Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины. I. Суть мужская (Гленн О'Брайен, 2012)

Как быть мужчиной

Хватит валяться без дела. Вставай и эволюционируй!

Пенис, два яичка и Y-хромосома могут быть у кого угодно. Конечно, быть мужчиной можно с чисто технической точки зрения, но в нынешние времена этого уже недостаточно. Будь мужчиной на все сто – от пяток до макушки. Как гласил некогда девиз армии США: «Будь всем, чем можешь быть». Будь один в поле воин. Будь «альфой» в человеческой стае, да и «омегой» тоже. Ты, дорогой сэр, венец творения. Пока еще. Так что не облажайся.

Наш мир – это царство человеческое, и тебе по силам им править. Работай головой. Рискуй и выигрывай. Не сдавайся без боя. Громко спрашивай, четко отвечай. Выкладывай как есть. Была не была и будь что будет. Пошли всех подальше. Не криви душой. Выложись по полной. Взялся – ходи. Сказано – сделано. Обещал – выполни. Бей не в бровь, а в глаз. Не вали с больной головы на здоровую. И в конечном итоге сделай что-то такое, за что тебя будут помнить.

«Познай самого себя», – сказал Сократ. «Будь собой. Все прочие роли уже заняты», – сказал Оскар Уайльд. «Не иди на поводу ни у святого, ни у философа, а будь человеком», – сказал Мэтью Арнольд. «Человек – это то, что должно преодолеть», – сказал Ницше. А я говорю: «Чего ты дожидаешься, мужик? Действуй!»

Заслуженно или незаслуженно, человек всегда считал себя существом особенным. Мы мним себя довольно точными копиями Бога. Но слишком уж часто мы, оказавшись в затруднительном положении, ожидаем, что предполагаемый создатель немедленно бросится нам на выручку. Это неприемлемо! Как отметил Марк Твен: «Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно». В соответствии с нашим предполагаемым руководством по эксплуатации мы, будучи венцом творения, должны править планетой и всеми ее обитателями. И тот факт, что у нас все это не очень-то хорошо получается, – это лишняя причина стараться посильнее. Если вдруг с небес к нам спустится Бог (я этого не ожидаю), похожий на строгого спецназовского инструктора в милю ростом (а это мне бы понравилось), мы должны быть готовы крикнуть, вытянувшись по стойке смирно: «Виноват, сэр, но я сделал все, что мог, сэр!»

«Человек – единственное животное, умеющее краснеть и которому это бывает нужно».

Марк Твен

В действительности быть мужчиной – это значит быть и стать всем, чем может быть и стать мужчина. Эволюция – это дело для нас. При правильном стечении обстоятельств и при надлежащем старании мужчина может быть больше, чем просто мужчиной: он может быть джентльменом, спортсменом, изобретателем, художником, философом, бардом, волшебником или героем. Иной думает, что можно стать даже божеством, но это – отдельный разговор.

Эта книга – всего лишь подборка соображений на предмет того, как быть мужчиной… лучше, чем раньше. Шаг за шагом. Вперед или, может быть, назад, в зависимости от ситуации.

Мир меняется очень быстро. Человек, как говорит нам наука, меняется медленно. Чтобы превратить нас в то, чем мы являемся сегодня, природе понадобилось миллион лет. Десять тысяч лет она придумывала волосы в носу, еще десять тысяч оттачивала механизм солнечного загара. Да, нам пришлось пройти долгий путь, чтобы обрести характеристики, гарантирующие выживание даже в самых сложных условиях. Но все эти суперсложные механизмы жизнеобеспечения не помогут нам выбраться из той засады, в которую мы угодили сегодня! Наша песенка спета. Весь мир уже трясет от нашего присутствия. В результате теперь нам нужно все внимательнее и внимательнее следить за тем, как надо адаптироваться к сложившейся ситуации, учитывать все достоинства и недостатки наших веками формировавшихся организмов и управлять ими во все более и более враждебной среде обитания.

Во времена Гомера один отдельный человек вполне мог знать ровно столько же, сколько все человечество, взятое как биологический вид. Ну, скажем так, почти все. Короли, вожди и жрецы служили депозитариями знаний и коллективной мудрости своих племен и народов. Герои общались с богами и иногда даже с ними спаривались. Человеческий мозг, который при недостаточно эффективной работе нередко размазывался по лезвию бронзового топора оппонента, был единственным доступным человеку источником гигабайтов. Человек был велик, потому что вмещал в себя всю полноту человечества. Он знал названия звезд и далеких племен, до которых ходу было аж много дней. Когда чего-нибудь никак не называлось, он брал и придумывал название. Он знал своих богов и понимал, что нужно сделать, чтобы их ублажить. Он знал, как построить дом. Он знал, какими травками можно вылечить рану, а какими – изменить сознание. Он знал, как расположить к себе силы природы, как выращивать урожай и разводить скот, как делать вино и воевать с врагами. Он знал, как говорить с людьми и что нужно сказать, чтобы они начали действовать. Он умел танцевать и знал, что после особых танцев, возможно, пойдет дождь.

Сегодня человек может обладать только крошечной долей суммарных знаний человечества. В результате экспоненциального развития нашей расы значимость отдельного индивидуума сократилась до минимума. Из всех знаний ему доступен малюсенький децл. Его мысли и действия могут не иметь вообще никакого значения. И что, неужели мы с вами готовы с этим смириться?

Человека редуцировали буквально во всем, превратив его в такого же раба улья, как муравей или пчела, вынудив не покладая рук трудиться над выполнением чисто механических заданий, даже не приближаясь к пониманию конечной цели своей деятельности и не надеясь сотворить что-нибудь великое. Всесторонне развитых и образованных «людей эпохи Возрождения» больше не существует, потому что не существует самой эпохи Возрождения. Или наоборот?

Может быть, пришло время все поменять? Настала пора полной перезагрузки. Прекрати болтать и начинай делать дело. Будь капитаном на мостике, а не человеком за бортом. Просыпайся.

Поднимайся на ноги. Переверни страницу истории.

Как быть джентльменом

Большинству из нас еще в детстве привили определенные представления о том, что такое «быть джентльменом». Поначалу мальчишке это слово кажется смешным, ведь не женская ли доля эта самая «жантильность» (кокетливость, жеманность. – Прим. ред.) и не нам ли, мужикам, потеть и рубить в капусту врага, притаскивать домой туши оленей, а также размахивать во все стороны дубиной и, работая локтями, карабкаться на то и дело меняющую свое расположение вершину эволюционной лестницы? Но потом мы постепенно узнаем, что эта «жантильность» и мягкость в действительности требуется от нас только в совершенно определенных локациях, по большей мере в стенах своего или чужого дома, и что предполагает она хорошие манеры и приличное поведение, противопоставляемое жлобству, дурным манерам и безобразному поведению. Мы начинаем соображать, что «джентльменство» – это всего лишь внешняя оболочка, под которой вполне может скрываться наше «мужчинство» со всеми сопутствующими ему брутальностями. Мы можем говорить «пожалуйста», «спасибо», «прощения просим», прилежно открывать перед дамами двери и в то же самое время оставаться начеку и быть готовыми сию секунду отправиться бороться с диктаторами в каких-нибудь далеких странах.

