Глава 1
Анастасия Аврецкая
Декабрь 1811 года выдался таким же холодным, как и предыдущие зимы. Уже к седьмому числу покрылось льдом Ильмень озеро, что находилось близ Новгорода. Примета добрая, раз Ильмень в декабре помёрз, говаривал местный люд. Помёрз бы в ноябре, быть лютой зимушке. Да и запаслись всем вдоволь. Куда ни посмотри, везде хорошо. И радостно бы стало на душе, да слухи о надвигающей беде покоя не давали. Слово «война», звучало всё чаще и чаще. А взгляды русских людей, с беспокойством обращались в сторону Пруссии, где сгущались чёрные тучи.
Другие только ждали беду, а в семью Аврецких она уже пришла. Умер Гавриил Аврецкий. Он лишь несколькими месяцами пережил покойную супругу. Умер, оставив семнадцатилетнюю дочь Анастасию – сиротой.
Усадьба Аврецких состояла из небольшого дома и нескольких деревянных пристроек, скромного скотного двора и длинного сарая, в котором содержались барские кони. Жили Аврецкие не очень богато. По этой причине, покойный Гавриил Аврецкий при жизни всячески избегал ненужных излишеств. Это касалось и самой усадьбы и всего имения в целом. Внутренне убранство комнат в барском доме, так же отличалось скромностью и умеренностью.
Очевидная бедность усадьбы никак не вязалась с расположением оной. С двух сторон, жилище окружали многовековые деревья. Это выглядело настолько красиво, что невольно создавалось впечатление, будто лес, откуда – то издалёка взял усадьбу и перенёс её в своих объятиях к берегу Ильмень озера.
В означенный выше день, ближе к вечеру, двери барского дома открылись, пропуская юную особу. Девушка была чуть выше среднего роста. Она была облачена в длинную белоснежную шубу. Руки были защищены от мороза меховыми рукавицами. В правой рукавице, девушка держала подсвечник с тремя горящими свечами. А левой рукой, девушка прикрывала пламя свечей от слабых порывов ветра. Покинув дом, девушка направилась через двор по направлению к озеру. Походка у неё была настолько легка, что даже не раздавалось привычного поскрипывания снега. Пламя постоянно колебалось. Но причиной тому был вовсе не ветер, а струи пара призрачно проплывающие мимо горящих свечей. Девушка отошла от дверей дома совсем недалеко, когда внезапно раздавшийся лай собак заставил её вздрогнуть. Она едва не выронила из рук подсвечник. Девушка на мгновение остановилась. Бросила беспокойный взгляд в сторону раздающегося лая…затем, снова продолжила прерванный путь. Однако почти сразу ей пришлось вновь остановиться. Её окликнули. Она сразу узнала голос управляющего имением. А вскоре из темноты вынырнул и сам управляющий, одетый в тулуп и валенки. Пламя свечей осветило лицо пожилого человека с низко посаженными глазами и густой бородой.
– Анастасия Гавриловна, стоит ли в такой холод к озеру идтить? – негромко спросил у неё управляющий. – Да и волчий вой вчера ночью в деревне слыхивали. Не дай бог случись чего, ведь не поспеем на подмогу.
– Не беспокойтесь за меня. Я недолго. – Голос у девушки прозвучал на удивление мягко. Когда Анастасия отвечала, в её голосе прозвучала искренняя благодарность за беспокойство и заботу.
– Раз решили, так тому и быть. – Управляющий кивнул головой. – Токмо я Анастасия Гавриловна с вами пойду. Ежели минутку подождёте, я топор прихвачу. Время для волков голодное. Всего можно ждать.
– Нет. Я одна пойду!
Уловив в голосе Анастасии твёрдые нотки, управляющий был вынужден покорно кивнуть головой. Он молча повернулся, собираясь уходить, но его остановила вопросом Анастасия.
– Завтра утром поедем?
– Сани готовы. Припасы на них сложены. Шуб положили несколько. Гришка мой сноровит больно. Всё успевает ко времени. Так что, утречком и поедете.
