Введение в юридическую профессию. Твоя профессия – юрист. Глава 1. История профессии ( Коллектив авторов, 2018)

1.1. Кратко об истории возникновения государства, права и профессии юриста

Уже не одно столетие люди, рождаясь и вступая в контакт с окружающим их миром, с раннего детства усваивают истину, что живут в определенной стране – государстве. Последнее ассоциируется с армией, полицией, судами и тюрьмами, с национальным законодательством, определяющим, что можно и что нельзя, с государственными органами власти в лице многочисленных чиновников, которые призваны решать разнообразные мирские проблемы, с границей, гражданством и многими другими явлениями. У человека складывается представление, что так было всегда и что так будет и впредь. Меняются руководители, границы, режимы, названия государств, правовые предписания, но государство будет вечно, оно атрибут общественного устройства, его остов. Без него наступит хаос, состояние неопределенности и беззащитности. Однако, как свидетельствует наша история, так было не всегда. Более того, большую часть своего бытия, живя в условиях первобытного общества, человек, выделившись из мира животных, не знал ни государства, ни права.

Что представляло собой то далекое время? В первобытном обществе, где около 40 тысяч лет тому назад сформировался человек в современном понимании (хомо-сапиенс), примитивная «экономика», носящая преимущественно потребительский характер, основывалась на общественной (коллективной) собственности. Социальная структура была преимущественно однородна, гомогенна; различия в большей степени носили естественный характер по половому, возрастному и физическим параметрам; имела место родовая или племенная община. Власть в общине коренилась на авторитете племенного вождя или совета старейшин.

Регулирование жизненных отношений, обеспечивающее минимально необходимую целостность и устойчивость общины, осуществлялось за счет многочисленных и разнообразных обычаев и традиций. Последние концентрированно несли в себе накопленный опыт наиболее рациональной, выгодной для рода (племени) формы их организации. Они в своей содержательной основе вбирали естественное право, являли преимущественно законы природы, однако уже трансформированные примитивной социальностью. Природный и социальный, эмоциональный и интеллектуальный компоненты этих норм являли собой единый сплав. Коллективизм являлся естественным условием выживаемости общины, выступал «в качестве универсального принципа жизни и мировоззрения, основы познавательного и деятельного отношения человека к миру»[1]; объективно индивидуализм в общественных отношениях был невозможен. Индивидуальная воля еще ассоциировала себя с волей коллектива – племени (рода), последние же – с самой природой. Коллективное начало подавляло и порабощало отдельного человека. Наблюдается отсутствие сознательно обособленной личности. Имеет место синкретизм – слитность, нерасчлененность, характеризующая первоначальное, неразвитое состояние субъекта и объекта. Человек наделяет природное душой и ведет диалог с ним. Первобытные нормы отличались «нормативной силой фактического».

Постепенно с течением времени по мере развития общества, особенно благодаря первым историческим формам разделения труда (появление и отделение земледелия и скотоводства, ремесленничества), повышению его производительности и расширению обмена, родоплеменной строй постепенно изживал себя, подготавливал свое собственное отрицание. В результате общественной эволюции возникла потребность и, соответственно, началось формирование новых способов организации общественных отношений, более универсальных и сложных структур управления жизнедеятельностью общества. Вычленение социальных ролей создавало возможность человеку идентифицировать себя со своим коллективом, отличать себя индивидуально от других коллективов («мы» и «они»), от других членов собственного коллектива («я» и «они»). С ними и было связано происхождение государства. Эти процессы носили аморфный характер и длились не одно столетие, они научно и наглядно проанализированы в классическом труде Ф. Энгельса[2] «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Произведение было написано в 1883–1884 гг. на базе огромного фактического материала в области археологии, истории и этнографии, включая сюда работу американского ученого Льюиса Генри Моргана[3] «Древнее общество».

Если развитие первобытного общества происходило более или менее одинаково во всех уголках нашей планеты, то на стадии появления нового, государственно-организованного общества, пути человечества существенно разошлись. В Афинах, Риме, Греции общинный строй разложился. Здесь возникла частная собственность на землю, либо частное землевладение при сохранении коллективной собственности, начались разделение труда и социальное расслоение населения. Эти обстоятельства повлекли за собой формирование более могущественными социальными группами своих организационных структур, превратившихся в государство.

У германских племен, которым рабовладение в классической форме представлялось невыгодным, имущественная дифференциация, социальное расслоение и разделение труда сопровождались захватом чужих территорий, что ускорило образование у них раннефеодального государства. В Азии, Африке и доколумбовой Америке постепенному перерастанию родоплеменного строя в государство во многом способствовали такие факторы, как поливное земледелие и строительство ирригационных систем, обусловившие объединение разных племен с созданием межплеменной публичной власти, организованной как государство.

Последующее осмысление зарождения государства получило свое отражение в истории политических и правовых учений, которой известно множество доктрин, объясняющих с разных позиций происхождение государства и права. Одной из древнейших теорий является теологическая концепция (Аквинский[4], Маритен[5]). Ее авторы исходили из божественных начал природы государства и права. Родоначальник патриархальной теории Аристотель[6] суть государства видел в разрастании отцовской власти; приверженцы органической школы (Платон[7], Спенсер[8]) – в эволюции человеческого организма; психологическое направление (Тард[9], Петражицкий[10]) – в специфике людской психики; естественно-правовая доктрина (Гроций[11], Радищев[12]) – в общественном договоре, а теория насилия (Гумплович[13], Каутский[14]) – в факте завоевания чужих территорий.

Существуют многочисленные подходы и к трактовке самого понятия государства. Сторонники теории элит (В. Парето[15], Г. Моски[16] и др.) видят в государстве организацию власти верхушки общества – элиты. Приверженцы технократической концепции (Д. Белл[17], Г. Саймон[18], Т. Веблен[19] и др.) – организацию власти специалистов по управлению. Представители теории конвергенции (Р. Арон[20], Д. Гэлбрейт[21], П. Сорокин[22] и др.) – результат взаимного обогащения между народами. Проповедники плюралистической демократии (М. Дюверже[23], Г. Ласки[24], Р. Даль[25] и др.) – выразителя всеобщих воли и интересов и т. д.

Согласно марксистским взглядам, решающую роль в происхождении государства сыграли раскол общества на противоположные классы и непримиримая борьба между ними, породившие государство как орудие классового подавления и подчинения. Марксистский подход к этой проблеме наиболее полно изложен в названной выше работе Ф. Энгельса. Он, однако, тоже страдает изъянами, связанными с гипертрофией классового начала в объяснении происхождения, сущности и исторического предназначения государства.

Можно считать установленным, что государство – продукт самого общества на определенной ступени развития, результат социального расслоения населения, появления частной собственности и обострения противоречий в общественном организме. Государство нигде не навязывается обществу извне.

Хотя формы его происхождения у разных народов неодинаковы, тем не менее государство везде возникло ввиду одних и тех же коренных социально-экономических причин – там, тогда и постольку, где, когда и поскольку социальные противоречия стали неразрешимы прежними, родоплеменными способами.

Нельзя, однако, признать достоверным сведение социального расслоения к образованию двух противостоящих друг другу и находящихся в постоянном антагонизме классов, а равно объяснение появления государства исключительно интересами одного, эксплуататорского класса «держать в узде», подавлять сопротивление всех остальных (эксплуатируемых) слоев населения. Гипертрофирование классового антагонизма и его роли в истории искажает не только процессы происхождения, но и сущность, историческое предназначение и деятельность государства.

Параллельно трансформации родоплеменных структур в государственные образования наблюдается столь же закономерное усложнение социально-нормативной системы: в дополнение к традициям и обычаям формируются нормы морали. Они регламентировали уже не столько внешнее поведение индивидов, сколь их содержательную сторону с помощью системы морально-этических ценностей (представлений о добре и зле, справедливости и несправедливости и т. п.). Во многом, как видится с позиций современности, подобные преобразования были, прежде всего, порождены такими обстоятельствами как, во-первых, усложнение социальных связей в инновационном плане, во вторых, постепенное ускорение социальных изменений, в третьих, возрастание образного мышления. Традиции и обычаи, формирующиеся крайне медленно, живущие лишь в социально-групповом поведении, детально регламентирующие внешнюю форму поведения и обращенные не столько к рациональным компонентам сознания, сколько к чувственно-эмоциональным, уже не справлялись со своей ролью. Однако, как нам известно, природе вакуум не свойственен. В дополнение к традициям и обычаям дальнейшая регламентация социальных связей ложится на нормы морали. Однако и они регламентировали больше бытовую сферу жизнедеятельности индивидов, где доминировали преимущественно социальные различия, коренящиеся в биологических, природных началах человека (пол, возраст, здоровье).

В этот период отмечается и постепенный переход от мифологического сознания к религиозному. Подобная замена выглядит вполне закономерной: познание разнообразных сил природы требовало создания целостной системы взглядов на ее суть; исторически объединение племен и родов нуждалось в духовной составляющей; нарастание социальной неоднородности и социально-классовых и социально-групповых конфликтов – в идеологическом обосновании. Следует констатировать, что социальные инновации носили не просто количественный характер, но и структурно видоизменяли прежние связи. Появление права – тому подтверждение. Диалектика права и иных социальных норм (традиций и обычаев, морали, конфессиональных, политических корпоративных, социально-технических норм) в гносеологическом, онтологическом, функциональном, содержательном, сущностном и некоторых других аспектах – тема отдельного исследования. Одновременно можно говорить как об их автономности, самозначимости, самоценности, так и об их взаимосвязи, взаимопроникновении, взаимообусловленности, диффузии. К тому же в социальных процессах качественные изменения становятся вполне определенными, явными, ощутимыми, как правило, лишь на протяжении исторических периодов времени, что придает известную аморфность, пластичность и потенциальную многовариантность конкретному историческому событию.

1.2. Они вошли в мировую историю

Продолжая рассказ о возникновении профессии юриста, нельзя не остановиться на рассмотрении взглядов тех из них, кто внес значительный вклад в развитие юриспруденции, чьи мысли, облеченные в различные теории и концепции, оказали большое влияние на становление и развитие юридической науки. В настоящем параграфе приводятся краткие биографии и научные концепции тех мыслителей (юристов, философов, социологов и др.), чьи имена вошли в историю юриспруденции, а взгляды, в разное время господствовавшие в различных государственно-правовых школах и направлениях, и сейчас представляют собой ценнейший вклад в юридическую науку и практику.

Платон (423–347 до н. э.) – великий мыслитель античности, ученик Сократа. Платон основал в Афинах в 387 г. до н. э. Академию, которая просуществовала до 529 г. н. э. Главные произведения Платона:

«Протагор», «Апология Сократа», «Критон», «Государство», «Политик», «Софист», «Парменид», «Законы».

В диалоге «Государство» Платон дает свой проект идеального государства, исходя из идеи справедливости. Согласно этой идее, справедливый человек похож на справедливое государство. Три начала в человеческой душе (разумное, яростное, вожделеющее) соответствуют трем началам в государстве (совещательному, защитному и деловому). Этим государственным началам соответствуют три сословия – правители, воины и производители. Платон считал справедливым то, что каждое начало занимается своим делом и не вмешивается в другие дела. Во имя единства государства эти три сословия должны быть подчинены по иерархической лестнице. Философам дана способность рассуждать и поэтому они господствуют. Воины олицетворяют яростное начало, они подчиняются первому началу, защищают его с оружием в руках. Третье начало – вожделеющее – представляют ремесленники и земледельцы. Они подчиняются первым двум.

Идеальное государство (полис) – это совместное поселение. Чтобы удовлетворить потребности всех, необходимо разделение труда между жителями государства. Для основания иерархии сословий в идеальном государстве Платон придумал миф о том, что бог в первое сословие при рождении добавил золото, во второе – серебро, в третье – железо и медь. Платон допускал переход из одного сословия в другое.

Воины (стражи государства) должны жить коллективно, на основе равенства и солидарности. Им запрещается прикасаться к золоту и серебру. Более того, Платон считал необходимым введение для стражей общности жен и детей. Женщины имеют равные права с мужчинами. Детей двух первых сословий воспитывает государство, семьи как таковые им не нужны. Об устройстве жизни третьего сословия Платон не пишет, так как считает это компетенцией властей идеального государства. Третье сословие свободно, как и первые два.

Платон считал, что существует всего пять форм государства – аристократия, тимократия, олигархия, демократия и тирания. Они соответствуют пяти видам душевного склада. Между формами государства существует связь. Так, идеальная аристократия портится из-за появления частной собственности на землю и дома и свободные граждане превращаются в рабов. Яростное начало побеждает разумное начало и аристократия переходит в тимократию. Государство начинает вести бесконечные войны (подобно Спарте). В результате войн у некоторой части граждан накапливается богатство. Так появляется олигархический строй. Бедная часть граждан недовольна подобным правлением и это недовольство приводит к перевороту. На смену олигархии приходит демократия. Платон считает этот строй приятным и разнообразным, но без должного управления. При демократии все (равные и неравные) несправедливо уравниваются.

