Глава 2
Габриель знала об одной своей слабости: находясь в стрессовом состоянии, она разговаривала сама с собой. Не прошло и часа после ее возвращения в Кавернес, как она твердила себе: «Не нужно было ему об этом рассказывать». Гравий подъездной дорожки хрустел под ногами, когда она спешила к взятой напрокат машине – подальше от замка, подальше от его обитателей. Необходимо как можно скорее остаться одной, иначе она совсем расклеится.
До деревни ей удалось доехать без приключений: она не перепутала полосы и не заблудилась, даже ни разу не превысила скорость. Добравшись до старой мельницы, девушка закрылась в комнате и сразу повалилась на кровать, закрыв лицо руками, словно вычеркивая только что состоявшийся разговор с Люсьеном. Затем она повторила вслух:
– Не нужно было ему об этом рассказывать.
Она не видела Люка семь лет. Семь лет, в течение которых он не прислал ни одной весточки. Юная Габи пришла к выводу, что Люк лишь забавлялся и тот поцелуй для него совершенно ничего не значил. Как и дочка экономки.
Ни разу ей в голову не пришла мысль, что Люк защищал ее, оберегая от отношений, к которым она еще не была готова.
И не готова до сих пор, если судить по ее сегодняшней реакции. Нет, конечно, сейчас у нее есть деньги. Она вполне уверена в себе. Но все равно этого явно недостаточно для общения с мужчинами, подобными Люку Дювалье. Его горящие темные глаза заставили Габи забыть об инстинкте самосохранения, который не раз выручал ее.
Сколько потребовалось минут, чтобы она перестала быть самой собой, оказавшись рядом с ним? Две или, может, три?
Габриель застонала и легла на бок, зарывшись головой в подушку и накидывая на себя синее покрывало. Встретившись с Люком, она снова стала впечатлительной шестнадцатилетней девчонкой.
Ну, кто додумается поведать мужчине о своем первом любовном опыте? «Девушка, которая так и не смогла забыть упоение от единственного поцелуя», – ехидно пояснил внутренний голос.
Девушка, которая прекрасно знала, что в замке Кавернес ее никто не ждет.
Ну и кто она после этого? Правильно, самая настоящая дуреха.
Люк встретил сестру в кухне. Она принесла большую картонную коробку со свежими овощами и фруктами.
– Привет, братишка, – весело приветствовала его Симона. – У меня отличные новости. Наконец-то продажи возросли. – Она поставила коробку и сумку на стойку. – У нас выдался удачный квартал.
– Поздравляю, – сказал Люк, но что-то в его голосе заставило Симону повернуться и окинуть его внимательным взглядом.
– Что случилось? – настороженно спросила она.
– У Жозе сегодня была посетительница.
– Кто?
– Габриель.
Лицо Симоны осветила радость. Люк подметил это с кривой улыбкой. Симона и Габи когда-то были почти неразлучны, не обращая внимания на такой пустяк, как лежащая между ними социальная пропасть.
– Габи здесь? В замке? Где?
– Нет, не в замке, в деревне. И прежде чем ты обрушишь на мою голову праведный гнев, ставлю тебя в известность: я предложил ей пожить в замке, но она отказалась. – Люк дал волю эмоциям. – Проклятье, Симона! Почему ты не предупредила меня, что связалась с ней? И почему не предупредила Жозе?
– Я оставила для Габи сообщение на автоответчике о том, что ее мать больна. Это все.
– Но ты предполагала, что она захочет приехать.
– Я думала, она сначала позвонит.
– Как видишь, нет. Габриель решила явиться без звонка.
– И как прошла встреча? – медленно проговорила Симона.
Люк не стал ничего скрывать:
– Жозе едва на нее взглянула.
Последовавший за этим град ругательств не украсил бы ни одну даму.
– А что потом? – потребовала Симона. – Ты хотя бы дал Габриель понять, что, невзирая на это, в Кавернесе ей рады?
– Более или менее.
Симона с возмущением взглянула на брата:
– Как это понимать? Боже мой, Люк! Неужели так сложно вести себя как подобает взрослому мужчине?
– Именно так я себя и вел, – мрачно сообщил Люк.
Симона, направившаяся было к холодильнику, едва не споткнулась, когда до нее дошел смысл этой фразы. Она обернулась к брату и прищурилась.
– Тебя по-прежнему влечет к ней. – Это прозвучало как утверждение.