Но в действительности не слово «gentleman» происходит от мягкого слова «gentle», а совсем даже наоборот. Это «gentle» происходит от слова «gentleman», а оно, в свою очередь, происходит от слова «gens», то есть обозначения «рода» или «породы», подразумевающего принадлежность к знатному семейному клану, обладание «голубой кровью» и первосортной ДНК. А это, понятное дело, означает (или означало до недавнего времени) «правильную» классовую и расовую принадлежность. В нынешние времена, мне кажется, это значить быть «парнем что надо».

Некогда звание «джентльмен» позволяло мужчине носить оружие, а такое право, ясное дело, безопаснее всего было предоставлять исключительно хорошо воспитанным людям из приличной семьи.

Ведь, если что, всегда можно позвать на помощь толпу крестьян с вилами и топорами. Джентльмен был витязем, благородным героем, способным приехать на какую-нибудь войну на собственной лошади, со своим оружием и оруженосцем. Еще со времен древних греков джентльменами/кавалерами/шевалье были только те, кто могли себе позволить все эти недешевые прибамбасы. В Средние века концепция джентльменства стала ассоциироваться со стандартом поведения, теперь называемым «рыцарским кодексом».

Некогда звание «джентльмен» позволяло мужчине носить оружие, а такое право, ясное дело, безопаснее всего было предоставлять исключительно хорошо воспитанным людям из приличной семьи.

Сегодня под рыцарством понимается способность вовремя открыть женщине дверцу машины или подержать ее за руку, пока она будет ковылять по брусчатке на шпильках от Manolo Blahnik. Короче говоря, теперь сутью рыцарства считается умение дать женщине почувствовать себя настоящей леди. Истоки современной куртуазности мы видим в рыцарском кодексе кавалеристов-крестоносцев. Но сами они многие аспекты концепции рыцарской чести переняли у рыцарей Ислама, для которых честность, преданность и учтивость были качествами настолько же важными, как воинское мастерство и правила светского поведения. Джентльмен знал, как надлежит обращаться с дамой, как выбрать на столе нужную вилку, как вести переговоры о капитуляции и как максимально учтиво и вежливо рубить головы пленникам.

Прошли столетия, и теперь, когда кавалерия утеряла свое решающее значение, главным признаком джентльменства перестало быть право на ношение того или иного оружия или принадлежность к древнему роду. Теперь джентльмен – это прежде всего мужчина «рыцарских инстинктов и благородных чувств». Когда я учился в Джорджтаунском университете, основанном в 1789 году и по сей день существующем в Вашингтоне, округ Колумбия, мы с группой однокурсников обнаружили, что в силу того, что студенты Джорджтауна были провозглашены джентльменами актом Конгресса, нам дозволяется носить сабли. У нас до этого руки как-то не дошли. Возможно, потому, что местная полиция, доведенная до крайней нервозности бунтами на расовой почве, поджогами и антивоенными демонстрациями, косо смотрела на людей с оружием… даже на подготовишек с саблями. Однако этот древний закон служил лишним подтверждением того факта, что даже в бесклассовом обществе там и сям видны могучие руины общества классового, что знание тех или иных правильных слов, формальностей, символов или, возможно, тайного ритуального рукопожатия может послужить пропуском в компанию людей, принадлежащих к определенному социальному классу. Пусть улицы охвачены огнем, но позволять кому ни попадя испортить званый ужин все-таки ни к чему.

Джентльмен соблюдает определенный кодекс, и кодекс этот может немного разниться в зависимости от страны и региона проживания. Он вырабатывался и развивался на протяжении очень долгого времени и состоит из множества как совершенно тривиальных пунктов, так и достаточно recherché правил, но соблюдать этот кодекс может не только тот, кто был рожден и воспитан во дворце. Львиную долю аспектов джентльменской модели поведения можно освоить путем внимательного наблюдения за окружающими и прилежного обезьянничанья. Это вам, как говорится, не бином Ньютона. Это больше похоже на простенькую арифметику, а то и вообще на клятву бойскаута. И хотя кодекс джентльмена развивался веками, он на сегодняшний момент достаточно серьезно деградировал. Нынче всем ясно, что мы живем в одну из декадентских эпох «заката и распада», когда рушатся великие цивилизации и те, кто был всем, становятся ничем. Другими словами, сегодня у мужчины есть шанс прослыть джентльменом почти в любом месте, если он всего лишь не будет там сморкаться в рукав или прилюдно колотить жену.

Сегодня у мужчины есть шанс прослыть джентльменом почти в любом месте, если он всего лишь не будет там сморкаться в рукав или прилюдно колотить жену.

Таким образом, на нашу с вами долю выпало встать стеной на пути исторического тренда к закату и распаду. Варвары уже не за крепостной стеной, а внутри нашего города. Это мы с вами должны остановить нарастающую волну вульгарности баррикадами элегантности и изысканности. Это нам с вами нужно подтолкнуть человеческий род вперед и вверх, чтобы кривая эволюции снова не спикировала в культурное болото мрачного Средневековья. И всем нам понятно, что случится, если мы не ответим на этот вызов. Хаос выводит на авансцену законопослушную толпу, а мы с вами знаем, как с этими людьми весело жить.

Умение быть джентльменом – это в действительности умение быть деликатным и наблюдательным в любой ситуации, не оскорбляться самому и не оскорблять оппонента, перешедшего в общении с вами на повышенные тона. Джентльмен – это живое воплощение рассудка и благоразумия. Он умеет импровизировать. Тем не менее хорошая образованность в вопросах этикета (даже в самых устаревших и канувших в Лету его проявлениях) сильно добавляет человеку привлекательности и шарма. Этикет – это наука, основанная на прецедентах, и, самое малое, она сможет помочь вам нравиться дамам и пожилым людям.

Великолепная тактика – это неукоснительная и безусловная учтивость. Если быть веселым и заботливым, казаться добрым и внимательным, вас будут привечать почти где угодно. Даже совершенно незнакомые люди будут верить, что вы относитесь к ним с симпатией. Даже враги будут обезоружены и, возможно, даже повержены непрестанно излучаемыми вами положительными вибрациями.

Джентльменское поведение – это тайный ключ к построению идеального утопического общества. Маркс, Энгельс и Ленин проповедовали «отмирание государства», веря, что единственным предназначением государства является регуляция классового конфликта. Но на данном этапе истории смерть государства будет обеспечена вовсе не вооруженной борьбой, а культурно насаждаемыми кодексами поведения. Я верю, что истинный анархист, настоящий проводник свободы и враг назойливо вторгающихся в нашу частную жизнь правительств, должен понимать, что единственной и неизбежной заменой государственным законам являются хорошие манеры. Здоровому обществу не нужно много законов, потому что в нем «просто не принято» вести себя плохо.

