Вы здесь

Бог и человек. Вопросы о вере и смысле жизни. Дух свободы враждебен христианству? ( Сборник, 2017)

Дух свободы враждебен христианству?


Должна ли быть проповедь на каждой литургии? Вот я с возрастом стал намного хуже слышать и поэтому хожу в храм только в будни, чтобы подходить к самому алтарю – тогда всё слышу. Но проповеди в эти дни нет, о чём жалею. А она должна быть? [Кифа. 2013. № 7 (113)]


Свящ. Георгий Кочетков: Спасибо за замечательный вопрос. На самом деле, по церковным канонам каждый раз, когда есть чтение Писания, должна быть и проповедь, изъясняющая слово Божье. Сейчас мы слышим много призывов со стороны церковной иерархии, со стороны разумных и образованных церковных людей, требующих восстановления литургической нормы нашей церковной жизни. А такой нормой является как раз проповедь – причём сразу после чтения Писания, а не в конце службы. К сожалению, пока что это ещё не стало общепринятым и общепризнанным делом, и даже церковные каноны не вразумляют людей поступать так, как того требует церковная традиция. Но будем надеяться, что ещё при нашей с вами жизни эта проповедь зазвучит и обрадует сердце каждого приходящего на церковную молитву человека.


Первые христиане были рабами. Рабский менталитет въелся в христианство: «раб Божий», «всякая власть от Бога», «Бог терпел и нам велел» и т. п. Христианство сильно там, где крепок дух рабства: Средневековая Европа, Россия (холопы, крепостные, временнообязанные) и т. п. Дух свободы враждебен христианству? [Кифа. 2010. № 9 (115)]


Свящ. Георгий Кочетков: Спасибо за очень важный вопрос. Он построен, конечно, скорее, на недоразумении, но недоразумении очень распространённом и в каком-то смысле навязанном людям идеологией, господствовавшей в нашей стране прежде – возможно, сознательно искажавшей христианство и в любом случае не знавшей его. Это легко доказать, исходя из самого вашего вопроса. Вот вы говорите, что христианство там, где «раб Божий», «Бог терпел и нам велел», «всякая власть от Бога» и т. д. и т. п. И вы утверждаете, что христианство сильно там, где крепок дух рабства. Я вам должен в связи с этим дать маленькую историческую справку. Во-первых, «Бог терпел и нам велел» – это не христианское выражение, оно не встречается ни у святых отцов, ни в Священном писании – нигде. Это то, что приписывалось христианам недоброжелателями христианства. Им казалось, что христианство таково, хотя они и знали первоначально, что они просто издеваются над христианством, говоря такие вещи. Правда, иногда в простонародье это принималось за чистую монету. Поэтому некоторые христиане могли, скажем, в поздние времена, в XIX веке, повторять эти слова, несмотря на их принципиальный диссонанс с христианской верой, христианским учением и христианским духом.

Нечто подобное надо сказать и про выражение «раб Божий». Может быть, вы не знаете о том, что даже в таком важном месте, как формула таинства крещения, слова «раб Божий» – это поздняя вставка XII–XIII веков. В то время действительно стало укрепляться – отчасти под воздействием мусульманства, отчасти под воздействием того кризиса, в которое попало в то время христианство само по себе – именно такое, несколько раздвоенное и в какой-то степени рабское сознание. В древности на протяжении многих веков формула крещения звучала так: «Крещается такой-то во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь». И, повторяю, только с XII века во многих местах церковных чинопоследований вставляются слова «раб Божий». Так что это уже инородная вставка, возникшая, скорее, под влиянием социальных обстоятельств, совсем неблагоприятных для христианства. В любом случае большую часть своей истории христианство существовало без этого. Другое дело, что в Евангелии говорится: если ты сделал всё то доброе, чего от тебя ожидает Христос, то не гордись, скажи: я как раб негодный сделал то, что должен был сделать. Но это сказано в контексте борьбы с зазнайством, с гордыней, и это совсем иное.

Хотя буквально выражение «всякая власть от Бога» принадлежит апостолу Павлу, но оно тоже очень по-разному интерпретировалось в истории. Только к XX веку, в советское время, стали злоупотреблять этим выражением так, что даже «кэгэбэшники» на своих допросах стали говорить церковным людям: «Ну, вы же знаете, что всякая власть от Бога, значит, вы должны сотрудничать с нами». К сожалению, бывали случаи, когда люди верующие, в принципе хорошие, честные, преданные вере, основам любви, основам свободы христианского духа, действительно не могли ответить и попадались на эту удочку. И всё-таки большая часть христиан на неё не попадалась. Они понимали, что апостол Павел говорил эти слова не в смысле «будьте рабами, безгласными перед лицом власти», а в смысле «не будьте анархистами, не будьте самодовлеющим началом, помните, что вы живёте в обществе и что власть нужна для установления порядка среди всех людей, и за это она достойна уважения». Этот мотив был ещё в Ветхом Завете, и именно в этом, совсем неплохом, контексте он сохранился и в Завете Новом.

