Боги с Родины… После – вчера. С Нибиру аннунаки. 1-я книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант. Часть 2 ( Святослав)

Глава 1. Опоздал? Под землю попал

– Такое, лишь со мной возможно! – Артём подумал, с горечью. Мы на минуту отлучились, по нужде, с товарищем вдвоём, – назад вернувшимся благополучно. А предо мной, из техникума, дверь во двор, – замкнутой оказалась. Как будто бы, сама замкнулась.

Пришлось мне пол квартала оббегать по Энгельса, Халтуринскому, Шаумяна. И, в результате умудрился опоздать я, на автобус ср… ый.

Пришёл автобус, задержавшийся на час и, загрузив в себя всех будущих героев, – борьбы за урожай, отправился в колхоз с названием одноимённым, в Багаевском районе.

С чувством досады, я стоял на месте сбора, искателей наград «Героя битвы с урожаем», не зная, что мне делать, где теперь искать уехавших героев. Увидев выражение лица руководителя учебной группы, понял, – неисполнение им взятых обязательств, – быть положительным всегда, во время обучения, сегодня боком выйти может. Сейчас неукоснительно исчезнуть должен с глаз, дать ей возможность, сделать вывод обличительный, чтобы, незамедлительно исполнить отчисление из техникума, как прогульщика. Или добраться срочно до колхоза.

Выгнать хотела с первого семестра, – четыре двойки из двенадцати предметов, а во втором – не оправдание надежд, как говорил Грызлов Игорь Евгеньевич – преподаватель физкультуры,

Артёма приняли учиться из-за высоких достижений – прыжки в длину и стайера.

Когда, стал первым в области по боксу, надеялся, – о нём забыли. Тем более, что первая оценка, в диплом ушедшая, была отличной.

В автодорожный техникум попал случайно. Знал в тот момент лишь три учебных заведения – спортинтернат, автодорожный техникум и механический.

В последний день приёма документов, – 30 июля, в субботу, перед выходным, забрав из интерната документы, уехал в механический. Но, опоздал, – приём был до 17. Отправился в автодорожный. Успел в последнюю минуту в приёмную комиссию войти.

Без казуса, не обошлось. Члены комиссии ушли, замкнув все документы в сейфе, кроме лишь списка.

Любезно заявление приняв, брать документы, отказалась секретарь, не захотела отвечать за них без сейфа, Артёму предложила принести их утром ранним, в понедельник, ведь главное, в подавших документы список, она внесла Артёма.

Не оставалось делать ничего Артёму, как принять предложение – до понедельника. Но, негде было спать, и не было средств на питание, остались деньги – на проезд до дома. Мир, не без добрых был людей. Уборщица, пригрела пацана, – жить разрешила – выходных два дня под лестницей, в подсобке. Как оказалось, жил в ней нелегально, студент-дипломник, с ним там познакомился. Тот накормил Артёма, объяснил все прелести и сложности учения. И, подсказал, что главное – диплом, где тот применишь в будущем, кому, какое дело.

Сегодня, день был жаркий, как в середине лета. Хотя сентябрь вёл отчёт, солнце палило ярко, ни дуновенья ветра.

Асфальт сжимался мягко под ногами, предупреждая, – относись внимательно к нему. Особенно, девчат, с их шпильками на туфельках.

Бредя по тротуару, с южной стороны центральной улицы Ростова, – по имени кормильца «Капитала», как сплетничали недруги, – второй «жены» [67], искал Влад выход из печальной ситуации, куда попал при странных обстоятельствах.

41

Он понимал, – не спрячется за справку из медпункта. Что предпринять, ещё не знал. Собравшись с духом, повернул обратно, направился вновь в техникум, хотел узнать, куда десант их отделения отправился, на штурм. Быть может, рядом он, и нет проблем к нему добраться, Узнав, где он находится в Богаевском районе, отправится к ним сразу.

Большие круглые часы на входе в техникум, выше дверей, показывали время городское, всем мимо проходящим, указывая – жизнь их временная и, есть ещё другая, – виртуальная.

– Им совершенно безразлично, куда и кто, зачем идёт, спешить им никуда ненужно, часы, минуты, равномерно – итог отчитывают наш, Артём подумал, с завистью, на них смотря. И не опаздывают…, на автобусы, не то, что идиот – Артём. У них всегда всё в норме, не так, каку меня, в моей, короткой жизни; со мной всегда проблемы происходят. Наверно, я проблемный? Мой дом – дурдом?

– Им совершенно безразлично, куда и кто, зачем идёт, спешить им никуда ненужно, часы, минуты, равномерно – итог отчитывают наш, Артём подумал, с завистью, на них смотря. И не опаздывают…, на автобусы, не то, что идиот – Артём. У них всегда всё в норме, не так, каку меня, в моей, короткой жизни; со мной всегда проблемы происходят. Наверно, я проблемный? Мой дом – дурдом?

С собою разговариваю, словно писих. Не знаю, у других есть – Я второе?

На третьем этаже, свернув направо, отправился к «родному» деканату, чтобы узнать, где место битвы с урожаем для группы запланировали бюрократы, чтобы понять, как до него добраться.

Ведь всё равно, от этого не денешься. Вся группа там, а он единственный оставшийся. Как будто симулянт. Надеялся, что разрешит проблему и, найдётся выход неожиданно. К ним он имел талант особый, но действие невозвратимо при некоторых вариантах, при всех, имеющихся в нём, талантах.

Девушка – методистка деканата, немного его старше, на карте области отметила два хутора, Пустошкино и Резников в Багаевское районе.

Большего вряд ли мог узнать, и не успел бы, – не повезло, сквозь щель двери открывшейся, услышал голос узнаваемый – руководительницы группы ЖСМ, с преподавателем, незнающим Артёма, беседующей о проблемах.

Увидев, увлеклась, он выскочил и, спрятался за выступом, чтобы не злить руководителя, и здесь, незванным видом.

– Пришла докладывать о новом моём хамстве, подумал обречённо, слыша, сопоставимое с примером разгильдяйства, своё имя.

Он был не против слушать о себе рассказ, вдруг новое, чего не знал, в нём появилось. Не повезло, – не предоставила возможности руководитель. Излив им недовольство, возмущения, она с преподавателем простилась и в деканат зашла. Дверь плотно затворилась. Покинул и Артём обитель, где прятался бесстрашно, словно непутёвый зритель.

По коридору взад, вперёд сновали люди: администраторы, преподаватели, студенты. У всех были дела, а у него проблемы.

Прекрасно понимая, – попасть ему в Пустошкино, быстрее нужно, Артём направился на выход, ещё не зная, как туда добираться.

Не с самым лучшим настроением, какое быть могло сегодня, вновь оказался на проспекте Энгельса, – кормильца Маркса. Вспомнив, – не завтракал ещё, голодный. Как мельница смолол бы всё, что было.

У продавщицы пирожков, стоящей у стола с большим лотком, прикрытым белой тканью, рядом с кафе, с названием приятным – «Отдых», купил беляш огромной жирности, для русского желудка изготовленный.

Взяв в руку, чувствовал, ладонь руки мгновенно, жиром увлажнилась, словно под краном мыл, без мыла. Бумажка, – за салфетку, не спасала, поток ручьями по руке струился. Артём старался, чтобы грамм растопленного жира на землю не упал и не пропал, надеялся насытиться по максимуму – продуктом этим странно-русским – из теста и свиного жира. Денег немного было, купить второй беляш, позволить он не мог. – Ещё добраться нужно до Пустошкино, подумал сокрушённо, представив, как стоит на трассе, голосуя, и просит все подряд машины, несущиеся мимо, взять, подвезти, до места, автостопом.

– Жаль, электрички, заячьи, туда, не ходят, вздохнул он, с сожалением. Хотя, могли построить бы ж.-д. дорогу до Волгодонска, через Пустошкино! Наверно, не подумали… Или, несвоевременно им это…

После горячего жирнющего продукта, пить захотелось сильно. Как специально, на Будёновском, у филармонии, с водою автоматы не работали. В гортани и во рту всё пересохло, – дышать от этого довольно трудно. Пришлось идти в парк «Горького», к ближайшей точке продаже газировки. Можно пройти было и за «Козлята», на улице Подбельского и Энгелса, ведь расстояние почти что одинаково, но в парке, несколько прохладнее, там не могло пробиться солнце, скозь мощные деревьев кроны и, ветерок, тела, приятно охлаждает.

И, если покупать не в автомате газировку, менять ненужно две копейки по копейке, ведь автомат за две копейки даст, как за одну и, воду, часто не холодную, малогазированную.

Достав монету двухкопеечную, не в состоянии сказать ни слова, он продавщице жестом показал, чтобы налила стакан полный. Он знал, что на копейку наливают, чуть больше пол стакана, за две копейки – стакан полный.

Сделав глоток, второй, он неприятно удивился, увидев, – половину выпил. Вторую половину пил глотками меньше, стараясь растянуть на сколь возможно, удовольствие. Увидев дно стакана, с сожалением отставил его, отвернувшись, к кинотеатру, через «яму», по аллее направился, немного успокоившись. Там небольшой сквозняк всегда гулял, было прохладнее и, в парке находиться безопаснее.

Тяжко вздохнув, он погрузился в мысли невесёлые, готовый провалиться от досады, – вновь неожиданно попал в историю, где не был виноватым. Такое с ним случалось часто, – по жизни кинутым бывал и, выкарабкивался трудно.

Он был не рад, что в туалет отправился, на случай, вдруг захочется в дороге, опаздывающий автобус ждать устав. Недолго в туалете находился.

– И, надо! Словно специально замкнули дверь, чтобы я опоздал, вокруг квартала оббегая! Случайность? В них не верю. Неужто, специально? Но для чего? Не значащая я, персона, ни для кого, пока. Так, в чём дело?

Особо интересным было, – когда во двор я прибежал, узнал, – автобус без меня уехал, дверь в корпус дёрнул и, она открылась, будто никто не закрывал (!?).

Места не находя в себе, поднялся с лавочки, и словно под гипнозом, спустился в «яму» [68].

42

Опомнился, с восточной стороны у склона, с заброшенным бассейном рядом. Чёрный и белый лебеди, плиткой моза'ичной – искусно созданные, смотрели на него, будто живые, Артёма спрашивая, – нальёт ли им в бассейн воды, чтобы ожив, там плавали они и, проходящих рядом, радовали изяществом, великолепием.

Заметив сбоку от бассейна, – под мостиком в проёме, дверь обветшалую, он подошёл к ней ближе. Не замечал Артём дверь, раньше, хотя нередко здесь бывал. Необъяснимое, тянуло к ней магнитом, как будто, кто-то звал, он к ней пришёл по зову.

Приподнимая край двери, попробовал открыть, но перекос держал. Забыв, что хочет пить, Артем к ней приложился с полной силы. После усилия, дверь, заскрипев, сдалась, маня в прохладу тёмную и, в неизвестность.

– Возможно, мной руководят, вставляют в ситуации. И их нельзя считать случайными? А я не замечая, начала изменений важных, способствую им, выполняю заданное. Обидно, что я не уверен, так ли это? – мелькали мысли в голове.

Наверное, мог помешать им или, они бы больше мне мешали?

Принял решение. – Пусть, раз не спрашивая, привели сюда меня! – ответил сам себе Артём, вперёд шаг делая, принюхавшись. (знал, что в местах таких, когда приспичит, делают …, от взоров спрятавшись.)

Не чувствуя тех запахов определённых, немного успокоился, хотя на нос он не всегда надеялся. Нос иногда такое чувствовал, – никто не замечал, а мог не слышать «голубей» соседских. Невольно вспомнил случай – словно анекдот, при возвращении в Ростов из дома, после выходных, в автобусе произошедший.

Автобус был заполнен пассажирами, разморенными от жары, уставшими. Было довольно жарко.

Окна водитель открывать не разрешил, открыв лишь люки верхние.

Ехать из Шолоховки до Ростова примерно пять часов, в зависимости от маршрута.

Кто-то испортил воздух и, в автобусе, дышать от вони стало невозможно. А «голубятник» добавлял всё время «голубей», к запущенным, большими порциями. Народ кричал и возмущался:

– Кто тот урод, нахал – мы разорвём на клочья.

Артём в том рейсе вони не почувствовал.

Поднялся солидняк и все притихли, не ожидавшие, – интеллигент такое, сделать может?

– Прошу спокойствия! – он произнёс, я экстрасенс. Сейчас мы вместе с вами вычислим засранца. Мне нитка длинная нужна, на весь салон.

Кто-то отдал ему катушку ниток. Он попросил, ту нитку протянуть, с начала до конца салона, затем за нитку взяться всем и, за неё держаться.

Когда все подтвердили, – в руки нитку взяли, тут же спросил: – А воздух кто испортил, взял?!

– Услышав – «да», народ остановил автобус. Без принуждения, «советов», слыша вослед, – что бы уср…, быстрее пули вылетел виновный «голубятник». [69]

43

Внезапно, впереди, за плавным полукруглым поворотом Артём увидел свет. Это не комната, – он понял, интересно стало. – Значит там, что-то есть, раз вижу освещение? – он рассудив, к нему быстрей пошёл.

Каменные стены после поворота, на протяжении двух сотен метров прямыми были, как стрела, без швов, насколько позволяло видеть зрение во тьме. Шероховатые, при приложении усилия к неровностям, крошились.

– Старая кладка крошится не меньше, когда воздействуешь усилиями на неё, думал Артём. Но…, это же не кладка. Казалось, – камни и песок, обожжены. – Обжечь такие ровные ходы могли лишь сущности разумные, к примеру – люди, или молнии большие, – шаровые, мелькнуло в голове Артёма.

Но молнии одной не сделать это, а сотни молний, или сотни тысяч лет…. По коридору носится, когда ей нужно, энергию пытаясь сбросить?

Возможно, впереди свет – молния, я приближаюсь, а она отходит? – Держит дистанцию до нужной ситуации? Зачем? Могу попасться под обстрел, в любой момент? И, стоит ли мне нарываться?

Но, тут же возразил себе, – была бы воля, в живых бы не было меня, давно. Такая моя доля, – где интересно и проблемы, я всегда.

Преодоление пути решил ускорить. Что было сил, он побежал – в почти кромешной темноте.

Пол был не скользким, чуть шероховатым.

Почувствовав, что стало жарче, решил остыть, уменьшить скорость. Ему казалось, свет стал ярче, хотя, как прежде – отдалялся, как не старался, не ускорялся, не мог приблизиться к нему.

А в это время с ним боролось Я второе.

– И так, ты далеко зашёл, нужно сейчас бежать обратно!

Ему Артём ответил тихо. – Ведь я прошёл довольно много. И жалко будет, – что немного я не добрался до него!

Не нужно понимать превратно. В Пустошкино попасть могу, я даже ночью.

– Нет! Я прошу – беги обратно!

– Зачем я в эту дверь вошёл?! Понять бы, кто меня привёл?!

Артём так сильно разозлился, что вновь он глупость сотворил.

