Бомба
Вo времена моего детства находить патроны, пулеметные ленты, отдельные детали оружия и целые, но проржавевшие винтовки и автоматы было для нас довольно обыденным занятием. Мы уже научились выплавлять тол из снарядов, правда, когда родители узнали об этом, всем очень здорово влетело. Ну кто был виноват, что Сашка оставил кусок тола в кармане штанов, а его мать взялась их стирать.
Нас собрали во дворе и долго расспрашивали, сначала всех сразу, потом каждого отдельно. Откуда мы взяли тол, кто нам его дал, есть ли еще и где лежит?! Мы молчали, немного напуганно сопели, растерянно роняли слезы, но упрямо молчали. Родители, особенно отцы, сильно ругались, говорили, что мы взорвемся и ничего от нас не останется, разлетимся как пыль, но ответа не было. И следовало суровое наказание…
Со двора выходить нельзя, купаться на озере тоже запретили, потому, что рядом с ним до войны был аэродром, который в сорок первом разбомбили… А теперь это было просто поле. Когда там работала техника, то в свежей пашне можно было найти много интересного…
Прошла неделя наказания… Лето заканчивалось, стояли последние теплые дни. На полях убирали урожай, увозили солому и пахали. В тот день было очень жарко и родители пожалели нас – отпустили на озеро купаться. Инструктаж был по-военному строгий: идете на озеро, по дороге по чужим садам не лазить, купаетесь, загораете, второй раз купаетесь, обсохли и домой. Все было понятно, да и детьми мы были довольно послушными…
Озеро было небольшое и красивое, посередине остров, рядом старый парк, графский дом. В небольшой речке, впадавшей в озеро (мы называли ее Старая река), ловили карасей и линей, ближе к верховью, к болотам – вьюнов. Рыбалка была замечательной…
Пришли на озеро, наплавались, нарвали зеленоватых диких груш, развели костер – печеные груши не так сильно вяжут, становятся вкусными. Погода испортилась, тучи закрыли солнце, возле костра было тепло и купаться второй раз не хотелось.
Времени было еще достаточно и Серега предложил погулять по полям. Переглянулись, Сашка сказал, что если родители узнают, то ругать будут, а Игорь ответил, что если кто не хочет, тот может не идти. Только зря сказал, немного даже обидно стало, мы ведь всегда вместе ходили…
Быстро собрались, хорошо выкрутили трусы. Делали это обычно вдвоем: один двумя руками держал, второй крутил, получалось почти сухо. Оделись и пошли. За парком трактор с плугом допахивал поле, осталась небольшая полоска. Разбрелись по пашне, идем, под ноги смотрим, переговариваемся, кто патрон нашел, кто пулю…
Поле вспахано хорошо, глубоко, местами под плодородным слоем обнажился песок. Я шел между двумя гребнями земли, зажимая в кулаке несколько найденных целых патронов: идешь и трешь их друг о дружку, стирая ржавчину.
Небольшая металлическая пластина торчала на самом дне борозды. Я присел рядом, положил в сторону патроны и осторожно начал отгребать землю. Мое любопытство возрастало, но внутренние ощущения говорили, что надо быть очень осторожным… Пластина оказалась соединена с округлой поверхностью. Недалеко копошился Игорь, я позвал его, он подошел, рассмотрел мою находку, взялся двумя руками за пластину и попытался пошевелить, но ничего не сдвинулось. Тогда мы вдвоем потянули, чуть раскачивая, и рядом с пластиной зашевелилась почва. Осторожно отгребая свежевспаханную землю, освободили еще три такие же пластины, всего получилось четыре. К нам присоединились Серега и Сашка, они принесли палки. Копать стало проще, вчетвером работа пошла быстрей, и буквально через пять минут мы поняли, что это – бомба. В документальных фильмах о войне часто показывали, как немецкие самолеты веером сбрасывали их на землю.
Мы откопали ее на две трети, она торчала вертикально, толстые круглые бока в рыжей ржавчине золотились сухим песком… В тот момент мы не задумывались, что делаем.
Сашка, обойдя раскоп кругом, спросил:
– Ребята, может больше ее не будем копать. Вдруг боеголовка целая, рванет….
