Болезни, в которые играют люди. Сам себе психотерапевт. Секта больных, конфессия здоровых и прослойка неопределившихся (Александр Стражный, 2017)

За всю свою историю человечество придумало немало религий – людям всегда хотелось верить, что они не брошены на произвол судьбы, что кто-то мудрый и всемогущий растолкует им, что такое хорошо, что такое плохо, даст надежду, погрозит пальчиком, погладит по головке, расскажет сказочку и уложит спать.

Детские сказочки милы, наивны и радостны. В них все всегда заканчивается хорошо. Даже если плохо, все равно хорошо. Когда лягушка (прожорливое брюшко) съедает кузнеца, дети понимают: ведь она – Василиса Прекрасная и ей позволительно уминать зазевавшуюся мелочь. И богатыри в сказках ходят направо-налево, но голову теряют лишь тогда, когда встретят какую-нибудь особенно привлекательную лягушку.

Сказки же взрослых детей несколько иные – их персонажи поедают запретные плоды, превращаются в каменные столбы, тонут во всемирном потопе, блуждают по пустыне, питаются манной кашей небесной, безмерно страдают и подвергаются неправедному суду. Но все равно всё всегда заканчивается хорошо. А иначе что же это за сказка?

В общем, чем больше сказок, тем лучше. А верить им или нет – это личное дело каждого. Также личное дело каждого – доверять или не доверять той или иной религии, вступать или не вступать в ту или иную секту.

Но существует некая религия, увернуться от которой никак невозможно. Ее популярность неимоверна. Имя ей – медицина. Да-да, медицина, самое мощное религиозное течение человечества. При всех ее достижениях она является именно религией, со всеми ее культами, предрассудками и благоговейным трепетом перед жрецами.

Три кита и священная корова

На каких трех китах держится любая религия? На обещании вечной жизни, страхе наказания за несоблюдение заповедей и на пожертвованиях.

Медицина вечную жизнь не обещает. Зато берет на себя обязательство ее продлить. Следует заметить, что это обязательство она в общем-то выполняет: за небольшой по историческим меркам промежуток времени средняя продолжительность жизни значительно увеличилась, а на будущее оракулы предрекают и совсем шикарный срок – сто двадцать лет. Может, больше и не надо? Чем не вечная жизнь?

Однако такой срок она сулит не всем. Только тем, кто согласится соблюдать ее заповеди.

Считается, что бог медицины – Здоровье, и все ее ритуалы направлены на то, чтобы мы, прихожане, приняли этого бога в свое сердце, желудок, почки и в прочие места.

Однако давайте взглянем на все это непредвзято.

Бог медицины, увы, не Здоровье. В медицинских университетах даже предмета такого нет (анатомия, физиология – это другое). Молится медицина – болезням. Изучает она только их, проводит посвященные им тысячи симпозиумов и конференций.

Считается, что все это направлено на то, чтобы лучше узнать бесов и эффективно изгнать их из нас с вами. О’кей. Но вы когда-либо слышали, чтобы медицина пыталась внятно растолковать, каким образом кого-то угораздило дожить до ста лет и за это время ни разу не обратиться к врачам? Вы когда-либо слышали, чтобы медицина стремилась к тому, чтобы мы с вами были настолько здоровы, чтобы у нас вообще не было необходимости к ней обращаться? Как раз наоборот: медицина категорически настаивает на том, что к ней нужно обращаться – чем чаще, тем лучше.

С одной стороны, она действительно стремится, чтобы мы жили как можно дольше (а иначе за счет кого она сама будет жить?). Но с другой, изгнав из нас одного беса, она пытается внушить, что этих чертей внутри сидит еще ого-го сколько (а иначе за счет чего она будет жить?). Религия под названием «медицина» всеми силами пытается навязать нам недоверие к здоровью и «святую» веру в болезнь. «Здоровых людей не бывает!» – торжественно провозглашают ее оракулы. Даже если человека ничего не беспокоит, у него обязательно что-либо найдут – здоровый человек нужен медицине так же, как туристическому бюро больной. «Здоров», вернее, «годен» они напишут только в военкомате. И «по секрету» расскажут, что 90 % всех призывников неизлечимо больны. Что же, дескать, остается такой поношенной калоше, как вы?

А ведь люди этому верят!