– Ты на меня сейчас зря злишься?! Устал, наверное, нет сил? – тихо спросило Я второе. Не обижайся почём зря. Мне одному быть скучно, и лезу вновь с вопросами, подначками – не уважаешь ты меня, обидно. Считаешь ты себя умней и, много меня «выше». С тобой мы, больше чем родня! Мы вместе можем «развернуться» и сотворить такое…, – не перестанут удивляться все вокруг. Ты перестанешь быть изгоем среди богатых, войдёшь в их круг – хапуг. Те, кто с тобой якшаться не желает, мы превратим с тобою в слуг.

Артем хотел ответить резко, – грешно ведь, на таких, как ты, мне обижаться, но сдержался и, молча продолжал идти.

Чувства – растерянности, неизвестности, усиливали недовольства. Плюс, эта яколка в сомнениях, вместо определений ситуации и, помощи в их исправлении.

Проход расширился. Артёму показалось, что он услышал зов, продолжить путь, зовущий. Оценивая ситуацию и, понимая, что далеко зашёл, и дальше может быть всё тоже, он повернуть решил обратно и…, повернув, – увидев несколько ходов похожих, стал, растерявшись.

– Вот это да! – Артём подумал озадаченно, панике внутренней поддавшись. Становится страшнее, интереснее. Чуть было не уср..лся

В каком из них сюда я шёл? Как не заметил их разъединения? Задумался, не обратил на это должного внимания?

– Как и не стоит ныть сейчас, показывая сожаление. Здесь не помогут: твои раскаяния, и явные недоумения, напомнил голос о себе. Ведь говорил, предупреждал! Не обратил ты на слова мои, внимания.

– Мне не хватало заблудиться? Так я в Пустошкино не попаду.

– Как будто ты туда стремишься? Ты разобрался бы в себе.

– Так видишь, я остановился. Назад бежать сейчас хочу. Чем насмехаться надо мною, ты лучше просто подскажи, – в какой тоннель нужно идти? – Артём спросил миролюбиво, тем самым предлагая мир ему и дружбу, как, когда-то раньше было. Когда не спорили, дружили.

Да было ли такое? – хотел спросить, но спрашивать не стал, и, ситуацию не нагнетал.

– Всё время спорить надоело. Давай дружить начнём с тобой!

– Конечно! Трудно тебе стало! – ты предложил, дружить со мной. Пройдут все трудности, мне скажешь – пошёл ты вновь, заткнись и, удались!

– Неправда! – с ним Артём не согласился. Не говорил такого я.

– Не говорил, так делал, – злился, ты часто на меня, ответило второе Я, показывая, что обиделось, – за прошлое виня.

– Но вдруг со мной, что-то случится, то и тебе несдобровать.

Я удалилось и «закрылось», не став Артёму отвечать.

Артёма разум воспалился, смотря на входы, растерялся, пытаясь, искомый найти, что сможет вывести обратно. Ладони, лоб, ноги вспотели…

Он чувствовал, что на пределе, стал нервничать, чтоб не сорваться, и о тоннелях вспоминать стал всё, что слышал раньше от, кого-то…

– Однажды дедушка (уча, что слушать взрослых всегда нужно) поведал им, – что под землёй, есть город на глубине большой, – больший, чем сверху. Немало там людей живёт. Наверх выходят лишь затем, чтобы детей, кто не послушен, в тот город нижний увести, откуда выбраться нельзя, обратный путь им не найти.

Там строгое повиновение царит их руководству. И, наказания за их проступки, – страшные. И, нет непослушания. Поэтому им нужно, слушаться всех старших.

От этого воспоминания Артёму стало, вмиг не по себе. Бравировать, будто бесстрашный, не нужно было здесь ни перед кем, и в страхе, оглядываясь, он шептал. Зачем же, тут я появился?! Пошёл туда, куда не знал.

– А вдруг сейчас из подземелья появится тупой урод, и уведёт меня вниз силой в подземный страшный городок?

Не зная солнца и рассвета, прожить всю жизнь там? Никогда!

Хотел бежать, но не решился. В какой проём? А вдруг беда меня там ждёт, немалая? Я заблужусь? Вновь возвращусь в темень кромешную? В любой тоннель я не хочу. Попасть возможно в пустоту? И похоронят там. Обманут. Запутают, как злой Сусанин.

Артём услышал сзади шум. Со страхом к свету вновь шагнул, прекрасно понимая, что лучше к свету, чем назад, в какой тоннель идти не зная.

– А если свет, шум, – лишь мираж, обманет и сейчас? Зачем и для чего? Проблемы на проблеме…, чтобы изжить его? Кто-то играет.

Пустошкино ушло на план второй, волнение им овладело. – Куда ведёт дорога, если обманчив свет? Вдруг этот свет – мираж от злого рока?

Какой-то не такой я, не как все – хотя, других не лучше и не хуже. Со мною неприятности везде, они и я, мы вместе? Так быть может?

И факт сегодняшний неоспорим. Хоть упирайся в споре рогом.

Проблемами я чересчур любим. И неприятностей со мною рядом много…

И почему, так происходит?

Неясно и, совсем мне непонятно. Они, как тень за мною бродят. И днём, и ночью, круг невероятный вокруг меня заводят, тайный. Представить вздох печальный их, прощальный звон колоколов услышать в сердце, при расставании, нисколько не желаю, но паразиты рядом, как всегда, словно следят за каждым шагом.

Сам создаю себе проблемы, потом ищу вокруг пути, чтобы из них достойно выйти. Всё в мире, кем-то так составлено, взаимосвязано, и всё неоднозначно?

И как во сне, вопросы в голове: – Случайно это? И, могло ли быть иначе?

На первый взгляд, – совсем невероятное, ведёт меня, куда-то в неизвестное, навстречу свету, …. кто же это и куда? Не знаю я ответа.

Меня искать никто не станет здесь…. Кто я такой? По Сеньке честь. Судьбы моей неблагосклонность?

Никто не звал сюда меня? Зачем тогда сейчас здесь я? Неосторожность и ничтожность моя – судьба? Двусмысленность всей ситуации сегодняшней, запутанной, парадоксальной, – загадочность и неопределённость, – пылинка в мироздании.

Совет бы дал мне кто, скорей. Всё так напутано, и в голове моей, бардак от ситуации такой, на первый взгляд несложной и простой.

– Ага! – Не выдержало Я второе, вновь. А говорил, искать не будешь, – совета у меня. И ждёшь ведь…. Ждёшь сейчас ответа! А я, немного подожду. Жду-жду. Жду-жду. Жду-жду. Жду-жду. Пока ты гордость не уймёшь, ко мне с поклоном не «придёшь».

– Ну что же, жди. Жду-жду. Жду-жду. К тебе с поклоном не приду.

Какой-то странный этот свет…, стал рассуждать Артём. – Не вижу тени. Как будто тени совсем нет. Куда же она делась? К чему так долго я иду, и почему, никак к нему, я не приду…, неясно это. Тень – признак загороженного света. Или, научным языком, явление оптическое силуэта, из-за присутствия чего-то, между источниками света. Причин отсутствия не знаю, тени. Если отсутствует она – мёртв человек.

Вампиры не имеют тени. У ведьм и бесов, тени нет. И дьявол лишён тени, ибо – враг света, во всех понятиях, ответах. И сделку, заключающий, лишён всего пожизненно, ему останется смотреть на тень и помнить лишь, – о свете, души мести.

Не стану времени терять, пойду вперёд быстрей. Там, может быть, найти сумею, кто сможет подсказать и, показать мне верный путь – обратный.

Он побежал вперёд, от выбора тоннелей.

– Иначе мне никак нельзя. И впрямь, тогда я, – пожалею. Ведь классная, всегда права. И выгонит, коль не успею в Пустошкино попасть сегодня. Хотя бы ночью, до утра, до первого сражения, если хочу, продолжить обучение. Хотя, уже сегодня, отправить их на битву с урожаем могут. Приедут рано, сила дармовая. Помощь колхозникам необходимая?

Жаль, физика закончилась, Артём подумал с сожалением.

Утёр нос классной, – вспомнил вкус победы.

Она и думать не могла, что обладателем пятёрки, в дипломы их идущей первой, он будет, – тот, кого хотела, но, отчего-то не успела отчислить с первого семестра.

Быть может, пожалела?

Увидев своевременно, издалека стремительно к нему летевшую большую птицу, он приготовился к защите, испугавшись, обрадовавшись, где-то.

– Этот проход, скорей всего, от тех, кто появился здесь незвано, большая птица охраняет. Сюда меня не приглашали, растерянно подумал он, и руки поднял, приготовясь от птицы защищаться.

Не долетев совсем немного – с четыре метра, приземлилась птица. В глаза почтительно смотрела. И было видно, что не удивлялась, как будто знала, что он здесь, к нему летела.

– Вообще-то, птицей называть, с натяжкой было можно. Ни перьев, ни хвоста. – Как у стрижей, название лишь – хвост, здесь, – ноги, подумал он, стараясь вычислить, относится – к какому племени она, народу.

Подобного не видел в жизни раньше, – уродца человечка, с крыльями. Хотя, когда стоял он прямо, то крылья были незаметны. Сложившись, суживались на руках, переходя к локтям гармошкой. А от локтей к кистям, шло по одной заметной складке, похожей на широкий шов на рукаве – пристёжку.

Тот человечек – птица, на колено став, Артёму поклонился и, на прекрасном русском языке приветствуя, назвав по имени, как будто знал давно, к нему с почтеньем обратился:

– Я прилетел для встречи Вас Артём. Приветствовать я рад Вас под землёй. Сейчас пройдём мы через тот проём.

Он показал за спину.

– Повернём направо. Мы полетим сейчас к Святейшеству.

– А если откажусь от вашего полёта – предложения? – спросил Артём не очень-то уверенно, увидев удивлённое лицо у человечка, понимая, что путь назад ему отрезан, заблаговременно. Жизнь здесь его, не стоит ни гроша. Сейчас зависит полностью она, от этого уродца человечка.

– Святейшество, обидеться, наверно, может. Но, Вас понять, конечно, сможет. Препятствовать, уйти назад, не будет, ведь к Ней полёт, по Вашей воле лишь, возможен.

Но знайте, к Ней не пригасят Вас более. Другой путь выберете вы. Отказ Ваш будет, ещё одной потерей, преследующих Вас потерь. Быть может, лучше было бы, – не запирать ту дверь….

– Вот так дела?! Хоть верь в это, не верь… Раз говоришь, знать знаешь, сделал это. Мои фантазии имели почву? А я, шутя ведь, говорил об этом.

Откуда знать могли вы, что приду я в парк, что опоздаю на автобус, спущусь зачем-то в «яму», в дверь войду? Не слишком ли мудрён весь этот ребус?

– Вы бы спросили у меня про дверь, закрытую во двор, случайно, когда были в туалете?

– Нарушили вы беспардонно мой покой, и беспокойства мне добавили при этом. Теперь, самостоятельно мне, добираться нужно до Пустошкино?

– Не беспокойтесь. Мы туда, добраться Вам поможем.

К Святейшеству мы поспешим, если согласны Вы. Желательно, без промедления….

Безотлагательно могу помочь вернуться в «яму». Раз из-за нас Вы здесь, Вас выведу ко входу. Вы времени немного потеряете, ведь цель для Вас – в Пустошкино дорога. Вам выбирать. Условий выбора немного.

Коль пожелаете, я помогу добраться, к дороге до Пустошкино.

Вы вправе отказаться. Вам выбирать, – идти, лететь, остаться, ведь это только Вам видней. Решайте. В дорогу нужно отправляться.

– По-видимому, были вы правы, с ним согласился вежливо Артём.

Не позволяет воспитание и нравы, отказом обижать Высочество. Тем более, что приглашён к ней в дом. Отказывать Высочеству нельзя. Невежливо так будет. Ответ, – конечно, да! Согласен я. Несите к Ней меня.

И если можно, побыстрей.

Надеюсь, не уроните меня. Ведь тяжелей вас я. От этих слов моих, так стало жутко мне! – Артём признался. Будто снится всё в кошмарном сне.

– В кошмарном сне. Ответьте, почему?

– Таинственном, Артём поправился. Всему, невольно удивляюсь я, что вижу здесь. Как и тому, как «привели» меня сюда – я в восхищении.

Здесь необычно всё. И я ответил – да.

Хотя, я не могу понять, как под землёй смогу летать. Вы понесёте за ремни вдоль берега большой реки? Мечтать об этом мне не приходилось раньше, поэтому и не уверен. – Лететь, так просто? Я ответил – да.

В подземном царстве, – светло, как днём.

– Всегда так было.

– Почему?

– Не знаю.

Я прилетел, чтобы Вас встретить, отнести. Возьмём Вас за ремни, и понесём попеременно. Так будет наиболее вернее. Нам встречи с пресмыкающимися не нужны. Теперь за Вас в ответе мы.

– Что же, как знаешь, поступай. Пока мне непонятно.

– Всё невозможно в этом мире понимать, ответил человечек – птица. Для этого так много нужно знать! Хотя, как говорит пословица: «Чем будешь больше знать, тем меньше будешь спать». – Такая получается нелепица.

И развернувшись к свету, туда, откуда прилетел, он, не взлетая к верху, словно обидевшись, пошёл. Артём за ним шёл следом. Уклон дорога вниз имела. У ответвления тоннеля, знакомый шум услышал он. И, указав на шум, отметил человечек, – вход в рай подземный.

– Я слышал, – для людей там ад. Всех стражи держат в чёрном теле. А вместо воздуха там смрад. Вход охраняют тот – собаки. Оттуда убежать нельзя.

– Любой по воле своей может, уйти оттуда навсегда. Назад не пустят, никогда.

– Но там тюрьма?! Там ад и смрад!

– Там воздух чистый и приятный. Живётся хорошо им всем. Где правит мудрая царица, не знают жители проблем, порядок кто не нарушает.

Для нарушителей, не сладок приговор. Выбрасывает всех воров, прелюбодеев, потаскушек, пьющих без меры и наркошей, – всех нарушающих Закон, из под земли, нещадно гонит вон.

Тем самым сильно пополняет толпу поверхностных бомжей. Особенно в Ростове.

– Как будто сказка. Хоть убей! – не верится мне в сказ твой этот. Хотелось бы взглянуть на них, живущих в подземелье.

– На это времени жаль, нет. Тебе ведь нужно до рассвета, успеть попасть в Пустошкино. Да и Святейшество нас ждёт. Сейчас лишь это важно.

Смотри, какая красота, он показал вперёд – на освещённые пространства огромной светлой площади, туда, где темнота исчезла, за коридором вдоль реки.

А за рекой, сливался с темнотою полумрак. А дальше, – полный мрак. Оттуда тучка появилась и, растворилась в сумерках.

– Наверно – мыши полетели, Артём предположил. Проснувшись, через водоём, летят на завтрак стаей. Им в темноте, намного лучше, чем при свете. В пещерах больше тёмных мест, чем на равнинах, куда летают в темноте ночной кромешной, ища питание для жизни.