Таким образом, причину смены форм государства Платон видит во внутренних противоречиях, в злоупотреблении основным принципом государственного устройства (напр., в олигархии – богатство, в демократии – свобода). Из демократии возникает тирания. По мнению Платона, если дать гражданам слишком много свободы, они выберут себе тирана – «ставленника народа». В таком государстве неизбежно беззаконие, насилие и произвол. Для Платона это наихудшая форма государства.

В «Законах» Платон описывает «второй по достоинству» государственный строй. У власти в таком государстве находятся 37 правителей, избранных народом. Возраст их – от 50 до 70 лет. У власти можно находиться не более 20 лет. У этих «стражей законов» есть широкие полномочия, но в основе правления лежат законы. К высшим органам государства также относится выборный Совет из 360 членов – по 90 человек от каждого класса. Граждане в государстве делятся на четыре класса по имущественному цензу. Народное собрание обязательно для посещения только первых двух классов.

Платон в «Законах» называет два государственных строя. В первом у власти находятся разумные правители, а во втором – правители, которые должны пользоваться законами. Эти законы справедливы, так как создаются на благо всех граждан, а не отдельной группы лиц. При создании справедливых законов надо ограничивать власть правящих и свободу управляемых. Проектируя второе государство, Платон огромное значение придает детальной разработке суровых законов, которые должны регламентировать всю общественную и личную жизнь граждан. Платон указывает на необходимость правильно устроенного правосудия. Но, по мнению Платона, оно не является отдельной властью в государстве. Каждый правитель выступает как судья. К осуществлению правосудия должны привлекаться и все граждане государства, также возможна защита в суде.

Таким образом, в основе второго идеального государства лежат четкие и суровые законы, которые распространяются только на свободных граждан. Рабы гражданами государства не считаются. На страже законов самого государства стоит правосудие. Такое государство Платон считает лучшим.

Платоновские проекты идеальных государств впоследствии подверглись критике со стороны его учеников и других философов и теоретиков. Но значение учения Платона огромно. Нельзя забывать, что все учения античности формировались в условиях деления людей на свободных и рабов, и поэтому политическая мысль была выражением взглядов свободных.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) – древнегреческий философ и ученый, энциклопедист, основатель перипатетической школы. Ученик и критик Платона, один из самых универсальных мыслителей в истории.

Аристотель родился в эллинском г. Стагире (восточное побережье п-ва Халкидика), поэтому в литературе его иногда называют Стагиритом. В 17 лет (в 367 г. до н. э.) приехал в Афины, учился там, а затем преподавал в платоновской Академии до 347 г. до н. э. Странствовал с 347 по 334 г. до н. э. В 342–340 гг. до н. э. Аристотель был приглашен македонским царем Филиппом II в качестве воспитателя для его сына Александра. В 335 г. до н. э. Аристотель возвращается в Афины и основывает свою философскую школу – Липей (лицей).

Аристотель написал большое количество произведений, но многие из них утеряны. Исследованию политико-правовых явлений посвящены такие сохранившиеся его работы как «Политика», «Афинская полития» и «Этика». Государственно-правовая проблематика рассматривается Аристотелем с позиций идеального понимания греческого полиса (города-государства), в котором происходит политическое общение людей свободных и равных. Государство возникло, подобно семье и селению, в результате естественного развития. Семья и селение – это первичные формы общения людей, государство – высшая форма общения, которая объединяет все остальные. В государстве все формы общения достигают своей цели (блага) и получают завершение. Человек – существо политическое по своей природе и в государстве он завершает свое развитие. Аристотель считает, что не все народности достигли такого уровня. Например, варвары, у которых неразвита человеческая природа, не способны создать политическую форму жизни. В этом проявляется эллиноцентристская позиция Аристотеля.

Государство, по Аристотелю, понятие сложное и представляет собой организацию, которая объединяет определенную совокупность граждан. По Аристотелю, гражданином может быть только тот, кто «обладает совокупность гражданских прав», может участвовать в законосовещательной и судебной власти государства. Определение государства зависит от понятия гражданина. С этой точки зрения, государство – достаточная для самодовлеющего существования совокупность граждан. В каждой форме государства имеется свое понятие гражданина, отсюда вывод Аристотеля, что с изменением понятия гражданина (и соответственно формы государства) изменяется само государство.

Критерием определения формы государства у Аристотеля является верховная власть в государстве. Государственная форма определяется числом властвующих (один, немногие, большинство). Кроме того, Аристотель делит формы государства на правильные и неправильные. В правильных формах правители руководствуются общественной пользой, в неправильных – личными интересами. Поэтому, согласно Аристотелю, возможны всего шесть форм государственного строя: три правильные и три неправильные. Из форм правления, имеющих в виду общую пользу, правильны: монархия (или царская власть) – правление одного; аристократия – правление немногих, но более одного и полития – правление большинства. Аристотель считает самой правильной формой из всех – политию. Все остальные формы являются отклонениями от политии. Как лучшая форма государства, она соединяет в себе лучшие стороны олигархии и демократии, но не имеет их недостатков. Олигархия блюдет интересы зажиточных классов, демократия – интересы неимущих. Общей же пользы, считает Аристотель, ни одна из них не имеет. А полития – «средняя» форма государства, основанная на «среднем элементе» – наилучшем классе общества со средним размером имущественного состояния, которому и принадлежит власть в государстве.

Все правильные формы государственного устройства могут при известных условиях отклоняться и вырождаться в неправильные. Таких форм три: тирания, олигархия, демократия. Аристотель критикует крайнюю демократию, так как власть в ней принадлежит демосу, а не закону, и с одобрением относится к цензовой демократии, которая считается с законом и основывается на примирении богатых и бедных. Тирания – наихудшая из форм государственного строя и всего дальше отстоит от его сущности. Тирания – безответственная власть монарха, не направленная на защиту интересов подданных, она всегда возникает против их желания.

Олигархия – вырожденная форма аристократии, считает Аристотель. Это своекорыстное господство меньшинства, состоящего из богатых. Демократия – такая же своекорыстная форма господства большинства, состоящего из бедных.

Отсутствие равенства, по Аристотелю, есть та причина, по которой происходят в государстве междоусобицы и мятежи. Когда в обществе нарушается относительный характер равенства и искажается принцип политической справедливости, возникают перевороты. Принцип политической справедливости требует руководствоваться либо количественным равенством, либо равенством по достоинству. В демократии относительное равенство влечет за собой абсолютное равенство, а в олигархии, наоборот, относительное неравенство вызывает неравенство абсолютное. Такая ошибка в исходных принципах государственных форм и приводит к переворотам.

В «Политике», характеризуя идеальное государство, Аристотель говорит о большом числе в нем рабов. При этом рабы исключаются из числа членов общества, обладающих политическими правами. Рабы даже не входят в состав аристотелевского государства. Гражданских прав лишены также ремесленники, торговцы, «толпа матросов». Земля в государстве делится на две части: для общего пользования и для частного владения граждан.

Хороший законодатель, истинный политический деятель, по мнению Аристотеля, должен обеспечить гражданам досуг и мир, поскольку «конечной целью войны служит мир, работы – досуг». Аристотель высоко ценил благо мира. Он считал войну противной идее права.

У Аристотеля, как и у Платона, справедливое и законное совпадают. Право – это политическая справедливость и норма политических отношений между людьми. «Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения,» полагал Аристотель. Право вообще Аристотель называл «политическим правом», так как неполитическое право невозможно. Право вообще, по Аристотелю, отсутствует в неполитических формах правления, например в деспотиях.

Политическое право бывает двух видов – естественное и условное (волеустановленное). В учении Аристотеля эти два вида различаются между собой, но оба относятся к политическим явлениям и носят политический характер. Аристотель отмечал: «Естественное право – то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или не признания его». К условному праву Аристотель относит всеобщие соглашения и установления закона, причем последние делятся на писаные и неписаные. Неписаные законы включают в себя также правовые обычаи (обычное право). Под условным правом у Аристотеля понимается все то, что позже стало обозначаться термином «позитивное (положительное)» право.

В концепции Аристотеля существенным качеством закона признается его соответствие праву и политической справедливости. «Всякий закон – в основе предполагает своего рода право». Отступление закона от права приводит к вырождению закона в средство деспотизма. Политическое правление основано на законе и не зависит от людей. Аристотель считал, что правители подвержены чувствам, закон же «уравновешенный разум».

Заслуга Аристотеля заключается в попытке энциклопедического охвата действительности и систематизации ее в своем учении о государстве и праве.

Беккария Чезаре (1738–1794) – выдающийся итальянский юрист, гуманист и просветитель, родился и жил в Милане, который в составе Ломбардской провинции в то время находился под господством Австрии. После окончания юридического факультета в г. Гравии и возвращения в Милан занялся литературной деятельностью. В возрасте 25 лет, не будучи ни профессиональным юристом, ни университетским ученым-правоведом, Б. стал автором небольшой книги – памфлета «О преступлениях и наказаниях» (1764), которая стала его главной книгой и определила его место в истории политических учений, уголовного права и законодательства.

В своей книге Беккариа не только обличал, но и доказывал нерациональность жестокости, несправедливости и произвола феодального правосудия, он убедительно раскрывал бессистемность, запутанность и противоречивость законодательства современных ему государств Европы. Особое внимание он обращал на законы в области преступлений, наказаний и судебной процедуры. Книга Беккариа содержала страстный призыв к искоренению феодальных судебных порядков, при которых «царицей доказательств» объявлялось признание обвиняемого, полученное под пытками. При этом Б. доказывал, что жестокие и несправедливые формы феодального судопроизводства не эффективны, поскольку пытками чаше легче вырвать «признание» у невиновного, чем у закоренелого преступника.

В противовес этому Беккариа изложил принципы, на которых следовало бы основывать гуманное, справедливое и в то же время рациональное и эффективное уголовное законодательство. Беккариа призывал к установлению равенства всех граждан перед законом, прежде всего, путем отмены привилегий дворянства и духовенства (сам он принадлежал к аристократическому обществу, носил титул маркиза). Беккариа настаивал на том, что только закон может определять круг преступных деяний, которые могут быть подвергнуты наказанию, и что виновный может быть приговорен только к тому наказанию, которое ранее было установлено законом. При этом закон должен соразмерять тяжесть наказания с тяжестью преступления, а число деяний, влекущих за собой уголовную репрессию, должно быть сокращено до «разумного минимума», прежде всего, путем отмены наказаний за ересь, колдовство и т. п. Наказанию могли подвергаться только действия, а не слова или мысли людей: тяжесть наказания определяется тем вредом, который причиняется «общественному благу».

Беккариа призывал к постепенному смягчению наказаний, но с тем, чтобы наказание неотвратимо следовало за преступлением. В своей книге он привел ряд аргументов в пользу отмены смертной казни, которые и поныне используются ее противниками: как показывает «опыт веков», она не останавливает преступников, она уступает как средство устрашения зрелищу пожизненного рабства, ожесточает нравы, подавая людям пример жестокости и т. п. (В конце своей жизни, будучи членом комиссии по реформе уголовного кодекса в Ломбардии, Беккариа в одном из документов привел еще один аргумент против смертной казни – невозможность исправить судебную ошибку). Хотя в своей книге он не потребовал немедленной и полной отмены смертной казни и даже допускал возможность ее применения при чрезвычайных событиях в жизни общества, в сознании и его современников и последующих поколений его книга по справедливости была расценена и продолжает рассматриваться как первое исторически значимое выступление против смертной казни, положившее начало движению т. н. аболиционистов – сторонников ее отмены.

В книге Беккариа вопросы уголовного права и процесса рассматриваются в тесной связи: он делал последовательные выводы из презумпции невиновности, высказывал интереснейшие мысли о правах обвиняемого, о достоверности показаний свидетелей и т. п. При этом он доказывал, что соблюдение законов при расследовании и судебном разбирательстве содействует установлению истины и наказанию виновного.

Особое внимание Беккариа уделял проблеме предупреждения преступлений, исходя из сформулированного им принципа: «Лучше предупреждать преступления, чем наказывать за них». В этих целях он считал сугубо важным распространение просвещения и воспитание уважения к закону.

Издание книги Беккариа, которая вскоре стала необычайно популярной и была переведена на многие языки мира (в XIX в. – на более чем 25 языков), оказало огромное влияние на формирование и распространение новых представлений об уголовном законодательстве, о функциях и характере правосудия. Под ее непосредственным влиянием в ряде государств Европы были отменены либо ограничены в применении пытки подозреваемых и смертная казнь, в особенности в ее наиболее жестоких формах. Книга Беккариа, наряду с трудами Монтескье, Вольтера, энциклопедистов, вошла важной составной частью в основной идеологический фонд Просвещения ХVIII в., подготовившего общественное сознание к необходимости ликвидации феодальных порядков, к эпохе революций конца ХVIII в. Влияние книги Беккариа, прямое или опосредованное, остается неизменным на протяжении уже более двух веков: история уголовного права и правосудия, да, пожалуй, и других правовых наук, не знает труда, по силе и длительности своего воздействия равного книге «О преступлениях и наказаниях».