Эпоха безраздельной власти средств массовой информации стерла из нашего сознания традиционные концепции морали. Сегодня, говоря о морали, мы имеем в виду секс. Но секс – это всего лишь видимая часть айсберга, пустившего на дно «Титаник» культуры. Наличие истинной морали автоматически исключает возможность существования не только таких пороков, как корыстолюбие, скупость или мздоимство, но и всей старой доброй семерки смертных грехов, представленной злобой, алчностью, праздностью, гордыней, завистью, чревоугодием и слишком уж широко разрекламированной в последнее время похотью. Одним словом, «добродетель», обозначаемая словом «virtue», происходящим от «virtus», то есть древнего кодекса мужских достоинств, это гораздо больше, чем умение не выпускать лишний раз это самое мужское достоинство из штанов.

Здоровому обществу не нужно много законов, потому что в нем «просто не принято» вести себя плохо.

Один из ныне основательно подзабытых, но некогда занимавших верхние строчки хит-парада пороков, грехов – это «acedia». На слух похоже на очередную модель «Тойоты», но в действительности это слово обозначает уныние, апатию или безразличие ко всему. Уныние можно и нужно убивать на корню простой дружеской поддержкой и взаимопомощью, но теперь на него почти не обращают внимания и видят в нем только симптом, требующий медикаментозного лечения. Нет никаких сомнений, что среди нас существует великое множество людей, кому всего несколько вовремя сделанных комплиментов и атмосфера сердечности и неравнодушия с легкостью заменили бы курс приема селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (антидепрессанты. – Прим. ред.).

Еще одна категория греха, которую джентльменам и другим серьезным исследователям морали и общественного сознания следовало бы вернуть к жизни, это тщеславие или, проще говоря, суетная самовлюбленность, которая сродни гордыне, только в сто раз глупее по сути и идиотичнее во внешних проявлениях. Сегодня тщеславие – это, наверное, самый широко распространенный грех в нашей нарциссической стране, за исключением, может быть, штатов Среднего Запада и Юга, где до сих пор с незначительным отрывом продолжает лидировать чревоугодие.

Сегодня из-за бредовых кодексов поведения, выдумываемых многочисленными религиозными фанатиками, даже сама концепция греха оказалась какой-то подпорченной и искаженной. Тогда как на Ближнем Востоке слишком увлеклись побиванием камнями, у нас в США многие христиане уверовали, что грех – это: (1) нежелание жены беспрекословно подчиняться мужу, (2) недовольство уровнем своей заработной платы, (3) элементарное чувство юмора, (4) готовность слушать притчи и сказания, а также (5) нежелание упорно дожидаться неминуемого возвращения Иисуса Христа. Ах да, и еще (6) презрительные усмешки. Если говорить о последнем пункте, то тут я грешу почти постоянно.

В определенных обстоятельствах джентльмен просто обязан презрительно усмехнуться. Для нас презрительная усмешка является одним из самых лучших инструментов корректировки поведения окружающих, когда они перестают следить за своими манерами или преступают границы морали. В религиозном понимании грех – это нарушение моральных правил. Но с мирской точки зрения именно дурные манеры являют собою нарушение моральных норм, коим следует быть никак не менее всепроникающими и строгими, чем те, что устанавливаются религией. В основе светских манер, как правило, лежит здравый смысл и разумное внимание к окружающим. Манеры не обязательно должны приходить нам в мистических озарениях, а приводят они нас к еще более высокому стандарту существования – духовной чистоте.

Я рекомендую своим клиентам древние книги по этикету, потому что они позволяют со всей ясностью увидеть глубину нашего падения. Конечно, изданная в 1922 году книга Эмили Пост «Этикет» в настоящий момент не может быть применимой во всех ее деталях (взять, к примеру, запрет дамам сидеть по левую руку от джентльмена в карете), но сам дух ее этикета и теперь остается актуальным, как никогда (издательство «Эксмо» выпустило «Энциклопедию этикета от Эмили Пост. Правила хорошего тона и изысканных манер на все случаи жизни». – Прим. ред.). Я уж не говорю о том, как полезно нам было бы сегодня возродить некоторые правила, по определенным причинам напрочь вышедшие из обихода.

Особенно мне импонирует следующее предписание: «Вы не должны знакомить людей друг с другом в общественных местах, не имея полной уверенности, что это знакомство будет приятно обоим. Нет более вопиющего социального промаха, чем попытка представить человеку с положением в обществе кого-то, кого этому человеку знать совершенно незачем…»

Все, что необходимо знать настоящему джентльмену, любой сообразительный молодой человек может почерпнуть из Золотого Правила жизни в обществе, обычно формулируемого следующим образом: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Мелкие детали и подробности можно извлечь из книг по этикету, да и внимательно перечитать «Никомахову этику» Аристотеля – тоже не помешает. Из нее можно почерпнуть информацию о добродетелях и пороках, ныне уже не входящую в план обучения человека цивилизованным манерам.

В основе светских манер, как правило, лежит здравый смысл и разумное внимание к окружающим.

Мы живем в эпоху бескультурья и деградации социальной жизни, когда элегантность балов и задушевность бесед во время званых ужинов сменилась безумными корпоративными пьянками с алкогольными спонсорами, приглашениями, распределяемыми в соответствии со штатным расписанием, громилами, стоящими на посту у бархатных веревок, хамоватыми секретаршами, ставящими галочки в списке гостей, беспардонными профессиональными халявщиками, манерными позами, повторяемыми ровно столько раз, сколько нужно для хорошего кадра наглым папарацци, и барами, закрывающимися в девять вечера. Приличия и утонченные манеры канули в Лету. Но вместо того чтобы смириться с этими законами культурной пустыни, мы должны отнестись ко всем этим пощечинам человеческому достоинству как к вызовам на бой, коими они и являются, и нанести ответный удар, стремясь при любой возможности заново познакомить общество с духовностью и интеллигентностью, являющимися необходимыми атрибутами цивилизации. Или умереть в этой битве. Но вести эту войну мы будем как джентльмены новой эры. Оружием нашим будет не меч, кистень или булава, а юмор, сатира, насмешка и упрек. Оружием нашим будет не острый глаз, а острое слово.

Сегодняшний вечер я отгуляю так, будто на дворе 1599 год.

Как быть животным

В детстве перед нами стоит задача получше научиться быть человеком. Во взрослом возрасте наша задача заключается в том, чтобы получше научиться быть животным.

Если говорить о нас как о животных, то тут мы немножко тормозим. Пока мы с вами учимся ходить, представители многих других видов успевают уже состариться. А все из-за того, что человек – это слишком уж сложный механизм и на выращивание и программирование всего этого оборудования нужно очень много времени.