Справа река, за ней стена, река касалась берегами местами к ней. А слева – пустота, слабее освещалась.

Глава 2. Перелёт. Знакомство с Тенью

– Сейчас, когда пространства стало больше, мы сможем полететь. Путь предстоит не близкий. Встретим в пути ужасных тварей, мерзких, с зубами, как секаторы. Они обрадуются Вам, если им попадётесь, давно людей не ели, те редко здесь бывали. Но не расстраивайтесь. Им радости надежды, не предоставят, сбыться.

Артём, представив на мгновение, как аллигаторы ползут, чтобы полакомиться телом, передёрнулся.

– Да. Если бы пошли пешком. У них бы шансов было больше.

– А по-другому не могу, нет крыльев…, Артём растерянно ответил. Вы собирались отнести, но, как, когда мы полетим? Ремни? Их нет. И ты один. Где птицы?

В этот момент, пред ними появилась, большая стая человечков – птиц, с широкими ремнями в поясах и, с кольцами, с пристёгнутыми карабинами.

Лишь приземлились, сразу разделились на группы – по четыре человечка.

Одна из групп, к Артёму подошла.

– Не беспокойтесь о полёте. Вас не уронят. За Вас ответственны мы перед Тенью. Святейшество Вас ждёт Артём. Мы подвести не сможем.

Надев ремни на руки, ноги, защёлкнув кольца карабинов, одна из групп с Артёмом взмыла вверх. Другие их сопровождали.

Артём летел, как в эскорте, стерх приблудившийся. Одна из групп, указывала путь, другая, замыкала сзади.

Сразу Артёму жутко стало и, в чём-то страшновато, в ушах шумело от потоков воздуха. Подвешенным лететь, Артёму непривычно. Вниз, вглядывался, как бы невзначай, страх не показывал, понять пытался, что же его пугает на брегу реки. Спросить не мог у человечка. Тот, обо всём, конечно, знал, но он был в первой группе, впереди.

– Возможно, – не так страшно всё, как кажется. Ведь человечек обещал не упустить, Артём себя пытался успокоить, с трудом справляясь с внутренним волнением, как ком в груди распространявшимся и, явно силу набирающим. Вверху сильнее ощущался ветерок навстречу, нисколько не мешающий полёту.

– Лететь над набережной городской, приятней было бы, Артём подумал, —летели бы над куполами золотыми – собора и, центральным рынком.

При новой смене группы человечков, Артём спросил у главного: – Внизу река и, наверху река. У них зеркальное расположение? Они, между собою, связаны, каким-то образом?

– Не знаю я насчёт зеркальности, ответил человечек, вверху ваш Дон течёт, частично воды в озеро спускающий. Ты вскоре сам увидишь водопад.

Насчёт течения, – в другую сторону течёт река. Я думаю, – одна она, с двухуровневым циклом и, с морем связана.

– Озёр и рек немало есть у нас, могу их сравнивать зеркально. Но, как двухуровневыми могут быть моря? – не понимаю я, Артём пожал плечами.

– Мне это трудно объяснить, немного знаю. Но знаю, что под нами море, огромное, глубокое [70] воды, намного больше чем в Азовском. Объединённые они, и по верху, и по низу. Если желаете, то сможете узнать о нашей жизни больше, ведь Вы учёный. Вам много легче понимать превратности, чем мне, – посыльному слуге Святейшества.

44

– Мне, к сожалению, нет времени жизнь вашу узнавать. Спешу в Пустошкино, чтобы успеть принять, участие в сражении.

– Но, почему, – в сражении? Никак я не могу понять вас часто, признался человечек честно.

– Не знаю, но так говорят. Наверно, так, работать нужно, чтобы валиться с ног, варёным быть, как рак…

– Но вы так долго не протянете. Работать, наверно, тяжело. Рак ползает назад…, но варенный…?

– За это, может быть, получим ордена «Сутулого» или спасибо и, возможно, кое-что. ещё

– Всё это странно, как-то.

Я, к сожалению, в порядках ваших не силён, но, кажется, зачем проблемы создавать, чтобы решать их и, давать вам ордена – «сутулова».

– Что значит это, расскажу, когда вновь встретимся.

Сейчас я пошутил, хотя, как говорят, есть доля правды в каждой шутке, ведь не сравнить гуся и утку, ежа и крокодила, пони и жирафа.

– Ну, всё. Передохнули? – спросил у третьей группы человечек. Готовы все к полёту? Полетели! – команду человечек дал и, полетел ведущим стаи.

Не стал он долю шутки сравнивать с гусём и уткой, пони и жирафом.

Полёт на этот раз немного ниже проходил. Увидев крокодилов, Артём, чуть «загрустил» и насторожился. – Они везде, по всей реке, казалось, ждали их, чтобы порвать летящих острыми зубами, когда – к воде пониже спустятся и, совершит ошибку стая.

Летели вдоль реки, вниз, по течению. Артём внезапно понял, – несут к Пустошкино.

– Возможно, рядом с ним находится Святейшество? – Артём обрадовано, думал. Тогда, мне «на руку» полёт. В Пустошкино быстрее доберусь.

Плохое от себя откинул, оставил суть.

Во время прохождения в сужениях прохода, нередко были видны стены по сторонам обоим, и множество тоннелей в них, особенно на левой стороне. По правой их, намного было меньше.

Невдалеке от озера огромного, возле скалы с вершиной тёмной, спустились вниз. Сняли ремни и, разрешили дух перевести. Заметил, – сильно, человечки испугались, чего-то неизвестного ему. Они дрожали, сбившись в кучу. Боялись, но не улетали.

Издалека стена воды, с огромной высоты вниз низвергалась водопадом. В свете серебряных отсветов, отблесков, с оттенком нежности и мощности, переливались сказочно, преображаясь – в алмазов, бриллиантов россыпи. Менялся вид ежесекундно водопада, застыв, и тут же оживая, он формы принимал разнообразные, пейзаж округи, украшая, даря свободу, лёгкость восприятия прекрасного, что описать нельзя словами и, восхищались мысленно лишь только, фантасмагориями.

– Отсюда до Святейшества недалеко, но, в целях безопасности придётся, немного подождать, пока на путь дальнейший, мы не получим благословения. Надеюсь, не придётся долго ждать. Вы появились с Её позволения.

Артём услышал громкое рычание, похожие на мощные раскаты грома. И сразу же увидел монстра, с двумя большими головами, из пастей вырывалось пламя. Артём прилично испугался, попятился назад.

– Его всегда боюсь, признался человечек, дрожа с макушки головы до пальцев ног.

– Ну, успокоил! Хорошо! Выходит, сматываться нужно?

– Как это, сматываться нужно?

– Как сматываться? Молча! Куда бежать, ведь знаешь все пути?

– Нам никуда бежать не нужно.

Коли решит нас Орф порвать, не сможем убежать отсюда.

Стой здесь и жди свой рок. Что будет, то и будет. У каждой жизни срок, его он не нарушит.

Скорее всего, нас Орф не разорвёт. Ведь, не для этого сюда Вас звали.

– А почему, мне неуверенно так говоришь? Сам сомневаешься? И вижу, трусишь!

– Бывают исключения из правил…

Ответ Артём не смог услышать полностью.

Приблизившись вплотную к ним, небрежно, Орф человечка отодвинул

лапой. Жар пламени, что из ртов срывался, обжёг и, сероводород, окутал с головы до ног. От ужаса Артём закрыл глаза. Он был не в состоянии, не только языком, рукой, ногой пошевелить от страха.

Перед Артёмом мысли пронеслись. Он знал, что перед смертью вспоминается всегда, всё самое плохое и неподходящее…

И…, кроме этого…, почувствовал, – не ощущает больше он ожога, зловонного, чудовища дыхания, и явно слышит визг заигрывания.

Он приоткрыл глаза. Увиденное, изумило. – Огромный страшный двухголовый пёс, лежал у ног, виляя ласково хвостом и, ласково смотрел в глаза. Непроизвольно протянул он руку к головам большого пса. Тот взвизгнул и лизнул её от удовольствия, как будто знал давно Артёма.

– Он, в Вас признал хозяина, шептал с восторгом человечек.

– Хозяин? Что за чушь?! Какой здесь я хозяин? Всё шутишь надо мной? Ты, почему, стоишь? Ведь нас там ждут. Уходим.

– Не разрешает Орф дотронуться к нему, кроме хозяев, Тени. И, раз он пропускает, нас не задерживая, пора продолжить путь. Уходим.

Свернули за скалу, у свода арочного – входа оказались. Внутри тоннеля свет сиял. За человечком следуя, как будто раньше в нём бывал, Артём вошёл в него безмолвно. Словно исследователь, подмечал пытливо, насколько идеально ровные и гладкие до блеска стены, пол, и потолок в тоннеле. Швов не было нигде, и цельными они казались.

– Скорей всего, – шлифованный прекрасно материк, Артём решил. По неизвестной технологии тоннель пробурен в монолите скальном, без выщерблин, осколков, раковин и, отшлифован идеально.

Свет шёл от каменных кристаллов-бриллиантов в стенах, на протяжении всего тоннеля. Через пятнадцать метров, расширялся, беседка перед взором появилась с ажурным обрамлением стен башней, вверх, шпилем рвущимся из купола у башни, подчеркивая вертикальность элементов. Здесь готика и ренессанс, Артём определил, насколько смог понять архитектурный стиль.

Поодаль находился замок со стройными колоннами и сводами, форм сложных, с окнами, по форме ордена мальтийской розы [71], как и в беседке, с башнями, со шпилями остроконечными.

45

Справа, за замком, облаком закрытое частично – светило местное, беседку, замок, озеро и водопад, неярко освещало.

Почувствовав взгляд на себе и, приглядевшись, Артём увидел силуэт в плаще с огромным капюшоном, лицо закрывшим.

Приведший человечек, став на колено перед ним, негромко произнёс:

– Я Ваше повеление исполнил, Ваше Святейшество, доставил к Вам Артёма.

– Ты вскоре вновь понадобишься, силуэт ответил.

Эти слова, для человечка, как – указ уйти, был выполнен мгновенно.

Артём не знал, как поступить. Он понимал, что сущность, много выше по статусу, но на колено стать, как сделал человечек, не мог, – не позволяло воспитание Советов. И со словами – я приветствую Вас, сделал шаг вперёд, поклон, отвесив, стал ждать ответных действий, – возможно, наказания за должное неуважение или при случаях таких, недоумение и сожаление.

– И я тебя приветствую мой друг, услышал тихий голос силуэта. Ты приглашён сюда, чтобы узнать, что скоро придёт время, когда решение придётся принимать, кем быть тебе в дальнейшей жизни, какое принять бремя.

Заложенное в детстве семя, немного подросло. Осталось только вырастить его.

– Я приглашён? – Артём заметно удивился, путь над рекою вспоминая.

Какое мне решение, придётся принимать? Кем буду я в дальнейшей жизни? Сейчас, не знаю. Через три года лишь диплом мне получать.

Куда направят и, где будет дом, если не выгонят с учёбы, я не предугадаю. И, не смогу сейчас сказать, кем стану. Не буду лгать. Как можно выбирать сейчас, кем быть в дальнейшей жизни? Могу, пока лишь я гадать.

За мною, словно по пятам проблемы ходят, тут и там, – везде меня находят. И, неопределённость за нос водит.

– Я знаю это. Ты не торопись. Изменчивы причины и, пути, – нечасто видишь явные, тебе необходимые. Не главное ведь – где, а как ты будешь жить. Какая у тебя мечта?! Как понимаешь слово – чистота?!

Какие в жизни радости. Каким желаешь сам себя увидеть.

В Пустошкино ты не сумел попасть. Случайность? – Нет. Понять тебя пытаюсь. Мне, как тебя узнать, не встретившись с тобой?

Не споришь ты со мной? И это хорошо, пока другим не станешь и, не изменишься, себя определить, не понимая, невозможно.

– Не спорю. Все у вас, как кажется, об этом знают.

– Ну, не совсем так. Знают, что дозволено им знать. Здесь любопытства нет ни у кого. Находится оно в пределах информации необходимой для него.

– А как отсюда добираться мне в Пустошкино, надеюсь я, услышу?

– Как принесли тебя сюда, так точно отнесут туда.

Точнее, будет рядом, выйдешь ты в Старочеркасске на поверхность. Оттуда, доберёшься автостопом.

Такой распространённый способ, поможет до Пустошкино добраться, не хуже, чем бы добирался из Ростова.

Что ты в Пустошкино поедешь, знаю, так с этого всё началось. И в «яме» парка, любопытство дверь открыло. Тебя в тоннель никто не звал и, пред тобою дверь не открывали.

– Не звал никто, согласен с Вами я, но отчего – был, Вами ожидаем? Да, я не знаю, почему я здесь. И почему я должен принимать решение?

Что будет дальше, как покину Вас? Что ждёт меня? Какое приключение?

– Судьба, не ветер. Дует тот туда, куда манит тепло. Не можешь знать, куда ведёт мечта. А без неё жить тяжело.

– То физика, а это жизнь.

– А это не одно и то же? Параметрами жизни процессы в ней наделены.

– Согласен с Вами, – сторона из многих. Но этого ведь мало? Что-то ещё в ней есть для глупых, в том числе, меня?

– Коль упрощать всё, думать примитивно, можно сказать и так, – хотя, не объективно.

Воспринимая мир сознанием своим, охватываем лишь рассеянным вниманием.

Об эзотерике ты слышал ранее?

– Слышал, но, Вам признаюсь, – мало. Учение какое-то? Из старины?

– Похоже. Где-то так. Но несколько сложнее. Не знаю я, с чего мне начинать, чтобы доходчиво тебе всё рассказать, и ты меня понять бы смог яснее.

Попробую обрисовать лишь общие черты. Чтобы постичь, необходимо отношение внимательное – конгруэнтное [72]

Не гносеологическое [73] рассмотрение, уводит в сторону от этого учения.

46

Только тогда реально сможешь овладеть законами и знаниями, когда сумеешь оценить свои решения без колебания. Сквозь когнитивный диссонанс [74] пройти желательно, чтоб не попасть в коллапс [75] из-за неполного внимания и понимания поверхностного, – созерцания.

47

Ты извини, пожалуйста. Со стороны, мои слова тебе наверно незнакомые?

– Могу своими рассказать словами, что понял я, услышав Вас.

– Не стой на входе, заходи и, будь свободным. Ты не в плену, в гостях.

Кажусь тебе неправдоподобным. Вижу это. Моё лицо не может видным быть…, меня всего. Раз тень, никто не должен меня видеть.

Артём не стал ждать приглашения повторного, вошёл к Святейшеству, в беседку и, присел на лавочку из мрамора, довольно тёплую, как будто подогретую.

Словно попал в пространство облегчения, почувствовал, что в теле нет усталости, где состояние, в пределах невесомости.

Рассматривая сущность с удивлением и интересом, понимал, – придумать сам не смог бы ничего подобного и, продолжал Тень слушать, удивлённо. Она с ним говорила, словно с равным.

