комита или трибуна, не говоря уже о центурионах и примипилах. А еще понятно, что назначались на эту должность люди проверенные и преданные своему государю.
Без опасения получить пулю, сохраняя спокойствие, ромей приблизился к зданию, а потом поднял правую ладонь и заговорил на словенском языке:
– Я имагинифер Феодосий Скарск. Кто будет со мной говорить?
К нему вышел Тенгиев, и, о чем они беседовали, я не слышал. Но, скорее всего, ромей не знал, что великая княгиня не с нами. Поэтому требовал сдать Ярославу Келогостовну и обещал всем, кто окажется в плену, хорошее питание и гуманное отношение. Обычное дело. Однако майор ответил отказом, и Феодосий Скарск удалился.
Прошло сорок минут. Мы ждали нападения, очередной лобовой атаки, а ее все не было. Врагов вокруг много, к ним постоянно подходило подкрепление, и они могли нас уничтожить. Однако ничего не происходило, и словенские бойцы, которых осталось не больше пятнадцати, нервничали. Никто из них не понимал, с чем связана заминка ромеев, а я прислушался к своему чутью и понял, что они задумали. К дому подкрадывались опытные диверсанты, местный спецназ.
Ромеи еще на Земле своими шпионами и тайными убийцами славились, и в этом мире тоже имели спецуру. Здесь они развивались, постоянно изобретали нечто новое, и слава имперских «ночных теней», «белых барсов», «красных волков», «огненных лисиц», «боевых касаток», «диких орлов» и прочих отрядов спецназначения приобрела мировую известность своим профессионализмом, императоры по праву гордились ими, не стеснялись показывать их умения и постоянно бросали в самое пекло. Кстати, именно ромейская спецура атаковала пограничные заставы словенцев и нанесла первые удары в этой войне. Надо отметить, что снова они были на высоте, и сейчас Феодосий Скарск кинул в бой одно из таких подразделений.
– Нас обходят с тыла, – нарушая настороженную тишину, сказал я.
Все посмотрели на меня, а я решительно направился на кухню, где находился всего один боец, выглянул наружу и сразу обнаружил противника. Бугорки рядом с проломом в стене. Они двигались: еле заметно, но приближались. Сразу полтора десятка ромейских спецназовцев в маскировочных накидках, и это не все. Часть уже на крыше, я ощутил их присутствие, и еще несколько бойцов неподалеку. Судя по всему, снайперы.
– Ты чего, поручик? – Майор Тенгиев хлопнул меня по плечу и устало усмехнулся. – Видишь, нет никого.
– Да-да. – Я кивнул и выхватил две гранаты, а затем быстро, одну за другой, выкинул бомбы наружу.
– Сбрендил, что ли?!
Тенгиев подумал, что меня накрыло: мол, устал поручик и у него поехала крыша. Поэтому он хотел схватить меня. Однако я сам его схватил и плечом прижал к стене. После чего снаружи раздались взрывы и человеческие вскрики.
Так начался очередной этап боя. Наши солдаты отстреливали элитных вражеских спецназовцев, которые оказались на открытом месте и сами попадали под снайперский огонь. А мы с Дементьевым помчались наверх, откуда тоже грозила опасность, и в одной из гостевых комнат схлестнулись с ромеями.
Прямо передо мной появились два вражеских бойца. Они двигались быстро и были вооружены автоматами с ПБС. Оба в темных комбинезонах, на голове каска, на лице боевая раскраска и очки, а тело прикрыто бронежилетом, поверх которого разгрузка. Эти ребята ничем не уступали лучшим бойцам планеты Земля. Как ни крути, элита ромейских вооруженных сил. Таких головорезов увидишь – и уже не захочешь сражаться, очень уж грозно они выглядели. Но меня это не касалось, я был гораздо быстрее хваленых ромейских профессионалов.
ТК-60 выпустил длинную очередь, и враги повалились на пол. Они были передовыми, а за ними шла остальная группа, и я не медлил. Сорвал с пояса последнюю гранату, метнул ее навстречу ромеям и спрятался за угол.
Бум-м! – В комнату влетело облако пыли.
Сразу вперед, навстречу недобитым спецназовцам, на крышу. Быстрее-быстрее! Я подгонял себя и успел. Перепрыгивая через трупы, буквально взлетел по лестнице наверх и выпустил остатки магазина в ромея, который склонился над своим раненым товарищем. А затем, когда недобитый спецназовец попытался выхватить пистолет, наступил левым ботинком ему на руку, и тут же, резко опускаясь, правым коленом ударил в шею.
Хруст позвонков – и наступила тишина. Бой снаружи прекратился. В доме ни одного резкого звука. Но за спиной опасность, и я обернулся.
Возле двери стоял Дементьев, и ствол его автомата был направлен на меня. Он молчал. Я тоже. Тянул паузу, просчитывал варианты и ждал, что он скажет.
– Кто ты? – есаул не выдержал и задал вопрос.
– Василий Григорьевич, я Стойко Видов. Ты чего?
Я улыбнулся и развел ладони в стороны – смотри, опасности нет. Однако он не повелся на это, покачал головой и сказал:
– Нет, ты не Стойко. Он не умел, что умеешь ты. Он не был таким быстрым и ловким. Он обычный поручик, а ты… Я не знаю, кто ты… Отвечай! Ты посланник демонов?!
Честно говоря, я думал, что если он меня раскроет, то запишет в шпионы. Но раз уж разговор свернул в другую сторону, на мистику, расстраивать боевого офицера не стоит и можно ему немного подыграть. Все равно его шансы выжить, а затем выйти из окружения не так уж и велики. У меня они больше, и, скорее всего, мы уже никогда не увидимся. Но это потом, а сейчас нужно было что-то ответить, и я сказал:
– Да, Василий Григорьевич, я посланник. Но не демонов, а богов.