Поначалу живущему внутри нас животному все дается очень даже легко. Умение ходить, бегать, есть… все это получается как-то само собой. Сложнее всего овладеть всякими человеческими штучками, например, научиться смирно сидеть в классе или делить столбиком. Перематываем нашу жизнь на несколько десятилетий вперед и видим, что теперь все уже наоборот. К тому моменту, когда мы овладеваем мастерством навигации в мире бизнеса и навыками карабканья вверх по социальной лестнице, нас разбивает радикулит и мы уже не можем читать газету, не нацепив на нос очков.

Если говорить о нас как о биологическом виде, то мы слишком часто чрезмерно увлекаемся драматизмом и мелкими деталями человеческой жизни и начинаем с пренебрежением относиться к своей животной природе и заложенным в нас с рождения способностям. В исторической перспективе многие величайшие свои ошибки человек делал, путая себя с богом или ангелом и забывая, что он еще, ко всему прочему, и животное… если точнее, то млекопитающее. А соответственно, хоть философия и остается нашим большим утешением, никуда от нас не девается еще и мясо, которое нам надо есть, семя, которым надо кого-нибудь оплодотворить, и луна, на которую время от времени нужно повыть.

В детстве перед нами стоит задача получше научиться быть человеком. Во взрослом возрасте наша задача заключается в том, чтобы получше научиться быть животным.

Конечно, наша человеческая или звериная природа определяется вовсе не тем, станем мы есть мясо или нет, но мы с вами, судя по всему, являемся единственной породой животных на планете, взявшей себе в голову, что мы имеем в этом деле возможность выбора. У меня есть множество друзей, так или иначе воздерживающихся от поедания плоти, и мне кажется, что это сама эволюция повела нас с ними по разным дорожкам. Что касается лично меня, то я, будучи носителем крови типа О (I группа крови. – Прим. ред.), чувствую, что в согласии с генетическим наследием своих пещерных предков должен регулярно потреблять мясо, чтобы держать себя на пике формы. Тех из вас, кто относится к группе А (II группа крови. – Прим. ред.), могут полностью удовлетворять спагетти, зеленый горошек, шпинат и все такое прочее. А вы, которые с кровью типа B (III группа крови. – Прим. ред.), наверно, не откажетесь заполировать все это еще и стаканом молока. Все это прекрасно, да только давайте вы, землепашцы, перестанете доставать нас, тех, у кого в крови живет охотник. Мы же не кривимся в отвращении, увидев изобилие кормовых культур на ваших тарелках.

Да, человек – это чуть больше, чем просто животное, но если не ублажать таящегося глубоко внутри нашего существа зверя, будут неприятности. Тема эта очень сложная, но я, как старый бык, которого по-прежнему тянет к юным телочкам, на горьком опыте убедился, как важно держать себя в хорошей физической форме. Об этом можно было бы написать отдельную книгу (хм, почему бы и нет), но пока ее еще не существует, я изложу свои соображения в этой главе.

Мы созданы, чтобы ходить пешком. Если мы этого делать не будем, то просто утеряем эту способность. Если куда-то можно дойти на своих двоих, так и делайте, и не только для тренировки, но и потому, что именно в процессе ходьбы нам в голову приходят ценные идеи. Сам ритм ходьбы вкупе с концепцией перемещения из одного пункта в другой является идеальным контекстуальным фоном для мыслетворчества. Почти все самые лучшие идеи приходят мне в голову именно на аллеях и тротуарах. Музыканты и композиторы не единожды говорили мне, что во время прогулок у них лучше всего получается извлекать мелодии из ткани окружающей действительности.

Не загоняйте себя в клетку. Понятно, что тюрьмы надо избегать в любом случае, но и жить в бетонной коробке и работать в тесной выгородке мы не предназначены. Оно того не стоит. Лучше быть странствующим коммивояжером или пастухом. Сегодня мы со всех сторон окружены жесточайшими эвфемизмами. У меня есть словарь всего лишь тридцатидвухлетней давности, в котором «апартаменты типа студио» определяются как квартира, подходящая для использования в качестве мастерской художника, то есть помещение с большими окнами, высокими потолками и так далее. Настоящая квартира – это много комнат. Жить в одной комнатушке – это то же самое, что жить в тюремной камере. Может быть, пришло время одиноким людям объединяться в коммуны, назначением которых будет – делиться домашним уютом… представьте себе монастырь, где все поклоняются радости и веселью, а не каким-то богам. А что, это мысль. И не надо давить в себе стремление доминировать над окружающими. Ведь это – биологический императив. Работа сложная, но делать ее кому-то нужно. За мной, мужчины!

Совершенно необходимо достаточно времени тратить на сон. Если бы Бог хотел, чтобы мы просыпались в какое-то конкретное время, он бы вмонтировал нам в мозги будильник.

Если куда-то можно дойти на своих двоих, так и делайте, и не только для тренировки, но и потому, что именно в процессе ходьбы нам в голову приходят ценные идеи.

(Ой, погодите-ка, он ведь так и сделал.) Конечно, можно сократить время сна до минимума, но как же насчет «спать и видеть сны», как говорил Шекспир?

Следите за физической формой, но не превращайте себя в биологического фрика. Лет через десять или около того накачанные в тренажерном зале мышцы носить на себе будет точно так же модно, как полиэстеровый тренировочный костюм сегодня. Раздутые мускулы не только требуют постоянного техобслуживания, они еще и настолько портят силуэт, что его не поправишь даже хорошим твидовым костюмом. Образцом идеального человеческого стиля всегда были и будут пропорции классической скульптуры.

Обычно очень правильно иметь здоровый аппетит, если, конечно, его себе не испортить и не превратить в нездоровый. Исковерканные аппетиты стали в нашем обществе общим местом с тех пор, как человек оторвался от своей естественной среды. Нынешнее обилие бродящих среди нас живых мертвецов во многом можно объяснить, прочитав наше повседневное меню. Искусственные подсластители, «кукурузный сахар» (до сентября 2010 года, то есть до смены его названия индустриальными пропагандистами, мы знали его под наименованием «кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы»), мясные и молочные продукты, отравленные гормонами, ненатуральными кормами и концлагерным режимом содержания животных, пища, зараженная пестицидами и лишенная всех полезных качеств в процессе переработки. В результате всего этого был создан новый экспериментальный тип человеческого существа. И выжить ему не суждено.

Еще одним императивом является репродуктивный процесс. Мужчины запрограммированы на продолжение рода и распространение своего вида по всей планете. В женщинах заложена немного другая программа, и поэтому нам время от времени приходится идти на компромиссы. Мужчинам следует подавлять в себе маниакальное желание как-нибудь пошалить, бороться с генетической тягой к распутству и воздерживаться от вопиющих проявлений неприкрытого промискуитета. А женщинам следует нас периодически прощать. А вообще-то, может быть, стоило бы возродить языческие праздники плодородия, о которых мы так много слышали из истории.

Быть животным – вполне нормально. Самое главное – питаться органическим кормом, не позволять держать себя в клетке, не дать себя кастрировать… и прибегать, услышав, что зовет хозяйка.

Мужчина – это млекопитающее пушное

Сегодня – кудри (завтра – нет?)

