6
Ну и скажите теперь, что такое – настоящий герой? Уничтожитель чудищ? (Парочку монстров я и правда уничтожил.) Ниспровергатель злодеев? (Ниспроверг – было дело.) Освободитель красавиц? (Кто сказал, что Виджи – красавица по общепринятым меркам?) Человек, который добровольно воздерживается от выпивки? (Тоже хрень – от выпивки меня «избавила» богиня.)
Банально, все банально.
Герой – это человек, который принял обязательства помочь своим искалеченным спутникам. И плевать, что спутники кормили его разваристой лапшой всю дорогу, использовали как приманку для убийц, чтобы отвлечь внимание от отряда, в котором находился истинный наследник Империи. Что эльф, которого я спровадил в пропасть, решил отравить лошадей, дабы задержать отряд-приманку, привязать его к Сколдингу Фрею, нацеленному на убийство старины Фатика. Гуманные эльфы! Высокие отношения!
Эльфы не лгут, да-да, разумеется. А вот полукровки эльфов – лгут и не краснеют!
А сейчас я, высокий (в духовном смысле) герой Фатик, чьи подвиги будут воспевать нетрезвые потомки, по вечерней зорьке вместе с говорливым гномом иду нанимать повозку. Голова моя лопается от боли, расцарапанные о камень пальцы и локти саднят, раненое плечо токает, в душе все кипит и клокочет.
Однако – по порядку.
Маги сперли наши фургоны. Нам пришлось удирать от чуждого на своих двоих. (Кто-то, я не скажу кто, ибо не отличаюсь склонностью к распространению сплетен, драпал на четвереньках, завывая о царском неудовольствии.)
У меня сложилось впечатление, что смерч выпустил нас.
Смутно помню, как мы бежали, а камни под ногами вспыхивали красным от молний. Мы волокли на себе покалеченных Борком, земля стонала и вздрагивала, а затем – так мне показалось – пошла волнами.
– Боги, начинается! – взвизгнула Крессинда, окончательно утратив весь надуманный лоск Жрицы Рассудка.
– Вперед и не оглядываться! – гаркнул я (разумеется, оглянувшись). Виджи на моих руках вздрогнула и застонала протяжно.
И правда, началось.
Земля раскачивалась, я качался следом за ней, рискуя уронить Виджи.
Назад я более не смотрел, разнузданной бранью подгоняя братство хранителей Фатика М. Джарси.
Смерч творил вакханалию разрушения, засасывая в ненасытную утробу часть плоти моего мира.
Началось и кончилось, с пронзительным свистом и горячим ветром, ударившим в наши спины.
Как и в прошлый раз, я ощутил, что меня внимательно разглядывают сверху.
От храмовой горы не осталось и следа. На ее месте теперь красовалась каверна, уходящая в непроглядную тьму. Гладкие края, почти идеальный круг, дыра в бесконечность. Хаос выел кусок моего мира, не спрося на то разрешения Фатика. Город у подножия тоже был уничтожен. От нас до края дыры было ярдов пятьсот – промедли мы внутри горы еще немного, и остались бы от нас только дурацкие воспоминания, слезливые мемуары и скучные записки.
Стена каверны, освещенная заходящим солнцем, напоминала слоеный торт. Почва. Камень. Снова камень – но уже другого цвета, и так до тех пор, пока все не растворяется в первобытной подземной тьме. Во все стороны от каверны паучьими лапами разбежались трещины, и ближайшая оканчивалась у подножия нашего холма.
Глядя на это непотребство, я подвел краткий итог.
Бог-в-Себе похищен. Мир, если верить словам Лигейи-Талаши, обречен. С какой скоростью чуждое будет вертеть в нем дыры, надо будет уточнить у богини. Надеюсь, она явится ко мне во снах. Только спать мне уже не хочется. Хочется лечь и сдохнуть. Это бы разом решило все проблемы.
Мы находились примерно на середине пологого спуска, ведшего в храмовую долину. Собрав остатки сил, я завязал Монго глаза и велел всем подняться повыше, с целью затеряться среди кустарников.
Предосторожность, если надумают вернуться маги. Перспектива сражаться с кверлингами и моим братом-зомби меня не прельщала.
