Глава 6
Мой несчастный нос уперся в грудь Асмодею и ужасно болит, но возмущаться не решилась, боясь, что в боевом запале прибьет. Лишь сильнее вцепилась в футболку.
Опора из-под ног ушла, в животе стало пусто, словно попали в воздушную яму. Куда движемся не видно, но в ушах воет, будто несемся на скоростном экспрессе. Со всех сторон дует, подол платья треплется, как флаг, а волосы закрутились вихрем над головой.
– Держись, – прошептал Асмодей в ухо.
Меня прошибло жаром, несмотря на дикий ветер. Но из пальцев выдирает шляпу, пришлось опомниться и перехватить, намертво вцепившись в ткань.
Когда попыталась дернуться, руки Асмодея прижали крепче. Успела лишь отвернуть нос, избавив его от боли. Потом удалось вытянуть шею и выглянуть из-за могучего локтя.
Волна ужаса прокатилась по телу и заставила трястись, как озябшую осинку.
Повсюду черно-серая круговерть, по воздуху носятся ветки, куски арматуры и шифера. Но самое дикое – корова. Несчастное животное носится вокруг нас в огромном вихре, жалобно мычит и, наверное, не представляет, что происходит. Я тоже плохо понимаю, но меня несет демон, а корову – ветер.
Время потеряло границы. Вой урагана режет слух, яростные порывы рвут подол, и норовят проникнуть в самую душу. Прошла вечность, прежде, чем ноги коснулись твердой поверхности. Ветер резко стих, демон отпустил руки.
Я сразу почувствовала себя одиноко и незащищено. Но вспомнив, с кем нахожусь, взяла себя в руки. Потом отшагнула и открыла глаза.
– Где мы? – поинтересовалась я, делая вид, что не удивлена пейзажем, хотя сердце сейчас выпрыгнет через рот.
Вроде тот же парк, деревья, лавочки на соседних аллейках видны. Но все чужое. Особенно красно-оранжевое освещение, в котором деревья выглядят устрашающе, а ветки багровые, будто по ним вместо сока течет кровь. В воздухе запахи железа и серы, до того сильные, что во рту привкус остается.
Я повторила:
– Где мы? Куда принес?
Асмодей виновато поежился и проговорил:
– В Аду. Не лучшее место для тебя, но лучше ничего придумать не смог. Уж пардонте.
Я в ступоре вытаращилась на демона и переспросила, надеясь, что ослышалась:
– Извини, где?
Демон отряхнул штанину, на которой расползлось багровое пятно. Видимо, кого-то успел задеть, пока я тряслась перед инквизитором и пыталась прикрыться шляпой. Пятно размазалось, Асмодей скривился и выругался под нос.
– В Аду, – повторил он и выпрямился. – В преисподней, в Геенне огненной, в Шеоле. Точнее, в его Преддверии. Но для тебя без разницы.
Я медленно натянула шляпу, та моментально приняла форму головы и накрепко села. Во рту пересохло, словно местный воздух испарил всю воду.
Я проговорила сдавленно:
– В Аду… Не верится… Утром делаю покупки в супермаркете, а вечером… Ад…
Асмодей повертел головой и спросил:
– Где метла?
Глаза забегали, лоб сморщился, выглядит нервным, что странно после пассажей с официантками и хозяйского обращения к охраннику.
Он провел ладонью по смоляной шевелюре, послышался сухой скрип. Из волос вылезли два длинных рога с блестящими кончиками. Волосы удлинились и теперь свисают до плеч. Демон внимательно смотрит на меня покрасневшими глазами и сверлит взглядом.
– Ну? – произнес он и сложил руки на груди.
Я отшагнула и буркнула:
– Что ну?
Лицо демона стало грозным, ноздри расширились, он выдавил сквозь зубы:
– Где твоя метла, Варвара?
Понимая, что сейчас влетит не понятно за что, я покосилась в сторону, в надежде найти что-то, чем можно отбиться от демона. Но нашла только кучу сухих веток под деревом.
