Бойня 1939–1945. Не Вторая Мировая, а Великая Гражданская!. Часть I. Нацисты и коммунисты делят мир (А. М. Буровский, 2014)

В ходе «дранг нах остен» (натиска на восток) немецкое население появилось во всей Прибалтике, вплоть до земель Новгорода и Пскова. Восточная граница исторической Германии проходит по Неве.

До Второй мировой войны вдоль всего побережья Балтики шумели немецкие города Рига, Ревель-Таллин, Мемель-Клайпеда. В Восточной Пруссии к 1939 году жило до 2 млн немцев. В Мемеле – около 30 тысяч.

Немцы Мемеля-Клайпеды официально просили присоединить их к Рейху. 22 марта 1939 года нацисты ввели войска в Мемель-Клайпеду. Литовское правительство просило гарантов ее независимости, Британию и Францию, вмешаться. Они не вмешались, и Литва не решилась одна идти на конфликт.

Восточная Пруссия отделена от остальной Германии. Только на побережье Балтики, в устье Вислы, стоит город Данциг… Поляки называют его Гданьск. Этот город основан балтийскими племенами поморян, с 1308 года это немецкий город.

По Версальскому договору Данциг сделан «вольным городом» – самостоятельным государством. Данциг и его территория примыкают к Восточной Пруссии. У Польши оставался только один выход к морю – Данцигский коридор. Заканчивался он узкой полосой – 71 км песчаного побережья, без русел крупных рек и городов. Ширина Данцигского коридора не превышала 200 км, а в самом узком месте составляла 30 км.

Проводя новые границы, победители в мировой войне совершенно не думали, что создают узлы новых противоречий. А все остальные народы, вероятно, должны были ликовать по этому поводу.

Естественно, полякам необходим был выход к морю. В 1922 году на месте одного из рыбачьих городов стали строить порт Гданьск – попытка «дублировать» роль Данцига.

Естественно, немцам Данцигский коридор нравился еще меньше. Они несколько раз предлагали полякам предоставить им в Данцигском коридоре концессию для построения железной дороги и автострады, а Данциг хотели присоединить к Великой Германии.

Поляки совершенно справедливо понимали, что как только германцы построят автостраду и железную дорогу, так у Польши вообще не станет выхода к морю.

24 октября 1938 года Риббентроп вручил польскому послу очередную ноту с требованием автострады и присоединения Данцига-Гданьска к Германии. Польша готова была на уступки, но не на воссоединение Данцига с остальной Германией.

В марте 1939 года последовал жесткий ультиматум. Польское правительство кротко сообщило в Берлин, что было бы готово принять ультиматум… но если примет – это приведет к падению нынешнего режима в Польше.

22 августа 1939 года Гитлер провел совещание с генералитетом – обсуждались детали операции.

25 августа Британия заключает с Польшей договор… И Гитлер тут же вызывает к себе английского и французского послов. Он пытается уговорить их, что их странам ни в коем случае не следует «влезать» в польские дела.

Польша же, вдохновленная договорами с Британией и Францией, перестает даже внешне идти на уступки. Или понимает, что войны все равно не избежать?

В августе 1939 года Германия, Франция, Великобритания и другие страны начинают подготовку к войне. В результате мобилизации к сентябрю 1939 года Германия имеет армию численностью 4,6 млн человек, Франция – 2,67 млн человек, Великобритания – 1,27 млн человек.

29 августа нацисты предложили весьма умеренный проект решения: Данциг под двойным, польско-германским, управлением! Но они ультимативно требуют, чтобы представитель Польши явился в Берлин в 24 часа для обсуждения вопроса. Ультиматум зачитывают сперва английскому послу. Потом уже передают полякам. Расчет на то, что Польша физически не успеет послать своего представителя – не то что обдумать предложение.

Одновременно солдаты Вермахта одеваются в польскую форму и… нападают на германский пограничный пост на польско-германской границе. Двое солдат Вермахта убито. Но «польских диверсантов» ждет «сюрприз»: по ним открывают пулеметный огонь. Трупы тех и других показывают как доказательство: поляки напали на Третий рейх!

Жертвы погрома в Бромберге

1 сентября 1939 года Вооруженные силы Германии с трех сторон вторгаются в Польшу. Отвратительная провокация, что и говорить. Но немцы не устраивали геноцида поляков. Поляки же 3 сентября 1939 года устроили побоище в городе Бромберге: этот город Восточной Пруссии перешел к Польше по Версальскому миру. Погромы в этом городе шли весь сентябрь 1939-го. Население Бромберга было немецким на 75 %! Но погромщики прибывали из остальной Польши, 3 сентября было убито больше 1100 человек. Фотографии ужасны: окровавленные дети и женщины, старики и калеки валяются на улице, на мостовой. Это был ПЕРВЫЙ в истории Второй мировой войны акт геноцида.

Еще более страшные события вспыхнули в Данцигском коридоре: там убили до 58 тысяч этнических немцев.

Жертвы погромов в Данцигском коридоре

Так что факты таковы: первыми жертвами геноцида Второй мировой стали именно немцы. И основания двинуть на Польшу войска у них были[1].

С запада на Польшу идут 1,4 млн солдат и офицеров, 3,5 тыс. танков и 3 тыс. самолетов. Из Восточной Пруссии идет Северная группа армий в Восточной Пруссии (3-я и 4-я армии). С территории бывшей Чехии – Южная группа армий (8, 10 и 14-я армии Вермахта. Словацкий корпус)[2].

Северная и Южная группы армий включают 49 пехотных, 7 танковых, 5 моторизованных и 1 кавалерийскую дивизию.

По мобилизации Польша выставила до миллиона солдат и офицеров, сведенных в 45 пехотных дивизий, 1 кавалерийскую дивизию и 12 кавалерийских бригад, 1 мотопехбригаду, 11 отдельных танковых батальонов, 900 танков и до 1 тыс. самолетов.

При этом значительные силы Польша держала на востоке, близ границы с СССР. 15 дивизий прикрывали Варшаву – резерв.

3-я армия шла на Варшаву. 4-я шла через Данцигский коридор на соединение с 3-й, развивая наступление на Варшаву. 8-я армия шла от Бреслау-Вроцлава на Лодзь. 10-я армия из района Крецбурга – на Варшаву. 14-я армия и Словацкий корпус – на Перемышль и Люблин с юга.

Кроме прямой военной силы, Вермахт применяет новый способ ведения войны: отряды парашютистов, одетых в польскую форму. Диверсантов не ждали. А они рвали мосты, разрушали линии связи, захватывали военные склады.

Второе «ноу-хау» нацистов – они наносили удары по стыкам армий, по флангам противника и брали части противника в «котел».

В России принято пренебрежительно относиться к полякам. Даже проигранная Советско-польская война 1920 года не отучила от этого. В СССР считалось, что польская армия была почти небоеспособной, отсталой. У нас повторяли даже нацистскую выдумку о том, что польская кавалерия атаковала танки в конном строю. Образ всадника, мчащегося на танк, стал нарицательным образом бессмысленного и вредного героизма, бестолковой гибели храброго, но бездумного вояки.

Давно известно, что «конная атака на танки» – пропагандистская выдумка нацистов. Нацисты изобразили такую «атаку», сделав серьезную ошибку: в их «документальном» фильме на танки скачут всадники со знаками различия разных кавалерийских частей… Тем не менее в фальшивку поверили. Видимо, очень уж хотелось.

Польская армия сопротивлялась отчаянно и смело. Силы были настолько не равны, что удивления достойно, как полякам вообще удавалось задержать Вермахт. Уже на 2—3-й день войны оборона поляков была прорвана во многих местах. Удар танковой армии Гудериана из Восточной Пруссии привел к окружению польской армии в Данцигском коридоре.

До 200 тысяч польских военнослужащих попали в «котел» – были окружены у Кутно и Лодзи.

13 сентября 10-я армия дошла до предместий Варшавы.

6 сентября генералитет и правительство покинули Варшаву. В ночь на 18 сентября, при известии, что СССР вступил в войну, они бежали в Румынию, а оттуда во Францию.

10 сентября польский главнокомандующий Эдвард Рыдз-Смыглы отдает приказ об общем отступлении в Юго-Восточную Польшу. Но основная часть польских войск, не сумев отойти за Вислу, оказывается в окружении.

16 сентября 3-я армия Третьего рейха, преодолевшая самое отчаянное сопротивление, дошла до Варшавы. Город со 100-тысячным гарнизоном оказался окружен.

Так и не получив никакой помощи, Вооруженные силы Польши перестают существовать как единое целое, сохраняются лишь локальные центры сопротивления.

28 октября нацисты занимают Варшаву. В городе, помимо гарнизона, сражаются отряды рабочих под руководством коммунистов. Приказов военного командования Польши они не выполняют. Приказов из Москвы – не получают.

30 сентября взят Модлин, 2 октября – Хель. 6 октября капитулируют последние подразделения польской армии.

Наивно думать, что Польша политически едина. Всю историю своей независимости «Вторая Речь Посполита» 1916–1939 годов жила в состоянии вялотекущей гражданской войны.

Несколько офицерских и аристократических организаций не имели ничего против «немецкого опыта». Они готовы были превратить Польшу в союзницу Германии. Членам пронацистских организаций «Рыцари Белого Орла», «Сокол», «Фаланга», «Союз Великой Польши» нравился консерватизм нацистов, их идеи «крови и почвы», их антисемитизм.

В Польше после смерти Ю. Пилсудского (1935 г.) на рассмотрение сейма пытались внести поправки к конституции, ограничивая права евреев, а потом предлагали законопроект введения процентной нормы в вузах (в 1921–1922 годах доля евреев среди студентов составила 24 %, при том, что евреев было 8 % всего населения).

Законопроект в сейме даже не приняли к рассмотрению, но вузы имели собственные права и часто вводили процентную норму, пусть негласно. Во Львовском университете и Львовском политехническом институте введены были особые «еврейские скамьи». Естественно, задние. Естественно, евреи должны были слушать лекции, только сидя на этих скамьях. Невольный вопрос – а чем польские законы лучше расовых законов рейха? По крайней мере, некоторые из них.

В 1932 году Ицхак Езерницкий, будущий Ицхак Шамир, поступил в Варшавский университет. «Как и у всякого еврея в этом городе, у меня были основания для страха… Многие из моих однокашников, еврейских студентов, не появлялись на улице без какого-либо средства защиты от хулиганов-антисемитов, чья агрессивность постоянно и неуклонно возрастала…В более поздний период своей жизни я привык всегда иметь при себе оружие… Но в эти первые недели в Варшаве меня раздражала необходимость постоянно помнить, что, идя в университет, следует сунуть в карман нож…»[3]

Режим Пилсудского жесток и по отношению к «своим» «крамольникам». В последние годы правления Пилсудского в Польше даже создали лагерь для «перевоспитания» коммунистов в Березе Картузской – по образцу нацистских. До 30 тысяч человек прошло через этот филиал земного ада.

Но живет в Польше память о разделах, о германском владычестве. Польские фашисты готовы договариваться с Третьим рейхом, как это делают Испания и Италия. Быть дорогими союзниками. Они совершенно не стремятся быть рабочим скотом Третьего рейха, а ведь другого им не уготовано. Польские фашисты бешено спорили с либералами ДО оккупации страны. Теперь они оказываются в одном лагере с либералами – ив лагере для военнопленных, и в военном лагере партизан.

Коммунистов в Польше до миллиона человек. Личность Пилсудского, почти обожествляемого в Польше, долгое время удерживала их от выступлений. Но как только умер Пилсудский (май 1935 г.), как Польшу захлестнула волна стачек, в которых участвовало до 200 тысяч человек.

Коммунисты в Польше тоже ограничены польским опытом разделов. Слушаться «русских товарищей» они совершенно не хотят. Из-за непослушания руководству Коминтерна компартию Польши разогнали летом 1938 года, «как впоследствии выяснилось, на ложных обвинениях, сфабрикованных провокаторами»[4].

Но они есть, польские коммунисты! Во время оккупации Польская рабочая партия возглавляет и формирует вооруженные части. Эти части, числом до 100 тысяч человек, сидят в лесах, но постоянно тревожат оккупантов.

Евреев в Польше очень много, до 8 % всего населения. Число людей смешанного происхождения называют разное – от 500 тысяч до миллиона. По мнению современного исследователя, перед этими евреями было «три дороги: ассимиляция, выезд в Палестину и «равенства и справедливости» (то есть установления советского строя)[5].

Часть из них в 1939 году воевала на стороне государства, гражданами которого являлись. 32 216 евреев погибли в этой войне как солдаты, – осени себя крестным знамением. Пусть будет им пухом родная для них польская земля, и да будет Царствие Небесное этим людям. Они сделали все, что было в их силах, для спасения своей родины и своего народа. Если крематории Майданека и Освенцима дымили – то именно они не имеют к этому никакого отношения.

Но как быть с другими? «Хуже обстоит дело с евреями. 80 % евреев искали избавления от службы в войске польском, говоря «сам за себя»[6]. Эти люди не только дезертировали из армии в военное время (и тем заслужили смертную казнь по законам военного времени), не только предавали свою родину в час смертельной опасности, но и прямо помогали эсэсовцам прогнать свои этапы по улицам Кракова и Лодзи. Еврейская кровь – не только на эсэсовцах, но и на них.

Вермахт сильнее польской армии в несколько раз. Поляки могут рассчитывать только на помощь союзников. Вроде бы они получили гарантии…

Формально Британия и Франция выполнили свои обязательства: 3 сентября Третьему рейху объявили войну Франция и Британия с ее доминионами, Австралией и Новой Зеландией. Вскоре к старой доброй Англии присоединяются Канада, Ньюфаундленд, Южно-Африканский Союз и Непал.

Наверное, нацисты заляскали зубами от ужаса, узнав о том, что на них идут Непал и Новая Зеландия. Но союзные войска не предпринимали никаких активных действий. Вообще никаких. И нацисты не шли на врагов. До весны 1940 года война вроде бы идет – но ее одновременно как бы и нет.

На ситуации в Польше объявление войны Гитлеру не сказывается никак. Вообще никак. Единственно, западные державы не мешают полякам бежать во Францию или в Британию. Только как же туда попасть? Разве что на самолете. Ведь и Балтийское побережье в руках Вермахта.

Польское правительство генерала Сикорского в г. Анжере (во Франции, куда улетели на самолете) объявило войну СССР (Сталин, наверное, тоже очень испугался). После захвата нацистами Франции оно переехало в Лондон.

Правительство Третьего рейха действует активнее союзников. 6 октября 1939 года Гитлер предлагает Британии и Франции: созовем мирную конференцию. Пусть все крупнейшие державы мира соберутся для мирного разрешения имеющихся противоречий. Франция и Британия заявляют, что согласятся на конференцию, только если немцы немедленно выведут свои войска из Польши и Чехии. Если они возвратят этим странам независимость.

Третий рейх отвергает эти условия. Мирная конференция так и не состоялась, но и военные действия не ведутся.

…А в СССР, в журнале Коминтерна, поместили доклад В.М. Молотова на заседании Верховного Совета Союза СССР 31 октября 1939 года. Доклад был всецело посвящен международным отношениям и тем изменениям, которые произошли в последнее время. В связи с этими изменениями, как подчеркнул Молотов, «теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются»[7].

В советских изданиях подчеркивалась вина Англии и Франции в развязывании Второй мировой войны. 30 ноября 1939 года в своем заявлении газете «Правда» И.В. Сталин, среди прочего, сказал: «Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну»[8].

Запомним получше эти слова.

Тогда же советское правительство заявляет, что «берет под свою защиту жизнь и имущество украинского и белорусского населения восточных областей Польши и выдвинет свои войска для защиты их от немецкой агрессии». Ведь СССР не может безразлично относиться к тому, «чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными»[9].

Эта нота была опубликована в «Правде» 18 сентября 1938 года.

А еще 17 сентября Красная Армия вторгается в восточные области Польши. 19 сентября Красная Армия овладевает Вильно, 20 сентября – Гродно и Львовом и 23 сентября выходит на Буг. Кто сказал, что блицкриг невозможен?! Красная Армия совершает такой же блицкриг, молниеносную войну, как и Вермахт.

Союзники делают рыцарский подарок Красной Армии. Еще до вступления СССР в войну 14 сентября 190-й танковый корпус Гудериана броском из Восточной Пруссии захватывает Брест. Польские войска под командованием генерала Плисовского еще несколько суток обороняют Брестскую крепость. В ночь на 17 сентября ее защитники в организованном порядке покидают форты и отходят за Буг, на территорию этнической Польши.

Нацисты не претендуют на Брест. Они отдают город и крепость Красной Армии: эта территория должна отойти к СССР.

Захваченные СССР территории включаются в состав Украинской и Белорусской ССР. Здесь устанавливается советская власть, проводятся социалистические преобразования (национализация промышленности, коллективизация крестьянства). Естественно, кулак репрессий обрушивается на «господствующие классы» – представителей буржуазии, помещиков, богатых крестьян, части интеллигенции.

Советские войска захватили Западную Белоруссию и Западную Украину – то есть не территорию собственно Польши. Но и в этих восточных областях Второй Речи Посполитой было густое польское население. Жили там и украинцы, и белорусы, и поляки, и евреи.

Отношение разных народов к советизации очень различно. У поляков в основном крайне отрицательное. Из 5 млн этнических поляков, проживавших на этих территориях, 1,5 млн в 1939–1941 годах депортировано в Сибирь и Казахстан. Часть из них оказались в сравнительно неплохих условиях, часть же попали в лагеря уничтожения. Например, в Майкаине, в голодной степи Казахстана. Туда выслали около 1000 семей, членов семей поляков из администрации в восточных областях Речи Посполитой, то есть из Западной Украины и Западной Белоруссии. «Приговоренные к ссылке вместе с детьми полки, которых в мае 1940 г. выгрузили в пустой степи возле Майкаина, сразу после прибытия получили от начальника официальную информацию, что они будут здесь умирать, но продолжительность жизни будет зависеть от их работы»[10].

«Дневной паек составлял меньше 1000 калорий. Часто, особенно зимой, не было ничего. Более ста матерей с детьми жили в глиняной яме без вентиляции, воды и санитарных удобств. На одного жителя приходилось 80 х 180 см пространства. Днем испарения замерзали на потолке, а ночью вода ручьями текла на спящих. Люди ходили по щиколотку в нечистотах[11].

Россияне часто нервно воспринимают информацию такого рода и предпочитают говорить о «преувеличениях». Но Казимеж Обуховский сам прошел этот ад и пишет о нем в своей книге о психологии, совершенно без стремления задеть именно русского читателя, без малейших обвинений в адрес России или русских. Он как психолог занимается смыслом жизни, в том числе пишет специальную главу «10.6. Смысл жизни в сибирской ссылке».

А еще была Катынь… Местечко под Смоленском, возле которого весной 1940 года НКВД расстрелял то ли 10, то ли 12, то ли даже 20 тысяч польских офицеров, захваченных в плен в 1939 году. Многие из них сами доверчиво побежали навстречу Красной Армии – ведь война не была объявлена! Раз советские войска движутся на запад – ясное дело, для помощи «братьям-славянам» против немцев… Эти люди тоже оказались в Катыни.

Само место расстрелов нашли летом 1942 года поляки, работавшие в военно-строительной организации Тотда. Нацисты год молчали, а в апреле 1943-го взорвали «бомбу», пригласив в Катынь международную комиссию. После Сталинграда нацистам нужно было хоть что-то, чтобы повлиять на прочность антигитлеровской коалиции. Разумеется, никто из союзников от Сталина не отступился.

Белорусы в целом приняли новую власть довольно спокойно и репрессиям подвергались мало.

Украинцы резко раскололись на коллаборационистов и врагов советской власти. Причем часть украинцев были сторонниками Польского государства. Политическая борьба внутри самих украинцев велась разными средствами. В большинстве украинцы если и не принимали участия в депортации поляков, то и не имели ничего против.

Что же касается евреев…

«Польское население, за исключением небольшой группы коммунистов в городах и еще меньшей – в деревне, восприняло нападение СССР и создаваемую здесь советскую систему так же, как и немецкое нападение…

Еврейское же население, особенно молодежь, массово приветствовало вторгающуюся армию и введение новых порядков, в том числе и с оружием в руках (выделение мое. – А.Б.).

Эта часть евреев начала активно сотрудничать с репрессивными органами, прежде всего с НКВД. Сначала этим занимались всяческие «милиции», «красные гвардии» и «революционные комитеты», позднее – «рабочая гвардия» и «гражданская милиция». В городах они почти полностью состояли из польских евреев…Польские евреи в гражданском, с красными нарукавными повязками, вооруженные винтовками, широко принимали участие также в арестах и депортациях». Так писал в газету «Жечпосполита» профессор истории пан Томас Стшембош, и выдержки из его статьи перепечатала «Новая Польша»[12].

В короткое время оккупации восточных областей, с осени 1939-го по лето 1941 года, страшный удар обрушился именно на поляков. А евреи составили слой местной агентуры советской власти. Возможно, в этом проявились старые межнациональные противоречия – поляки расплачивались за свое высокомерие в отношении евреев. Пусть так! Но известно немало случаев, когда польские офицеры Армии Крайовой успевали переодеться в гражданскую одежду, жили дома и вполне могли избежать ареста НКВД. Доносили на них именно евреи, и польский парень вполне мог по такому доносу попасть в лагеря и вернуться только в 1945 году. А мог попасть в Катынь и не вернуться вообще.

Так и на востоке Второй Речи Посполитой вспыхивает война между гражданами этого государства. Причем она вспыхивает первоначально не в составе Вермахта и Красной Армии. Противостоят друг другу, эпизодически воюют разные политические силы.

Часть западных польских земель германские оккупанты ввели в состав Третьего рейха. Эти земли подлежали так называемой «германизации». Польское и еврейское население, до 2 млн человек, депортируется отсюда в центральные районы Польши.

На оставшихся территориях создается Польское генерал-губернаторство. Эдакий протекторат с очень жестким оккупационным режимом. Евреев загоняют в гетто.

Приятно отметить, что сопротивление в Польше не прекратилось ни на мгновение. Все 6 лет оккупации леса Польши были полны партизан. Целые районы площадью сотни квадратных километров находились под контролем польских патриотов… Но были эти патриоты очень разными.

