День третий
Проснулся я через несколько часов и сразу не понял, где – под головой оказалась подушка, сам я был заботливо прикрыт пледом и положен на диван, а в ногах у меня на спине спал Пуся. Я приподнялся на локте и посмотрел в окно. Оттуда на меня смотрела звёздная ночь. Звёзды были большими, яркими точками выделялась пара видимых отсюда орбитальных городов. На подсвеченных холодным светом снизу развалинах крепости лежали резкие тени, создававшие причудливую контрастную картину. На вершине её башни горели сигнальные огоньки. Старый замок в ночи напоминал призрак «Летучего голландца» с огнями Святого Эльма на реях. Далеко внизу тёплым пятном светился посёлок. Красиво.
Джекин ошейник лежал на полу рядом с диваном.
Я осторожно повернулся, чтобы не тревожить Пуся (я любил, когда он так со мной спал), и поднял ошейник. Свет не зажигал. Вдруг вспомнил, что Саша-большой, Влада и Эдик, хотя и видели «микросхему», но не факт, что Джека была рядом. Так что гипотеза «мобильного датчика» хромала. Борисову шаровую молнию она тоже не объясняла. Да и сам чип на ошейнике по своим размерам резко отличался от привычных собачьих чипов-адресников, не говоря уже о вживляемых. Мне раньше не приходилось сталкиваться с такими крупными конструкциями. В ночи его широкие грани светились «шунгитовым» блеском, да и сам он напоминал некое украшение. Я присмотрелся. К ошейнику чип крепился металлической подкладкой. Наверное, молекулярная «липучка», решил я.
Я понимал, что «методом тыка» тут ничего не сделать, но вставать и садиться за терминал не хотелось. Зашевелился Пусь, почесал ухо и опять затих, шумно вздохнув. Я потёр пальцем линию разлома. Она проходила немного наискосок и делила чип на две неравные доли. Он треснул от удара, но не рассыпался. Порыл в памяти варианты восстановления твердотельных устройств, но то, что мне были известно, не касалось механических повреждений. Положил ошейник обратно на пол, начал было обдумывать завтрашнюю беседу с ребятами и незаметно опять уснул.
Гости к нам пожаловали в одиннадцать утра. Все ребята, кроме Влады, которая с матерью улетела навестить Джеку и ожидалась позже. Пусь для порядка пару раз по-хозяйски гавкнул на шум с серпантина, выполняя свои охранно-сторожевые функции, но как только они поднялись к дому и стали все видны, встретил как лучших друзей.
В гостиной на большом овальном столе уже лежал ошейник Джеки и мой рюкзак, папки из мэрии, а сервировочный робот заканчивал расстановку вазочек с печеньем и мармеладом. На нескольких подносах стояли бокалы и кувшины с соками. Вокруг стола стояли массивные дубовые стулья с высокими спинками, что придавало помещению несколько помпезный вид.
Когда все расселись, я начал рассказ. Примерно в середине его появилась Влада, в уже знакомом мне по первой встрече зелёном с ромбами по бокам комбинезоне и лётным шлемом в руках.
На своём мотокоптере, значит, прилетела, машинально отметил я. Сам я этой машинки побаивался. Четыре кольца с пропеллерами, изогнутая труба с седлом и велосипедным рулём и маленький пузырь энергоблока под седлом мне не внушали доверия. К тому же при её «потолке» в 500 метров забираться к нам на гору на 300 метров достаточно рискованно, особенно при ветре. Влада успокоительно всем кивнула, мол, с Джекой всё в порядке, и села на свободный стул рядом со мной. Я как раз рассказывал о событиях на озере и своей попытке положить «микросхему» в рюкзак.
– Я совершенно убеждён в том, что мне удалось её взять пальцами и перенести в отсек рюкзака, – сказал я. – Я помню свои тактильные ощущения – как кусочек соломки. И напрочь забыл ваши предостережения. Просто взял в руки и всё. Не думая.