Цирюльни и салоны

Кажется, это великий редактор журнала Esquire Гарльд Хэйс как-то сказал: «Мужчина не должен создавать впечатление, что его только что подстригли или что ему пора стричься».

Сегодня, как это случается время от времени, автору этой книги пришла пора стричься. А я эту процедуру всячески оттягиваю. Вроде бы чего проще: пошел и сделал себе стрижку, но все не так-то просто. В действительности все очень даже сложно. Некогда, в былые времена, мужчинам и впрямь в этом отношении было очень легко: надо было просто пойти к цирюльнику, и тот сам все делал, как надо. Инструкции? Если клиент был из постоянных, то цирюльник просто спрашивал: «Как обычно?» А клиент в ответ либо кивал головой, либо утвердительно кряхтел, усаживаясь в кресло, либо говорил: «просто немножко подровнять», имея в виду, что сегодня надо отстригать чуть меньше, чем всегда. Если клиент был из пришлых, он мог дать брадобрею указания типа: «просто постричься», «сверху снять чуть-чуть побольше» или «на затылке порядок навести».

Но потом, в шестидесятых-семидесятых, грянула культурная революция, и все в индустрии мужских причесок перевернулось с ног на голову. Суровые копы, крутые ковбои и брутальные работяги, с завистью наблюдавшие за сексуальными успехами волосатых «британских вторженцев» и местных бездельников из хипповских коммун, вдруг тоже решили отращивать длинные, роскошные, почти девчачьи волосы. В самом скором времени не осталось никаких сомнений, что мужчина должен ходить к «мастеру» и платить за прическу в пять раз больше, чем некогда за стрижку. Внезапно мужики стали ходить по парикмахерским салонам, где стены были увешаны вырезанными из журналов портретами Джона Траволты, Роберта Редфорда, Энди Гибба, Джо Намата и Аль Пачино, позволять мыть себе голову шампунями и разрешать целиться в себя фенами. Даже совершенно обычные дамские парикмахеры вдруг стали бисексуалами (я имею в виду, в сугубо профессиональном смысле). Внезапно нас, мужиков, стали ублажать те же самые парни, что раньше ублажали только наших жен (опять же в сугубо парикмахерском смысле).

«Мужчина не должен создавать впечатление, что его только что подстригли или что ему пора стричься».

Гарльд Хэйс

До этого в мужских цирюльнях на стены никаких фотографий не вешали, потому что почти все мужчины заходили туда «просто постричься». Ассортимент мужских причесок в ближайшей цирюльне почти ничем не отличался от того, что вам могли предложить где-нибудь на Кони-Айленде. Но в салоне без картинок было уже не обойтись, потому что у мужчин вдруг возникла потребность объяснять парикмахеру, чего они от него хотят. А как объяснить, чего хочешь, когда даже сам толком не знаешь? Мужчин никто никогда не учил представлять, как они будут выглядеть после серьезных трансформаций внешности, и уж тем паче никто не рассказывал, какие инструкции следует давать куафёру. В действительности мужчина всегда хотел, чтобы кто-то другой прикинул, как они должны выглядеть, сам взялся за дело и сам все это исполнил в самом лучшем виде. Но теперь вместо ни к чему не обязывающего «сверху снять чуть побольше», уже нужно было говорить: «Под Барри Гибба, пожалуйста». Или под Тома Джонса, или под Джона Денвера. Нынче мальчишки просят подстричь их под всяких Джастинов Биберов, а в те времена это называлось «сделать как у Херманс Хермитс».

В постцирюльную эру стилисты превратились в художников. В современных салонах не осталось ничего от парикмахерских нашей юности. Над ними больше не висят красно-сине-белые столбики, символизирующие венозную кровь, артериальную кровь и стерильные бинты. Нет горячих полотенец и опасных бритв. Нет сигарного дыма и скабрезных анекдотов. По правде сказать, новомодные мужские салоны оказались чем-то вроде дамских салонов красоты, куда нас, еще маленьких, периодически затаскивали наши мамы. В них тоже нашлось место странным сушилкам, машинкам для делания перманентов, больше похожим на аппаратуру для изготовления невесты Франкенштейна, и экзотическим химическим ароматам.

Салоны я возненавидел сразу. И дело вовсе не в том, что мне было некомфортно в нетрадиционной атмосфере. Я просто не хотел отдаваться в руки художника и, соответственно, уподобляться чистому холсту, которому надлежит претерпеть трансформацию в руках гения. Однажды я попал к стилисту, считавшему, что я должен стать похожим на Моррисси. Другой, как я понял, решил сделать из меня участника нью-вейвовой команды «A Flock of Seagulls». Я просто-напросто не мог найти себе подходящего мастера по прическам. Потом я угодил в лапы японского стилиста, совершенно не знавшего английского языка, с которым пришлось объясняться языком жестов. Оказалось, что с ним найти общий язык гораздо легче. Затем я ходил к парню, как две капли воды похожему на Зохана (только этот на клиентов не нападал), но меня смутило, что, выходя от него после стрижек, я видел, что из меня каждый раз получается какой-то другой человек. После этого я несколько лет ходил к парикмахерше, реально возомнившей себя художницей, причем художницей из великих. Я так понимаю, что она набралась таких мыслей, потому что перестригла слишком много настоящих художников. Вообще-то выдающихся музыкантов она тоже стригла, но ни одного сингла тем не менее почему-то не выпустила. Одним словом, в профессиональном смысле она накопила достойную коллекцию арт-объектов своего ремесла, но минус здесь был в том, что, работая с волосами этих художников, она каким-то волшебным образом превратилась в художницу и сама. Для своей первой выставки (проведенной прямо у нее же в салоне) она ходила на свидания с мужчинами, с которыми знакомилась по газетным объявлениям, и скрытно фотографировала их и записывала их речи на диктофон. Мне стоило бы сразу понять, что доверять ей свои волосы не стоит, но больно уж хорошие она делала стрижки. Потом она начала советовать мне пить определенные сорта чая с высоким содержанием клетчатки, настаивать, что мне необходимо сходить на процедуру промывания кишечника, а в конце концов вообще заявила, что в действительности мне нужно всего лишь привести в порядок свой внутренний мир. Нет, в действительности мне нужно было всего лишь привести в порядок свою прическу.

Уж и не знаю, почему я к ней после этого вернулся, но вскоре грань между ее артистической и парикмахерской карьерами стерлась окончательно. Я обнаружил, что она собирает мои волосы и волосы многих других своих клиентов. Она забивала знаменитыми волосами большие целлофановые пакеты. Я сильно струхнул и сбежал от нее навсегда. Ну, то есть я понимаю, что можно хранить, скажем, прядь волос Хьюго Босса, но мои-то зачем? Слишком уж все это стало смахивать на вуду. Внутренний мир я себе так в порядок и не привел. Одним словом, я решил, что буду стричь себя сам.

