Храм
Однажды мы с отцом поехали за грибами на станцию Семигородняя. Уже наступил сентябрь, и пришли ночные холода. В это время довольно часты туманы, и в тот раз туман был на редкость густой.
Мы шли, едва различая наезженную дорогу, и все ждали, когда она выведет нас к лесу либо к деревне. Сквозь туман стало пробиваться солнце, и выглядело оно как светлый диск. Казалось, что солнце вот-вот победит туман, но получилось наоборот – солнце стало чем-то заслоняться, и вскоре диск его исчез совсем.
Возможно, наконец мы добрались до леса. Однако сумрак нарастал по мере продвижения вперед, и через несколько шагов мы увидели перед собой старый деревянный сруб из толстых бревен. Присмотревшись, рассмотрели, что перед нами стена большой деревянной церкви. Удалось разглядеть, что церковь высокая и многоглавая. Но шли-то мы за грибами, поэтому оставили осмотр на потом и двинулись дальше по дороге.
Грибов набрали много. День разгулялся, и настроение было отличным. Как только выбрались из леса, то увидели эту церковь. А точнее, храм. Он был так красив, что дух захватывало. Церковь просто сияла серебром – это осиновый лемех многих куполов блестел под осенним солнцем.
Храм еще был огорожен, и даже сохранилось несколько скамеек. Издали было видно, что это уже мертвый храм. На дверях его висел большущий амбарный замок. Что уж там хранили – одному богу известно.
Мы присели на скамейку и достали свои нехитрые припасы, чтобы перекусить перед дорогой. Непроизвольно залюбовались украшениями – деревянной резьбой, куполами, красивыми навесами и крылечками. Так сидели до самого последнего срока, чтобы не опоздать на поезд.
Вышли в последний момент и пошли к станции. И хотя мы спешили, да и корзины с грибами были тяжеловаты, но часто оглядывались, чтобы посмотреть на храм. Чем дальше мы уходили, тем меньше были видны следы заброшенности, храм как бы поднимал голову и говорил: «Я держусь и жду вас еще раз». Я тоже думал, что мы еще здесь будем и увидим эту красоту.
Судьба, однако, распорядилась по-своему: увидел я подобную красоту лишь спустя почти двадцать лет в Кижах. А этот храм через несколько лет сгорел. Вот уж действительно – что имеем, не храним, а потерявши, плачем. К сожалению, этот принцип так и остался неизменным. Обидно, что ничего нам не удается сохранить, а плачут по утраченному лишь немногие, остальным же просто безразлична судьба нашей старины. Но попробуй сказать им, что не стоит им себя считать патриотами – оскорбятся со страшной силой.