День первый
Утром я проснулся рано. Посмотрел с кровати вниз. Пусь со своим компаньоном дрыхли на спине, раскинув лапы, в одной лежанке. Увы, это всё-таки девочка, «она», вот и назову её «Оной», «Онкой», решил я. Лучи солнца уже окрасили стену в такой нежный розовый цвет, что глаз не оторвать. Я встал и подошёл к окну. Со второго этажа из окна спальни была отлично видна вся старая крепость, серые стены которой тоже местами казались розовыми. Я смотрел на её развалины, на могучие формы крепостной башни, на остатки некогда неприступных стен…
Псы проснулись. Я несколько раз погладил Онку по голове и спинке, произнося её новое имя, кажется, она быстро поняла. По крайней мере «Пуся, Она, гулять» ими было воспринято на «ура». Онке надо ещё ошейник заказать сегодня, пока второй пуськин ей надел… Короче, нас теперь трое.
– Доброе утро, – мягко произнёс дом.
– Доброе, – приветливо согласился я.
Е-моё, что это всё мне такое знакомое напоминает? Прямо как у Саймака или Кларка в его «Одиссее».
– Дом, назови свою модель и спецификацию.
– УД «Комфорт», спецификация «стандарт».
Хм, такая как у меня в городе была. Ничего особенного. Без чтения собачьих желаний, точно.
– Дом, в твою программу вносились изменения?
– Да.
Вот оно что. Теперь надо аккуратно выяснить – кем и какие. Аккуратно, чтобы защита не сработала. Это уже за терминалом надо будет посидеть. Ладно, это позже.
Псы скатились по лестнице и крутились около входной двери.
– Дом, выпусти гулять Пуся и Онку.
– Вторая особь имя Онка?
– Да. Она живёт с нами. Зарегистрируй.
– Выполнено. Внесено в реестр. Выпускаю.
Немного постоял, наблюдая как псы радуются утру и воле. Воздух был холодный и тугой, хоть ножом режь, росы не было. Обошёл вокруг дома. Снаружи он казался не особо большим, я зашёл под навес, потрогал пересохшие от времени дрова в поленнице, потом посидел на скамейке, где под слоем краски проступали какие-то вырезанные инициалы. Кто-то кого-то ждал тут, кого-то любил… В файлах про историю дома было совсем немного. Построил его для своей большой семьи зажиточный кузнец, да ушёл на войну, ещё Первую мировую в начале двадцатого века, и не вернулся, потом другие хозяева были, но всё это было там, внизу, а вот как дом оказался рядом с замком и когда?
– Дом, – попросил я, – расскажи историю своего переноса на это место.
Дом не ответил. Очевидно, за его стенами функция диалога не работала. Ладно, позже спросим.
Внизу из тоннеля выполз пассажирский скорый. Я знал этот состав, он утром и вечером обходил по кругу одноколейки окрестные городки. Ни в Соловье, ни в Загорном не останавливался.
Я подошёл к барьеру. Под ним была тропа к старому замку. Серые бетонные плиты, потом просто щебёнка вели к проёму в стене на площадь перед башней. Вообще странно, зачем надо было строить замок, если к нему вела только тропа из-за гор мимо моего нового дома. Легенды говорили, что это был форпост жителей древней горной страны от набегов жителей долин, которые поднимались на летающих повозках. И однажды тут была жестокая битва, и был якобы огонь, который выжег всё кругом и превратил некогда цветущие земли горных долин в пустыню.
Прибежал запыхавшийся Пусь и поскрёб меня лапой. Это означало у нас после прогулки или просьбу дать попить, или пустить домой. Онки не было видно. Я настроил на Пуся дверной сенсор, пока с ним возился, появилась Онка вся в репеях. Вынул колючки, приласкал, настроил сенсор и на неё. Псы, как по команде, направились в кухню, а я спустился в спортзал.
Но заняться спортом мне было не суждено.
– Гости – коротко проинформировал дом.
Почти одновременно Онка, а за ней Пусь с лаем устремились к выходу. Я последовал за ними.
На площадке перед силовой оградой уже стоял маленький одноместный мотокоптер, с которого слезало юное существо. На вид лет 14—16, не больше. Оно сняло шлем и оказалось юной девушкой. Я открыл вход и подошёл. Онка прыгала вокруг прибывшей, Пусь тоже был не против познакомиться ближе.
– Здравствуйте, – вежливо сказала гостья и очаровательно улыбнулась. – Я – Влада.
– Я назвал себя и представил собак.