Я считаю, что в идеале мужчина должен уметь самостоятельно стричься. Это такой же базовый навык, как владение бритвенным станком, умение плавать на боку, делать искусственное дыхание, варить яйца «в мешочек» и использовать прием Геймлиха. Я научился самостоятельно стричься, понаблюдав за своим другом, парикмахером, оказавшимся еще и великим ловеласом. Я присмотрелся, как он это делает. Все в этом процессе было на уровне физических ощущений, как в работе массажиста или при игре в настольный теннис. Надо было просто чувствовать, что делаешь. Я решил, что хочу каждый день выглядеть одинаково, и почти ежедневно стал немножко подстригать себе волосы. И обнаружил, что для меня этот процесс стал чем-то вроде медитации. В нем не было ни капли тщеславия, он был больше похож на работу скульптора или на буддистские попытки достичь просветления и самоосознания. Даже сегодня я иногда откладываю поход к своему постоянному брадобрею и какой-то период времени подравниваю себе волосы сам.

Я думаю, это должен попробовать каждый мужчина, хотя бы для того, чтобы увидеть себя со всех возможных углов зрения. Однако экспериментировать в этой области все-таки лучше в отпуске, чтобы не насмешить коллег, если серьезно облажаешься.

Волосы – это часть нашей личности. Они таят в себе наши секреты. Говорят, что маги-волшебники способны убить человека, получив в свое распоряжение его волос (ну, по крайней мере, они сами думают, что способны), а ученые могут нас из нашего волоса клонировать, или по волосу определить, что мы сидим на наркоте, или сказать, что нас отравили тяжелыми металлами. Таким образом, доверяя кому-нибудь уход за своими волосами, мы оказываемся полностью в его власти, по крайней мере, символически. Я до сих пор хожу с паспортом, на который я сфотографирован с платиново-блондинистым «ежиком». Все это стало результатом того, что я в свое время позволил некоей близкой мне персоне прокрасить в моих пепельных волосах темные перья. Когда я постригся гораздо короче, от этих темных прядей остались одни только корешки, и голова моя стала выглядеть так, будто на ней тренировались рисовать баллончиком граффити. Что мне предложили в салоне? Отбелиться. Я согласился, а они – попробовали. В результате граффити никуда не делись, а я превратился в блондина с платиновым оттенком. Я стал похож на Роберта Шоу из «Из России с любовью», только уже немолодого и менее мускулистого. Уход за волосами не должен быть таким сложным делом. Уход за волосами должен доставлять удовольствие.

Уход за волосами не должен быть таким сложным делом. Уход за волосами должен доставлять удовольствие.

Для мальчишки поход в парикмахерскую – это круто. Это свое образный обряд посвящения во взрослые, первая по-настоящему мужская процедура. В детстве я очень любил стричься. Мне нравилось, как оборачивали шею вощеной бумагой, как накрывали одежду простыней. Меня восхищали удивительные запахи и ряды бутылочек с непонятными тониками и кремами. Я обожал, когда мой скальп сбрызгивали экстрактом гамамелиса, а шею пудрили тальком. Я обожал парикмахеров-итальянцев, которые держали у себя в цирюльнях канареек, сами то и дело вдруг начинали распевать кусочки оперных арий и умели с громким хлопком встряхивать полотенца. Я еще помню, как над входом в мужские парикмахерские вращались вокруг своей оси разноцветные столбики и как впервые услышал, что красные и белые спиральки на них символизируют кровь и бинты, потому что в старину парикмахеры были еще и врачами и к ним можно было пойти поставить себе пиявок для очищения крови.

Цирюльня была сугубо мужским царством. Вокруг тебя дремали накрытые горячими полотенцами мужчины, других брили смертоносными на вид опасными бритвами. Это было самое настоящее посвящение в мужчины. Трудно поверить, что парикмахерские нашего детства почти канули в Лету. Но нет, они не исчезли с лица земли совсем, а теперь, к счастью, возвращаются в виде очаровательно аутентичных ретроальтернатив новомодным мужским салонам красоты. В стремлении привлечь как можно больше клиентов сегодняшние салоны маскируются под закрытые мужские клубы, завлекая их бильярдными столами, батареями бутылок с таинственными сортами односолодового виски в барах, но старые добрые цирюльни милы нам своей чудесной простотой и грошовым прейскурантом. Теперь нам доступны не только современные салоны, но и возвращающиеся парикмахерские нашей юности. Теперь мы имеем возможность выбрать себе любую прическу из существовавших в истории человечества. Мужчина может сделать себе «ежик», постричься, как Оскар Уайльд, под пажа, начесать помпадур, выстричь ирокез, набриолинить кок или панковские шипы, и ни одна из этих причесок, как это ни удивительно, не будет иметь никакого культурного подтекста. Она не выдаст в нас ни гея, ни натурала, не будет свидетельством ни левых, ни правых политических взглядов. Она будет иметь не больше значения, чем, скажем, выбор обуви или сорочки. Прическа перестала быть культурным идентификатором и превратилась в стильный аксессуар, который можно надевать или снимать по желанию.

Сегодня я стал завсегдатаем крупной парикмахерской среднего класса. Моим постоянным парикмахером стал сицилиец шестидесяти с лишним лет от роду. Я никому никогда не выдаю его имени, потому что новых клиентов он не берет даже по знакомству, а мне очень часто и так приходится ждать своей очереди, пока он не облагородит четыре, а то и пять других голов А все потому, что он настоящий мастер своего дела. На планете уже почти не осталось мест, где мастерству цирюльника учат по-старому, но для итальянцев искусство стрижки – это святое.

Прическа перестала быть культурным идентификатором и превратилась в стильный аксессуар, который можно надевать или снимать по желанию.

Но бывает, что я прихожу к нему в июле, задумываюсь во время стрижки о чем-то своем, а потом, когда он закончит, спрашиваю: «Эй, а зачем так коротко?». На что он мне неизменно отвечает: «Я на весь август уезжаю в отпуск!» В результате мне опять приходится некоторое время стричься самостоятельно, а после этого идти к нему со страхом, потому что он непременно начинает причитать: «Мамма мия, зачем так делать? Зачем так портить волос?» Иногда я слишком небрежничаю, и ему приходиться серьезно потрудиться, чтобы ликвидировать последствия.

Если я где-то путешествую и мне приходится идти к незнакомым парикмахерам, я обычно говорю: «Сделайте так, чтобы я был похож на римского императора». Некоторые из них понимают сразу. Если нет, то я уточняю: «Ну, на Цезаря, знаете такого?» Если бы после этого у нас разгорались споры о стильности причесок представителей династии Клавдиев, я бы с удовольствием в них участвовал, но ни один парикмахер ни разу не спросил меня, какого из императоров я имел в виду. Я не хочу быть похожим на Нерона, Отто или Адриана, выглядевших так, будто с них только что сняли бигуди. Юлий носил накладку. Троян был пострижен под горшок, как Мо из «Трех студжей». А я хочу быть простым Августом. Я не хочу быть древнегреческим пижоном типа Марка Аврелия. (Никогда не замечали, что легендарный баскетболист Ларри Бёрд смахивает на Тиберия? Нет? Я так и думал.) В любом случае, когда не помогает и это, я пробую что-нибудь типа: «Мне Рассела Кроу из «Гладиатора»» или «Сделайте из меня Джорджа Клуни». Я думаю, что лучше всего выглядеть – это выглядеть «просто обычно», как говорил Энди Уорхол. Но в парикмахерской, к сожалению, так не скажешь.