В леса ушла часть Армии Крайовой. Она подчинялась законному правительству Польши… а фактически не всегда имела с ним связь, и разные отряды действовали на свой страх и риск. Отряды Армии Крайовой объединяли до 200 тысяч человек.

Партизанские отряды коммунистов только в 1944 году были сведены в Армию Людову. Но они с самого начала составляли не менее 100 тысяч человек. Это были польские патриоты, но стремившиеся построить в Польше социализм. Одни отряды коммунистов держали нейтралитет, другие воевали с Армией Крайовой при каждом удобном случае.

Были еще еврейские партизаны – не менее 100 тысяч человек. Среди них были и сторонники законного правительства, и просоветские люди. А часть была сионистами, которые считали Польшу не родиной, а случайным местом рождения. Они воевали со всеми, включая и польских коммунистов. Активные боевые действия вели не все еврейские партизаны. Многие просто скрывались в лесах, спасая себя и свои семьи.

Типичное обвинение поляков – в антисемитизме. У поляков и правда могло быть много претензий к евреям – советским коллаборационистам. Но известно, что в 1942 году польское подпольное правительство создало специальную организацию: Совет Помощи Евреям (Rada Pomocy Zydom) в состав которого вошли представители всех политических партий тогдашней Польши. Всех! Эта организация использовала правительственные средства и действовала от имени эмигрантского правительства.

Эмиссар польского правительства Ян Карский много раз пытался поговорить с англичанами и американцами: нацисты истребляют евреев! Живой свидетель и вместе с тем представитель влиятельных, хорошо образованных поляков, он был принят в самых высоких сферах западных стран.

«Пожалуй, на Британских островах не осталось ни одного более или менее влиятельного политика, к которому он не попытался бы обратиться[13]. Говорил и с Рузвельтом, но «властелин мира» «вопроса помощи евреям коснулся коротко, избегая каких-либо обязательств»[14].

Так что польское правительство сделало все, что могло. О его работе Ян Карский издал книгу в США, на английском языке «История подпольного государства». Книга выдержала тираж больше 360 тысяч экземпляров.

А когда после гибели гетто 800 евреев спасались в подвалах, именно польская полиция давала им воду и хлеб[15].

Есть множество примеров того, как поляки самого разного общественного положения спасали своих еврейских знакомых (и незнакомых – просто как людей, попавших в серьезную беду). Судя по таким свидетельствам, как это, укрывание евреев и помощь им носили массовый характер: «За помощь еврейским людям гитлеровцы уничтожили в Бельцах около 1000 поляков из Львова»[16].

Общее число евреев, спасенных поляками, оценивается по-разному, но никто не называет цифры меньшей, чем 100 тысяч человек. Стоит почитать, как по-доброму, даже любовно, пишут поляки про своих друзей-евреев[17]. Название этой книги в переводе звучит так: «Всем, кого любил».

А самое главное – польское правительство никуда не исчезло. Оно оказалось в изгнании, и только. А возглавил его такой яркий человек, как Владислав Сикорский… Генерал, который постоянно вызывал раздражение Юзефа Пилсудского.

Владислав Сикорский (1881–1943) – польский военачальник и политик, генерал-полковник, глава правительства Польши в изгнании

Во время Советско-польской войны 1919–1921 годов Владислав Сикорский командовал Полесской группой войск в Киевской операции и 5-й армией в Варшавской операции. Под Варшавой он остановил большевистские войска к северу от столицы. Это дало время Пилсудскому для проведения победоносной контрнаступательной операции. За участие в «Чуде на Висле» Сикорский награжден самым почетным польским военным орденом «Virtuti Militari». Он даже в апреле 1921 года сменил Юзефа Пилсудского на посту главнокомандующего польской армии и возглавил Генеральный штаб. Ненадолго – поссорился с Пилсудским и в 1923 году ушел со всех высших постов.

Во время майского переворота 1926 года Сикорский очень облегчил захват власти Пилсудским, заняв изменнически-нейтральную позицию и не оказав никакой помощи правительству. И опять поссорился с Пилсудским!

В 1928 году Владислав Сикорский эмигрировал во Францию. Живя там, он до 1939 года числился в распоряжении военного министра, но не занимал никаких официальных постов. Учился во Франции, в Высшей военной школе.

С началом войны генерал Сикорский кинулся в Польшу, пытался добиться от маршала Эдварда Рыдз-Смиглы назначения на фронт. Маршал соизволил проигнорировать Сикорского.

И тогда Сикорский выехал во Францию и 28 сентября

1939 года приступил к формированию польской армии из эмигрантов. Между прочим, было у него 84 тысячи человек!

30 сентября 1939 года Сикорский стал премьер-министром польского эмиграционного правительства в изгнании и главнокомандующим польских вооруженных сил.

После вторжения нацистов во Францию поляки вместе с французами и англичанами активно участвовали в боях. После разгрома Франции уцелевшие польские подразделения переправились в Англию в Дюнкерке и 5 сентября 1940 года влились в состав вооруженных сил Великобритании.

До нападения нацистов на СССР советские дипломаты игнорировали правительство Польши. Но 30 июля 1941 года Сикорский подписал с И.М. Майским, советским послом в Англии, договор с СССР о возобновлении дипломатических отношений и пакт о создании польской армии на Востоке.

Все так и шло, но весной 1943 года Сикорский потребовал официального расследования Катынского расстрела польских военных. Сталин поступил просто: формально разорвал дипломатические отношения. Западные державы опять не вступились, разумеется. Сикорский не успокаивался, он требовал от Черчилля разрыва отношений с СССР.

Спустя несколько недель, 4 июля 1943 года, генерал Владислав Сикорский и его дочь Софья погибли в авиакатастрофе близ Гибралтара. Было ли это случайностью, спорят до сих пор. Во всяком случае, английский пилот никогда не надевал спасательный жилет, а вот именно в этом полете его надел и остался в живых.

Генерала Сикорского хоронили с воинскими почестями на кладбище польских летчиков в Ньюарке около Ноттингема (графство Ноттингемшир). Присутствовал сам Уинстон Черчилль! 17 сентября 1993 года прах Сикорского перевезли в Польшу и захоронили на Вавеле в Кракове.

Генерал Андерс совершенно случайно не оказался в Катыни.

Во время разгрома польской армии он бросается на многократно превосходящие по силе германские части, из осколков двух дивизий создает оперативную кавалерийскую группу «Андерс», после поражения поляков под Варшавой отходит к Львову. И снова бросается на свежие силы коммунистов. Дважды раненный Андерс, по одним данным, попал в плен 28 сентября, по другим – уже 30.

Пленного генерала лечили в военном госпитале для польских военнопленных во Львове, а как слегка поздоровел – содержали во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. По-видимому, коммунисты никак не могли решить, что с ним делать.

Владислав Андерс (1892–1970) – дивизионный генерал (генерал– лейтенант) польской армии

Все изменилось, когда дорогой союзник – Адольф Гитлер в одночасье превратился в самого ужасного врага. 4 августа 1941 года Андерс был доставлен в кабинет Берии, где последний лично сообщил ему, что он свободен и что лондонское правительство Польши назначило его командующим польской армией в СССР и произвело в чин дивизионного генерала.

Обсуждая с Берией и Сталиным, как будет формироваться армия, Андерс выяснил, что в нее включат советских граждан польского происхождения и граждан Польши в СССР, то есть из выпущенных из тюрем и лагерей пленных.

По соглашению с лондонским правительством от 14 августа предусматривалось создание на территории СССР польской армии, составляющей «часть вооруженных сил суверенной Польской Республики». Солдаты «Армии Андерса» должны были присягать на верность Польше, а по окончании войны должны были вернуться в Польшу.

Согласно «Справке о количестве расселенных спецпереселенцев – осадников, беженцев и семей репрессированных (высланных из западных областей УССР и БССР) по состоянию на 1 августа 1941 г.» В.В. Чернышева, куратора ГУЛАГа и Управления по делам о военнопленных и интернированных, численность их была такова:

12 августа 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ об амнистии, содержание которого было аналогично протоколу, приложенному к соглашению от 30 июля. В этот же день Совнарком и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О порядке освобождения и направления польских граждан, амнистируемых согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР».

На вопрос, где же пленные польские офицеры, Сталин ответил: «Не знаю. Наверное, они убежали в Монголию».

Польская армия Андерса формировалась в 1941–1942 годах в районе Бузулука. Многочисленное тогда польское население сбегалось толпами, в том числе женщины с детьми, подростки: мечтали уйти с польской армией из «государства рабочих и крестьян».

Не хватало всего на свете: палаток, посуды и хлебопекарен, стройматериалов. Из-за отсутствия леса задерживалось строительство отапливаемых землянок. После пребывания в тюрьмах, лагерях, на спецпоселении люди были крайне истощенными, больными. У них не было обуви, верхней одежды, тем более – зимней одежды. Ведь никто не снабжал поляков ничем для жизни зимой: им предстояло быстро умереть. Нападение Гитлера на СССР спасло их. Предназначенные для кучки военных пайки делили на всех.

С самого начала Андерс спорил с советским руководством о числе пайков. Не можете снабдить такую большую армию? Тогда отпустите ее в Иран. Там тепло, а англичане дадут продовольствие и снаряжение. Отпускать в Иран поляков из СССР очень не хотели… Лучше направить «избыток людских ресурсов» в разные районы страны для проживания.

Только после визита в СССР Сикорского в декабре 1941 года договорились, что сформируют семь польских дивизий в Средней Азии. А кому не хватит в них места, пусть уходят в Иран.

25 декабря Государственный Комитет Обороны принял специальное постановление «О польской армии на территории СССР», определявшее ее численность (96 тысяч человек) и место формирования. Андерс и Сикорский считали, что к 1 июня 1942 года армия может быть брошена в бой.

Как ни пытались красные завербовать и распропагандировать побольше поляков, они все время уныло констатировали «антисоветские настроения» в армии. Чего они хотели от вчера еще обреченных людей – выше моего понимания.

Сталин понимал, что армия Андерса не будет сражаться на его стороне. Против Гитлера – будет, а за него – нет. После долгих споров число пайков сократили с 96 до 44 тысяч. Остальные пусть убираются в Иран.

Сталин при этом заметил: «Мы не торопим поляков с выступлением на фронт. Поляки могут выступить и тогда, когда Красная Армия подойдет к польским границам». Но армия Андерса не очень-то годилась для того, чтобы советизировать Польшу. Сам Владислав Андерс крайне негативно относился к советскому режиму и категорически не желал сражаться под знаменами Сталина. Он был убежден, что Сталин хочет его руками поработить Польшу. Его политика состояла в том, чтобы вызволить как можно больше поляков и увести их из СССР на Запад.

Он писал: «Я понимал, что если даже сейчас, когда Россия находится в трудных условиях, немцы постоянно наступают, Союзу грозит разгром, если даже сейчас советские власти так неприязненно относятся к нам, полякам, что же будет, когда военное счастье отвернется от немцев? Политические руководители, все Политбюро, все советское правительство – это те же люди, которые заключили пакт с Германией и устами Молотова выражали радость, что Польша, «ублюдок версальской системы», навсегда прекратила свое существование. Это были те же люди, которые причинили невиданные ранее в истории страдания миллионам поляков и уничтожили многие сотни тысяч человеческих жизней».

Коротко и ясно.

Численность армии в это время составляла 73 тысячи человек, кроме того, нуждались в продовольствии 30 тысяч членов семей военнослужащих (среди которых было много русских). Пайков – 44 тысячи. Давать что-либо для армии Андерса СССР отказывался, и тогда Андерс связался с Черчиллем. Только через него он добился согласия правительсва Сикорского на перевод всей армии в Иран.

1 сентября 1942 года до Пехлеви пешком дошло 69 917 человек, из них военных 41 103. Кроме поляков, там были евреи, до 30 % состава – украинцы и белорусы. В Палестине к армии Андерса присоединили 3-ю дивизию карпатских стрелков, несколько более мелких польских частей, бывших в составе английской армии. Но англичане не хотели включить в состав 2-го Польского корпуса польские воздушные части: считали их очень уж хорошими. Самим нужны!

В Советском Союзе судьба солдат Андерса скрывалась. А люди информированные очень забавлялись нежеланием поляков воевать за СССР. Ходил анекдот: «Что такое Вторая мировая война? Это попытка Советского Союза, Великобритании и США заставить воевать армию Андерса».

Из тех поляков, которые не захотели или просто не успели уйти вместе с Андерсом за границу, в СССР стали создавать лояльные СССР польские части под советским командованием: Первую польскую пехотную дивизию имени Тадеуша Костюшко под командованием Зигмунта Берлинга.

В мае 1943 года началось формирование Народного войска польского или просто Войска Польского – будущих Вооруженных сил просоветской Польши. К июлю 1944 года численность польских войск выросла с 11 до 100 тысяч человек. К маю 1945 года это были уже две армии, объединяющие 330 тысяч солдат и офицеров. Во много раз больше армии Андерса. Причем на всех хватало пайков, обмундирования и техники.

В самой же Польше под германским господством продолжало действовать польское государство. Вполне реально действовала даже почта – не говоря уж об органах местной власти, которые подпольно выполняли приказы лондонского правительства. У поляков огромный опыт такой подпольной национальной жизни в условиях полной оккупации страны Российской империей, Пруссией и Австро-Венгрией с конца XVIII века и до начала XX века. Они просто вернулись к той же опасной, но эффективной системе.

Местные органы власти в Польше назывались Делегатурой. Какие царили фантастические бардак и неразбериха, свидетельствует хотя бы такой факт: в составе Делегатуры состоял левый сионист-социалист Берман. А его родной брат Якуб Берман, коммунист, в сентябре 1939 г. бежал в Белосток – в восточную часть Польши, оккупированную СССР. После нацистского наступления 1941 г. бежал в Москву и стал инструктором в школе Коминтерна в безопасной тыловой Уфе. Позже, добрых восемь лет, с 1948-го по 1956-й, в составе Политбюро Польской объединенной рабочей партии отвечал за Службу безопасности ПНР – полного аналога советского КГБ. Он персонально отвечал за проведение политики репрессий и террора. На нем – кровь тех примерно 6 тысяч офицеров Армии Крайовой и священников, уничтоженных в эти годы службой безопасности.

С ноября 1939 года «Звензек вальки збройней» («Союз вооруженной борьбы» – ЗВЗ) постепенно подчинял военные конспиративные организации, действующие на территории Польши, поддерживавшие правительство в Лондоне[18].

14 февраля 1942 года приказом верховного главнокомандующего польских вооруженных сил генерала В. Сикорского создавалась Армия Крайова – «внутренняя армия», в отличие от польских частей, сражавшихся за пределами Польши.

Армия Крайова воевала в условиях полной оккупации страны, и тем не менее с 1941 по 1944 год она пустила под откос 732 поезда, подожгла 443 транспорта, уничтожила около 4,3 тыс. транспортных средств, сожгла 130 складов с оружием и снаряжением, повредила 19 тысяч вагонов и около 6,9 тысяч локомотивов, подожгла 1,2 тысячи бензоцистерн, взорвала 40 железнодорожных мостов, уничтожила 5 нефтяных скважин, заморозила 3 крупные доменные печи, провела не менее 25 тысяч диверсионных акций на военных заводах, совершила около 5,7 тысяч покушений на оккупантов и сотрудничавших с ними поляков, освободила заключенных из 16 тюрем. Партизанские отряды Армии Крайовой провели свыше 170 сражений с нацистами, уничтожив свыше тысячи оккупантов.

С середины 1940 года из польской разведывательной сети было передано союзникам свыше 26 тысяч рапортов, а также несколько тысяч расшифрованных немецких депеш. Разведка Британии высоко ценила связи с поляками.

К июлю 1944 года погибло в борьбе, было расстреляно или замучены в тюрьмах около 34 тысяч бойцов АК, то есть почти каждый десятый.

Во время Люблинско-Брестской операции Красная Армия действовала совместно с поляками. Правительство в Лондоне поставило перед Армией Крайовой задачу восстановить государственность ДО прихода Красной Армии. По мере отступления Вермахта Армия Крайова овладевала освобожденными районами в Западной Белоруссии, в Западной Украине, Литве, Польше. Наступавшие советские войска уже заставали там сформированный аппарат власти, поддержанный вооруженными отрядами, подчиненными эмигрантскому правительству.

Это было очень удобно для Красной Армии: она вела бои с Вермахтом, имея союзника и проводя с ним совместные операции, а тыловые части оказывались на территории союзного государства. Позже офицеры АК арестовывались, а бойцы разоружались и мобилизовывались в просоветское Войско Польское генерала Берлинга. Естественно, шли туда не все. При попытках разоружать аковцев они уходили в леса. Захватывая аковцев, их накапливали в нацистских лагерях, в том числе в Майданеке, а с 23 августа 1944 года отправляли в лагеря в Россию.

1 января 1944 года с помощью СССР создали прокоммунистическую Армию Людову («народную армию»). Эта организация численностью 10 тысяч, а позже и 30 тысяч человек ставила целью воссоздание польского независимого государства, но не буржуазного, а социалистического. Армия Людова провела 120 крупных боев, уничтожив до 19 тысяч оккупантов.

21 июля 1944 года Всепольский народный совет объединил Армию Людову с Войском Польским.

А 21–22 июня 1944 года в Люблине Польский комитет национального освобождения принял командование над польскими просоветскими частями.

Как мы видим, в Польше возникло несколко правительств и армий, которые вели между собой гражданскую войну.

О варшавском восстании 1 августа – 2 октября 1944 года пишут много.

Подняло его польское лондонское правительство преемника Сикорского, Миколайчика, в надежде на быстрый подход и помощь Красной Армии. Делегатура разработала план одновременного выступления Армии Крайовой при приближении сил Красной Армии (план «Бужа», то есть «Буря»). План был рассчитан на то, что польские силы сумеют освободить основные города, и прежде всего Варшаву, до вступления в них советских войск и таким образом явочным порядком установят там национальную власть, с которой придется считаться советским военным властям. Главнокомандующий Армии Крайовой – генерал Тадеуш Комаровский, с подпольной кличкой Бур. Часто его фамилию так и пишут – Бур-Комаровский.

Напомню, что СССР разорвал с польским правительством дипломатические отношения в апреле 1943 года из-за того, что оно потребовало расследования убийства в Катыни. Кроме того, советская разведка не раз доносила, что поляки готовы поднимать восстания в Восточной Польше и их цель – восстановление Польши в границах до 1939 года. Во многом это было правдой. В Вильно и Львове при вступлении в город Красной Армии «аковцев» немедленно арестовывали.

Армия Крайова по приказу лондонского правительства должна была «вести беспощадную борьбу с просоветским партизанским движением в Западной Украине и в Западной Белоруссии и готовить всеобщее восстание в этих районах при вступлении туда Красной Армии. Для борьбы с партизанским движением и Красной Армией предусмотреть использование польской полиции, ныне официально находящейся на службе у немцев».

Называя вещи своими именами, подготовка операции «Буря» фактически означала подготовку к боевым действиям против советских войск… и против входящих в Красную Армию польских частей.

29 июля советское правительство фактически само призвало варшавян к восстанию против оккупантов: по радио сообщали, что «сейчас уже слышен гул пушек освобождения», «для Варшавы, которая не сдалась, а продолжала бороться, уже настал час действовать», говорилось в радиопередаче, призывавшей к «прямой активной борьбе в Варшаве, на улицах, в домах и т. д.»[19].

31 июля и правда стала слышна канонада. Красная Армия подходила к району Прага, расположенному на восточном берегу Вислы. Генерал Бур-Комаровский отдал приказ о начале восстания. Восстание должно было начаться 1 августа в 17.00 силами, по разным данным, от 23 до 50 тысяч солдат и офицеров АК. Вооружение – от 1 тыс. до 2,5 тыс. винтовок, от 7 до почти 40 станковых и легких пулеметов, до 130 ручных пулеметов, от 420 до более чем 600 пистолетов-пулеметов, от 2,5 до 3,7 тыс. пистолетов, от 15 до 50 противотанковых ружей, до 5 тыс. ручных гранат. Внезапность помогла: повстанцы овладели центром города, Старым Мястом, взяли концлагерь Генсиувка и освободили заключенных, но ни аэродрома, ни казарм, ни мостов через Вислу взять не смогли.

Нацисты быстро стянули резервы, и 4 августа варшавяне перешли к обороне. На этом, собственно, успех восстания и закончился. Теперь все зависело только от подхода Красной Армии.

5 августа нацисты бросили против повстанцев в основном «этнические» части Вермахта: Восточно-мусульманский полк СС, украинский полицейский батальон «шуцманшафт-31», 29-ю русскую дивизию СС, два казачьих батальона, части Русской освободительной народной армии (РОНА).

Генерал Хайнц Рейнефорт (в кубанке) с казаками при подавлении восстания

Нацисты доверяли им: одно из казачьих подразделений во главе с хорунжим И. Аникиным получило задание захватить штаб Бур-Комаровского. За службу нацистское командование наградило многих казаков и украинцев орденом Железного креста. Всего казаки взяли в плен больше 5 тысяч повстанцев.

И при этом не раз именно «этнические» части совершали массовое убийство мирных жителей. Стратегия же нацистов была в том, чтобы разбивать Варшаву на «повстанческие острова» и уничтожать их по одному.

Уже 9 августа им удалось разъединить повстанческий район, вбив клин до самой Вислы. Повстанцы вынуждены были оставлять квартал за кварталом, перебираясь по канализационным каналам. Связь между «островами» поддерживалась через переходы в подвалах и через подземные коммуникации. В сентябре в их руках оставался лишь центр города.

Развалины Варшавы

Бои продолжались, росло число жертв среди гражданского населения, не хватало продовольствия, медикаментов и воды.

2 октября Бур-Комаровский подписал капитуляцию; сдавшиеся участники восстания получили статус военнопленных. Комаровского приняли с почетом, его освободили американцы в 1945 году. За 63 дня восстания погибло 10 тысяч повстанцев, 17 тысяч попали в плен, 7 тысяч пропали без вести. Нацистов погибло около 10 тысяч солдат, и около 6 тысяч пропало без вести. Вермахт потерял 300 танков, пушек и бронеавтомобилей.

Погибло около 150 тысяч гражданского населения, большая часть города была разрушена бомбежками.

Позже специальные бригады планомерно уничтожали город, превращая его в каменную пустыню. Все 520 тысяч уцелевших жителей были выгнаны из города. После войны поляки отстроили Варшаву по картам, схемам, фотографиям и рисункам. Один в один.