В истории уголовного права Беккариа нередко неверно рассматривается как один из первых представителей или основоположников «классической» школы в уголовном праве. В действительности, наряду с Монтескье и другими просветителями и гуманистами ХVIII в., он был лишь предшественником «классической» школы: его место в истории уголовного права радикально отличалось от его последователей – «классиков». Беккариа придавал решающее значение проблеме причин преступности, а не «абстрагировался» от нее, он выступал с критикой существующего законодательства и системы правосудия, а не с апологией их, он не видел необходимости в доктринальном изучении и комментировании отдельных правовых норм и институтов, чем десятилетиями занимались «классики». Вместе с тем, многие принципы уголовного права, сформулированные Беккариа, были восприняты «классической «школой уголовного права, хотя и в излишне юридизированной форме.

Гроций Гуго (1583–1645) – голландский правовед, социолог и государственный деятель. Один из основателей буржуазного учения о естественном праве, систематизировавший международное право. Главный труд – «О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права» (1625 г.) – Гроций написал для защиты «Справедливости», которую попирают войны, заставляющие умолкать всякие законы. Мировоззрение Гроция складывалось под влиянием нидерландской буржуазной революции XVI в. Главный вопрос – как соотносятся война и право. Чтобы ответить на него, надо понять природу права.

Право возникает не на почве силы или корыстного интереса, а находится в стремлении индивида к общению с себе подобными. В своем учении Гроций раскрывает все богатство содержания права. Собственно право, по Гроцию, это сумма социальных норм для общения людей. К нормам права относятся: воздержание от незаконного получения чужого имущества, обязанность соблюдать обещания, возмещать ущерб, воздавать виновным заслуженное наказание и т. д. Хотя Гроций в качестве источника права признает и «свободную волю бога», но все-таки отдает предпочтение мирскому характеру права. Право, как таковое, Гроций понимает как естественное право. Оно «столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом». В целом правовая идея Гроция имеет индивидуалистическую окраску.

Кроме естественного, Гроций признает еще и право волеустановленное, а именно право человеческое и право божественное. Человеческое право состоит из права, которое имеет источником гражданскую власть, и права народов, которые получают «обязательную силу волею всех народов или многих из них». Гроций утверждает, что источником человеческого права является «сама природа человека» и поэтому все правовые явления должны соответствовать началам естественного права.

В учении Гроция имеют место еще несколько важных аспектов права. Первый – право в смысле качества действия, признака справедливости, право как определенная деятельность человека. С этим связан другой аспект – право как нравственное свойство субъекта, позволяющее ему действовать в соответствии с началами естественного права (законно). Это нравственное свойство Гроций называет способностью, а возможность законных действий, находящихся во власти самого субъекта, правомочием.

Гроций, как юрист, не мог обойти проблему соотношения права и закона. Термин «право» является синонимом термина «закон» только в том случае, если закон выступает обязывающей нормой «нравственных поступков». Но даже в этом случае закон не тождественен праву. Гроций соглашается с Аристотелем в том, что закон в узком смысле все-таки относится к волеустановленному праву и называет его «повелением» и «законным правом». Законы – это средства, с помощью которых осуществляются права. Гроций утверждает, что «право не получает своего внешнего осуществления, если оно лишено силы для проведения в жизнь».

Гроций прямо не высказывался о необходимости общественного договора для создания государства, но его суждения о «заключении союза» отдельными «рассеянными семействами против насилия» позволяет считать его сторонником идеи договорного происхождения государства. Гроций поддерживает мысль Аристотеля и Цицерона о целях создания государства. Оно появляется «ради соблюдения права и общей пользы». Гражданская власть в государстве является верховной, суверенной. Общий носитель верховной власти – государство, «совершенный союз». Собственно носителем власти может быть как одно лицо, так и несколько. Гроций, таким образом, затрагивает проблему о распределении функций между вообще публичной властью и отдельными ее институтами.

Государство и составляющий его народ Гроций считает явлениями равнозначными, но при этом отрицает право во всех без исключения случаях призывать государей к ответу. Более того, Гроций сравнивает государственную власть с частной собственностью и приходит к выводу о возможности приобретения власти таким же образом, как и права собственности. Законной государственной формой является такой политический порядок, в котором между монархом и подданными складываются патримониальные отношения. Таким образом, во взглядах на сущность государства у Гроция появляются неизбежные противоречия. Гроцию тяжело было освободиться сразу от влияния идеологии феодального средневековья.

Гроций разработал систему положений, с помощью которых народы должны строить свои взаимоотношения. Основное положение заключалось в том, что народы должны руководствоваться не силой, а правом и справедливостью. Нормы «права народов» создаются стремлениями государств для пользы «обширной совокупности» сообщества людей.

Гроций понимал, что войн избежать нельзя, но он разделяет их на справедливые и несправедливые. Причем одни считаются дозволенными, а другие осуждаются. Военные действия для самозащиты и т. п. являются справедливыми. Они происходят в ответ на совершенное правонарушение. Если имеют место захватнические, грабительские цели, то это войны несправедливые. При этом Гроций призывал воюющие стороны смягчать ужасы войны, т. е. щадить стариков, детей и женщин, хорошо обращаться с военнопленными, не допускать истребления имущества другого народа и т. п., не упускать из виду возможность в будущем заключить мир. Это очень важно, по мнению Гроция, так как мир является главной целью.

Международно-правовая теория Гроция была нацелена на осуждение прежде всего феодальных войн. Но его гуманистические идеи в международном праве не теряют своей ценности и в настоящее время.

Для анализа проблем государства и права Гроций выбирает умозрительный путь научного познания. В «Трех книгах о праве войны и мира» Гроций использует большое количество цитат из работ других юристов, политиков, философов, изречений из «Святого писания», приводит исторические примеры. Но только для того, чтобы подтвердить правильность суждений, полученных Гроцием дедуктивным методом. В рассуждениях о праве Гроций абстрагировался от отдельных фактов. Этот строго логический метод использовался и другими учеными, как современниками, так и последователями Гроция.

Боден Жан (1530–1596) – выдающийся французский мыслитель, автор политико-правовой теории суверенитета, идеолог абсолютизма. Читал некоторое время лекции по юриспруденции в Тулузе, затем был адвокатом при парижском парламенте, пользовался расположением Генриха III, но потом, впав в немилость короля, как противник фанатизма католической партии, удалился в Лан, где получил место прокурора. В 1576 г. Б. был избран депутатом от третьего сословия Вермандуа в генеральные штаты в Блуа.

Взгляды на государство, на пути и методы упрочения централизованной монархической власти изложены Боденом в главном его труде «Шесть книг о республике» (1576). Под «республикой» Боден здесь имеет в виду то же, что обозначали этим словом в Древнем Риме, т. е. государство вообще. Открывается труд дефиницией государства. По Бодену, «государство есть управление множеством семейств и тем, что является общим у них всех, осуществляемое суверенной властью сообразно праву». Фактически все «Шесть книг о республике» посвящены раскрытию смысла и содержания этого определения.

Ячейкой государства у Бодена выступает семья (домохозяйство). По своему статусу глава семьи – прообраз и отражение государственной власти. Государственность как организация возникает посредством договора, и высшая ее цель не в том, чтобы обеспечивать внешнее благоденствие людей, но чтобы, гарантируя мир внутри общности и защищая общность от нападения извне, заботиться об истинном счастье индивидов. Последнее традиционно заключается в познании бога, человека и природы, а в конечном итоге – в почитании бога. Не должно быть никаких поводов для выступления против государства. В особенности еще и потому, что оно суверенно.

Крупнейшим вкладом Бодена в развитие государственно-правовой теории явилась разработка проблемы суверенитета государства. По мысли Бодена, «суверенитет есть абсолютная и постоянная власть, которую римляне называют величием (достоинством), означающим высшую власть повелевать». Абсолютность суверенитета имеет место тогда, когда суверенная власть не знает каких-либо ограничений для проявлений своего могущества. Постоянство суверенитета имеет место тогда, когда суверенная власть существует неизменно в течение неопределенно долгого срока; временная власть, устанавливаемая на какой-то определенный период, не может сохраняться в качестве верховной силы.

Суверенная власть, по Бодену, есть также власть единая. В том смысле единая, что ее прерогативы принадлежат только ей; она не может (не должна) эти прерогативы делить с кем бы то ни было; она не может (не должна) допускать никаких органов, которые стояли бы над нею или стояли рядом и конкурировали с ней. Боден выделяет пять отличительных признаков суверенитета: а) издание законов, адресуемых всем без исключения подданным и учреждениям государства; б) решение вопросов войны и мира; в) назначение должностных лиц;

г) действие в качестве высшего суда, суда в последней инстанции;

д) помилование.

Говоря об источнике суверенитета, Боден указывал, что «суверенитет кроется в совокупности свободных и разумных существ, составляющих народ», однако «эту верховную и постоянную власть над гражданами с правом жизни и смерти народ может передать одному из граждан без всяких ограничений так же, как может это сделать собственник, желающий кого-либо одарить». Под этим «одним из граждан» Боден понимал, конечно, монарха. Таким образом, он «развел» идеи народного суверенитета и народовластия.

По способу осуществления власти Боден делит все государства на три вида: законные, вотчинные (сеньоральные), тиранические. Законным является то государство, в котором подданные повинуются законам суверена, а сам суверен – законам природы, сохраняя за своими подданными их естественную свободу и собственность. Вотчинные государства суть те, в которых суверен силой оружия сделался обладателем имущества и людей и правит ими как отец семейства семьей. В тиранических государствах суверен презирает естественные законы, распоряжаясь свободными людьми, как рабами, а их собственностью – как своей.

Сопоставляя между собой демократию, аристократию и монархию, Боден путем целого ряда теоретических доводов приходит к заключению, что две первые формы страдают крупными недостатками. Не лишена недостатков и монархия, но все они в еще более резкой форме фигурируют в республиках обоего типа. Преимущество монархии состоит, во-первых, в том, что в ней одной осуществляется истинная организация верховной власти, ибо в ней одной верховная власть не делится. Кроме того, в монархии верховная власть постоянна. Этому атрибуту Боден придает большое значение и потому высказывается за наследственную, а не выборную монархию. Затем, монархия обладает тем свойством, что она применима и в самых больших государствах, в то время как республика возможна только в малых.

Однако, проповедуя в теории неограниченную монархию, он указывает на ряд практических моментов, ограничивающих абсолютизм: необходимость утверждения налогов представителями населения, необходимость соблюдать основные законы и международные договоры; право должностных лиц не исполнять неправые законы. Для Франции, в частности, Боден признает вполне необходимым элемент, «умеряющий» абсолютную монархию – законосовещательные генеральные штаты.

Гоббс Томас (1588–1679) – английский философ-материалист, теоретик политического абсолютизма, выступавший за неограниченную власть государства. Он родился 5 апреля 1588 г. в г. Мальмсбери в Англии. Окончил один из колледжей Оксфордского университета в 1608 г. и получил степень бакалавра искусств. Служил гувернером в аристократическом семействе У. Кавендиша. Мировоззрение Гоббса сложилось под влиянием английской буржуазной революции XVII в. С 1640 г. находился в эмиграции во Франции. В 1651 г. вернулся в Англию. Пытался идеологически обосновать политику Кромвеля. Большое влияние на Гоббса оказали беседы с Бэконом и сочинения Галилея, Гассенди, Декарта. Гоббс считается одним из основоположников социологии, творцом «политической науки». Непримиримый критик церковных установлений, враг религиозного фанатизма. Понятие «гоббизм» стало в XVII в. синонимом неприятия официальной религии и церкви.

Политико-юридическая доктрина Т. Гоббса содержится в его трудах: «Философское начало учения о гражданине» (1642 г.), «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651 г.), «Элементы закона» (1640 г.), «О человеке» (1658 г.), «О гражданине» (1642 г.). Правовые взгляды Гоббса сформировались в ходе критического осмысления естественно-правовых учений (Аристотеля, Гуго Гроция и др.). Возникновение общества и законодательства Гоббс рассматривает с естественно-правовых позиций. Вначале было естественное сознание с естественными правами и законами, а затем возникло государство и позитивное право. Основные причины естественного права – в природе самого человека. Изначально все люди созданы равными и каждый имеет «право на все». Но человек – существо эгоистическое, полон страха и жадности, отсюда вывод – «человек – человеку волк». В обществе идет «война всех против всех». Иметь «право на все» в таких условиях, значит не иметь никакого права ни на что. Такое положение Гоббс называет «естественным состоянием рода человеческого». Гоббсу казалось, что он выявил форму социального бытия для всех времен и народов.

Это был антиисторический взгляд. Кроме того, существуют и естественные законы, которые направлены на преодоление «естественного состояния». Первый, главный из них: необходимо стремиться к миру и следовать ему. Второй: отказ каждого от своих прав, если этого требуют интересы мира и самозащиты. Третий: люди обязаны выполнять заключенные ими соглашения. В третьем законе находятся источники справедливости.