Как это ни забавно, но буквально на днях я впервые увидел свою фотографию, которую еще в 1972 году щелкнул Энди Уорхол. Я тогда носил очень длинные волосы и выглядел просто великолепно. В молодости у мужчины обязательно должны быть длинные волосы, потому что в пятидесятилетнем возрасте в таком виде уже не очень-то походишь. Если вы мне не верите, посмотрите только, на кого стали похожи «Aerosmith». Так что даже Расселу Брэнду своей шевелюрой щеголять осталось всего года три.

Так или иначе, мне пора расплачиваться за грехи, идти к своему парикмахеру и выслушивать его скорбные вопли. Я не появлялся у него вот уже три месяца. Он жутко расстроится, что я так варварски обкорнал себе волосы. Но тянуть с этим делом я не могу больше ни дня. Я иду стричься.

Как быть сексуальным

Большинство мужчин чувствует сексуальное влечение к женщинам. Пусть это вас не беспокоит. Секс с женщиной – это вполне нормально, и заняться им большинству из нас рано или поздно все-таки удается. Фокус здесь в том, чтобы наладить тесные взаимоотношения с женщиной (в самых разных смыслах этих слов), не давая ей чрезмерной власти над собой и не позволяя ей оказывать на себя чрезмерного влияния. Суть в том, чтобы всегда оставаться мужчиной.

В обществе, конечно, существуют мощные культурные и социальные механизмы, регулирующие отношения между полами, и эти механизмы непременно попытаются вами манипулировать, но общий климат не следует считать откровенно неблагоприятным, умеренным или хорошим. Брак похож на рулетку в Лас-Вегасе. Да, все подстроено так, чтобы выиграть было трудно или почти невозможно, но играть-то все равно интересно и увлекательно.

Фокус здесь в том, чтобы наладить тесные взаимоотношения с женщиной (в самых разных смыслах этих слов), не давая ей чрезмерной власти над собой и не позволяя ей оказывать на себя чрезмерного влияния.

Так или иначе, когда что-то идет не так, закон, как правило, встает на сторону женщины. Точно так же поступают другие женщины, да и даже некоторые из мужчин. Относясь к так называемому слабому полу, женщины яростно защищают эту свою слабость, всячески помыкая мужчинами и беззастенчиво пользуясь предоставляемыми им преимуществами и поблажками. К примеру, женщины часто строят из себя угнетенное гендерное меньшинство, даже невзирая на тот факт, что их в Соединенных Штатах на четыре с лишним миллиона больше, чем мужчин. Во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами должно быть место не только фактам, но и определенной доле вымысла. Это означает, что в обращении с женщиной мужчина всегда должен быть готов к импровизации. Время от времени мудрее всего для мужчины будет прибегнуть к определенным уловкам и ухищрениям, причем не для того, чтобы обеспечить себе незаслуженное преимущество в битве полов, а ради всеобщего блага и мира во всем мире.

В отношениях с женщинами на одни только хорошие манеры и устоявшиеся обычаи рассчитывать не приходится. Если что-то доселе делалось строго определенным образом, это не значит, что так и будет делаться всегда. Слишком уж быстро меняются времена. Несколько поколений назад у женщин не было даже права голоса, а теперь они руководят великими державами. Женщина эволюционирует быстрее, чем мы с вами. У меня есть теория, что женщина гораздо больше мужчины приспособлена к жизни в густонаселенном корпоративном мире. Она не так склонна к битвам за свою территорию. Она менее подвержена разрушающим сердечно-сосудистую систему стрессам, сопутствующим перемещениям по служебной лестнице. В них от рождения заложено стремление к сотрудничеству, а не тенденция к соперничеству. Они гораздо лучше переносят неестественность окружающей среды, возможно, потому, что носят в себе все естество природы. И, в конечном счете, они в сто раз выносливее. Даже не надейтесь, что она свалится с ног раньше вас. То есть иногда мужчине приходится искать хитрые приемчики и пускать в ход мозги. Если вам кажется, что есть более легкий способ справиться с женщиной, то почему бы его не попробовать? Вдруг и впрямь получится.

Женщины по сути своей сильно отличаются от мужчин, и именно по этой причине мы называем взаимоотношения между полами гетеросексуальными. Люди – существа гетерогенные. Посему гетеросексуалы в общении с противоположным полом никогда не могут знать, что думает и чувствует их партнер, и вынуждены руководствоваться сплошными догадками, в отличие от гомосексуалистов, которые способны гораздо лучше идентифицироваться со своими партнерами. Женщина – это совершенно другая гендерная форма, обладающая абсолютно другими физиологическими и психологическими параметрами. Кое-кто вообще считает женщин другим биологическим видом, а то даже и некой внеземной формой жизни. Вопрос здесь в том, совершеннее ли эта форма жизни по сравнению с нами? Ну, тут кого послушать, но, в принципе, уже сейчас с достаточной долей уверенности можно говорить о том, что женщины не только закулисно правят всей планетой, но еще и все чаще и чаще начинают выходить на авансцену.

Чтобы стать успешным гетеросексуалом, нужно, прежде всего, себя таковым признать. Надо сознаться перед собой, что женщины нас привлекают, даже несмотря на то что мы их совсем не понимаем. Надо смириться с тем, что нас тянет к женщинам, даже несмотря на то, что общение с ними нас озадачивает, ставит в тупик, обезоруживает и иногда даже в самом прямом смысле сводит с ума. Ну как, полегчало немного? Почему нас к ним тянет, мы разберемся чуть дальше по ходу книги. Поначалу это притяжение может казаться нам ощущением исключительно физиологического свойства, и у многих мужчин оно принимает совершенно конкретные формы. Некоторые из нас, подобно любителям блюд из курицы, даже предпочитают всему целому только какие-то отдельные части. Я люблю грудку. Я люблю ножки. Это тупиковый путь, потому что при таком подходе у мужчины всегда будет оставаться множество несъедобных для него остатков. Женщину нужно любить комплексно, принимая ее такой, какая она есть, со всеми ее достоинствами и недостатками, со всем, что в ней есть прекрасного и некрасивого, во всех ее восхитительных и ужасающих проявлениях. Женщина подобна лекарственному растению: можно выделить в лаборатории один ингредиент и считать, что именно он делает его таким полезным для здоровья, но ведь все остальные элементы в нем присутствуют тоже не случайно.