Во время восстания Красная Армия не наступала. Только 10 сентября, когда все было почти кончено, она провела несколко частных акций, ничего не менявших в раскладе и ничуть не мешавших нацистам. Масштабное наступление она провела только 12 января 1945 года.

Сегодня просоветские историки из себя вон выворачиваются, доказывая: Красная Армия остановилась по не зависящим от нее причинам. Она растянула порядки и коммуникации, не было сил, свежих частей и боеприпасов и горючего, части стали перебрасывать на Балканы, и вообще «приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и.о. командующего армией 1 августа в 4.10 по московскому времени, т. е. примерно за 12 часов до начала восстания и за полтора суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве»[20].

Генерал Курт фон Типпельскирх пишет, что, если бы сразу же после начала восстания русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В общем, «свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта»[21].

Но и он полагает: в момент начала восстания «силы русского удара уже иссякли и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода».

Но современники правду знали: не очень смущаясь, во фронтовой прессе сообщалось, что «по стратегическим соображениям» помочь Варшаве нельзя.

Причина тоже известна: 30 июля в Москву прилетел Миколайчик, они встречались со Сталиным 3 и 9 августа.

Миколайчик просил помочь восстанию, но отказался уступать в политических вопросах: он считал все правительство легитимным и законным. А Сталин настаивал на создании коалиционного правительства из лондонских министров и членов Люблинского комитета.

9 августа следует полный разрыв, а 12-го в заявлении ТАСС впервые определилось официальное отношение Советского Союза к восстанию: «ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». А в письме Миколайчику, направленному 4 дня спустя, Сталин в резких выражениях повторяет эту позицию, да еще определяет восстание как «легкомысленную авантюру»[22].

Более того… Сталин не мог препятствовать британским и американским транспортным самолетам сбрасывать оружие и боеприпасы повстанцам. Поскольку базы союзников находились в Британии и в Италии, помощь повстанцам была очень затруднена.

О причинах этого решения очень ясно сказал заместитель наркома иностранных дел СССР Вышинский послу США в Москве 18 августа: «Советское правительство, конечно же, не может возражать против того, чтобы английские и американские самолеты сбрасывали оружие в районе Варшавы, поскольку это дело американцев и британцев. Но оно решительно возражает против того, чтобы британские или американские самолеты после сброса оружия в районе Варшавы приземлялись на советской территории, поскольку советское правительство не хочет связывать себя прямо или косвенно с авантюрой в Варшаве»[23].

Коротко и ясно.

Общий масштаб сброшенного на Варшаву и на близлежащие леса примерно таков: 1344 единицы стрелкового оружия (из них подобрано АК 540), 380 ручных пулеметов (обнаружено 150), 48 882 единицы боеприпасов для стрелкового оружия (подобрано 19 312), 3 323 998 – для пистолетов-пулеметов (подобрано 1313 239), 1 907 342 для ручных пулеметов (подобрано 753 549), 13 739 ручных гранат (найдено 5427), 3115 противотанковых гранат (найдено 1230), 8460 кг взрывчатки (найдено 3342 кг).

Англосаксы вылетали отрядами по 60, даже по 104 самолета. Было подбито 22 самолета. 14 летчиков погибло.

Черчилль и Рузвельт продолжали настойчиво убеждать Сталина оказать помощь восстанию самому и позволить сделать это союзникам: «Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать все от нас зависящее, чтобы спасти возможно больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам – патриотам Варшавы. В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение»[24].

Сталин отвечал на это следующим образом: «Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы…Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам»[25].

В чем-то Сталин был совершенно прав: правда о преступлениях рано или поздно становится широко известной. Остальное – просто вранье.

Видимо, прав Борис Соколов: судьба восстания была решена Сталиным 9 августа, когда Миколайчик отверг его предложения[26]. «Они (русские) хотели, чтобы некоммунистические поляки были полностью уничтожены», – писал Черчилль.

Что характерно, сам факт остановки Красной Армии был великой тайной и в СССР, и в его сателлитах. Не ПРИЧИНЫ остановки, а сам ФАКТ. Знать об этом никому не полагалось. О том, что Красная Армия стояла, пока нацисты перемалывали Варшаву, говорить было нельзя, об этом рассказывали шепотом – примерно как о войне Сталина с Троцким.

В Польше еще больше, чем в СССР, сосуществовали как бы ДВЕ национальные истории. Одну, официальную, изучали в школах, а другую, неофициальную, дети узнавали от родителей и из книг. Так было и после разделов во всех трех зонах оккупации – российской, австрийской и прусской, так было и при советском режиме. Поляки ухитрялись прямо-таки мастерски доносить до сведения то, что считали истиной.

И вот Анджей Вайда выпускает фильм «Канал». В этом фильме все достаточно «правильно» – безоружные польские повстанцы, нацистские каратели, все «верно». В фильме повстанцы, скрываясь в туннелях городской канализации, ждут, когда их спасет советская Армия. Вот нарастает канонада, вот они! Повстанцы выходят, и канонада смолкает: советские войска остановились. Повстанцы погибают под немецкой картечью, и тоже все вполне «идейно». Но зрители, смотрящие фильм по «легальной» версии истории, получают импульс из «нелегальной» сферы. И они, и как будто подмигивающий им режиссер прекрасно знают, ПОЧЕМУ прекратилась канонада. Это остановились советские войска, чтобы обречь на смерть польских патриотов[27].

Три республики Южной Прибалтики – Эстония, Латвия и Литва – воспринимаются в России как нечто целостное и единое: Прибалтика. Это несправедливо. Это три разные страны и три народа, которые не имеют друг с другом почти ничего общего. Разные языки, характеры, три разные истории. Тем не менее в XX веке в судьбах этих стран было много общего. Во всех трех республиках были большие колонии немцев. При общей численности населения трех стран в 7 млн человек порядка 300 тысяч из них были немцы. Эти немцы жили здесь веками, с XIII–XV веков, и считали Прибалтику своей родной землей. В Германии тоже помнили, что Прибалтика – часть исторической Германии.

Прибалтика входила в Российскую империю с конца XVIII века. В России ее тоже не в силах считать совсем чужой землей. Не менее 200 тысяч русских жили в Прибалтике. Это не только эмигранты, это люди, родившиеся здесь.

Гражданами стран Прибалтики были порядка 150 тысяч евреев.

В Риге в 1938 году можно было увидеть объявление: «Требуется няня. Обязательно знание всех местных языков». Имелось в виду русского, немецкого, латышского.

Самым мягким был политический режим в Эстонии. Но и в ней после переворота 12 марта 1934 года Константин Пяте установил режим, близкий к фашистской диктатуре. Государственное собрание одобрило переворот, но и его «на всякий случай» распустили. Пяте запретил все партии, ввел цензуру, отложил все выборы на неопределенное время, ввел осадное положение (которое не отменили вплоть до 1940 г.).

Справедливости ради: переворот Пятса предотвратил приход к власти вапсов – членов Лиги участников Освободительной войны. Лига ориентировалась на итальянских и финляндских фашистов. Фактически – национал-социалистов. Без Пятса Эстония вполне могла стать второй страной в мире, где нацисты приходят к власти конституционным путем. А компартия и до Пятса была запрещена: в 1924 году коммунисты Эстонии восстали, они пытались установить советскую власть и войти в СССР. После восстания 1924 года коммунистов справедливо считали агентами СССР.

Пяте же по закону о переходном периоде стал в сентябре 1937-го государственным хранителем, а в апреле 1938 года был избран президентом республики на 6 лет.

Не будем рисовать Константина Пятса только розовой краской. Эстонский историк Магнус Ильмьярв, работавший в российских архивах, доказал, что в 20-х – начале 30-х гг. Пяте предоставлял важную информацию посольству СССР и получал за эти услуги 4000 долларов в год (по тем временам очень значительная сумма) как юрисконсульт советского нефтесиндиката, работавшего в Эстонии.

В наше время многие национал-радикалы в Эстонии утверждают, что президент Пяте просто предал свою страну Советскому Союзу. Это несправедливо, но вроде и особой демократии не наблюдалось[28].

В Литве военный переворот еще 17 декабря 1926 года устранил власть коалиционного правительства. Один из руководителей и организаторов военного государственного переворота, Антанас Сметона, в день переворота «избран» президентом Литвы. Он неизменно переизбирался в 1931 и 1938 годах, создав очень устойчивый авторитарный режим. Сам Сметона не раз говорил, что Муссолини ему симпатичнее всех остальных политиков. Похоже, Антанас Иванович не шутил. Он вообще плохо умел шутить, опираясь на единственную разрешенную партию – таутинников и на вооруженные отряды «шаулисов» – Союза стрелков Литвы.

Возможно, и хороший человек. Но откровенный фашист.

В Латвии в мае все того же 1934 года Карлис Ульманис совершил фашистский переворот и стал диктатором. В апреле 1936-го он назначил себя на пост президента Латвии, но ничто принципиально не менялось.

Ульманис опирался на собственников земли и на вооруженные отряды айсаргов – «охранные отряды», только не немцев, а латышей. По своим убеждениям айсарги колебались между фашизмом и нацизмом.

Осенью 1939 года, сразу после Договора 23 августа этого года, три прибалтийские республики заключили с СССР договоры о взаимопомощи. В соответствии с договорами на территории этих стран были размещены советские военные базы.

Нацисты открыто призвали этнических немцев выезжать из Прибалтики в Германию. Кто послушался – спасся.

17 июня 1940 года СССР предъявляет прибалтийским государствам ультиматум. Всем трем сразу. Он требует отставки «недружественных СССР правительств». Он требует согласия на ввод дополнительного контингента советских войск. Войска вводятся в день предъявления ультиматума, еще до получения ответа.

В середине июля 1940 года в органы власти республик Прибалтики проводятся выборы. В странах стоит Красная Армия. Начать с СССР войну будет полным безумием. Но и представлять народы Прибалтики как невинные жертвы агрессии наивно. В каждой из этих стран есть своя «пятая колонна»: местные коммунистические и другие левые партии.

В Эстонии победу на выборах 14 июля 1940 года одержал блок «Союз трудового народа Эстонии» (СТН), включавший в себя коммунистов и левых социалистов. Советские войска? Но в выборах приняло участие 591 030 граждан, или 84,1 % от общего числа избирателей. За кандидатов «Союза трудового народа» проголосовало 548 631 человек, или 92,8 % от числа голосовавших. Подтасовки? Хорошо… Пусть за коммунистов были не 92 % а, скажем, 82 или 72 % избирателей. Это многое меняет?

Избирательные платформы СТН не содержали положений о провозглашении советской власти и вступлении в состав Советского Союза. Но избранный парламент хотел и того и другого. 21 июля 1940 года сессия эстонского парламента приняла решение об установлении в стране советской власти. 23 июля были приняты декларации «Об объявлении земли всенародным достоянием» и «О национализации банков и крупной промышленности».

22 июля та же сессия парламента приняла «Декларацию о вхождении Эстонской ССР в состав Союза Советских Социалистических Республик». Аналогичные решения приняли парламенты Литвы и Латвии 21 июля 1940 года[29].

На сессии Верховного Совета ССР, состоявшейся в начале августа, были «удовлетворены просьбы» новых парламентов прибалтийских республик о включении последних в состав СССР. 3 августа образована Литовская ССР, 5 августа – Латвийская ССР, 6 августа – Эстонская ССР. А что? Идет расширение СССР, запланированное еще в 1924 году.

В Литве были особенно сильны просоветские настроения: СССР решил старый «вильнюсский вопрос». Договором 23 августа 1939 года оформлялась передача Литве Вильнюсского края. Вильнюсский край был захвачен Польшей в 1923 году, но Литва все это время не признавала польской оккупации. Даже по конституции столицей республики был город Вильнюс, хотя фактически ею был Каунас. По пакту Молотова – Риббентропа СССР признавал права Литвы на Вильнюсский край. В сентябре 1939 года Вильно и весь Виленский край передавались Литве. После 1991 года литовские националисты оказались в очень непростом положении: с одной стороны, надо объявить незаконным договор 23 августа 1939 года. С другой стороны, этот договор утверждает право Литвы на Вильнюс…

Что ж до 1939 года, то наивно представлять советскую оккупацию как жестокое насилие: танки на улицах, мрачные лица немногочисленных прохожих, из-за занавесок ненавидяще сверкают чьи-то глаза… Фотодокументы показывают совсем другое отношение очень многих жителей Прибалтики.

К тому же еще и обострение национального вопроса… Очень многие евреи кинулись навстречу Красной Армии с радостными воплями: «Наши пришли!» И активно участвовали в советизации своих стран. Главой просоветского правительства в Латвии стал Август Мартынович Кирхенштейн. Удивляться ли росту пресловутого антисемитизма?

После оккупации 1940 года были запрещены и айсарги, и литовский «Шаулюсаюнга». А национальные армии вливались в Красную Армию. При этом только незначительная часть офицерского корпуса была репрессирована. Кто служил СССР – остался при прежних чинах, только форма другая.

Скажем, литовская армия была переформирована в 29-й территориальный стрелковый корпус РККА двухдивизионного состава (179-я и 184-я стрелковые дивизии) с кавалерийским полком. Военнослужащие сохранили старую форму одежды, лишь сменили литовские знаки различия на советские. Корпус в составе 11-й армии Прибалтийского военного округа участвовал в боях с немцами в 1941 году, но в августе был расформирован из-за политической ненадежности.

Вот после войны были репрессии против военнослужащих. Но давайте уточним, какие и почему. Репрессировали тех, кто дезертировал либо перебежал в Вермахт. Их считали предателями, что совершенно логично. А что они сами себя могли предателями вовсе не считать, говорит об одном – о состоянии гражданской войны.

Судьба президентов прибалтийских республик различна. Антанас Сметона после ультиматума 14 июня 1940 года бежал в Германию. В конце войны – в Швейцарию и оттуда перебрался в США. 9 января 1944 года 70-летний Сметона погиб во время пожара в своем доме, в Кливленде. В современной Литве в его смерти обвиняют советскую разведку. Судя по всему, совершенно напрасно.

О судьбе Карлиса Ульманиса в советское время сообщались совершенно фантастические сведения. То он «бежал из Латвийской ССР», то «в июле 1940 года был смещен с поста президента и после провозглашения Советской власти в Латвии выслан из Латвийской ССР». В действительности Ульманис был арестован и после долгих мытарств умер в Красноводске (Туркмения) в 1942-м или 1943 году.

Его внучатый племянник Гунтис Ульманис в 1941–1946 годах находился в ссылке в Красноярском крае. Родился он в 1939 году, и трудно понять, какого рода враждебной СССР деятельностью заслужил высылку подальше. Вернувшись на родину, Г.Ульманис стал муниципальным служащим в Риге (1972–1992). С 1992 года сделался членом совета Банка Латвии, а в 1993–1999 годах – президентом.

Константин Пяте в конце июля был арестован НКВД и вместе с семьей депортирован в Уфу. Только в 1952 году Пятсу объявили приговор – 25 лет лишения свободы. Первый президент Эстонии скончался 18 февраля 1956 года в психиатрической клинике города Калинина. В 1990 году его останки были перезахоронены на таллинском кладбище Метсакальмисту.

Как мы видим, с президентами стран Балтии поступали по законам гражданской войны. Как с классовыми врагами.

Правительства США и Англии заявили о своем непризнании решений прибалтийских республик о советизации и о вхождении в состав СССР. Золотые запасы Латвии, Литвы и Эстонии, сданные на хранение в США, были секвестированы, то есть арестованы. Суда этих стран в портах США и Англии были захвачены.

27 июня 1940 года правительство СССР направляет румынскому правительству сразу две ультимативные ноты. Оно требует возврата Бессарабии, которая входила в состав Российской империи. В 1918 году, после крушения империи, румыны, жившие в Российской империи, воссоединились с другими, жившими в самостоятельном государстве. В СССР говорили, что «Левобережная Молдавия была захвачена силами внешней и внутренней контрреволюции»[30] и что часть Молдавии была «захвачена боярской Румынией».

26 июня 1940 года нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов вручил румынскому посланнику в Москве Р. Дэвидеску заявление советского правительства, в котором говорилось: «Советский Союз никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем Правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром». Далее в заявлении предлагалось вместе с Румынией «немедленно приступить к решению вопроса» о возвращении Бессарабии и Северной Буковины Советскому Союзу.

Почему еще и Буковины?! Северная Буковина никогда не входила в состав Российской империи. А это в качестве «возмещения того громадного ущерба, который был нанесен Советскому Союзу и населению Бессарабии 22-летним господством Румынии в Бессарабии»[31].

27 июня премьер-министр Г. Татареску дал принципиальное согласие «приступить немедленно, в самом широком смысле, к дружественному обсуждению с общего согласия всех предложений, исходящих от советского правительства». А Румыния тут же обращается к Третьему рейху с просьбой помочь!

Как мы помним[32], в секретном дополнительном протоколе пакта Молотова – Риббентропа ясно указывалось: «Касательно юго-востока Европы, с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии», поэтому Германия не помогла Румынии.

Неопределенность?! В тот же день, 27 июня, Молотов в ультимативной форме потребовал от Бухареста ясного ответа. Посланник Дэвидеску ответил, что его правительство принимает все советские условия (а куда бы он делся?). Тогда Румынии было сообщено, что в течение четырех дней, начиная с двух часов дня по московскому времени 28 июня, румынские власти должны очистить территорию Бессарабии и северной части Буковины. 28 июня советские войска займут эти территории, вступив в Черновцы, Кишинев и Аккерман.

Ровно в назначенное время 28 июня южная группа советских войск под командованием генерала армии К. Г. Жукова перешла Днестр и вступила в Бессарабию и Северную Буковину. В первом эшелоне шли танковые и кавалерийские части. Во втором – стрелковые дивизии.

Румынские войска имели приказ организованно отходить. Не все успевали, и советские войска разоружали отставшие румынские части. Некоторые солдаты из местных жителей просто расходились по домам. Оружие бросали не все.

К вечеру 30 июня 1940 года вся территория Бессарабии была занята и установлена государственная граница СССР в Бессарабии по рекам Прут и Дунай. Северная часть Буковины также была аннексирована СССР. Южная часть осталась в составе Румынии. В целом эти территории составляли 51 тыс. кв. км с населением до 4 млн человек.

В секретных дополнительных протоколах пакта Молотова – Риббентропа не упоминалась Северная Буковина как «зона интереса СССР»!! На переговорах Молотова и Гитлера в Берлине 13 ноября 1940 г. нацисты вполне мотивированно заявили красным, что, захватив Северную Буковину, они нарушили советско-нацистские договоренности. На это Молотов отвечал, что Буковина стала тем последним звеном, которого не хватало Советскому Союзу для объединения всех украинцев в одно государство.

И, переходя в контратаку, советский нарком заявил, что год назад в секретном протоколе Советский Союз действительно ограничивал свои требования только Бессарабией. Однако «в нынешней ситуации… Германия должна понять заинтересованность русских и в Южной Буковине. Но Россия не получила ответа и на этот запрос. Вместо этого Германия гарантировала целостность всей территории Румынии, полностью пренебрегая планами России в отношении Южной Буковины»[33].

До 1940 года Восточная Молдавия образовывала Молдавскую АССР в составе Украинской ССР. 2 августа 1940 года была образована Молдавская ССР. Северная Буковина превратилась в Черновицкую область УССР.

Если одна империя захватывает территорию у другой, это не означает репрессий для населения. Все жители Смоленской земли после включения ее в Московию и Российскую империю сохранили свое имущество и положение в обществе. Смоленское шляхетство держалось отстранение, женилось почти исключительно на польках. Это не помешало Глинкам, Тухачевским и Яворским сделать в Российской империи хорошие карьеры, а Григорий Потемкин, князь Таврический, удостоился сказочных почестей. Империя принимала новых подданных и готова была их жаловать. Было бы за что.

Присоединив новые территории, СССР организует на них новый экономический, социальный и политический строй. Точно так же, как в Крыму 1920 года, начинается «зачистка» всех «классовых врагов». По законам гражданской войны. В мае и июне 1941 года ЦК ВКП(б) и СНК принял и постановление об «очистке» республик Прибалтики, Молдавии, Западной Украины и Западной Белоруссии от «антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента». Этих социально-опасных арестовывали и направляли в лагеря сроком от 5 до 8 лет с последующей ссылкой на 20 лет, а члены их семей высылались в отдаленные местности Советского Союза. При этом происходила конфискация их имущества. После войны все высланные лица были освобождены от административного надзора, но компенсации за конфискованное имущество не получили.

В наше время масштаб злодеяния преувеличивают во много раз, поэтому назовем цифры. До лета 1941 года из Эстонии было выслано 9,2 тысячи человек. Из Латвии, Молдавии и Литвы – до 15 тысяч человек из каждой. В число репрессированных входит 2100 уголовников и больше 700 проституток. Большая часть репрессированных не была расстреляна.

В 1939–1941 годах все просоветские люди в Прибалтике смогли реализовать свои политические убеждения. К осени 1941 года советская оккупация сменяется нацистской. И тут же на политической сцене появляются две политические силы: местные патриоты и фашисты и местные же нацисты. В СССР различий между ними не делали: и те и другие рассматривались как политические враги, и, «следовательно», люди очень плохие. Но разница между ними принципиальная.

Нацисты сформировали в Прибалтике немало военных частей Вермахта.

16-й добровольческий латышский батальон, 17-й Видземский латышский батальон, 18-й Курземский батальон, 21-й Лиепайский батальон. С 1943 года создавали целые латышские дивизии: латвийские 15-я и 19-я гренадерские дивизии войск СС.Латышские части воевали на Украине, в Белоруссии, под Ленинградом. То есть на территории государства, в которое только что вошла Латвия. Кроме боевых частей, создавались местные добровольческие подразделения, предназначавшиеся для борьбы с советскими партизанами, для охраны стратегических объектов, тюрем и концлагерей, где содержали и уничтожали евреев и советских военнопленных[34].

В целом в различных нацистских формированиях служило 115 тысяч латышей, из них в обеих дивизиях СС – 52 тысячи.

При этом в Красной Армии служило до 50 тысяч латышей. Из них не менее 20 тысяч – из переселенцев времен Гражданской войны 1918–1922 годов[35].

В Эстонии была сформирована коллаборационистская администрация во главе с Мяэ. К марту 1942 года в составе Вермахта на Восточном фронте действовало 16 эстонских подразделений.