Борис и Саша-большой подтянули к себе рюкзак и изучали его карман, Эдик с закрытыми глазами водил пальцами по ошейнику Джеки, Влада о чём-то сосредоточенно размышляла, смотря в стол. Тогда, у озера я мало что успел рассказать ребятам из своего опыта знакомства с этим «Вебсиком», больше рассказали они. Теперь я рассказывал подробно, стараясь не упустить детали. Под конец я сформулировал несколько проблем, которые видел.
– Во-первых, это особенности моего очень умного дома, они явно нестандартные и хотелось бы знать, как они были приобретены и когда, и можно ли с ними спокойно в нём жить. Во-вторых – сам Вебсик, как материализация сетевого интеллекта. Это очень интересный и новый феномен, и будет безумно жаль, если он потерян. Его надо стараться найти и вернуть диалог с ним. В-третьих, чип на ошейнике, его свойства. Ну и, в-четвёртых, наше с вами восприятие Вебсика.
Тут я взял пластиковую папку с запиской в мэрию и вытащил бумагу с корявыми буквами.
– Розыгрыш это или нет?
– Дом сказал, что Вебсик не вернулся? – спросила Влада.
– Нет, он сказал, что он «ушёл», – ответил я. – Впрочем, это мысль, спросим ещё раз! Дом, Вебсик вернулся?
– Нет информации, – ответил дом. – Сканеры не видели.
– Дом, как ты нашёл чип Джеки?
– По истории пеленга, – ответил дом.
Правильно, я же сам ему это подсказал. Попробуем по-другому.
– Дом, Вебсик ушёл в чип Джеки?
– Он ушёл с ним, – ответил дом. – Сканеры пропустили его код.
– Код? – спросил Эдик. – Мы путаемся в языке.
– Верно, – кивнул Борис. – Смотрите, что получается. Вебсик сообщает дому и чипу код присутствия, с этим ещё близнецы игрались, помните?
– Какие близнецы? – не понял я.
– Сыновья дяди Петерса, которые тут жили, – пояснил Борис. – Башковитые малые были.
Выяснилось, что «башковитые малые» очень ценили своё время и были не прочь прогулять обязательные часы домашних уроков. Они и придумали способ убедить «обучалку» – домашнего робота-учителя, что прилежно сидят перед ней и зубрят из последних сил. Правда, это было скоро раскрыто их же родителями и им влетело. Как они это сделали, никто из ребят толком не знал, но легенда об этом «подвиге» ходила. Учитывая то, что «обучалка» фиксировала учеников по радужке глаза и отпечатку пальца на тачпаде, близнецам нужно было посадить перед ней своих полных дублей. Близнецы сделали проще – они смогли перехватить код присутствия, который генерировался обучалкой, и внедрять его. Похоже, что к Вебсику они тоже приложили мозги и руки.
– Где они сейчас? – поинтересовался я.
– Сперва мы общались, – ответил Эдик. – А потом они уехали в колледж СБ и связь оборвалась.
Ясно. Их способности заметила СБ – служба безопасности. Влезать в сферу её компетенции мне сильно не хотелось. По жизни, конечно, мне приходилось иметь служебные контакты с «безопасниками», но я старался их минимизировать.
– Думается, я могу вам кое-что пояснить, – вдруг раздался голос от двери.
В её проёме стоял сильно помолодевший рыжий Мих.
Мы все не сразу поняли, что видим голограмму. Я догадался об этом по отсутствию какой-либо реакции Пуся. Он уже сидел у Влады на руках и только повернулся в сторону нового голоса. Не сразу поняли мы и другое, что дом воспроизвёл нам запись, которая некогда была адресована близнецам. Запись была прослушана в полном молчании.
Мих сообщил, что поиски идеи, которая вчера обсуждалась (какой?), успешно завершены. Система успешно обновлена и имеет требуемые (опять, какие?) функции в дополнение к стандартным. Для их актуализации надо использовать удалённый модуль «Вебсик», назывался пароль запуска.