Люк не стал ничего объяснять. Кое-что его сестре знать вовсе не обязательно. Например, что он едва мог себя контролировать – столь сильным было его желание.
– Габриель нужен друг, Симона. Я готов предложить ей свою дружбу, но боюсь опять все испортить, – признался он. – Или навредить.
Взгляд Симоны смягчился.
– Насколько я помню, ты, наоборот, старался ее уберечь.
– По-моему, ты пристрастна, – заметил Люк.
– Если только самую малость, – улыбнулась девушка.
– Она остановилась на старой мельнице. – Люк испытал облегчение, увидев, что сестра быстро наполняет корзинку едой из холодильника. – Ты собираешься к ней?
– Естественно. Габи должна знать, что здесь рады ее видеть.
Габриель проснулась от энергичного стука в дверь. Она со стоном села, пригладила растрепавшиеся волосы и взглянула на часы. Восемь вечера, значит, в Австралии сейчас раннее утро. Она проспала около трех часов. Теперь ей точно не удастся уснуть ночью.
– Кто там?
– Это я, Симона, – раздался за дверью еще один голос из прошлого.
Габриель спрыгнула с кровати и поспешила к двери, успев, впрочем, подумать, не многовато ли давних знакомых ей довелось сегодня увидеть: сначала – Люк, затем – Жозе, теперь еще Симона.
За дверью стояла брюнетка в элегантном небесно-голубом костюме. Несколько секунд Габи пыталась совместить образ утонченной красавицы с той девчонкой-сорванцом, которая жила в ее памяти. Опустив взгляд, она заметила в левой руке гостьи бутылку шампанского. У ног Симоны красовалась корзинка, полная деликатесов.
И Габриель поняла: девчонка-сорванец никуда не делась. Она прячется за блестящей внешностью и эксклюзивной одеждой.
– Только посмотрите на нее! Ах ты, соня! – воскликнула Симона, и не успела Габи опомниться, как оказалась в объятиях подруги, вдыхая тонкий аромат духов. – Я ушам своим не поверила, когда Люк сказал, что ты во Франции. Почему ты меня не предупредила? Я бы встретила тебя в аэропорту. – Выразительные карие глаза ее вдруг повлажнели. – Какой же красавицей ты стала! Я не сомневалась, что даже твоя мать с тобой не сравнится, когда ты по-настоящему расцветешь. – Симона помолчала. – Люк рассказал мне о твоей встрече с Жозе. Я готова ее придушить. Она звала тебя. Клянусь, что звала! Я была уверена, что она хочет исправить свои ошибки и наладить с вами контакт, иначе ни за что не позвонила бы тебе. Никогда.
– Не переживай, – утешила ее Габи. – Я не очень-то рассчитывала на теплый прием. Надеялась, конечно, но… Ты, наверное, считаешь, что я сглупила?
– Нет, конечно, – нежно проговорила Симона. – Ты надеялась – я тебя понимаю. – Она подхватила корзинку. – Ладно, как ты смотришь на то, чтобы устроить пикник? Все равно где. Когда ты уехала, я стащила две бутылки самого старого шампанского, спрятала их и на могиле матери поклялась, что мы выпьем в честь твоего возвращения. Одну я сейчас принесла. Долго же тебя не было, – проворчала она. – Почему не приехала раньше?
На губах Габриель появилась улыбка. Первая искренняя улыбка – от осознания, что кто-то рад ее видеть.
– Была слишком занята, налаживая свою жизнь в Австралии. Кстати, а когда ты собираешься открывать вторую бутылку?
– Всему свое время, – уклонилась Симона от прямого ответа. – Так где мы устроим пикник? Здесь или под открытым небом? Или, может, махнем на наше старое место?
Габриель скептически посмотрела на одежду подруги:
– Ты уверена? Не боишься сломать шею, шагая на таких каблуках?
Симона посмотрела на свои туфли и нахмурилась:
– Наверное, ты права. Мне не пройти по той тропинке. Люк сделал все, чтобы скоренько выставить меня из дома, и я не сняла деловой костюм. – Она взглянула на узкую кровать, окинула взглядом маленькую, не очень уютную комнату. – Нет, здесь мне не нравится. Давай завернем в замок, и я переоденусь.
– Извини, но я с тобой не пойду, – поспешно отказалась Габриель. – Я подожду тебя на нашем месте. Кавернеса мне сегодня хватило с избытком.
– Это всего лишь дом, – начала Симона, но, заметив красноречивый взгляд подруги, добавила: – Хорошо, хорошо. Замок. Всего лишь большой замок.