Вот и выходит, что, ратуя за здоровый образ жизни, на самом деле медицина пытается нам внушить: здоровье – это мираж. Она дает нам установку на болезнь и настраивает нас на принятие роли больного. А иначе зачем же она всех убеждает, что здоровых людей не бывает? Нет их и быть не может! Даже не надейтесь!

Служители медицины к нам обращаются так: «Больной! Заходите!» Никакого негодования эта фраза не вызывает. Ну, ясно, раз пришел к врачу, значит, больной. Чистый в баню не пойдет. Однако действительно ли каждый, кто пришел в поликлинику, – больной? Отнюдь. А вдруг человек пришел просто за какой-нибудь справкой? И вообще, как бы вы отреагировали, если бы вам сказал парикмахер: «Нестриженый, заходите!»? Или официант: «Голодный, что будете заказывать?». Или, к примеру, стоматолог: «Беззубый, садитесь!».

В общем, стоит хотя бы пару раз обратиться к служителям медицины, как вольно или невольно начинаешь верить, что ты неизлечимо больной. Да и действительно, что-то ведь вот здесь, да и вот там покалывает… Со временем болезнь заменяет здоровье и становится привычным состоянием. Ведь знаешь – с детства приписан к поликлинике. А раз так, почему бы, собственно, не поболеть?

Если чувствуешь, что где-то тянет, болит, давит, то обследоваться, разумеется, нужно. В одних случаях хватит посещения участкового терапевта, в других придется стать подопытным кроликом и согласиться с тем, что у вас станут цинично высасывать кровь, облучать рентгеном, злорадно совать во всякие места трубочки с лампочками и разглядывать – что там у вас внутри? Ну что может быть у человека внутри? Внутренности, конечно.

Но все эти мучения нужно стерпеть. Заменять их посещением какого-то ясновидящего и яснослышащего хилера нельзя. А также не стоит надеяться на альтернативные методы проверки организма – иридодиагностику, рефлексодиагностику и другие. Их достоверность, увы, очень низкая.

Методы диагностики, принятые в академической медицине, тоже не совершенны. Тем не менее в большинстве случаев они все же в состоянии дать ответ на вопрос, что же там тянет, болит, давит. Увы, в том случае, если это не психосоматическое расстройство.

И уж подавно не существует никаких общепринятых показателей для душевного мира человека. Попытка определить психическую норму так, как это принято, скажем, для анализа мочи, приводит к тому, что психически здоровой особью провозглашается бездумная и бесцветная посредственность, воспринимающая мир согласно некоему «правильному» шаблону. А тот, кто способен мыслить самостоятельно и действовать не так, как от него ожидают другие, получает ярлык «ненормального».

Голос Рассудка

Чтобы быть здоровым, главное – разумно себя вести: не пить, не курить, не переедать, мыть руки перед едой. Это – правильный образ жизни, способствующий продлению существования.

А неправильный образ жизни и приводит к плохим последствиям.

Реплика Бессознательного

Не нужно наговаривать!

Сколько ни мой руки – лучше не станет.

Станет хорошо лишь тогда, когда будешь делать то, что хочешь.

Фантастическая реальность

Во всех врачебных руководствах сказано, что нужно воздействовать на причину болезни, а не на ее симптомы. Это, несомненно, верно.

Данное правило неуклонно соблюдается, к примеру, при лечении инфекционных болезней – человечество забыло, что такое чума, лепра, оспа, полиомиелит, тиф…

Открытие природы диабета и синтез инсулина привели к тому, что люди, ранее умиравшие от этого заболевания в молодости, теперь, зная суть своей болезни, живут дольше остальных! Ведь они соблюдают диету, не употребляют сахара, спиртного, остерегаются инфекций, ведут размеренный образ жизни.

В последние десятилетия медицине удалось буквально взять на себя функции богов. Если во времена античности бездетные женщины просили помощи у Артемиды, то сейчас с задачами богини, используя зачатие «в пробирке», справляются обычные гинекологи. Еще в утробе матери они способны определить пол ребенка и нет ли у него врожденных дефектов. Медицина постаралась и для мужчин: отныне она достоверно может установить, кто же все-таки отец ребенка. Обо всем этом наши близкие и дальние предки не могли даже мечтать. Ни один писатель-фантаст прошлого не додумался до того, что, оказывается, можно просмотреть живого человека по слоям, сделать фотокарточки его внутренностей или заказать себе другое сердце.

Эти и другие достижения медицины потрясают.

