Многообразие творения и цивилизация
Встряхнуть этот мир
Со всеми другими Симеон держался не так. Иногда в Святое Воскресение он надевал на себя, будто столу, связку колбас, в левой руке держал горчицу и так с самого утра макал мясо в горчицу и ел. Некоторым, кто приходил позабавиться с ним, он мазал горчицей губы. Однажды ради такой забавы пришел какой-то поселянин, у которого на обоих глазах было по бельму, и Симеон помазал глаза его горчицей. Поселянин едва не умер от страшной боли, а Симеон говорит ему: «Несмысленный, промой глаза уксусом и чесночным соком, и сразу исцелеешь». Тот, считая, что как-то нужно спасаться, сейчас же бросился к врачам, но ему стало еще хуже. Наконец поселянин в гневе произнес по-сирийски клятву: «Клянусь Богом Небесным, пусть тут же вытекут оба мои глаза, но я сделаю по слову того юродивого». И когда он промыл глаза, как велел ему Симеон, тотчас исцелел, и глаза его стали чистыми, словно были такими от рождения, так что он восславил Бога.
Глубоко человечный образ святителя Николая Мирликийского не может не трогать наше сердце. Его удивительное житие – словесная икона – говорит о таких вещах, которые пробуждают душу человека и буквально заставляют ощутить потребность в заступничестве и ходатайстве этого святого. Не будучи великим богословом или выдающимся церковным организатором, святитель Николай епископствовал в малоазийском городе Миры Ликийские. Он был очень мирным и добросердечным христианином, человечным и близким каждому, как, наверное, никто другой в его епархии и далеко за ее пределами. Многое известно о том, как по молитвам к святителю Нико лаю совершается самое необходимое в жизни человека: исцеление и утешение, избавление от скорбей и напастей, усмирение бурь и ветров. С древнейших времен он покровительствует морякам: его ходатайством и молитвами каким-то особым образом удается избежать серьезных проблем на море. Из жития святителя Николая известно, что во время своего путешествия в Иерусалим он усмирил бурю, когда корабль, на котором он плыл, практически уже погибал и тонул. Этот мирный, удивительно добрый человек, согласно его житию, участвовал в Первом Вселенском соборе, где яростно обличал еретика Ария. Причем известно, что он не только словесно обличил его: житие доносит до нас, что он даже заушил Ария, то есть прилюдно ударил того по лицу. За этот поступок святитель Николай был сначала лишен сана, но потом епископское достоинство было ему возвращено. Епископам, собравшимся на собор, стало понятно, что все свершилось по Божьему промыслу, потому что Арий был вероотступник.
Миролюбивый и отзывчивый человек, от которого при жизни исходила лишь доброта и который обладал самыми высокими человеческими качествами, вдруг поднял руку на другого человека… Задумаемся над тем, что произошло. Бог действует в нашей жизни – это следует воспринимать внимательно и глубоко, тонко чувствуя ту грань, за которой начинается Его действие. Сын Божий стал человеком и в земной жизни был бесконечно добр и милостив к тем, кто приходил к Нему. Подавая исцеление, освобождая от бесов и воскрешая из мертвых, Он любил всех. Это чувствовали окружающие люди и потому толпами шли за Ним. Но Иисус из Назарета совсем не был похож на Иешуа Га-Ноцри – философа-странника из романа Булгакова, который обращался ко всем со словами «добрый человек». Христос, не переставая любить, обличал – фарисеев и книжников, лицемеров и законников. Он опрокинул столы меновщиков денег и выгнал торгующих из Храма (см.: Ин. 2: 13–17), то есть активным и энергичным действием воспрепятствовал продолжению святотатства.
