Бумажная роза
Говорят, первая любовь запоминается на всю жизнь. Наверное, так и есть. И Мария с этим согласна, потому как ее первая любовь врезалась в сознание навсегда. Прошло столько лет, а картинка перед глазами настолько яркая, живая, что кажется – ее персонажи вот-вот зайдут в гости… К сожалению, их давно уже в этом мире нет.
Время, о котором идет речь, конечно, можно бранить. Но оно, как и любое другое время, неповторимо и поэтому – прекрасно.
Еще не было радио, телевизора, не во всех домах было электричество. Телефон, один на весь поселок, висел на стенке кабинета председателя поселкового совета. О новостях по поселку узнавали только из уст в уста.
Бабушка Александра посылала поутру своих внучек Марию и Галю к воротам. Посмотреть, кто идет, куда, зачем?
– Да смотрите внимательно, все запоминайте! Может, кто новость какую скажет. Мне же некогда – обед надо готовить. Там, говорила Настя, Ленька Степанидин пришел из армии. Может, будет проходить мимо наших ворот, посмотрите, во что одет. Интересно. Придете – мне расскажете.
Мария и Галя ходили в школу, во вторую смену. Галя – в первый класс, а Мария – в третий. По сравнению с сестрой она считала себя достаточно взрослой.
Девочки подбегали к воротам, Галя сразу взбиралась на калитку верхом и просила сестру покатать ее.
В этот раз они подошли к воротам и сразу замерли… По дороге, напротив их ворот, шел высокий стройный парень в защитного цвета гимнастерке и таких же галифе. Грудь была увешана яркими медалями и значками. Младшая (Галя) громко воскликнула:
– Смотри, смотри, Марийка! Это, наверное, тот Ленька тетки Степаниды, что бабушка говорила. Побежали, ей скажем!
И побежала. А Мария осталась. Широко раскрытыми глазами глядела на парня и не могла оторвать взгляд. Особенно ее поразили гимнастерка и галифе. До лица парня ее взгляд так и не добрался, он застыл на гимнастерке. И она еще долго провожала его глазами, аж пока он не скрылся в переулке.
Вечером за ужином шел разговор о прибывшем из армии Леньке. Бабушка, убирая со стола, разговаривала с мамой девочек:
– Представляешь, Катерина, какое Степаниде подспорье будет? Говорила Настя, что Леньку поставят бригадиром полевых работ. А в поле-то – и солома, и сено, и кукуруза… да все, что надо в хозяйстве. Понятно, что это и во дворе Степаниды будет. Своя рука – владыка.
Мария жадно слушала разговор, у нее перед глазами все еще шагал статный парень в военной форме. Когда засыпали, она, не выдержав, спросила сестру:
– Галь, скажи, правда же этот Ленька такой, как картинка, красивый?
Галя ответила ровным сопением, она уже спала. Мария, напомнив себе, что завтра утром побежит к воротам и, может, опять увидит этого красивого парня, тоже уснула.
И настало для Марии удивительное время. Все ее поступки, действия сводились к одному – она должна быть лучше всех, красивее всех! К сожалению, главное, что она осознавала, – надо быстрее вырасти. Но это – на потом. А сейчас, засыпая, она видела себя рядом с шагающим парнем в гимнастерке и галифе. Мысленно приноравливала свой шаг к четкой походке Леньки и шла, гордо поглядывая вокруг. Все должны осознать, что они вместе – она, Марийка, и Ленька Степанидин, которого уже назначили бригадиром.
Теперь каждое утро Марийка, все равно как в школу, бежала к воротам. Приходилось пораньше вставать, потому как бригадир Ленька спешил в правление колхоза получить утреннюю разнарядку от председателя. К тому времени он не каждый день носил гимнастерку и галифе. И Марийка наконец-то рассмотрела его лицо. Оно ей понравилось – именно с таким лицом можно носить военную форму.
Теперь она каждое утро пыталась так всмотреться в его глаза, чтобы поймать взгляд. Однажды это удалось, и она испугалась. А парень даже остановился. Он удивленно глядел на девочку, которая с расширенными глазами не отрывала от него взгляда. Он даже остановился и обеспокоенно спросил:
– Ты чего, девочка? Что-то хочешь сказать?