– Может, стоит взять другого возничего? Зачем его от вашей семьи отрывать? – с некоторой осторожностью спросила Анастасия.
Управляющий, отрицательно качая головой категорично развёл руками в сторону.
– Даже не говорите об том Анастасия Гавриловна. Я дал обещание вашему покойному батюшке, позаботиться о вас как должно. Гришка с вами поедет. И будет всегда при вас. Если не дай бог с вами что случится, я с него шкуру спущу. Он это знает. Да и если бы не знал, всё одно вас одну не отпустил бы. Он ведь с малого возраста за вами ходит да от лиха защищает. Не возьмёте его с собой – пешим за вами пойдёт. Да и как быть тогда с волей вашего батюшки?
– Я сделаю всё, как батюшка велел! – тихо ответила Анастасия и, бросив короткий взгляд, оставила его и пошла дальше. Управляющий, глядя вслед удаляющей фигуре с мерцающим огоньком, с искренним сочувствием прошептал:
– Сиротинушка ты наша…знаю, крепко батюшку своего любила. Знать то знаю, да вот чем помочь горюшку твоему не ведаю.
Управляющий повернулся и направился в сторону длинного сарая, где конюшня находилась. Ещё не успев дойти до сарая, он громко выкрикнул имя своего сына.
Анастасия спускалась к озеру по протоптанной снежной дорожке, всё время лавируя среди сугробов. Несколько раз она увязала по колени в снегу, но не останавливалась и упорно продолжала свой путь. Очень необычно выглядела в темноте фигура одинокой девушки с подсвечником в руках медленно спускающаяся по узкой тропинке. Да и сама причина, заставившая, покинуть её дом и направится к озеру, оставалась непонятной. Посторонний человек, наблюдающий эту картину со стороны, мог бы предположить свершение некого таинственного ритуала. Но Анастасию, по всей видимости, ничуть не беспокоила мысль о том, как может выглядеть её действие со стороны. Она спустилась к берегу озеру и, не останавливаясь, пошла дальше. Двигаться по озеру, поверхность которого была покрыта льдом, оказалось гораздо сложнее, чем идти по снегу. Ноги Анастасии постоянно скользили. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы не упасть. Всякий раз, когда ноги скользили, Анастасия двумя руками хваталась за подсвечник, готовая удержать его от падения любой ценой. Это продолжалось довольно долго. К счастью для неё, выпавший накануне снежок, оказывал ей не меньшую помощь, чем собственные усилия. Наконец, Анастасия остановилась и опустилась на колени. Отложив подсвечник в сторону, она начала очищать лёд от налипшего снега. Она делала это рукавом своей шубы и не прекращала до тех пор, пока перед ней не оказался блестящий ледяной круг. В центр этого круга, Анастасия поставила подсвечник. Убедившись, что пламя не погаснет, она убрала от него руки. Не меняя коленопреклоненной позы, Анастасия сняла рукавицы, сложила руки и начала шептать молитву.
Пламя свечей отсвечивало на льду сразу несколько образов Анастасии. На одном образе были видны молитвенно сложенные руки. На втором, дивные белокурые волосы локонами ниспадавшие вниз. На третьем, тонкая шея и безукоризненный овал лица. На четвёртом, чуть вздёрнутый нос с тонко выгнутыми бровями. Пятый образ, отображал глубину и таинственное очарование взгляда…мерцающие подобно пламени свечи глаза Анастасии. И среди всего этого таинства раздавался прелестный, полный нежного очарования голос. В голосе том, слышались одновременно… безысходная печаль, горечь утраты, боль сердца… и муки душевные.
