Глава 17
Он возвращается из рейса через четыре месяца – радостный и с деньгами. Поселившись в ДМО, Пашка на второй день после прихода ведет Валю в «Альбатрос», где покупает ей модные сапоги-чулки и мохер на кофту. Валя поначалу хочет отказаться от покупок. Или, по крайней мере, возместить Пашке расходы. Но потом вспоминает, как она устроила скандал, когда Натан покупал ей туфли. Все у них тогда изначально не заладилось. Все отношения пошли наперекосяк, как теперь ей представляется, именно с того самого момента. Может быть, прими она тогда с благодарностью этот подарок, жили бы они до сих пор счастливо.
– Не гневи судьбу, – строго говорит сама себе Валя. – И не будь такой принципиальной.
– Это подарки, – говорит ей судьба в лице Пашки. – Валюха, ты столько для меня сделала! Ты даже сама не представляешь.
– Очень даже представляю, – думает Валя, – закатила скандал в кабинете у бывшего любовника.
Мохером и сапогами дело не заканчивается. Пашку, который никогда в жизни не видел таких денег, какие заработал за четыре месяца болтанки в море, что называется, несет. Он покупает себе серый в полосочку костюм с брюками дудочкой и пиджаком с подбитыми ватой плечами. За костюмом следуют жуткие лакированные туфли и уже абсолютно ни к чему не вяжущиеся карманные часы на серебряной цепочке.
Во всей своей красе Пашка заявляется к Вале.
– Форсишь? – осторожно предполагает та, понимая, что это вопрос чисто риторический.
– Ага, – кивает Пашка, – собирайся.
Он ведет ее в ресторан. Мест нет. Но Пашка шушукается с администратором, сует ему несколько купюр, после чего столик тут же находится.
– Закажем водочки? – предлагает он Вале.
– Может, вина? – Валя не особенно жалует крепкие напитки.
– Не, давай водочки, Валюша? Ладно? – ноет Пашка. – Ты – чуть-чуть. А мне веселее будет, чем с вином.
Валя кивает. Ей не хочется спорить с Пашкой. Она вспоминает его униженное выражение лица, когда совсем недавно он просил ее устроить его на стройку или занять денег на обратную дорогу. Пусть расслабится, почувствует уверенность в себе.
За первой бутылкой, из которой Валя с трудом вдавливает в себя рюмку с небольшим доливом – для «освежения», как говорит Пашка, следует вторая. И Пашка как-то сразу напивается до чертиков.
– Раньше за ним такого не наблюдалось, – отмечает про себя Валя, но ничего не говорит вслух.
На свежем воздухе, пока Пашка провожает ее домой, хмель из него немного выветривается. Но он по-прежнему не очень твердо стоит на ногах. И Валя думает, что не следует отправлять Пашку в ДМО в таком виде. Там дежурная, как в общаге. Да и двери уже наверняка закрыты. Придется стучать. Вдруг поскандалит? С него станется. В лакированных-то туфлях ему море по колено. Еще чего гляди спишут с судна за такое поведение. Для того ли она унижалась перед Натаном?
– У меня переночуешь, – обдумав все это, произносит Валя.
– Ты что? Нет, зачем? – пытается протестовать Пашка. – ДМО в двух кварталах.
– На всякий случай, – многозначительно говорит Валя.
Пашка смотрит на нее и все понимает.
– Нажрался в хлам, да? – бормочет он. – Ты извини меня, Валюша.
– Пошли уже, – хмыкает Валя.
Они поднимаются на этаж. Причем Пашка несколько раз спотыкается, чертыхаясь и браня крутые ступеньки и свою неуклюжесть.
– Тихо! – говорит ему Валя, отпирая дверь в квартиру. – Не разбуди соседей. У Кузнецовых девчонка маленькая, не забыл?
Пашка согласно кивает, проявляя ту нарочитую готовность выполнять приказы, которая свойственна пьяным людям, старающимся угодить своим приятелям. И они действительно прокрадываются по коридору тихо, как мыши. По крайней мере, так кажется Вале. Внезапно они видят старуху-соседку. Что она делает в такой час в коридоре, трудно сказать.
– Неужели разбудили? – думает Валя, чувствуя неловкость, и добавляет уже вслух извиняющимся шепотом: – Простите, мы…
– Брысь! – перебивает ее Пашка, замахиваясь на старуху.
– Ишь ты, – шипит та, поспешно ретируясь в свою комнату.
– Дрессировку надо закреплять время от времени, – бормочет Пашка, кивнув в сторону закрывшейся за старухой двери. – Иначе, – он неопределенно машет в воздухе руками, – выветрится!
Вале Пашкино поведение не нравится. Как бы ни была злобна старуха, подобное хамство в ответ не может быть оправдано. Но Пашка пьян, и Валя решает воздержаться от нравоучительной беседы. Она потом ему все объяснит. Когда представится удобный случай.
Валя с трудом снимает с Пашки пиджак с ватными плечами и укладывает незадачливого кавалера на диван. Вздохнув, она стягивает с него лакированные туфли и подкладывает ему под голову подушку. Пробормотав что-то маловразумительное, Пашка тут же засыпает.
Сама Валя еще долго сидит в кресле и смотрит на него. Спать ей совсем не хочется. Она вспоминает слова Натана о первой любви. Наверное, он по злобе их сказал. Чтобы ранить ее. А вдруг он прав? Не забывается она?
Наутро Пашка выглядит, как новенький. Он извиняется перед Валей, говорит, что вел себя просто неприлично и что их поход в ресторан никак не должен был закончиться подобным образом.
– Я искуплю. Вот увидишь, я искуплю, – кается он, как генерал, сдавший по халатности врагам тщательно обороняемую крепость.
Валя с улыбкой кивает, говорит, что ничего не произошло.
– Ты из-за меня снова спала в кресле, – казнит себя Пашка.
– Да я почти и не спала, – фыркает Валя, вызвав новую бурю Пашкиных терзаний.
– Мне пора на вахту, – говорит Пашка, доев приготовленный Валей завтрак, и уходит, все еще виновато качая головой.
Он возвращается через пару дней с цветами и конфетами. И они снова идут в ресторан. На этот раз Пашка заказывает вина, как хотела в предыдущий раз Валя. Он много говорит, рассказывает о море и едва притрагивается к спиртному.
– А ведь у нас с ним был роман, – думает Валя, почти не слушая Пашкины истории и лишь изредка с улыбкой кивая ему для приличия. – Как давно это было. Словно в другой жизни.
Он провожает ее до дома. А она снова предлагает ему подняться, хотя на этот раз в этом нет решительно никакой объективной необходимости. И Пашка на этот раз даже не пытается отказываться и протестовать. Так их прежний, из другой жизни роман завязывается вновь. Скоро Пашка перебирается из ДМО к Вале в комнату.
– Совсем, как когда-то я к Натану, – думает Валя.
Но это сравнение почему-то нисколько ее не расстраивает, а кажется приятным и каким-то успокаивающим. Через месяц Пашка уходит в очередной рейс.