Но Мария к тому времени очнулась и стремглав юркнула под сиреневый куст. Ленька хмыкнул, пожал плечами и пошел дальше. А днем, в поле, где работала мама Марийки, к ней подошел бригадир и, отозвав в сторонку, спросил:
– Тетя Катерина, скажите, ваша девочка, та, что постарше, не болеет?
Изумленная Катерина прямо-таки остолбенела:
– Это Марийка? Так вроде здоровая. А почему ты, Леня, спрашиваешь об этом? И где ты ее видел? Она со школы придет и все время дома.
Бригадир смущенно ответил:
– Она каждое утро стоит у ворот, когда я иду в контору. И всякий раз смотрит на меня так, будто что-то хочет сказать. Или хочет пожаловаться – не могу понять.
Катерина, успокоившись и уже улыбаясь, ответила:
– Это их двоих бабушка каждое утро посылает к воротам, узнавать новости. Но я все равно спрошу, чего она смотрит.
Вечером, укладываясь спать, Катерина вдруг вспомнила о разговоре с бригадиром Ленькой и стала рассказывать об этом бабушке. Мария и Галя еще не спали, тоже слышали. Галя, обиженная на сестру, что та не берет ее по утрам с собой к воротам, мстительно, смакуя каждое слово, объявила:
– А наша Марийка любит этого дядьку Леньку! Она мне говорила.
Все затихли. Лица бабушки и Катерины выражали крайнее изумление. Сама же Мария возмущенно крикнула:
– Ты врушка, ничего я тебе не говорила! Мама, она сама все выдумала!
От такой несправедливости у Гали глаза наполнились слезами, и она, убежденная в своей правоте, выдала:
– Ты же говорила, какая у него красивая гимнастерка? Говорила! – И, обращаясь к матери, закончила, – А еще говорила, что он как картинка! Вот так!
Катерина прикрикнула на девочек, напомнив – пора спать, завтра много работы.
Мария с Галей спали в одной кровати. Сегодня они отвернулись друг от друга. Галя быстро засопела, а Марийка втихую плакала, чего никогда раньше не делала. Хорошо, она отвернет голову в сторону, не будет на него глядеть, раз он пожаловался маме.
Она не могла понять, почему так больно. Будто у нее хотят отнять то, что принадлежит только ей одной. И впервые за последнее время перед сном у нее не получалось представить, как они идут по дороге вместе с Ленькой. Почему-то на нем не было галифе и гимнастерки. Уже засыпая, в полусне, она уговаривала его хотя бы что-нибудь одно надеть на себя. С ним же рядом идет она! Как же он не понимает?!
В школе Мария ходила в отличницах. Только по физкультуре была четверка. Не получалось у девочки подтягиваться на лестнице. Успешно хваталась только за первую планку, а потом повисала, как мешок с отрубями.
Видя, как Ленька чеканит шаг, особенно когда спешит, Марийка совсем упала духом: как она собирается вместе с ним идти нога в ногу, чтобы все видели и завидовали, что этот (самый красивый!) – с нею, Марийкой. Что он принадлежит ей, и никто больше на него прав не имеет! А вот еще он поправил на ее голове косынку… да так заботливо.
И она начала по утрам во дворе маршировать. Уж этому она научится обязательно, если не может подтягиваться на лестнице. Маршировала босая, туфельки у девочек берегли для школы. Ноги и подол платьица сразу становились мокрыми от росы, но потом на солнышке быстро все высыхало.
Галя вначале изумленно глядела, потом начала и сама покорно топать вслед за сестрой, иногда, запутавшись в траве, падала. Вскоре ей это надоело, и девочка бросила маршировку.
А Мария, когда была одна в доме, перед зеркалом выпрямлялась, вспоминала команду учительницы по физкультуре, особенно для девочек, «Плечи назад, грудь – вперед!» и пыталась худые плечики наклонить назад, а вперед – грудь. Так ей казалось.