Он не привык к такому, ведь большинство из взрослых, не говоря об преподах, подчёркивали постоянно, перед неопытными в жизни пацанами, высокомерное и снисходительное превосходство.

Считая, – тем вначале обязательно, набраться опыта по жизни нужно, чтобы стать равными и им подобными.

– Основой в эзотерике является, что всё, во всей Вселенной связано взаимно, одни законы действуют везде, продолжил силуэт. Связи осуществляются за счет энергий, наполняющих миры, пронизывающих всё, повсеместно. В них отражается любой поступок, действия тобою совершённые, в процессе жизни, мысли. Когда их совершаешь, происходят мгновенно их влияния в мирах. К их действиям относится эмоции и настроения, все мысли и желания, не только совершаемые в мире – материальном и в вербальном [76], в реальном, виртуальном, с ментальными подходами и без.

48

Их осознание влияния мы понимаем, как следствие на мироздание. Энергиями наделённые – особыми, несущими – всю информацию в себе – во все миры, одновременно совершают, пространственные изменения – во внешнем мире и, в судьбе дальнейшей – человека. Мир изменяется немного от воздействия и, обстоятельства, меняя жизнь людей. Так будущее программирует, невольно – человек. Не важно, кто, – интеллигент или плебей. Часть действий – сказывается незамедлительно – в судьбе, другие – через много лет, но есть такие, что влияют лишь на будущие жизни и, в том числе, детей.

Ты допускаешь в мыслях, – жизнь многообразнее, чем представляете. Шутя, товарищей ставил в тупик, вопрос им задавая:– Чем отличаются от биоробота они?

– И у меня ответа не нашёл вопрос, Артём признался, – но, не отчаялся. Стараюсь разобраться,. Пока что, не хватает знания.

Реакции у биоробота и человека, не одинаковые, но подобные. Питаются энергией, мозг человека – подобие биокомпьютера….

– Согласен, что еда необходима человеку для пополнения запаса энергетики, для полноценной жизнедеятельности. Запас уменьшен, – испытаешь голод.

Ешь, – получаешь удовольствие от качества еды, программой вкусовых рецепторов определённой. Необходимое количество питания употребив, насытишься и, перестав испытывать желание и удовольствие, есть прекратишь.

Эту программу сравнивать возможно. с зарядкой батарей аккумулятора. Аккумулятор, разрядившись, требует скорейшей подзарядки. А зарядившись, отключается программой от питания. Не сложно. Понимаешь?

Ты допускал объединение естественных с искусственными жизнями. Но уровня познаний не хватает для ясных умозаключений.

В этот момент, в беседку залетев, большая бабочка, присела на плащ Тени.

Артём, контраст, увидев – нежности и темноты, невольно улыбнулся, удивлённо.

Изящество и красота не сочеталась с размерами для бабочки —

огромными. Он никогда не видел красивей создания – чешуекрылой, этой.

Этот прекрасный атлас – бабочка – Павлиноглазка, со слухом необычным.

Размер размаха крыльев, – за тридцать сантиметров. Она летает мало, живёт в пещерах. в Азии Восточной. Есть и во Львове – в парке бабочек, в Московском зоопарке. Живут прекрасные создания для размножения. Откладывают кладку, тут же умирают.

– А чем питается она?

– Она не ест. Живёт до полумесяца, запасами, в период жизни гусеницы собранными.

Формы различные и, независимые друг от друга, в своём существовании.

Вы – водно-углеродный вариант, один из множества в огромном мире.

Теория Лоссоты: – 4 миллиарда лет назад, в волнах к Земле от Солнца, для жизни зарождения разумной, программа послана взаимодействий элементов, на уровне субатомном, земной оргхимии. Микрочастицы, меж собой соединяясь, создали РНК и ДНК, живому положив начало. Что происходит и сегодня, ежечасно на всех планетах, подобно вашей, где есть условия для жизни, её развития. Если захочешь разузнать подробнее, поможем. Сейчас же будем говорить о том, – зачем сюда ты приглашён. Готов, к беседе?

– Готов Вас слушать. Вы продолжайте. Я слушаю заворожённо.

– Рассказ начну я с тех времён, когда «вновь зародилась» жизнь людей, – далёких ваших предков.

Глава 3. Рассказ Тени

Чуть больше полумиллиарда лет назад, нашу планету заселили гуманоиды, как называете сейчас их, если чуть проще говорить – диназавроиды.

Чтобы развитие направить по пути добра, преобладания не допустить сил тёмных, они – одни из первых сущностей разумных, появились.

Зависимости во вселенной не было ещё от тёмных сил. Она предполагалась только. Земля, другое место занимала в Мироздании. В системе Солнечной, благополучно правил Хаос и, создавал в большом и малом, в сложном и простом, порядок Космоса. Помощником был Хронос.

Динозавроиды с созвездий Лебедя и Лиры с звездою Kepler-62 (3), однажды прилетели. Планеты – океаны, за исключением гористой части суши, у них на родине, способствовали жизни, – в глубинах океанов, в большей части, – вне сухопутной поверхности земли. Благоприятная среда для жизни на планетах, зимой температура, – +12, а летом греется, не выше 30.

Жили динозавроиды в воде, почти всё время, а отдыхали и работали на суше, которой было мало на планетах. В те времена и на Земле, водой была покрыта суша, не менее двух третий, возвышенности составляли – меньше трети. Часть суши заболоченной была. Затем вода, частично, ушла под землю.

Построив сеть туннелей разветвленную, диноазавроиды, через массивы горные в любую точку всей планеты обеспечили, удобное передвижение. Двигаться на ногах, преобразующихся из хвоста, большого удовольствия не доставляло и, в результате появилось колесо для их передвижения.

Решив создать помощников добра, создали тонкие тела, без разума, борьбой за выживание не наделённых, злом, и чуждыми добру пороками. Душой сознательной и разумом духовным, их наделили позже. От них произошли асуры, лемурийцы.

Вначале, в мезозое, лемуриец ранний смотрелся для вас странным, с большим различием от гоминид: – огромный ростом, четвероруким и двуликим, но двуногим. И, отчего-то, лемурийцы поздние, довольно сильно изменившись, стали похожими на гоминид, кениантропов – двурукими и одноликими, и третий глаз ушел вовнутрь их черепа [77], но действовать не перестал. Эти способности, во много меньшей степени, и к вашей расе передались, хотя слабей намного стали.

49

Жизнь проживая, человек не знает, на что способен. В быте событий жизненных, разворочённом, он зачастую погрязает и, цели не находит.

Не все способности развить, во благо родины умеют, осуществлять разумное и вечное. А многие, и не пытаются.

Пока приходится надеяться, – когда-то всё изменится. Исчезнет самое плохое, останется достойное.

Видя, – за триста миллионов лет, создать задуманное не смогли, динозавроиды из измерений параллельных, на Землю пригласили танов, – сущностей, с телами тонкими и, с головами крупными, как гуманоидов сейчас изображаете.

Из-за насыщенного ультрафиолета, свет солнечный для танов неприемлем. Они нашли убежище в пещерах и, в созданных динозавроидами – сооружениях, подводных и подземных. Затем, к сооружениям достроили туннели, переходы, мосты, проходы собственные, удобные для этого народа.

Находят под землёй туннелей невысоких много, – это проходы танов, стиксов. Высокие, широкие артерии, – пути соединяют во все углы планеты. Они идут в Америку, Испанию, Бразилию, в Китай и в Индию, в Австралию и в Бирму, в Арктику, в Италию, в Японию и в Грецию, в Ирландию и в Англию, в Колумбию и в Антарктиду…

Всех стран и континентов, в миг не перечесть, да это и не нужно, пример о существующих туннелях, я привела лишь для наглядности, чтобы понятно стало, как ваша жизнь разумная, неоднократно – в воде и на земле, во всех мирах:

естественных, искусственных и виртуальных, появлялась.

Мы будем говорить о вас и вам подобным, чтобы не распыляться. Дам информацию крупинками и осторожно, не навредить желая, чтобы не получить – обратное.

Хочу, для восприятия, понятное лишь дать, – пищу для разума и, вывода, для непредвзятости.

Таны решили, – в пути развития цивилизации, использовать другие формы жизней млекопитающих. Первыми стали, землеройки, – крысы прародители.

Добавили две хромосомы к двадцати, – имеющимся, получились обезьяны-карлики. Принёсшие тебя, помощники мои, их родственники дальние. Когда-то их и гномов, создавал Энлиль, для личных целей, но это, из другой истории

– Выходит, таны подарили крысам разум.

И, если мозг их развивали бы настойчивее, сейчас, природы властелинами, они бы стали. Не мы – «цари природы»?

– Какие вы наивные – «цари природы». Они Законов Космоса не нарушали. Их целью было, сохранить полученные Знания для передачи сущностям достойным, для верного их применения. Вы, будто бы из обезьян произошедшие, как Дарвин утверждал необоснованно, не в состоянии приблизиться к высокому, кроме лишь индивидуумов.

У человека с обезьяной, предков не было единых. Линии были параллельными, задолго до возникновения подвидов в видах, – как у шакалов, волков; кошек и собак, лис и гепардов.

У всех животных, с виду лишь подобных, наборы ген и хромосом неоднородны. Животные, другим подобные, ведущие синхронно образ жизни, синхронно изменяют гены, геномы, хромосомы. Иллюзии – недавних расхождений, способствуют обману, как будто бы являются ветвями – древа единого, огромного.

В фантазиях возможно изменение количества геномов, хромосом, при эволюции.

Мы можем полагать, – во времена асуров, лемурийцев ранних, – существ бесполых и двуполых, могло происходить образование разнообразных линий хромосомных (с определённым допуском), без полового размножения. Они могли менять количество в геноме хромосом и новым видам жизнь давать, вопросам.

Тогда заложены все линии и были – разнообразной эволюции [78].

50

После «греховного падения Адама», в системе размножения, – происходить возникновений новых, более не может, не изменяются наборы хромосом, в подвидах видов млекопитающих.

Предположение, что хомо с сорока шестью, произошли от ветви в сорок восемь хромосом – приматов, заблуждение. Ведь хромосом количество в геноме, число – не переменное, давно.

Динозавроиды, лишь в крайние моменты, могли позволить вмешиваться в эволюцию. Развитие шло планомерно, не позволяя инсинуаций.

– Выходит, жизнь разумная была и триста миллионов лет назад?

– Всё повторяется. Читай Машкова. Ему дано было понять, как эволюция менялась, причины изменений, исчезновения людей делювиальных. Становится понятно, куда исчезли хомо делювиальные и, кто – неандертальцы, кроманьонцы и, кениантропы.

– Всё, как-то странно. Мне это интересно. Но, как другим мне это рассказать без доказательства, примера?

Книгой Машкова? Но, причём здесь я? – К книге пустое приложение?

– Достаточно для разъяснения.

Давно, система Солнечная во вселенной, по воле разума Космического создана, для концентраций знаний на планете и, инкубации душ праведных.

И 500 млн. лет назад и, ранее, разумная жизнь на Земле была. Но было мало душ достойных в тех цивилизациях. Не подходили для высоких целей Господа. Уж слишком много было брака. Вначале те формации уничтожали, видя ничтожность их созданий, затем, те сами себя убивали, взрывами ядерными и нейтронными.

После экспериментов лемурийцев с гравитацией, в войне с участием атлантов, «рождённых» лемурийцами, распались континенты. Отбросила планету катастрофа, на край системы Солнечной.

Попав в зависимость тёмной энергии, к чёрной дыре незримо приближается – «мостом» являющимся и границей, с другими четырьмя вселенными огромными. Время течёт в ней – по закону гравитации, – всё время, замедляясь, к нулю стремясь, где прошлое и будущее в настоящем, мгновенно «происходит», сразу.

Нужно иметь познания глубокие, чтобы попасть из вне – в эту вселенную, или использовать Законы Космоса.

Этим воспользовались аннунаки. – Такой же, водно-углеродный вариант, как и у вас – белково-нуклеиновый.

Используя Нибиру траекторию, – с Землёй сближающейся, за данью прилетают к вам создатели, через четыре (почти) тысячелетия.

Другие варианты жизненные, к вам проще попадают, – с метеоритами, болидами и астероидами. Живут и развиваются по всей планете, при человеке и, без воли человека.

Из-за полученных атлантами от танов знаний и, применения во вред – открытий, конфликт произошёл у танов с Геей, – душой планеты этой.

И понимая, Геи правоту, – развитие цивилизаций зачастую идёт неверными, порочными путями, нарушив этику, Законы Космоса, исчезли таны, почти все, согласно пожелания и приказания души планеты.

Немного их осталось на Земле, с целью – исправить путь ошибочный деяний и развития, событий и открытий, во вред используемых на Земле. Во избежание зла нового, перед уходом таны, знания «сжав», закодировав, упрятали их в храмах, затем исчезли в измерениях неведомых.

Динозавроиды и часть атлантов, цивилизацию создав морскую, «ушли» в моря и океаны.

Гиперборейцы, лемурийцы и атланты, оставшиеся на поверхности, рассеялись по всей планете.

Часть погрузилось в состояние сомати, остались в подземельях. Часть превратилась в попрошаек и разбойников, бандитов.

Часть, деградировав, со временем, «пришли» к кениантропам и питекантропам, на гоминид похожих и, в результате инволюции [79], и эволюции, ассимилировавшись с хомо, гомо аннунаков, стали людей потомками, точнее – хомо сапиенс, хомо эректус.

51

– Нашей цивилизации… – Так это странно слышать. Воспринимать не в силах, и представить… Но, отчего – историю преподнесли превратно?

– У каждого правителя своя причина. Придумали рабов в Египте. Хотя, рабы конечно, были, но не в таком количестве с войн приводили, в сотни тысяч меньше, чем говорили – с подачи Сталина, ему подобных властелинов.

Романовы до боли исказили историю России. Смешали русов и славян, хотов и хунов, скифов и сарматов, финнов, лишь потому, что жили испокон веков те рядом. Сейчас нет значимых народов на планете, не смешанных кровей совсем. Евреев часть – хазары и булгары, стали болгарами, хохлами, перемешались с белорусами, поляками. Финны – зыряне и, так далее.

Но, не об этом мой рассказ, или закончится он поздно и, до Пустошкино не доберёшься – своевременно, к битве за урожай, – за ордена Сутулого.

– Шутить изволите? Но с Вами, не говорил об этом.

– Доступна мне любая информация. Давай продолжим говорить о главном.

Создав касту жрецов с целью охраны знаний, в храмах [80], способностью их наделили таны – присутствовать незримо в «жизни» государств, цивилизации, от аннунаков втайне.

[80] Легенда о Храме Семи Теней

Не раз желал Энлиль – стереть цивилизацию с лица земли за воровство, разврат, жестокость, узурпацию, но своевременно жрецы подсказывали людям и, помогали выживать и, возвеличив Господа, мир разделили на религии.

