Бухта Надежды. Первый шторм. 24 марта (Галина Громова, 2014)

– Капитан, ты куда?! Жрать же зовут! – крикнул Виктору вдогонку Вэ Вэ.

– Жрать – це ж свиняче дiло! – Капитан Никитин, в прошлом сотрудник одного из районных отделений милиции, махнул рукой на приглашение к столу, мол, сейчас приду, и поспешил в дом, глянуть, как там Алена и новорожденный Артемка.

Этот огромный дом, в котором теперь жили те сотрудники Гагаринского РОВД города Севастополя, которые пожелали вместе со своим начальником – полковником Смирновым – присоединиться к группировке российских морпехов, базировавшихся на берегу одной из многочисленных бухточек Севастополя, был выделен им командованием после зачистки частного сектора от мертвецов.

Пока мужчины выполняли свой долг, женщины и дети находились в полной безопасности за высоким каменным забором. Но все равно тревога в сердце Виктора не проходила. Еще бы! Ведь Артемке не было еще и недели, а Алена уже успела ощутить все «прелести» новой действительности, когда вместе с медсестрами послеродового отделения забаррикадировалась от зомби.

– Ну как знаешь! – пожал плечами сержант и поспешил мыть руки. Потому как помнил слоган, привитый с детства, «Чистота – залог здоровья». Сейчас бы еще душик принять – вообще была бы песня. Но про душ мечтать не стоило – это можно будет осуществить только летом. А вот обмыться горячей водой – вполне возможно. Только нужно ее накачать и нагреть.

– Девоньки, – довольно потер руки Володин, – а что у нас сегодня пожрать?

– Вэ Вэ, у нас сегодня одно грузинское блюдо – жричедали называется, – гыгыкнул Парков, идя следом за невысоким сержантом.

Стол после трехдневной гречневой диеты в здании РОВД, где милиционеры с семьями и спасенными согражданами укрывались от непонятно откуда взявшихся на улицах приморского города оживших мертвецов, показался праздником – женщины расстарались. И вроде бы ничего такого, но в то же время все привлекательно на вид и, судя по запаху, весьма аппетитно.

Парни, галдя, расселись за столом, вокруг сновали дети – девчонки помогали женщинам расставлять тарелки, а пацан – семилетний сын старлея Антона Николаева, бывшего сотрудника государственной службы охраны, прибившегося к милиционерам после зачистки роддома, – играл разряженным «макаровым». Жена Антона, конечно, бросала на мужа укоризненные взгляды, но тот их попросту игнорировал, полагая, что в новом мире – новые игрушки.

Мама Сереги Паркова разливала по тарелкам уху, сваренную из рыбных консервов. От тарелок исходил пряный аромат, немногим уступающий настоящей ухе из свежевыловленной рыбы.

– Спасибо, Евдокия Антоновна! – поблагодарил ее Вэ Вэ, принимая горячую тарелку из рук женщины.

– Да на здоровье. А что, капитан ваш… – Евдокия Антоновна постаралась вспомнить имя того капитана, жену которого ее сын и другие мужчины спасли в роддоме. – Виктор вроде бы? Они с женой не спустятся?

Да, Сергей, конечно, не все рассказывал матери – боялся ее испугать или лишний раз побеспокоить… Но его старания были напрасны – Евдокия Антоновна теперь постоянно тревожилась за сына. А как же иначе? Если даже жить теперь приходилось на отгороженной от внешнего мира территории воинской части, поглотившей часть частного сектора. Что уж говорить о том, что теперь все носили с собой оружие. А то, что Сергей мало что рассказал про операцию в роддоме, так тут и рассказывать особо много не нужно – достаточно было посмотреть в глаза вернувшихся оттуда мужчин и женщин, чтобы понять, что там произошло нечто ужасное.

– Скоро подойдут, – отмахнулся Володин и потянулся за солью.

Со стороны дома донесся гулкий пистолетный выстрел. Мужчины резко подскочили на ноги и растерянно переглянулись.

– В доме стреляли! – скомандовал Смирнов, до сих пор оставшийся для всех командиром.

– За мной! – первым рванул к дому Антон Николаев, на бегу вынимая из кобуры табельный пистолет.

Буквально сразу после первого выстрела прозвучал второй. Мужчины, топая тяжелыми ботинками по деревянной лестнице, устремились вверх, туда, откуда прозвучал второй выстрел.

Антон успел вовремя – большой палец Виктора уже взвел курок, приготовив пистолет к выстрелу, а указательный плавно нажимал на спусковой крючок, когда старлей резко ударил его по руке. Слава богу, пуля прошла по касательной, повредив только кожные покровы головы. Волосы моментально начали пропитываться кровью: на голове очень много капилляров, поэтому любая, даже маленькая рана нещадно кровит. Виктор схватился за голову, упал на колени и страшно завыл. Именно завыл. Потому что плачем эти звуки, издаваемые человеческим горлом, назвать было сложно.