– Нет.
– Мы тихонько зайдем и выйдем оттуда. Нас никто не увидит – как в детстве. – Симона улыбнулась.
– Никто, кроме Люка.
– Давай решим этот вопрос, как полагается взрослым, умным, образованным женщинам, – рассудительно предложила Симона. – Может, ты одолжишь мне что-нибудь из своих вещей?
– Без проблем, – тут же согласилась Габриель и добавила: – Только учти, что наряды я купила в Сингапуре и мне пришлось на них попрыгать, чтобы чемоданы закрылись. Боюсь, сейчас там черт ногу сломит.
– Не пугай меня – просто покажи, что у тебя имеется. – Симона ловко вытащила пробку из бутылки с шампанским, не пролив ни капли драгоценного напитка. – Немного беспорядка – это просто здорово, – продолжила она, поставила бутылку на столик и стала рыться в корзинке. – Мне казалось, что я запихнула сюда пару бокалов. Специальных бокалов для шампанского.
– Пластиковых? – предположила Габриель.
Симона с укоризной взглянула на нее:
– Габи, где ты жила последние семь лет? А-а, вот они. – Она с ловкостью фокусника извлекла бокалы из корзинки и помахала ими. – Польский хрусталь, – объявила девушка с гордостью. – Как видишь, изумительной формы и необыкновенно легкие. Пластиковые бокалы для шампанского! – пробормотала она и передернула плечами, возмущенная подобным кощунством. Наполнив бокалы шампанским, Симона протянула один подруге. – Добро пожаловать домой!
Пикник был устроен на вершине самого высокого холма, окруженного виноградниками.
– Чем собираешься заняться? – осведомилась Симона, когда со скатерти исчезли последние крошки сыра и кусочки нежнейшего паштета. – Люк сказал, что ты собираешься пожить здесь несколько недель.
– Да, – кивнула Габриель. – Скучать мне не придется – мы с Рафом занялись производством вина.
– Вот как? – небрежно бросила Симона. Может, даже чересчур небрежно. – Что за вино?
– В основном каберне совиньон и каберне мерло. И я уверена, что оно заслуживает каждого потраченного на него цента и нашего труда. Мы с Рафом рассчитываем наладить экспорт наших вин в Европу. Так как эти места нам знакомы, то мы рассудили, что лучше всего открыть филиал нашей фирмы здесь.
Симона смотрела куда-то вдаль.
– Рафаэль подумывает о том, чтобы вернуться?
– Нет. Только я.
– Понятно.
– Не расстраивайся так сильно, – заметив огорченное лицо подруги, сказала Габи.
– Я не расстраиваюсь. – Она вздохнула. – Так, спросила из любопытства. И что конкретно ты собираешься подыскивать здесь? Офисы или склады?
– И то и другое.
– С участком земли или без?
– Как получится. А что? Есть что-то на примете?
– Виноградники старика Хаммершмидта выставлены на продажу. Их, конечно, давно не обрабатывали, оборудование на винодельне устарело, дом требует капитального ремонта, но погреба в хорошем состоянии. Люк собирается приобрести владения.
– И ты говоришь об этом мне? – удивилась Габриель. – Зачем?
– Но тебе нужны офис и погреба?
– Если мне все понравится, я окажусь его конкурентом, – заметила Габриэль. – И ты не можешь этого не понимать.
– Я знаю. – Симона расплылась в улыбке. – Зато будет весело.
– Интересно знать, кому? Я серьезно, подруга. Спасибо, что подала ценную мысль, но как же твой долг перед семьей? Помнится, было время, когда ты ставила преданность своей семье выше собственного счастья. Что произошло с взглядами той Симоны?
Лицо ее подруги детства вытянулось.
– Та Симона горько сожалеет, что не ухватилась за свое счастье обеими руками. – Она пожала плечами. – А впрочем, может, я просто повзрослела и стала мудрее.
– Тебя не интересует, как обстоят дела у Рафа? – прямо спросила Габриель.
Симона отпила глоток шампанского и перевела взгляд на долину, половина которой принадлежала ее семье.
– Хочу. Так как он поживает?
– Одержим нашим бизнесом.
– Он счастлив?
– Вот этого я утверждать не могу.
Симона помолчала:
– Женат?