Когда необходимость появлялась, тайны внезапно открывались. Часто, одновременно, за много тысяч километров друг от друга.

Естественно, что – Гея догадалась, кто людям помогает, и создала условия «ухода» всех танов, их жрецов с планеты. Все семеро жрецов, самоубийство совершив одновременно, мгновенно в Тени превратились. Для продолжения пути, с людьми они соединились. В конце пути, на территории географически принадлежащей храму, они вновь воплощаются, в избранном ими человеке.

Тени, секреты храмов танов охраняют и ожидают появления миссии, – сущности Высшего сознания и Разума, способной, знаний скрытых глубину постичь и, правильно воспользоваться ими – для блага человечества и Космоса.

В Храме Семи Теней, в недрах земли, нейтрино облучившись,

для высшей цели превратится, в сверх существо, став обладателем магических способностей, необходимых для борьбы со Злом и Высшей Жизни.

Неоднократно, катастрофы: при смене полюсов Земли, удары астероидов, другие катаклизмы, планеты облик изменяли, но под землёй и, в глубине вод океанов, нетронуто наследие осталось, и по сей день хранятся знания.

Лишь с ведома и позволения Теней, можно проникнуть к храму беспрепятственно. Один из храмов, есть вблизи Аксая, – Кобяковское городище. Орден Теней открылся людям в конце 15 века, на кратковременный период.

Одни из первых были посетители, – великий Микела́нджело, Мишель де Нострдам и Александр Третий. Пытался путь найти купец Барбаро [81].

52

Открыли тайны мироздания им многие, но всех предупредили, что знаний свет нести не прямо – в чистом виде, а зашифровано, чтобы добру и добрым силам, противодействие зло сразу не нашло. Овладевало постепенно…

С поверхности земли ведут четыре лабиринта в храмы. Входы – по сторонам рунического знака солнца. Идя по лабиринтам, существо, структуру энергетики меняло и, подойдя ко входу храма, готово было к знаниям от танов или же угнеталось от диссонанса внутреннего, в коллапс [82] переходящего мгновенно.

53

Забредших в лабиринт случайно или по глупости, пробраться не успевших далеко, выталкивало подземелье изредка, но в большинстве своём – «в себе их растворяло».

– Здесь, были многие? – спросил Артём, услышав значимые имена.

– Купец венецианский, с именем Барбаро, спускался к храму. Но не дошёл до храма. Остановили клады.

А этот страшный пёс? Откуда здесь?

– Пёс Орф – огромный двухголовый, огнём дышащий, нам служит по законам танов. Он сын Ехидны и Тифона. Как и другие братья – Кербер, Немейский лев, Фиванский Сфинкс, сёстры – Химера, Гидра.

Орф, обучившись у Кербера, был взят на службу, храм наш охранять, и мы довольны им. Характера он строгого и, полностью подходит нам.

Кстати, Кербер, недалеко отсюда, сторожит выход из Аида.

В подземный мир даёт всем он пройти, обратно путь закрыт, не только мертвым.

– Зачем Вам Орф? Коль по легенде, храмы надёжно охраняет воля Тени?

– Но применять зачем? Простак случайно заблудившись, останется здесь навсегда? Запомнив навсегда испуг, он, испугавшись, не появится тут, никогда.

– И я, наверное, запомню с ним знакомство.

– Тогда легко ответ понять.

– Меня, доставили сюда, как понимаю я, не просто так?

И рассказали Вы о выборе кандидатуры Тени….

– Да, это так. Настанет время выбора пути. Определиться должен будешь

ты, куда, зачем и с кем тебе идти. Не торопись сейчас с ответом.

– А выбор, есть ли у меня? Чего, смогу добиться в этой жизни?

Пока не выгнали из технаря, мне выучиться в нём быстрее нужно, и получить заманчивый диплом.

Свобода выбора – без денег, сладкий сон. Ведь наяву, – пошёл-ка нищий вон! По жизни, без актива не пробиться. Мне активистом никогда не стать, я доносить не научился, не обучился и лизать….

– Должна – свободной сущность быть – всегда. Сознание – портрет создателя [83], – пусть подсознательный. А обмануть себя, не сможет никогда, никто. Иначе, вместо жизни – фикция …, а не мечта. Когда умрёт, надежда созидателя, – душа… останется …. и, что тогда?

– Несчастье большинства людей в том, что способными себя считают, намного более чем могут [84]. Не рассчитав силы свои, и не желая этого, друзей, врагов, себя, обманут.

54

Потом, как жить, – прятать глаза? Я не смогу так жить. Выходит, что никто и никогда не сможет мне помочь. А это, много больше чем беда, чем нищета. Нельзя терять доверия.

– Немало тысяч лет хранятся для вас знания, – людей из будущего поколения. Сознание того, что всё напрасным может оказаться, пугает нас, – запрет на все старания наложит. Нам вскоре нужно будет расставаться.

Придёт момент, когда решать придётся, – вновь Храм закрыть, надолго распрощаться. Или найдётся тот, кто будет нужен Яви, с бесстрашным сердцем, честен, Богу верен. Естественно, он должен понимать, на что идёт, что здесь найдёт, и что придётся потерять, зачем придёт сюда служить и, в мыслях никого винить не станет.

Что нужно делать для себя, тебе? Об этом сам узнаешь от себя. Однажды обо всём расскажет разум и душа. При выборе пути, – себя узнаешь. Немало, в целом понимаешь, что предлагаю я – быть равным среди всех. Нести добро и свет туда, где боль, обман, – мерило всех надежд, где только деньги правят, где всякие великобоссы «метят» презрительно, в сортирах вас.

И, если в жизни этой подлость не исправить, то людям, подлецы её отравят…. Таким, как ты, не будет в жизни места, как и сейчас почти…. Тебе – это известно.

И не видать вам счастья, пока не установите порядок, иначе разорение, упадок ждёт всех. А это – крах всему, надежде и мечте. Обглоданная кость – вершина всех утех. Властители не думают о населении. Болезни, нищета, война? Им наплевать! Свою мошну набить бы больше и, без чести! То, что другим, голодным негде спать, свести концы не могут вместе. Им безразлично. Мысли, им под стать. Лишь бы всё время воровать и «убирать».

Осталось совести на грош. У них, нет честности. Для вас в кармане их, припасена лишь вошь.

– А нам твердят, что справедливая страна, что коммунисты правят на века. Всё лишь для нас. Нет лозунга известней – «Слава КПСС! Она Честь наша, Совесть навсегда».

– О справедливости не нужно говорить, у высших лиц нет совести с рождения. Правительство и депутаты в основном, ведь выбраны из их же окружения.

Кто станет там голосовать за вас? – За быдло и другую человеческую мр… Законы принимаются такие, чтобы им можно воровать любые ресурсы, ценности и деньги, – кто приобщен к «великим».

– Но, может, под землёю Вам кажется всё искажённым? И жить не так и плохо на Земле народам породнённым? И СССР – для всех других пример.

– Как самый лучший в мире лицемер. Всё кучке у кремля, другим не нужно ничего! – такое восприятие реальности. И так всегда, в стране вашей – обман, неблагодарности, завеса, сволочи. И…, редактированный пафос, новости. Артёму показалось, что Святейшество, сказав об этом, горько улыбнулось.

– Вы говорите, – помогать народам в открытиях их прекратили, тему переменил он, неприятную. Не складывалось в голове, ей сказанное.

Но, каждый день им удаётся открывать, изобретать. Все, как у прежних поколений. Настолько люди развиты сейчас, что могут обходиться и без Вас в создании своих творений?

– Получено от нас немало знаний. Теперь лишь остаётся обобщать и, делать выводы, чередовать, с ошибками в мировоззрениях. Совсем мы перестали помогать лишь только там, где вам всё незнакомо. В тех отраслях, где вам придётся открывать законы новые, экспериментировать и изучать всё заново. Там мы не станем больше помогать.

Возможность, человеку видеть дать – взаимосвязанным всё, мог он получать любую информацию, могли бы мы, но делать этого нельзя. Воспользуются этим недостойные, как это было.

Мы будем вам, не раз помочь, пытаться. Ты не один такой. Клин не сошёлся.

Но, кто-то должен здесь остаться, Возможно, не права я, что тебе об этом всё рассказывая…, не говорю о тайном…

Хранить всю информацию и знания из Космоса для вас, наши жрецы, уйдя, с надеждой нас оставили, что находить сумеем для себя замены сами, – из тех, кому поверим, кто живёт по смыслу Прави.

Это не значит, что отметку невозврата мы ставим и уйдём обратно. Она, действительно близка к реальному отчёту. Но время есть у нас ещё немного. И, кроме этого, надеемся на Бога. И если не найдём достойного для Тени, другой найдём путь, жаль, что это будет повторением.

Я вижу, что вопросов у тебя не счесть. Ты можешь мне задать их все, отвечу сразу. Немного времени у нас, пока что есть.

Уйдёшь отсюда, буду я скучать. Ведь редко с кем-то говорю сейчас.

К тебе почувствовала интерес. Поэтому и откровенный ты рассказ, услышал без малейших приукрас. Всё, как я вижу, знаю, всё, как есть. И, встретиться с тобою вновь, надежда появилась. И это для тебя, совсем не лесть, не снизошедшая случайно милость.

– Вновь с Вами встретиться, – большая Честь, Артём признался.

Хотя я не уверен, что я достоин такой Чести. Вам это говорю без лести.

Сказали Вы, кто спустится сюда по позволению, здесь превратится в некое сверх существо, владеющее силами, способностями магии…. Я кем-то стал уже? Или ко мне, такое не относится?

– Тебе не время кем-то становиться, хотя бесследно это не пройдёт. Не выбран ты ещё. Есть только предложение. Зависит от тебя ещё всё.

От путешествия останутся воспоминания. Ты не пугайся их. Найдёшь путь созидания другой, при появившемся мировоззрении, забудешь навсегда про этот разговор, настроишься на новый путь. Память сотрёт воспоминания, они уйдут, коли замучают сомнения.

– А если вы уйдёте? Всё было понапрасну – храмы знаний? С собой же их не заберёте? Могут пропасть, попасть в дурные руки.

– Закроем храмы, сделаем незримыми. И, будешь рядом, не поймёшь значения, путь, направление подсказывающих. И так, для всех, – чужих и посторонних.

Люди должны проснуться, – увидеть со'зданное за века.

Мы им поможем, если пожелают, очистить и построить всё с нуля, и вспомнить, что когда-то «позабыли». Должно, желание быть соразмерно – с планеты чаяньем, народов угнетённых, а не воров-правителей всесильных.

– Я понял. Должен, кто-то разбудить людей. Найдёте ли такого человека? И, помогать при этом должен, кто-то? Адептом света стать, от Тени? Я, верно, не смогу. Душа моя не столь чиста, как нужно.

– …. Вы – боги, и сыны Всевышнего – нам объяснил Господь. А чернецы добавили – раб твой. Количество и качество, сопоставимыми бывают редко, даже в Космосе. Всё относительно, от идеального до позитивного.

Нужно начать. Вы люди, Господом любимые, Его творение. Под камень, редко потечёт вода, коли не будет обстоятельств и возможности. Возможности – от обстоятельств и желания. Иной раз, путь очисть нужно, для направления потока.

– Но, как и почему вдруг Дарвин появился? И почему, был дан приоритет теории его? Кому-то было нужно…?

– Протест имевшим – ко всем и ко всему, нужна была его теория. Одновременно, царской крови вызов и религии. Теория ведь объясняла, – когда-то были все равны, что «вышел» человек от обезьяны, а не от Господа деяний. Теорией опровергали этой, что человечество создал Господь, – цари, священники от Бога.

– Тогда, спрошу я по-другому? Запутался немного я. Как это допустил Господь?

Если, согласно Его воли, людей создали, анунаки?

И, революция, народ и Ленин…. Зла на Земле в момент тот стало много.

– Попробую ответить на вопросы я в форме пересказа о времени далёком, об анунаках и, о том, как создавались хомо, о Ленине и прочих. Сначала, по ваше время.

Используя Нибиру, как корабль – челнок огромный грузовой, работников на Землю доставляли аннунаки, для добычи металлов под землёй. Обратно на Нибиру отвозили, контрактников и драгоценный груз.

Немало тысяч лет металлы добывали, пока не произошёл однажды сбой.

Работать под землёй опасно было. И аннунаки гибли часто. Как результат, – устроили мятеж. Но вычислив начало, не допустив эксцесс, директор управления, проблему разрешил, узнав о требованиях тех своевременно. В противовес, создал из существующих полуразумных гоминид, – рабов, меньше себя в четыре раза ростом, чтобы смогли достойно заменить высокорослых аннунаков под землёй. Тем самым тех освободил от всей тяжёлой на поверхности работы, уменьшил себестоимость, не потеряв, и килограмма золота при до'быче. А, недовольных аннунаков, отправил на Нибиру, на Родину обратно.

Производились хомо для работы – в условиях тяжёлых, неблагоприятных, и с малым сроком жизни, чтобы зависело существование от их создателей, вассалов и врачей, властителей. Им нужно было быдло, понимающее, что корм дают за труд, а удовольствия, в награду, – не иначе.

Не собирались аннунаки развивать первоначально хомо, до уровня высокого, цивилизованного. Создав и, обучив немного думать хомо, самостоятельность для выполнения заданий в них развивали, лишь для работы только.

Не собирались аннунаки развивать первоначально хомо, до уровня высокого, цивилизованного. Создав и, обучив немного думать хомо, самостоятельность для выполнения заданий в них развивали, лишь для работы только.

Впоследствии, когда решили привлекать живущих гоминид на воле, в свои колонии и города, они делювиальным людям поспособствовали, – занять позицию меж ними, стать вассалами. Вассалы, будучи рабами раньше, став господами гоминид и гоминоидов, тех сделали рабами, став сами – полусвободными. Обслуживали, в счёт других, армаду аннунаков и себя. Длинноголовых было меньше, и хомо нужно управлять, поэтому не против были аннунаки, чтобы над хомо встали гомо, не аннунакам же следить за гоминидами и хомо. Так появилось рабство, господа и слуги; приказчики, лакеи и цепные псы, которым можно рвать, и унижать плебеев. Дошло до холокоста, геноцида, уничтожения народов, стран, в последствии.

– То есть, они создали изначально рабовладельческий позорный строй?

– Ведь господам необходимы слуги. Делювиальный, гоминид поработил.

К этому времени, развились – зверолюди. А между тем, делювиальных съели кроманьонцы, неандертальцы съели кроманьонцев. Канибализм был развит и любим, народами Земли…, не только в Африке, и в Азии, в Европе.

Живут и ныне сущности разумные, как вы, когда-то созданные ими: хоббиты, гномы – под землёй; нубийцы [85], бесы, зверолюди – в любой стране планеты; а инды – ихтиандры, в океанах. Есть люди-птицы.

55

– При помощи инженерии генной, вначале появились гомо?

Возможно, люди – биороботы? Не зря казалось это раньше, даже снилось…

– Твои заботы мне! Естественно, – похожие на биороботов. И в этом, понимании, преобразованном, пугающего нет вообще.