– Что тут происходит?! – ввалился в комнату запыхавшийся Смирнов. Он раскраснелся и тяжело дышал.

– Товарищ полковник… – Толя испуганно переводил взгляд то на тела на кровати, то на скрюченного Виктора.

– Это он их?

Коля Кузин подошел к телу Алены, присмотрелся и покачал головой:

– Вряд ли. Скорее всего, самострел.

– Да черт побери! Что здесь произошло?! – не выдержал Смирнов и покачнулся, схватившись за сердце, – стрессы последних дней взяли свое. Его подхватил находившийся рядом Вэ Вэ и усадил на стоявший возле двери стул, на спинке которого висела женская куртка.

– Аня! Позовите Аню! – крикнул Володин в лестничный пролет. – Шеф, дышите… Сейчас наша медичка прибежит, даст таблетку – станет полегче. Мужики, Никитина уведите отсюда – смотреть на него страшно. Ну водки дайте ему, что ли. Где, черт возьми, Аня? Аня!!!

– Тут я! – вбежала в комнату запыхавшаяся девушка. – Что случилось?! – Взгляд ее остановился на еще не пришедшем в себя Викторе, а потом переместился на сидящего командира. – Что с полковником?

– Сердце прихватило… – виновато улыбнулся в свои усища полковник Смирнов, держась правой рукой за сердце, будто от этого боль могла пройти.

– Нужны валидол или нитроглицерин, – сообщила медсестра. – У кого-нибудь есть?

В ответ мужчины только пожали плечами.

– Так, усадите его поудобнее, я сейчас сбегаю в нашу аптечку, гляну – вроде там было что-то нужное.

Аня бегом бросилась вниз по лестнице, к баулам, среди которых лежала сумка с лекарствами, добытыми в «Посейдоне» во время зачистки торгового центра. Рассортировать их еще не успели. Там точно должно было быть что-то от сердца.

Сумки так и покоились в холле, дожидаясь своей очереди. Аня начала быстро расстегивать молнии и смотреть содержимое, среди которого попадались одежда, утварь, даже пачки с солью, которые так и не перекочевали на кухню.

– Ага. Вот! – Медсестра наконец наткнулась на ворох упаковок с маленькими плоскими кругляшками, запаянными в пластик и бумагу. Девушка мельком прочитала надпись на упаковке и отложила ее в сторону, поскольку увидела знакомое название. – Отлично! – Но, вспомнив про раненого капитана, схватила также бутылочку перекиси водорода и упаковку бинтов.

После этого девушка бросилась на третий этаж, где и располагалась комната Никитиных.

Тела младенца и матери накрыли шторой, снятой с карниза, Никитин все так же оставался на полу, а Сергей Сергеевич – на стуле.

– Сергей Сергеевич, вот. – Девушка разорвала упаковку и протянула небольшую белую таблетку. – Положите под язык и соблюдайте полный покой. Ребята, товарищу полковнику нужно бы помочь спуститься вниз.

– Да нет, – кивнул Смирнов. – Анна Михайловна, это лишнее. Вы на Никитина гляньте. Что-то он совсем того… И… Может, спустимся вниз?

– Товарищ полковник, так что делать-то? – переспросил Антон Николаев.

Смирнов не успел ответить – на лестнице снова послышался топот ног, и в комнату вбежали двое мужчин в военной форме с автоматами наперевес, один из них держал на поводке здоровую дворняжку с печальными глазами.

– Здесь стреляли?!

В небольшой комнате стало совсем тесно.

– А вы…

– Патруль, – коротко ответили мужчины, поставили оружие на предохранители и забросили за спину.

– Все в порядке. Уже.

– Так что здесь произошло? Нам нужно будет доложить…

– Жена капитана во сне умерла, вот он ее и упокаивал, – сократил произошедшее до допустимого минимума Серега Парков. – Уже все в порядке. Можете идти.

Патрульные пожали плечами и вышли из комнаты, только пес на какое-то время задержался, пока рывок поводка не заставил его проследовать за хозяевами.

– Сергей Сергеевич, рану я промыла – пуля прошла по касательной, так что ничего смертельного, – повернулась к начальнику медсестра, стоявшая на коленях перед невменяемым Виктором. – Нужно теперь перевязать и дать ему успокоительного, потому как у него шок. Лучше, конечно, в ампулах и внутримышечно… Но у нас никакого успокоительного, кроме валерьянки, нет – может, кто из парней в местную санчасть сгоняет?

– Хорошо, Анна Михайловна.

– Я схожу, – вызвался прапорщик Сидорчук.

– Хорошо. Только не задерживайся… – попросила Аня.

– Николаев, Иванов, займитесь телами! – бросил Смирнов, поднимаясь со стула и подходя к двери. – А Никитина лучше все же вниз спустить, как Анна Михайловна и предлагала.