Гоббс никогда не ставил знак равенства между правом и законом. По его мнению, закон (lex) и право (jus) различаются между собой так же, как обязательство и свобода. Естественные законы не могут заставить человека им следовать. Нужна сила, которая заставит человека это сделать. И эта сила – абсолютная власть, которая издает гражданские законы. Естественные законы опираются на разум, гражданские – на силу. Но по содержанию они одинаковы. Гражданские законы – это те же естественные законы, но только подкрепленные силой государства. Их нельзя отменять или изменять простыми решениями законодателей. Гоббс целенаправленно ставил гражданские законы в зависимость от естественных, чтобы деятельность государства направлялась на развитие новых буржуазных отношений.

По мнению Гоббса, государство появилось в результате общественного договора. Для преодоления состояния «войны всех против всех», охраны жизни людей, обеспечения общественного порядка и достижения безопасности необходима принудительная власть. Государство как раз и является организацией такой власти. Для образования государства, по Гоббсу, необходимо согласие людей и их единство, при котором право всех переносится на одного. Естественное состояние преодолевается в результате безусловного и полного отказа каждой единичной воли от своей анархической свободы на основе концентрации индивидуальных воль в одном лице – государстве. В момент перехода от естественного состояния к государству люди пользуются свободой принятия коллективного решения и утрачивают ее сразу, как только решение ими принято. Государство есть единое лицо. «Тот, кто является носителем этого лица, называется сувереном,» утверждает Гоббс. Это не означает, что во главе государства находится один человек. Суверенная власть может принадлежать и «собранию людей». Но в любом случае власть государства едина и нераздельна. В осуществлении своей власти суверен безответственен и неподконтролен. Суверен сам издает и отменяет законы, объявляет войну и заключает мир. Он не подчиняется гражданским законам и ни с кем не делит свою власть. Гоббс – противник теории разделения властей в государстве. «Делить власть государства – значит разрушать ее, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга,» – утверждает Гоббс.

Подданные по отношению к верховной власти никаких прав не имеют. Гоббс отвергает принцип народного суверенитета. Таким способом он стремится приспособить договорную теорию к идее государственного абсолютизма при любых формах государства. В противоположность демократическим мыслителям того времени, выводившим из договорной теории требования ответственности верховной власти перед народом, Гоббс утверждает, что власть суверена абсолютна. Попытка соединить концепцию государственного абсолютизма с теорией общественного договора привела Гоббса к противоречиям. Гоббс называет государства, возникшие в результате общественного договора «политическими государствами». Этот термин получил широкое применение в западноевропейских доктринах государства.

Государство стоит на страже частной собственности граждан, гарантирует своим подданным свободу (делать все то, что не запрещено гражданскими законами). Оно призвано контролировать умы своих подданных, чтобы не получали распространения мнения и учения, противные миру и согласию. Так Гоббс защищал идею абсолютной власти государства как гаранта мира в обществе.

Гоббс считал, что может быть лишь три формы государства: демократия, аристократия и монархия. В основу классификации он кладет лишь один критерий – количество властвующих. Гоббс отдает предпочтение монархии как форме, наиболее соответствующей идее государственного абсолютизма. Но все же Гоббс дает возможность подданным воспротивиться воле суверена. Эта возможность – право на восстание. Гоббс поясняет это тем, что главным назначением государства является защита граждан, и если верховная власть перестает выполнять эту функцию, то подданные освобождаются от всяких обязанностей по отношению к суверену. Это может произойти в случае отречения суверена от власти или когда суверен становится чьим-то подданным или если его подданные попадают в плен и т. д., а также в случаях, когда суверен нарушает естественные законы.

Гоббс сделал попытку внедрить в науку о государстве и праве элементы математического анализа (конкретнее – действия сложения и вычитания однопорядковых величин). Гоббс думал, что если суммировать договоры между государствами, то можно вычислить отношения государств.

Для научного анализа государственно-правовых явлений Гоббс применил аналогию между государством и человеческим организмом. Суверен – душа государства, тайные агенты – глаза государства и т. д. Гражданский мир сравнивался со здоровьем, а войны – с болезнью государства, затем его гибелью. Это положение позволило Гоббсу обосновать единство государства и политической власти. Кроме того, Гоббс подходил к государству еще и как к «искусственному человеку» – механизму-автомату, созданному людьми. Это положение Гоббса исходило из его понимания природы. Все существующее в природе устроено по типу механизма. После Гоббса в западноевропейской науке о государстве и праве утверждается понимание государства как машины. Это связано с бурным развитием естественных наук в XVII в.

Многие политические и экономические идеи получили дальнейшее развитие у Джона Локка и Адама Смита. Идеи Гоббса оказали влияние на политическое мышление Спинозы, на классическую немецкую философию и, прежде всего, на Канта.

Макиавелли Николо (1469–1527 гг.) – крупнейший политический писатель эпохи Возрождения, государственный секретарь Флорентийской республики и один из самых выдающихся дипломатов того времени; написал множество беллетристических и публицистических произведений, из которых «Рассуждения о первых десяти главах Тита Ливия» и «Правитель» создали ему мировую славу, как «воссоздателю науки политики после Аристотеля». Последнее сочинение стало настольной книгой у государей всего цивилизованного мира XVI–XVII вв. и для своего времени имело такое же значение, какое «Дух законов» и «Общественный договор» имели для XVIII–XIX вв.

Для Макиавелли не существует понятия общества, отличного от государства; даже кровное родство не могло, по его мнению, спаять первобытных индивидуалистов в единое племя; единственная форма организации людей – это политическая форма. Государство является продуктом сознательной деятельности людей и не может иметь никакой другой цели, кроме служения общему благу. Согласно Макиавелли, человек и в общежитии остается эгоистом, эгоизм лишь видоизменяется теперь в корыстолюбие или властолюбие, и преследовать общее благо можно, лишь силою побуждая к нему людей. Поэтому государство и происходит из насилия и всегда представляет собой ни что иное, как организованное насилие: «Не должно забывать, что все государства возникли и держатся насилием». Предпосылкой существования всякого здорового государства являются, во-первых, законы и, во-вторых, войско, при чем центр тяжести лежит в последнем.

С одним войском государство существовать может, законы же без войска – ничто. Военной организации Макиавелли уделяет много внимания; он является едва ли не первым в истории сторонником замены наемных армий постоянной, вербованной, которая представляет, по его мнению, необходимый составной элемент государственного суверенитета.

Для наилучшего разрешения своей задачи власть должна быть максимально централизована и воплощена в одном лице. Макиавелли различает власти исполнительную, совещательную и контролирующую, но только для того, чтобы признать их реальное единство; оно и проявляется вполне в той форме властвования, которая наиболее чисто выражает существо государства – в единоличной диктатуре. Такой единоличный правитель представляет собой огромную силу, которой ничто не может противостоять: он способен победить любую «судьбу», изменить действия внешних материальных факторов, обуславливающих бытие его государства, придать ему такую форму, какую сам пожелает. Для этого необходимо только, чтобы правитель сознательно шел к разрешению своей цели и чтоб его деятельность управлялась только разумными требованиями целесообразности, а не подчинялась посторонним принципам, нравственным или религиозным.

Большинство представителей либерально-буржуазной науки отвергло Макиавелли как «оратора атеизма, вероломства, тирании, жестокости, грабежа, вымогательств»; появился даже термин «макиавеллизм» для изображения безнравственной политики.

Спиноза Бенедикт (Барух) (1632–1677) – выдающийся голландский философ-материалист, представитель школы естественного права.

Политико-правовые воззрения Спинозы исходили из убеждения, что человек – это лишь частица созданной богом природы, на которую распространяются все закономерности естественного развития. Поэтому в своем естественно-правовом состоянии все люди – враги, которыми движет лишь чувство самосохранения. Они имеют равное право на все, чего они желают, однако содержание этих желаний ограничено реальными возможностями человека. Таким образом, в основе права, согласно Спинозе, лежит сила: чем больше мощь человека (равно как и государства), тем более он прав. Однако жизнь по требованиям разума, по убеждению Спинозы, полезнее для людей, чем по естественному праву. Поэтому для обеспечения общественной безопасности – для устранения общего страха и общих бед – люди объединяются.

Гражданское состояние, следовательно, устанавливается естественным путем, но – в результате общественного договора. Понятие государства в учении Спинозы тождественно понятию общества, так что его учение о возникновении государства по сути дела объединяет два различных подхода: 1) аристотелевскую концепцию естественного происхождения государства и 2) теорию общественного договора.

Развивая идеи естественного права, Спиноза одним из первых дал философское обоснование демократии, гражданских прав и свобод, необходимости мирного сосуществования. Ограничивая полномочия государства «естественным правом» граждан на свободу волеизъявления, он утверждал, что поведение правителей, вызывающее возмущение и презрение подданных, только подрывает могущество государства, а следовательно, и его права. Сила и право государства состоит не в возможности творить произвол и насилие, а в осуществлении только тех действий, которые здравый разум считает полезными для всех людей.

Спиноза выделяет три формы государства – монархию, аристократию и демократию. Он решительно осуждал абсолютную монархию, сравнивая ее с пустыней, где царят рабство, варварство и безлюдие. Наилучшей формой политической организации общества Спиноза считал демократию, которая в наибольшей степени способна обеспечить общее благо, господство разума и свободы, дарованной человеку природой. Однако, какой бы ни была форма правления, высшая власть в обществе, по мнению Спинозы, должна быть предоставлена собранию граждан, ибо воля собрания определяется разумом, а не страстями. Коллективное обсуждение государственных дел гасит противоречивые страсти отдельных личностей и способствует принятию решений, направленных на обеспечение общего блага.

Взгляды Спинозы, особенно отказ от религиозных догм, означавший формирование новой самостоятельной светской науки о морали – этики, оказали существенное влияние на развитие радикальной буржуазной идеологии.

Монтескье Шарль-Луи, граф (1689–1755) – выдающийся французский политический мыслитель, один из основателей теории разделения властей. Главное сочинение Монтескье – «Дух законов» (1748) – представляет собой одну из первых попыток естественно-научной трактовки общественных явлений. Определив понятие закона как «необходимого отношения, вытекающего из природы вещей», Монтескье отождествил законы природы и законы юридические, оговорившись, что первые гораздо совершеннее вторых. По мысли Монтескье, законы, господствующие в общественной жизни, не являются результатом произвола законодателя, они предопределяются климатом и почвой страны и ее протяженностью, численностью, родом занятий, богатством и нравами ее жителей.

Теория разделения властей излагается Монтескье на примере конституционной монархии Англии. Следуя Локку, он различает три власти: законодательную, исполнительную и судебную, соединение которых в одном органе неминуемо приводит к деспотизму. По самой природе своей эти власти должны принадлежать разным органам. Законодательство – всему народу, кроме тех граждан, которые «стоят так низко, что не могут иметь собственной воли». Власть исполнительную целесообразно предоставить наследственному и ни от кого не зависимому монарху, который сам подбирает себе министров. Судебная власть, как наиболее непосредственно угрожающая свободе граждан, должна быть вверена не постоянному учреждению, а самому народу в лице его периодически собираемых представителей – присяжных; в целях наилучшего ограждения личной свободы следует даже, чтобы всегда «судьи были одного общественного положения с подсудимым», процессы же политические надо предоставить верхней палате парламента.

Но недостаточно разделить эти власти, необходимо еще установить равновесие между ними, предоставив каждой из них возможность тормозить и останавливать другую. Это, по мнению Монтескье, в совершенстве выполнено английской «неписанной» конституцией посредством права палат контролировать исполнительную власть, регулярно утверждать налоги и привлекать к ответственности министров и, с другой стороны, права вето и роспуска палат у монарха.

Учение Монтескье повлияло на Конституцию США 1787 г., а через нее – на последующее конституционное развитие большинства государств мира. В самой Франции воззрения Монтескье нашли отражение в ст. 16 Декларации прав человека и гражданина 1789 г., устанавливающей, что «всякое общество, в котором нет разделения властей, не имеет конституции».

Свои уголовно-правовые воззрения наиболее полно он изложил в книгах «Персидские письма» (1721) и уже упомянутой «О духе законов». В первой дана острая критика основных принципов феодального уголовного права и правосудия. Во второй сформулирована положительная программа в этих областях.

Монтескье выступал за решительное ограничение круга уголовно наказуемых деяний, в особенности в религиозной сфере и в связи с оскорблением монарха. При этом он сформулировал важнейший принцип уголовного права, что уголовный закон должен карать «одни только внешние действия», решительно отвергая возможность уголовной ответственности за мысли и слова, не сопровождаемые действиями. Монтескье настаивал на том, чтобы каждое преступление было «определено точно» в уголовном законе и чтобы «судья не отступал от буквы закона».

Им выдвинут и обоснован принцип соразмерности (соответствия) наказания совершенному лицом преступлению. Исходя из того, что смертная казнь была одним из распространенных наказаний эпохи феодализма, Монтескье выступил за ее решительное сокращение, в частности против ее применения за религиозные преступления, за оскорбление монарха и с некоторыми оговорками за имущественные преступления. В целом он выступал за общее смягчение наказаний.