Я говорила ранее тебе, что жизнь возможна вместе – искусственного и естественного.

Энлиль и Энки создали, чистилище и ад, – лаборатории. Рай был для избранных с большими наслаждениями, (сад райский) – выше облаков.

Контроль, держа над миром постоянно, процессами под облаками управляют, – великобоссы, Ленин, Сталин, Гитлер, …, используют наивных дураков, им надобных – безропотных и честных, как старый пёс за миску, без оков.

Есть и другие силы, – энергетика, влияющая на события планеты, – масоны с ложей розенкрейцеров, часть ангелов.

и бесы, ведьмаки, маги, мракобесы, и, колдуны, колдуньи. В пространстве нет свободных мест, всё занято, настолько плотно, конкурируя, другого съесть, желает каждый, из, рядом находящихся.

Если так будет продолжаться дальше, то на Земле погаснет правды свет, Зло победит, возвысив прохиндеев. Из пены грязи на волне, – «поднимите» великобоссов, партократов-демократов, они займут руководящие посты, используя вас для утех, желаний, неимоверной толщины мошны, но всех их может ждать расплата. Зависит, – как воспринимать их дальше.

Исправить многое, возможно. Хотя, «вперёд» идти вам нужно осторожно. Ни баррикады, ни террор – не панацея. Лишь довод разума и честность поможет в этом деле, – бардак, коррупцию, бесчестье превозмочь и, срам, позор, куда вас ввергли. Я, верю, в ваш, достойный им ответ, – покажете, кто есть они такие и, обличите миру негодяев. Увидит правду свет.

Не сразу. Пусть пройдёт немало лет. Они обманут вас не раз, за это время.

Поверите лжецам и казнокрадам, лицемерам.

С непониманием, их встретите Указ о разделении Союза на уделы, прикрытый «примирением» с царём, о демократии… и, запрещением

компартии, о частной собственности, обо всём, что наболело и, чего вы ждали…. И станет вам, когда поймёте всё – не просто горько и обидно…. Обманет президент, очередной вас и, ограбит, затем отдаст другому власть, приемнику…

Стремление из плена темноты к рассвету приведёт. Нельзя терять ни капли чистоты. И даже находясь у той черты, откуда дальше ничего уж нет, желаю вам, стремиться к свету, Чести верными, достоинству и, правде, вере – быть.

– Я должен, что-то сделать?

– Найти путь, получить часть знаний.

– Я к этому готов. Раз я, как биоробот, в меня немало можно загрузить, чтобы я стал энциклопедией?! Поступками ведь Вам руководить.

– Шутник! В икру ноги вживим миниатюрный чип, который сможет передать в мозг твой, совет из храма, в случае, если тебе понадобится он.

А если посчитаешь, – чип не нужен, потрёшь немного место, где вживлён и, чип исчезнет, растворится без следа. Мы навсегда с тобой расстанемся, навеки.

Компьютеру подобный, мозг, сигналы будет принимать мои, словно Way-Fay, по интернету. И точно также, передаст обратно.

– Не знаю, что такое чипы, сеть – Way-Fay и интернет. Во всём Вам верю, многократно.

– Пока тебе не нужно много знать. Со временем, компьютеров не будет, Way-Fay и интернета, также. Мозги не нужно ими засорять. Чем больше будешь знать, то больше понимать, что ничего не знаешь. Мои советы будут помогать, решения тебе принять. Лишь помогать, а не определять.

Решать ты будешь сам, согласно собственного мировоззрения.

Тень поднялась, произнося, – беседа наша, к сожалению, закончилось. Желание с тобою встретиться, исполнилось. Тебя вновь человечки понесут, до выхода из-под земли, к Старочеркасской. Оттуда, на пароме через Дон, отправишься в хутор Рыбацкий, затем, через Алтуб и Арпачин, к станице Маныческой доберёщься.

– Сейчас, наверно, поздно. Навряд ли, кто-то подберёт меня на трассе в ночь.

– Немного времени прошло, как ты вошёл в дверь в парке. Отсчёта времени не стало для тебя, во временном пространстве. Выйдешь наверх в то время, как открыл дверь в «яме».

Чип вставили под кожу человечки так, что он и не заметил. Икру потёрли чем-то и, чуть слышно, сказали, – чип прижился.

Артём хотел спросить о совпадение названия реки с названием народа и, поднимаясь следом, спросил, стесняясь, силуэт. – Читал я, что река, когда-то называлась Тан [86]. Есть связь между названиями их и словом – стан [87]?

И основателей подземных храмов, зовут – таны.

– Так назывался Северский Донец [88] и, Дона часть [89], после соединения.

56

И город Танаис – название, от слова этого.

Считалось, что встречается на ней Европа, с Азией, а дальше тьма – Тмутаракань.

И стан – становище, с времён тех дальних – название, так и, осталось.

– А за рекою Дон, находится Аида царство – Ада, напомнила Артёму Тень.

В царстве Аида, Персефоны (жены Аида) [90], Танат – бог смерти правит вечно, – сын Нюкты (Ночи), брат Гипно'са [91], Мома [92], Эриды [93], Немесиды [94], мойр и Гесперид [95].

Как миф гласит, когда срок данный мойрами проходит, Танат, приходит к смертному порогу, и, молча, улыбаясь, отрезает, пряди волос, уносит в царство мёртвых душу, переправляясь через Лету [96], Аиду посвящая.

57

Нас окружили мифами реальными. Согласна, в пересказах, доля выдумки. всегда. Крупицу от себя, рассказчики, добавили в рассказах. И получилось, многое – рассказами банальными, как будто бы – неправдой, мифами. Но суть, осталась навсегда. От танов след остался на Земле, в названиях и, ещё, кое-где

Поблагодарив за встречу интересную, Артём за Тенью вышел из беседки. Орф встретил дружелюбно, замахав хвостом и, заскулил, прощаясь. И, только отошёл Артём от Орфа, вновь появились человечки и, подхватив, над левым берегом реки подземной, вперёд вновь понесли; на этот раз без отдыха, по старой схеме.

Минут через двенадцать опустились, как понял, – перед выходом.

– Ненужно, чтобы Вас заметил кто-то. Для освещения пути, кристалл возьмите. Наверх не выносите. Отбросьте далеко назад, вниз по проходу, когда до выхода дойдёте…, Вам на прощание желаю, – С Богом! Большой удачи.

Отдав Артёму небольшой кристалл, простившись, человечки улетели.

Тоннель был узким, с небольшим подъёмом. Кристалл путь освещал в дороге. Подъём закончив, перед выходом, назад кристалл отбросил, он вышел на открытый воздух в разломе небольшом поверхности земли, в конце овражка, кустарником заросшем.

Поднявшись по крутому склону, с благоговением вдохнув, прекрасный чистый воздух, Артём, обрадовавшись, осмотрелся.

Здесь было так просторно и прекрасно. Широкая река, несла воды спокойные, как будто без течения – зеркальные, в них отражая берега и солнца свет. Сияли купола на стенах белоснежных соборов и церквей, великолепие, природой созданного и людьми, подчёркивая.

Солнце стояло высоко над головой. Возможность за'светло, к Пустошкино добраться, сомнений никаких не вызывала.

Он, радостный, отправился вдоль берега, петляя по кривой дорожке, кустарниками и травой заросшей, ведя вперёд бесстрашного героя, к друзьям своим на помощь в битве.

Артём, предполагал, что переправа рядом, не торопился, восхищаясь вокруг себя идиллией, мечтая, что вырастет когда, построит дом на берегу реки и, наслаждаться будет сбывшейся мечтой, природой девственной, нерукотворной, сказочной, единой с Духом и душевной чистотой.

Глава 4. Думузи

– Словно я в сказке! – глубоко вдохнул Артём, трав диких аромат вдыхая восхищённо и, чистый воздух. Кому захочется спуститься вновь, где сумрачно и скалы, нет солнца, света и тепла, как нет деревьев и цветов, зверей, птиц, леса?

Солнышко ласково лучами нежило живое, не замечаемое ранее особо, словно даря надежду вновь, – изменится всё вскоре, «уйдут» (царьки) невежды, – лизоблюды, и с ними демократы, казнокрады «великомученики» и великобоссы. Останутся на свете с праведными, трудовой народ, честь, правда, – жизни продолжение в идиллии, без бюрократов, беззакония, гонителей не только веры, чести, правды. Будет, как завещал Господь, по праву, ему данному.

– Дай Бог, дождаться такой вести! – Артём, мечтая, улыбнувшись, думал. – Я верю, что настанет день, когда проснутся люди и, объяснят бескровно честно, чтобы властители, не только создавали жизнь себе и «семьям», благоприятную, а «уходили» с глаз быстрей, не смешивали с грязью общество.

С хорошим настроением и радостью, что на поверхности, – не в полутьме у Тени, шёл по течению реки Артём, любуясь красотой подворий и казачками, лучами солнышка, птиц пением.

Дорожка вывела, виляя, обходя кустарники, деревья, к паромной переправе.

Паром, как специально ожидал.

Артём лишь появился на причале, тот, тут же к берегу пристал. При переправе у паромщика узнал, – для сбора рыбы по артелям, из хутора Рыбачий, уходит ежедневно рыбовозка. Добраться до Пустошкино возможно из Маныческой и из Арпачина.

Водитель взять Артёма согласился, но при условии, что будет тот в дороге, рассказывать всё время анекдоты. Вскоре по грейдеру неслись под смех о Петьке, Чапаеве и Анке, евреях, чукчах, Вовочке, без выражений, междуметий.

Выйдя за Арпачином, на развилке дорог районного значения, Артем, поблагодарив водителя, с хорошим настроением, отправился в показанную сторону. Осталось до Пустошкино – лишь три километра. Преодолел Артём за полчаса их, и. Нподходе к хутору спать захотел, настолько сильно, – не в силах удержаться, чтобы пройти немного. До хутора недалеко, но ноги заплетались, глаза слипались и, идти не получалось. Едва добравшись до стожка ближайшего, с трудом залез наверх и, сразу отключился. Усталость обняла, заснул он моментально. В слабо осознанных видениях поплыли образы и следствия – итогов: разговора с Святейшеством и мыслей. Происходящее увидел по-другому, – со стороны, без наваждения.

Поднявшись над собой, паря во сне, он видел многое вокруг себя.

– Кто-то, оглядываясь, возмущался, а кто-то «руки опустил», сдавался. Генсек, и не догадывался даже, ведут страну Великую когда-то, народ, с политбюро, к какому будущему. – Что? У нас воруют, разве?

– Странное ощущение? – спросил себя Артём. Сплю, вижу…. Кажется? Похожее…, наверно, ведь «Настоящих буйных мало, … и нету вожаков», – вспомнилась песня про дурдом Высоцкого.

Сами собою называемые – оп (от) позиции, дотягивались слабо к диссидентам, вождями уничтоженных. Авторитета не имеют оп (от) позиции сегодняшней, за ними не пойдёт народ. Часть создана, – занять пустое место и, показать, что есть противодействие для власти и коррупции. Копни, чуть глубже и, увидишь, рожу похожую на у …, ежа и, через то же.

На пустыре, в сторонке от других компаний, слушали песню несогласные, о псе ненужном никому. От завываний под гитару, Артёму певца жальче стало, чем пса бездомного. Сказать ему хотел, – ты в гнесинку не попадёшь с таким вокалом, подумал, – твой концерт не буду слушать даром. И, удивляясь, хлопавшим в ладоши, прислушался к словам из песни.

Те говорили, что он прав во многом, что мы для них, – что псы, подкармливаемые показушно перед выборами (раньше), заброшенные на превратности судьбы.

– Сейчас, от нас и этого не нужно, – проголосуют и без нас. Как надо сложат голоса в корзину нужную и, подведут итог, произнесла одна из несогласных.

Обходятся спокойно без народа, распределяя достояние между собой, противодействия чужим на аукционах, устраивая беспредел, когда сместить кого-то, заботу показать о нас.

Сказку о значимости голосов придумала администрация, чтобы пар выпустили мы, не понимая о своей незначимости, не лезли больше никуда, задумавшись над собственной судьбой…, остановились, находясь в прострации [98].

58

Они, показывают перед нами, беспомощность придуманную. Для этого полаять иногда, на них нам разрешают и пальцем на себя указывать не возражают, когда фасады власти изменяют.

Разум, иллюзией победы всполошившийся, не видит проигрыш фактический.

В стаканах «бурю» создавая перед нами, – манипулируя спокойно чувствами, пока причины этой «бури» разбираем и ходим с ленточками белыми, срываясь глупо в «мелочи» при обсуждении, решают для себя задачи уровня глобального, такого что не снилось нам, – обманутым, властителями узурпаторами.

– Кто грабит население страны? За это им по-прежнему верны, и почести, как прежде воздаём, даря своё доверие и власть, а с ними и отечество своё.

В ответ они жируют во всю сласть, глумясь над нами, насмехаясь, не боясь, что видим, – как народ ограбили и, грабят до сих пор, а, что осталось…, всё вывозят за бугор – безбожные воры…, уроды.

– Чтобы простому человеку не досталось, вор прячет капитал чужой в обшор; – продекламировал певец. И не грозит ему позор. Мошенников преступниками не считают, и воровать им вволю разрешают.

Кто сел впервые – тех простят, а тех, кто много крал, срок им в тюрьме скостят. Амнистию им проведут и всех своих «обиженных» спасут, давая срок – условно, негодяям:

Мужицким, Кузнецовым…, и так далее. На фоне всех мошенников, из тюрем, отпущенных на волю ими, «в законе» выглядят давно и, продолжают на должностях царить спокойно, жировать в российских городах, краях и областях.

Артём чуть было не проснулся, слыша это. Там, неужели, править городами могут, быть мэрами, их замами, – воры, «пробиться» в губернаторы?

Поддерживаю полностью я несогласных! Как хорошо, что нет в нашей стране тех мерзкие тварей, что приснились мне во сне, подумал он. Там, те, – руководящие «в верхах», не лучше тех, что «снизу». Кто-то расталкивает энергично, чтобы урвать кусок побольше, лучше. Крадут у общества, у ближнего, не думая, что это, в меньшей мере – неприлично, не знают, что такое благородство, – легализованные уроды, сволочи. Зато, когда, деяние достойного находит место славы, почести, то греются в лучах его известности, как в собственных, хотя в другой бы ситуации, и не заметили, если бы не было случайности. Ведь есть возможность «приобщиться» к благородству…. Его деяний став последователями, ценителями по всей жизни. Обозначая, что по духу схожи, не только благородством…, но и действием, с народом.

Теперь, учитывая это, положен им кусок, намного больший, отрезать от народа, по праву значимости власти. Став требовательными и бесстыжими, добавят наглости и к значимости.

Артём внезапно понял, что в этом сне бывал не раз и знает многое об этой жизни. Поэтому он понимал, что говорила Тень. Под облаками – нечисть вечна.