– Это не Онка, – сказала девочка. – Это наша Джека. Когда она не пришла домой, то мы и подумали, что она увязалась с вами. Она часто тут бывает.
– Вместе с вами? – улыбнулся я.
Вскоре на скамейке перед домом (в дом гостья не захотела идти) я кое-что узнал. Влада жила с родителями в Загорном, её родители были «хрониками» и целыми днями пропадали в Соловье – изучали аномалию. Самой Владе было уже 16 лет и она осенью должна была поступать в колледж и уехать туда, а пока она готовилась к экзаменам и просто проводила своё последнее детское лето. Джеку-Онку её папа привёз месячным щенком из Соловья, сперва не разобрался и назвал Джеком, пришлось срочно переименовывать на дамский лад. Ей ещё года нет. На платформе она ожидала родителей, которые обычно приезжали этим дизелем, а в тот раз задержались. Про меня и Пуся Влада узнала от рыжего Миха-агента, когда стали искать пропавшую Джеку.
Гостеприимный дом прислал нам к скамейке столик с коктейлями и пирожками. Очень кстати.
– Хорошо, что вы решили тут поселиться, – сказала Влада. – тут так здорово! А люди не понимают. Мих уже несколько лет сюда водит своих клиентов. Мих мой троюродный брат, поэтому я знаю.
– Влада, а чего им тут не нравилось? – осторожно поинтересовался я. – Мих не говорил?
– Да говорил не раз, – махнула она рукой. – Понимаете, когда этот дом решил себя продать, то он поставил условие – две недели испытательного срока для всех клиентов…
– Ммм, – озадаченно промычал я. – Дом решил продать?… Ты не путаешь?
– Нет, – ответила Влада. – Это очень умный и самостоятельный дом. Раньше он стоял по соседству с нашим, потом ему надоело и он перебрался сюда.
История мне начинала нравиться всё меньше. Что дом был с мозгами, я уже убедился. Но что две недели меня будут испытывать неизвестно как, мне не нравилось совсем. Я хотел просто уютно устроиться и спокойно работать.
– Ты можешь рассказать подробнее? – попросил я. – Мне понравилось это место и уединение, поэтому я и согласился, хотя хотел иметь дом в Соловье. Но иметь дом умнее себя и способный от меня удрать, если что не так, согласись – напрягает.
– Угу, – кивнула головой она. – Напрягает. У нас в посёлке тоже все обалдели, когда последние хозяева этого дома внезапно уехали в долину, он полтора года стоял пустой, и вдруг является бригада с гравидомкратами и за несколько дней его целиком переносят на гору, вырубив тут в лесу для него площадку. Причём хозяева ничего не знали. Когда наш мэр им написал, то они попросили их не разыгрывать и не беспокоить по-пустому. А через неделю Мих нам сказал, что дом выставлен на продажу. Причём именно как «дом на горе».
Влада ещё рассказала, как год назад дом приглянулся одной молодёжной тусовке и они решили его приобрести. Хватило их на одну ночь, попускали фейерверки над крепостью и на первом же дизеле утром слиняли – почему, отчего никто так и не узнал.
«Ну, у нас первая ночь прошла вполне достойно, – подумал я. – И линять не хочется». Вслух же спросил:
– А ты с Джекой тут часто бываешь?
– Джека чаще, – ответила Влада. – Она возит Вебсика к озеру ловить рыбу. Он же маленький, ему трудно по лестнице…
Так я впервые услышал про Вебсика.
– Вебсик? – переспросил я.
– Вебсик, – подтвердила Влада. – Вы что, не знаете?
Пришлось признаться, что не знаю. Честно говоря, и знать не хотелось, если это внесёт новые трудности в моё испытательное положение. И потом уже достаточно «грузиться», надо всё спокойно переварить. Я решил оставить этого вебсика «на потом», поэтому не стал настаивать на рассказе о нём, тем более что Влада и сама не очень хотела. Мы ещё немного посидели, и она стала собираться в обратный путь.
Коррективы внесла Джека, которая наотрез отказалась покидать Пуся и влезать в рюкзак хозяйки. Сам Пусь тоже был против какого-либо насилия над новой подругой, активно мешая её ловить. В результате Влада улетела одна, а мы втроём ещё некоторое время посидели на скамейке.
Подумалось, что надо будет спуститься вниз, познакомиться с мэром посёлка, хотя бы, и вообще с народом, чтобы не слыть тут затворником. Ну, это, может, на послезавтра. Старая крепость-замок тоже к себе тянула духом развалин. И кухня – было время позднего завтрака уже. Но в итоге решил всё-таки хоть полчаса отдать спортзалу.
