Глава 14
Смертельный удар
Футбол нашего детства… В разгар пятидесятых, то есть среди моих сверстников, гонявших мячи во дворах и по пустырям, ходила легенда о футболисте с черной повязкой на ноге. Одни говорили, будто она была на правой гетре, другие – будто на левой… Повязка означала, что этой ногой ему запрещено бить по воротам, ибо удар получался смертельно опасным для вратаря. При этом назывались не только разные фамилии известных тогда на всю страну нападающих, но и число якобы убиенных ими голкиперов. Мы до хрипоты спорили, отстаивая каждый свою правоту. Но лишь когда я перешел из дворового футбола в организованный, от Владимира Борисовича Алякринского, тренера столичного «Серпа и Молота», за который я тогда выступал, узнал, кто был тот человек, который и породил легенду: Михаил Бутусов.
Никаких жертв на его счету конечно же не было. А слухи эти породила… рядовая травма колена – вот их-то как раз у Михаила хватало.
В тот раз наша сборная возвращалась из Турции, где во время игры произошел не совсем рядовой эпизод. Бутусов сильно пробил, попал во вратаря, и тот с мячом влетел в сетку, на время потеряв сознание. Пришлось даже вызывать врача, и, понюхав нашатырь, турецкий голкипер вновь занял место в воротах. А Михаилу не повезло больше: перед финальным свистком он нарвался на удар соперника и упал на газон.
Вот потому, когда наши из Турции прибыли в Одессу и решили там сыграть товарищеский матч, Бутусов на поле выйти не смог. Местные журналисты и болельщики, естественно, стали интересоваться, по какой причине лучший голеадор сборной сидит на скамейке запасных, и тогда Федор Селин, защитник сборной и непревзойденный острослов, «выдал секрет» одному из газетчиков, сказав примерно следующее: толку, мол, от того, что Бутусов выйдет на поле, не будет, так как ему запрещено бить по воротам, поскольку Мишка вратаря турецкого прикончил. Вон, видите темную повязку на его ноге (колено было замотано темным бинтом)?
Вот так и родилась эта легенда…
Не берусь пересказывать биографии знаменитых наших игроков и людей, связанных с рождением российского и советского футбола, – буду останавливаться лишь на тех эпизодах из их жизни, которые кажутся мне интересными.
Что еще интересного можно рассказать о Михаиле Бутусове? История с черной повязкой – это так, эпизод. Гораздо важнее понять, почему и он, и футболисты его поколения, мастера высокого класса, оказались недооцененными не только на мировом уровне, но и у нас в стране. Всему виной оказался временной фактор. Сборная СССР не являлась членом ФИФА, потому, повторимся, не играла с сильнейшими командами, а с не сильнейшими проводила лишь товарищеские матчи. В них Бутусов забил в ворота соперников более ста мячей.
Не в полной мере проявил Михаил себя и в составе ленинградского «Динамо», поскольку чемпионаты страны еще не проводились, игры носили бессистемный характер (до этого он играл в «Унитасе», «Спартаке» Выборгского района, «Пищевкусе»). Исключением из этого печального правила стала, пожалуй, игра в составе сборной Ленинграда со сборной Праги, за которую в числе прочих выступали сильнейшие футболисты этого государства, вице-чемпионы мира 1934 года. Тогда с подач молодого своего одноклубника Петра Дементьева (если читали «Пекины бутсы» Льва Кассиля, то книга как раз о нем) М. Бутусов забил два прекраснейших гола. Увы, это было уже лето тридцать пятого, год, когда Михаил проводил свои последние игры в качестве игрока (он родился в 1900-м). А в тридцать четвертом в числе первых советских спортсменов (из которых было восемь футболистов) Михаилу Петровичу Бутусову присвоили звание заслуженного мастера спорта СССР.
Этим же указом такое же звание заслужил и Федор Селин, автор легенды о «смертельной ноге» своего товарища по сборной. Увы, имя его ныне почти забыто, хотя в 1967 году, после наиболее успешного пока выступления нашей сборной в чемпионатах мира (Лондон, 1966 год, четвертое место), при составлении списка самых популярных игроков СССР за прошедшие полвека его назвали большинство респондентов. Ну еще бы: ведь Федю Червонца (такое прозвище дали ему за рыжую шевелюру) болельщики прямо-таки боготворили в конце двадцатых – середине тридцатых годов. Стоит, наверное, упомянуть, что начинал он играть в команде мальчиков Давыдковского кружка спорта (это в Филях). Упомянуть затем, чтобы читатель знал: при существовавших кружках спорта действовала программа вовлечения детей как в игровые дисциплины, так и вообще в занятия физической культурой. Насколько это поддерживалось государством, судить сейчас сложно, но уже одно то, что и морозовцы, и спортивный кружок в Сокольниках, и многие петербургские взрослые команды воспитывали и всячески поддерживали свой резерв – это факт.
Место на поле «Червонец» занимал «согласно полученным травмам»: если долгое время обходился без оных, играл в атаке, если ноги и ребра были биты, становился в полузащиту, защиту. В высоком прыжке снимал мяч ногой с головы защитника (тогда это не считалось опасной игрой), не знал равных себе в подкатах спереди, часто забивал голы с подачи угловых. Когда журналисты спрашивали, как ему это удается, он шутя отвечал: а что ж тут, мол, сложного, я ведь инженер по образованию, прежде чем ударить по мячу, высчитываю его траекторию… Селин и вправду был инженером – окончил ведущее в стране Московское высшее техническое училище имени Баумана. По специальности работал инженером-технологом на заводах «Серп и Молот», ЗИЛ.
Не пришлось, и опять-таки лишь по вышеупомянутым причинам, блистать на мировых футбольных аренах и Ивану Артемьеву. Играл он за команду «Новогиреево» и становился с ней чемпионом Москвы, воевал на фронтах Первой мировой, после войны вновь играл – за «Красную Пресню», «Динамо». Но я хочу сейчас несколько слов сказать о нем не как о выдающемся игроке, а как о талантливом спортивном организаторе. Вы, наверное, знаете, что у нас есть команда звезд отечественной эстрады «Старко», есть команда «Артист»… Но это вовсе не придумка сегодняшнего дня. Когда Артемьев с товарищами решили построить стадион «Красная Пресня» и поняли, что собственных сил и средств на это не хватит, именно Иван решил устраивать «шоу» – платные встречи между профессиональными футболистами и актерами столичных театров. По свидетельству очевидцев, трибуны ломились от желающих увидеть это зрелище, где футбол действительно сочетался с актерством. Благодаря Артемьеву внеплановые представления в пользу футболистов (на закупку формы и инвентаря, строительство тех же стадионов) давали циркачи, коллективы художественной самодеятельности, музыканты.
И еще. Родившийся в рязанской глубинке, он с малых лет освоил сапожное дело. Став играть в «Динамо», сшил для себя бутсы. Обувь оказалась легкой, прочной и фартовой. Хотя, по правде сказать, в ней он забивал и не больше голов, чем в фабричных бутсах, но пошла гулять по Москве легенда: Артемьев может пробить сильно и точно потому, что бутсы у него именные. И посыпались заказы от друзей, которым нельзя отказать… Так и получилось, что Иван стал вроде как сапожником «Динамо».
Я и дальше буду говорить о судьбах некоторых наших футболистов, а пока завершаю эту главу и в конце ее хочу рассказать о человеке, с чьей жизнью и деятельностью связана история команды, которая отныне займет центральное место в дальнейшем моем повествовании.
Конец ознакомительного фрагмента.