Монтескье пытался решить проблему причин преступности. При решении этой проблемы он был связан своей концепцией, согласно которой преступность (как и формы правления, законы и права людей) находится в решающей зависимости от климата. По его мнению, количество преступлений увеличивается по мере удаления от севера к югу. Несомненной заслугой Монтескье является выдвижение на первый план стоящей перед уголовным законом задачи предупреждения преступлений, а не их наказания. Предупреждение преступлений Монтескье связывал с улучшением нравов людей и общества.

Руссо Жан-Жак (1712–1778 гг.) – один из виднейших политических писателей, взгляды которого имели наибольшее влияние в период Великой французской революции. Выходец из мелкобуржуазной среды, музыкант и ботаник по профессии, он писал на самые разнообразные темы. Особенным успехом пользовались его сентиментально-беллетристическое произведение «Новая Элоиза» (1760 г.) и рассуждение о воспитании – «Эмиль» (1762 г.). Однако главное значение имели его политические сочинения: «Содействовало ли возрождение наук и художеств очищению нравов», «О происхождении неравенств между людьми» и «Общественный договор» (1762 г.). Последнее произведение явилось блестящим выражением теории естественного права.

Руссо выделяется на фоне всех «просветителей» XVIII в. как наиболее радикальный сторонник народовластия. Он отстаивал неделимость народного суверенитета и был противником разделения властей.

Как и другие просветители, Руссо в исследовании общества исходит из понятия личности, и задача политического реформатора рисуется ему примерно так же, как и всем им: «найти такую форму общежития в которой бы каждый, объединяясь со всеми, подчинялся бы, однако, только самому себе и оставался таким же свободным, как и раньше». Но разрешается эта задача у Руссо полным поглощением личного интереса в интересах государства. Это правомерно, однако, лишь в государстве, построенном на общественном договоре и осуществляющем общую волю.

Образование идеального государства общей воли не всегда возможно, и необходимые для него предпосылки не оставляют сомнения в его социальной природе. Это – общество полного равенства, которое «может обходиться без других народов, как и другие народы без него, которое ни богато, ни бедно и может удовлетворять «себя само», в котором «не терпят ни богачей, ни нищих».

На государство общей воли, конечно, возможны посягательства, раз сохранен принцип частной собственности. Речь идет не только об индивидуальных возможных посягательствах, но и о социально-опасных классовых возмущениях и о реакции на них. Так, в Риме только «изгнание Тарквиниев явилось истинной эпохой рождения республики. Но она не получила сначала устойчивой формы, ибо, пока не уничтожили патрициат, была сделана лишь половина дела». Итак, «народное» принуждение по отношению к социальным группам, противящимся данному классовому порядку («общей воле»), не исключается общественным договором. Характер же этого принуждения определяется рамками целесообразности: «право, которое дает общественный договор суверену над подданным, не переходит границ общественной пользы». Так как свобода идентична «общей воле», то принуждение гражданина государством «означает как раз только, что его принудят быть свободным». Юридические гарантии допустимы при реакции на нарушения «частных интересов». Но если какой-нибудь «злодей нападает на «общий интерес», «он становится бунтовщиком и предателем отечества, он перестает быть его членом и даже объявляет ему войну, нарушая законы. Тогда умерщвляют виновного не столько как гражданина, сколько как врага».

Понятно, почему для французской буржуазной революции Руссо мог оказаться идеологом не только ее формально-демократических принципов, но и ее диктаторских методов. Обосновывая необходимость революционного правительства, якобинцы часто повторяли положения «Общественного договора» почти дословно.

Кант Иммануил (1724–1804) – немецкий философ и ученый, идеолог буржуазного реформизма, один из создателей концепции «правового государства». Родился 22 апреля 1724 г. в г. Кенигсберге в семье мелкого бюргера. В 1745 г. окончил Кенигсбергский университет, в 1755–1770 гг. был там доцентом, а в 1770–1796 гг. – профессором философии. Дважды избирался на пост ректора Кенигсбергского университета.

Главные политико-юридические произведения Канта: «Идеи всеобщей истории с космополитической точки зрения», «К вечному миру», «Метафизические начала учения о праве».

Кантовское учение о государстве и праве необходимо рассматривать в связи с его философскими и нравственными взглядами. Большое значение имели его воззрения на роль нравственных законов в жизни людей. По мнению Канта, человек обладает совершенным достоинством, абсолютной ценностью, является субъектом нравственного сознания, отличающегося от окружающей среды. Поведение человека зависит от нравственного закона, на который не влияют внешние обстоятельства. Этот закон Кант назвал «категорическим императивом». Понимание Кантом права связано со свободой личности. Не каждый может использовать свою индивидуальную свободу только для реализации «категорического императива», на практике она иногда превращается в произвол одного лица по отношению к другим лицам. Поэтому условия, которые ограничивают этот произвол с помощью объективного общего закона свободы, Кант назвал правом. Оно должно быть общеобязательным. Этого можно достичь, наделив его принудительной силой. Такую силу способно обеспечить только государство. Появление государства и его существование оправдывается требованиями «категорического императива». Кант, таким образом, связывает государство с этикой и правом.

Под государством Кант понимает объединение «множества людей, подчиненных правовым законам». Благо и назначение государства, по И. Канту, в совершенном праве, в соответствии организации государства принципам права, в торжестве права и его охране. Этот тезис позволяет считать Канта одним из создателей теории «правового государства».

По вопросам происхождения государства Кант был сторонником договорной теории. Нравственный долг, уважение к естественному праву побуждают людей перейти к жизни в гражданском обществе. Они заключают договор, в результате которого возникает государство. Право Кант делит на три категории: естественное право, положительное право и справедливость. Естественное право состоит из двух видов – частное и публичное право. Частное право регулирует отношения индивидов как собственников, а публичное – отношения между людьми в государстве. Кант – сторонник буржуазного правопорядка, который основывается на общеобязательных законах.

Кант защищает прогрессивную демократическую идею народного суверенитета. В основе кантовского понимания этой идеи лежит мысль о том, что каждый человек сам способен определить содержание государственных актов, участвовать в принятии конституции. Кант, как и Ж.Ж. Руссо, считает, что верховенство народа приводит к свободе, равенству и независимости всех граждан в государстве.

Идею разделения властей в государстве, выдвинутую Монтескье, Кант понимает по-своему. Он не считает их равноценными. Три власти: законодательная (коллективная воля народа), исполнительная (у правителя, подчиненного законодательной власти) и судебная (назначаемая исполнительной властью) только во взаимном согласии и соблюдении субординации могут обеспечить процветание государства.

Формам государства Кант не уделял особого внимания. Он рассматривал их, исходя из количества законодательствующих лиц. По Канту, существует три вида государственного устройства: автократия (абсолютизм), аристократия и демократия. Способы управления Кант считал главными для определения государственного устройства. С этой точки зрения имеют место республиканская и деспотическая формы управления. В республике исполнительная власть отделена от законодательной, а в деспотии – они находятся в одних руках. Кант признает, что монархическая форма власти вполне может быть республиканской, если законодательная и исполнительная власти разделены, а демократия может превратиться в деспотизм и даже совмещаться с ним. К такому выводу Кант пришел из-за того, что при демократическом правлении трудно отделить законодательную власть от исполнительной.

Кант был сторонником конституционной монархии. Кант выступал против революции, так как считал ее открытой борьбой за власть, приводящей к анархии и преступлениям. Смену же политико-юридических учреждений необходимо проводить с помощью реформ. Кант допускал для народа только пассивное сопротивление существующим порядкам.

Полное противоречий учение Канта о государстве и праве все же оказало огромное влияние на последующее развитие политико-юридической мысли.

Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831) – немецкий философ, объективный идеалист, представитель немецкой классической философии, мыслитель-диалектик. Гегель родился в Штутгарте в 1770 г. в семье чиновника. В 1788–1793 гг. учился в Тюбингенском теологическом институте. С 1808 по 1816 г. был директором гимназии в Нюрнберге, затем до конца жизни преподавал философию в университетах Гейдельберга и Берлина.

Мировоззрение Гегеля складывалось под влиянием французской революции. Постепенно Гегель переходит на позиции реформизма, считая революцию необязательной для перехода к новым государственным порядкам. Главные произведения: «О научных способах исследования естественного права, его месте в практической философии и его отношении к науке о позитивном праве», «Феноменология духа», «Философия духа», «Философия права», «Философия истории».

Учение о государстве наиболее полно систематизировано в «Философии права». Основной задачей философии права является научное познание государства и права. Идея Гегеля о тождестве мышления и бытия в правовом учении переходит в тезис: «Что разумно, то действительно; что действительно, то разумно». Философская наука в сфере государственно-правовых явлений, по мнению Гегеля, должна постигать мысли, лежащие в основе права. В философии права Гегель описывает формы проявления объективно свободного духа в виде понятия права в действительности. Идея права – это единство понятия права и его осуществления. Идея права в гегелевском учении раскрывается в сфере государственно-правовых явлений, а объективный дух предстает как идеальная политико-правовая действительность. Право осуществляется в действительности путем диалектического процесса конкретизации этого понятия. Происходит движение его от абстрактных форм к конкретным.

Понятие «право» у Гегеля имеет несколько значений: право как свобода («идея права»), право как определенная ступень и форма свободы («особое право»), право как закон («позитивное право»).

Система права как реализованной свободы – это система «особых прав», переходящих от абстрактных форм к конкретным. Ступени изменения идеи свободы есть определенное наличное бытие свободы. А значит, конкретизация понятия права есть бытие свободной воли, «особое право». Это относится к абстрактному праву, морали, семье, обществу и государству. Таким образом, по гегелевской системе истинно лишь право вышестоящей ступени. Подобным «особым правом» обладает государство. Позитивное право является одним из «особых прав». Право в себе превращается в закон посредством законодательствования.

Гегель не противопоставляет право и закон, хотя допускает, что право может искажаться в процессе создания законов. Не все данное в форме закона есть право. Гегель считает, что только закономерное в положительном праве законно и правомерно.

Гегель дает характеристику гражданскому обществу и политическому государству. Гражданское общество у Гегеля понимается как буржуазное, антагонистическое общество, где идет война всех против всех. У гражданского общества есть свои признаки; система потребностей, правосудие, полиция и корпорации. Гражданское общество – это опосредованная трудом система потребностей, которая имеет в основании частную собственность и формальное равенство людей. Такое общество Гегель связывает с утверждением буржуазного строя. Гражданское общество, считает Гегель, не может решить проблему бедности, поэтому оно стремится выйти за свои пределы (международной торговлей и колонизацией).

Гражданское общество в своем основании уже имеет государство. В государстве нравственность получает свою объективность и действительность как органическую целостность. В государстве заключена идея разума, права и свободы, так как идея и есть реализация понятия в формах внешнего, наличного бытия.

Гегель соглашался со своими предшественниками Д. Локком и Ш. Монтескье, что разделение властей есть «гарантия публичной свободы», но имел свое представление о характере и составе этих трех властей в государстве. Гегелю неприемлема идея народного суверенитета. Он обосновывает суверенитет наследственного конституционного монарха. В конституционной монархии объективная сторона государственного управления определяется законами, а монарх лишь соглашается с этим, присоединяя свое субъективное «Я хочу». Правительственная власть понимается Гегелем как «власть подводить особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее.» Задача этой власти – поддерживать существующие законы и учреждения, а также выполнять волю монарха. Поэтому чиновничество Гегель считал опорой государства. Законодательная власть нужна в государстве для того, чтобы определять и устанавливать всеобщее.

Идея государства наиболее четко проявляется, по мнению Гегеля, в идеальности суверенитета. Государства относятся друг к другу как независимые, самостоятельные индивидуальности. Суверенитет государства – это абсолютная власть идеального целого над всем единичным, над жизнью, собственностью и правами отдельных лиц. Международное право – это не действительное право, каким является внутреннее гос. право, а долженствование. Суверенные государства сами решают действительность этого долженствования. Над ними никто не властен.

Всемирная история, по Гегелю, состоит из четырех всемирно-исторических царств: восточного, греческого, римского и германского. Отсюда четыре формы государств: восточная теократия (свобода одного), демократия или аристократия (свобода некоторых), конституционная монархия (свобода всех).

Учение Гегеля о государстве и праве оказало большое влияние на развитие политико-правовой мысли.

Бентам Иеремия (1748–1832) – английский философ, занимавшийся вопросами этики, политической экономии, государства, права и пенитенциарии. Получил юридическое образование, но предпочел деятельность публициста, выступающего по широкому кругу вопросов. Отличался необычайной творческой плодовитостью – несмотря на популярность его идей, многие сочинения Бентама так и остались неопубликованными. В течение всей своей жизни обращался с письмами ко многим государственным деятелям Европы и Америки, составлял законопроекты, в том числе по конституционному, гражданскому и уголовному праву, и предлагал их не только английскому парламенту, но и монархам и законодательным органам других стран. Он мечтал стать «кодификатором» и Соединенных штатов, и России, и Франции, и Испании.