После разминки я ещё некоторое время побродил по подвалу, добрую треть которого занимал бассейн, рядом с ним нашёлся жёлоб боулинга и даже тир с мишенью. Оснащение дома явно было по стандартам какого-нибудь олигарха в прошлом, одна ванная с джакузи и громадной душевой чего стоили. Мне всё это было непривычно. Хорошо, что спортзал был невелик, и мои тренажёры из города не терялись в его пространствах. Активировать бассейн и наполнять его водой я не стал. Кинул пару раз шар в боулинге и промазал в тире. С моими диоптриями это лишние вещи. Демонтировать можно, конечно, а зачем? Что взамен? Пока никаких идей.
Поднялся в рабочий кабинет, включил компьютер, проверил почту. Пусто. Дошёл до кухни и проглотил гренки. В кухне ко мне присоединились Пусь с Джекой. Им тоже перепало. Вернулись с псами в кабинет. Пусь занял, как всегда, кресло с таким расчётом, чтобы видеть все мои движения, а Джека развалилась у секретера.
– Дом, выведи список основных модулей своей оболочки, – попросил я систему, устраиваясь за терминалом.
Некоторое время я изучал появившийся на экране список. Версия новее, чем была у меня в городе, по датам конфигурационных файлов её обновляли за несколько месяцев до моего появления здесь. Проверил на предмет скрытой информации. Ничего. Запросил справку изменений. Добавлены расширенные возможности диалога (да, болтает он приятно) – и опять ничего необычного. Но вчера дом сам сказал, что в программе были изменения. Где же они? В лоб спрашивать опасно, можно ненароком всё заблокировать тут… Мда.
Я встал и подошёл к окну. Окно кабинета выходило на горы и начало древней тропы, едва заметное среди зарослей и камней. Пришла мысль. Ну-ка, попробуем…
Набрал слово, запустил. Экран потемнел и вывел сообщение: «Для начала работы задайте ключ». Ключа у меня не было, а слово было – «Вебсик»… Вообще, оно, похоже составное: по-английски (я немного знал этот старый земной язык) «web seek» звучало созвучно и означало «веб-поиск», но странно было бы думать, что некий веб-поиск может ездить на Джеке к озеру ловить рыбу. Я ухмыльнулся, пытаясь себе это представить. А, будь что будет…
– Дом, – решительно сказал я. – Вебсик дома?
– Да, – спокойно ответил дом.
– Я могу с ним поговорить?
– Да, – также спокойно ответил дом.
– Я хочу поговорить с вебсиком!
– Говорите, – сказал дом.
– Здравствуй, вебсик! – начал я.
– Здравствуйте, – ответил дом.
Я немного ошалел.
– Дом, так ты и есть вебсик что ли?
– Нет, – ответил дом. – Я – информационная система умный дом модель «Комфорт» спецификация «Стандарт». Я не вебсик. Я его дом.
– А где мой дом? – грустно спросил я.
Выходило так. Есть строение, дом, который я купил. В нём есть информационная система, которая является домом для «вебсика». Если я уберу систему, то мне останутся голые кирпичики, которые сами по себе ни обогревать, ни кормить меня не будут. Что-то мне подсказывало, что надо искать компромисс.
«Вот так мы и становимся рабами своих вещей», – философски подумал я.
– Вебсик, мы можем вместе ловить на озере рыбу? – вдруг спросил я.
– Можем, – ответил дом.
– Вебсик, мы можем видеть друг друга? – продолжил я.
– Вы не готовы, – ответил дом.
– Почему? – удивился я.
– Мало детства, – ответил дом.
– А мои собаки тебя видят?
– Да, – ответил дом. – Они видят образы. Дети тоже могут видеть. Но не все.
– А я?
– Вы видите символы. Это мешает видеть суть.
– Спасибо, вебсик, – поблагодарил я, не решаясь узнать всё и сразу. – Мы ещё пообщаемся?
– Пообщаемся, – согласился дом.
– Да, – вспомнил я. – Вебсик, какой ключ запрашивала программа?
– «Старт», – ответил дом. – Это просто программа визуализации диалога с модулем «Вебсик». Это не вирус.
– Она мне покажет вебсика? – оживился я.
– Она покажет вас, – ответил дом. – Ваши интересы, связи…
«Ну, приехали, – подумал я. – Ещё одна версия портрета Дориана Грея…»
Но кирпичики мозаики частично вставали на свои места. Что или кто такое «вебсик», пока не ясно. Собаки и дети его видят. Чтобы мне его увидеть, мне надо стать собакой или ребёнком. И тогда я увижу себя. Хм…
«Сбросить шоры с глаз», как говорил один гуру. И вебсик не ходит с удочкой ловить рыбу как рыболов. У него другая ловля. Он ловит образ.