– Ее из рук выбило, – произнесла я неуверенно.
– И что дальше?
В голосе демона прозвучала угроза, я нервно сглотнула и сжала кулачки. Повисло тяжелое молчание, в конце концов, я не выдержала и крикнула отчаянно:
– Да не знаю я, где метла! Улетела куда-то!
Асмодей схватился за рога, глаза бешено вытаращились, он взревел и стала бегать из стороны в сторону, поднимая облака красной пыли. Чтобы не попасть под горячую руку, я благоразумно отошла подальше и стала ждать, когда успокоится и все объяснит.
Но демон успокаиваться не собирался. Он орал и ругался таким отборным матом, которому позавидует любой сапожник. Потом принялся перечислять ангелов и чертей. Как ни странно, это его немного успокоило.
Асмодей еще несколько раз пронесся из стороны в сторону и остановился прямо передо мной.
– Что ты за черт в лаптях! – выдохнул он. – Ведьма, которая потеряла метлу! Кому расскажи – засмеют! Как прикажешь теперь выбираться?
Демон схватил меня за плечи и принялся трясти с такой силой, что хрустнуло в шее. Дергаюсь, как тряпичная кукла на веревочках.
В один из моментов, Асмодей сильно сжал пальцы, я вскрикнула.
– Больно же! Синяки останутся!
Но он только сильнее оскалился. Глаза полыхают, рога недобро сверкают в багровом свете преисподней, а изо рта вылезли сантиметровые клыки.
Когда демон в очередной раз тряхнул, в груди закипело. Гнев медленно пополз по венам и заполнил все, до чего добрался. Но я сцепила зубы и молчу, сверля его ненавидящим взглядом.
От этого Асмодей окончательно взбесился. Правая рука с кривыми когтями ушла в замах.
В ужасе поняла, чем это может кончиться и закричала в лицо демону:
– Да чего ты орешь, как резаная свинья! Не знала я! Не знала, что надо трястись над каждым прутиком этой метелки! Инструкцию надо выдавать! Если ударишь, обещаю, я… Я не знаю, что сделаю! Но когда узнаю – мало не покажется!
Грудь заходила ходуном, а я задохнулась, с трудом веря, что наорала на демона.
Рука Асмодея застыла в воздухе. Он мгновение неподвижно стоял и внимательно изучал меня. Затем неожиданно успокоился, глаза опять стали черными, лицо разгладилось, и он снова выглядит как харизматичный мачо, только с рогами.
– Так-то лучше, – проговорил демон и отпустил плечо. – Думал, ошибся. А нет. Ты нормальная. В смысле ведьма.
Я потерла плечо, где уже, наверняка, расплывается красное пятно. Чуть позже посинеет и будет долго напоминать о вспышке демонского гнева.
Асмодей довольно улыбается. Словно не он секунду назад, готов был полоснуть мне лицо всей пятерней.
Я проговорила, отшагивая и приводя дыхание в порядок:
– Никакого уважения к женщинам. Как ты стал демоном плотских утех?
– Посмотри на мое лицо, – значительно проговорил Асмодей и указал себе на нос.
– Внешность это, конечно, прекрасно, – пробормотала я. – Но приличное обращение пока никто не отменял.
Демон ответил, сдвинув плечами:
– Издержки. Все издержки.
Некоторое время мы молчали. Я делаю вид, что ужасно обиделась и жду самых искренних извинений. Но демону, похоже, это не приходит в голову. Он беззастенчиво разглядывает меня, будто прямо под одежду смотрит.
– Перестань, – потребовала я, сложив руки на груди.
– Что перестать?
– Перестань глазеть.
Взгляд демона остановился в области декольте. На платье его нет, потому, что перед полетом благоразумно застегнулась до самого верха. Но, кажется, одежда ему совсем не мешает.
Щеки потеплели, а уши запылали. Я гневно вытаращилась на демона, готовая защищать честь любыми доступными способами. Асмодей хмыкнул, но взгляд отвел.