Ответ выбил его из колеи. Он растерялся и заколебался. В мире Вейрат и Словенском царстве в частности сформировалась своя особая форма отношения к религии. Здесь почитали сотни богов и тысячи духов, но особо никого не выделяли. Люди верили, что есть боги, которых много, и когда требовалось покаяться, попросить о помощи или дать клятву, каждый находил себе покровителя по душе. К счастью, этот мир не знал, что такое инквизиция, религиозные войны и Крестовые походы. Поэтому Вейрат избежал огромных жертв, и в странах, которые заселялись выходцами с Земли, царила веротерпимость, которую бы земные патриархи, папы римские, верховные раввины и прочие отцы церквей назвали бы ересью, и потомок донских казаков Василий Григорьевич Дементьев не был настоящим христианином. Крестик на шее носил и порой даже ходил в церковь, но мог при случае и в языческое святилище заглянуть, ибо считал, что Бог, где бы он ни находился, своего человека услышит и поймет. А не услышит, так всегда можно обратиться к другому небожителю, более понятливому и доброму, а помимо того есть еще и родовые духи, которые покровительствуют своим детям, внукам и правнукам. Так что его реакцию после последнего вопроса я просчитал правильно и, когда ствол автомата, дрогнув, немного опустился, поднялся и подошел к нему.
– Откуда ты? – задал он следующий вопрос.
– С Земли.
– И какой бог тебя послал?
– Светлый. Это все, что могу сказать.
– А где настоящий Стойко?
– Погиб. Осколок мины разворотил ему череп, и я взял его образ.
– А зачем ты здесь?
– Я должен вам помочь.
– Как?
– Пока не знаю.
Я мог отобрать у него оружие и перебить есаулу кадык. Но я не хотел его гибели. Пусть судьба решает, жить ему или умереть, а я буду в стороне.
Есаул поймал мой взгляд. Он понял, что я сильнее. А поскольку новых вопросов у него не было, повесив автомат на плечо, Дементьев отвернулся и пробурчал:
– Наш разговор не окончен.
– Как скажешь, Василий Григорьевич. – Я усмехнулся и занялся сбором трофеев.
Вооружение и снаряжение у ромейских спецназовцев было отличным, у словенцев я ничего такого не видел. Автоматы с приборами бесшумной и беспламенной стрельбы. Пистолеты, очень удобные, с эргономичной рукояткой, и в обоймах пули повышенной пробиваемости. Гранаты, не только осколочные, но и светошумовые. Дымовые и газовые шашки. Противогазы и УКВ-радиостанции с гарнитурой. Определенно, ромеи имели связь с Землей, получали оттуда информацию о технических новинках и образцы, а потом создавали что-то свое. Я об этом не знал, хотя и догадывался. Ведь если мольфары помогали словенцам, то и у ромеев должен быть свой канал сообщения с прародиной, тайный и хорошо законспирированный. Где-нибудь на территории Турции или на Кипре с Критом. Хорошо бы выяснить, где он, и заблокировать портал. Но некогда. Может быть, позже этим займусь.
Прихватив газовые и дымовые шашки, гранаты и пистолет, один автомат и разгрузку с боезапасом, а также каску и бронежилет, я спустился вниз и увидел фрейлин великой княгини. Пять женщин старше тридцати лет в одинаковых светло-серых платьях медсестер выбрались из подвала и перевязывали раненых, а майор Тенгиев уговаривал их ради сохранения жизни сдаться ромеям. Но упрямые бабы, наверняка из благородных семей, идти в плен не собирались и были готовы драться с оружием в руках. Крепкие дамочки, упертые и в чем-то даже фанатичные. Хорошо это или плохо? Не знаю. Но когда началась последняя атака противника, они в самом деле схватили оружие и заняли места павших бойцов.
Эта атака была массированной. Наемники ромеев наступали со всех сторон, и бронетранспортеры поддерживали пехоту огнем. Грохот автоматов, треск винтовок, сухие щелчки пистолетных выстрелов и взрывы гранат, крики и вопли. Все смешалось. Кругом хаос и огненные смерчи. Голова идет кругом. Сориентироваться трудно. Однако у меня получалось отслеживать ситуацию, и я успел полностью сменить вооружение, облачился в трофейную броню и продумал план отхода. Так что особо не высовывался, отстреливался, старался не рисковать и был готов к рывку.
Бой шел своим чередом. Один из наших солдат со второго этажа разрядил в бронетранспортер гранатомет и поджег его. Автоматчики и пулеметчики, не жалея боезапаса, долбили легионеров, а снайперы противника вышибали наших стрелков. Ручные гранаты летели в обе стороны десятками, и когда противник все-таки вломился в гостевой дом, я вытащил дымовые шашки. Три метнул наружу и еще две использовал в доме. Дым моментально накрыл здание, и пришла очередь светошумовых гранат. Они полетели в противника и бахнули так, что никому мало не показалось. Досталось всем, кто не успел понять, что происходит. А затем, под занавес шоу, я применил шашки со слезоточивым газом и натянул на голову противогазную маску. Имелась еще одна, и я отдал ее ближайшему человеку. Как ни странно, это была одна из фрейлин, и она сообразила, что к чему.
«Молодец! Проходила какие-то военные курсы», – подумал я, бросив на дамочку одобрительный взгляд, и потянул ее за собой.
Она поняла все правильно и доверилась мне, а я парой автоматных очередей расчистил проход. После чего через пролом в стене, раньше бывший окном, вылез наружу и, пока дым не рассеялся, увлек спутницу к лесу. Всех спасти не могу, не получится. Но хотя бы одного человека вытащу.