Когда мне попадалась трудная задача, то я любил зарываться носом в лохматую головку Пуся и думать с ним вместе. Это не раз помогало. Пусь, ты ж умней меня! Подсказывай, давай!
К вечеру снова прилетела Влада. Не одна – с отцом. Он мне сразу понравился. Спокойный такой, рассудительный. Вроде славный мужик и имя подходящее – Слава. Вячеслав Серёгин. К тому же он оказался и мэром посёлка, что сильно упростило мне задачу официального представления. Сидели мы на сей раз в гостиной. Джека от Славы не отходила ни на шаг, а Пусь устроился на руках у Влады.
Слава рассказал мне про обстановку в Соловье. Исследователи склонялись к версии спонтанного хронопереноса, но при этом считалось, что он должен был быть взаимным, то есть кусок земли от Соловья должен где-то заместить потерю крепостной стены и щебнедробилки. Но анализы показали, что этого не произошло. Сейчас пытаются ещё раз восстановить ситуацию в Церне, на момент катастрофы. Мою идею полазить в Соловье с Пусем Слава решительно отверг. Опасно.
Я немного рассказал новым знакомым о себе, о своей прежней работе и о том, что я ожидал от приобретения дома. Выяснилось, что рыжий Мих слукавил – в посёлке продавался ещё один дом, правда, существенно дороже, и я бы вряд ли его купил.
Неожиданно появился вариант решения ещё одной проблемы.
После экскурсии по дому, которую я устроил для своих гостей, Слава вдруг спросил, не соглашусь ли я сдать полдома им с женой, когда Влада уедет от них в колледж. Он рассказал, что давно, уже лет пятнадцать собирает материалы про замок, что они с женой пытались получить грант на подробные исследования, но не дали.
– Когда решили здесь пробивать тоннель, то стоило больших усилий сохранить замок, внести его в государственный реестр достопримечательностей. Его же нашли случайно – тут, говорят, целый город был когда-то, это его остаток… Десять лет раскопки вели. А потом пошло это терраформирование, все ушли отсюда… А он уцелел, только в итоге на холме оказался, и как только не развалился совсем – не знаю…
Слава вздохнул и продолжил:
– Получили мы тут «на развитие туризма» разовый грант, реставрировали гостиницу и серпантин построили к руинам, а туристы так и не пошли, через некоторое время замок спихнули на местный бюджет и теперь только отчёты от мэрии требуют, как мы его охраняем. А тут ещё ваш дом сюда прыгнул. Нет, я нутром чую, что тут интересно. Живя тут, мы с женой кое-что могли бы попробовать сделать, всё равно у нас в Соловье вахты сутки через трое. Время есть, – заключил он.
Я лукаво взглянул на Владу и произнёс, обращаясь к потолку:
– Вебсик, ты не против?
Влада с округлившимися глазами выслушала положительный ответ дома, а Слава покачал головой:
– Уже и вас втянули в эту игру.
– Да вроде это не игра, – начал я. – тут вроде дело сложнее…
– Да её мальцы посёлка придумали, – отмахнулся Слава. – И моя туда же.
Я заговорщицки подмигнул Владе и примирительно сказал:
– Ладно, разберёмся со временем. Его полно – целых две недели.
– Почему две недели? – не понял Слава.
Я рассказал ему про скидку и условие рыжего Миха. Слава расхохотался.
– Вот ведь жук! Этот рыжий и придумал этого вебсика. Начал в детстве историю… Как сейчас помню письмо в мэрию корявыми буквами: «Детям нужны футбольные ворота. Вебсик»… И пошло – на все требы один вебсик. Уже третье поколение мальцов с ним живёт.
Тут я заметил, что обе собаки и Влада с улыбками смотрят мне за спину. Собаки виляли хвостами. Я обернулся.
Прямо на стене корявыми печатными буквами было написано:
«Я есть. Вебсик».
Я хотел было показать послание Славе, который в это время отошёл к окну, но надпись начала быстро бледнеть и скоро совсем исчезла. Пусь подошёл и обнюхал стену, после чего потерял к ней всякий интерес, зевнул и куда-то направился из комнаты. Влада, а за ней и Джека отправились за ним. Вскоре они вернулись. Пусь тащил в зубах любимого плюшевого медвежонка, Джека – мячик, а Влада – пакет с пуськиными игрушками.