Но при психосоматических нарушениях проникновения вглубь, в саму структуру болезни, не происходит. Сотни тысяч докторских диссертаций не могут дать ответ на вопрос, как без таблеток избавиться от бессонницы или головной боли. А ведь никакие лекарства не помогут, если зло затаилось глубже – в эмоциях и переживаниях. Однако лечением не диагноза, а человека со всеми его сомнениями, страхами и печалями академическая медицина принципиально не занимается.

Почему врачи не любят признавать психосоматическую природу заболеваний

Практикующие врачи прекрасно осознают роль стресса и внутренних конфликтов в возникновении телесных проблем. Однако признание психосоматической концепции заболеваний не выгодно ни врачу, ни пациенту.

Почему это не выгодно врачу?

Потому что эта концепция полностью нарушает «ремесленную» структуру медицинского сервиса. Неуклонное возрастание роли компьютеров в процессе «диагностического техосмотра» приводит ко все более и более узкой специализации врачей. Они расчленили тело больного человека на лоскутки, заплатки и винтики, каждый из которых имеет монопольное право осмотреть лишь определенный специалист. Все большее доминирование техники во врачебной практике, не ровен час, приведет к тому, что медицину станут изучать не в медицинских, а в политехнических университетах.

А почему признание себя психосоматическим больным не выгодно пациенту?

Ему очень не нравится приставка «психо». В связи с этим врач и пациент как бы заключают между собой пакт о ненападении: врач закрывает глаза на то, чего очень боится пациент, – признание его страдания «психическим», а пациент, подспудно догадываясь о причинах своего недуга, тем не менее соглашается быть удовлетворенным работой врача в том случае, если тот признает его исключительно «телесным» больным, безо всяких там «психо». В результате удовлетворен и тот, и другой.

Несмотря на напускное безразличие, врачи пациентам сочувствуют. Они искренне стремятся помочь несчастным людям, с завидным упорством отстаивающим свое право на болезнь. Врачи помогают – в меру своих знаний и представлений об анатомии и физиологии. Они делают то, чему их учили. Механистическое, «патологоанатомическое» мышление врачей способствует тому, что они отбрасывают все, чего не видят в анализах или на рентгенограмме: переживания человека, его неудовлетворенность жизнью, конфликт с обществом и с самим собой.

Игнорирование врачами и пациентами психологических факторов, какая-то боязнь всего «психического», доходящая до психофобии, легко уводят и тех, и других на ложный путь, способствуя под знаменем «объективных исследований» полному торжеству профессионального ремесленничества и рекомендаций типа «взять себя в руки, избегать стрессовых ситуаций, не нервничать…». Подобные рекомендации – просто насмешка.

Фармакологический Ватикан

Серьезным фактором, усугубляющим количество психосоматических больных, является стремительное развитие фармакологии. Ориентированные на химиопрепараты, врачи не считают нужным обратиться к психотерапии или хотя бы провести с пациентом беседу, доступно объясняющую ему суть его недуга, пробуждающую веру в выздоровление. Назначение болеутоляющих, успокаивающих или снотворных средств свидетельствует лишь о беспомощности врача, о его абсолютном непонимании механизмов развития психосоматических недугов или о нежелании тратить на каждого пациента «лишнее» время.

Больной человек хочет вылечиться с помощью какой-нибудь волшебной таблеточки. Причем менять что-то в своем образе жизни он, разумеется, не желает. Зачем? Пестрота фармацевтического рынка позволяет найти любое средство от любого недуга. На ваш выбор. Вернее, на выбор вашего кошелька.

У врачей есть железное правило: никого не отпускать без рецепта. Как же еще можно отделаться от назойливого пациента? Раз он явился, значит, нужно ему выписать хоть что-то, соблюсти церемониал, порождающий у врача ощущение безупречно выполненного долга, а у пациента – чувство, что он недаром сходил в поликлинику. А если на рецепте красуется еще и название дорогого препарата, поиск которого превращается в увлекательное мероприятие, то тем более можно переключить внимание с решения внутренних конфликтов на поиск модной панацеи.

Просматривая назначения своего предшественника, врач считает себя обязанным все отменить и выписать целый ворох «своих» лекарств – и от депрессии, и от сердца, и от плохого пищеварения. А также от усталости, раздражительности, мигрени… Чем более массивны и разнообразны назначения, тем, как может показаться, более ответственно и пунктуально подходит к лечению врач. Но из-за этой пунктуальности у человека, которому зачастую медикаменты вообще не показаны, формируется лекарственная зависимость. Таким образом, прилежное лечение, приводящее к пожизненному приему фармакологической продукции, нередко оказывается вреднее самой болезни. Кстати, собак человечество лечит гораздо гуманнее, чем само себя, назначая им только реально необходимые средства.