– Дальше всё пойдёт само собой, – лучезарно улыбнулся Мих и исчез.
– Оно и идёт, – хмыкнул Борис. – Само собой.
Пока мальчишки «переваривали» увиденное и услышанное, я тихо поинтересовался у Влады, как Джека.
– Глаз повреждён, – так же тихо ответила она. – Надеются залечить. Пока в статике, вставать не дают. Нас узнала, мотнула хвостом.
– Ну, будем надеяться, что вылечат псинку, – ободрил её я. – Мама в посёлке?
– Да, – сказала Влада. – Помогает отцу с репортёрами. Пресс-конференцию днём хотели дать.
– Мне, наверное, нужна будет её помощь. Хотелось бы увидеть дневники учебного класса того периода, когда в нём учились близнецы и Мих.
– Это надо в континентальный архив запрос делать, – сразу сказала Влада. – Все классные журналы там хранятся. Я точно знаю, сама помогала маме оформлять сдачу в конце года. Хотя профили могут и в классе храниться.
– Профили?
– Да, профили наклонностей, интересов, в музее класса пара Миховых «тараканов» хранится. Типа достижения учащегося пятого года обучения.
– Ну, на показанном нам обращении он на пятигодника не похож, – заметил я. – там скорее восьмигодник-выпускник.
Влада согласилась.
– Его тараканы уже легендой обросли, – сказала она. – Он же их сделал к Олимпиаде и пытался заявить как киберолимпийский вид спорта! Даже письмо в МОК написал. И получил официальный ответ, что для подачи заявки на вид спорта ему надо разместить петицию на сайте МОК и собрать под нею не менее пяти миллионов подписей. Петицию он разместил, не думайте, что нет. И её миллиона три подписало!
– Серьёзный был пятигодник, – улыбнулся я.
Тараканы меня интересовали мало, но на заметку взял, при случае надо глянуть. И профили тоже, если найдутся.
Мальчишки начали оживлённо спорить. Я прислушался.
А в памяти всплыла другая картина. Мне пять лет, мы с мамой и двумя бабушками только что приехали из затопленной непрерывным двухмесячным ливнем Москвы к отцу на станцию Сандугач, на базу его изыскательской партии. Уже второй год продолжались природные катаклизмы, ось планеты сместилась, полярные льды почти исчезли, на континентах под воду ушли большие прибрежные города, пожары и землетрясения гуляли по континентам, контуры Европы стали напоминать известную фигуру из пальцев, обращённую в сторону Америки, а Северная Америка по форме теперь напоминала запятую. Воды Атлантического и Тихого океанов сомкнулись.
Над Москвой тогда навис фронт мощного циклона, город защитили было силовыми полями, но случилась крупная авария энергосети, и за два дня город был затоплен, уровень воды в Москве-реке поднялся на восемь-двенадцать метров. Попытки оперативно исправить ситуацию ни к чему не привели. Жителей из затопленных районов города стали эвакуировать, вот мы и уехали к отцу в залитый солнцем Сандугач. И точно так же, как сейчас эти мальчишки, сидели за длинным столом и спорили бородатые геологи, топографы и инженеры с обветренными и выжженными солнцем лицами…
Мы вернулись в Москву через пару лет, вроде тогда и переименовали этот посёлок на русский лад – Соловей. А мне Сандугач нравился. Представлялся такой изогнутый как лук «дугач» с приставкой «сан», как «сантехник». Помню, что отец сразу не понял, про какого «дугача» я его спрашивал, а потом долго смеялся.
– Ребят, послушайте, – горячился Саша-большой. – Арон же дело говорит. Надо сделать информационную модель чипа с ошейника, но эталонную, какой её Институт времени выпустил. И на неё накладывать сканы этого чипа – и все изменения вылезут. Чип перепрограммирован, точно говорю.
– Нет, – возражал Борис. – Чип – это следствие, а причина в системе умного дома. Мих же сам сказал: «система». Он в ней копался. У него и надо спрашивать.