– Нет. Он встречался с несколькими женщинами. Их могло быть куда больше, но на первом месте у него работа. – Габриель также пригубила превосходное шампанское. – Раф строит свою собственную империю, чтобы доказать всем, что он на многое способен. Кому всем? Да самому себе, матери, которая никогда его не любила, наследнице Дювалье, которая никогда в него не верила, и лучшему другу, у которого он не нашел поддержки.
– Все было не так, – слабо запротестовала Симона. – И ты знаешь это не хуже меня.
– Я знаю. Да и Раф говорит, что понял, почему Люк не мог стать его партнером. Братишка согласился и с тем, что в то время вы оба были слишком юны, чтобы вступать в брак, не говоря уже об отъезде в Австралию. В общем, он твердит, что работает как вол просто потому, что это доставляет ему удовольствие. Но все шито белыми нитками – ясно, что он загружает себя, чтобы не сойти с ума от горьких мыслей и воспоминаний.
– Хочу еще выпить, – заявила Симона.
Габриель протянула ей свой бокал:
– Плесни мне тоже. Можешь меня стукнуть, если думаешь, что от этого тебе станет легче, – предложила она, заметив, что у подруги дрожит рука.
– Лучше не искушай меня, – пробормотала Симона. – Может, мы найдем что обсудить, кроме братьев?
– Чудесная мысль. – Габриель подняла бокал, словно приветствуя это решение. – Впрочем, если уж мы заговорили о них, то до встречи с Люком я была уверена, что все в прошлом. Увы, я ошиблась.
– Я нисколечко не удивлена. Мне еще не встретилась женщина, которой удалось бы забыть моего братца. Хочешь совет, Габи? Люк изменился после твоего отъезда. Он стал жестче. Да и характер у него не мед. Кому, как не мне, знать об этом? Ведь я живу с ним под одной крышей. Не завидую я той, которая действительно его полюбит.
– Предупреждаешь? – с кривой улыбкой спросила Габриель.
– Да нет, не совсем… Ты – единственная девушка, которую Люк провожал взглядом, и что-то подсказывает мне, что тебе это по-прежнему по силам. Что же касается его сердца… В общем, будь осторожна.
– Я приехала не ради него, Симона. Я даже не уверена, что хочу быть с ним, – слишком уж хорошо помню, чем все закончилось в прошлом.
– Уверена, что он тоже не забыл. А сказала я тебе все это так, на всякий случай. Кстати, почему бы вам не попытаться поговорить о том, что произошло? Может быть, тогда вам удастся начать с чистого листа?
– Поговорить, как положено взрослым, цивилизованным людям, – задумчиво произнесла Габриель. – Ты можешь это себе представить?
В глазах Симоны вспыхнули искорки. Она покачала головой.
– Вот и я о том же. – Габи вздохнула. – Лучше бы нам удалось вести себя цивилизованно, не вспоминая прошлое. Как ты думаешь, а? – с надеждой спросила она.
– Ну, попытка не пытка, – протянула Симона и задумалась. – Действительно, почему бы и нет? – решительно заключила она. – Если хочешь, загляни завтра в Кавернес. Мы прогуляемся по саду, поужинаем. Навести Жозе, если у тебя возникнет такое желание, хотя я бы этого не советовала. А что касается Люка… Почему бы тебе не пообщаться с ним на какую-нибудь отвлеченную тему? Вдруг у вас обнаружатся общие интересы, которые никак не связаны с прошлым? Обсуди с ним дела, спроси его совета – мужчины это любят.
– Ну а потом что?
– Упомяни своего жениха.
Габриель растерялась:
– Но у меня нет жениха.
– Я бы на твоем месте об этом умолчала. – Симона усмехнулась. – Ладно, проехали. Тогда установи границы вашего общения, как-нибудь иначе.
– И Люк будет их придерживаться, так, что ли?
Симона засмеялась:
– Черт, как же я по тебе соскучилась! – Но она все же соизволила немного посерьезнеть. – На крайний случай держись с ним вежливо, но холодно.
– Вежливо, но холодно, – повторила Габриель, поднося бокал к губам и с удивлением обнаруживая, что он пуст.
– Еще шампанского? – весело предложила ее подруга.
Габи нахмурилась:
– По-моему, ты наполняла мой бокал совсем недавно.
– Так он маленький, – успокоила ее Симона. – Ты не забыла, что мы пьем? «Шато Кавернес» урожая 1955 года. Это не просто хорошо выдержанное шампанское.
С этим утверждением нельзя было спорить.
– Ладно, еще один, – объявила Габи, и подруги рассмеялись.