Во многих случаях прием медикаментов действительно необходим. Однако перед психосоматическими нарушениями химиопрепараты бессильны. К тому же регулярный прием транквилизаторов, нейролептиков, антидепрессантов, снотворных и других медикаментов приводит к стойкому снижению мощности адаптационных механизмов, к потере гибкости восстановительных биохимических процессов и к полной незащищенности человека даже от незначительных нарушений здоровья. Люди, привыкшие к седативным препаратам, становятся психотропными наркоманами и в дальнейшем не могут существовать без привычных «колес». У них развиваются свойственные наркоманам черты характера: лживость, раздражительность, резкая смена настроения, сужение круга интересов до уровня «уколоться и забыться». Завышенные (так, чтоб наверняка) дозы препаратов лишь усугубляют болезнь и делают человека еще более уставшим, вялым, порождая необходимость во все новых и новых назначениях.

Большое употребление контрацептивов в странах, называющих себя цивилизованными, привело просто к эпидемии депрессий – фармакологические концерны посадили бедных женщин «на иглу» тех противозачаточных средств, которые снижают настроение, вызывают раздражительность, плаксивость, подавляют половое влечение. Эти симптомы вызваны снижением в плазме крови пиридоксина и участвующих в процессах психологической адаптации ионов магния. Фармакологи всё это понимают. Но дамы редко отдают себе отчет, почему им ничего не хочется. И принимаются глушить тоску антидепрессантами.

Если у человека обнаружилось незначительное повышение артериального давления, врач тут же стращает его тем, что высокое АД – это тихий убийца и пренебрежение лечением означает неизбежный инсульт. В результате такой врач вербует мнительного человека в свою секту, сажает его на пожизненный прием гипотензивных средств и формирует у него уверенность, что теперь он – больной навсегда. А если пациент чувствует еще и боли в области сердца, это снимает последние сомнения в наличии серьезного (опасного для жизни!) заболевания и пожизненно закрепляет за человеком ярлык «сердечника». Диагноз «стенокардия» автоматически переносится из одной истории болезни в другую, юридически узаконивая право обладателя этого диагноза считать себя больным.

Подобные состояния можно нормализовать без лекарств. Но фармакологическим гигантам это не принесет никакой прибыли. Для них нет иного выхода, кроме как сделать человечество пожизненно зависимым от их продукции. Настойчиво приучая людей к лекарствам, фармакологическая промышленность создает себе гарантированный рынок сбыта, который разрастается все больше и больше, помогает все меньше и меньше, однако приносит миллиардные прибыли.

Целитель – последняя надежда отчаявшихся

Целители не нуждаются в том, чтобы доказывать свое право на существование. За тысячи лет они его уже доказали. Опираясь на богатейший опыт человечества, они добиваются реальных, нередко чудесных результатов.

Не буду рассказывать, как им это удается, – я это уже описал в своей предыдущей книге. Лишь замечу, что народная медицина не является чем-то, что находится в оппозиции к «общепринятому» лечению.

Однако врачи ее стараются не замечать. Их аргумент следующий: действительно ли выздоровление наступает из-за применения того или иного метода? Или организм лечит себя сам?

А, собственно, какая разница? Главное ведь – лечит!

Врачи на это лишь разводят руками. Им, материалистам и скептикам, трудно согласиться, что человеческий организм способен вылечить себя сам безо всякого «научного» вмешательства.

Все будет хорошо!

Позвольте, читатель, вас больше не пугать фантомами бесперспективности медицинской науки и целительского искусства. Немало врачей и целителей делают все возможное, чтобы «заразить» больного верой в здоровье. Такие специалисты всегда добиваются большего. К примеру, израильские врачи не боятся сделать заключение, что пациент практически здоров. По отношению к этому вопросу они удивительно оптимистичны – в Израиле объявляется здоровым все, что способно шевелиться.

Бывший одессит, ныне гражданин Израиля Александр Лозовский о благотворном влиянии такого оптимизма рассказал следующее.