Пример святителя Николая говорит нам о том же самом. Мирный по своей сути, он поднял руку на человека, когда начала действовать Божья сила. Этой силой святой решительно восстал против тех, кто составлял большинство на соборе и почти увел Церковь в иную сторону. Осознаем мы теперь это до конца или нет, но опасность тогда была необычайно велика. Трудно сказать, но, может быть, тем «заушением» Бог через святителя Николая не дал исказить сам дух христианства и абсолютно переменить веру. Если бы так произошло, христианства и Церкви уже не было бы. Было бы что-то другое, но Бог не допустил этого. Послав Своего святого, Бог остановил ересь. В какой-то момент весь собор вздрогнул – епископ ударил другого священнослужителя. Арий был в священном сане, но не епископом. Когда святитель Николай обличил его на словах и ударил, Дух невидимо подействовал на людей. Ведь святителя Николая хорошо знали – в христианском мире он был известен именно как мирный, достойный и спокойный человек. И вдруг такое… Значит, происходит что-то страшное. Можно предполагать, что вся Церковь встрепенулась. И это было как нельзя более своевременно, потому что своим учением Арий увел за собой значительную часть Церкви и ее епископата. Распознать ересь было необычайно трудно, а сам Арий отличался внешним благочестием и, вероятно, имел известные добродетели. Увидеть правоту и понять, где ересь, а где Православие, было тогда нелегко. И возможно, что обличение святителя Николая и его «заушение» стали переломным моментом на соборе, который решил вопрос в пользу Православия, а не арианства.
Иногда такое происходит, наступает критический момент, и Бог активно вмешивается в жизнь отдельного человека и общества в целом, подобно тому как Христос очистил святое место Храма, опрокинув столы и рассыпав деньги. Христос собственными руками прогнал оттуда всех торгующих со словами: «Возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин. 2: 16). Может быть, сейчас именно такое время, когда мы нуждаемся во встряске, подобной «заушению» и «изгнанию торгующих», чтобы осознать, что живем не для удовлетворения своих животных потребностей и не только для наслаждения, комфорта и устройства земной жизни. То, что здесь всем полезно и хорошо, нужно делать, но не ради этого мы живем. Человек носит на себе образ Божий и призван к Его подобию. Рано или поздно это должно реализоваться, и Бог не отступится, делая Свою «работу».
Может быть, не так много верующих, слабых и немощных, не властных и не мудрых «мира сего», но если действует Бог, то Он сделает больше, чем самые властные, богатые и мудрые. Будучи выше всего, Бог действует через «младенцев», если таковыми мы являемся в этом мире. Не нашими силами, но Своим благоволением Бог может встряхнуть этот мир, чтобы он окончательно не отпал и не погиб духовно. Он хочет побудить нас воспротивиться бессмысленности и бесполезности течения такой жизни, которая закончится, не будучи наполнена содержанием и смыслом. Христос приносит Себя в Жертву, а мир это не интересует, и он идет мимо со словами, подобными тем, что, насмехаясь, говорили люди, проходя мимо Креста (см.: Мф. 27: 40). Цинизм и равнодушие, холодность и безразличие – вот что должно страшить чело века в сегодняшнем мире. Но, когда захочет, Бог нас встряхнет, чтобы мы осознали, что подлинное содержание жизни человека – это Царство Божие, которое есть в нашем сердце. И, рано или поздно, нашей верой оно непременно раскроется в полноте, которую приносит действие Бога через Таинство Христовой Жертвы.