– Батюшка, сегодня впервые я пришла на озеро одна. Помните, вы не раз говорили мне: Настенька, как придёт час мой предстать перед ликом господа всемогущего, я покину тебя. Покину, но ненадолго. Я снова вернусь на седьмой день и обязательно приду на озеро, на наше место. Ты тоже приходи. И мы снова встретимся. Ты помолишься за меня, и только тогда мы с тобой попрощаемся навсегда. Я здесь батюшка, но прощаться с вами не хочу. Ведь у меня ведь кроме вас никого нет, а вы …всё одно решили оставить меня, – голос Анастасии на мгновение прервался от нахлынувших чувств. – Я не ропщу батюшка. Я всегда была послушна вашей воле. И сейчас выполню её, как вы того желали. Завтра утром, я оставлю отчий дом, который горячо люблю всей душой и отправлюсь в Смоленскую губернию. Как была я вам покорной дочерью, так же буду, покорна воле графа Арсанова, вашего друга. Вы выбрали его моим опекуном. Пусть так и будет. Клянусь вам батюшка душой своей в том, что невзирая ни на что, как бы тяжело бы мне не было, я не буду роптать. Из уст моих не сорвётся не единая жалоба. Я даже не знаю где это место… «Валутина гора» но обещаю любить его как свой отчий дом. Обещаю уважать семью вашего друга. Вам никогда не будет стыдно за меня. Я уеду завтра. Возможно навсегда. Но это будет только завтра. А сегодня,…сегодня позвольте побыть рядом с вами. Позвольте поговорить с вами, излить свою душу… – Анастасия внезапно осеклась. До неё явственно донеслось злобное рычание. Она оторвалась от созерцания свечи и медленно…очень медленно подняла взгляд. Она даже не дрогнула, увидев в нескольких шагах от себя светящиеся серые глаза и зловещий оскал. Она не испугалась. Наоборот она мягко, даже радостно улыбнулась и подняла взгляд к небу. С уст сорвался благодарный шёпот.
– Батюшка, благодарю тебя. Всей душой благодарю. Скоро я буду вместе с тобой.
Едва слова затихли, волк, скалясь, пригнулся ниже, а в следующее мгновение…рванулся с места и прыгнул на Анастасию. Она закрыла глаза и сжала молитвенно сложенные руки, в ожидание смерти. Но вместо смертельного рыка, раздался болезненный визг. А вслед за ним, шум падающего тела и грохочущий бас.
– Больно прыткий ты серый. Да меня, тебя не одолеть!
Анастасия распахнула глаза. Она узнала голос Гришки, сына управляющего её имением. Гришка, обладал поистине геркулесовым телосложением, которое давно стало предметом уважения всего уезда. Когда Анастасия открыла глаза, она увидела, как Гришка рогатиной прижимает голову волка ко льду. Тот рычал, визжал, выворачивался, пытался лапами избавиться от этой удавки, но ничего не получалось. Гришка намертво прихватил голову волка.
– Ты смотри злыдень то какой, – пробасил Гришка протягивая к нему руку.
Волк мгновенно рванулся и попытался укусить руку, но не тут то было. Гришка ещё крепче прижал голову волка рогатиной. Волк не прекращал попыток вырываться. Гришка лишь улыбался, наблюдая за тем, как волк вертится из стороны в сторону. Он не впервые встречался с волками и хорошо знал их повадки. Спустя несколько минут сопротивление волка стало заметно слабеть. Рычание перешло в хриплый визг. И тут, Гришка убрал рогатину отступая в сторону и заслоняя собой Анастасию.
Волк мгновенно вскочил на ноги и, оскалившись, издал злобный рык. Он пригнулся, видимо, собираясь прыгнуть на Гришку. Тот даже ухом не повёл, видя такую воинственность.
Бежал бы лучше домой, – посоветовал волку Гришка, да с таким видом будто тот понимал его слова, – убью ведь, если кинешься на меня. Как пить дать убью.
Выговаривая эти слова, Гришка сделал выпад рогатиной в сторону волка. Тот мгновенно развернулся и начал убегать. Провожая его взглядом, Гришка добродушно заулыбался. Убедившись, что волк ушёл, Гришка повернулся к Анастасии. Нависнув над ней, он решил объяснить, почему пожалел волка.
– Не от хорошей жизни сюда прибежал. Голодают они. А от голода, чё хошь сделаешь. Волк то он всё одно волк. Но ведь тоже живая тварь. Жалко…
Анастасия испытывала настоящее разочарование. Если б только Гришка не вмешался, как хорошо всё могло закончиться.