«Заходишь к врачу больным и несчастным, еле ноги волочишь. Чувствуешь приближение конца. Он посмотрит на тебя жизнерадостно-равнодушно, улыбаясь, похлопает по плечу, а иногда по щеке – есть у них такая привычка, это традиция, а не фамильярность. Потом слегка пощупает, пошлет на анализ мочи и крови. Но главное, радостно скажет: “Тов меод! Мецуян!” – “Очень хорошо! Великолепно!” И ты уходишь почти здоровым, сам сколько раз проверял. Анализ уже до тебя, как правило, не доходит. Зачем, если все “мецуян”? И правильно. Все-таки наполовину полный стакан лучше наполовину пустого».

Постоянное физическое и психическое здоровье никаким Проектом не предусмотрено. Но оно – естественное биологическое состояние человека. Здоровье – это то, что изначально присутствует в каждом из нас, независимо от того, верим мы в это или нет. Вопрос лишь в том, как это здоровье в себе отыскать. Поручить это профессионалам? Однако не исключено, что вы – единственный человек в мире, который заинтересован в собственном благополучии. Если случилась беда, глупо сидеть сложа руки и покорно ждать помощи от других. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Стыдно не разбираться в своих неполадках и не уметь самому себе помочь.

Что нужно сделать, чтобы не «утонуть», – об этом и поговорим в следующих главах. Я не стану вам предлагать спасательный круг. Я хочу научить вас плавать.

Понимаю, вам очень бы хотелось приступить к чему-то конкретному прямо сейчас. Но у нас не получится достичь результата до тех пор, пока мы не раскроем суть того, что происходит с больным человеком.

Однако внимание! Истина может оказаться совсем не такой, какой вам бы хотелось, чтобы она была. Во время терапии нам придется как бы встать перед зеркалом и взглянуть на себя непредвзято. Вы к этому готовы? Ведь вам придется оказаться в ситуации, когда бессмысленно прикрывать свою натуру укоренившимися заблуждениями.

Реплика Бессознательного

Все будет хорошо… Все будет хорошо… Ой-ой-ой… Не будет! «Я вам то, я вам сё, типа, научу вас плавать…» Как же! Все вы горазды петь мармеладные песенки!

Хотя действительно больной человек нуждается в уходе врачей. Когда они уйдут – ему станет легче. Ну а если его с ног до головы обляпают правдой – кому же это понравится?

Голос Рассудка

Я желаю как можно скорее заняться своей проблемой, а не читать всякий вздор. Я желаю знать, как будут проходить оздоровительные мероприятия, на каких условиях и какая гарантия хорошего результата.

И вообще, лично я себя прекрасно знаю и оцениваю свое состояние правильно. Мне незачем на себя, так сказать, пристально смотреть в зеркало.

Почему питекантропы никогда не болели

Давным-давно, лет этак миллион с чем-то тому назад, появился на Земле человек. Собственно, человеком он еще не был. Он был то ли австралопитеком, то ли неандертальцем, то ли питекантропом, а это, согласитесь, не наш человек.

Как бы то ни было, жил он в пещере, куда вечно совали свои сопливые носы длинноногие ящеры, то и дело забредали волосатые носороги, заползали исполинские сколопендры и огромные (размером со свинью) паучищи.

В те дремучие времена обитатели планеты Земля еще не догадывались, что, когда тебя бьют по одной щеке, нужно подставить другую, не понимали, что сладострастие греховно, и не имели ни малейшего представления о здоровом образе жизни.

И тем не менее тогда, когда ничего, кроме как поесть, поспать, избежать чьих-то зубов, умыкнуть то, что плохо лежит, и то, что лежит хорошо, человека не интересовало, этот, так сказать, человек болел редко. А если захварывал, то виду не подавал и без толку в пещере не валялся. Ведь стоит слечь – разве кто пожалеет? Шашлык из саблезубого тигра или там чай с лимоном принесет? Дудки! В лучшем случае бросят тебе обглоданную кость. А в худшем того и гляди тебя самого сожрут, и поминай как звали. Да разве кто вспомнит? Никто. Точно никто. Имён-то тогда не было.