В основе его юридических предложений лежали общие философские и этические представления. Согласно Бентаму, каждому человеку надлежит заботиться только о самом себе, но это должно в конечном счете принести пользу «наибольшему числу людей». Это была своеобразная философия «утилитаризма» – полезности, основателями которой были Гельвеций и другие французские просветители XVIII в. Бентам приспособил ее к потребностям обычного, «разумного» английского буржуа, интересы которого трактовались им как общечеловеческие ценности.

Он выступал как критик феодального устройства общества, но вместе с тем был противником теорий естественного права, идей французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и других демократических концепций. Будучи первоначально сторонником конституционной монархии, со временем стал проповедовать идеи парламентской демократии, всеобщего и равного избирательного права. Важнейшими общественными институтами провозглашал частную собственность и конкуренцию, защите которых должны служить правовые нормы. Вместе с тем, Бентам был противником какого-либо вмешательства государства в частную жизнь граждан.

В области уголовной политики Бентам придавал известное значение предупреждению преступлений, но не посредством проведения серьезных социальных преобразований, а путем филантропических мероприятий – воспитания сирот, детей преступников и т. п. Он призывал к проведению «экономной» уголовной репрессии, которая не требовала бы больших расходов со стороны государства. Для этого желательно свести зло, причиняемое преступлениями, к имущественному вреду, которое может быть «излечено» денежным вознаграждением, которое выплачивается либо преступником, либо, если это невозможно, обществом. В целях предупреждения наиболее тяжких преступлений Бентам предлагал сохранить такие средневековые наказания, как каторгу и клеймение преступников, чтобы устрашить возможных преступников. Бентам предлагал реформировать пенитенциарную политику, с тем чтобы с минимальными расходами добиться «устрашения» и даже «исправления» преступников – для этого он разработал проект «образцовой» тюрьмы – паноптикума, где один стражник мог наблюдать сразу за многими заключенными в камерах, расположенных вокруг его «рабочего места».

В целом Бентам оказал влияние не только на развитие законодательства, сколько на общие представления о праве во многих странах. Вместе с тем, принято считать, что такой важнейший документ в истории уголовного законодательства, как УК Франции 1810 г. вдохновлялся в известной мере его идеями. Со взглядами Бентама были хорошо знакомы юристы дореволюционной России, в частности, на них ссылался выдающийся реформатор российского законодательства М.М. Сперанский (о взглядах и деятельности которого речь пойдет ниже).

Иеринг Рудольф (1818–1892) – один из самых выдающихся германских юристов, романист-историк, цивилист и философ права. Являлся основателем реалистической теории права. Связанное с его именем указание на моменты интереса (выгоды, общественно-утилитарной цели) в праве явилось переломным моментом в развитии западного правоведения, оно знаменовало переход от чисто юридического воззрения на общество к социологическому изучению права.

Суть учения Иеринга изложена в его главном неоконченном труде «Цель в праве» (1872–1883) и в популярной брошюре «Борьба за право». Прежде всего, Иерингом устанавливается неправильность старой точки зрения, основанной на метафизическом понимании воли. Невозможно самопроизвольное движение воли, обуславливаемое формальным хотением вообще, – «надеяться привести в движение человеческую волю посредством категорического императива было бы столь же основательно, как и верить в возможность сдвинуть с места воз посредством лекции о теории движения». Действование без причины – «бессмыслица, оно психологически невозможно», в этом смысле можно сказать, что все проявления деятельности людей подчинены закону достаточной причины. Однако закономерность человеческих действий – особая, это не механическая причинность, господствующая в природе, а закономерность целевая. В этом смысле можно сказать, что все проявления деятельности людей свободны, основаны на возможности выбора мотивов. Основная цель человеческого существа – самосохранение, для ее удовлетворения и существует общество, в обществе эта цель и вызывает потребность имущества, имущественный же интерес требует для своей охраны установления права и государства. Таким образом, право – это не механизм – продукт случая, «общественного договора», и не организм – саморазвивающийся продукт начал, заложенных в человеке в готовом виде, а общественная функция – продукт цели, служащий общественным интересам. Ни юридические, ни нравственные понятия отнюдь не заложены, хотя бы в зачаточном виде, в душе индивида и отнюдь не имеют самостоятельной, независимой от общества природы. Человек по природе эгоист, в нравственное существо он превращается только под влиянием условий общежития. Сознание отдельного человека, что его личные цели и интересы совпадают со стремлениями других людей, позволяет обществу найти доступ к его природному эгоизму и, таким образом, подчинить все частные интересы интересу общественному. Вне понятия общественного интереса нет права и нравственности, «общественно-полезное и нравственное – одно и то же».

Здесь даны исходные точки внешнего утилитаристского телеологизма, на котором строится вся система. Подчинение частных интересов общественным, т. е. разумное воздействие на людской эгоизм, возможно двумя средствами – вознаграждением и принуждением. Первое проявляется вполне в товарном обороте, где и создается основной вид общественной связи без всякого насилия над человеком, только путем убеждения каждого, что его услуги будут вознаграждены в равной степени. «Нет в жизни другой области, где бы принцип равенства (и справедливости) проводился практически столь совершенно, как в области оборота; деньги – истинный апостол равенства, там, где речь идет о деньгах, смолкают все социальные, политические, религиозные и национальные различия». Второе средство, организованное общественное принуждение, предполагает наличие государства и права. «Организация социального принуждения представляет две стороны: создание внешнего механизма силы и установление положений, определяющих применение этой силы; форма решения первой задачи – государственная власть, форма второй – право». Власть (сила) и право это, таким образом, не две разные вещи, как полагалось раньше, и тем более не враждебные друг другу, они и происходят из одного источника и шествуют далее вместе, необходимо друг друга дополняя. «Право есть только сознающая свою выгоду, а вместе с тем и необходимость меры, сила, следовательно, отнюдь не что-то отличное от последней по своей сущности, а лишь известный способ ее проявления», «право есть политика силы». Таким образом, общественные интересы, находящиеся под защитой принуждения, исходящего от государства, и есть право.

В разных местах знаменитого сочинения оно определяется то как «система обеспеченных принуждением общественных целей», то как «обеспечение жизненных условий общества в форме принуждения»; много позже к защищенному интересу прибавился еще новый признак – наличие возможности у субъекта интереса самому защищать его судебным иском. Субъект так понимаемого права – все общество, интересы целого. Вследствие этого личная автономия, естественно, игнорируется, частные интересы принимаются в расчет лишь постольку, поскольку они соответствуют социальным целям. Оставаясь юристом, Иеринг не решался довести этой мысли до конца, ограничив лишь права собственника и установив «общественный характер всех частных прав». Но, продолженная и развитая, эта мысль означает, что ради общественной цели все может стать со временем предметом государственного принуждения. «Лицо, общество, государство – такова историческая лестница человеческих целей. Государство поглощает в себе все общественные цели и, если правильно заключение от прошедшего к будущему, то, в конце концов, оно воспримет в себя все человечество». Изложенное учение телеологического утилитаризма сам автор называл «историко-реалистическим».

Учение Иеринга оказало влияние на формирование ряда западных правовых доктрин ХХ в. – «юриспруденцию интересов» в Германии, юридический прагматизм в США и т. д.

Блекстон Вильям – известный английский юрист, родился в 1723 г., сначала занялся адвокатурой, но, не обладая ораторским талантом, посвятил себя академической деятельности. С 1758 г. он начал в качестве профессора читать в Оксфорде лекции по английскому праву, публичному и частному. В 1761 г. Блекстон был выбран в парламент; в то же время он возобновил свои адвокатские занятия, но ни на одном из этих поприщ не оправдал ожиданий, возбужденных его сочинениями.

В 1773 г. он был назначен судьей. Славу Блекстону создали его «Комментарии законов Англии» (4 т., 1765–1769 гг.), впоследствии многократно переиздававшиеся и переводившиеся на несколько иностранных языков, в том числе на русский. «Комментарии» имели огромный авторитет не только в Англии, но и в Америке; влияние их заметно еще и поныне.

Гумплович Людвиг (1838–1909) – известный австрийский социолог и юрист, государствовед, по происхождению поляк. С 1876 г. – доцент, с 1882 г. – профессор университета в Граце. Гумплович разрабатывал т. н. социологическую теорию государства, в соответствии с которой последнее обязано своим происхождением борьбе одних групп людей против других, в результате которой побеждали сильнейшие, формировавшие затем господствующий класс и устанавливавшие свою политическую власть (т. н. «теория насилия»). Само понятие государства Гумплович формулировал так: «Естественно выросшая организация господства, призванная поддерживать определенный правовой порядок». Соответственно, право, по Гумпловичу, лишено внутренней автономии, оно всецело подчинено государству, являясь лишь средством.

Дюги Леон (1859–1928) – известный французский юрист, декан юридического факультета в Бордо (с 1886), один из авторов теории «надклассового» корпоративного государства (солидаризма).

В основу теории права Дюги были положены достижения французских социологов – научный позитивизм О. Конта и разработанный Э. Дюркгеймом тезис о том, что по мере углубления общественного разделения труда социальная сплоченность в обществе возрастает, так как общие и индивидуальные потребности людей могут быть удовлетворены только за счет взаимопомощи и обоюдного обмена услугами.

В соответствии с этим под солидарностью Дюги понимает факт взаимной социальной зависимости, соединяющей между собой – в силу общности потребностей и разделения труда – «членов рода человеческого, в частности, членов одной социальной группы». Солидарность представляет собой закон общественного организма, в соответствии с которым этот организм функционирует.

Стремясь упразднить из правовой теории «метафизические» и «индивидуалистические» конструкции, «унаследованные» от догматического правоведения, Дюги в своих научных трудах подверг критике и переоценке такие традиционные юридические институты и понятия, как государственный суверенитет, публичная власть, субъективное право, частная собственность, индивидуальные права личности; представил собственное видение предмета конституционного права.

Прежде всего, теории частного права как сферы господства индивидуальной свободы Дюги противопоставил концепцию права как социальной функции. Вслед за Дюркгеймом, он развивает утверждение, что право есть лишь «непосредственный результат социальных фактов», поскольку оно представляет собой один из аспектов общественной солидарности. Исходя из того, что каждый член общества обязан поддерживать социальную сплоченность, Дюги отрицает идею субъективных частных прав и вводит понятие некой социальной нормы – нормы объективного права, которое не зависит от произвольного волеизъявления отдельных лиц.

Дюги отрицает и понятие публичного права. Провозглашая тезис «публичная власть есть просто факт», Дюги разоблачает «миф» о государственном суверенитете: государство не является чем-то отличным от индивида, оно – лишь проявление индивидуальной воли правителей, которые обязаны выполнять соответствующие социальные функции, а именно – организовывать и контролировать работу публичных служб. Государство в его прежних формах – римская, якобинская, королевская и т. п. власть «как пустая схоластическая конструкция» – исчезает, а на смену ей приходит новый государственный порядок – «более гибкий, более гуманный, больше защищающий индивида». В основе этого нового порядка две составляющие: с одной стороны – идея социальной нормы, отражающая факт взаимозависимости человечества вообще и членов одной социальной группы – в частности, а с другой стороны – децентрализация, идея синдикального федерализма как нового способа общественного взаимодействия.

Синдикат, профессионально-корпоративное представительство всех слоев населения, по мнению Дюги, мог бы составить альтернативу парламенту и служить воплощением идеи сотрудничества и взаимоограничения властей.

Разрабатывая тему социальной нормы, основанной на соединяющей людей взаимной зависимости, Дюги выдвинул тезис о социализации основных институтов буржуазного права, в том числе – собственности. Существование частной собственности не оспаривается, однако Дюги доказывает, что право собственности и обусловленное ею определенное экономическое положение предоставляют индивиду основания для власти, а власть в свою очередь обязывает его выполнять соответствующие общественные функции – социальную миссию. Таким образом, собственность социализируется, служа не только собственнику, но и всему обществу.

В конечном итоге Дюги предстает защитником социально-юридического, т. е. позитивистского и социологического понимания права, но с некоторым отступлением в пользу естественно-правовой традиции. Разработанная им теория солидаризма оспаривает одновременно и марксистское учение о классовой борьбе и принципы буржуазного индивидуализма, характерные для ранней стадии развития капиталистического общества. На основе своей концепции Дюги разрабатывает ряд теоретических и практических рекомендаций, способствовавших развитию государственно-монополистических тенденций. Он проповедует децентрализацию и самоуправление, отрицает идею невмешательства государства в экономику, но в то же время выступает против государственного воздействия на процесс превращения социальных норм в правовые.

Взгляды Дюги оказали благоприятное воздействие на развитие политического и правового сознания новейшего времени. Однако, несмотря на то, что сам Дюги был сторонником буржуазной демократии, двойственность и противоречивость его концепции позволила использовать его идеи в самых различных целях: в частности, в социалистической юриспруденции и в идеологии фашизма – для обоснования категорий долженствования, усиления власти государства, ликвидации частного права и т. п.