– А ты не думал, с чего это Мих, такой гений, как получается, вдруг не прошёл профотбор и стал простым агентом домики продавать? Он ничего не скажет, он сам перепрограммирован, – вставил Эдик.
– Тесты нужны, – тихо внёс свою лепту Саша-маленький. – Как в робототехнике. Нужно определить законы Вебсика, по которым он живёт. Тогда будет ясно, где он может жить и как.
– А если он сам себе законы пишет? – не унимался Борис.
Пусь вдруг залаял и побежал к выходу.
– Гости, – известил дом.
Я спустился вниз. У прохода силовой ограды стоял рыжий Мих собственной персоной. Не молодой, а такой, каким я его знал. Здоровый и рыжий. Признаться, меня не удивило его появление. Чего-то подобного я уже интуитивно ожидал.
– У вас всё в порядке? – спросил он, потрепав Пуся.
– Нет, – честно ответил я, решив не «темнить». – Пропал Вебсик.
Мих кивнул и вместо ответа протянул мне сложенный пополам листок. Я развернул его. На нём знакомыми корявыми буквами было написано: «Нужна помощь. Вебсик».
Наше с Михом появление в гостиной вызвало немую сцену. Новая записка от Вебсика обошла всех. Спорщики замолчали. Пусь опять попросил Владу взять его на руки. Не гоже в такой момент цвергшнауцеру сидеть под столом и ничего не видеть.
Я выжидательно посмотрел на Миха.
– Я получил эту записку вчера поздно вечером, – начал он. – О Вебсике я знаю давно, ещё со школы. Я немного расскажу, что помню. И что могу рассказать, – добавил он.
По словам Миха, на Вебсика его вывела та «олимпийская» эпопея, когда, разместив собственноручно написанную и проверенную на ошибки петицию, воодушевлённый пятигодник начал поиски единомышленников. В социальных сетях его подняли на смех, и уязвлённая гордость направила интерес в сторону различных концепций и теорий управления и изменения реальности. Нашёлся очень удобный поисковик, который и привёл его в какую-то тщательно закрытую, но очень полезную сеть – по её советам число подписчиков петиции стало расти как на дрожжах. Какие-нибудь политтехнологи советовали, подумал я, как раз в те годы после катаклизмов они расцвели буйным цветом.
В той сетке оказался очень интересный портал. Мих с него получил возможность узнавать ответы на самые каверзные вопросы и незаметно втянулся в диалог. Его незримый собеседник просил называть его «Вебсиком». Обсуждать можно было всё на свете. Озорства ради Мих запустил в мэрию посёлка Загорный (сам он жил в другом посёлке, ближе к долине) несколько петиций с ребячьими чаяниями, создание которых сопровождалось формированием нужного информационного поля в зоне будущих изменений. И под натужные стоны поселковой администрации стали появляться и футбольное поле с воротами, где можно было погонять мячик, и тир, и куча всяких полезных мелочей. Вебсик становился местным героем, отстаивающим ребячьи интересы. Когда подросли близнецы, то Вебсику через Миха приходилось сдерживать запросы их неуёмных душ, но однажды…
Однажды близнецам надоел скучный и предсказуемый дом, в котором они жили. Они жаждали свободы. По их мнению, «обучалка» должна была не стоять в комнате и бубнить в подкорку мегабайты знаний, а валяться с ними на берегу озера или плыть на плоту. А ещё лучше провалиться куда-нибудь и не путаться под ногами. Знания должны приходить сами, у человека должен быть открыт канал их получения от Вселенной. Прослышав, что это некогда в библейском Рае и делал Адам, близнецы однажды за вечер замучали своими вопросами появившегося было в Загорном очередного проповедника и спасителя грешных душ, обратив его в «усомнение» и в паническое бегство «от диавола» на утреннем дизеле. Мих после долгих колебаний познакомил их с Вебсиком, и близнецы начали разработку своего проекта. И начали они со своего дома.