В общем, жило человечество по законам природы, приспосабливалось и совершало естественный отбор: оставляло здоровых и сильных, а немощных и больных поедало или сбрасывало со скалы. Да-да, соберутся у какого-нибудь шамана немощные и больные, сидят, ждут своей очереди на лечение, а тут – откуда ни возьмись – какие-то придурки с дубинами. Всех подчистую отлупасят, затем – в обезьянник и без суда и следствия – со скалы. Чтобы эти немощные и больные не культивировали хвори и не распространяли их на все племя. Попробуй поболей в такой ситуации! Вот никто и не болел. А если кого и прихватывал желудок там, простуда или, может, депрессия, хочешь не хочешь, а здоровым прикидывался. И кашлял аккуратненько, и в кусты бегал, пританцовывая, и самое главное: чем хреновее себя чувствовал, тем больше улыбался. А то, не ровен час, вождь присмотрится при-и-истально-при-и-истально: не заболел ли? Не кандидат ли на шашлык или «со скалы»? А хворый ему эдак всем своим видом, дескать: что вы, ваше паханство, не заболел я, радуюсь жизни, чувствую себя великолепнейшим образом! Видите – даже танцую от радости: ля-ля-ля… И – в кусты. Глядишь, без всяких шаманов и выздоравливал. И от простуды, и от желудка, и от депрессии. Или помирал. Такое тоже, конечно, бывало. Нечасто, но бывало. Зато у тех, кто не помер, благодаря лечебному взгляду вождя здоровье было безукоризненным. Да-да, именно благодаря этому универсальному, единственному в то время методу лечения – пристальному взгляду вождя – австралопитеки, неандертальцы и питекантропы отличались отменным здоровьем, пережили длинноногих ящеров, волосатых носорогов, исполинских сколопендр и огромных (размером со свинью) паучищ.

Как по Земле разлетелись недуги

Шли годы… Что годы! Тысячелетия! Человек окончательно встал на ноги, обрел рассудок, надел на себя шкуры, согласно моде текущего века, и даже постригся.

Как-то он взглянул на свое отражение в воде, зарычал и понял: человек – это звучит гордо! А как понял, издал вопль восторга. Хотя вопль получился не очень гордым, человек все же решил больше не падать лицом в грязь, не мудрствовать лукаво и танцевать только от печки. Он также решил, что негоже такое гордое создание, как он, употреблять в пищу. И издал закон: своих – не есть.

Так человек избавился от каннибализма. Завел стада крупных и мелких рогатых скотов и обеспечил себя пропитанием.

Однако, бросив употреблять в пищу друг друга, люди стали болеть. Вовсе не потому, что бедро собрата гораздо полезнее для здоровья, чем ляжка свиньи. Нет. Оно-то, конечно, полезнее… И жирности меньше, и вообще. Но полезнее для того, кто ест. А для того, кого едят, – вреднее. В том смысле, что отсутствие вероятности быть съеденным товарищами и друзьями человечество расслабило. Теперь каждый мог делать что вздумается: спать до последних петухов, опаздывать на охоту, вообще от нее отлынивать и болеть столько, сколько душе угодно. Вождь племени отныне тебе не диагност! Больного человека отдать на шашлык не имеет права! А потому можно себе тихонько в уголке пещеры отдыхать, с вождем не здороваться и даже на него плевать.

Так на Земле появилась демократия.

Но речь не о ней. А о том, как появились недуги.

Да как-как… Болеть – сущность всего живого. Болеют и акулы, и львы, и даже всякие беспозвоночные пресмыкающиеся. А позвоночным Homo sapiens сам Бог велел. Видимо, Он решил, что среди людей должен существовать паритет: половина – здоровых, половина – больных. Вот Он и стал подбрасывать всякие аппендициты, грыжи, воспаления… А когда это не помогало и количество здоровых превышало количество больных, насылал холеру, оспу, чуму и прочие напасти. Для паритета. Чтобы оно, человечество, не расслаблялось.

Человечество не расслаблялось. Массово полегая от эпидемий, оно попутно затевало войны. Чтобы не скучно было. И чтобы соблюдать паритет. Половина – здоровых, половина – больных. Больные, как им и положено, болели, здоровые – предавались охоте, рыцарским турнирам и кутежам. Пели серенады, дарили дамам цветы. Растроганные дамы дарили рыцарям бледные спирохеты.

В какой-то момент человечество довоевалось, докутилось и доспирохетилось так, что здоровых вообще не осталось. Господь ужаснулся и подбросил людям прививки, вакцины, антибиотики. Дело пошло на поправку. Однако довольно быстро критическая масса здоровых фатально превысила количество больных. Непорядок! Это противоречило космической цели!

Думал-думал Создатель, чего бы еще такого подбросить…

Но человечество само нашло выход: придумало оружие массового уничтожения. Теперь в войнах стали убивать и калечить не каждого в отдельности, а всех подряд, оптом, целыми городами. И человечество снова достигло золотой середины.