Поэтому нельзя связывать дух христианства с духом рабства. Всякое желание превратить христиан в рабов есть желание негодное, уже хотя бы потому, что в одном из центральных мест Нового Завета говорится: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор 3:17). И ещё говорится: «К свободе призваны вы, братья» (Гал 5:13). Это слишком серьёзные вещи для того, чтобы их можно было игнорировать. Христианской верой везде и всегда утверждается, что Христос освободил нас от рабства тлению, безжизненности, лжи, безобразию – от рабства всему тому, что, к сожалению, всё больше и больше овладевает современными людьми. Именно отход от христианства приводит их в настоящее рабство. Вспомните, в каком состоянии находился советский народ с самого начала и до конца своего существования: многие по принуждению, но большинство добровольно сдались в рабство совершенно антигуманной, античеловеческой идеологии и её карательным органам. Это совершенно уничтожило личность человека и привело весь наш народ к антропологической катастрофе.

Так что дух свободы не только не враждебен христианству, наоборот, без этого духа нет Духа Господня, а без Духа Господня ни о каком христианстве всерьёз речи быть не может.


Как вы думаете, иметь своё мнение по любому поводу и смело его высказывать – это достоинство или недостаток? И должны ли мы стремиться иметь всегда именно своё мнение? [Кифа. 2010. № 9 (115)]


Свящ. Георгий Кочетков: Интересно, что с такими важнейшими, центральными в христианстве понятиями, как дух любви и свободы, связано больше всего недоразумений. Конечно, если человек свободен, он может иметь своё мнение. Но именно может, это совсем не значит, что должен. Он может (хотя тоже не обязан) его высказывать, когда считает это принципиально важным и внутренне оправданным, когда он видит, что это не приведёт к вражде, ссорам, ненависти, злобе. Но если вы видите, что ваше свободное мнение на самом деле является лишь поводом для угождения себе, для того, чтобы самоутверждаться, тогда лучше промолчите, даже если у вас есть своё свободное, самостоятельно выработанное мнение. Потому что дух любви и дух свободы, дух братолюбия, дух веры, дух единства выше частных мнений, которые нередко бывают очень поверхностными, очень односторонними, а то и просто ложными. Надо сначала потрудиться над тем, чтобы проверить, насколько качественно ваше мнение. Очень жалкое впечатление производят люди, которые везде и всюду высказывают свои мнения, а ещё хуже – настаивают на них, не проверив свою позицию, не сверив её с волей Божьей, с откровением Истины и Любви. Такие люди сеют распри, раздоры, разделения – то, что приводит к самым страшным грехам. Не дай же нам Бог последовать примеру этих людей!


Почему православие в XXI веке рвётся к власти? [Кифа. 2011. № 1 (123)]


Свящ. Георгий Кочетков: Не совсем понятно, что вы имеете в виду; нужно было бы уточнить этот вопрос. Видимо, речь о том, что снова, как это было прежде, в византийское и русско-имперское время, оживает чрезвычайно опасная для церкви идея симфонии, т. е. «согласия» церкви и государства. Если она воплотится в жизнь, церкви придётся нести на себе ответственность за все грехи власти. Ведь если имперская власть, которая всё-таки была довольно основательной и христианской, приводила церковь к параличу и краху, как это случилось в 1917 году в России, то уж тем более этого можно ожидать от нынешней власти, которая имеет куда меньше оснований называться христианской, независимо от того, верующие или неверующие люди стоят на самом верху. Они могут быть искренне верующими, но природа власти от этого ещё не меняется. Одно дело – субъективное настроение того или иного человека, а другое дело – работа системы, которой они вынуждены подчиняться, потому что перестроить её, как правило, не могут или не умеют. Так что подумайте сами над своим вопросом. Православие проповедует свободу. «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор 3:17), – вот самое главное, что вы должны знать, и сами не поддаваться искушению властью, чудом или хлебом, как это описано в Евангелии. Давайте каждый из нас прежде всего начнёт с себя, стремясь быть носителем Духа Господнего, Духа Свободы. Только после этого мы сможем увидеть, как освободить церковь от пут излишней надежды на человеческое, на внешнее, на преходящее, государственное.


Говорят, что святой Георгий Победоносец является небесным покровителем Российской столицы, русского воинства и депутатов Государственной Думы РФ. Так ли это? [Кифа. 2010. № 10 (116)]


Свящ. Георгий Кочетков: Если кому-то хочется, чтобы его небесным покровителем был святой Георгий, почему нет? Пусть будет. Я думаю, что когда мы слышим, что тот или иной святой является покровителем тех или иных дел или ремесленных цехов, каких-то городов, стран, народов или событий, мы не должны относиться плохо к этим традициям или к этим утверждениям, но не должны это и переоценивать. Пожалуйста, если кто-то хочет брать пример с того или иного святого, обращаться к нему с прошением о ходатайстве пред Богом во благо, к лучшему, пусть делает это. И если на это будет Божья воля, Божье благословение, то сбудутся мечты и желания этих людей.

Если же человек это будет делать нечисто, формально или просто идеологически, то ничего не произойдёт, и это будет лишь очередным фактом человеческой политики.