Лето шло к завершению, урожай почти весь собрали. Наступало то время, когда молодежь начинала думать о свадьбах. Прокатилась по поселку новость – Ленька-бригадир женится. Да не на ком-нибудь, а на Райке, дочке председателя поселкового совета. Все охотно обговаривали предстоящее событие. Молодые девицы, давным-давно бывшие на выданье, злорадничали:
– Интересно будет поглядеть на эту пару: Ленька – стройный, высокий, и Райка – кубышка, одинаковая что вширь, что вверх. А сиськи – все равно что две подушки заложила за пазуху.
Некоторые возражали:
– Ну на свадьбе-то она будет в подвенечном платье, нормальный лифчик наденет, будет все в порядке. Зато посмотрим интересную свадьбу.
Сначала новость о предстоящей свадьбе Леньки Марию почти не задела. Затем она стала продумывать это событие дальше. А когда попыталась, как всегда перед сном, вызвать перед глазами картинку идущих нога в ногу Леньку и ее, Марийку, – ничего не получалось. Ленька, конечно, шагал, даже в галифе. Но рядом с ним вместо Марийки пыхтела толстая Райка.
Мария загрустила. Она горевала об утренних ожиданиях у ворот, куда она выходила и теперь. Но уже совсем не так глядела на Леньку. И только когда он вдруг надел гимнастерку, у девочки вновь оттаяло внутри.
Ну и что? Пусть будет там у него дома Райка. Но на работу она же не будет с ним идти каждое утро? А он как ходил, так и будет ходить мимо ворот Марийки. И она будет глядеть ему прямо в глаза, даже не отворачиваясь!
И Марийка продолжала по утрам маршировать.
Катерина собралась в выходной день съездить на базар. Бабушка Александра напутствовала дочку:
– Гляди, Катерина, главное – не продешеви! У нас яйца крупные, не то что у других. Продавай подороже. Чеснока немножко возьми, весной он будет дороже. Но сейчас тоже очень нужны деньги. Масло растительное закончилось, даже вон соль и спички подходят к концу. В этот раз ничего не покупай. Подсчитаем, сколько будет денег, все распланируем, чтобы ничего не забыть. Тогда в своем поселковом магазине все и возьмем. А детям обувку на зиму купим, когда поросенка зарежем. Это будет туда, ближе к холодам.
Младшая Галя ходила за мамой и канючила:
– Мам, конфеток, хоть немножко, не забудь купить! Помнишь, как прошлый раз принесла с базара? Вкусные-вкусные!
Сегодня Марийка и Галя с утра у ворот не стояли. Выходной день. Хотя Мария изредка поглядывала на дорогу. Она боялась увидеть, как Ленька-бригадир будет идти рядом со своей невестой. До сих пор ни разу этого не было, что девочку радовало.
После обеда бабушка послала детей к воротам:
– Идите, смотрите, как мама будет идти с базара!
Они с радостью побежали и вскоре, так же радостно, оповестили:
– Идет! Мама с базара идет! И у нас будут конфеты!
Катерина зашла в дом, молча села, держа сумку двумя руками, почему-то у себя на коленях. Марийка и Галя пытливо поглядывали на маму, удивляясь ее молчанию. Подошла бабушка и поторопила Катерину:
– Ну давай рассказывай, сколько наторговала. Да поставь на место сумку, чего ты ее держишь на коленях?
А Катерина сидела, понурив голову, продолжая молчать. Затем обреченно произнесла:
– Мама, будете меня ругать, знаю! И никогда не простите!.. – Она помолчала и выдала: – Нету денег, ни копейки!
Все замолчали. Лишь во все глаза уставились на Катерину. Затем бабушка воскликнула:
– Украли! Что же ты за раззява такая?!
Наконец Катерина решительно поднялась и громко сказала:
– Не украли! Я истратила все деньги, купила букет!
И стала аккуратно, со всеми предосторожностями, что-то доставать из сумки. Бабушка на всякий случай перекрестилась, затем, обращаясь к Марийке и Гале, спросила:
– Это что она сейчас такое сказала? Боже мой, она заболела! Это на нее кто-то сглаз наслал! Надо вечером к бабке отвести, пусть над ней пошепчет! Дай сюда сумку, что ты там копошишься?!