А затем случилось непредвиденное. Обладая мощными армиями, флотами, армадами бомбардировщиков, сотнями тысяч цистерн химического и бактериологического оружия, миллионами снарядов и бомб – всем тем, что и призвано соблюдать на Земле паритет здоровых и больных, за последние десятилетия человечество не развязало ни одной вразумительной войны. Более того, оно научилось лечить себя так, что критическая масса здоровых снова стала угрожающей. Ни СПИД, ни коровье бешенство, ни атипичная пневмония, ни свиной грипп делу не помогли.

Но люди подспудно догадывались: так быть не должно! Это противоречит устройству мироздания!

И они снова нашли выход – придумали то, от чего сам Господь схватился за голову: они придумали неврозы и психосоматические расстройства. Симптомы есть, а болезни как таковой нет. Ну, такой, настоящей. В общем – умереть не умрешь, а жить тошно. Как раз то, что нужно! И самое главное, с таким контингентом очень удобно держать паритет. Любого невротика теперь можно выдать как за здорового, так и за больного. В зависимости от ситуации. В зависимости от статистической необходимости.

Господь такой изворотливости от человечества не ожидал. Махнул рукой и больше не настаивал ни на каком паритете. Вздохнул и через своих пророков передал людям следующее: «Делайте, что хотите».

Три стадии развития хронического хвореголизма

Возникновение и развитие соматического невроза (впрочем, как и любого другого) можно сравнить с пристрастием, скажем, к курению. Или к алкоголю.

Первые симптомы болезни, словно первая сигарета или первая рюмка, воспринимаются так:

Я плохо себя чувствую! Это ужасно!

Голова кружится, тошнит, дерет в горле, сердце выскакивает… И вообще, противное состояние. Не хочу этого!

Проходит время. В компании курящих (пьющих, болеющих) оставаться некурящим (непьющим, неболеющим) как-то не совсем уместно. Ощущаешь себя то ли диссидентом, то ли белой вороной. Даже поговорить не о чем… А самочувствие – то лучше, то хуже. Удовольствия мало. Однако привыкаешь: голова вроде бы кружится меньше, тошнит не очень, дерет в горле умеренно, сердце выскакивает уже не так. Противно, конечно. Но постепенно начинаешь убеждать себя в следующем:

Я плохо себя чувствую. Но ничего, терпеть можно.

Год, два, три…

И со временем болезнь переходит в третью стадию:

Я плохо себя чувствую. Но что поделать, это нормально.

Болезнь становится не только нормой, но даже необходимостью. Если нет привычного симптома (как для курильщика – сигареты) – чего-то не хватает. Чувствуешь, будто тебя чего-то лишили.

Для курильщика его пристрастие вполне очевидно. Регулярно пьющий человек согласится с тем, что он стал хроническим алкоголиком, далеко не всегда. Больной же человек с тем, что его болезнь, по сути, является хроническим алкоголизмом (вернее, хвореголизмом), не согласится никогда.

«Я не алкоголик! Я больной!» – с негодованием воскликнет он.

А алкоголик разве не больной человек?

«Мне моя болезнь мешает! Я хочу от нее избавиться!» – заломит руки невротик.

Алкоголик, кстати, тоже утверждает, что он хочет бросить пить. Но заявляет он одно, а делает совершенно другое.

Психосоматическое расстройство – это, по сути, плохая привычка. Можете с этим соглашаться, можете нет. Я вам свое мнение не навязываю.

Голос Рассудка

Что за цинизм! Автор просто бессовестно издевается над больным человеком!

Сейчас я разорву эту книгу и вышвырну ее в окно! Не для того она приобретена, чтобы от нее получить психологическую травму.

Реплика Бессознательного

Хотя это все и неправильно, но все равно – правильно. За голым цинизмом прячется голая истина.

И вообще, прав не тот, кто прав, а тот, чьи заблуждения выглядят убедительнее.

Три мифа, нашептанных Бессознательным

Мифов о болезнях человечество придумало множество. К примеру, что они вызываются каким-то дурным глазом; что во всем виновато сочетание несовместимых харчей; что на жизнь каждому человеку отпущено определенное количество сердцебиений, дыханий, пищи – исчерпал лимит, и поминай как звали; а кому-то, дескать, хворь посылается в наказание за амурные грешки его бабушки.