В 1944 году была сформирована 20-я эстонская дивизия войск СС, закончившая свой путь в мае 1945 года в Чехословакии. Несколько тысяч эстонских добровольцев воевало в составе дивизии войск СС «Викинг».

Из числа местных жителей были образованы «отряды самообороны» («Омакайтсе»). «Самооборона» охраняла лагеря для советских военнопленных и концлагеря в Эстонии и в Польше. Истребляла евреев в Белоруссии (Новогрудок) и на территории Псковской области, куда вывозились эстонские евреи.

«Отряды самообороны» воевали против партизан в районах Пскова, Луги, Гдова, в Белоруссии. Ими сожжены деревни Бабино, Хабалово, Чигиринка и другие в Ленинградской области. Ими было уничтожено по крайней мере 7 тысяч евреев, русских и эстонских коммунистов и около 12 тысяч советских военнопленных в районе Тарту[36].

Из литовских националистических формирований было создано 22 стрелковых батальона самообороны (номера с 1-го по 15-й и с 251 по 257-й, т. н. «шутцман-шафтбатальоны», или «Шума») каждый численностью 500–600 человек. Общая численность военнослужащих этих формирований достигала 13 тысяч, из них 250 были офицерами. В районе Каунаса все литовские полицейские группы Климайтиса были объединены в батальон «Каунас» в составе 7 рот.

В гражданской войне каждая сторона изо всех сил старается «опустить» другую. Но, изучая эпоху, все время не только наталкиваешься на моральных уродов и негодяев (как же без них во время войн?), но и сталкиваешься с биографиями достойнейших людей, сражавшихся друг с другом по разные стороны фронта. Каждый из них был убежден в своей правоте и правоте своего дела. Каждый изо всех сил старался убить другого. Но каждый – крупная личность, хороший, интересный человек.

Рудольф Карлович Бангерский родился в Российской империи в 1878 г. Окончил в Петербурге Юнкерское училище и Академию Генерального штаба. В годы Первой мировой дошел до начальника штаба Латышской стрелковой дивизии. С 25 января 1917 г. – командир 17-го Сибирского стрелкового полка. В армии Колчака занимал командные должности. После разгрома Колчака с декабря 1920 г. жил в Харбине. Обычный путь белого офицера… Только в отличие от русских однополчан у него была не захваченная врагом родина.

10 ноября 1921 года Бангерский прибыл в Латвию. До 1936 года служил министром обороны Латвии, командовал 3-й Латгальской и 4-й Земгальской дивизиями.

В октябре 1936-го вышел в отставку в связи с достижением максимального для службы возраста. Работал исполнительным директором акционерного общества «Киегелис». Был членом Латвийской торгово-промышленной палаты.

Такой человек не мог принять советизации Латвии. С 1 марта 1943 года 55-летний Бангерский становится бригадефюрером СС и генерал-инспектором Латышского добровольческого легиона СС. Вместе с войсками Вермахта уходит в Германию. В 1945-м в Потсдаме был избран президентом Латвийского Национального комитета.

Англичане арестовали Бангерского 21 июня 1945 года, долго мурыжили его по лагерям и тюрьмам, но 25 декабря 1945 года выпустили и не выдали СССР. Слишком очевидно было, что ни в каких преступлениях он не замешан. Бангерский умер своею смертью в Германии в 1958 году, в возрасте 80 лет[37].

Андрей Мартынович Упит на год старше Бангерского. Родился он 2 ноября 1877 г. Народный учитель по основной профессии. Во время Первой мировой войны избегал призыва, скитался по России и по Кавказу, работал табельщиком и конторщиком. В 1917-м Упит был выбран в Рижский Совет рабочих депутатов и рижскую Думу по списку социал-демократической партии. Во время очередной смены власти сидел в рижской тюрьме. В 1919 г. при советской власти Упит был заведующим отделом искусства в Наркомпросе Латвии. Вместе с отступающей Красной Армией Упит бежал в Советскую Россию. В 1920 г. Упит возвратился обратно в Латвию, снова был арестован и посажен в рижскую центральную тюрьму. Только Учредительное собрание освободило его.

Андрей Мартынович Упит

Литературные произведения Упита сегодня почти забыты. А писал он в стиле русской классической литературы. И притом – с классовых позиций. Трилогия «Робежники» – эпопея крестьянской семьи, распадающейся под влиянием капитализма и социалистической пропаганды. И этот, и многие другие романы переведены на русский язык и вполне доступны. Двухтомник «История латышской литературы» тоже написан с позиций марксизма.

В советское время Упит – заместитель председателя (1940–1951) и член (с 1951 г.) Президиума Верховного Совета Латвийской ССР. Председатель правления СП Латвии (1941–1954). Заслуженный литератор и общественный деятель, он награжден 5 орденами Ленина, медалями. Герой Социалистического Труда. Лауреат Государственной премии[38].

Юозас Абразявичюс родился в 1903 г., обучался в Каунасском (1922–1927) и Боннском (1931–1932) университетах. Преподаватель литовского языка и литературы в каунасской гимназии «Аушра» («Заря»), а с 1938 г. – на филологическом факультете Каунасского университета.

В 1940–1941 годах – участник подпольной организации «Литовский фронт активистов» под руководством К.Шкирпы. Фронт хотел восстановить независимость Литвы при участии немцев.

После нападения Третьего рейха на СССР «Литовский фронт активистов» провозгласил временное правительство Литвы во главе с Ю. Абразявичюсом: главой подпольной политической комиссии «Верховного комитета освобождения Литвы».

С 1944 года скромно жил под именем Юозас Бразайтис. После войны – в эмиграции. Свои мемуары «Совсем одни» (1964 г.) опубликовал под именем Н.Э. Судувис. Умер в США в 1974 году.

В сентябре 2000 года по инициативе В. Ландсбергиса литовский сейм чуть было не принял закон о признании правительства Абразявичюса законным правительством Литвы, однако из-за широких протестов этот закон был отозван.

У Абразявичюса были основания менять имена и переехать в США. В 1945 году литовский генерал Пятрас Кубилюнас (1894–1946) был похищен в Германии советским агентом Славинасом из английской зоны оккупации. Начальник Генштаба литовской армии до войны, П. Кубилюнас с 1942-го по июль 1944-го возглавлял «доверительный совет» (Vertrauensrat) – оккупационную администрацию рейхскомиссариата Остланд.

Что характерно – советский агент ведь тоже литовец. А похищенного им Кубилавичюса красные повесили.

Юстас Палецкис

Юстас Палецкис – ровесник Кубилавичюса, родился в 1899 году. Сын кузнеца, прошел путь от рабочего до директора литовского телеграфного агентства. Отец пятерых детей, дед десятерых внуков.

После ввода советских войск в Литву был председателем Народного правительства с 17 по 24 июня и исполнял обязанности Президента Литвы до 21 июля. Поскольку Сметона никогда не подавал в отставку, законность президентства сомнительна.

После провозглашения Литовской ССР с августа 1940 по апрель 1967-го – бессменный председатель Президиума Верховного Совета Литовской ССР. Во время войны, разумеется, был эвакуирован. В 1966–1970 годах – председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Занимал еще много менее значительных должностей. С 1970 года – персональный пенсионер.

Писатель и поэт, автор интересных воспоминаний[39].

Антанас Венцлова – сверстник Абразявичюса. Учитель литературы.

В 1940 году – член Народного сейма. На оригинале «Декларации о вхождении Литвы в состав Союза Советских Социалистических Республик», как и на других декларациях Народного сейма, стоит его подпись рядом с другими.

В 1940–1943 годах– народный комиссар просвещения Литовской ССР. В 1950-м написал текст гимна Литовской ССР. Депутат Верховных Советов Литовской ССР и СССР.

Народный писатель Литвы, дважды удостоенный Государственной премии. Скончался в Вильнюсе 28 июня 1971 года.

Примеров можно привести еще много, но все уже ясно: литовцы воюют в разных армиях. Литовцы стреляют в литовцев за разный политический строй своей Родины. Типичная гражданская война.

В Красной Армии в 1941–1945 годах служило не менее 30 тысяч эстонцев. А во вспомогательные части Вермахта, в «Омникайте», вступило 43 757 тысяч эстонцев уже к концу 1941 года.

Во время войны в Эстонии действовало два центра сопротивления германской армии.

Эстонский штаб партизанского движения официально создан в ноябре 1942 года под руководством компартии и действовал до 1944 года. Многие эстонские коммунисты, включая лидеров компартии, заплатили жизнями за утверждение советского строя в Эстонии.

Национальный комитет был создан в марте 1944 года и действовал в контакте с конституционным правительством Эстонии в эмиграции во главе с Юри Улуотсом. 1 августа 1944 года Национальный комитет провозгласил себя верховной властью в Эстонии. 18 сентября, после эвакуации немецких войск, Улуотс, исполнявший должность президента, назначил правительство во главе с Отто Тифом. Реальной власти правительство не имело, вскоре оно было арестовано советскими войсками.

А на протяжении всей войны действовало еще одно правительство, тоже эстонское. Возглавлял его Хяльмар-Йоханнес Мяэ (1901–1978).

Перед Второй мировой войной Мяэ возглавлял Эстонский освободительный комитет (на территории Финляндии). В июне 1941-го, после оккупации Эстонии нацистами, был назначен нацистскими властями главой самоуправления генерального округа Эстония (в составе Рейхскомиссариата Остланд). 1 – й ландесдиректор, он одновременно занимал пост ландесдиректора юстиции. В период его работы на этих постах в Эстонии эстонскими нацистами были истреблены почти все евреи страны. В 1944 году органы самоуправления были распущены, а сам он вскоре бежал в Германию. После войны активно участвовал в работе эстонских националистических организаций в эмиграции.

Солдаты и палачи

А еще в Литве был такой Альгирдас Климайтис – журналист, деятель националистического подполья. После начала войны Третьего рейха с СССР Климайтис создал свою боевую бригаду (ок. 600 чел.). Он не подчинялся временному правительству Литвы, но повел своих людей против Красной Армии. Еще до прихода нацистов, 23 июня (на второй день войны!), он отбил у отступающей Красной Армии Каунас.

Национальный герой? Опять же, смотря для кого. Не всем латышам нравится, что 25–26 июня 1941 года подразделение Климайтиса начало еврейские погромы. Для Климайтиса и его людей евреи были коллаборационистами, изменниками, агентами советизации Литвы. Их надо было поголовно истреблять. Напомню, что евреи были гражданами Литвы. Если даже евреи были не лояльны, – то ведь не лояльны властям были и чистокровные литовцы Венцлова и Палецкис.

Нацисты с удовлетворением наблюдали, как литовцы делают за них грязную работу (примерно как НКВД – за работой еврейских активистов в Литве и в Польше). Руками бригадефюрера СС Вальтера Шталекера они снабжали продовольствием и оружием отряд Климайтиса. К 28 июня 1941 года от рук людей Климайтиса погибло 3800 евреев в Каунасе и позднее – еще 1200 в других городах.

После войны Климайтис жил в эмиграции. Предусмотрительный человек, он не сообщал о своем местонахождении. Нашли его уже незадолго до естественной смерти, в середине 1980-х годов, в ФРГ.

В Латвии было еще веселее. В этой небольшой стране отряд «латвийской вспомогательной полиции», широко известный как «команда Арайса» (около 300 человек), в ноябре и декабре 1941 года уничтожил в гетто, концлагерях и тюрьмах около 26 тысяч евреев.

Латышские полицейские активно действовали в 1942–1944 годах на территории Ленинградской, Новгородской, Витебской, Псковской областей. Совместно с литовскими и украинскими батальонами они проводили антипартизанскую операцию «Зимнее волшебство». В ходе этой операции только на территории Псковской и Витебской областей было убито более 15 тысяч человек.

В Новгородской области латыши произвели больше 40 массовых расстрелов[40].

Нет ничего удивительного в том, что после распада СССР и восстановления независимых государств Прибалтики пересматривается история. Проблема в том, что делается это довольно своеобразно.

На открытии мемориала эстонским эсэсовцам вице-спикер Эстонского парламента Туне Келлам произнес, указывая на заросшую кустарником линию окопов 8-го Эстонского стрелкового корпуса: «Там могилы наших врагов». Интересно, знал ли он, что в составе этого корпуса 80 % бойцов были этнические эстонцы? Их он тоже считает врагами? Опять логика гражданской войны. В СССР довоевывали с Русской армией Врангеля. Туне Келлам довоевывает с эстонцами, признавшими советскую власть.

Михаил Горбачев «ничего не знал» о штурме спецназом телевидения в Вильнюсе в январе 1990 года. Он «никак не мог найти» текста пакта Молотова – Риббентропа. А президент Эстонии А. Рюйтель заявлял: «Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии». Какая разница, простите? Он тоже «не может найти» неудобных для него документов.

Если верить многим текстам современных прибалтов, советская оккупация больше всего напоминала «нашествие марсиан» в описаниях мистера Уэллса.

Эстонская академия наук еще в 1989 году определила число репрессированных советской властью эстонцев в 200 тысяч человек[41].

Март Лаар утверждал, что не более 5 % репрессированных осталось в живых[42].

Примерно такую же цифру, 180 тысяч убитых и умерших от голода и болезней, назвали в «Белой книге», первоначально изданной за рубежом.

В Эстонском парламенте в 1995 году всерьез обсуждался вопрос: какого рода компенсацию можно потребовать от СССР? Пришли к выводу: за каждого из 180 тысяч покойников Эстония вправе потребовать от России 75 000 долларов. А плюс к тому еще 4 миллиарда долларов – за экономический и экологический ущерб. Всего 17,5 млрд долларов[43]. Эстонцы понимали, что такую сумму им никто и не подумает отдать. Тогда пусть платят натурой! «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного ряда лет мы могли бы делать лесозаготовки» – такое предложение звучало совершенно серьезно.

Правда, через 5 месяцев Эстония отказалась от каких-либо финансовых претензий. Вообще. Официальная причина: доброта и кротость эстонцев, их нежелание обижать Россию и вообще ворошить прошлое. В реальности все проще: никакими силами невозможно доказать право эстонцев на получение компенсаций.

В великолепной книге А. Дюкова очень убедительно показано: в 1942 году в ГУЛАГе содержалось не более 7 тысяч эстонцев. К 1944 году – порядка 4 тысяч. Умерла почти половина?! Да, и это ужасно. Но ведь не 80 и не 90 %[44].

Точно так же 2199 убитых «лесных братьев» при ближайшем рассмотрении превращаются в II[45].

Число расстрелянных можно документировать до последнего человека: до лета 1941 года расстреляно 184 гражданина Эстонии. Вопреки утверждениям эстонцев об убийстве 1950 человек.

«Конечно, казнь даже 184 невинных людей – преступление. Однако между казнью 1950 и 184 человек все-таки существует весьма существенная разница… Если бы разницы не существовало, у эстонских историков не было бы нужды на порядок завышать численность расстрелянных. Кроме того, почему всех этих казненных следует считать невиновными[46]?

В меньшей степени, но фальсифицируются и масштабы послевоенных репрессий.

Эстонцы утверждают, что с 1944 года по 1953-й арестовано и выслано до 53 тысяч эстонцев. Реально – 22–23 тысячи.

В 1940-м репрессировано 9159, из которых 3178 арестованы, а остальные – на спецпоселении. 600–700 – расстреляно.

В общей сложности репрессии затронули 5–6 % населения Эстонии, вернулось 90 %. Вопреки утверждениям «Белой книги» о том, что репрессировано было 23 % населения, и не вернулся почти никто.

Что же касается виновности… Во время национальной войны убивают солдата и расстреливают шпиона вражеской армии. Не согласно Уголовному кодексу и не из соображений высшей справедливости, а по законам войны.

Из 184 расстрелянных в 1939–1940 годах один убит за шпионаж против СССР. Этот человек «виновен» только в том, что он выполнял служебный долг как сотрудник разведывательной организации.

В гражданской войне убивают политического врага тоже не за «вину». А очень часто просто за принадлежность к «враждебной» группе населения.

Из 184 эстонских граждан (из которых четверть – этнические русские) за «участие в белогвардейских организациях» убито 13. За бегство из Красной Армии – 6. За «аресты и казни коммунистов в независимой Эстонии» – 56 человек. За военные преступления времен гражданской войны – 42. За антисоветскую деятельность – 11 человек.

Как видно, соотношение потерь национальной и гражданской войны – 1 х 183.

В число репрессированных эстонцы включают и примерно 3000 «лесных братьев», истребленных между 1945 и 1949 годами. Но какие же это «репрессированные»? Это либо военнослужащие Вермахта, либо партизаны, поддерживающие Вермахт. Люди в форме вражеской армии, убитые в ходе военных действий.

Чрезвычайный и полномочный посол Эстонии в России Марина Кальюранд заявила, что во время советской оккупации 1940–1941 годов в Эстонии погибло 60 000 человек.

Вообще-то послу полагается быть лицом компетентным, а врать ему совершенно неприлично. Реально человеческие потери Эстонии от советской оккупации с 1939 по 1991 год составили порядка 5–7 тысяч человек. Сослано было порядка 30 тысяч человек.

А вот нацистская оккупация имела другие последствия: погибло около 80 тысяч жителей, не менее 70 тысяч эстонцев эмигрировало. И это уже не миф, это хорошо документированные цифры.

К тому же в СССР Эстония экономически процветала. За 4 года нацистской оккупации было разрушено около половины промышленных предприятий, уничтожена большая часть скота,

В Литве уже в 1940 году Советами репрессировано 32 тысячи человек. В годы нацистской оккупации погибло примерно 270 тыс. человек. В 1944 году перед угрозой советской оккупации уехало из страны 60 тысяч человек. Потери с 1944 по 1950 год оцениваются от 50 до 270 тысяч человек, а депортации охватили 350 тысяч человек.

Вот и получается, что при общей численности населения в 2,5 млн человек Литва потеряла треть населения за удовольствие стать советской.

В Латвии погибло не менее 150 тысяч человек из примерно 3 млн населения.

Автор лояльно относится и к прибалтийским народам, и к их государствам. Не может быть ничего более естественного, чем появление в Литве памятника Сметоне или в Эстонии – памятника Пятсу. И пусть сами эстонцы разбираются, получал он доллары от агентов Сталина или не получал. Возведи латыши памятник Бангерскому, автор, убежденный белогвардеец, сам положил бы цветы к его основанию.

Но парадокс в том, что гораздо больше поднимается на щит личностей явно преступных.

В 1998 году сейм Латвии принял декларацию «О латышских легионерах (15-й и 19-й дивизий Waffen SS) во времена Второй мировой войны». В ней утверждается, что последние «никогда не принимали участия в карательных акциях гитлеровских войск против мирного населения. Латышский легион, подобно финской армии, воевал не против антигитлеровской коалиции, а только против одной из ее стран-участниц – СССР, которая по отношению к Финляндии и Латвии была агрессором».

В 2005 году вышло в свет новое творение – «История Латвии. XX век». Предисловие к нему написали президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга и министр иностранных дел Артис Пабрикс. В этом «учебнике» известный всему миру концентрационный лагерь Саласпилс значится как воспитательно-трудовой. Однако архивные документы свидетельствуют, что это был настоящий лагерь смерти для десятков тысяч обреченных со всех концов Европы.

Многие документы просто опасно читать сердечникам. Например, акт об истреблении на территории Латвии детей от 5 мая 1945 года: «Обследовав территорию у лагеря Саласпилс в 2500 кв. м и при раскопках только пятой части этой территории, комиссия обнаружила 632 детских трупа предположительно в возрасте от 5 до 9 лет, трупы располагались слоями…

В 150 метрах от этого захоронения по направлению к железной дороге комиссия обнаружила, что на площади в 25x27 м грунт пропитан маслянистым веществом и перемешан с пеплом, содержащим остатки несгоревших человеческих костей детей 5–9 лет – зубы, суставные головки бедерных и плечевых костей, ребер и др.»[47].

Вот показания Катрины, дочери Анны Поле, летом 1944 года прятавшей семерых евреев, бежавших из гетто. Полиция накрыла убежище. Катрин была последней, кто видел свою маму в живых: «Вошла она в комнату с трудом, держась за стенку, а потом я увидела ее вытекшие глаза – на допросах глаза ей выкололи». «Кто?» – спросила я. «Да кто же – полицейские, латыши…» [48]

В 2001 году Госархив Латвии издал книгу «Вывезенные» – полный список депортированных в 1941 году жителей Латвии. Ранее, в 1995-м, списки депортированных в 1941–1953 годах были опубликованы в журнальных вариантах.

А есть ли полные списки уничтоженных в 1941–1944 годах латышей, русских, евреев, цыган, изувеченных и расстрелянных в Бикерниекском, Румбульском, Дрейлиньском лесах, в Саласпилсе, в подвалах рижской тюрьмы, в лесах у Мадоны и Резекне, Даугавпилса, Лиепаи и в десятках других мест? И много ли мемориалов сооружено на местах этих трагедий? Усилиями еврейской общины сооружены мемориалы в Бикерниеки и в Румбуле. А Саласпилс разрушается – министр культуры, грубо отказавшись от российского участия в его восстановлении, заявила, что Латвия сама в состоянии провести ремонт. Когда?

В 2005 году прошел ряд мероприятий, обеляющих облик Цукурса. Одновременно был показан «документальный фильм», вышла «юбилейная» выставка, появились статьи в крупнейших ежедневных латышских газетах.

В 1997 году издан двухтомный учебник по латышской истории. Его автор Янис Карклиньш так охарактеризовал одну из самых зловещих фигур латышской истории XX века – гауптштурмфюрера СС Герберта Цукурса: «…популярный латышский летчик, который летал в разные страны, а потом его убили агенты израильских спецслужб». И ни слова о том, что Цукурс был одним из самых страшных палачей рижского гетто! Учебник утвержден департаментом образования ЛР.

Летом 2004 года ультраправым латышским объединением «Союз национальных сил» (NSS) распространены памятные почтовые конверты с изображением Герберта Цукурса. А в июне 2005 года в Лиепае прошла выставка, посвященная жизненному пути «латышского военного летчика». В то же время один из лидеров NSS Гунтар Ландманис подал в прокуратуру запрос о необходимости расследования убийства гражданина Латвии Герберта. Прокуратура, однако, отклонила это.