– Мы пойдём на улицу, – объявила она.
Я предложил Славе перейти в кабинет. Из его раскрытых окон с участка уже доносился голос Влады и весёлый лай.
Мы расположились в креслах перед камином, в котором предусмотрительный дом за стеклянными дверцами зажёг огонь или его имитацию, что было очень уютно. Я попросил Славу рассказать подробнее про перенос дома на гору. Он согласился.
Прежними хозяевами дома были Ян Петерс, его жена Наташа и трое их сыновей, из которых старший уже давно выучился, уехал и работал где-то на севере, а младшие близнецы были на год старше Влады. Дети дружили, взрослые тоже. Петерс был хорошим специалистом-электронщиком, и его часто приглашала научная экспедиция Института времени, работавшая в Соловье. Но основным его занятием была живопись. Он писал горы, стал известным художником, и его картины были во многих галереях. Жена учительствовала. Школы в Загорном, как и во всех таких маленьких посёлках, не было, дети учились дома, а при местной мэрии был класс дистанционного образования для приёма экзаменов и разбора сложных уроков, где она и работала. Особой нагрузки в классе не было. Ничто не предвещало перемен, и Слава с женой были очень удивлены, когда Петерс сообщил им о скоропалительном отъезде в долину. Они уехали в тот же день вечером, и дом стоял пустым года полтора. Потом уже, Слава, когда его выбрали мэром посёлка, отправил им от мэрии запрос на разрешение его использовать для новых сотрудников экспедиции, которая в то время расширялась, и в Соловье даже поставили палатки. Желающие жить в Загорном, а не в долине, были – привлекало пятнадцать минут езды по тоннелю против часа с лишним на автобусе до долины. Ответа не было, а через неделю прибыла особая строительная бригада с только что созданным гравитационным оборудованием, и дом перенесли на гору, где под него предварительно вырубили в лесу площадку. После этого появился рыжий Мих и с удивлением сообщил, что дом попал в базу его агентства, то есть на продажу.
– Мне до сих пор многое не ясно, – задумчиво сказал Слава, потирая подбородок. – Для Петерса это был родовой дом, ещё пра-пра-прадедом его построенный, незадолго до отъезда они его основательно подновили, потом вдруг уезжают… А перенос на гору – вообще… Мы сколько пишем-просим дать такое оборудование для Соловья – нам не дают, а тут дом запросто. Знаете, сколько это стоит?.. Петерс вряд ли мог оплатить такое. Нет, тёмное дело.
Он помолчал, потом продолжил.
– На месте этого дома рядом с нами теперь пруд. Каждый раз как подхожу к нему – ощущение, что дом стоит, только невидимый. И все его обходят, даже собаки в пруду не купаются. И не растёт ничего. Котлован и вода. Сказали, что это последствия применения гравидомкратов, постепенно всё восстановится. Типа геопатогенной зоны искусственной. Ну, не знаю. Логики в его переносе и продаже тоже не вижу. Но страха у меня дом не вызывает.
– ??
– Ну, понимаете, тут легко всякую чушь навертеть. А мы с Михом когда поднялись к нему, то всё обычно. Дом как дом.
– Так вы бывали здесь?
– Только снаружи. Вы же знаете, когда недвижимость выставляется на продажу, то бригада роботов делает косметический ремонт и выносит всё лишнее и оставшееся от прежних хозяев, если остаётся что-то. Вот мы и попали в этот момент с ним. А больше я не поднимался. Мих бывал, знаю, готовил презентацию для покупателей.
– Мне кажется, что Мих знает про это больше, чем говорит. – сказал я.
– Да ничего он не знает! Шалопай великовозрастный этот Мих, уж поверьте, с его мозгами можно найти работу поинтереснее, чем агентом по недвижимости в этом медвежьем углу. Он же в школе был чемпионом округа по искусственному интеллекту, на олимпиады в Рио ездил. И вдруг – провалил профотбор и – агент по недвижимости… У Петерса близнецы тоже башковитые были, но Миху уступали. – Слава кинул взгляд на часы. – Ну, нам вроде пора обратно… Спасибо вам за знакомство, надеюсь, продолжим. Влада!!! – крикнул он из окна дочери. – Вызываю коптер, бери Джеку на поводок.
Мы тепло попрощались и проводили новых знакомых. Темнело тут на час-два раньше – солнце скрывали горы. Зато рассвету ничто не мешало. Набегавшийся Пусь быстро затих в своей лежанке, а я прилёг почитать. Уснул незаметно.