Всерьез подумать о вере́
У меня был подопечный, крепкий атеист, который занимался иногда в Британском музее. Однажды, когда он читал, я заметил, что его мысли развиваются в опасном направлении. Враг наш, конечно, тут же оказался рядом. Не успел я оглянуться, как моя двадцатилетняя работа начала рушиться. Если бы я потерял голову и прибегнул к доводам, все пошло бы насмарку. Но я не настолько глуп. Я тотчас сыграл на той струнке моего подопечного, которая больше всего была под моим контролем, и намекнул, что сейчас самое время пообедать. Враг, по-видимому, сделал контрвыпад (никогда невозможно точно под слушать, что Он говорит), то есть дал понять, что эти размышления важнее обеда. Наверное, так оно и было, потому что, когда я сказал: «Да, это слишком важно, чтобы заниматься этим на голодный желудок», подопечный заметно повеселел. А когда я добавил: «Лучше вернуться сюда после обеда и тогда подумать как следует», он уже был на полпути к двери. Когда он вышел на улицу, победа была за мной. Я показал ему разносчика газет, выкрикивающего дневные новости, и автобус № 73; и, прежде чем он коснулся подножки автобуса, он уже непоколебимо верил, что, какие бы странные вещи и мысли ни приходили в голову, когда уединишься с книгами, здоровая доза «настоящей жизни» (под которой я в нем подразумевал автобус и разносчика) сразу покажет, что таких вещей «просто нет».
Ученики Христа опечалились, когда Он сказал, что будет предан в руки грешных людей, которые Его распнут. Хотя Иисус говорит не только о смерти, но и о Своем воскресении, Его слова вызывают у апостолов печаль (см.: Мф. 17: 22–23). Незадолго до этого Он исцелил бесноватого отрока, которого ученики исцелить не смогли. Когда они спросили Его, почему не смогли это сделать, Христос им ответил: «…по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: „перейди отсюда туда“, и она перейдет» (Мф. 17: 20). Позднее совершается проклятие смоковницы – известное евангельское событие, когда Иисус подходит к смоковнице и, не видя на ней плодов, «проклинает» ее, после чего дерево засыхает. Время было весеннее, только появились листья, и смокв еще не могло быть, но Христос произнес слово, и на следующий день Его ученики увидели засохшую смоковницу. Они удивились, как такое случилось, и, отвечая, Он вновь напоминает им, что если иметь веру и не сомневаться, то можно заставить гору сдвинуться в море (см.: Мф. 21: 19–21).
Не раз Иисус приводит довольно странный образ горы, которая передвигается или ввергается в море, когда человек, имеющий твердую веру, повелевает ей. Своеобразное ощущение вызывает также образ засохшей смоковницы, на которой не должно было быть смокв. Если человек будет иметь хотя бы малую веру, то возможны грандиозные изменения окружающей действительности. И, напоминая о вере, Иисус использует довольно необычные сравнения и метафоры. Однако текст Евангелия не таков, чтобы там могли быть записаны какие-то странные и случайные вещи, а Христос – не тот человек, который говорил странные слова, не имеющие смысла. Может быть, здесь смысл именно в кажущейся абсурдности? Вспомним еще один пример: Иисус идет по морю и, видя изумление ослабших в вере учеников, говорит Петру, чтобы тот шел к Нему по морю. Тоже абсурдно и странно – зачем человеку идти по морю, ведь существует закон тяготения и человек будет тонуть, если попытается встать на воду. Но Петр, пока верит, идет, а когда сомневается – тонет (см.: Мф. 14: 28–31). Почему же, взывая к вере, Иисус говорит ученикам «абсурдные» вещи? Всерьез размышляя о собственной вере, постараемся найти ответ на этот вопрос.
Привыкнув к обыденному ходу вещей, человек начинает рассматривать все окружающее рационалистически и анализирует происходящее с самим собой как нечто внешнее. Незаметно он привыкает и к тому, что его вера тоже должна быть всегда разумно обоснованной, то есть рациональной, понятной и предсказуемой. Мы знаем, что Христос – Сын Божий, Который пришел, чтобы спасти нас от греха. Это стало обыденным, и для того, чтобы верить, кажется, ничего особенного не требуется – все и так понятно. При этом подлинной веры может не остаться даже «размером с горчичное зерно», а то, что мы называем верой, будет просто составной частью культурной традиции и обычной человеческой жизни. Например, мы традиционно одеваемся – женщины носят юбки, а мужчины брюки (хотя бывает и наоборот – например, в Шотландии), зимой одеваем пальто и шапки, а летом шорты и майки, традиционно ходим в церковь, привычно целуем иконы, исповедуемся и причащаемся. Таким образом, происходит нечто страшное – таинство веры подменяется привычной и духовно не переживаемой обыденностью. Легко предается забвению ощущение и переживание того, что на Литургии мы причащаемся Живого Бога, как это сказано и заповедано Им Самим (см.: Мф. 26: 26–28).