Цукурс считается соучастником убийства 25 тысяч человек. Некоторые свидетели вспоминали, что Цукурс любил ездить по гетто на машине, стреляя из пистолета во встречных евреев. По воспоминаниям других свидетелей, в ноябре 1941 года Цукурс, будучи руководителем первого уничтожения жителей рижского гетто, лично убивал отстающих от колонны стариков и больных. Во время расстрела Цукурс отнимал грудных младенцев и, подбрасывая в воздух, стрелял в них.

Убийства стариков и детей, насилия над девушками происходили на глазах обезумевших матерей. Для арайсовцев участие в таких казнях было делом чести и источником славы. Каждый из сотрудников команды соревновался в количестве совершенных им арестов и убийств, изысканности пыток своих жертв.

Бывший сослуживец Цукурса Михаил Миронов показал, что Арайс и Цукурс хватали младенцев арестованных евреев и на виду у всех разрывали их у себя на груди. Цукурс кричал: «Дайте мне напиться крови!»

После окончания войны Цукурс покинул Латвию. Он поселился с женой Милдой и сыновьями Гербертом и Гунаром в Бразилии, где открыл летную школу и экскурсионное бюро.

Согласно одной из версий, к гибели Цукурса причастны израильские спецслужбы. По другой версии, Цукурс был выслежен в Бразилии чудом уцелевшим евреем из рижского гетто. Тот сумел войти к нему в доверие, предложил стать его компаньоном, а потом, улучив момент, застрелил[49].

Виктор Арайс (1910–1988). Полулатыш-полунемец, сын кузнеца. Отец бросил семью. Виктору пришлось работать с восьми лет – сначала батраком, потом рабочим строительной артели. К 1940 году он уже был лейтенантом полиции.

К установлению советской власти в Латвии в 1940 году отнесся лояльно, успешно сдал государственный экзамен по марксизму-ленинизму и получил диплом юриста. Позднее, уже служа в СС, не раз говорил, что действительно верил коммунистам и что в его понимании они были не хуже фашистов. Ни сам Арайс (несмотря на то что он был полицейским), ни члены его семьи не подвергались в советской Латвии каким-либо репрессиям или преследованиям. При этом к приходу гитлеровцев Арайс создал из числа латышских националистов нелегальную команду безопасности, получившую затем известность как «команда Арайса».

Сам Арайс первые недели оккупации занимался вымогательством денег у «вредных элементов» под угрозой расстрела; тех, кто не мог заплатить, расстреливали сразу, остальных – несколько позже.

Каратель из «команды Арайса» Лиготнис показал после войны на допросе, что только с января по март 1943 года в Бикерниекском лесу латышскими полицейскими было расстреляно более 10 тысяч человек.

8 декабря 1941 года они провели расстрел детей, находившихся в больнице на улице Лудзас: большинство детей были евреями. Сам Арайс активно участвовал в расстрелах и требовал того же от своих подчиненных. Получило известность его высказывание:

«Что это за латыш, который не убил ни одного жида?»

К началу декабря 1941 года, согласно отчету СС-айн-зацгруппы «А», в Латвии было уничтожено уже более 35 тысяч евреев, а за всю войну из более чем 80 тысяч латвийских евреев уцелело только 162 человека. Около 50 тысяч из этих жертв – на счету непосредственно «команды Арайса».

О деятельности команды Арайса в Белоруссии есть вот такое свидетельство: «В бывшей Витебской губернии, в деревнях Князево (Красное), Барсуки, Розалино и др… эти деревни занимали немецкие части и вполне терпимо относились к русскому населению, но когда им на смену пришли латышские части СС, сразу начался беспричинный страшный террор. Жители были вынуждены по ночам разбегаться по лесам, прикрываясь простынями (как маскировка под снег во время стрельбы). Вокруг этих деревень лежало много трупов женщин и стариков. От жителей я выяснил, что этими бесчинствами занимались латышские СС.

23 апреля 1944 года пришлось мне быть в деревне Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат жили эсэсовцы. В день моего прибытия туда их должна была сменить немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить на латышском языке с несколькими эсэсовцами, фамилии коих не знаю. Я спросил у одного из них, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребенные, а также убитые лошади. Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских».

После этого сержант СС подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько обгорелых полузасыпанных тел. «А этих, – сказал он, – мы сожгли живьем…»[50]

Бежав в ФРГ, Арайс легализовался под фамилией жены. Арестовали его только в 1975 году. На суде вины своей он не признал и в содеянном не раскаялся. По его словам, к сожалению «…всех расстрелять не удалось, а потому остались живые свидетели». Приговорили его не к сожжению живьем и не к убийству в зимнем лесу, а к пожизненному заключению в комфортабельной тюрьме Кассау.

Конечно, это дело латышей. Но много ли им чести реабилитировать Цукурса и Арайса?

В советских учебниках по истории СССР ответственность за начало войны возлагалась на саму же Финляндию. И на мир империализма, конечно: «Некоторого временного успеха империалисты смогли добиться в Финляндии. Им удалось в конце 1939 года спровоцировать финских реакционеров на войну против СССР. Англия и Франция активно помогали финнам поставками оружия и готовились послать в помощь им свои войска. Скрытую помощь финской реакции оказывал и германский фашизм. Поражение финских войск сорвало планы англофранцузских империалистов. В марте 1940 года война между Финляндией и СССР закончилась подписанием в Москве мирного договора»[51].

Была и подходящая официальная легенда. Действительно, до 1940 года советско-финская граница проходила в 32 км от Ленинграда. Уже идет «развязанная Гитлером» Вторая мировая война. Советское правительство предлагает Финляндии заключить Договор о взаимном ненападении и взаимопомощи. Такие договоры недавно заключены с правительствами Латвии, Эстонии и Литвы. Финляндия отказывается.

Тогда советское правительство предлагает отодвинуть границу от Ленинграда. Оно предлагает отодвинуть границу на 70 км к северу и дать несколько островов и часть острова Ханко для создания военных баз. В обмен СССР предлагал высокую плату за аренду территории под базы и вдвое большую территорию на севере Карелии. Качество территории, конечно, не равноценное, но такой обмен хотя бы имеет смысл рассматривать.

В общем, «мирные переговоры с Финляндией, как и сама война, не были обычными. Их предложила не страна, потерпевшая поражение, а государство, одержавшее победу. Велись они в духе уважения суверенных прав Финляндии»[52].

Вот потому, делали в СССР «логичный» вывод, СССР и вынужден был начать с Финляндией войну: обезопасить свои границы.

Но есть тут некоторые важные детали, о которых не писали в СССР.

Во-первых, в 1918 году в Финляндии прошла своя гражданская война, погибло не менее 100 тысяч человек из 5 млн населения. Советское правительство называлось Народный совет Финляндии, и возглавлял его сын портного, профессиональный революционер Отто Вильгельмович Куусинен (1884–1964).

Отто Вильгельмович Куусинен

…А тогда, в 1918 году, Куусинен стал знаменем идеи, во имя которой Финляндию залили кровью. Законное финское правительство позвало немцев. «Железная дивизия» фон дер Гольца вошла в Финляндию и погнала красных, как британские солдаты в Индии гоняли тигров-людоедов. На памятной стелле на полуострове Ханко было начертано: «Немецкому солдату-освободителю». Первый президент Финляндии Карло Юхо Стольберг произнес прочувствованную речь.

Когда красным в Финляндии стало совсем неуютно, Куусинен драпанул в Советскую Россию. Он много лет трудился в Коминтерне, с 1921 года. – секретарем Исполкома Коминтерна, был делегатом восьми его конгрессов. Куусинен стал одним из идеологов этой страшной организации, рвавшейся к всемирной диктатуре пролетариата.

В 1940–1958 годах Куусинен был заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР. В середине 1950-х, в период «оттепели», сделался членом Академии наук СССР и был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Был редактором фундаментального учебника «Основы марксизма-ленинизма». Во многом благодаря Куусинену эта книга стала одним из первых документов, в которых упоминается тезис о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. Награжден четырьмя орденами Ленина.

… А еще Куусинен в 1919–1923 годах не раз тайно проникал на территорию Финляндии. Гремели взрывы, тявкали револьверные выстрелы, умирали люди, не соглашавшиеся предавать свою Родину агентам Коммунистического Интернационала.

В самой Финляндии тоже было неспокойно. На власть законных президентов и полуофициальную власть регента Маннергейма посягали фашисты – лапуанское движение. Маннергейм для них был слишком «русским». Среди всего прочего лапуанцы не признавали границы с СССР и многие территории считали «своими». У лапуанцев было мало возможностей проводить этнические чистки и устанавливать диктатуру в самой Финляндии: страна моноэтничная, а с Маннергеймом шутки плохи. Но рейды финнов на территории Советской России и СССР ознаменовывались порой просто устрашающими деяниями, например массовыми расстрелами «не своих».

Впрочем, и во время Гражданской войны 1918 года был эпизод массового расстрела всего не финского населения Выборга-Винапуу. Причем убивали не красных, а именно русских и поляков независимо от политической принадлежности. Эти люди порой жили в Выборге не первое поколение или были беженцами Гражданской войны: теми, кто считал, что он уже спасся от большевиков.

Во время так называемого Кроштадтского мятежа (точнее, это восстание против большевистской власти охватило весь северо-запад) до 8 тысяч россиян ушло по льду в Финляндию.

Разумеется, в СССР не писали и обо всем этом, и о пакте Молотова – Риббентропа и его секретных дополнениях. А ведь по секретным дополнениям к Пакту в сферу интересов СССР вошла, в числе прочих стран, и Финляндия.

Именно поэтому финны в несколько приемов создали мощнейшую полосу укрепления на Карельском перешейке – линию Маннергейма.

К осени 1939 года «линия Маннергейма» состояла из предполья, главной, промежуточной и тыловой оборонительных полос. Оборонительная линия составляла

22 укрепленных узла обороны: 130 долговременных огневых сооружений (ДОТов), 7 артиллерийских дотов и один пулеметно-артиллерийский капонир, 606 деревянно-земляных огневых точек (ДЗОтов) и 804 блиндажа.

Карл Густав Эмиль Маннергейм

Все эти узлы обороны с противотанковыми преградами, ходами сообщения тянулись на 140 км.

На Ладожском озере финны также располагали береговой артиллерией и боевыми кораблями. Участок границы севернее Ладожского озера укреплен не был: для этого не было ни сил, ни денег. И так оборонное строительство на Карельском перешейке и в районе Ладожского озера обошлось бюджету Финляндии в 621 миллион тогдашних финских марок.

Северный берег Финского залива финны укрепили многочисленными артбатареями на берегу и на прибрежных островах. Они заключили с Эстонией секретный договор о военном сотрудничестве. В случае войны эстонцы и финны должны были совместным огнем не выпускать советский флот из Финского залива. Этот план был осуществим, но только до падения Эстонии. Сразу после этого план становился известен красным, и реализовать его становилось невозможно. Более того, по договору от

23 июля 1940 года Эстония предоставила СССР военные базы на своей территории. С них наносились авиационные удары по Финляндии.

Общая численность финской армии «Перешеек» составляла 133 тысячи человек. Армия располагала 349 полевыми и противотанковыми орудиями, 32 танками и 36 самолетами непосредственной поддержки.

Финское командование рассчитывало, что Красная Армия не сможет быстро прорвать линию Маннергейма. Оно ожидало, что финская армия сможет самостоятельно сопротивляться до полугода… А потом, никак не позже, поможет Запад! Добрые британские и французские дяди помогут, а финны вместе с ними проведут контрнаступление в Карелии.

Для финнов линия Маннергейма была основной защитой от ожидаемой советской агрессии. Отдавать СССР территорию с «линией» для них означало остаться совершенно беззащитными. Это одна из причин, по которым финны никак не могли отдать Карелии.

Перед Финской войной в СССР прошла пропагандистская кампания. Шла подготовка к присоединению Финляндии. Первым ее залпом стала статья в «Правде» (26 октября 1939 г.) «Шут гороховый на посту премьера» (это о Маннергейме).

А вот и песня «Принимай нас, Суоми-красавица». Музыка Даниила и Дмитрия Покрасс, слова Анатолия Д'Актиля (Френкеля):

Красивая песня, правда? И все сразу становится ясно, к чему готовились. Существовал и финский вариант этой песни.

Видимо, в ответ (с 1942 г.) финны сочинили песенку «Нет, Молотов». Считается, что слова сочинены Тэту Пекаариненом, а музыка и вокал Матти Юрва, но исполняется она почему-то на мотив «Ехал на ярмарку ухарь купец».

С веселой песней уходит на войну Иван, но, упершись в линию Маннергейма, он начинает петь грустную песню, как мы это сейчас «услышим»:

Уточним, что правление Н.И. Бобрикова в Финляндии вызывало бешеное сопротивление: Бобриков проводил жесткую политику русификации. В июне 1904 года прямо в здании Финляндского сената сын финляндского сенатора Евгений Шауман выстрелом из револьвера смертельно ранил Бобрикова[53]. В этой песенке его тоже нам припомнили.

Но самое главное, о чем не упоминали в СССР, это то, что войны никакой вообще не было. Официально СССР не объявлял войны финнам. СССР только поддерживал «народное правительство» Финляндии… То есть, по официальной версии, поддерживал одну из сторон в гражданской войне.

1 декабря 1939 года в газете «Правда» было опубликовано сообщение, в котором говорилось, что в Финляндии образовано так называемое Народное правительство. Создали его в поселке Терийоки (ныне Зеленогорск), к северу от Петербурга. Правительство «возглавил» наш старый знакомый Отто Куусинен.

2 декабря советское правительство подписало с «правительством Куусинена» договор о взаимопомощи и дружбе. Основные положения договора? Выполнение требований советской дипломатии, конечно! Статья 8 договора обещала ратификацию «в возможно более короткий срок в столице Финляндии – городе Хельсинки».

Почти за месяц до создания Терийокского «правительства», 11 ноября 1939 года началось формирование первого корпуса «Финской народной армии» (первоначально 106-я горно-стрелковая дивизия), который укомплектовывался финнами и карелами, служившими в войсках Ленинградского военного округа. К 26 ноября в корпусе насчитывалось 13 405 человек, а в феврале 1940 – 25 тыс. военнослужащих, которые носили свою национальную форму (в качестве которой использовалась трофейная форма польской армии), но так и не приняли участия в боях.

Эта «народная» армия должна была заменить в Финляндии оккупационные части Красной Армии и стать военной опорой «народного» правительства. В Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) был подготовлен проект инструкции «С чего начать политическую и организационную работу коммунистов (слово «коммунистов» зачеркнуто Ждановым) в районах, освобожденных от власти белых», в которой указывались практические меры по созданию народного фронта на оккупированной финской территории. В декабре 1939 года эта инструкция применялась в работе с населением финской Карелии, но после отхода советских войск эти мероприятия свернули[54].

В обращении Куусинена к солдатам «Финляндской народной армии» прямо говорилось, что им доверена честь водрузить знамя «Демократической Финляндской Республики» на здании дворца президента в Хельсинки.

3—4 декабря 1939 года Молотов официально заявил представителям Швеции и США, что правительство Финляндии во главе с президентом Р. Рюти бежало «неизвестно куда» и, следовательно, страной более не руководит. СССР заявил в Лиге Наций, что отныне будет вести переговоры только с новым правительством[55].

Ни водружать знамя, ни ратифицировать договор в Хельсинки не удалось, но все было к этому готово. Советизация Прибалтики ведь уже велась полным ходом.

По-видимому, переговоры с заведомо неприемлемыми для правительства Финляндии условиями нужны были только как повод к войне.

Официальным поводом к войне стал «Майнильский инцидент»: 26 ноября 1939 года советское правительство обратилось к правительству Финляндии с официальной нотой, в которой заявлялось, что в результате артиллерийского обстрела, совершенного с территории Финляндии, погибли четверо и были ранены девятеро советских военнослужащих. Финские пограничники зафиксировали в тот день из нескольких точек наблюдения пушечные выстрелы. Факт выстрелов и направление, откуда они раздавались, были записаны, и сопоставление записей показало, что выстрелы были сделаны с советской территории. Правительство Финляндии предложило создать межправительственную следственную комиссию, которая должна была бы расследовать инцидент.

Советская сторона отказалась. 29 ноября СССР разорвал с Финляндией дипломатические отношения, а 30-го в 8.00 советские войска получили приказ перейти советско-финскую границу и начать боевые действия. Официально война так и не была объявлена[56].

Наверное, в СССР полагали, что война будет повторением Польской кампании или новым введением войск в Эстонию или Северную Буковину. Основные боевые действия должны были быть завершены в течение двух недель.

Изначально же, как признавал и сам Сталин, в Москве не ожидали серьезного сопротивления со стороны финнов и рассматривали поход как «военную прогулку»[57]. Слишком неравные силы. 250 тысяч финских солдат против 1 миллиона советских. 30 танков против 3 тысяч. 130 самолетов против 3800.

Хрущев в своих воспоминаниях пишет, что на совещании в Кремле Сталин сказал: «давайте начнем сегодня… Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведем только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся»[58].

Реальность состояла в том, что к 12 декабря части 7-й армии смогли преодолеть лишь полосу обеспечения линии и выйти к переднему краю главной полосы обороны. До конца декабря продолжались попытки прорыва, не принесшие никакого успеха. Всего до конца декабря потери Красной Армии составили почти 70 тысяч человек.

К концу декабря стало ясно, что бесплодные попытки продолжить наступление ни к чему не приведут. На фронте наступило относительное затишье.

Некоторые исследователи пытаются объяснить неудачи в том числе и погодой: сильными морозами (до —40 °C) и глубоким снегом (до 2 м). Это не так. До 20 декабря 1939 года на Карельском перешейке температура колебалась от +2 до -7 °C. Никакого глубокого снега до января 1940 года также не было. Так, оперсводки советских дивизий от 15 декабря 1939 года свидетельствуют о глубине снежного покрова в 10–15 см.

Вот во время наступления в феврале 1940 года морозы и правда были до -40 °C. Причем мешали эти морозы не только наступающим, но и обороняющимся, о чем писал и Маннергейм.

В ноябре 1939 года появился и «коктейль Молотова»: бутылки с зажигательной смесью. За три месяца «зимней войны» финны выпустили 500 тысяч таких бутылок, и финны лихо поджигали ими советские танки.

В течение января и начала февраля шло усиление и советских, и финских войск. Только у Красной Армии тыл был как-то побольше. Общая численность Красной Армии была доведена до 760,5 тысячи человек. Для разрушения укреплений на линии Маннергейма дивизиям первого эшелона были приданы группы артиллерии разрушения (АР): 81 орудие калибром 203, 234, 280 мм.

11 февраля 1940 года Красная Армия переходит в наступление. До этого 10 дней артиллерия перемалывала укрепления линии Маннергейма. В прорыв пошли танки; Балтийский флот и Ладожская военная флотилия поддерживали наступление.

За 3 дня крайне ожесточенных, кровопролитных боев Красная Армия прорвала первую полосу обороны линии Маннергейма. 17 февраля финны отвели ко второй полосе обороны даже сохранившие боеспособность части: они могли быть окружены.

К 21 февраля 7-я армия вышла ко второй полосе обороны. 28 февраля обе армии Северо-Западного фронта начали наступление в полосе от озера Вуокса до Выборгского залива. Финские войска не смогли сдержать напора и отошли. Пытаясь остановить наступление на Выборг, финны открыли шлюзы Сайменского канала, затопили местность северо-восточнее города, но это тоже не помогло. 13 марта войска 7-й армии вошли в развалины Выборга.

И в феврале 1940 года было много бестолковщины, суеты, бессмысленных потерь. Как в битве при Суомуссалми, где 44-я дивизия 9-й армии пришла на помощь окруженной финскими войсками 163-й дивизии.

Продвижение войск было совершенно неорганизовано. Части дивизии, сильно растянутой по дороге, и 7 января были окончательно окружены финнами. Дивизия имела значительное техническое преимущество перед финнами, но командир дивизии А.И. Виноградов, полковой комиссар Пахоменко и начальник штаба Волков вместо организации обороны и вывода войск из окружения бежали сами, бросив войска. При этом Виноградов отдал приказ выходить из окружения, бросая технику, что привело к оставлению на поле боя 37 танков, более трехсот пулеметов, нескольких тысяч винтовок, до 150 автомашин, всех радиостанций, всего обоза и конского состава. Более тысячи человек личного состава из числа вышедших из окружения были ранены или обморожены, часть раненых попала в плен, поскольку не была вывезена при бегстве. За все совершенные преступления Виноградов, Пахоменко и Волков были приговорены военным трибуналом к расстрелу и расстреляны публично перед строем дивизии.

Но все же уровень подготовки и дисциплина очень повысились.

Британия и Франция подталкивали Финляндию к войне. Германия прямо намекала на возможную помощь (это после секретных протоколов!). В этом одна из причин неуступчивости Финляндии на переговорах: верили в помощь.

Союзники готовы были ввести в Финляндию войска… Но не столько для защиты финнов, сколько для решения собственных проблем: чтобы овладеть Скандинавией и не отдать ее Третьему рейху.

19 декабря 1939 г. Верховное Союзное Командование по предложению начальника британского Генерального штаба генерала В. Айронсайда решило послать в Финляндию международные силы в составе:

а) первая очередь: 2,5 бригады французских альпийских стрелков (8500 чел.); 2 батальона французского Иностранного легиона (2000 чел.); 1 польский батальон (1000 чел.); 1 британская гвардейская бригада (3500 чел.); 1 британский лыжный батальон (500 чел.).

б) вторая очередь: 3 британские пехотные дивизии (42 000 чел.).

Таким образом, общая численность союзнического экспедиционного корпуса могла достигнуть 57 500 человек.

Маннергейм и Гитлер. Эта фотография есть в Хельсинки в Историческом музее, но в Музее Маннергейма ее нет

В СССР писали и о стотысячном, и даже о стопятидесятитысячном экспедиционном корпусе. Но тут скорее речь о провокации. Премьер-министры Франции и Великобритании в своих выступлениях говорили о готовности 100 000 британцев и 50 000 французов прийти на помощь

Финляндии, как добровольцы. Так и родились эти слишком круглые и несуразно громадные числа.

Странно, что почти забыта готовность регента Венгрии адмирала М. Хорти отправить в Финляндию корпус в 25 тысяч человек.

В феврале 1940 г., когда Финляндия уже вела мирные переговоры в Москве, союзники в ходе переговоров с финнами увеличили свои обещания до 100 тысяч человек и 100 бомбардировщиков, которые должны были прибыть в Финляндию к маю.