1.3. Юристы России

Прежде, чем говорить о российских юристах, необходимо отметить, что судьба права складывалась в России на протяжении ее многовековой истории далеко не так гладко и однозначно, как в Европе. Повлияли на нее, прежде всего, особенности возникновения и развития российской государственности. Наши предки, вступив на путь самостоятельного исторического процесса значительно позднее многих европейских народов, оказались как бы в стороне от основных путей европейской цивилизации и культуры; не испытали на себе влияния античной культуры, в том числе и правовой, прежде всего римского права, доставшегося в наследство Европе.

Существенно повлияли на специфику нашего национального правосознания и такие параметры народной жизни, как патриархальность, православие, поглощение личности миром, общиной, локальность, ограниченность крестьянского мира. Православие давало россиянину ощущение своей принадлежности к миру высших ценностей, истины. Соборность можно противопоставить западноевропейскому индивидуализму, проникшему и в религию.

Поглощение личности миром реализовалось в осуждении всякого несогласного меньшинства внутри общины, выталкивании всего непохожего (как правило, лучшего). Человек сам по себе – ничто, только общинные интересы общезначимы. Отсюда – непризнание общиной личного права, непризнание общинной психологией индивидуальной вины, индивидуального причинителя ущерба и индивидуальной ответственности, которые являются важнейшим признаком правового регулирования общественных отношений и соответствующего им правового сознания.

Русская община, русский коллективизм, кроме универсальных признаков и форм организации жизни, имели и свою специфику, заключавшуюся в крайне медленном преодолении родовых, патриархальных пережитков, в правах общины на все земли ее территории и крайне слабом в силу этого развитии частной собственности, в значительной роли общины в хозяйственных вопросах, касающихся ее членов, и длительном существовании общины в национальных масштабах (вплоть до периода массовой коллективизации крестьянства в советский период). Все это препятствовало становлению права и правового сознания в России. Н.А. Бердяев отмечал в 1923 г., что «с русским коллективизмом связано и отрицательное отношение к праву, смешение права с моралью. Но отрицание права, которое у русских шло справа и слева, есть отрицание личности, порабощение ее коллективом Такое отрицание права есть знак ослабления личного самосознания, есть недостаток личного достоинства, есть погруженность в безликий коллектив. Это свойство оказалось роковым для России.»[26]

А.И. Герцен отмечал в начале 50-х гг. XIX века: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно.»[27]

Что касается господствующего класса, то класс собственников в России подвергался большему, чем где-либо, избиению и уничтожению: исчезновение княжеств, разрушение городов, убийство городских жителей в период иноземных завоеваний и внутренних усобиц, избиение боярства и холопизация правящего сословия в эпоху Ивана Грозного, полное уничтожение частной собственности, ее владельцев и почти полное – интеллигенции после 1917 г. и т. д.

Это наложило отпечаток и на образ мышления русской интеллигенции. Так, В.О. Ключевский в 1892 г. отмечал: «Русский мыслящий человек мыслит, как русский царь правит: последний при каждом столкновении с неприятным законом говорит: «Я выше закона», и отвергает старый закон, не улаживая столкновения. Русский мыслящий человек при встрече с вопросом, не поддающимся его привычным воззрениям, но возбуждаемый логикой, здравым смыслом, говорит: «Я выше логики» и отвергает самый вопрос, не разрешая его. Произволу власти соответствует произвол мысли.»[28]

Поэтому неудивительно, что российская интеллигенция в области права не создала ничего сопоставимого с теориями европейских мыслителей, поскольку правовые идеалы никогда не имели для нее той же ценности, что на Западе. Тем не менее, Россия явила миру целую плеяду замечательных юристов.

Вспоминая выдающихся юристов прошлого, невозможно обойти вниманием человека, ставшего одной из наиболее ярких и значительных фигур русского просветительного движения второй половины XVIII века, внесшего неоценимый вклад в превращение русской теоретической юриспруденции в самостоятельную науку. Его многолетняя научная и преподавательская деятельность в стенах Московского университета преследовала благородную цель широкого распространения правовых знаний. Имя этого человека – Семен Ефимович Десницкий.

Круг интересов этого ученого не ограничивался лишь вопросами правоведения. Обладая разносторонним образованием и являясь достойным представителем века Просвещения – времени «энциклопедистов», он был мыслителем широкого масштаба.

Предполагают, что родился Десницкий в начале 40-х годов XVIII века. По информации из сохранившегося послужного списка, он был родом из «малороссийских нежинских мещан». Детство его, по-видимому, тоже прошло на Украине, так как он хорошо знал украинский язык и быт. Происхождение в какой-то мере повлияло и на формирование взглядов и социально-политических симпатий ученого. Он был представителем зарождавшейся разночинной интеллигенции. Начальное образование Семен получил в духовной семинарии Троице-Сергиевой лавры. Отсюда был направлен обучаться на философский факультет Московского университета. Необходимо напомнить, что состав студентов этого учебного заведения в первые десятилетия его существования был довольно демократичным: значительная часть учащихся происходила из бедных слоев. Это был результат настойчивой политики, проводимой М.В. Ломоносовым.

В гимназии Десницкий был «казеннокоштным» учеником, т. е. обучался за государственный счет. Одновременно с ним в гимназии обучались Н.И. Новиков и Д.И. Фонвизин. Десницкий оказался в числе первых выпускников гимназии и в 1759 г. был произведен в студенты.

Вскоре талантливый юноша обратил на себя внимание и был направлен вместе с однокашником И. Третьяковым продолжать образование за границу – в Глазговский университет в Шотландии. Это учебное заведение отличал особый дух демократии, что привлекало туда прогрессивных ученых и, несомненно, повлияло на формирование взглядов молодого Десницкого. Не могло не отразиться на его мировоззрении знакомство с трудами английских просветителей и жизнью Британии накануне промышленного переворота. Главными предметами изучения Десницкого и Третьякова в университете стали философия и юриспруденция. За время учебы с 1761 по 1767 г. будущие профессора прослушали, в частности, курс нравственной философии у знаменитого ученого с мировым именем Адама Смита и курс гражданского права у отличавшегося радикальными политическими взглядами и демократическими убеждениями Дж. Миллара.

На первых порах студентам из России пришлось столкнуться со значительными трудностями из-за незнания английского языка. Однако эта проблема была решена ими довольно быстро, чего не скажешь о материальных затруднениях по причине постоянных задержек денежного содержания из России. Представителям народа приходилось нелегко прокладывать свой путь в науку. Даже та незначительная сумма, выделенная на обучение и явно недостаточная в условиях падения курса рубля за рубежом, пересылалась нерегулярно. Это обстоятельство делало жизнь и учебу очень трудной. Ученому совету университета приходилось неоднократно решать вопрос о помощи студентам из России. Но, несмотря на все трудности, молодые люди приступили к подготовке докторских диссертаций. В архиве университета сохранился положительный отзыв об их работах и рекомендация к публикации, однако защита не состоялась, так как студенты получили приказ вернуться на родину. Степень доктора права была присуждена им в виде исключения без защиты, что не было заурядным повседневным фактом в жизни учебного заведения. В 1767 г. только они одни были удостоены такой чести. Десницкий и Третьяков стали первыми иностранцами, получившими ученую степень в Глазговском университете. Этот факт говорил об их выдающихся успехах в период обучения.

Однако по возвращении в 1767 г. в Петербург молодые ученые столкнулись с недоверием к своей научной подготовке. Куратор университета отказался признать их дипломы действительными и потребовал сдачи экзаменов. Особенно унизительным это было потому, что дипломы приглашенных в Россию иностранцев не подвергались никакому сомнению, мало того – некоторым из них без всяких на то оснований было присуждено звание профессора.

В то время господствующей в российских учебных заведениях была немецкая школа правоведения. Несмотря на определенные научные заслуги, ее представители, не знавшие ни русского языка, ни реалий российской жизни, вели преподавание схоластически и были непонятны и чужды студентам. Естественно, что в таких условиях российская молодежь не слишком интересовалась изучением права.

Возвращение из заграничной поездки стипендиатов стало важным событием в жизни Московского университета. После успешного экзамена Десницкому было разрешено прочесть пробные лекции на определенную тему, утвержденную университетской конференцией. И только после этого ученому доверили читать студентам факультета курс римского права применительно к русским законам.

Напомним, что в то время лекции читались на латыни, и предполагалось сохранить эту практику, удобную для иностранных профессоров, плохо знавших русский язык. Десницкий стал добиваться права читать на русском языке, но столкнулся с противодействием со стороны руководства. Разрешила конфликт императрица, проявившая и в этом вопросе свойственную ей дальновидность. Это было одно из важнейших событий культурной жизни России, так как делало науку доступной не только для избранных, но и для широких слоев населения.

С.Е. Десницкий оставил глубокий след в истории русского права своей просветительской и преподавательской деятельностью. Он выступал перед студентами и на публичных собраниях. В своих лекциях предполагал знакомить слушателей не только с римским, но и русским правом. Поскольку русское право еще не было достаточно разработано, многие указы не публиковались и сохранялись в тайне, задача эта была непростая. Однако молодому ученому удалось с ней справиться, что по достоинству было оценено. В 1768 г. ему присвоили звание экстраординарного профессора, которое предоставляло право принимать участие в заседаниях университетской конференции (прообраза ученого совета), а спустя 6 лет он стал ординарным профессором. В конце 60-х годов XVIII века из 14 профессоров университета уже 7 были русскими. Среди них и С.Е. Десницкий.

С первых же дней своей профессорской деятельности Десницкий высказался за реформирование той юридической науки, которая преобладала в преподавании как на Западе, так и в России. Во время своего вступления на кафедру он произнес речь «О прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции», которая стала программой научной разработки права и его университетского преподавания. В ней были определены задачи юридических исследований; даны примеры научной разработки конкретных правовых вопросов. В ряде замечаний ученый критиковал современную ему немецкую юриспруденцию. Десницкий предполагал создать в России новое поколение образованных юристов, разрушить существовавшее предубеждение в отношении правоведения. Его очень огорчало состояние российской науки того времени, в которой, по его словам, «россияне наибольше всех европейских народов весьма примечаются недостаточествующими». Особенно необходимым было изучение российских законов для граждан «всякого состояния», чтобы быть осведомленными в этих вопросах. Десницкий считал, что «не знающий закона не может знать ниже прямого употребления своея собственности и свободы», такой человек, «как они (т. е. их) защищать, и понятия не имеет».

В особом «Рассуждении о пользе знаний отечественного законоискусства» (1778 г.) Десницкий отстаивал свою точку зрения о необходимости научного систематического изучения русского права. Юридическая подготовка нужна для представителей разных сословий и профессий, в частности, уездных заседателей и депутатов уложенной комиссии или участников законоположения, как он их называет: «Сколь стыдно казаться должно члену законоположения давать свой голос на новой закон, когда он вовсе не знает и не разумеет старого».

А для юристов Десницкий считал совершенно необходимым широкое фундаментальное общее образование. «Незнание закона отечественного всегда почиталось, даже у древних, бесчестным для тех, коим доверенность возложило отечество наблюдать и производить в действование закон». Десницкий впервые добился учреждения кафедры русского законоведения, которую возглавлял с 1773 г., затем разделения ее на теоретическую и практическую и был первым преподавателем курса русского права. Он настоял, чтобы русскому праву было отведено одно из главных мест в учебной программе. Именно Семен Ефимович создал традиции преподавания русского законоискусства, которые сохранились в университетской жизни и после введения в 1835 г. нового устава, формально исключившего эту дисциплину из программы юридического факультета. Кафедру практического законоискусства возглавляли ученики и единомышленники Десницкого. Он стремился расширить рамки юридического образования, ставил перед ним важные задачи. Изучение отечественных законов считал необходимой частью воспитания. С его кафедры до слушателей доносилось живое слово о высших началах справедливости.

Вообще Десницкий был сторонником развития науки и просвещения, высказывался за введение всеобщего образования. Его лекции отличались смелыми и широкими обобщениями острых вопросов философии и права и имели большое влияние на слушателей. Взгляды и мысли отличались свежестью и оригинальностью. Эрудиция, талант быстро принесли молодому профессору широкую известность и уважение студентов. Спустя десятилетия еще сохранялась в университетских преданиях, передаваемых студентами из поколения в поколение, слава Десницкого.

К сожалению, научно-литературное наследство выдающегося российского ученого невелико, печатных работ мало. Это была общая беда российской науки того времени: руководство университета не видело необходимости в популяризации идей передовых ученых путем их публикации, что резко суживало круг людей, имеющих возможность с ними ознакомиться. Это же привело к тому, что взгляды российских ученых, во многом опередивших западную науку, были совершенно незнакомы их коллегам за рубежом. Отдельные представители науки выступали с предложениями печатать труды и обменивать их на книги западноевропейских ученых. Но, к сожалению, руководство посчитало реализацию этой идеи излишней, что, конечно, обеднило и российскую, и европейскую науку.

