Пигалица
– Какого буя?! Зачем мне эта пигалица на борту?
Урмас ревёт, как пробитая дюза. Представьте себе двухметрового викинга с темпераментом кавказца и нервными пальцами скрипача – получится Урмас. Лучший пилот и скандалист Учебной базы.
У девчонки слёзы навернулись, розовым носиком хлюпает. Волосики разноцветными перьями торчат.
Петя-навигатор промолвил успокаивающе:
– Не шуми, командир. Дитё напугал. Тебя как зовут, чудесное создание?
– Фаня, – улыбнулась, смаргивая влагу с ресниц. – Я специалист по оранжереям.
– Тьфу! – сплюнул Урмас. – Девка в экипаже – к несчастью.
Таня Ли хмыкнула. Короткие чёрные волосы, дипломы планетолога и астрофизика. И светлая голова. Спросила риторически:
– А меня, командир, ты парнем считаешь?
Бортинженер Лёня продолжил невозмутимо ковырять неразлучной отвёрткой сдохший датчик. У него все карманы набиты подобным барахлом.
– Приказ ясный, – резюмировал дежурный. – Отправляетесь на дальний пост, на «Сторожку». Связи нет давно, разберётесь, отремонтируете. Катер ждёт у третьего люка.
«Сторожка» – бывший транспортник, приспособленный под станцию наблюдения. Когда-то там сидела дежурная смена, потом коробку законсервировали. Теперь начальству она зачем-то понадобилась.
Метеорит разворотил станцию прилично. Передатчик снесло, от оранжереи одни ошмётки, приёмный шлюз – в хлам. Урмас отодвинул растерянного пилота, ласково погладил штурвал. Лихо пришвартовался к аварийному тоннелю.
Поползли по причудливо изогнутой трубе. Фаня два раза застревала, цепляясь непонятно за что и едва не оторвала кислородный шланг.
Лёня печати сковырнул, шкаф управления открыл. Отвёрткой попытался затылок почесать – скафандр мешает. Сердито хрюкнул, полез к контактам, что-то подкрутил – заработало. Первым делом запустили систему жизнеобеспечения.
В рубке «Сторожки» командир стащил шлем, пригладил вспотевшие соломенные вихры, пробасил в комм пилоту:
– Давай, шкипер, возвращайся на базу. Через неделю за нами прилетишь.
Взялись. Работали слаженно – будто не в Учебке познакомились неделю назад, а год вместе на железе. Капитан трудился яростно и другим продыху не давал, словно хотел обиду забыть.
Учебная база «Ганимед» – новейшая. Самых достойных космачей собрали – из торгового флота, из вояк, из научников. Идёт подготовка к первому в истории межзвёздному полёту на Альфу Центавра, отбор экипажа. Процесс затянулся, Урмас скандал устроил: мол, скажите, кто полетит, а остальных отпустите, чего время терять? В душе надеялся, что его-то точно назовут, как лучшего пилота. А начальник базы с бузотёром быстро разобрался – отправил старое корыто чинить.
Всё бы хорошо, но Фаня оказалась ходячим несчастьем. Первым делом нечаянно разгерметизировала склад с продуктами – перешли на сухари из НЗ.
Отопитель сожгла – Лёня, посмеиваясь, новый собрал из кофеварки и пылесоса.
Посадили дежурить у записывающей аппаратуры – что-то не так нажала, стёрла все данные за пятьдесят лет наблюдения. Петя-навигатор её валерьянкой отпаивал, утешал, пока диск памяти реанимировал.
Таня Ли ей, как родная мама, каждый вечер новые царапины и синяки заживляющим гелем смазывала, успокаивала – только что колыбельную не пела.
Робота-ремонтника Фаня за орбиту Плутона отправила непонятно как. Пришлось самим в открытый космос выходить, по обшивке ползать с инструментами.
– Я её пришибу, – кипятился командир, – пигалицу.
Таня ему говорит:
– Читай «Здоровый климат в космическом экипаже» профессора Е. Гольда. Цитирую: «надо понять и простить».
А потом Фаня в космос улетела. Не закрепила трос. Урмас, чертыхаясь, на реактивном ранце еле догнал. В шлюз приволок и сказал:
– Всё, сейчас запру тебя в кладовке без опасных для жизни предметов и ручонки твои корявые свяжу. А то не доживёшь до катера.
Девчонка разноцветными волосиками тряхнула и говорит солидно:
– Не надо. Вы, капитан Урмас Отт, и ваш экипаж прошли финальный тест на психологическую устойчивость в экстремальных условиях. Полетите на Альфу Центавра.
– Это кто решил? – крякнул капитан.
– Я. Епифания Гольд, доктор психологии и председатель отборочной комиссии. Но для вас согласна и на «пигалицу».
Декабрь 2014 г.