Окружающая нас рациональная жизнь привычно устраивается на годы и десятилетия – сегодня, завтра и послезавтра мы встанем, пойдем на работу, потом домой, помолимся, сходим в церковь, будем растить детей и внуков. Вера же, будь она хоть с горчичное зерно, опровергает все привычное и обыденное, – вот гора стояла здесь, а теперь ее можно взять и верой передвинуть в другое место. Бессмыслица в бытовом представлении, о которой мы не в состоянии подумать всерьез. Так и подлинную веру, способную двигать горы, мы не воспринимаем всерьез. Именно об этом предупреждает Христос.
Получается, что человек сам по себе не может верить всерьез, по-настоящему и до конца. Не только традиционно, вошедшим в привычку внешним образом, а изнутри, в глубине своего «я», то есть экзистенциально – так, чтобы это всегда заново переживалось всем человеческим существом. Когда нечто подобное появится в человеке хотя бы в малой степени, то ему станет возможно все. Иисус дает абсурдные примеры, чтобы опровергнуть наше бытовое, рациональное представление о мире как о заведенном часовом механизме, который одинаково тикает по своим законам день за днем и год за годом. Сын Божий пришел, чтобы, затронув, уязвить человека подлинной верой. Поэтому Он говорит ученикам, что им возможно было бы все, но в них нет веры и с горчичное зерно. Они печалятся, потому что не верят, что Христос будет распят и воскреснет. Какая печаль, если верить в воскресение Христа? Но ученики чувствуют и понимают лишь то, что Его убьют, если Он пойдет в Иерусалим. К тому ведут все предшествующие события, и Христа действительно готовятся убить. Намерение властей очевидно, поэтому ученики не хотят Его пускать, и Петр прямо этому препятствует. Но ответ Иисуса один: вы ищете человеческое, а не то, что от Бога (ср.: Мф. 16: 23).
Первая часть пророчества Христа о Себе понятна ученикам и печалит их. Люди умирают, чтобы уйти от нас навсегда, – это ясно всем, потому что это часть нашего быта, не самая приятная, но не требующая доказательств или веры. Вторая часть пророчества может быть воспринята только верой – то, что Христос в третий день воскреснет, не укладывается в традицию и человеческие обычаи. Нужна вера, которой нет даже с горчичное зерно. Христос говорит вроде бы абсурдные вещи, обращая внимание не только апостолов и учеников, но и каждого из нас на то, что вера – это нечто иноприродное по отношению к нашей обыденности. Она дается для того, чтобы вывести человека из бытового равновесия и заставить внутренне измениться. Святой Дух наполняет человека верой и внутренне преображает его. Тогда мы узнаем, что Христос воскрес, и убеждаемся в подлинности Христовых Тайн, которых причащаемся под видом хлеба и вина. Тело и Кровь Христа, которые распределяются между верующими, это не плоть и кровь умершего на кресте человека. Мы принимаем Его Воскресшего, то есть живого, что невозможно представить рационально. Это не укладывается в рамки бытового сознания, но в том и состоит смысл Таинства. И оно бывает реальным и действенным, когда есть вера величиной хотя бы с малое семя.