– А ты чё на коленках то стоишь барыня? Замёрзнешь ведь. Как пить дать замёрзнешь.
Гриша взял Анастасию за плечи, а в следующее мгновение приподнял её в воздух и уж, потом поставил на ноги. – Подсвечник то брать, иль здесь пусть побудет?
– Здесь, – негромко ответила Анастасия. – Пусть свечи горят!
– А зачем им гореть то барыня? – Гришка удивлённо оглянулся вокруг себя. – Вокруг от снега светло. А лёд всё одно от него не пойдёт. Слаб то огонь для этого.
– Ты что, решил, будто я сюда лёд растапливать пришла?
– А для чего ещё? Подсвечник то на льду стоит!
– Я с отцом пришла попрощаться! Понятно?
Анастасия отвернулась от него и побрела к берегу. Гришку явно озадачили её последние слова. Он почесал затылок и пробормотал:
– И чего сюда пришла прощаться? Могилка то в другом месте.
Через минуту он нагнал Анастасию. Гришка пошёл с ней рядом. Едва на пути оказывалось препятствие, как он подхватывал Анастасию и в буквальном смысле слова, переносил через сугробы. Анастасия молча принимала его заботу. Гришка проводил её до дверей дома. Там он пожелал ей доброй ночи и предупредил, что всё готово для отъезда. Ни слова не ответив, Анастасия вошла в дом и сразу направилась в свою спальню.
Утром следующего дня, вся прислуга имения собралась во дворе. Пока все почтительно прощались с Анастасией, Гришка деловито осматривал двойку серых лошадей, что были запряжены в сани. Он проверил хомут, подтянул слегка уздечку. Отчего, лошадь взвилась на дыбы. Но Гришка сразу успокоил её. После этого он проверил сани. Убедившись, что всё в порядке, Гришка обратился к Анастасии.
– Пора барыня!
Анастасия в ответ молча кивнула головой. Гришка подошёл к родителям. Он обнял мать, потом подошёл обнять отца. Тот снизу вверх посмотрела на сына, и только потом потянулся навстречу. Как только Гришка обнял отца, раздался болезненный возглас. А следом, Гришка получил знатную оплеуху.
– Спину мне сломать хочешь? – закричал на него отец.
– Да я же легонько, – начал оправдываться Гришка…
– Легонько? От прошлого раза неделю в постели пролежал. Легонько? Ну да ладно…негоже в дорожку ссору зачинать. – Голос управляющего почти сразу же подобрел, он кивнул на Анастасию и пригрозил сыну пальцем.
– Случится что с ней, шкуру с тебя живого спущу. Так и знай.
– Обижаешь батя, – Гришка, помня недавний урок, с величайшей осторожностью… обнял двух братьев и четырёх сестёр, что стояли в ряд, затем сделал один общий поклон всем. После этого, он подошёл к саням. Анастасия уже сидела в них. Гришка деловито и с подчёркнутой заботливостью, укутал её со всех сторон шубами. У Анастасии остались открытыми только глаза и нос. Убедившись, что она надёжно защищена от мороза, он поднял воротник своего тулупа и натянул плотнее шапку на голову. Когда Гришка садился на козлы, Анастасия бросила прощальный взгляд на отчий дом. Она прощалась с ним. С ним, и с обитателями своего имения, рядом с которыми она провела всю свою жизнь. Она увидела, как все молча машут им руками.
Гришка переложил вожжи в левую руку, а правой рукой взял с козел кнут и несколько раз стеганул лошадей. В воздухе раздался свист.
– А ну пошли злыдни, – грохочущий бас Гришки разнёсся по всей усадьбе.
Лошади рванулись с места. Выпуская из ноздрей пар, они начали постепенно ускорять движение. Лошади, понесли Анастасию к новой жизни, в имение графа Арсанова.
– «Валутина гора»…что меня там ждёт? – прошептала Анастасия. Она поёрзала, удобнее укладываясь на санях, и с грустью смотрела, как постепенно исчезал до боли знакомый пейзаж.