– Из партократов стали демократами, затем великобоссами, ведь чувствовали, – будучи (став) избранными, могут куски от общества рвать больше. Продолжат беззаконие творить и вседозволенность, в форму законов партии их облачив в счёт бонусов им причитающих, за членство среди избранных.

За всё нужно платить, и возраст выхода на пенсию работающим, ведь можно увеличить, тем самым сэкономить на пособии. Заботой о народе прикрываясь, за счёт инфляции, прибавив пенсии, дешёвые давать лекарства, присваивая в благоденствия страны. А увеличив стоимость валюты, продав её внутри, можно поднять зарплаты депутатам и выплаты пособий нищим. Зомбировав, наш разум, подчинив себе, народами манипулируют. Где-то конфликты создают, где-то раздоры, войны. Освобождают и насилуют сердца, загнав часть в стойла, часть умоют кровью. Под правилом, – одна беда не ходит, корректировку производят и, создают для вида несогласных Стакан воды и буря в нём. Всё просто и так ясно! От снов таких не пробудиться невозможно, Артём решил продолжить путь, но на него обрушились, в ком собранные мысли, словно зверюга, на беспомощную жертву, которую издалека гнал долго.

Почувствовал. Он аннунак – горнорабочий, с планеты «Родина» златодобытчик, по имени – Думузи. Контрактник доброволец, с женой красавицей контрактницей Инанной, работает в командировке на Земле. По договору зарабатывает благоденствия для жизни будущей на Родине.

Недавно сын родился, говорит немного. Так далеко он, – на поверхности…

И, слава Богу, что не здесь! – Какой-то бред, подумал он, малыш, сюда попасть не может.

Думузи под землёй на глубине пять тысяч метров, после большого взрыва и обвалов – в шахте, остался жив. Надеется оттуда выбраться с друзьями по несчастью. Надеется и верит, что их ищут. Возможно, что найдут живыми и спасут. Быть может.

– Держите крепче! – Думузи крикнул Уту, Нинхурсагу, держащим стойки, между кровлей [99], почвой [100, хрустящей в выработке рядом.

– Ещё немного и, не сдержим! – ответил Ут, нет мочи. Костёр бы выложить, но леса [101] рядом нет. Балки подпора в восьми метрах, – до них не дотянуться.

Страх медленно входил в сердца. Вверху похрустывало, страшно. Возможно,, – накапливая напряжение, находит кровля место, чтобы рванув, осесть, по выработке всей, став их убийцей…, их не найдут, не скоро.

Казалось, – миг, другой, присуха [102] сядет с кровлей, оставив – пятна лишь от них, взамен живого места.

59

Опасность в воздухе горячем, пространство заняв, предупреждала деликатно, что медлить им нельзя.

Незамедлительно принять решение, сейчас же нужно.

Отбросив, шляпу [103], выстрелила тумба, Ута, чуть-чуть не зацепив по голове.

– Крепь [104] обрезную вставить можно, пока ещё не поздно. Не выдержат нагрузки стойки. Трещат, так жалобно, что слушать, нет возможности их треск. Как будто говорят, – не выдержим мы, лопнем, спасайтесь дураки, пока не поздно.

Предупредив, чтобы держали, Ут кинулся за балками броском. Их вставив, сразу бросились бежать по бремсбергу [105], что было сил.

Сзади рванул метан. Осела кровля. Сжав резко газ, штыб [106] с множеством частиц породы, заполнил всё пространство бремсберга и штреков – и впереди, и сзади.

Свет поглотился мраком, электричество исчезло. Огромная горячая волна ударив с силой в спины, отбросила к откаточному штреку, как бревна, раскидав по бремсбергу шахтёров. Здесь, и до взрыва было душно. Воздух с поверхности, комфорт не добавлял. Сейчас приток вообще не чувствовался.

Выжить, казалось, невозможно, но умирать никто не думал, не желал.

Каждый из тройки знал, что без него, друзьям до клети [107] не добраться. Лишь вместе смогут выбраться наверх, друг другу помогая, спасателей дождаться.

60

Не слышали хлопок обрушившейся кровли. Лишь дрожь почувствовав, могли вздохнуть, – спаслись от смерти.

Но долго, протянуть не смогут взаперти. Без воздуха не выжить. Душно. Нет пищи и воды. Не водятся здесь даже крысы. Какая-то дурная забежит и, сразу же исчезнет, уйдёт выше. Не любит в уровне том жить.

Ощупав тело, не найдя в нём повреждений, Думузи попытался в темноте искать друзей-товарищей. В сплошной, кромешной тьме не видно ничего, на ощупь. Фонарь, потерян в бегстве.

Первым найти случайно Ута смог, идя на ощупь по завалам, камням. Уткнувшись головою в пол, лежал тот обездвижено, со стороны затылка, голова разбитая, от крови липкая.

Проверив пульс, немного успокоился. Найти пакет желая скорой помощи, собрав остаток сил, Думузи приподнялся. Держась за стенку, к штреку отка'тному направился, ища второго друга – Нинхурсага. И сразу на него наткнулся. Сидел тот отрешённо, словно кукла, к стене прижавшись. Вначале непонятно, жив он, нет… Обрадовался, слыша, дыхание, тот потерял сознание. Думузи путь продолжил радостно, – живыми после взрыва все остались. Их было трое. Ночная смена – небольшая.

От штрека откатного, были невдалеке, им, вероятно, это жизнь спасло. Поток взрывной волны из бремсберга ушёл в него. Штрек затянул волну в себя, забрав всю силу взрыва. Со временем, когда осел штыб взвешенный, дышать намного легче стало.

Найдя «спасатель», помощи пакет и коногонку, обрадовался слишком рано, – светильник не включался.

Взяв флягу, в темноте отправился обратно. Пить воду сам не стал, хотя хотелось сильно; язык прилип к гортани намертво. – Он понимал, что обессилит, воды напившись и, не сможет, обратно возвратиться сразу. Добравшись к Нинхурсагу и дав ему попить, борясь посильно с жаждой, направился к подранкуУту. Сидел тот также, у стены, – со шляпой рядом, где он оставил. Проверив пульс и, голову обмыв на ощупь, перевязал её. Затем, немного приподнял, обмыл лицо, и после выдоха, залил немного в рот воды ему, из фляги. Только потом позволил и себе воды глоток желанной.

Представить раньше никогда не мог, – блаженство первого, затем второго, третьего глотка воды приятной.

Остановила боль, пронзившая на скорости огромной, с ног до макушки головы, не уходящая из тела Боль, появившаяся вдруг, внезапно, не прекращалась долго, будто в нём дом себе нашла, надолго. Хотелось биться головой о стену, но разума оставшаяся часть, не разрешала это делать. Прижавшись головой к стене, и опустившись на пол, старался «удержать в руках» себя, не позволял расслабиться. Сколько так просидел, не помнил, знал, что долго, сознание внезапно потеряв от боли сильной, слабости огромной.

– Всё хорошо, решил, очнувшись. Остались живы, значит, не помрём и, выберемся из завала. Ведь, не везде осела кровля?

Он испугался мысли, подумать не успев, и оценить последствия. И развивать не стал, почувствовав, что уши не болят и голова. Услышав Ута стон, обрадовался, – слух вернулся.

– Как чувствуешь себя? – спросил он Ута.

– Скорее – отвратительно, чем восхитительно, ответил тот. А Нинхурсаг как? Жив?

– Жив. Ждёт, недалеко отсюда. Сумеешь приподняться? На это хватит сил?

– Попробую. Хотя, мне кажется, навряд ли, получится подняться.

Он попытался приподняться сам, но застонав, попытку прекратил, как безуспешную, и опустился.

– Не получается, невольно констатировал предположение, вдохнув тяжёлый тёплый воздух. Наверно, слишком сильно ши-банулся.

– Давай, тебе я помогу, Думузи предложил ему.

Отсюда нужно выбираться. Возможно, – был обвал неполным и, новая волна придёт, нельзя здесь оставаться.

Ут был массивным анунаком, весом, под триста килограмм при росте меньше пяти метров, подверженный в жизни мечтам, – когда-то похудеть, понравиться контрактницам.

Думузи к Уту подошёл вплотную и, поднимая, прижимал к стене. С трудом сумел поставить на ноги, придерживая, разговаривая:

– Пошли? Пойдёшь, дружище?

Совсем не получается?

Через минуту предложил он Уту держаться на его спине. Взвалив на плечи, попытался, сделать шаг – самостоятельно.

Шаг оказался неудачным, почти безрезультатным, пока плечом на стену не опёрся.

Так и принёс Думузи, раненного Ута к контуженному Нинхурсагу.

Тот, отойдя от боли, ожидал, когда Думузи с Утом доберутся. Он бы отправился на помощь у ним, если сумел бы приподняться.

Обрадовавшись, – рядом, вместе были вновь, друзья обнялись, как смогли.

– Мы живы! Вместе! Хорошо.

Бежал Думузи впереди, поэтому не ранен был, – за нами спрятался и, цел остался, Ут, еле слышно Нинхурсагу прошептал.

– Совсем не помню я произошедшего, ответил Нинхурсаг.

Пока меня тащил он, так устал!

Думузи слыша утверждение, ответил, – бежал не первым, а последним. Меня Бог миловал, когда от взрыва я упал. Вы впереди меня по ходу были. Второй волною вас накрыло, когда лежал.

В какую сторону, идти нам нужно? По штреку вправо или влево?

– Кто знает! – выругался Ут. Всё в голове смешалось. Ты штреки знаешь лучше нас. И, спрашиваешь почему-то?!

Не соображает голова? Вот эта, переделка!

Ствол главный, далеко отсюда. Вентиляционный слева штрек, идти им много дальше, но в нём возможен воздуха поток. Вправо уходит штрек откаточный, им – ближе, но проблем с подачей воздуха, в нём больше.

– Наверное, добавил Нинхурсаг, здесь вентиляции, и не было. Или мне душно одному? – пытался пошутить, меняя интонацию в последнем слове.

– Быть может, всем нам кажется? – ответил Ут. Возможно, душно и на самом деле?

– Наш бремсберг шёл с уклоном, сверху вниз …, и это помогло бежать, а сила взрыва – по прямой прошла, сверху голов, что нас спасло, – Думузи повторил, с трудом, выталкивая изо рта слова. И штрек втянул в себя волну, она, почти нас не затронула.

– Возможно, – Ут предположил. Бежал я не последним…, пытался вспомнить, и осёкся; уверен не был он, как было всё на самом деле, что кажется ему теперь.

Вообще-то, не всё помню. И, не соображаю, будто с раздельным полушарием. Наверно, фантазирую.

– Давайте, час-два отдохнём, сил наберёмся и в дорогу, Думузи предложил друзьям. Заснул сам первым, ответа не дождавшись, усталости поддавшись. Устал, идти невмоготу.

Он знал, – найдут их скоро. Наверное, уже искали.

Переживания, тревоги, забрали силы. Произойти, что с ними может …, не представляли.

Волнение затихло, это и помогло заснуть. Жизням друзей опасности не угрожали.

Проснувшись, чувствуя, что отдохнул, Думузи путь хотел продолжить, чтобы к стволу добраться, на-гора [108] в клети родной подняться на поверхность.

61

Стал Ута поднимать, чтобы взвалить на плечи, не получилось. Поняв, что Думузи делает, приблизился к ним Нинхурсаг и, в темноте помог поднять, подставив дружески плечо, тому под руку.

Вдвоём нести намного легче Ута. После удара, Нинхурсаг немного отошёл. Идти, в любую сторону, довольно сложно.

Достав НЗ [109] из точки, отдохнуть решили вновь, чуть-чуть. В точке лежала, коногонка. Свет ярко осветил карман, завалы в штреке и, нагромождения. Было достаточно его, чтобы масштаб представить ясно, произошедшей катастрофы.

62

– Как вообще остались живы, после такого выброса? – Думузи удивился, смотря на порожняк разбросанный, куски руды золотоносной с самородками.

– Скорее всего, здесь не «кобыла [110] села», произошло невероятно страшное. Всё так перекрутило и смешало, разбросало…, Ут прошептал. Метан взорвался. Невероятно…

63

– Словно ребёнок маленький, обидевшись, игрушки разбросал, проказничал. И, испугавшись, не убрав, всё бросил, видя, что натворил, – последствия огромной катастрофы.

Думузи вспомнил о любимом сыне непослушном, невольно улыбнувшись. Роднее сына и жены, ведь не было на свете.

В памяти всплыл недавний разговор с сынишкой, случившийся до катастрофы, примерно за неделю, что он найдёт красивую жену себе, прекрасней всех на свете.

– Где нахватался слов таких…, подумал с умилением Думузи, забыв, как рассердившись в тот момент, ему ответил:

– Когда полюбишь девушку, тобою избранную, она прекраснее, любой на свете будет.

– Нет! – возразил тот. Чтобы не ошибся, всех нужно перепробовать! И лишь потом одну из многих выбирать. Не нужно мне стыдиться неуверенности, чтобы потом не ошибиться и не мучиться.

Глава 5. Артём в хуторе

В стогу Артём проспал чуть больше часа. Открыв глаза, прийти, не мог в себя.

Сон разделял жизнь, словно биссектриса угол, увиденное в нём деля (себя), как прошлое и, настоящее. Он редко помнил сны отчётливо, с подробностями, как и сейчас. Там произвол был, частью сна. Затем был в шахте, под землёй и, понимал жаргон шахтёрский… Метаморфоза сна?

– Произошедшее увязываясь не всегда с действительностью, не определялось объяснением, частичной логикой, и тут …, нет объяснения и логики, увиденное в моём сне…, не означало будущее? Ведь непонятно для меня оно.

И если допустить фантазию, представить, – «жил» я в измерении другом, действительно был аннунаком, с Родины, то дальше – полная бессмыслица, тупик в мировоззрении, сознании.

Связи – рассказа Тени нет, с собой и сном вторым.

– Я понимаю, – слишком мало знаю, Артём с собою соглашался. Меня Тень позвала к себе, чтобы я понял это? Не думаю, что нужен из-за этого? Один из многих на Земле, кто этого достоин? Бред! Думать не стоит мне об этом.

Возможно, что-то есть ещё, чего не понимаю, я необразован, чтобы пытаться обсуждать нюансы встречи. Миры иные, параллельные, давно о них узнал. Воспринимал существование я мироздания, со всеми неизвестными – сегодняшнему поколению, как часть миров с подробностями, удивлению достойными.

Сейчас был в нём. Со стороны я наблюдая, понимал, что от меня зависит, что-то в них…, но, чтобы жил на двух планетах я одновременно, сквозь миллионы лет соединяясь…, – с трудом укладывалось в голове моей. И, где эта планета Родина? В какой галактике, вселенной?

В Артёма представлении, все параллельные миры, лишь на его планете существуют. Космос – единое с планетами, взаимосвязанный, зависимый от элементов и частиц. У всех планет – свои миры, не связанные вообще с Землёй. Сон утверждал обратное. К такому, не готов был разум и сознание.