Один день из жизни Фатика! Хотите хорошо провести время? Спросите меня – как!
Мы нашли лощину, по дну которой протекал ручей. Тулвар после живительных пинков набрал олеандровых дров, мы вскипятили на них чай, надышались ядовитым дымом и умерли.
Ну ладно, никаких дров царь, разумеется, не набрал, да и чайник у нас свистнули. По сути, мы остались только с тем, что на нас было. Ни денег, ни оружия. Выжить любой ценой, Фатик!
М-да, уж это я умею – и в тундре, и в тайге, и даже в борделе без денег. Главное, чтобы никто со мной не одичал, пока я буду блуждать по пустыне.
Для начала я разобрался с травмами праведников: наложил лубки на переломы, перемотал полосками ткани, оторванными от наших одежд (и надежд, увы, тоже). Навыками костоправа я владел, совмещал отломки костей умело, а что до стонов и воплей, то опыт научил меня сохранять спокойствие, пока я обрабатываю чужие не смертельные раны.
Борк мастерски крушил конечности и ребра. Скареди досталось сильнее всего – смертоносец сломал ему плечо правой руки и ключицу левой. У Имоен пострадали два ребра и запястье левой руки. Фальшивый наследник – да-да, я имею в виду Монго – долгое время не сможет действовать правой рукой. При случае нужно посоветовать ему работать левой, и плевать на волосы, что густо покроют ладонь. И дышать ему будет больно, пока не срастется ребро. Легче всего отделалась Крессинда – Борк выбил ей большой палец на руке, коий я запросто вправил. Синяк на пол-лица гномша не считала чем-то серьезным. Олник и Самантий не пострадали. Тулвар… этот бесполезный хмырь только криком поддерживал нашу схватку.
Далее я закрыл спиною солнце и открыл совещание. Однако сперва отвел Монго на тридцать футов вниз и связал по возможности аккуратно.
– Извиняй, уши чародеев, так нужно.
Он не протестовал. Он при всем желании не смог бы вымолвить и слова, так как я заткнул ему рот, чтобы он случайно не сказал ничего чужими устами.
Имоен попыталась замолвить за него словечко, но я пообещал сломать ей второе запястье.
– Он – шпион магов. Хороший человек, признаю, но шпион. Я не хочу, чтобы через Монго чародеи услышали наш разговор. Будет так, как я сказал.
Разумеется, я знал, что Имоен все поведает Монго. Но в этом случае маги будут доверять моим словам больше, чем если бы я распинался прямо перед их шпионом.
Я вернулся к лощине, забрав с собой Имоен. Виджи продолжала спать. Я пристроил ее в тени деревьев. Скоро ночь, укрыть ее нечем. Накормить – тем более. Мы голодранцы. Закономерный итог всех искателей приключений.
Я обвел всех взглядом и заговорил.
Нет ничего хуже обвинений после того, как раскрылся обман. Ты или принимаешь его и уходишь, или начинаешь обвинять, начинаешь беситься, изливая тонны филиппик в лицо обманщика. В худшем случае ты пытаешься мстить.
Я не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Я просто подытожил наше положение, не прибегая к скользким уловкам. Я рассказал все без утайки, осветил дела с Оракулом и Богом-в-Себе. Коснулся версий Талаши и Альбо, пророка Гритта-миротворца, заметив, что склоняюсь больше к версии богини. Да, я говорил в том числе и для ушей магов Талестры – пусть знают всю подноготную, теперь уже терять нечего. А узнав нюансы и истинную природу Бога-в-Себе, они, возможно призадумаются, сделают определенные выводы, которые позволят мне – при определенном стечении обстоятельств – с ними договориться.
Бесполезные надежды. Но попытка – не пытка, верно?
Ахи, вздохи, шепоты и бессвязные восклицания я опущу. Все пересуды – тоже. Раздавив праведников вестью о скорой гибели мира, я взял быка за рога и узнал, кто же, в конце концов, отравил лошадей в таверне (вопрос этот не давал мне покоя).