Их идея сперва наткнулась на недостаток знаний, и оба погрузились в процесс его восполнения. В этом им очень помог портал с Вебсиком, подсказывающий ссылки на нужные гипнокурсы. От Вебсика близнецы были в восторге. Потом их идея наткнулась на полный бардак в перегруженных информацией головах. Порядок в головах наводился, по понятию близнецов, близостью к природе, созерцанием водопада и рыбной ловлей. Но была «обучалка», которая придерживалась иных принципов. Поэтому близнецы занялись поиском способа её обхода. Способ был найден, но однажды, во время его применения, мама близнецов в поисках пропавшего кота заглянула в «учебную» комнату и, вместо прилежно зубрящих чад, нашла на одном из кресел только погружённого в медитацию кота. После вечернего разговора с отцом и натуральным знакомством со старыми методами воспитания, близнецы пришли к выводу, что надо просить помочь Миха. Тот был уже восьмигодником и готовился к профотбору.
В нашем обществе каждый его юный член, не зависимо от пола, после окончания школьного курса проходил профотбор и получал по его рекомендациям обязательную профессию. Потом он мог уже по своему собственному выбору получать любую другую, но общество всегда имело «право профотбора» – привлечения нужных специалистов при возникновении необходимости. Пройти профотбор было почётно.
Идея Миху понравилась. Ему самому претило рабское начало, заложенное в системе умного дома. Умный дом должен быть действительно умным, спутником, товарищем, а не просто лакеем «подай-принеси-убери», дом и его обитатели должны быть достойны друг друга.
Слушая Миха, я подумал, что во многом идея близнецов была навеяна общей атмосферой их времени. Как раз в те годы земляне окончательно оставили навязчивые идеи отправиться на покорение Дальнего Космоса, потому что здоровье человека зависело от Земли гораздо сильнее, чем он мог предполагать. Человек пока мог только беспрепятственно осваивать околоземное пространство, строить там орбитальные города и покидать его только на очень короткое время полётов до Луны и до Марса. К тому же прокатившиеся по планете катаклизмы заставили людей прекратить своё варварское отношение к ней и заняться, наконец, своим природным домом. На фоне этого получили развитие всякие исследования феномена времени, теория пространственных складок и временных проколов для попадания в иные пространства. Изобретательные близнецы захотели иметь дом, открытый в те времена, когда было чистое знание, чтобы оттуда оно лилось к ним в головы. Они быстро себе уяснили, что Вебсик не просто искал информацию по их запросам, он имел доступ к этому самому знанию, благодаря которому знал, где искать.
После недельных размышлений и перебора вариантов, Миху пришла в голову мысль попросить Вебсика определить требования к дому, в котором он, Вебсик, хотел бы жить в компании близнецов. К его удивлению, ответ был получен. При взгляде на него сразу стало ясно, что ждать такого от рядового умного дома просто не реально. Он рассказал всё это близнецам, а те почти мгновенно выдали идею перепрошить систему.
Идея была, строго говоря, незаконная, потому что настройкой систем умных домов занимались только сертифицированные агентства. Всякая самодельщина пресекалась СБ, за этим строго следили. Кроме того надо было написать прошивку, что само по себе требовало высокой квалификации. А с такой, какую обозначил Вебсик, и суперпрофессионал бы не справился. Но близнецы уже «завелись».
– Я не вдавался в философские «дебри» идеи близнецов, – продолжал тем временем рассказывать Мих, – ухватил оттуда только то, что живые и неживые объекты различались различием в скрутке информационных полей, которые они создавали. В живых объектах информационные поля были чем-то вроде поверхности Мёбиуса, они были направлены одновременно и в сторону материального мира, и в сторону «энерго-информационного» мира бытия. В неживых такой скрутки не было, там между мирами была преграда. А живые объекты, особенно человек, с помощью подсознания могли эту преграду преодолевать для получения нужных энергий и информации. Вебсика они считали порождением «энерго-информационного» мира, которому для жизни тут нужны наши материальные информационные системы определённого уровня сложности, например, суперкомпьютеры, мегаинформатории, умные дома… Вот они и захотели поднять функционал своего умного дома, чтобы уровень его сложности был достаточен для Вебсика. Вебсик мне дал ссылку на какое-то обновление, я просто скачал его в доступный дому репозиторий и дом оттуда сам, не заметив никакого подвоха, обновился. Я уже уезжал на профотбор, поэтому оставил близнецам инструкцию, дальше они всё делали сами, что именно – мне неизвестно.