Вдохновленные своей верой и всерьез ей уязвленные, мы поражаемся величию Таинства и по-настоящему приобщаемся ему, а Христос входит в нас вместе с Отцом и Духом и «творит обитель» (см.: Ин. 14: 23). Тогда мы становимся «живущими в вечную жизнь», потому что Плоть и Кровь Христа бессмертны и, преображая смертную плоть человека, приготавливают его к бессмертию. Участие в Таинстве вводит человека в вечную жизнь, которая не обрушивается магическим образом, а постепенно как бы впитывает его. Если я ни во что не верю и вдруг мне подарят вечную жизнь, то как я смогу жить, не веря в это? А как можно верить в вечную жизнь, если не верить в Воскресение Христа? Он упрекал в неверии в Воскресение Своих учеников, которые всегда были рядом с Ним, видели Его чудеса и пытались сделать то же самое, но не смогли. Он повелевал ветру и морю, исцелял неизлечимые и врожденные недуги, освобождал от бесов гергесинских бесноватых, которые наводили ужас на всю округу. Это вызывало у апостолов изумление и восхищение, вместе с которыми приходит и вера. Потрясенный до глубины души человек начинает новую жизнь – в вере – и действительно как бы вырывается из обыденности и привычности рационального мира, которая ведет лишь к духовной смерти.
В природе все постепенно отмирает и разлагается – как маленький листочек распускается, а потом засыхает, так погибает и всякое животное и растение. Некоторые животные и человек живут дольше, но тоже умирают. Разум говорит нам: «Ты можешь рассуждать о вере, произнося красивые слова, совершать религиозные обряды и священнодействия, но придет смерть, и тебя не будет». А Христос, вопреки всякому разуму, говорит, что гора передвинется и смоковница засохнет, если есть вера. Он проклял ее не за то, что на ней не было смокв, но чтобы обратить внимание учеников и заставить их всерьез подумать о вере. Бог совершает чудо, когда оно полезно, то есть выводит человека из обыденности, приносит ему веру и делает его способным «жить» вечную жизнь. Если еще рано и для этого не пришло время, то Бог не дает видимого чуда, но не перестает убеждать нас. Хотя не так редки и чудеса вселенского масштаба, способные убедить каждого, кто мало-мальски неравнодушен к вере. Например, освящение крещенской воды. Явное «нарушение» физико-химических законов: освященная вода месяцами и даже годами остается чистой и прозрачной. Но мы уже настолько привыкли к этому чуду, которое повторяется из года в год, что особого потрясения оно в нас не вызывает. А ведь могло бы вызвать не меньшее изумление, чем когда человек идет по морю и не утопает. Законы природы едины – если в этом мире действуют эти законы, и только они, то с водой не было бы так.
Чем бы человек ни заболел, практически всякая болезнь, прогрессируя, ведет к тому, что в конце концов он должен умереть. А мы все-таки получаем исцеление и не умираем. Это тоже великое чудо, к которому человек привык и уверен, что если заболел не слишком серьезно, то непременно выздоровеет. Но мы прекрасно знаем, что даже легкая болезнь, например в результате иммунодефицита, может продолжаться неопределенно долго. Тогда человеческая плоть слабеет и умирает. Болезнь может прекратиться, если кто-то или что-то внутренне или внешне воздействует на ее течение. Не всегда лекарства способны остановить развитие болезни. Но даже если они подействовали и человек выздоравливает – это все равно чудо, а не только результат физико-химического вмешательства в организм. Однако исцеление от обычных болезней часто воспринимается как само собой разумеющееся и эффект чуда совершенно игнорируется. Другой пример: бывает, что мы оказываемся в трудных обстоятельствах, а потом они разрешаются, и нам становится хорошо. Чаще всего мы воспринимаем это как должное – сегодня плохо, завтра хорошо. Но нет никаких оснований для того, чтобы было сначала плохо, а потом обязательно стало хорошо. Подобно исцелению от болезни, это несомненное чудо, когда человек избегает неприятностей и проблем. Рационально говоря, должна быть вероятность плохого или хорошего исхода, но, как нетрудно убедиться, исцелениями и избавлениями в жизни управляет не теория вероятностей.
Конец ознакомительного фрагмента.