Тогда же начали говорить о воздушных бомбовых ударах из Сирии и Ирака по нефтяному району Баку, о десанте союзников в Архангельске. Обсуждался даже вопрос об организации восстания «кавказских племен» под предводительством французских офицеров…

Если это планировалось бы реально, то уж, наверное, позаботились бы о секретности. О чем Гесс беседовал с англичанами, до сих пор не известно. Такая «запланированная утечка информации» очень в духе работы спецслужб, в том числе Интеллидженс Сервис. Хотя, похоже, бомбардировки Баку планировались вполне серьезно. Возможно, британцы просто не успели вступить в войну с СССР.

И в любом случае угроза иностранного вмешательства заставила СССР быстрее заключать договор. Ведь война уже шла, и Британия и Франция воевали с союзником СССР, Третьим рейхом.

Добровольцев в Финляндию ехало много, из 26 стран. Общее число волонтеров приблизилось к составу дивизии – около 14 тысяч человек. При этом по крайней мере 70 % прибывших в Финляндию добровольцев не были знакомы с военной службой. Финны направляли их для прохождения начальной военной подготовки в учебный центр в Кеми-Торнио. Поэтому большинство добровольцев смогли принять участие в боях только в последние недели войны. Две тысячи британцев и тысяча эстонцев вообще не попали на фронт: не успели окончить обучение до заключения мира.

Ехали этнические финно-угры: 400 добровольцев из Венгрии, 300 граждан США финского происхождения. Много волонтеров прибыло из Скандинавских государств – Норвегии (725), Дании (800), Швеции (8700).

В подразделениях ВВС Финляндии служили итальянские, датские, английские, канадские, американские, польские, испанские летчики.

И финны, и СССР были уверены – Третий рейх помогает их врагам! Многие финны в 1939–1940 годах, да и позже были уверены в том, что немецкие военные инструкторы, пилоты и танкисты участвовали в боях на стороне СССР.

В советской литературе время от времени упоминается о «немецкой помощи» и «немецких туристах», ехавших в Финляндию.

То и другое – только мифы. Третий рейх был верен пунктам секретного приложения к договору Молотова– Риббентропа. 2 декабря 1939 года дипломаты Третьего рейха получили предписание избегать любых антисоветских высказываний. Они должны были оправдывать действия СССР в отношении Финляндии ссылками на «неизбежность» пересмотра границ и «естественную потребность» Советского Союза обезопасить Ленинград и установить контроль над акваторией Финского залива.

Третий рейх оказал давление на шведов, когда те начали было склоняться к оказанию полномасштабной помощи Финляндии. В разгар «зимней войны» нацисты запретили использовать свое воздушное пространство для перегона в Финляндию итальянских истребителей. Поставляемые финнам «Фиаты» были задержаны на территории Третьего рейха.

Но одновременно нацисты тайно компенсировали Швеции военные поставки армии Финляндии. Размеры компенсации доходили до 20–30 % стоимости всех поставок! И нацисты ни слова не сказали против участия в «зимней войне» шведских нацистов-добровольцев.

Третий рейх не доверял СССР и хотел затянуть «зимнюю войну».

Не забывайте – финское правительство, по мнению Молотова, не существует. Оно бежало в неизвестном направлении, его нет.

Уже через несколько недель после начала войны правительство Финляндии пыталось возобновить контакт с руководством СССР. Посольство Третьего рейха отказало в посредничестве и посоветовали финскому правительству принять предложения СССР. Госдепартамент США ответил, что считает момент «неподходящим» для заключения мира.

Финнам пришлось искать весьма странные пути для заключения мира. 8 января 1940 года к послу Советского Союза в Швеции Александре Коллонтай по вопросу о возможности заключения мира обратилась финская писательница X. Вуолиоки.

Министр иностранных дел и премьер-министр Финляндии полагали, что переговоры двух дам должны выглядеть менее официально. Такой вариант налаживания межгосударственных отношений был удобен и для Кремля.

Но почти месяц стороны выжидали: Красная Армия с огромными потерями, но успешно прорывала линию Маннергейма. Финны ждали давно обещанной помощи союзников. К марту стало ясно, что, если даже помощь и придет, то уже поздно.

С 25 января правительство СССР признает правительство в Хельсинки законным правительством Финляндии[59].

«Правительство» Куусинена больше не упоминалось, а 29 марта сообщили о его «самороспуске».

После прорыва линии Маннергейма Финляндия заведомо была не в состоянии сдержать наступление Красной Армии. Встала реальная угроза полного захвата страны, за которым последовало бы либо присоединение к СССР, либо смена правительства на «терийокское».

8 марта Маннергейм предложил как можно скорее заключить мир, не дожидаясь прорыва Красной Армией линии фронта.

7 марта в Москву прибыла финская делегация. 12 марта был заключен мирный договор. Война идет! Договор подписывают во время военных действий. Условия Московского мирного договора были намного более жесткими, чем требования СССР в 1939 году. В частности, к СССР отошли земли, которые Красная Армия еще не завоевала. Это был весь Карельский перешеек и Онежско-Ладожский перешеек с городами Виипури (Выборг), Кексгольм (Приозерск), Сортавала, Суоярви.

На севере Финляндии от нее отгрызали порядка 5 тыс. кв. км близ Баренцева моря.

На полуострове Ханко, в 137 км от Хельсинки, СССР получил право строить свою базу за символическую плату в 8 млн финских марок.

Уже после подписания мирного договора, 20 марта, Красная Армия вошла на территорию поселка Энее, где находился один из крупнейших в тогдашнем мире целлюлозный комбинат. Он мог выпускать до 50 % всей целлюлозы в СССР. По условиям мирного договора об Энее и комбинате не было ни слова. Чистейшей воды разбой. Финляндия вынужденно молчала. Энее переименовали в Светлогорск. Продукция Светлогорского целлюлозно-бумажного комбината до сих пор известна в России.

В общей сложности от Финляндии отторгли 37 тыс. кв. км. Это в 13 раз больше того, что СССР требовал в 1939 году и в 5 раз больше захваченного Красной Армией. Почти территория Нидерландов.

Территориальные потери страны составили почти 10 % ее площади (36 тыс. кв. км). Эти земли приносили Финляндии 25 % целлюлозы, 30 % зерна, треть добываемой рыбы. За символическую сумму в 8 млн финских марок Советскому Союзу на 30 лет передавался в аренду под военно-морскую базу полуостров Ханко.

В границах СССР полностью оказалось Ладожское озеро.

Финляндии была возвращена область Петсамо (Печенга).

У Финляндии возникли большие внутренние проблемы. Необходимо было разместить, снабдить работой и землей 400 тысяч переселенцев, эвакуированных с передаваемых Советскому Союзу территорий – Карелии, Ханко и Салла. Кроме них, Финляндия эвакуировала всех жителей (немногим более пятидесяти тысяч человек) и с отошедшей к СССР территории приладожской Карелии. Замечу, кстати, что необходимость экстренного расселения и раздачи земли многочисленным переселенцам (около 12 % населения страны – практически каждый восьмой житель государства) оказала серьезное влияние позже, когда Финляндия была на грани вступления в «войну-продолжение». Казалось, что многие проблемы могут быть решены военным путем – путем возвращения территорий на перешейке и в Карелии.

Согласно официальному заявлению, опубликованному в финской печати 23 мая 1940 года, общие безвозвратные потери финской армии за войну составили 19 576 убитыми и 3263 пропавшими без вести. Итого – 22 839 человек.

По современным подсчетам, убитых было около 26,6 тыс. чел. (по советским данным 1940 года – 85 тыс. чел.), раненых – 40 тыс. чел. (по советским данным 1940 года – 250 тыс. чел.), пленных – 1000 чел.

Таким образом, общие потери в финских войсках за время войны – 67 тыс. чел. из примерно 250 тыс. участвующих, то есть около 25 %.

Официальные цифры советских потерь в войне были обнародованы на сессии Верховного Совета СССР 26 марта 1940 года: 48 475 погибших и 158 863 раненых, больных и обмороженных.

В период с 1990 по 1995 год в советской (российской) исторической литературе шло своего рода соревнование: кто назовет большие цифры советских потерь?

В статьях М.И. Семиряги число убитых советских солдат указывалось в 53,5 тыс. В статьях A.M. Носкова, спустя год, – уже 72,5 тыс. В статьях П.А. Аптекаря в 1995 г. – 131,5 тыс.

Наиболее вероятны цифры в 126 875 погибших и пропавших без вести, 264 908 раненых, 3100 пленных. Советские потери составили 40 % от участвующих в операциях.

СССР не стал агрессором в 1939 году: народы Прибалтики «сами хотели» в СССР. В Польшу СССР вступил поздно, «спасал» украинцев и белорусов. А вот теперь, 14 декабря 1939 года, СССР был исключен из Лиги Наций. К тому времени Лига Наций стремительно теряла авторитет. А силы у нее никогда и не было.

Другое следствие было покруче… Оказалось, что даже маленькая страна может эффективно сопротивляться Красной Армии. Формально СССР победил – но это была такая победа, которая давала основания предполагать: европейские страны могут эффективно воевать с Красной Армией.

О «зимней войне» в СССР говорили без подробностей. О ее продолжении не говорили вообще. А ведь все вовсе не кончилось в 1940-м. Карельскую АССР переименовали в Карело-Финскую ССР и передали ей всю захваченную у финнов территорию, кроме Карельского перешейка (перешеек отдали Ленинградской области). Об этой ССР шутили, что в ней только два финна: Фининспектор и ФИНкельштейн, да и те при ближайшем рассмотрении оказались одним человеком. Но все делопроизводство в Карело-Финской ССР стремительно перевели на финский язык… Опять создавались «национальные» части этой ССР.

А на полуострове Ханко, в 110 км от Хельсинки, даже не начали строить береговые батареи. Зато там создавалась ударная маневренная армия до 25 тысяч человек и железнодорожная батарея: 9 громадных платформ с дальнобойными 305-мм орудиями. Они могли бросать снаряды весом 470 кг на расстояния до 29 км и «легкие» снаряды весом в 314 кг на 44 км. Громадные, весом в 340 тонн каждая, пушки были практически не защищены.

Батарея № 9 уже разнесла Виинапури-Выборг 11–25 февраля 1940 года. Опыт был. Но во время обстрела советской группировки на Ханко финскими броненосцами «Ильмаринен» и «Вейняменен» в 1941 году батарея даже не пыталась ответить.

Чистой воды наступательное оружие, из которого можно было вдребезги разнести Хельсинки.

В документах Коминтерна писали с большой откровенностью: «Финский народ стал бы счастливым, если бы он получил такую свободу и самостоятельность, какой обладают народы Карело-Финской, Литовской, Латвийской, Эстонской советских республик… наша партия, отвергая лозунг «защиты самостоятельности Финляндии…», ставит вопрос о «превращении Финляндии в советскую республику».

В самой Финляндии создавалось «Общество мира и дружбы с СССР» – фактически подрывная организация, готовившая «пятую колонну» на время вторжения.

М. Солонин очень хорошо показал, что «холодная война» СССР и Финляндии переросла в «горячую» буквально в момент нападения Третьего рейха на СССР. Видимо, СССР хотел побыстрее «решить финский вопрос». 25 июня на Финляндию обрушился бомбовый удар. Был он не особо удачным для СССР: красные уничтожили один финский самолет и потеряли 24 своих. Одновременно они бомбили жилые кварталы финских городов. Потери – до 5 тысяч человек[60].

С вечера 25 июня Финляндия считала себя в состоянии войны с СССР.

К августу 1941 года Финляндия полностью вернула себе захваченные СССР территории. Советский гарнизон на Ханко держался до декабря 1941 г., после чего был эвакуирован в Ленинград. Финская армия вышла на рубежи границы 1939 года и удерживала их до 1944 года, создавая северный фронт Ленинградской блокады.

В 1944 году эти территории были вновь завоеваны, уже окончательно. По мирному договору 1947 года они навсегда отходили к СССР. В этом смысле СССР выиграл серию финских войн.

В самой Финляндии не было масштабной гражданской войны, как в странах Прибалтики… Может быть, потому, что Красная Армия не вошла в собственно Финляндию. «Правительство Куусинена» еще не стало правительством Финляндии или ее части. Но это «правительство» было, и подрывные организации внутри самой Финляндии тоже были. «Зародыш» гражданской войны.

Тем более в Финляндии были свои коммунисты и лапуанцы – смесь фашистов с нацистами.

Вроде бы западные страны хотят помочь Финляндии… Формально все просто: СССР – союзник Третьего рейха. Надо помочь Финляндии, которая воюет с СССР.

Но есть еще одна причина… Союзники боятся, что Третий рейх захватит месторождения железной руды в Швеции. Однако Швеция и Норвегия берегут свой нейтралитет. Они категорически отказываются принять на своей территории англо-французские войска.

Одновременно и Третий рейх видит войну в Финляндии как повод для вторжения в Скандинавию: «для защиты арийских скандинавских народов от возможной агрессии со стороны Франции и Британии».

Уже через две недели после начала «зимней войны» необходимость оккупации Норвегии обсуждалась Гитлером с командующим Военно-морским флотом адмиралом Редером.

Союзники напали первыми: 16 февраля 1940 года британские эсминцы атакуют немецкое судно «Альтмарк» в норвежских территориальных водах. Началось. Гитлер тут же подписывает директиву о захвате Дании и Норвегии. (Операция Weseriibung.) Нацисты хотят предотвратить возможную высадку союзников.

Несмотря на окончание «зимней войны» 1940 года, англо-французское командование продолжает разрабатывать план военной операции в Норвегии. Невольно возникает вопрос: а может, для британцев тоже важно, имеют они дело со славянами или с «более цивилизованными» народами? За страны Скандинавии они и правда готовы воевать.

Но гитлеровцам удается их опередить. Менее чем через месяц после окончания «зимней войны», 9 апреля 1940 года, нацисты высадили десанты в Дании и Норвегии.

В Дании нацистские морские и воздушные десанты беспрепятственно занимают все важнейшие города. Местные нацисты помогают им быстро высадиться в Копенгагене. За несколько часов они уничтожают датскую авиацию. Под угрозой бомбардировок гражданского населения датский король Христиан X вынужден подписать капитуляцию и приказывает армии сложить оружие. Этот же король немного позже наденет желтую звезду на рукав: если это касается какой-то части его подданных, то касается и его. Нацисты объявили Данию своим «протекторатом». Многие внутренние вопросы датчане решали сами.

Король Христиан

После капитуляции Дании британские и американские войска занимают ее северные колонии, чтобы их не смогли захватить нацисты: Фарерские острова, Гренландию и Исландию. Эти «непотопляемые авианосцы» стали важнейшим ресурсом для поставок в Британию и в СССР.

В Норвегии нацисты вводят на рейды крупнейших портов «угольщики» с десантом (около 12 тысяч человек). Внезапным ударом 9—10 апреля они захватывают главные норвежские порты: Осло, Тронхейм, Нарвик, Берген.

Вся норвежская армия насчитывает 14 тысяч солдат и офицеров при 95 самолетах, 4 старых броненосцах и 21 миноносце. Нацисты бросили против этой «силы» почти весь свой флот, одну тысячу самолетов и 6 дивизий.

К 2–3 мая весь юг страны уже оккупирован. Норвежская армия разошлась по домам, сдалась в плен или ушла в Швецию.

На севере сопротивление еще ведется: 14 апреля под Нарвиком высаживается англо-французский десант. Норвежцы воюют вместе с британцами и французами. К середине мая они вынуждены уйти из Центральной Норвегии на север… В начале июня эвакуируются со всей территории Норвегии. 10 июня 1940 года капитулируют последние норвежские части. Все, конец.

Норвегия оказывается под управлением немецкой оккупационной администрации (рейхскомиссариат).

Потери нацистов в Норвегии за два месяца боев составили 5636 убитыми и пропавшими без вести (включая моряков и летчиков), норвежцев – 1335, британцев – 1869 (не считая моряков и летчиков), поляков и французского Иностранного легиона – 530.

И король, и официальное социал-демократическое правительство Дании во главе со Скаутингом призвали народ не сопротивляться оккупантам. Честно выполняя волю оккупантов, Скаутинг 22 июня 1941 года разорвал дипломатические отношения с СССР и запретил деятельность коммунистической партии. Но что характерно – до начала войны с СССР коммунисты в Дании действовали легально. В Германии их ловили и сажали, а в Дании – нет.

Следующее правительство социал-демократа Скавениуса передало Третьему рейху все военные запасы Дании. Оно официально разрешило датчанам вступать в «добровольческий корпус», то есть в СС. Часть датчан, и не такая уж малая, воспользовалась этим правом: до 15 тысяч человек при населении Дании в 4 млн

А одновременно формируется Сопротивление. В движении Сопротивления активно участвует не менее 20 тыс. человек – больше, чем ушло воевать в СС.

В Сопротивлении четко видны три политические силы.

Большая часть датчан далека от вооруженного восстания и даже от саботажа и диверсий. Но оккупантам они не сочувствуют. При малейшей возможности они действуют, скажем так, самостоятельно. Пассивные сопротивленцы.

Коммунисты организовывали забастовки как бы под экономическими лозунгами, но активно вели свою пропаганду.

Сторонники возвращения к статусу 1939 года, то есть национального самоопределения, организуют саботаж, поломку механизмов. Самые отчаянные шпионят в пользу союзников.

28 августа 1943 года нацисты потребовали, чтобы все дела о саботаже передавались не в датские суды, а в германские военные суды. Стало ясно, что они намерены заставить выпускать военную продукцию.

В тот же день, 28 августа 1943 года, начинается всеобщая забастовка по призыву коммунистов. Правительство Скавениуса уходит в отставку, ригсдаг самораспускается. Нацисты объявляют в стране военное положение и требуют разоружения датской армии. Тогда датские моряки часть флота увели в Швецию, а часть затопили. Ни одного вымпела не досталось нацистам.

Нацисты вводят прямое управление Данией… И тут же возникает коалиция всех политических партий, «Совет свободы». Фактически – нелегальное правительство Дании, которому готово подчиниться большинство населения. «Совет свободы» установил дипломатические отношения со многими странами, включая СССР.

Коммунисты не подчиняются ни нацистам, ни «Совету свободы». У них есть своя организация – «Борющаяся Дания». Прямых сражений между датчанами не было, как и партизанских отрядов: в Дании просто нет лесов, куда можно было бы уйти. Но разные вооруженные формирования подчинялись разным политическим силам.

5 пая 1945 года нацистские гарнизоны дружно капитулировали перед английским десантом. И новое правительство социал-демократа В. Буля с помощью англичан начало с того, что разоружило отряды «Борющейся Дании».

В Норвегии есть место для партизан. К 1943 году число партизан превысило 50 тысяч человек, 10 тысяч из них погибло. Но партизаны были разные и подчинялись разным политическим силам. Патриоты хотели восстановить независимость страны. Вернуть статус 1939 года. Они объединялись в организацию «Фронт Родины» и были в контакте с эмигрировавшим в Лондон правительством.

А коммунисты хотели бы подчиняться товарищам из Москвы, но, как правило, инструкций не получали. Было их немало, и популярность коммунистов как бескомпромиссных борцов с нацистами только росла. В 1945 году в стортинг (парламент) было избрано 11 коммунистов (до войны не было ни одного).

До боев патриотов с коммунистами не доходило, но перестрелки случались.

Кроме патриотов и коммунистов, в Норвегии была еще одна сила: местные норвежские нацисты.

Еще в 1933 году Видкун Квислинг (1887–1945) создал партию «Нашунал самлинг» (национальное собрание). Нацистскую. Главой партии стал фюрер Квислинг. По-норвежски «фюрер» произносилось примерно как ферер.

Коммунистическая пропаганда постаралась изображать нацистов полуграмотными идиотами. Видкун Квислинг происходил из одного из самых старых родов Норвегии, известного с XIV века. Его отец, ученый, лютеранский священник, написал несколько книг по теологии. Квислинг сделал карьеру в армии. С апреля по декабрь 1918 года Квислинг был военным атташе в Петрограде, а с октября 1920-го по май 1921 года – в Хельсинки. Во время голода в России 1921–1923 годов он работал вместе с Фритьофом Нансеном. С 1931 по 1933 год был военным министром Норвегии.

Все, что он видел в России, сделало Квислинга убежденным антикоммунистом. В 1930 году выпустил книгу «Россия и мы», направленную против коммунистов, но полную самых дружеских чувств к русскому народу. Русские страдают под игом еврейской власти, их нужно спасти.

Видкун Квислинг

Жена Видкуна Квислинга, Мария Васильевна Пасечникова (1900–1980), дожила до глубокой старости.

В 1923 г. она в Харькове вышла замуж за Квислинга, который тогда работал на Украине в миссии Фритьофа Нансена.

Фотография сделана в здании суда в Осло, где в 1946 г. разбиралось ее дело о государственной измене. После расстрела мужа фру Квислинг осталась одна в квартире, которую ее муж купил еще в 1922 г. Все послевоенные годы Мара-Мария жила очень закрыто, ни с кем не общаясь. Изредка она давала интервью, в которых непременно подчеркивала, что считает своего мужа мучеником, погибшим за родину и нордическую расу. В ее гостиной рядом висели портреты Гитлера и Квислинга, а перед ними был сооружен алтарь с горящими свечами.

Мария Пасечникова

На выборах 1933 года норвежские нацисты собрали около 28 тысяч голосов. При числе всех избирателей примерно в полтора миллиона. На следующих выборах, 1936 года, норвежские нацисты набрали около 50 тысяч голосов. К этому году в партии насчитывалось около 45 тысяч членов.

Квислинг уговаривал немецких нацистов как можно быстрее вторгнуться в Норвегию. Готовя операцию по захвату Норвегии, нацисты в декабре 1939 г. пригласили Квислинга и его ближайшего помощника Хагелина в Германию. Норвежский ферер был принят самим Гитлером. Они среди прочего обсуждали проблему «нордического единства». Особенно хорошо будет единство, если отдать Норвегии Фарерские острова, Исландию и Гренландию. Квислинг уверял, что у него не менее 200 тысяч сторонников[61].

На полученные от нацистов деньги (200–300 тысяч марок ежемесячно) Квислинг купил большую, технически оснащенную квартиру в центре Осло, стал выпускать литературу и строить агентурную сеть, в том числе среди офицерского корпуса. Ему удалось привлечь на свою сторону коменданта Нарвика и полковника Сунло. Впоследствии тот без боя сдал порт гитлеровским войскам[62].

