ЧАСТЬ 2. ЭТО ЧИКАГО, ДЕТКА
США. Чикаго 1920-е. Октябрь.
Вечеринка в одном из особняков «золотого» района Чикаго была в самом разгаре. Гости уже забыли, по какому поводу собрались. Публика пестрила одеждой и драгоценностями. Мелькали женские шляпки и платья, расшитые пайетками и бисером. По замысловатой с золочеными перилами лестнице то вниз, то вверх мелькали дамские ножки, обутые в модные изящные туфельки.
Гости занимались чем угодно. В основном ничем. Суть таких вечеринок сводилась к одному – похвастаться состоянием. Многие приглашенные зачастую вообще не были знакомы с хозяевами.
Оркестр, одетый в белые фраки, подустал и наигрывал незамысловатые мелодии больше для того, чтобы заполнить свободное от разговоров пространство. Некоторые из гостей танцевали, некоторые продолжали пробовать деликатесы, поданные в качестве десерта. Официанты в таких же белых фраках и перчатках напоминали парусники, гордо скользящие по волнам морской стихии.
Стены холла, в котором праздновали торжество, были декорированы картинами известных художников, что подчеркивало статус владельца и его положение в обществе. У одной из них шел оживленный спор. Это было модной тенденцией «бешеных 20-х».
– Хоппер скучен и маргинален. Я бы сказал – несовременен, даже.
Четверо мужчин в дорогих, с отливом, костюмах обсуждали произведение Эдварда Хоппера «Летний интерьер».
– Я не согласен с Вами. Он просто верен себе и не любит эксперименты.
– Я тоже противник всех этих кубистов и футуристов. Их художества не впечатляют.
– Классика неоспорима, конечно, но само искусство требует поисков.
– И что же они нашли? Эти современные гении? Голубую муть?
Хозяин, одетый в белоснежный костюм, весело рассмеялся:
– Не спорьте, друзья мои. Пойдемте, я покажу вам свою картинную галерею. Поверьте, там каждый из вас получит эстетическое удовольствие, наслаждаясь шедеврами живописи на свой вкус.
Спорщики, попыхивая сигарами, последовали за владельцем грандиозного состояния.
Одна из танцующих парочек стала свидетелем прений.
– Вы тоже думаете, в современном искусстве нет гениев? – спросил статный молодой человек свою партнершу – «бесцветную», «серую» девушку.
– Ну… Не знаю… Назовите хотя бы одного…, – краснея и заикаясь ответила та, не столько обращая внимания на предмет спора, сколько на своего оппонента.
– Я назову… И, если это имя Вам ни о чем не скажет, обещайте, что обязательно придете на его выставку?
– С удовольствием!
– Бьюсь об заклад, что о нем еще наши правнуки будут говорить и спорить. Его имя – Ман Рэй..
– Вы меня действительно удивили… Этот …. Художник, он – американец?
– Как сказать…
– Ну, не русский же он? – довольная своей шуткой, девушка залилась поддельным смехом.
– Именно так… И, чтобы до конца не раскрывать интригу, – жду на выставке.
Парочка проплыла мимо двух девушек, сидящих у стены на небольшом диване. Одна из них, молоденькая коротко стриженая блондинка, листала модный журнал. Вторая, постарше, с волнистыми, темными, по плечи волосами, стала свидетелем разговора танцующей пары.
– Я бы тоже пошла…
– Что? Что? – блондинка оторвалась от журнала.
– Стильный, говорю, пиджачок…, – вздохнула брюнетка и ткнула пальцем на картинку в журнале.
– Очень… Очень…., – обрадовано воскликнула молоденькая любительница модных тенденций.
В этот момент к девушкам подошел молодой человек с двумя фужерами шампанского в руках.
– Лори, Джина… Вот – расслабляйтесь… А я вас покидаю…
– И мы, пожалуй, пойдем, – темноволосая красавица взглянула на подругу.
Та, по-детски, надула губки:
– Как пойдем, Лори? Пожалуйста…. Давай останемся хотя бы на час? Я хочу еще послушать музыку и выпить шампанского…
– Это разве музыка? – вступил в разговор молодой человек, – Дорогая, у тебя будет возможность услышать гениального Хока.. Если мы идем, я расскажу по дороге..
– Винсент… Дорогой…. Ты меня интригуешь….
Винсент улыбнулся и подал дамам руки.
…
Ман Рэй, в черном, с пятнами краски, халате стоял в подсобном помещении выставочного зала, раздумывая над экспозицией.
За внешностью черноволосого, кареглазого, уверенного в себе, молчаливого красавца скрывался ранимый мальчишка, влюбленный во все красивое и неординарное. Он был болен искусством глубоко и навсегда.
Работы художника стояли лицом к стене в ожидании своей участи. В остальном свободном пространстве царил хаос: повсюду были разбросаны газеты, упаковочная бумага, драпировочная ткань, багетные рамы и разные инструменты.
В комнате стояли два стола. На одном из них расположился аэрограф с красками и канцелярскими принадлежностями, на другом – швейная машинка, на которой портниха подшивала для экспозиции декоративные занавесы. В этот поздний час работницы уже не было.
Взгляд творца упал на швейную машинку, и воспоминания из далеких лет поплыли перед его глазами кадрами киноленты.
…
1900-е. Деревня под Каунасом. Россия. Лето.
В тишине ночи был слышен лишь стрекот цикад.
Эммануэль перепрыгнул через забор. Тусклый свет от лампады освещал одно из окон маленького деревенского дома. Затаив дыхание, воришка забрался на яблоню.
– Изя, хватит работать, – окно распахнулось и стало слышно мерное постукивание швейной машинки, – Мыслимое ли дело жечь столько керосину, я вас спрашиваю? Мои мамочки дорогие!!!
Мальчик сорвал несколько яблок, положил их за пазуху и спрыгнул вниз.
– Соня, я прошу вас! Не делайте мне греха! Дайте хоть ночью покоя!
– Вы просите скандала?
Свет в окошке погас. Эммануэль поспешил покинуть место преступления.
– Какая муха вас кусала, Соня? – отвечал Соне супруг в темноте.
И вдруг мальчик снова услышал мерный стук шьющего механизма. Изя шил в кромешной тьме! «Во дает!», – подумал подросток и выскользнул через дворовую калитку.
Через несколько минут яблоки лежали на подоконнике комнаты в домике с красной черепичной крышей.
…
Ман Рэй поднял с пола кусок мешковины, накрыл им швейную машинку, обвязал шпагатом и посмотрел на свой «шедевр». На минуту художник задумался. Потом достал из кармана блокнот, вырвал лист и записал: «Загадка Исидора Дюкаса»
Конец ознакомительного фрагмента.