Вы здесь

Вать машу!. 4. (А. Г. Щёголев)

4.

Разговор непонятным образом раскачал ее и взвинтил. Сидеть она больше не могла: апатия разом сменилась жаждой деятельности. Она пометалась по квартире, не зная, чем себя занять; попыталась мыть посуду, подумала, не сготовить ли чего… от мыслей о еде тут же замутило. Потом она вдруг вспомнила, что нужно разобраться с вещами. Сработал стереотип поведения: когда человек уезжает в больницу, его собирают. Мать уезжала вовсе не в больницу, но дочь словно забыла об этом: главное было – занять руки.

Она перебралась в среднюю комнату. (Большую и среднюю занимала мать, в дальней жила дочь.) Кровать, кресло с высокой спинкой, платяной шкаф, секретер с книгами, музыкальный центр… Она выгребла из платяного шкафа всякую всячину. Нашла чулки, платье, комбинацию поприличнее. Жаль, некому было ей сказать, что никакие вещи сейчас не нужны, что их придется везти в морг потом, и вещи потребуются новые, неношеные. Впрочем, подобранный наряд все-таки показался Машеньке не вполне приличным. Она вспомнила, как однажды в маршрутке пожилая женщина рассказывала другой пассажирке, мол, у нее уже заготовлен «гробовой комплект», чтобы родственникам поменьше хлопот было. Может ли у матери быть «гробовой комплект»? Она принялась искать по новой, думая о том, что в пятьдесят лет люди еще не готовят себе «гробовые» вещи… да и в семьдесят, наверное, далеко не все готовят… и неожиданно поняла, что роется в тряпках вовсе не в поисках одежды.

Она искала деньги.

Была ли у матери заначка, спрятанная втайне от дочери? И если была, то где искать? Машенька наскоро распихала вытащенное барахло обратно по полкам и опустилась в кресло. Поднимать матрас? Рыться в книгах, вытаскивать и переворачивать ящички?.. Фу, как пошло.

Болезненное возбуждение исчезало, растворяясь в разъедающей душу обиде.

Обида осторожно ходила вокруг Машеньки все эти страшные часы, но теперь, осмелев, села к ней на колени, обняла и посмотрела женщине в глаза… Проблема была именно в деньгах. Конечно, смириться с уходом родного человека – да просто осознать это! – непросто. Но когда личное горе осложняется чисто финансовыми потерями – пиши пропало…

«Как же вы могли так со мной поступить, уважаемая Неонила Иванна? – закипало в голове у дочери. – Не следили за своим здоровьем, отмахивалась от всего, что вам говорили. Собиралась жить вечно молодой – и вечно хороводить с кавалерами разной степени резвости, среди которых, справедливости ради, попадались чуть ли не моего возраста…» Нечестно это. Мать не уставала повторять, что на свете есть только два человека, достойных ее любви: доченька и она сама. Вообще, о любви она много рассуждала: в том смысле, что эта напасть – удел слабых и зависимых, то есть НЕ-личностей. Сама же – о-о! – была личностью… И что показал сегодняшний день? Даже себя она не любила, не говоря уж о своем ребенке. «Прости, мамуля, но относилась ты к себе наплевательски», – подытожила Машенька.

И что теперь прикажете делать?

«Не думай о деньгах», – обмолвился тут Женатик. Да как же можно о них, проклятых, не думать…

Конец ознакомительного фрагмента.