– Эту твою инструкцию дом нам показал уже, – сообщил ему Борис. – Впечатляет, конечно. Мих, а профотбор ты как прошёл?
– А это отдельная история, – покачал головой Мих. – Я был уверен в том, что рекомендуют один из колледжей по информатике, нейросенсорным системам, робототехнике. И вдруг не прохожу тесты. Чушь какая-то… Предложили временную профессию – агентом. Домики продавать. Вот и продаю.
– Да ты не простые домики продаёшь, – сказал вдруг Эдик. – Ты продаёшь домики, в которых может жить Вебсик.
– Да, – спокойно согласился Мих. – Я его агент.
Я ожидал, что за этим заявлением последует взрыв ребячьих эмоций, но было тихо. Все молчали.
– То есть ты знал особенности этого дома, но не сообщил покупателю? – спросил я.
– У вас есть две недели, – пожал плечами Мих. – Если вам плохо и не интересно или ещё что-то не так, то вы можете отказаться, и вам всё вернут обратно. По закону. Потом – по договорённости с нашим агентством. Вы ничем не рискуете, поверьте. Дом вас принял, вы можете в нём жить. Если бы он не принял, то вы бы уехали из него на следующий день.
А вы даже узнали про Вебсика. Это доверие.
Я обвёл глазами присутствующих за столом. Все сидели странно прямо и сосредоточенно смотрели в его центр, где лежали рюкзак, ошейник и бумаги. Вдруг перед моими глазами возник серый туман, и я почувствовал, как заложило уши и «повело» голову. Но быстро всё прошло, туман рассеялся. Мы сидели перед тем же столом, только ребята были гораздо старше, на них и на мне были какие-то белые накидки из матовой ткани, на головах у всех были тонкие обручи с зелёными кристаллами. Так одет был даже Пусь, чинно сидевший на стуле рядом с Владой. Перед ним лежал экран ридера. Она посмотрела на меня своими большими тёмными глазами и серьёзно сказала:
– Все в сборе? Тогда начнём. Слово для выступления имеет Пусь с планеты Собакис…
Я энергично потряс головой. Наваждение исчезло. Видимо на моём лице в тот момент что-то такое было, поскольку я сразу увидел сбоку обеспокоенное лицо Влады и ощутил в ладони её тонкие пальцы.
– Что случилось? – тихо спросила она.
Сидевший у неё на коленях «представитель планеты Собакис» принялся вылизывать мой локоть. Выступать он явно не собирался.
– Да померещилось тут, – так же тихо ответил я, осторожно и благодарно пожимая её руку. – Потом как-нибудь расскажу.
Влада совсем по-взрослому смотрела на меня. Остальные ничего не замечали, Мих каким-то «искусственным» взглядом уставился на стену между окнами. Там висела видеокартина с морским пейзажем в сделанной под старину резной позолоченной раме. Прибой на ней то и дело беззвучно бился о скалы, поднимая облако брызг. «Робот этот Мих, что ли?» – вдруг подумалось мне. Я повернулся к Владе, невольно любуясь её неожиданным взрослением и понимая нутром, что мир уже изменился и мне надо понять и принять его новую реальность, в том числе и эту, вдруг совершенно иную, юную особу, всего несколько дней назад прилетевшую ко мне девочкой-подростком на коптере за своей собакой, эту компанию её ребят, Миха, этот дом… Почти полвека моей жизни куда-то растворилось, всё заново, как в детстве, всё опять неизвестно и впереди. Надо ли? Я не знал.
Конец ознакомительного фрагмента.