Оказывается, лошадей отравил принц с именем, похожим на кваканье лягушки. Это, значит, чтобы как следует задержать подсадных уточек для погони из Харашты. Ах ты ж гребаный…
В какой-то момент самообладание оставило меня, и я начал расхаживать вдоль ручья, размахивая руками и бросая словесные перлы, в которых преобладали верблюжьи ерки, кошачьи тестикулы, яханные фонари и прочие чудеса моего мира. Затем я увидел, что добрая фея проснулась от воплей и наблюдает за мной вполглаза.
Я сбавил тон и взял себя в руки.
– Отлично. Я принял решение. Мой контракт выполнен, и я свободен. На мир мне уже плевать, на брата-предателя тоже. Я беру в охапку свою супругу и еду в Витриум, к эльфам, это не женский монастырь, где мне всегда рады, но тоже неплохо. Оракул сказал, что я смогу избавить свою жену от проклятия с помощью другого эльфа, а эта синяя морда, насколько мне известно, не лжет. Имоен, Монго, Скареди – продолжать путь вы не сможете по очевидным причинам. Я найду место, где вы залижете свои раны… и средства, которые позволят вам с комфортом находиться в этом самом месте. Даю слово Джарси.
Я поймал вопросительный взгляд Самантия и хитро подмигнул – мол, не верь всему, что слышишь, старый прощелыга.
Тулвар ахнул.
– Ты же обещал вернуть мне тело, гнусный негодяй и трижды гнидозвон Фатик! Как мне жить с этими грудями и без екра, скажи?
Я пожал плечами и скорчил подлейшую рожу.
– Мало ли что я обещал. Хочешь – вали отсюда и закончи жизнь в портовом борделе. Хочешь – оставайся со мной. У эльфов тебе, по крайней мере, не придется работать. Мне за Оракула обещан немалый гонорар. Даю слово, я разделю его с тобой.
– А…
– Теперь заткнись, я еще не все сказал. Для начала нам потребен фургон, чтобы отвезти раненых в ближайший город. У кого-то есть припрятанные деньги? В противном случае мне придется идти на большую дорогу и добывать средства на фургон действиями подлыми и преступными.
Молчание. Ясно.
Э-э-эхх, нищеброды!
Внезапно меня дернули за штанину. Олник.
– Я… Фатик, у меня есть немножечко денег…
– Немножечко?
Бывший напарник склонил голову – багрово-красную от ожога.
– Ну-у-у… у меня в поясе три хараштийских золотых реала.
Я сдавленно зарычал.
– Хочешь сказать, когда мы сидели без гроша… когда я снес в ломбард свой топор… когда последний кусок черствого хлеба вырвали из наших рук эти эльфы…
Олник хитро прищурился.
– Вот ты сейчас на меня орешь, а я приберегал деньги на самый черный день. И вот этот день наступил. Так почему ты орешь, если прав – я?
Не найдя слов для атаки, я повернулся к Виджи, но добрая фея сделала вид, что погружена в глубокий сон.
И вот в сопровождении гнома я иду к ближайшему городу за фургоном. Память у меня хорошая, я могу воссоздать перед глазами карту Облачного Храма и окрестностей. Вернее – теперь уже только окрестностей, без всякого Храма. Ближайшее местечко в девяти милях. Девять миль по закатному солнцу – красному и без меры горячему.
Не успели мы пройти и четверти мили, как из кустов на дорогу выскользнула добрая фея. Она была смертельно бледна, под глазами залегли круги.
– Фатик!
– Да, Виджи?
– Все, что ты сказал там…
– Разумеется, ложь. Имоен передаст мои слова Монго, а именно Монго – шпион чародеев. Дальше, я думаю, пояснять нет смысла. Я планирую двигаться в Талестру и взять магов внезапностью… Ну, или хотя бы испугать их до полусмерти зверской рожей. Бога-в-Себе и маску Атрея я должен у них отобрать, брата и всю его шатию, включая Джальтану – освободить. А еще я должен спасти тебя.
Виджи молча зашагала рядом со мной.
Когда я начну бой против всего мира, она встанет за моей спиной и будет подавать стрелы, не спрашивая, сколько денег у меня в кошельке.
Редкая порода женщин.
Варвар, помни: иногда терпеть полезно.