Младшая Галя вытирала кулачками слезы. У Марии, наоборот, глаза были сухие, она пыталась понять, что происходит.
Но в это время Катерина достала из сумки действительно букет…
Прошло, почитай, больше половины жизни, а Мария с тех пор ни разу не видела такой красоты. Да, это были искусственные цветы. Букет цветов. Но каким-то чудом они дышали! Казалось, они дрожат, хотя их никто не трогал. Букет искусно подобран: в центре наверху царствовала роза, как и положено – бледно-розового цвета. Вокруг нее синели ирисы, кой-где выглядывали скромные ромашки. Но глаза всех были устремлены к розе… Казалось, на ее лепестках капельки росы. Было впечатление, что она живая и даже может заговорить.
Бабушка Александра, забыв обо всем, медленно подошла к букету и двумя ладонями обняла розу.
– Ах, сердце мое, какая красивая! Молодец, дочка, что купила! Я бы и сама не устояла. Как же от такого благолепия отказаться?!
Букет поставили в глиняный кувшин из-под молока, выбрав самый новый, и торжественно водрузили в парадной комнате на стол. Эта комната была «на показ», в ней никто не спал. Как говорила бабушка: «Чтобы было что показать людям».
А по поселку прокатилась новость – Катька Садловская на все деньги, вырученные от продажи урожая с огорода, купила букет. Но какой-то особенный, что ее даже бабка Александра не ругала. Некоторые любопытные приходили, просили показать это диво. Кой-кого, по своему выбору, Александра, поджав губы, заводила в парадную комнату. Те дивились, цокали языками.
На следующее воскресенье намечалась первая свадьба в поселке – Леонида и Раисы. Мария с этим смирилась. Собственно, ей не мешала свадьба. Ленька так же ходил мимо их дома, только был больше озабочен и совсем не замечал девочку у ворот. Но зато она могла безбоязненно вглядываться в его лицо. Разглядела глаза, увидела, какие у Леньки длинные ресницы. А все лицо у парня напоминало картинки к рассказам о героях Великой победы.
Мария наблюдала в школе за мальчишками-одноклассниками – нет, ни один из них даже близко не был похож на этого красавца. Ничего, пусть женится! Мария тоже будет расти. Когда-нибудь вырастет. Вот тогда!.. Что «тогда» – она дальше не знала.
На свадьбе у Райки с Ленькой, конечно же, будет играть духовой оркестр. Весь поселок сойдется посмотреть такое интересное событие. И Мария пойдет, обязательно. Она последнее время по утрам не выходила к воротам. И маршировать перестала после того, как бабушка сказала маме:
– Катя, присмотрись к ребенку, к Марийке, как она стала ходить. Что-то с девкой творится непонятное – как гвардеец шагает, шашку только в руки дай. Растет же девочка. Вместо того чтобы женственность какая-то появлялась, она как мужик!
Огорчилась Мария, услышав это. Значит, она не лучше, не красивее всех… Но на свадьбу пойдет. Посмотрит, какой будет Ленька в жениховской одежде.
Самое интересное во время свадьбы происходит в воскресенье. Где-то в полдень из дома невесты выходят под руку жених и невеста. Сзади их родители осыпают зерном пшеницы. Зерно перемешано с конфетами, у более зажиточных – с денежными монетками. Это действо особенно нравилось детворе, они бросались вслед за молодыми и подбирали конфеты, монетки.
Марийка с Галей пришли заранее, чтобы занять место поближе. В дом заходили близкие родственники, остальная толпа стояла во дворе, ожидая танцев. Духовой оркестр разместился вдоль забора.
Мария держала Галю за руку и вдруг сильно ее прижала, сестра даже ойкнула.
– Галя, гляди-гляди! Вон жених заходит в дом. Да не туда, вон на дверь смотри!
И замолчала. У нее даже приоткрылся рот. Она так и смотрела на Леньку с приоткрытым ртом. На женихе была белоснежная, отдающая голубизной рубашка и… галстук. Такого еще Марийка не видела на Леньке. Она даже забыла про галифе. Это был другой Ленька. Но все равно он – ее, Марийки. Она тоже сегодня в новом платье. У мамы выпросила шелковую косынку, повязала на шею. А на ногах туфли, те, что только для школы… Ей кажется, если Ленька увидит это все, ему понравится. А как он увидит?