Во время нацистского вторжения 9 апреля 1940 года норвежцы почти не оказали сопротивления, но британцами было потоплены 3 немецких крейсера, 10 эсминцев и 4 подводные лодки. Квислинг по радио объявил о государственном перевороте и о создании правительства под своим руководством.

Квислинг расставил своих людей в портах, на телеграфе, железных дорогах – помогал нацистам в захвате Норвегии.

Первым же указом глава правительства призвал норвежцев подчиниться немцам и прекратить сопротивление. Слишком одиозным оказалось такое правительство. Поддержки у него все равно не было. Гитлер распустил это правительство. И оно послушно пошло по домам, проправив… 5 дней.

Только 1 февраля 1942 года новый рейхскомиссар Иозеф Тербовен предложил Квислингу пост министра-президента Норвегии.

За время правления ферера Квислинга единственной разрешенной партией осталось «Национальное согласие». Начали создаваться концлагеря для политических врагов режима. Тех самых 50 тысяч партизан. Почти половина еврейского населения при Квислинге была согнана в лагеря, часть их депортирована в лагеря в континентальной Европе. Квислинг делал это без всяких требований, даже без инициативы с немецкой стороны. Он действовал по глубокому нравственному убеждению.

Эти меры, особенно арест и депортация евреев, до конца раскололи Норвегию. Бывали случаи, что пассажиры в автобусах и поездах уходили со своих мест, не желая сидеть рядом с нацистами, членами партии «Национальное согласие». На стенах писали лозунги типа: «Норвегия – для норвежцев. А Квислинг пусть катится к черту».

После поражения Третьего рейха, 9 мая 1945 года, Квислинга арестовали прямо в его особняке. Он был обвинен в государственной измене и расстрелян 24 октября 1945 года. Квислинг ни в чем не раскаялся и считал себя «мучеником идеи» Великой Норвегии, населенной нордической расой. Незадолго до казни неоязычник Квислинг составил родословное древо, в котором возводил себя к древнегерманскому богу Одину.

Имя Квислинга стало нарицательным для предателя и

пособника оккупантов. Но ведь очевидно, что ни он лично, ни все члены «Национального согласия» не были примитивными предателями. Ими двигало не желание возвыситься, даже не страх перед оккупантами. Они были нацистами и сотрудничали с немецкими нацистами как «собратья по борьбе». В точности как Эрнст Тельман сотрудничал с Коминтерном, а датские и норвежские коммунисты – с Москвой.

Наверное, именно поэтому послевоенная Норвегия была милостива к квислинговцам. Не разделяя их убеждений, правительство в 1948 году амнистировало большую их часть. А в 1950 г. прекратило преследование военных преступников.

Британия и Франция отказались от мирной конференции с Германией. Они вроде в состоянии войны с Гитлером… Но с сентября 1939 г. по апрель 1940 г. они и не пытаются вести военные действия. Не случайно этот период американцы называют «странной войной», англичане – «сумеречной», французы – «смешной», а немцы – «сидячей».

Активные военные действия начала Германия. 10 мая 1940 года (в Норвегии еще идут боевые действия) Германия силами 135 дивизий вторгается в Бельгию, Люксембург, Нидерланды.

1-я группа танковых армий союзников выдвигается на территорию Бельгии, но не успевает помочь голландцам, поскольку немецкая группа армий «Б» стремительным броском охватывает Южную Голландию и уже 12 мая захватывает Роттердам. 14 мая нацисты бомбят Роттердам, угрожают бомбежками Амстердаму и Гааге. 15 мая Нидерланды капитулируют.

Позже появится миф, что Гитлер велел бомбить Роттердам уже после капитуляции: наказывал голландцев за упорное сопротивление. Якобы никакой необходимости в этих бомбежках не было, злые немцы просто хотели разрушений и жертв среди мирного населения.

Миф появится именно потому, что как раз особенно упорного сопротивления и не было. 5 дней прошло между началом войны и капитуляцией Нидерландов. А местные нацисты активно помогают немецким партайгеноссен.

В Бельгии немецкие десантники (как в Польше!) 10 мая захватывают мосты через Альберт-канал. Нацистские танки с крестами на броне идут через мост, вырываясь на Бельгийскую равнину раньше союзников. 17 мая пал Брюссель.

А группа танковых армий «А» движется, захватывая войска союзников в «котел» – опять как в Польше. 10 мая танки Гудериана прошли Люксембург. Три танковые дивизии пересекают Южные Арденны и реку Маас к западу от Седана.

Одновременно танковый корпус Гота движется через Северные Арденны, форсируют Маас севернее Динана. Для союзников прорыв через Арденны кажется чем-то невероятным. 16 мая Гудериан форсирует Уазу, 20 мая выходит на побережье Па-де-Кале. От города Абвиля нацисты заходят в тыл союзным армиям. 28 англо-франко-бельгийских дивизий оказываются в «котле».

Гудериан громит французские войска, ломая их контрудар у Арраса 21–23 мая. Союзники начинают ссориться: британцы отступают к побережью, французы требуют сопротивляться. 22 мая Гудериан отрезает им путь отступления к Булони. 23 мая нацистские танки рычат уже в 10 км от последнего оплота союзников – порта Дюнкерк.

Позже будут говорить о «трагедии под Дюнкерком», потому что под этим городом погибли армии союзников. Но скажут и о «чуде под Дюнкерком», потому что танки нацистов внезапно остановились. Дюнкерк – единственный порт, из которого англо-французские войска еще могут эвакуироваться с материка… Нацисты могут раздавить все хуже управляемое скопление войск… Но почему-то они останавливаются. Позже выясняется: Гитлер велел Гудериану остановиться… Двое суток стоят нацисты, 24–26 мая. За это время начинается судорожная эвакуация, больше похожая на паническое бегство. В ходе операции «Динамо» почти вся английская армия и большие контингенты французских войск вывезены на британских кораблях.

Число британцев известно хорошо: 224 тысячи человек. Число спасенных французов называют разное: от 25 до 114 тысяч человек. В любом случае на берегу, в Дюнкерке, французов было больше, чем англичан: до 300 тысяч. Из них уплыло в Англию МЕНЬШИНСТВО. По разным подсчетам, от 8 до 30 %. Судьба остальных? Дорога только одна – в плен. Нацисты лениво, чуть не зевая, показывают стволом винтовки, куда идти. Британцев же на берегу осталось не более 20 тысяч.

27 мая – 4 июля идет эвакуация. Уезжают люди. Их уже невозможно заставить грузить на корабли, на худой конец, уничтожать снаряжение и технику. Британские солдаты лезут на корабли буквально под взглядами нацистских солдат с маузеровскими винтовками в руках. Артиллерия, бронетехника, снаряжение, машины… Все остается на берегу. Британия сохранила своих солдат, но осталась практически безоружной.

Драпая к побережью, британцы дали нацистам зайти во фланг к своим союзникам-бельгийцам. Нацисты прижимают бельгийскую армию к побережью возле Остенде. Теперь англичане требуют от бельгийцев воевать любой ценой! 27 мая британским главнокомандующим Алексан-дером уже получен приказ о срочной эвакуации. Все ясно. Но бельгийцев заранее не планируют вывозить. Им даже не говорят о том, что кампания проиграна. От них требуют гибнуть в атаках, не пуская нацистов к побережью. Пусть прикрывают, ценой своей гибели спасая британцев. 28 мая, несмотря на радиоистерики британцев, бельгийская армия все-таки капитулирует.

Оставшиеся во Франции английские войска (1-я английская бронетанковая дивизия, 51-я северошотландская и 52-я южношотландская дивизия, всего 150 тыс. человек) возглавил генерал Брук. Он сделал вывод, что положение безнадежно. Вновь прибывшие силы (1-я канадская дивизия) были посажены обратно на корабли. 15 июня британский экспедиционный корпус был выведен из подчинения французской 10-й армии, была начата его эвакуация.

Теперь остается только Франция… Та часть ее армии, которая не разгромлена у Дюнкерка, не бежала в Британию.

Но почему же Гитлер велел Гудериану стоять неподвижно двое суток?

Пусть мне предложат другой ответ… Но только нацисты вовсе не хотели воевать с Англией. Охотно не воевали бы. Уж они и мирные конференции предлагают раз за разом, и даже удерживаются от полного разгрома противника… Нацисты очень упорны в своем нежелании воевать с Британией.

Не случайно же ровно через год после «чуда под Дюнкерком» случится еще одно «чудо»: над свинцовым Северным морем, держа курс на Шотландию, полетит второй человек в Третьем рейхе, Рудольф Гесс. Об этом я пишу в другой книге, но случай очень и очень любопытный.

28 мая в районе Лилля нацисты берут в «котел», окружают крупную французскую группировку: сразу две армии. 31 мая у них становится на 30 тысяч пленных больше. 5 июня немецкие войска начинают наступление на участке Лан-Абвиль.

Кадровая армия уже разгромлена, ее нет. Во втором эшелоне стоят дивизии, укомплектованные новобранцами. Необученных, неподготовленных бросают в бой. Даже те, кто готов воевать, физически не могут ничего сделать: нет подготовки, организации, снаряжения, оружия, боеприпасов… Ничего нет. А главное – нет веры в возможность победы. Брешь во французской обороне растет. Французы проигрывают одно сражение за другим. Оборона французов распадается, командование спешно отводит войска на юг.

Как только нацисты начали наступление у Абвиля, французское правительство эвакуируется из Парижа на юг. 14 июня нацистская армия без боя вступает в Париж. С этого момента французская армия практически не сопротивляется. 16 июня нацисты выходят в долину Роны. 21 июня достигают Луары в районе Нанта и занимают Лион.

Еще 10 июня Италия объявляет войну Великобритании и Франции. Итальянские войска вторгаются в южные районы Франции. Но у них особого успеха нет, итальянцы продвинулись не далеко. Тем не менее с 10 июня Франция воюет на два фронта.

В моральном и военном отношениях Франция была совершенно не подготовлена к отражению германского нападения в мае 1940-го. В течение всего шести недель Нидерланды, Бельгия и Франция были разгромлены, а британские войска бежали с материковой Европы. Несмотря на военную слабость Франции, поражение этой страны было настолько внезапным и полным, что не поддавалось никакому рациональному объяснению.

17 мая маршал Филипп Петен стал заместителем премьер-министра. 16 июня 1940 года – премьер-министром. Он формирует новое правительство Франции, которое в ночь на 17 июля обращается к Германии с просьбой о перемирии. Нацисты согласны, но подписывать перемирие будут только в Компьенском лесу…

Компьенский лес площадью 144,85 кв. км лежит недалеко от города Компьена, в провинции Пикардия. Через лес проходит железная дорога. 11 ноября 1918 года, в 5 часов 10 минут утра, в штабном вагоне командующего войсками Антанты Фердинанда Фоша было подписано соглашение с немецкой делегацией генерал-майора Детлефом фон Винтерфельдтом. Перемирие вступило в силу в 11 часов утра. В этот час был дан 101 артиллерийский залп – последние залпы Первой мировой войны.

На месте, где стоял вагон, французы положили мемориальную плиту с надписью: «Здесь 11 ноября 1918 года пала преступная гордость Германского рейха, побежденная свободными народами, которых он пытался поработить». Теперь, 22 июля 1940 года, в Компьенском лесу подписывают другое перемирие. Нацисты нашли тот самый штабной вагон Фердинанда Фоша. Именно в нем правительство Петена согласилось на полное прекращение сопротивления армии, расчленение Франции и оккупацию нацистами около ²/₃ французской территории (включая Париж). По условиям перемирия французская армия и флот подлежали демобилизации. Вооружение сдавалось победителям. Расходы на содержание оккупационных войск оплачивала Франция. Французскому правительству оставляли только войска, «необходимые для поддержания порядка»[63].

Мемориальную плиту нацисты демонтировали и вывезли в Германию. Французы вернули ее после Второй мировой войны.

В наше время очень не любят вспоминать о том, как именно пришел к власти маршал Петен и все правительство Французского государства со столицей в городе Виши. Особенно не любят вспоминать об этом во Франции. Потому что стоит вспомнить факты – и камня на камне не остается от официальной версии.

Официальная версия современного французского правительства такова, что правительство Виши нелегитимно. Маршала Петена объявляют чуть ли не узурпатором. Правда, Петену передало власть Национальное собрание… Но и тут дают объяснения в духе: «10 июля 1940 года в городе Виши группа сенаторов и депутатов объявляет себя правительством. Новое правительство Франции передает «всю полноту власти» маршалу Петену. Название «Французская республика» заменено на «Французское государство». В общем, получается какая-то кучка отвратительных предателей и отщепенцев.

Но это – очередной миф, сочиненный победителями. Все было не так.

Во-первых, 1 сентября 1939 года правительство Франции объявило войну Третьему рейху вопреки воле Национального собрания, то есть французского парламента.

То есть нелегитимно как раз состояние войны Французской республики с Третьим рейхом.

Во-вторых, в Виши, городок примерно в 200 км к югу от Парижа, переехали не отщепенцы и предатели, а весь Французский парламент и правительство Французской республики. Виши стал официальным и законным местом пребывания центральной власти государства.

В-третьих, Национальное собрание вполне легитимно изменило политический строй государства. 569 голосами против 80 при 17 воздержавшихся оно передало всю полноту власти маршалу Анри Филиппу Петену, премьер-министру Французской республики.

84-летний Петен был наделен диктаторскими полномочиями. Национальное собрание передало ему права всех ветвей власти упраздненной Третьей Республики. В дальнейшем он издавал указы с этим титулом, к которому был присоединен маршальский.

Считалось, что со свержением Французской республики и установлением союза с Германией произошла «Национальная революция» (Revolution nationale). Девиз Французской республики «Свобода, равенство, братство» был заменен на «Travail, Famille, Patrie» (Труд, Семья, Отечество). Гербом вишистского режима былтопорик-фран-циска – племенное оружие франков. Гимном официально оставалась «Марсельеза». По требованию нацистов ее запретили, и фактическим гимном стала песня в честь Петена «Маршал, мы здесь!».

Идеологически режим Виши ориентировался на традиционно-консервативные ценности, олицетворением которых в межвоенные годы считался маршал Петен.

Официально Французское государство придерживалось политики нейтралитета.

Культ личности – термин, официально введенный Н. Хрущевым в 1956 году, на XX съезде КПСС для характеристики эпохи правления Сталина.

Но никогда культ личности Сталина даже не приближался к уровню обожествления маршала Петена во Франции. При том, что Петен был необычайно популярен в народе задолго до прихода к власти.

Анри Филипп Петен (Petain) (1856–1951) родился 24 апреля 1856 г. в Кошила-Тур, Па-де-Кале, в крестьянской семье. С 20 лет служил в армии. В 1887-м окончил военное училище Сен-Сир и Высшую военную школу. Во время Первой мировой войны в чине генерала командовал пехотной бригадой, затем – армейским корпусом. В июне 1915 г. – апреле 1916 г. командовал 2-й французской армией, которая участвовала в битве за Верден. Титул «героя Вердена» он пронес до конца своей жизни.

В мае 1916 г. назначен командующим группой армий «Центр», в апреле 1917-го начальник Генштаба, в мае 1917 г. – главнокомандующий французской армии (вместо генерала Р. Нивеля). 21 ноября 1918 г. получил звание маршала. В 1920–1931 гг. Петен был заместителем председателя Высшего военного совета и одновременно (с 1922 г.) генеральным инспектором армии. В феврале – ноябре 1934 – военный министр. В 1939–1940 гг. – посол в Испании. 17 мая 1940 г. Петен был назначен заместителем премьер-министра, а 16 июня – премьер-министром[64].

Выдающийся военачальник Первой мировой войны и герой Вердена, он был очень популярен в народе. Его часто называли национальным героем и «Верденским победителем». Авторитет Петена в межвоенный период был исключительно высок. В 1935 году правые проводили кампанию под лозунгом: «Нам нужен (такой, как) Петен!»

Сторонники Петена любовно называли его Старик и Маршал. И все понимали, о ком именно идет речь. При упоминании Маршала многие вставали, в том числе дамы.

Маршал Петен

Парадоксальным образом официальная пропаганда Французского государства продолжала эксплуатировать прежние военные подвиги Петена и его образ «Верденского победителя», хотя эти победы были одержаны над немцами, нынешними союзниками режима Виши, хозяйничавшими практически во всей Франции.

После того как нацисты потребовали запретить «Марсельезу», песня «Маршал, мы здесь!» стала фактически официальным гимном Французского государства.

Официально считалось, что песня была написана в 1940 г. На самом деле авторы просто создали новые слова на музыку марша в честь «Тур де Франс». Музыка, в свою очередь, представляла собой плагиат – за основу была взята мелодия La margoton du bataillon, автор которой, композитор-еврей Казимир Оберфельд, погиб в 1945 г. в Освенциме.

Такого чудовищного холуйства никогда не было ни при Сталине, ни при любом другом правителе СССР. Никто никогда не приравнивал ни Россию, ни СССР к личности Сталина. Никто не видел небес в сиянии мундира Генералиссимуса Советского Союза. Никто никогда не приписывал Сталину ни одного, ни двух спасений Отечества.

Обидно, что русских считают варварами те, чьи деды были способны на такую гадость, как обожествление маршала Петена. Вне зависимости от его достоинств.

Маршал лично встретился с Гитлером 24 октября 1940 года. О чем они говорили, неизвестно. Но после этой встречи, 30 октября, маршал выступил по радио. Он говорил о неизбежности поражения в войне против Рейха и о выгодности для Франции сотрудничества с Германией. В заключение Герой Вердена призвал нацию сотрудничать с оккупантами.

По-французски сотрудничество – коллаборация (collaboration). Слово стало нарицательным. Под ним понимается осознанное и добровольное сотрудничество с врагом во вред своему государству.

Термин стал применяться и к другим правительствам, действовавшим под германской оккупацией. В том числе коллаборационистами стали называть убежденного нациста Квислинга и создателя Словацкого государства, социалиста и националиста Тисо. Коллаборационистами называли даже солдат национальных дивизий СС.

Правительство Петена и в дальнейшем пребывало в Виши, удерживало контроль над центральными и южными районами Франции. Нацисты оккупировали весь север и Атлантическое побережье.

Правительство Петена контролировало также Алжир и Тунис. Остальные колонии Франции отказались ему подчиняться и признали лондонское правительство генерала де Голля.

Петен сумел договориться о том, что нацисты отпустят домой французских военнопленных. Взамен Французское государство в сентябре 1942 года приняло закон о трудовой повинности. Уклоняющихся отправляли в концлагеря и даже вешали. В общей сложности в Германию угнали 963 813 французов.

Совместная франко-германская дивизия СС – Шарле-мань, названная в честь Карла Великого, создавалась во Французском государстве.

Трудовая повинность и угон в Германию подняли на борьбу даже тех, кто еще недавно об этом и не думал. Всю свою историю Французское государство вело войны на своей собственной территории. Особенно с коммунистами, которые режима Французского государства не признавали. Случалось, коммунистов брали в заложники и расстреливали.

8 ноября 1942 года голлисты и британцы высадились в Северной Африке. Все французские колонии признали де Голля и порвали с Петеном. Нацисты и вишисты опасались, что голлисты высадятся и в Южной Франции. Поэтому 11 ноября 1942 года Вермахт вошел на территорию вишистского государства и оккупировал его. С этого времени власть французского правительства стала чисто номинальной. Петен ушел с поста премьер-министра, назначив премьер-министром Пьера Лаваля.

Правительство Французского государства то демонстрировало полную беспомощность, то показывало свою самостоятельность. Оно не могло предотвратить того, что Вермахт хозяйничал в Южной Франции, как хотел.

С одной стороны, нацисты совершили множество злодеяний, и никто не защитил их жертвы. Даже на фоне обычной жестокости войны ужасающе выглядят события в Орадуре. В этом поселке, ставшем базой для партизан, удерживали захваченного партизанами-маки штурмбанн-фюрера Гельмута Кампфа. Утром 10 июля 1942 года 1-й батальон полка «Фюрер» под командованием гауптштурм-фюрера Кана окружил поселок, жителям было приказано собраться в центре поселка. После чего эсэсовцы отобрали всех мужчин, а женщин и детей загнали в церковь.

Мужчин отвели к сараям, где их начали расстреливать из автоматов, стараясь бить по ногам. После этого их облили горючей смесью и подожгли. Только пятерым мужчинам удалось сбежать, 197 человек были убиты.

В церкви было установлено мощное зажигательное устройство. По другим сведениям, в окна бросали гранаты и дымовые шашки. В женщин и детей, пытавшихся вырваться из охватившего церковь огня, эсэсовцы стреляли на поражение. Удалось выжить только одной женщине. 240 женщин и 205 детей, включая грудных, было уничтожено.

Еще одной группе, из 20 человек, удалось сбежать утром, когда эсэсовцы еще не успели окружить поселок. Поселок был разрушен.

По другим сведениям, убито было даже 642 человека.

Правительство Французского государства не смогло предотвратить этого злодеяния.

Но 27 ноября 1942 года основные силы французского военно-морского флота были затоплены в Тулоне, чтобы они не достались нацистам. Сам этот поступок показывает, что правительство Французского государства было порой самостоятельнее, чем кажется[66].

Международное признание режима Виши прямо зависело от политической конъюнктуры. Союзники Третьего рейха признавали его и считали де Голля узурпатором власти и бунтовщиком.

Государства, находившиеся в состоянии войны с Третьим рейхом (прежде всего Британия), считали, начиная с июля 1940 г., законным представительством Франции в мире только движение де Голля. Режим Виши – легитимнейшее государство по всем законам западного мира! Но ведь оно создано «изменниками»… Эта «сильная» аргументация доказывает одно – союзники руководствовались не представлениями о законности.

Одни нейтральные государства имели дипломатические отношения с Виши, другие – нет.

СССР и США поддерживали отношения с Французским государством и держали в Виши своих послов. 30 июня 1941 года вишисты разорвали дипломатические отношения с СССР. После этого СССР перевел свое посольство из Франции в Лондон. В декабре 1941 года, после нападения Японии (союзника Третьего рейха) на Перл-Харбор, то же самое сделали США.

11 июля 1940 года Петен разорвал дипломатические отношения с Великобританией. На это у него были самые серьезные причины.

