18
Только недели через две, после того, как доктор почти ежедневно стал посещать больного в тюрьме, тот стал постепенно идти на поправку. Дорогостоящие лекарства, кое-что из оборудования, которое пришлось доставить в камеру, и хорошее питание были тому причиной. Спустя следующие две недели Глеб попросил врача, чтоб ему дали возможность глотнуть свежего воздуха. С этого момента тюремный двор оказался в его распоряжении. И почти ежедневно Горн, опираясь на костыли, выходил в него на прогулку.
А по прошествии еще месяца Квелый забрал Горна из опостылевшего ему каземата, располагавшегося примерно в тридцати километрах от города.
– Ну, и куда мы – теперь? – спросил Глеб, усевшись на заднее сидение легкового автомобиля.
– В гостиницу! Куда ж, еще? Извини! Благоустроенного жилья, брат, я тебе не припас. Его заработать надо будет!
Вскоре машина остановилась возле многоэтажного здания. Гостиница называлась «Салют».
– Дней десять поваляешься в кровати… Ну, может, недели две-три!.. Это, как врач скажет… А затем понемногу к тренировкам будешь приступать… Глядишь, через полгода снова на ринг выйдешь…
– И за кого я буду теперь выступать?
Квелый с недоумением посмотрел на него.
– За кого скажу, за того и будешь! Кстати, на – вот, на досуге прочти…
И новый тренер Глеба, а, лучше сказать, хозяин, протянул ему лист бумаги.
– Это – наш с тобой контракт, который ты, лежа на нарах подписывал! Чтобы не было лишних вопросов. В нем все сказано!
Но Глеб даже не взглянул на бумагу.
– Квелый!
– Ну, я – Квелый! Что дальше-то? Говори, не молчи!
Горн согласно кивнул.
– Отпусти меня на несколько дней домой! Мать целую вечность не видел… Как она – там, даже не знаю? Все ли с ней в порядке? Жива ли, здорова?.. Я в срок вернусь. Обещаю!
– Еще бы ты не вернулся! У нас, ты знаешь, что за это бывает?
– Догадываюсь!
В голосе Квелого послышались угрожающие нотки.
– Если не хочешь прежде времени червей в земле кормить, значит, все будешь делать только так, как я скажу, а не иначе!
– Стало быть, отпустишь, Квелый?
Но тот ничего не ответил.
– Я тебе об этом после скажу! А пока…
Вскоре Глеб принимал в гостиничном номере душ. А потом, одевшись, вышел на улицу. Как объяснил Квелый, недорогая столовая располагалась примерно в сотне метров от гостиницы. На питание он выделил Глебу небольшую сумму денег.
– Врач будет посещать тебя раз в три дня!
И Квелый протянул Горну сотовый телефон.
– Чтоб на связи со мной был постоянно! Не ответишь, убью!..
И желчно усмехнувшись, опекун Глеба добавил:
– Ты догадываешься, о чем я речь веду?
– Еще бы! Не сомневайся, Квелый! Все сделаю, как надо! К матери только повидаться отпусти…
Как узнал потом Глеб, Квелый потому и был Квелым, что с виду он казался таким. Словно вагон угля лопатой разгрузил, и после этого лень ему было даже лишний раз рукой пошевелить или слово сказать. Последнее делал он особенно неохотно. Казалось, весь мир и все вокруг ему так осточертели, что и смотреть-то он на них не хотел. Но это была лишь видимость. Позже Горн убедился в этом, когда стал невольным свидетелем того, как Квелый, внезапно рассвирепев, одним ударом свалил с ног одного из своих подопечных, посмевшего нелицеприятно отзываться о нем при посторонних. Квелый раздробил ему глазное яблоко так, что потребовалась срочная операция. Правда, лечение потом щедро оплатил, но из спортивного клуба выгнал.