Интуитивно понимал, – на правильном пути сознание и мысли, кто-то подсказывая, в русло правильное (?) течение незримо направлял, готовя к пониманию и осознанию чего-то большего, чем приходилось мне осознавать, пока не побывал в гостях у Тени. Возможно, на меня воздействует из подземелья чип? Избавлюсь от него, и станет всё по-прежнему?

– Но, для чего со мной эксперименты? – задал себе вопрос. Ответа не найти, не только мысленно – сегодня. Ведь в прежних мыслях, не думал я об этом, ведь этого не знал.

Так я запутаюсь и, увлекаясь, уйду в другую сторону от верного пути, которого не знаю, как и куда отправиться к нему, куда идти и, что смогу найти на нём. Я мало понимаю.

На небе голубом ни облачка. Время, не больше четырёх часов дня полного, по солнцу судя, палящему, как и в Ростове, сильно.

По сторонам смотря, ища из жителей кого-то, чтобы спросить, где сможет он найти друзей, приехавших на битву с урожаем, направился он в хутор, к улице прямой – широкой и пустой.

– Наверно, в битве гробятся, за урожай. Погнали, как приехали, не дав день отдыха, болея, за сохранность урожая, решил Артём, внимательно, домов ограды изучая, как будто хутора – умерших.

И, солнце палит, – как в аду жара…, несносная.

В хутор войдя, пройдя по улочке пустынной чуть ли не пол хутора, ища расположение отряда, увидел неожиданно старушку, на лавочке сидящую, недобрым взглядом на него смотрящую. К ней присмотревшись, он подумал, – ведьма, здесь появилась специально, чтобы немного напугать или.., остановить меня. Тяжёлая довольно энергетика, струилась от неё, казалось, – может ранить мысленно и, нанести увечье, – вдруг будет, кто-то не по нраву.

С ней поздоровавшись издалека, боязливо, чуть ближе подойдя, от взгляда отворачиваясь, впившегося в в голову, глазами-иглами остроконечными, спросил:

– Вы не подскажите, студенты разместились, где-то в хуторе?

Та, не ответив, клюшку молча приподняла и, толи пригрозив ему, взмахнула ей. Возможно, показала направление, куда идти студенту, чтобы найти друзей-товарищей.

Перед собой увидел два барака, за ними третий, через спортплощадку.

– Странно, подумал, – почему, внимания не обратил на них, а подошёл спросить, к старухе с клюкой?

Хотел благодарить старушку за явную подсказку, но не увидел с удивлением её на лавочке и, рядом. Она исчезла за секунду или меньше, бесследно, словно не было, и вовсе. Окинув взглядом улицу, Артём отметил, что лавочка, другая стала, кажется. Вместо неё доска на пнях трухлявых, оставшихся после гнилых деревьев, рядом с оградкой общежития, лежала.

Пожав плечами, он пошёл к баракам, вход в них был со двора. Отметил про себя, что во дворе стояла тишина, такая же, как в хуторе.

– От парева попрятались, подумал он, по сторонам осматриваясь, предполагая, не увидеть хуторян.

Войдя в один барак, кровати видя, понял, – попал по назначению. Тем более, что под кроватями, в огромной комнате лежали сумки всех товарищей, на спинках стульев и кроватей, висели вещи мятые, разглаживаясь постепенно.

Присев на стул стоящий у стены, Артём понять пытался, дневального в нём нет на случай кражи. Почему? Да и, в жару такую, мокрая уборка, была бы обязательна. Об этом размышлял недолго.

– Приехали и сразу же, погнали в поле! Достойно узурпаторов. Нет, отвезли бы искупаться.

Увидев тень, мелькнувшую в окне, Артём вскочил и, чуть ли не бегом направился к ней, спрятавшейся за бараком следущим, как он узнал потом, – в той части находилась кухня с холодильниками, подсобными, складскими помещениями общепита, – в другой, большой зал, для кормления студентов. Слева стоял ещё блок деревянный – сарай для склада элементов, до времени, своих моментов, ожидающих.

Артёму показалось, – из-за третьего барака, старушка страшная глядела на него. Но, приглядевшись, понял, – тень от дерева, растущего за блоком с элементами.

– И, хорошо, что не она, Артём обрадовался в глубине сознания, отбросив мандраж. С чего бы? – он спросил себя. Что-то в старушке той не так, как должно …. Быть может, ведьма злая, всё-таки? Похожа. Ну, а причём здесь я?

Боюсь, что Тень, сон, ведьма, от одной цепи, все звенья. А может классная с ней заодно? Не зря же злилась, что я не уехал. Меня здесь ждут, – а я «замешкался». Должна была к ней «привести», а Тень спасла меня?

Мурашки по спине и в сердце, от этих мыслей пробежали.

После того, что было, произошло, не удивился бы он ничему.

Как ловко дверь замкнули.

Не видя никого, отправился обратно. Не зная почему, пошёл в другой барак, по логике, – девичье общежитие.

Услышав из открытого окна, стон-всхлипывания, с большими придыханиями, при …, характерном стоне, Артём остановился и, свернул обратно.

– По видимости, – там дневальные находятся и, стонут в такт движений удовольствия, подумал он и, улыбнувшись, успокоился, поняв, что не один он, в этом лагере.

Решив дневальным не мешать, собою заниматься, стал терпеливо поджидать, когда процесс закончится, устанут наслаждаться, на воздух выйдут отдышаться, не зная, что здесь не одни.

– Меня увидев, удивятся и, застесняются, конечно.

Но он им скажет, что не слышал, их стоны однозначные.

Усевшись вновь на стул в ребячьем корпусе, стал ждать смиренно окончания процесса, в девичьем корпусе, дневальных.

– Как птица бьётся в клетке – ищет волю, так человек стремится к счастью через долю. И, часто, удовольствие находит в том, что происходит с ним, хотя, бывает, что и злится, когда ему не нравится, думал Артём, скучая, ожидая, когда процесс окончится. Он понимал, что силы у дневального закончатся когда-то и, выдохнувшись, вынужденно остановится.

Прошло ещё минут пятнадцать, но стоны продолжались.

Вздыхая, восхищаясь, удивляясь, способности дневального «работать в силу полную» в жару такую, ждать вынужденно продолжал планируемого конца.

Прошло ещё десять минут, но оставалось всё по-прежнему.

Стон временами затихал, надежду подавая, что, наконец, закончили, но тут же, вновь студент стонал.

– Наверно, снова «игру» начал, Артём плечами пожимал, ведь сделать нечего не мог; не станет же мешать, их удовольствие – обламывать.

Услышав гул мотора грузовой машины, донёсшийся издалека, он радостно вскочил со стула и кинулся к окну барака. Машина привезла ребят, девчат, после тяжёлой битвы с урожаем. Послышалось многоголосье звуков.

Забыв о стонах, бросился к ребятам с поля. Сейчас, даже знакомый просто, как родственник был для него. Ребята, рады ему были, как и приезду с поля. Они переживали за него, чтобы не наказали за опоздание, из техникума не отчислили, ведь знали его положение.

Девчата, отделившись от ребят, устало побрели в свой – корпус девичий, и тут же, гвалт поднялся.

Артём, о стонах вспомнив, догадался – и рассмеялся весело вдогонку.

– Что там смешного? – Чапа удивился.

– Ты отчего смеёшься? – за Чапой следом, удивился Топа. Подстроил, что-то там? Признайся.

– А где дневальный ваш, как думаете? Угадаете?

– При чём здесь он? – не поняв, удивился Топа и, тут же рассмеялся, связав вопросы с криками истошными.

Ребята улыбались, отпуская шутки скабрезные насчёт дневального, Ли Юрия, воспользовавшегося одиночеством и поднятым желанием.

К ним в корпус забежала Гончарова Алла, студентка группы ЖСМ, – строительство мостом, тоннелей и, искусственных сооружений. Комкая фразы, чуть не плача, она им рассказала, что трое мужиков напали на дневальную Людмилу Плащаницкую, пытались ….ть её втроём. Она не отдалась им. Так, один полез к ней силою.

На крики, Юру прибежавшего, мгновенно отрубили. Тот пролежал всё время без сознания, стонал, не останавливался.

В её рассказе был один момент с вопросом непонятным – дневальную спасла старушка, когда насильники к ней приставали. Увидев старую, перепугались и, тут же, бросили Людмилу, убежали.

Ребята вмиг собрались у девчат, стараясь лично все подробности узнать.

Пытались виртуально версию создать произошедшего. Все в большинстве своём подумали на «химиков». Под описание насильников, те подходили, вроде, они же ведь преступники.

Поужинали наскоро. Шло обсуждение произошедшего.

Людмила не пришла на ужин. Еду ей отнесли, жалея. Со слов ребят, узнал Артём, что «химики» между Пустошкино и Резников, живут в строй комплексе и, к ним собрались выдвинуться группой, произвести разборки. Сформировалось несколько стихийных групп, увесистые колья приготовив, готовясь наказать насильников по справедливости, не дожидаясь беспределов новых. Вечер катился к завершению. К закату солнышко клонилось, багрово-красным заревом, бойцов зловеще озаряя. В тревожной тишине не слышно пения вечерних птиц и даже звуков насекомых.

Трепещут пусть злодеи! Суд им назначен скорый. Ночью оплачен будет грех. Нельзя иначе! Насигнет кара всех, виновных, никто не спрячется. Пусть плачут горько. На всех парах несутся к ним, чтобы помочь исправиться. К ним доберутся, от наказания им не избавиться.

– Кровавый самосуд закончится плачевно, не только для обидчиков Людмилы. Артём прекрасно понимал, – не скроешь от ментов, ведь – «химики» подвержены учёту, к ним после кипеша, с проверкой, менты нагрянут, точно.

Поставив цель, – конфликт «взять в руки», пусть даже, где-то подыграть толпе. Артём добавил громко, подойдя.

– Братва! Мы отомстить должны за нанесённую обиду, подружке чей-то! Пойдём к насильникам все вместе, чтобы, как нужно наказать их, – честь по чести.

– И, что ты раскомандовался здесь! – крикнул Акоп, брезгливо. Мы без твоих команд проучим их, а будет нужно, то уродов тех погасим, при дутых командирах!

– Тебе мы права голоса не дали! – Добавил друг Акопа – Клавдий Се'ров.

– Мне и не нужно это, Артём ответил, засмеявшись. Только гасить, их полностью не нужно.

– А это, как получится! – Акоп смеясь, заметил. Такая знать судьба у них! Собачья участь, всем собакам!

Для них заступничек нашёлся?! Ты, может быть, и сам такой? Плебей из хуторских – кугут! Нам песен здесь не пой! Ferhschtein seer gut? Плебей кугут!

– Базар фильтруй! – Артём ответив грубо, вмиг стойку принял, приготовившись к защите

– Боец великий появился! – Акоп, со злостью рассмеялся. В защиту бедных «химиков», решился, сказать он слово, грёбаный защитник…, и, неожиданно ногой в грудь попытался, удар Артёму, нанести.

Тот, сделав шаг спокойно в сторону, взял ногу в руки и, вокруг оси ступню ноги легонько провернув, под дикий возглас «воина» Акопа, как ветку, от себя толкнул, в падение свободное пустив.

Корчась от боли и пытаясь прокричать угрозы, Акоп лицом упал вниз, в пыль. Пытаясь на ноги вскочить, упал лицом на землю вновь и, от обиды, злости, негромко взвыл.

Мгновенно наступила тишина. Ребят собралось возле инцидента много. Все видели, Акоп, сам кинулся к Артёму, поэтому друзья того, не бросились толпою на него, чтобы за друга проучить и, научить их уважать, бояться.

Другие группы, подойдя, их окружили, наблюдали с интересом за слаживающейся ситуацией спонтанно.

– Я не пытаюсь вам указывать, руководить! – Артём им крикнул громко. Не нужно это мне. Такой же я, как вы. Нам нужно наказать насильников, но и самим не сесть за самосуд в тюрьму за этих долбанных ублюдков, «химиков»!

Старшего выберите из любой здесь группы, и к ним пошли, пока не принесли к ним информацию о нашем намерении и, никуда не соскочили «химики». Предложено идти к ним, тремя группами.

– Ну и командуй. Раз, сам начал, смеясь, ему ответили. А мы заканчивать их будем, так, как нужно.

Артём смутившись, попытался оправдаться. – Я предложил пути отрезать им для отступления. Одни идти должны по флангам группы, чуть позже – основная, по центральной улице.

– Ладно, ломаться! Нужно уговаривать?! – послышались от выборщиков возгласы. Пошли! Давай веди! Командуй! Мы, флангами идём. А остальные центром.

– Я соглашусь лишь при одном условии! – ответил им Артём, согласием. Как крикну – стоп, беспрекословно прекращайте – любые действия и, без сигнала, не предпринимайте ничего, во избежание последствий пагубных. Всем ясно? Соглашаюсь.

– Да ясно. Ясно! – в ответ Артём услышал и, разделившись на три части, толпа разлилась: за и в центр Пустошкино.

Боязливо смотрели хуторяне из-за прикрытых занавесок в окнах домов, не возражая, что из заборов их – экспроприировали колья, для пополнения запаса боевого, студенты прибывшие из Ростова.

Разгорячённая, воинственно настроенная молодёжь, «шла» справедливость восстанавливать на поле боя, согласно ветхого завета и понятий. Разве могли оставить без последствий такое надругательство над девой.

Прохладнее не стало к ночи, и ветерок не появился. После разборки с беспредельщиком Акопом, Артёму стало жарче.

– Согрелся, осуждающе подумал, прекрасно понимая, – необходимость встречи избежать не смог, и, если не сейчас, в ближайшем времени, ведь всё равно бы не смирился с их наглым поведением.

Мне интересно, думал, направляясь к«химикам». – Откуда чувство превосходства берётся в человеке, над теми, кто слабее? Откуда появляется стремление быть лучше всех? (Всех подлее?).

Ведь столько вариантов: победа в спорте и, на состязаниях, игра на скрипке, фортепьяно и гитаре, попробуй стать поэтом и писателем…. Так много поприщь, где желающий стать первым, достойно может проявить себя! При этом, унижения другим и, с совестью проблем, не будет. Винить, не нужно станет никого.

Стать или быть! – Вот в чём дилемма! – нашёл ответ он на вопрос.

Ведь, чтобы первым, лучшим стать, трудиться много нужно и, уделять сил много, времени для поприща геройства. А быть? – Можно попробовать «своё» взять силой, хамством! Как те уроды, что пытались надругаться – над девушкой Людмилой… Их презираю! – выругался громко. Не только обсуждения, и сожаления, уроды, недостойные.

В метрах в ста перед ними находилась стройка, где намечалась встреча с «химиками».

Фланги, отходы им отрезали. Возбуждены все были предвкушением событий встречи неизбежной.

– Теперь, всем тихо! – приказал, прислушавшись, Артём. Сейчас разведать нужно, ожидают нас, те сволочи – насильники. Тогда пойдём вперёд. Нам важен фактор неожиданности.