– Не рванет, – сказал Серега, – не должна. Если уж за двадцать восемь лет не рванула…
Сашка опять заканючил:
– Зачем она нам нужна? Что будем с ней делать, ведь очень тяжелая, не поиграешь, а если еще и боеголовка целая, даже тол не выплавишь…
– Нет, – сказал Игорь, – копать надо до конца, пока не увидим всю бомбу. Вдруг кто-нибудь другой найдет, который не знает, как с ней обращаться. Найдет и взорвется. Если мы начали, то будем докапывать! Ну что, согласны?!
Мы задумались. Темное вспаханное поле, желтое пятно песка и посредине торчит бомба. Погода стала лучше, ветер разогнал тучи, я посмотрел на небо и вспомнил о том, что родители велели искупаться, позагорать, еще искупаться и домой.
– Ребята, вроде как домой пора, давайте решать, что делать. Решаем, делаем и домой. Либо будем копать, – я не успел договорить, как Сашка сказал быстро, – либо закапывать, а вообще-то давайте ее в музей школьный отнесем!
Эта идея сразу всем очень понравилась, и мы продолжили. Песок, чуть влажный, приятно холодил ладони, отгребали его в сторону, но недалеко. Рядом на пашне получалась мягкая площадка. Работали молча, аккуратно, без суеты, не мешая друг другу.
И вдруг бомба качнулась, скрипнула своими шершавыми боками. Я как раз убирал песок возле самого основания, инстинктивно обхватил ее, чтобы она не упала, и мои ладони прилипли к металлу…
Все вскочили, но никто не побежал, мгновенная пауза, и Сашка с Серегой схватили бомбу за стабилизаторы. Она стала заваливаться, Игорь поддержал ее и мы вчетвером потихоньку уложили бомбу на песок. Теперь можно было рассмотреть, что она из себя представляет…
Взрыватель был на месте… Перед нами лежала смерть, но мы не осознавали, как велика опасность.
Уже не первый год почти все мальчишки во дворе занимались спортивной гимнастикой. Крепкие, загорелые до черноты. В капельках пота, красные лица моих друзей. Серьезные, но всегда готовые рассмеяться глаза. Мы взрослели, очень любили шутить и разыгрывать друг друга, но не в этой ситуации.
Бомба лежала на песке, металл был чуть ржавый, но не сильно, сохранились даже надписи на немецком языке.
Сашка аккуратно провел рукой по шершавому боку и тихонько пробормотал:
– Как будто зверя поймали, только не рычит и не кусается, лежит себе спокойно…
Время было послеобеденное. Мы наплавались, накопались и всем дружно захотелось есть, мысли о еде все чаще мелькали в наших головах. Никто не мог себе представить, что есть мы будем совсем нескоро и по-особенному…
Серега с Игорем сходили к ближайшим деревьям, это была желтая акация, выломали и принесли три нетолстые, крепкие палки. Песок на бомбе обсыхал и потихоньку ссыпался. Мы аккуратно прокопали в грунте, под ее толстыми боками, отверстие и протолкнули туда две палки. Третью палку разместили под основанием стабилизаторов. Вчетвером стали с двух сторон. Сашка разважничался и стал командовать:
– Смотрите, аккуратно вместе наклоняемся, одновременно поднимаем и, самое главное, не бросать…
Серега рассмеялся:
– А ты брось, – сказал он Сашке. – Брось, я посмотрю, как ты побежишь, нет – полетишь!!!
Все заулыбались, кроме Игоря. Он вздохнул и очень серьезно сказал:
– Да мы все полетим, вернее, что-то оставшееся от нас полетит… Поэтому берем и несем, отдыхаем только по команде. Всем понятно?
Всем было все понятно. Много раз в кино мы смотрели, как саперы осторожно и аккуратно обезвреживали мины. По телевизору в новостях сообщали, как в городах находили, вывозили и взрывали бомбы. Но все это было не с нами.
Дружно наклонились, подняли и понесли. Ходить по вспаханной земле нелегко даже одному, а тут вчетвером и с бомбой на палках. Потихоньку выбрались с поля, передохнули в парке, тяжелая ноша лежала на траве, потом опять разом подняли, понесли дальше. Вышли на улицу, которая вела прямо в центр города, к нашему двору, нашим домам. Пройти по городу надо было немного, с километр. Бомба не крутилась, но палки прогибались, пружинили.
Конец ознакомительного фрагмента.