– Да ладно тебе, – сказал он и махнул рукой. – У тебя отличная фигура. Этого не стыдиться надо, а гордиться. Как там говорят? Грешно зарывать свой талант?
– Зато ты свои применяешь. Так применяешь… – отозвалась я и глянула в сторону.
Между деревьями струится красно оранжевый свет. Откуда – не понятно. Когда покидали парк, была глухая ночь, а тут то ли день, то ли черт пойми, что. Оранжевое небо пустое, солнца нет, но вокруг ржавая подсветка, достаточно яркая, чтобы читать газету.
– Не верится… – прошептала я.
Пользуясь тем, что Асмодей перестал орать, я отошла в сторону и выглянула на пустую площадь. Она тоже красно-оранжевая, будто у них тут избыток железа, и кажется, что попала на Марс.
Подул едва уловимый ветерок, я принюхалась и ощутила запах смолы.
– Мы действительно в Аду? – спросила я, понемногу смиряясь с безумием происходящего. – Точнее, Преддвериях?
– Да.
– Значит, проблемы нет, – сказала я и развернулась к Асмодею, который все еще разглядывает меня, потирая рога. – А ты орал, как безумный. Даже помолиться захотелось.
Мою колкость демон пропустил мимо ушей. Губы растянулись в ухмылке, он сдул черную прядь со лба и подошел.
– Проблема есть, – сообщил он буднично, словно не он только что рвал на себе рога. – Просто мне приятно осознавать, что ты можешь выбрать сторону тьмы. У нас с Кафриэлем давнее соперничество. Кто перетянет больше ведьм в свой стан, тот и молодец. Тьма и свет заинтересованы в большем количестве союзников. В зависимости от того, на чьей стороне перевес, в человеческом мире устанавливается эра технократии, либо духовного возрождения.
– И кто за что отвечает?
Демон покосился на меня и прищурился.
– А ты угадай, – произнес он и довольно посмотрел на когти.
Взгляд стал внимательным и глубоким, словно зрит безмятежное течение реки.
– Вы действительно боретесь за каждую душу? – спросила я.
Асмодей кивнул.
– Угу. Боремся. Я бы даже сказал, деремся.
– А как же ведьмы? – не унималась я.
Он снова бросил на меня короткий взгляд. Показалось, его веселит мое невежество. Но мне не весело, стою посреди Преддверий Ада, разговариваю с демоном, пытаясь сохранить остатки разума, а он ухмыляется и смеется.
Когда я раскрыла рот, чтобы повторить вопрос, рога Асмодея сверкнули в свете адского неба. Он зевнул во весь рот, думала, желудок увижу, и сказал:
– Ведьмы? А что ведьмы? Вы либо с нами, либо с ними, если проходите инициацию. Либо… Гм… Ну что, пойдешь к нам?
– Разбежался, – бросила я, поправляя шляпу. – Так что там с проблемами? Разве это не твой дом? Ты тут должен себя, как рыба в воде чувствовать. Что молчишь? Минуту назад был разговорчивым, как ангел.
Демон скривился, а я подумала, даже если его вывалять в золе, все равно женщины будут к нему липнуть.
Вместо ответа, он взял меня под локоть и грубо потащил через площадь. Сопротивляться не пыталась, он сильнее в сотни раз, а я одна в чужом мире, где помогать точно никто не станет.
От его пальцев даже сквозь ткань прокатился жар, в голове пронеслись такие картинки, что к щекам прилило тепло. В груди быстро застучало, а тепло медленно поползло вниз. Пришлось усиленно умножать трехзначные числа и вспоминать формулы физики, с которой у меня всегда было не очень. Наваждение немного отступило.
Идем молча. Ботинки глухо стучат по рыжей брусчатке, вековые камни проглатывают звуки, словно сухая земля влагу. В отличие от такой же площади в человеческом мире, тут безлюдно и тихо. Птицы молчат, только ветерок подвывает и вездесущий оранжевый свет укутывает мир.
Конец ознакомительного фрагмента.