Однако больного человека эти мифы не убеждают. И он слагает о своем недуге собственные мифические умозаключения. И хотя они далеки от реальности, придумавший их человек в них безоговорочно верит.

Все их перечислять мы не будем. Остановимся лишь на трех.

Один из них следующий:

Моя болезнь – особенная!

Каждый из нас, шествуя в толпе демонстрантов, норовит высоко поднять транспарант, на котором написано: «Я не такой, как все!» Ну как же, ведь и точка зрения у меня особая, правильная, не такая, как у других, и вкусы исключительные, и даже отпечатки пальцев… Какой же «общей» может быть моя болезнь? Ну и что, если мой диагноз врачи раздают кому угодно? Все равно моя болезнь – не такая, как у всех. Поэтому никто и не может в ней разобраться.

А раз так, то невольно рождается следующий миф:

Я не избавлюсь от своей болезни никогда.

Ну, право, как же избавиться от такой уникальной штуки? И человек, ощущая от своего недомогания массу неудобств, тем не менее расстаться с ним не спешит. Он просто не верит, что от него можно избавиться. Вернее, верит в то, что не избавится никогда. А потому и убежден, что никакое лечение не принесет результата. Во всяком случае, на это его упорно настраивает Бессознательное.

Вольно или невольно у больного человека формируется окончательное суждение:

Пусть все остается как есть! Лишь бы не было хуже.

Со временем вторая часть этого лозунга отпадает и остается лишь первая: пусть все остается как есть!

Реплика Бессознательного

Человек потерял надежду?

Вот и хорошо.

Теперь терять ему больше нечего.

Желания, загаданные золотой рыбке

Какие у нас с вами желания?

Самые разнообразные. Однако желание быть здоровым кажется настолько очевидным, что вряд ли нуждается в каких-то доказательствах.

Пожелание здоровья – неотъемлемый атрибут любого поздравления. Без тоста «За здоровье!» не обходится ни одна пьянка.

Как-то, собирая материал для книги, я расспросил несколько десятков своих друзей, приятелей и знакомых о том, что каждый из них попросил бы у золотой рыбки.

Загибали мои респонденты пальцы, загибали, дабы выбрать, чего ж более желают из того, что желают… Кто-то хотел самоутвердиться, кто-то – быстренько влюбиться, а кто-то – поспать лишний часок… Хотелось удовольствий, деньжат, прописки в Париже… И путешествий хотелось, и земной славы, и внеземной мудрости, и даже раздвоения личности.

Да только вот что меня поразило: чего у золотой рыбки не попросил никто – заметьте, ни один человек из мною опрошенных. Никто не попросил у нее ЗДОРОВЬЯ! Ну, один, и то не для себя, а в виде вселенской благотворительности для родственников. А для себя – дудки.

А может, все мои друзья и знакомые здоровы? Зачем просить у золотой рыбки то, что уже есть?

Нет, не сходится. «Не совсем здоровых» среди моих респондентов было достаточно. Тем более, если здоров, можно было бы попросить: «Хочу, чтобы так было всегда». Тем не менее вечного здоровья не попросил ни один из них.

Вот и получается:

человек хочет быть здоровым, однако ни на какие блага не променяет удовольствие поболеть.

К тому же и Бессознательное зудит: «Пусть все остается как есть, лишь бы не было хуже!».

Вот и выходит – больной человек в глубине души не особенно хочет избавиться от своего недуга. Он этого всего лишь хочет хотеть.

Реплика Бессознательного

Желай не желай, а исполнение желаний не гарантировано. И выбирать надо быстро, пока другие твои мечты не расхватали. Стало быть, проблема не с желанием, а с выбором. Вот жил-был ослик у Буридана… Хочу я сегодня чего-то, а завтра оно мне не надо. Загадаю, а потом избавиться не смогу. Поскольку для дураков сказано: «Что ни делается – все к лучшему». Вот только никак не могу взять в толк, как правильно эта поговорка понимается. Может: «Что НЕ делается – все к лучшему»?

Голос Рассудка

К лучшему то, что делается с умом. Надо же в голове что-то думать! И желания нужно выбирать разумные. Такие, осуществление которых вполне по силам задекларировавшему их лицу. Тогда и достичь их исполнения можно без существенных трудностей.

Но для этого необходимо реально смотреть на вещи. Нужно тщательно взвешивать свои силы и трезво оценивать окружающие обстоятельства. Нужно быть правдивым в своих мыслях и высказываниях!