Немалую роль во всем этом играет секс. Ну да, именно с этого у нас с женщинами все и начинается. Маленькая головка закладывает в большую голову всякие дурные мысли. Нас обуревает непреодолимое желание с женщиной спариться. Женщины это наше влечение замечают, и тут начинаются сложности. Женщина, конечно, может продемонстрировать ответную заинтересованность, но, можете быть уверены, ее заинтересованность вовсе не будет идентична нашей. И даже добившись максимально возможного сближения с женщиной, мы все равно никогда не сможем поручиться, что до конца понимаем ее мотивации и долгосрочные цели. Женщины – существа таинственные и непостижимые.

Даже добившись максимально возможного сближения с женщиной, мы все равно никогда не сможем поручиться, что до конца понимаем ее мотивации и долгосрочные цели. Женщины – существа таинственные и непостижимые.

Вопрос о том, кто получает от секса больше удовольствия, мужчина или женщина, тысячелетиями служит поводом для горячих дебатов. Даже боги спорили на эту тему. Например, в «Метаморфозах» Овидия рассказывается, что, затеяв такую дискуссию, Юпитер с Юноной пригласили в качестве эксперта Тиресия, которому удалось из мужчины превратиться в женщину, а потом обратно в мужчину. (Превращение в женщину случилось, когда он поколотил палкой совокупляющихся змей.) Тиресий заявил им, что мужчина испытывает всего лишь одну десятую удовольствия по сравнению с женщиной. Я понимаю, что вам его слова могут показаться не только несправедливыми, но и не очень-то достойными доверия, а, кроме того, возможно, наведут на мысль о том, что не все женщины получают от секса одинаковое наслаждение. Тем не менее эта информация может оказаться очень полезной, так как ее можно будет довести до сведения своей второй половины, если она вдруг начнет говорить, что вы слабоваты по части секса и не до конца ее удовлетворяете. Спросите, не шутка ли это, потому что женщины получают от секса в десять раз больше удовольствия, чем вы. То есть даже если вы удовлетворяете ее всего лишь наполовину, она все равно ведет со счетом пять к одному.

Если взаимоотношения с женщиной с самого начала пошли наперекосяк в сексуальном смысле, лучше их прекратить. Лучше, скорее всего, все равно не станет. Лично я никогда не верил, что те или иные люди могут быть «хороши в постели» в силу какого-то особенного таланта, как это бывает в теннисе или гольфе (хотя допускаю, что могут быть некоторые исключения). Конечно, это правда, что некоторые испытывают к нему особенно сильный интерес, а другие просто больше стараются, но самый главный фактор в сексе – это психоэмоциональная и физиологическая совместимость. Женщина может быть плоха в постели с «мужчинкой» и великолепна – с «Мужчиной». Именно по этой причине сексуальные отношения называют отношениями, а не соревнованиями.

Хорошее представление о своих перспективах во взаимоотношениях с женщиной можно получить, познакомившись с ее мамой. Чаще всего по результатам этой встречи можно будет составить достаточно точный прогноз в отношении того, какой ваша подруга станет лет этак через двадцать с лишним. Если мать до сих пор не утеряла привлекательности и приятности в общении, то у вашего союза будет больше шансов на долговечность. Тщательно исследуйте маму на наличие целлюлита, шишек на ногах, алкоголизма и тенденции к вдовству.

Женщина может быть плоха в постели с «мужчинкой» и великолепна – с «Мужчиной». Именно по этой причине сексуальные отношения называют отношениями, а не соревнованиями.

Не позволяйте женщинам обратить вас в свою веру и заставить относиться к мужскому полу так, как относятся они. Даже не слушайте все эти сказки про тестостерон. Если какая-нибудь феминистка начнет доставать вас этой темой, немедленно придумайте свою собственную идиотскую теорию про эстроген и нанесите ответный удар. Тестостерон вовсе не является причиной войн и преступности. От него всего лишь появляются волосы в носу и ушах да простата разрастается до размеров теннисного мячика. А от эстрогена нарушается сон, но улучшается память. Так что если вам начнут говорить, что все войны в мире происходят по вине тестостерона, заявите, что от эстрогена зато появляются дырки в озоновом слое. Может, это из-за климактерических приливов огромной массы бывших бэби-бумерш у нас на планете и случилось глобальное потепление!

Женщины постоянно путаются в вопросах маскулинности и феминности. Они хотят себе мужчину, но слишком часто не могут определиться, сколько в этом мужчине должно быть собственно мужчины. Некоторым из них хочется, чтобы он выглядел как матерый волчище и предводитель стаи, а вел себя как маленький щеночек. Другим нужен просто щеночек, да еще и, возможно, кастрированный. Для нас с вами важнее всего не идти на поводу у стереотипов сексуального поведения и всяческих гендерных клише. Иногда привлечь женщину становится гораздо легче, намеренно подавляя в себе типические мужские характеристики.

Посмотрите только, как сильно привлекают женщин-натуралок мужчины-геи. Поживите с мое в Нью-Йорке, и узнаете, как часто женщины сетуют: «Почему же как одинокий шикарный мужчина, так обязательно гей?» Ну, что я могу сказать, одинокими такие мужчины не были никогда. А сегодня, когда все эти шикарные одинокие мужчины еще и переженились друг на друге, об этом и вообще говорить не стоит. Но сейчас мы говорим о том, что у геев имеется множество качеств, милых женскому сердцу. Женщины не чувствуют в них никакой угрозы. Геи всегда готовы выслушать и посочувствовать и зачастую становятся для женщин идеальными советниками в любовных делах, потому что понимают других мужчин гораздо лучше, чем женщины. Кроме того, их, как правило, не очень-то волнует размер дамского бюста. Даже если его нет, то и так хорошо. У геев нет никакой необходимости женщинам врать, если, конечно, разговор не заходит о том, идет ли собеседнице новая прическа или только что купленное платье. А еще они никогда не упрекнут женщину в том, что она тратит слишком много денег в стремлении хорошо одеваться и идеально выглядеть. Женщины-натуралки настолько любят мужчин-геев, что иногда даже пытаются обратить их в гетеросексуальную веру. Вспомните забавный эпизод из ситкома «Сайнфелд», где Элейн пытается переманить одного из них «в нашу команду», несмотря на предупреждения Джерри о том, что это практически невозможно, потому что «им оснащение своей команды нравится гораздо больше».

Барышни из «Секса в большом городе» спят с типичными гетеросексуальными мужиками и попадают в сложные конфузы в результате самых обыкновенных недоразумений, но в социальном смысле предпочитают компанию геев. И эта ситуация вовсе не является придумкой создателя и сценариста сериала Даррена Стара. Любому интересовавшемуся антропологией известно, что в социумах, где к гомосексуалистам относятся толерантно, как, например, это было во многих племенах американских индейцев, гетеросексуальные женщины очень часто общались с геями более охотно, чем с собственными товарками. Да, возможно, даже у древних майя были девчонки, предпочитающие вращаться в среде геев. Может быть, в интересах дальнейшей эволюции или, по крайней мере, ради мирного сосуществования полов нам, гетеросексуалам, следовало бы перенять у геев некоторые аспекты поведения.