По этой причине мы может судить о взглядах Десницкого лишь по его лекциям, речам, произнесенным по торжественным случаям и во многих отношениях являющимся интересным литературным памятником. Во время пребывания в университете профессор сделал ряд докладов, в которых обобщал свои научные исследования и развивал идеи по государственно-правовым вопросам. Главный же научный труд С.Е. Десницкого «Представление об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи», подготовленный им в 1768 г. для законодательной Комиссии и содержавший план государственных преобразований, был долгие годы неизвестен современникам и опубликован лишь в 1905 г.

Но и ранее опубликованные материалы свидетельствуют о необычайной широте научных интересов Десницкого, его новаторском и оригинальном мышлении. Попробуем коротко напомнить хотя бы некоторые из его основополагающих воззрений.

Ученый был не удовлетворен состоянием юридической науки своего времени. По его мнению, она занималась мелочами и сводилась «к безмерному и беспорядному множеству законоучительских примечаний, которых прочтение отнимало у всех почти размышление, утомляло рачительную память и в изнеможение приводило всю остроту разума и рассуждения». Десницкий первый переработал нормы российского законодательства в правовые определения и создал цельную систему русского права.

По вопросу о происхождении государства Десницкий стоял на точке зрения, что оно тесно связано с появлением собственности. Искал не только истоки происхождения власти, но и видел зависимость ее от эволюции собственности, которая развивается по общественным законам. Основным источником власти при всех формах правления считал богатство.

Учитывая уровень развития общественных наук в то время, анализ Десницким происхождения и развития частной собственности признан выдающимся. Значительный интерес имеют представления ученого о происхождении права. По его мнению, правовые нормы существовали в человеческом обществе на всех этапах его развития. Усложнялись законы по мере сосредоточения в руках отдельных членов общества значительного имущества, а правовая система была призвана охранять собственность. Возникновение законов профессор относил, прежде всего, к появлению собственности на землю. Десницкий не рассматривал, подобно большинству европейских ученых того времени, государство как институт, добровольно созданный всеми членами общества и отвечающий интересам народа. Он даже намекает на его антинародный характер, что было значительным шагом вперед. Возникновение власти связывает с насилием, вытекающим из неравенства состояний.

К числу неотъемлемых прав человека С.Е. Десницкий относил право собственности. Он стремился обосновать требования юридических гарантий личных прав граждан в рамках и формах, допустимых в то время. Не стоит забывать, что речь о таких понятных нам сейчас требованиях демократических свобод велась Десницким в период крепостничества, когда большая часть населения России была в полной зависимости от землевладельцев. Это позволит полнее оценить роль мыслителя – в учении о личных правах он опередил своих современников, создал правовую конструкцию, получившую признание в юриспруденции лишь через 100 лет!

Исходя из своих взглядов и будучи истинным патриотом, С.Е. Десницкий видел основной источник настоящего и будущего могущества России в развитии ее экономики.

Ученый стремился содействовать развитию прогрессивных буржуазных тенденций в российской экономике и способствовать улучшению материального положения народа. С этой целью он разработал проект финансового законодательства, представленный под названием «Об узаконении финанском». В нем Десницкий предлагал постепенно перейти от подушной подати, налагавшейся только на крестьян и посадских людей, к косвенным налогам, которые, как он говорил, «более касаются для всех вообще государственных жителей». Это позволило бы облегчить положение беднейших граждан страны, более справедливо перераспределив налоговые тяготы, лишив необоснованных преимуществ высшие слои общества.

Как и многие другие прогрессивные люди того времени, С.Е. Десницкий стремился применить свои преобразовательные теории непосредственно к российской действительности. В 1768 г., когда работала созванная по повелению Екатерины II Комиссия по сочинению проекта нового законодательства, ученый не остался в стороне и счел своим долгом гражданина подготовить собственный проект преобразований государственного строя России. Основная его идея была изложена просто и ясно: «Законы делать, судить по законам и производить суд во исполнение – сии три должности составляют три власти: закодательную, судительную и наказательную, от которых властей зависят все почти чиноположения и все главные правления в государствах». Таким образом, Десницкий впервые в России выдвинул принцип разделения властей, который видел в том, «чтобы одна власть не выходила из своего предела в другую». Но они должны были быть не изолированными, а разумно взаимодействовать, не выходя при этом за рамки своих полномочий.

Гарантию против произвола монарха Семен Ефимович видел в создании представительного органа – сената. Хотя он и не был сторонником широкого народного представительства (предлагал высокий имущественный ценз), однако выступал против преимуществ дворянства и духовенства в сенате. Таким образом, к управлению государством были бы привлечены представители разных сословий, имевшие равное право голоса. Сенат предполагалось наделить широкими полномочиями для решения важнейших государственных вопросов.

Проектируя организацию судительной (судебной) власти, Десницкий предлагал рассредоточить ее по России, что связано с обширностью территорий и должно было, по его мнению, способствовать более быстрому рассмотрению дел и укреплению законности в стране.

Ученый предлагал и гражданские, и уголовные дела рассматривать публично. Он первым указал на воспитательное значение гласного судопроизводства. Выступал не только за справедливый, независимый и гласный суд, но и за равноправие, соответствующее доле каждого в строительстве отечества.

С.Е. Десницкий предлагал ввести суд присяжных, равный для всех сословий; выдвинул принцип несменяемости судей, подготовке которых он уделял большое внимание.

Десницкий стремился поставить в определенные рамки и право монарха назначать судей. Во второй половине XVIII века, когда суд в России не был отделен от администрации и всюду процветал административный произвол, когда законы издавались единолично монархом, предложения ученого имели большое прогрессивное значение.

«Наказательная» власть (исполнительная), по его мнению, должна была осуществлять приговоры суда, не выходя за их пределы. Во главе наказательной власти должен был стоять монарх, который назначал воевод. К этой ветви власти относился сыск, борьба с преступностью – наблюдение «спокойствия и тишины», поддержание порядка в городах, сбор налогов и пошлины, обеспечение пожарной охраны и тюрем. А чтобы не допустить произвола губернских и городских воевод, за соблюдением законности призваны были следить губернские суды, при которых предлагалось создать особое отделение для разбора жалоб. Таким образом, в проекте С.Е Десницкого впервые в истории русского права было предложено подчинить администрацию судебному контролю.

Автор проекта считал, что популярная в то время в Европе теория разделения властей не охватывала всего многообразия государственных функций, и ввел понятие «четвертой» власти, названной им «гражданской», которая должна была включать существовавшие в то время органы местного самоуправления. Это была первая попытка теоретически обосновать российское городское самоуправление и дать общие контуры его организации. Предполагалось, что компетенция этих выборных органов будет ограничена и строго определена – «отправлять дела в городе вексельные» в соответствии с утвержденным сенатом законом; контролировать ценообразование на рынке, бороться со спекуляцией; ремонтировать дороги, содержать в порядке городские улицы; наблюдать за соответствием строительства архитектурному плану. В ведении этих органов должен был находиться также сбор пошлины. Кроме того, они могли разрешать незначительные спорные вопросы. Состоять городская власть должна была из дворян, купцов и ремесленников, избранных в соответствии с имущественным цензом. В своей деятельности гражданская власть обязана руководствоваться законами, принятыми сенатом.

Характер выдвинутых Десницким предложений был таков, что осуществить их в условиях того времени было невозможно, даже публикация по понятным причинам была отложена более чем на 130 лет (проект увидел свет лишь в 1905 г.).

В области судопроизводства Десницкий считал необходимым введение демократических принципов: равенства всех перед законом, равного наказания за одинаковые преступления и др. Он отвергал требования дворянства о привилегиях в области действия уголовного права. Изучив глубоко вопрос наказаний, пришел к выводу, что наказание выполняет свое назначение лишь тогда, когда его тяжесть соответствует характеру и составу преступления. Карательные меры не должны быть чрезмерно суровы, так как излишняя жестокость вызывает жалость к виновному и возмущение против власти. Этот призыв к смягчению наказаний в то время, когда раздавались требования их ужесточения, был смелым гражданским поступком Десницкого. Ученый не отрицал необходимости (возможности) применения смертной казни, но ограничивал ее лишь двумя случаями: умышленное убийство и измена родине, и категорически выступал против негуманных способов ее исполнения.

С.Е. Десницкий считал необходимым пересмотреть существовавшую классификацию преступлений по видам, поставив на первое место по серьезности преступления против личности и собственности, а не против религии и государства, как это было принято. Ученый отвергал возможность применения уголовного наказания за преступления против религии. Он выдвинул теорию, что основанием юридической ответственности может быть только нарушение исполнительной истины. Эта теория противоречила практике российского государства, которое активно вмешивалось в нравственную сферу. Десницкий считал, что необходимо определить границы влияния государства в этих вопросах.

В целом в практике государственной жизни он призывал к строгому соблюдению законности.

Просветительская деятельность такого разностороннего человека, каким был Семен Ефимович, не ограничивалась лишь научной и преподавательской работой. Он много сделал как издатель и переводчик. Ученый принимал участие в работе Вольного российского собрания, основанного при университете в 1771 г. Придавал большое значение изданию материалов судебных архивов. Академия привлекла Десницкого к работе над Российским словарем: ему было поручено сделать выборку и дать толкование юридических терминов из основных сводов российских законов, начиная с «Русской Правды» до современного ученому «Уложения». Эти толкования использовались многими последующими поколениями русских историков и юристов и оказали определенное влияние на развитие истории русского права.

Вся работа выдающегося мыслителя была пронизана чувством глубокого патриотизма и опиралась на веру в созидательные силы народа. Как и М.В. Ломоносов, С.Е. Десницкий боролся с засильем иностранного влияния в России вообще и в науке в частности. Он стремился к развитию отечественной науки и был уверен в ее великом будущем, мечтал, «чтобы возымели россы свободный доступ к чести, достоинству и возвышению».

Более 20 лет продолжалась научная, преподавательская и общественная деятельность профессора С.Е. Десницкого. В 1787 г. он подал в отставку, обстоятельства и причины которой достоверно неизвестны. 15 июня 1789 г. ученый умер.

Заслуги Десницкого очевидны. Их отмечали еще его современники. Его роль и в истории русской юридической мысли, и в истории университетского юридического образования трудно преувеличить. Он создал новое и оригинальное учение, выработал основы системы права применительно к русскому законодательству, заложил основы науки истории русского права. Первый представитель русской юридической кафедры стал пропагандистом принципов правды и гласности. Не случайно последующие поколения российских юристов назвали его «отцом русской юриспруденции».

Выдающимся юристом – ученым и практиком был Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839). Он родился в деревне Черкутино Владимирской губернии в семье священника. В 1793 г. успешно закончил Александро-Невскую семинарию в Петербурге. До 1796 г. он оставался в семинарии в качестве преподавателя. Со 2 января 1797 г. был зачислен в канцелярию генерал-прокурора с чином титулярного советника. К 1801 г. он – уже потомственный дворянин и действительный статский советник (чин, соответствующий воинскому званию генерала). В качестве чиновника министерства внутренних дел Сперанский готовил почти все проекты государственных преобразований. В 1802–1804 гг. он создал серию политических записок: «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России», «О коренных законах государства», «О постепенности усовершения общественного», «О силе общего мнения», «Еще нечто о свободе и рабстве». Решению вопроса о гарантиях соблюдения государем конституции и законов посвящена одна из самых больших записок – «О коренных законах государства». Вынашивая идеи реформ, Сперанский считал, что реформирование России станет довольно длительным процессом.

В 1808 г. М.М. Сперанский был назначен товарищем министра юстиции, ведающим комиссией законов. Сперанский приступил к составлению нового гражданского уложения. Первая часть проекта в целом следовала системе первой книги Французского Гражданского кодекса 1804 г. Части, посвященные вещному и обязательственному праву, отличались большей самостоятельностью. Документ обсуждался в 1810 г. Государственным советом, затем к исправленному варианту вернулись в 1815 г. Но проект так и не был принят, поскольку первоначально решили составить и напечатать систематический свод действующих законов.

Постепенно Сперанский становится главным советником Императора в государственных делах. Именно ему Александр I предложил подготовить общий план государственных преобразований. План реформ был создан к октябрю 1809 г. и получил название «Введение к Уложению государственных законов». Основной целью предложенных преобразований, помимо придания самодержавию внешних форм закона, было ограничение его «внутреннею и существенною силою установлений». Сперанский, в частности, предложил создать в России систему представительных по своему характеру учреждений для выражения мнения общества по государственно значимым вопросам. Члены судебного сословия должны были свободно избираться народом, а правительство предлагалось сделать ответственным перед законосовещательным собранием. Однако из всего проекта была реализована лишь часть, посвященная учреждению в России нового органа государственного управления – Государственного Совета (1810 г.). Заняв пост государственного секретаря, Сперанский сумел частично осуществить преобразования в области финансов, провести реорганизацию системы центрального отраслевого управления.

Конец ознакомительного фрагмента.