В 1940-м разгром французских армий в Бельгии был усугублен поспешным отходом британских войск. При эвакуации армии союзников в Дюнкерке британцы старались брать «своих», а большую часть французских солдат оставили на берегу, обрекая на уничтожение или плен.

И в самой Британии британцы ясно показали, что не считают французов ровней. Вывезенные из Дюнкерка французы тут же были отправлены на фронт. А вот все британские солдаты получили семидневный отпуск (то есть отправились по домам). А ведь в этот момент решалась судьба Франции[67]!

Как только возникает Французское государство, британская армия оказывается с ним в состоянии войны.

Главнокомандующий вишистских войск Ф. Дарлан отдает приказ об отводе всего французского флота к берегам Французской Северной Африки. Британцы опасаются, что французский флот может попасть под контроль Третьего рейха и Италии.

Французское государство заявляет о своем нейтралитете. Нападение на него – акт международного разбоя по всем международным законам. Тем не менее 3 июля 1940 года британские военно-морские силы и авиация наносят удар по французским кораблям в Мерсэль-Кебире (Северная Африка). В ответ ВВС Французского государства бомбят базу Великобритании в Гибралтаре (так что и «нейтралитет» Французского государства весьма относительный).

К концу июля британцы уничтожают (в Мерс-эль-Кебире) или захватывают (в Александрии) почти весь французский флот. Гибнет более полутора тысяч французских моряков. Так что само Французское государство топит в Тулоне только остатки своего флота. Стоит ли удивляться разрыву дипломатических отношений?

Французское государство сохраняет контроль почти над всеми французскими колониями. «Свободная Франция» генерала де Голля – очень уж откровенно пробританская. Фактически де Голль – тот же коллаборационист, только сотрудничает не с Третьим рейхом, а с другой империей – Британской. Поэтому администрации почти всех заморских территорий Франции его не признавали.

В сентябре 1940 года голлистские силы при прямой поддержке Великобритании предприняли попытку захвата Дакара в Сенегале. Французы воевали с французами, и голлисты проиграли войну.

В 1941 году Великобритания под формальным предлогом оккупировала Сирию и Ливан, которыми Франция владела по мандату Лиги Наций. В 1942 году Великобритания под предлогом возможного использования немцами Мадагаскара в качестве базы для подводных лодок осуществила вооруженное вторжение на остров. В этом вторжении тоже принимают участие войска де Голля. Бои продолжались полгода и закончились капитуляцией сил Французского государства в ноябре 1942 года[68].

По словам У. Черчилля, англо-французская война 1940–1942 годов велась «без особого рвения»[69]. Позже ее постарались вообще забыть, как страшный сон. Но она велась. Она была частью событий, которые мы называем Второй мировой войной.

В этой войне часть французов были коллаборационистами Британской империи. В точности так же, как Российская империя в 1918 году, Французская империя в 1940-м распадается на разные государства с разным политическим строем и с разной международной ориентацией. В 1918 году Советская Россия была фактически доминионом Германской империи. Всевеликое Войско Донское сохраняло с Германией союзные отношения. А Добровольческая армия и государство генерала Миллера были врагами Германии и считали себя союзниками Антанты.

Так теперь и во Франции: одни государства поддерживают Третий рейх, другие – Британскую империю.

Соглашение о перемирии, заключенное 22 июня 1940 года, положило конец боям во Франции. Но уже 18 июля французский генерал Шарль де Голль выступает по радио из Лондона. Он призывает французов продолжать сопротивление.

На британские денежки де Голль основывает организацию «Свободная Франция», с июля 1942 года – «Сражающаяся Франция».

23 июня правительство Британии заявило об отказе от отношений с правительством Петена. 28 июня оно признало де Голля главой «свободных французов» и правопреемником Республики Франция.

Шарль Де Голль

7 августа де Голль и Черчилль обменялись письмами, в которых определили права «Свободной Франции» и характер помощи. Британия материально и финансово поддерживала де Голля. Под командование де Голля ставились все французские формирования, находившиеся в Англии, в колониях Англии, в колониях Франции. Словом, где угодно, лишь бы подальше от Петена.

Некоторые французские колонии заявили о признании де Голля и непризнании Петена.

22 сентября 1941 года де Голлем сформирован Национальный Комитет Свободной Франции – фактически новое правительство.

8 самой Франции возникло много организаций Сопротивления, которые поддерживали де Голля. На юге: «Комба», «Франтирер», «Либерасьон», на севере: «Либерасьон нор», «Се де ла либерасьон».

Себя они называли «патриотами», а сторонников правительства Петена – «предателями». Точно так же сторонники Петена считали патриотами себя, а предателями – голлистов. Патриоты де Голля печатали и распространяли подпольные газеты и листовки, вели пропаганду. Они создавали «тайную армию», но не вели активных боевых действий. Их политикой был «аттантизм» – ожидание, когда во Франции появятся войска союзников.

10 июля ЦК Французской компартии печатает в подпольной «Юманите» свой манифест: призыв к созданию фронта свободы, независимости и возрождения Франции. К де Голлю они не имеют никакого отношения. Де Голль для них – буржуй и враг рабочих. А режим Виши Петена они назвали режимом «нищеты, рабства и измены»[70].

11 ноября 1940 г. в годовщину завершения Первой мировой войны, в Париже коммунисты организуют демонстрацию молодежи и студентов. Нацисты расстреляли демонстрацию.

Апрель – май 1940 г. – забастовало 100 тысяч горняков департаментов Нор и Па-де-Кале.

15 мая создается Народный фронт, объединяющий коммунистов, социалистов, анархистов, католиков. Лидеры Народного фронта призывали к созданию нового общества, основанного на братстве и общем экономическом равноправии при гарантии подлинной свободы личности. Они считали необходимой программу социального развития, укрепления государственной собственности.

Народный фронт создавал и контролировал отряды партизан и франтиреров – нерегулярных партизан. Фронтиреры впервые возникли в 1814–1815 годах, появились и во время Франко-прусской войны 1870 года.

Фронтиреры днем были обычными служащими, рабочими, мелкими предпринимателями. По ночам же объединялись, извлекали из тайников оружие и нападали на оккупантов. Похожую тактику применяли и бандеровцы на Западной Украине.

Часто партизан называли «маки». Маки, маквис – это местное название густого низкого кустарника на Юге Франции. Во Франции не так уж много ненаселенных мест и почти нет густых лесов. Но партизанские комитеты таились в маквисе, нацисты и вишисты никак не могли их оттуда выкурить. Партизаны-маки создавали свою нелегальную милицию. Во многих районах население фактически подчинялось «комитетам освобождения», а не Французскому государству.

14 апреля 1943 г. Народный фронт опубликовал свои «Главные директивы» – курс на подготовку всеобщего восстания.

Основную роль в освобождении Франции сыграли боевые операции союзников, высадившихся в Нормандии в июне 1944 г. и на Ривьере в августе 1944 г. и к концу лета достигших Рейна.

Но и Народный фронт, и вооруженные отряды Сопротивления (голлисты) самостоятельно освободили ряд провинций до половины территории Франции: Пуатье, Лимож, Тулуза, Монпелье и другие. В ряде мест они воевали и друг с другом.

В сентябре 1943 г. на Корсике партизаны и фронтиреры очистили остров от итальянцев и нацистов… а заодно от сторонников Петена и от голлистов.

19 августа 1944 г. началось Парижское восстание. 24 августа Париж был практически весь освобожден. Вечером в Париж вошли первые части французской армии де Голля.

Считается, что в ходе боевых действий за всю войну погибло порядка 75 тысяч участников Народного фронта. Потери голлистов в самой Франции – порядка 30–35 тысяч человек. Потери Вооруженных сил Французского государства никто не считал.

Де Голль не особенно любил коммунистов, но в первые коалиционные правительства входили и деятели Народного фронта. Одних ортодоксальных просоветских коммунистов во Франции к 1945 году было до 2 млн, а тут еще троцкисты и всяческие левацкие группы поменьше. Приходилось считаться.

Петена и его сторонников можно назвать нацистами только в порядке бреда. Взгляды этих людей скорее фашистские, близкие к взглядам генерала Франко или сторонников Пилсудского в Польше. Но во Франции были и нацисты. Причем по своим политическим взглядам они были близки к «левым» членам НСДАП типа Рема и многих штурмовиков.

Лидер французских нацистов, Жак Дорио, родился в 1898 г. в Пикардии в рабочей семье. В 15 лет он начал работать на металлургическом заводе. В 1917 году вступил в компартию.

В 1920 г. после создания комсомола Франции – его генеральный секретарь. В 1921–1923 гг. представитель французского комсомола в Москве, делегат 4-го и 5-го съездов ВЛКСМ. Встречался с Лениным и Троцким.

В 1930 г. – кандидат на пост генерального секретаря Французской коммунистической партии.

В качестве представителя компартии Франции ездил в Германию, где впервые испытал симпатию к нацизму.

В 1932 г. первым выступил с идеей создания Народного фронта с целью объединения левых сил, в частности коммунистов и социалистов, против фашизма, с которой прибыл в Москву на доклад к Сталину. Идея в то время не нашла отклика у Сталина, и Москва запретила французам идти на союз с социалистами, видя в этом угрозу усиления троцкизма.

В 1934 г. Жак Дорио, вопреки приказам Тореза, создает Народный фронт Франции. Москва требует явиться в Кремль для объяснений. Дорио отказывается. Ввиду подобного нарушения дисциплины, исключен из коммунистической партии.

1936 г. Жак Дорио создает Народную Партию Франции, выступающую с прямо противоположными созданному им же Народному фронту целями – против участия левых сил Франции в гражданской войне в Испании и за союз с фашизмом. События в СССР и собственное исключение из компартии переводят его на другую сторону баррикад – в лагерь борцов с большевизмом.

Дорио сумел привлечь к ней многих бывших коммунистов и членов профсоюза. 65 % состава партии было из рабочих.

В годы войны Ж. Дорио честно пытался войти в правительство Французского государства, но получалось у него плохо… В октябре 1941 года министр внутренних дел правительства Виши создал Полицию по еврейским вопросам, антикоммунистическую полицейскую службу и службу по тайным сообществам. Антикоммунистическую службу на короткий срок возглавил Дорио… но и на этой должности долго не удержался.

В 1942 г. Французское государство создает «Отдел IV», аналог гестапо. В распоряжении Отдела было двести «боевых групп» (т. е. готовых на все убийц). Одна из них, «Интернасьон-Реферат», рекрутировала «отряды убийц, набиравшиеся из боевиков Французской Народной партии»[71].

Вот к организации дивизии «Шарлемань» он хотел иметь отношение, но не имел. Не пустили.

Дорио создавал совсем другие воинские формирования. 1–7 июля 1941 года в парижском отеле «Мажестик» прошло совещание руководителей пронацистских партий с участием Дорио. Было решено создать «Антибольшевистский легион», затем переименованный в «Французский Легион добровольцев против большевизма»[72].

В качестве 638-го армейского пехотного полка Вермахта «Французский легион» участвовал в боях на советско-германском фронте. В том числе в октябре 1941 года бился под Москвой, на Бородинском поле.

Жак Дорио

Осенью 1942 г. Дорио участвовал в собрании «друзей войск СС». Собрание обратилось к общественности Франции с просьбой поддержать морально и материально воинов, которые будут защищать Францию в форме германской армии.

В 1943 г. Дорио начинает выезжать на фронт лично. Всего он проводит на фронте 18 месяцев. Награжден Железным Крестом.

В 1944–1945 гг. пытался организовать вывод французских войск в Германию, дабы уберечь их от потерь и для будущей борьбы с коммунизмом.

В смерти Дорио много неясного: в феврале 1945 г. вблизи города Манген в Южной Германии его машина была обстреляна самолетом неизвестной принадлежности. Пламенный французский национал-социалист погиб. До сих пор не утихают споры, чей был самолет: британский, нацистский или советский (есть мнение, что и французский).

Французские оккупационные части в Германии в 1961 г. нашли могилу Дорио. Приказом французского коменданта ее лишили ухода, могила пришла в упадок и впоследствии была снесена как заброшенная[73].

История с могилой очень характерна. Победители в национальной войне скорее подчеркнут мужество и силу противника. Как сказал К. Симонов: «Враг был силен, // Тем больше чести нам». Поверженного врага уважают. Могилы врагов в национальной войне крайне редко оскверняются. Могилы французов и англичан, погибших в Крымской войне 1853 года, кладбища прусских солдат, погибших на территории Франции в 1870 году, и русских, погибших в 1814–1815 годах, сохраняются до сих пор.

Победители в гражданской войне и после победы стараются ошельмовать и демонизировать врага, изобразить вражеские вооруженные силы сборищем негодяев, а себя – борцом за нечто идеальное. Так ведь и белых в СССР изображали вечно пьяными идиотиками, не вылезавшими из публичных домов. Представить врага в гражданской войне предателем – особенно сильный пиарный ход. Предателей не уважает никто, ни при каких экономических формациях и при любом политическом строе.

В гражданских войнах все силы прибегают к помощи извне. Победители легко обвиняют в национальной измене побежденных, хотя сами были не лучше. И сегодня в творениях Кожинова получается так, что белые – чуть ли не агенты Антанты. А что красные осознавали себя как воинство Интернационала – умалчивается.

Французское правительство в 1961 году действовало точно так же, как советское правительство в 1955 году, уничтожая могилу В.О. Каппеля в Харбине.

Режим Виши прекратил существование в 1944 г., после освобождения Франции союзниками и повстанцами Сопротивления. Его основные руководители были осуждены за государственную измену в 1945–1946 гг. (При том, что формально «предателем» был скорее уж сам де Голль). Многие деятели культуры, запятнавшие себя поддержкой режима, были приговорены к «общественному бесчестию».

Еще в 1942 году убит голлистами Франсуа Дарлан – адмирал и политик, главнокомандующий войск Французского правительства. В 1942 году Дарлан заключил соглашение о перемирии с высадившимися в Северной Африке войсками союзников. Тем не менее 24 декабря 1942 года он пал в Алжире жертвой голлистского покушения.

Пьер Лаваль, премьер-министр Французского государства, в 1944 году бежал из страны сначала в Испанию, а затем в Австрию. 31 июля 1945 года арестован в Инсбруке американцами. В августе 1945 года был выдан французским властям, пытался покончить с собой. Он был приговорен к смертной казни как изменник и расстрелян 15 октября 1945 года.

В августе 1944 г, при приближении союзников и сил Сопротивления, Петен и его правительство были насильно эвакуированы немцами в Баден-Вюртемберг, в замок Зигмаринген. Там весной 1945-го они были взяты союзниками в плен и препровождены в Париж. Уже в июле состоялся суд над Петеном.

На суде Петен заявил, что всегда был сторонником Сопротивления, что ничего не имел даже против де Голля, что он защищал Францию от оккупантов. Самое главное – он заявил, что судить его должен не Верховный суд, а французский народ. Отрицая правомочность суда, Петен отказался отвечать на вопросы суда. Несмотря на это, было решено продолжать процесс. Суд ограничился допросом свидетелей и экспертов, прениями защиты и обвинения.

Подсудимый, разумеется, был признан виновным в государственной измене и военных преступлениях. За это он был приговорен к преданию смертной казни через расстрел, общественному бесчестию и конфискации всего имущества.

Председатель Временного правительства Шарль де Голль служил до войны под началом Петена. Своего сына он назвал в его честь – Филиппом. Он просил из уважения к преклонному возрасту обвиняемого и его заслугам в годы Первой мировой войны помиловать 89-летнего Маршала. Как глава правительства, он заменил смертную казнь пожизненным заключением.

Последние 6 лет жизни Петен провел в тюрьме на острове Ие, департамент Вандея. Там он и похоронен.

Однако есть тут некая странность…

В Военном музее в Париже висит портрет Петена как Героя Вердена. Он осужден за измену, но сохранил свой маршальский жезл и членство во Французской академии. До сих пор его называют Маршалом в официальных документах и в учебниках.

В 1966 году, в 50-летие верденской победы, президент Франции генерал де Голль приказал возложить на могилу Петена цветы. Так же поступили в 1976 году. При Миттеране на могилу Маршала цветы возлагались в верденскую годовщину каждый год.

Имя Петена, наряду с именем Квислинга, стало во Франции и Европе прежде всего символом предательства. При том, что люди это очень разные и действовали из разных соображений. Оба они кто угодно, но не предатели.

Петену чуть ли не молились в 1940 году, а в 1944-м проклинали и оплевывали? Это тоже типично для Гражданских войн. В них всегда очень мало идейных сторонников любой политической силы. Но как только одна из них побеждает – к ней присоединяются толпы вчерашних врагов. Так и коммунисты в Германии толпами вступали в штурмовые отряды в 1932–1933 годах. В России «черная сотня», казаки и крестьянские повстанцы в 1920 году охотно шли в Красную Армию.

Вероятно, в 1945 году громче всех поносили Петена как раз те, кто в 1940-м активнее всех насаждал культ его личности.

До сих пор правых политиков во Франции называют «петенами» – в качестве такого ругательства. Петен выступал как защитник традиционно-консервативных ценностей? Значит, если вы выступаете за укрепление семьи, запрещение абортов, за поддержку Церкви, дотации сельскому хозяйству, если вы с уважением относитесь к образованию и военной службе – вы такой же! Такой же отвратительный «предатель», каким был Анри Филипп Петен. А что Петен никакой не предатель, неважно. Главное – дискредитировать противника.

Сама эта левая трескотня показывает: гражданская война во Франции продолжается. С Петеном продолжают воевать, как в СССР до самой «перестройки» воевали с Деникиным и Колчаком.

Одновременно психически вменяемые жители Франции кладут цветы на могилу своего национального героя, Маршала и Академика Петена.

До лета 1941 года Третий рейх захватил 11 стран с населением в 142 млн человек и площадью более 2 млн.

Во всех этих странах при всей их специфике, возникает движение Сопротивления… Как минимум в двух формах: коммунисты и «буржуазные» патриоты. А очень часто сил больше – 3–4. И все воюют между собой.

У власти оказываются сотрудники нацистов. Это или местные идейные нацисты, как Квислинг, или фашисты, временные попутчики нацистов на время войны (Французское государство), или как режимы патриотов, вынужденные сотрудничать с оккупантами (Нидерланды, Дания, Бельгия, Люксембург). Во всех этих странах были до оккупации, а во время оккупации очень усиливаются местные нацисты и пронацисты.

В маленьких странах, где нет лесов, Сопротивление не может создать отдельных государств. Национальные правительства находятся в эмиграции и стараются контролировать Сопротивление на оккупированной территории. Но и в этих странах как минимум три политические силы ведут войну друг с другом: Сопротивление, коммунисты, пронацисты и нацисты.

Датчане, голландцы, норвежцы и бельгийцы в составе Вермахта и в составе войск союзников стреляют друг в друга на полях Второй мировой войны. Внутри этих стран коммунисты и Сопротивление воюют с местными нацистами и войсками Третьего рейха. А время от времени они начинают воевать и друг с другом – особенно когда в конце войны наступает время подводить итоги и пользоваться плодами победы.

Во Франции, стране достаточно большой и разной, возникает движение и фашистов, и нацистов, и коммунистов в коалиции с другими левыми, Народный фронт. Сопротивление имеет свое государство в эмиграции, но не легитимное, а чисто революционное. Фашисты во Франции как раз легитимны, имеют свое Французское государство. С этим государством воюют и голлисты, и Британская империя.

Монарха Югославии католики называли королем, а православные – царем. Декретом от 1929 года королевство делилось на девять бановин, то есть административных провинций, без учета национальности обитателей бановин.

Католики-хорваты отличались от православных только верой и обычаями. В «Государстве Хорватия» пытались создать особый «хорватский язык» и без особого результата.

Православные сербы у власти. Это напрягает хорватов. Большинство из них до поры до времени лояльны правительству. Но существует движение усташей, то есть повстанцев. Усташи борются с центральным правительством Югославии. Они хотят создать этнически чистую Хорватию. Основатель движения Анте Павелич опирается на Италию. С территории Италии он руководит своим движением.

Анте Павелич

Усташи организовали несколько десятков взрывов на железных дорогах. Для этого они прикрепляли мины замедленного действия к поездам, идущим из Австрии в Югославию. После этого усташи стали высылаться из Австрии. Они убивали «врагов хорватского народа», то есть чиновников Югославии и вообще всех, кто им не нравился.

Самым известным из преступлений усташей стало убийство в Марселе 9 октября 1934 года короля Югославии Александра I и французского министра иностранных дел Луи Барту. После этого правительство Югославии объявило чрезвычайное положение. Югославские службы безопасности ловили и убивали оппозиционеров. Международная общественность, разумеется, орала о «преступлениях власти». Художества усташей прощались им точно так же, как преступления народовольцев и марксистов.

В 1941 году У. Черчилль стремился «создать против неминуемого наступления немцев Балканский фронт, объединяющий Югославию, Грецию и Турцию… Нам показалось, что если бы по мановению нашей руки Югославия, Греция и Турция стали действовать совместно, то Гитлер либо временно оставил бы Балканы в покое, либо настолько бы увяз в схватке с нашими объединенными силами, что на этом театре войны возник бы важный фронт…»[74].

Но нацисты опять опередили. Они надавили на Югославию, и 25 марта 1941 г. югославский премьер-министр Цветкович подписал протокол о присоединении его страны к Тройственному пакту.

Это вызвало взрыв возмущения в стране. В ночь на 27 марта 1941 г. генерал Симович произвел в Югославии дворцовый переворот, свергнув князя-регента Павла и возведя на трон 17-летнего короля Петра. Для сербов это была очень популярная мера. В некоторых городах Сербии были организованы антигерманские демонстрации.

3 апреля югославская делегация прибыла в Москву с целью подписания договора о взаимопомощи с СССР. 5 апреля был подписан договор «о дружбе и ненападении». Разумеется – никакого практического значения этот договор не имел ни для Югославии, ни для СССР.

Война нацистов с Британией уже разгоралась в Греции. Но тут «заодно» нацисты решили ликвидировать Югославию как государство. 27 марта 1941 года Гитлер подписал «директиву ОКБ № 25».

В некоторых мемуарах утверждается, что в этот день Гитлер решил отложить войну с СССР. Кто говорит – на 4 недели. Кто – на 5. Третьи – на полтора месяца. Что здесь правда – установить очень трудно.

Конец ознакомительного фрагмента.