На веселой волне
Летящая ласточка
– Подъем! Хватит валяться!
Это папа из «Попугая» пришел и начал маму расталкивать. Он у нас встает в 6 утра, берет ноутбук, идет сначала плавать в море, а в начале восьмого приходит в ресторанчик под названием «Попугай» – работать по интернету. В Москве в это время как раз начинается рабочий день и папа, выражаясь его словами, «полноценно участвует в процессе». Часа три он так работает, и потом приходит собирать нас на пляж, если мы сами туда еще не дошли.
– Ты когда ушел? – спрашивает мама.
– В шесть с чем-то, как обычно. В «Попугай» в семь пришел – даже официантов еще не было. Только сонная уборщица полы домывала.
– Ты бы спросил, может, им еще уборщица нужна. Приходил бы на полчасика раньше, полы бы там мыл до семи, денег бы заработал. Тебе какая разница, когда вставать? – вставила мама свою дежурную шпильку.
– Спасибо за совет. Ты самая добрая жена в мире. Я подумаю. А Ромка где?
– В пекару за буреками пошел. Соня бурек с мясом захотела.
– Пусть по утрам лучше каши и йогурты ест. Иначе она сама, как бурек станет.
– А я все слышу! – возмущаюсь я, и иду к ним в комнату разбираться.
– Сам ты, как бурек! Вы же говорили, что мне надо расти, а для этого надо кушать хорошо. А хорошо дети кушают только то, что им нравится. Поэтому я буду есть буреки с какао! А вам если нравятся каши и йогурты, сами их и ешьте.
– Вот так, Сонин папа. Получите и распишитесь, – хохочет мама. – Да пусть ест буреки, там тесто тонкое. Она же растет и двигается много. Не растолстеет, в отличие от меня. Вот я не ем ничего жирного и мучного, в Москве в спортзал хожу, здесь плаваю, а все равно толстая.
Ну, все, бурек я отстояла, можно идти по своим делам. Тем более, мама перевела разговор на свою любимую тему, и сейчас будет жаловаться папе, как она поправилась и начнет искать какой-то целлюлит. Хорошо еще, что тут у нас весов нет. В Москве она почти каждый день взвешивается. И если весы показывают больше 50 килограммов, пусть даже 51, мама тут же начинает собираться в тренажерный зал.
– Вот отсюда бы килограммчик убрать, да сюда добавить, тогда у меня все было бы как в шестнадцать лет. И в институт можно опять идти.
– Да чо уж там мелочиться, давай раскидывай свои килограммы, чтоб как в десять было. Тогда еще и в школе порезвиться сможешь. – предлагает папа.
– От тебя, кроме гадостей, больше ничего не услышишь. Ладно, садитесь завтракать, вон Ромка пришел.
Ромка принес буреки с мясом и сыром, и мы их очень быстро уговорили. Мама же и половины своего обезжиренного йогурта не выпила, и диетический сыр не смогла домучить. Так и оставила. Вот что значит, вкусная и невкусная еда!
Пляжная сумка у нас была уже собрана, и даже мама не задержалась на выходе – папа аккуратно выпихнул ее за дверь. Через десять минут мы уже плескались в море.
– Поплыли от берега подальше, – предложил папа. – Народу что-то много, нечего тут толкаться. Ромка, спускай лодку.
У нас есть большая надувная лодка, которую мы всегда оставляем у Душко на пляже, чтоб не таскать ее туда-сюда. Ромка столкнул лодку на воду, посадил меня туда, залез сам и оттолкнулся веслами. Мама с папой поплыли рядом. Скоро все купальщики с нашего пляжа остались далеко позади.
– Ой! – вдруг сказала мама.
– Что такое? – забеспокоился папа.
– Мне на берег срочно надо.
– Да скажи ты толком, в чем дело!
– Я утром чай свой пила. «Летящую ласточку». Забыла совсем.
Мы с Ромкой ничего не поняли, а папа посмотрел на ее напряженное лицо и вдруг начал хохотать, как ненормальный. Даже воды хлебнул. Маме же было не до смеха, она развернулась и рванула к берегу. Я никогда не видела, чтобы она плыла с такой скоростью. Обычно она плавает медленно, но сейчас летела, как торпеда, рассекая волны.
– Во дает! – веселился папа. – Прямо парит над волнами наша ласточка! На мировой рекорд, наверно, идет. По плаванию. Сейчас из воды вылезет, начнет рекорды по бегу бить.
Мама пулей выскочила из воды, надела шлепанцы и поскакала в сторону ближайшей кафешки.
– Летящая ласточка стремительно приближается к финишу, – продолжал комментировать папа. – Успеет или не успеет? …Успела, – выдохнул он удовлетворенно, когда мама скрылась за дверями ресторанчика.
– Да что с ней случилось-то? – недоумевали мы с Ромкой.
– Чаю напилась специального. Для похудения. Действует не хуже любого слабительного, – объяснил, наконец, папа. – Вот и подействовало в самый неожиданный момент.
Мы подплыли к берегу и устроились на лежаках. Появилась мама. Она шла легко, весело и уже никуда не спешила. Папа радостно запел:
– Я вспоминаю, тебя вспоминаю
Да радость шальная взошла, как заря
Летящей походкой….
Закончить он не успел. Мама молча схватила Ромкину пятилитровую бутыль с морской водой и вылила папе на голову. Фыркая и отплевываясь, папа полез к маме обниматься.
– Андрей! Не можно на плаже! – подал голос Душко со своего столика, подмигнул и хитро заулыбался.
Папа отпустил маму, получил подзатыльник и, почесывая макушку, сказал:
– Да, дорогая, ты была права утром, когда не возражала против Сонькиных буреков.
– В смысле? – недоверчиво спросила мама.
– Я насчет того, что можно есть и пить, а что нельзя. Да здравствуют буреки и какао! Никогда не подведут!
Конец ознакомительного фрагмента.