Мария вдруг наклонилась к сестре и прошептала:
– Я сейчас немножко отойду, а ты стой, береги место. Я быстро!
Галя, плаксивым голосом, ответила:
– Я тоже писать хочу! Я с тобой!
Но Мария уже уходила, бросив сестре:
– Я скоро приду, стой здесь!
Пробираясь в толпе к дороге, увидела – стояли бабушка и мама, переговариваясь с соседями.
Мария бежала, запыхавшись. Ей надо успеть вернуться обратно к выходу жениха и невесты из дома. Когда их будут посыпать родители зерном.
Она успела, пробралась сквозь толпу и стала около сестры. Даже успела поправить на шее сбившуюся косынку и пригладить волосы. Одной рукой. Вторая была занята. Она поддерживала под мышкой что-то завернутое в старую, пожелтевшую газету.
Жених и невеста вышли. Гул в толпе вмиг прекратился, все замерли. Пара идет медленно, дает время всем полюбоваться. Мария тоже любуется. Женский голос громким шепотом произнес:
– Ну и что? Толстушка, да. Но смотри, как красиво идут! А платье какое! На груди рюшечки, словно лебяжий пух!
Мария очнулась, зашелестела газетой, бросила ее на землю и, подняв вверх руку с розой (а это была именно роза!), ринулась вперед. Остановилась только перед женихом и, глядя ему в глаза, протянула цветок. Жених машинально взял из рук девочки розу и, не зная, что с нею делать, по-джентельменски начал приспосабливать цветок к груди невесты.
Сделать это оказалось легко, роза уютно легла на пышную, горизонтальную грудь, слегка прикрывшись рюшами. Марийке хотелось увидеть еще раз розу, она ее очень любила. Девочка даже привстала на цыпочки, но увидела лишь зеленый хвостик от розы…
Затем заиграл оркестр, Мария вернулась к сестре. Галя смотрела на все непонимающе и спросила Марийку:
– А где ты взяла этот цветок? У нас дома в букете похожая роза.
А потом наступила расплата. Можно даже добавить «за любовь», но Мария тогда не знала, что за любовь расплачиваются.
К вечеру все собрались за ужином. Обговаривали свадьбу.
– Говорили, какой-то ребенок выбежал вперед молодых и жениху цветок подарил. Мы с тобой, Катя, поздно пришли и далеко стояли, ничего не видели.
– Я тоже что-то такое слышала, Настя говорила, – ответила Катерина.
Галя, отложив ложку в сторону, громко провозгласила:
– Это наша Марийка подарила жениху розу, бумажную. Такую, как у нас в букете, что мама купила.
Все прекратили жевать и обратили глаза к Марии в немом вопросе. У Марийки ложка брякнула о стол, затем, отскочив, упала на пол. Все молчали, затем, как по команде, поднялись и ринулись к парадной комнате. Открыла дверь бабушка. Розы в букете не было. Мария так и сидела за столом, на кухне…
Мама била ее по рукам. Сначала было больно, потом привыкла. И слезы только поначалу текли. И когда бабушка отходила веником по попе, глаза у Марийки были совсем сухими. А бабушка приговаривала:
– Выродок какой-то растет, а не ребенок! Как учудит что-нибудь, попробуй разберись, в чем дело?
Наподдала Галя:
– Я же вам говорила, что наша Марийка любит этого дядьку, который жених. Поэтому и нашу розу ему отдала.
Бабушка, к тому времени заканчивающая процедуру с веником, услышав про любовь, замахнулась еще раз и с силой прошлась уже по спине девочки, восклицая:
– Вот я тебе веником покажу любовь!
Даже сейчас Мария иногда себя спрашивает: «Была ли это первая любовь?» Четкого ответа у нее до сих пор нет. Но стоит вспомнить эту тему, как перед глазами четко вырисовываются длинные ресницы Леньки, его гладкое, свежевыбритое лицо. А еще – галифе, гимнастерка и галстук. И красивее розы, подаренной Леньке, она до сих пор так и не увидела.