Богатство и бедность царской России. Дворцовая жизнь русских царей и быт русского народа. Раздел I. Российское изобилие, особенности русского быта, беды и бедствия Руси с древних времен. до конца XVII века (В. Г. Анишкин)

Глава 1 ЯЗЫЧЕСКАЯ РУСЬ ДО ПРИЗВАНИЯ ВАРЯГОВ

Восточные славяне. – Рабство у восточных славян. – Деньги. – Меновая торговля. – Города и сельское население. – Языческие праздники, поверья. – Искусства славян. – Язык и грамота славян. – Природные катаклизмы.

Восточные славяне

В VI – VIII вв., в результате расселения, славянство разделилось на три ветви: южную, восточную и западную. Из обособленной ветви восточного славянства сформировалась древнерусская народность4.

Славянские племена занимали огромные территории, селились по берегам больших рек. Постепенно славяне проникали все дальше на Восток, населяя пустынные пространства.

По свидетельству византийского историка Прокопия Кесарийского5 и византийского писателя Маврикия Стратега6, которые знали славян и антов в VI в., древние славяне, обитатели северных (полунощных) земель, были очень подвижны и легко переносили голод, питаясь грубой, сырой пищей.

Со слов тех же византийских историков мы знаем, что славяне отличались природной храбростью, не имели лат и сражались без кафтанов, некоторые даже без рубах в одних портах.

Добычу, если они не могли ее спасти, преследуемые римскими легионами, славяне сжигали, чтобы не досталась врагу. Пытки славяне переносили настолько стойко, что выведать от них численность войск или какие-то планы было невозможно.

Основным занятием восточных славян было земледелие. Это определило их оседлый образ жизни. Они выращивали рожь, пшеницу, ячмень, просо, репу, капусту, свеклу, морковь, редьку, огурцы. Славяне также занимались скотоводством, разводили свиней, коров, мелкий рогатый скот. В качестве рабочего скота использовали на юге волов, в лесной зоне – лошадей. Из других занятий восточных славян следует назвать рыболовство, охоту, бортничество (сбор меда).

В VI в. славяне употребляли в пищу просо, гречку, молоко. Для выпечки хлеба применялись глиняные сковородки, на которых пекли хлебцы и лепешки, а также готовили различные блюда из несозревших зерен ячменя и пшеницы или пищу из проса. Они умели готовить различные вкусные яства, были радушны, любили обильные трапезы и ничего не жалели для хорошего угощения. Любимым питьем славян был мед. Сначала они делали питье из меда диких пчел, потом стали разводить их. Но славяне также могли варить брагу и пиво.

Из волокон льна и конопли славяне пряли нити, из которых ткали полотна и плели сети и невода; кожу животных обрабатывали и делали черевики; из кожи с шерстью шили кожухи, шубы; из шерсти готовили сукна.

Ремесло отделилось от земледелия в VI – VIII вв. н. э. Особенно активно развивались железная и цветная металлургия, гончарное дело.

Только из стали и железа славянские мастера производили свыше 150 видов различных изделий.

Рабство у восточных славян

Маврикий Стратег пишет, что «анты и склавины (славяне) народ гордый и свободолюбивый. Их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране». Но у них были рабы, причем, в большом количестве. Свидетельство о большом количестве рабов у славян содержится, например, в сочинении Гардизи7. А.П.Новосельцев8 по этому поводу писал: «У славян в какой-то форме существовало рабство… Об источнике рабов говорит аль-Марвази9. Этим источником были внешние войны…»

Славяне совершали набеги на Рим и забирали в рабство большое количество римлян. Прокопий свидетельствует, как «огромная толпа славян нахлынула в Иллирию10 и произвела там неописуемые ужасы… Во время этого грабительского вторжения, оставаясь в пределах империи долгое время, они заполняли все дороги горами трупов, они взяли в плен и обратили в рабство бесчисленное количество людей и ограбили все, что можно… и со своей добычей ушли домой».

Поход славян на Византию давал им «бесчисленную добычу из людей, скота и ценностей».

Информацию о рабстве в восточнославянском обществе можно найти у арабских писателей, которые свидетельствуют, что рабы у восточных славян – это недавние пленники, добываемые в войнах.

Таким образом, свидетельства древних писателей позволяют утверждать, что у антов и славян VI – VII вв. существовало рабство. Однако внутренний источник рабовладения у восточных славян отсутствовал, и рабом мог быть лишь чужеземец.

Восточнославянское общество было рабовладельческим, но основной доход славяне получали не от торговли, а от выкупа за пленника. Готовность платить за выкуп пленников большие средства толкала славян на новые походы за живым товаром. Но в отличие от греков с пленными они обходились дружелюбно и всегда определяли срок их рабства, давали им возможность выкупить себя и вернуться домой. Тех, кого не выкупали, славяне через определенный срок отпускали на свободу, но бывшие пленники оставались жить с ними в качестве вольных людей или друзей. Это подтверждает Маврикий, который пишет: «…находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но, ограничивая срок рабства определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там, где они находятся на положении свободных и друзей».

Деньги

Еще до образования Киевского государства, а затем и в период его существования, внешняя торговля и войны содействовали получению металлических денег из стран Востока, Византии, позднее из западных стран.

В конце VIII в. на территорию древнерусского государства в больших количествах начинают проникать восточные монеты – дирхемы Арабского халифата, которые арабские купцы привозили на территорию Киевской Руси. Их название происходит от древнегреческого слова «драхм». В меньших количествах на Русь проникали другие восточные монеты, например, сасанидские драхмы IV – VII вв. В VII – VIII вв. теми же торговыми путями, что и римские монеты, на территорию Руси начинают проникать монеты Византии.

Попав на Русь, дирхемы служили лишь средством местного монетного обращения. В письменных источниках, таких как «Повесть временных лет», «Русская Правда» и др., все восточные монеты (куфические) на Руси стали называться «кунами» и «ногатами». В жертву же богам приносили меха; мехами собирали дань, меха преподносили и в качестве подарков. Казары (хазары), например, обложили славян данью, которую брали, как говорит летопись, «по белке с дома», что было естественным для северных земель. Тогда разрозненные славянские племена не могли противостоять хазарам и вынуждены были признать власть кагана (или хакана)11.

Славяне, которые долго грабили греков за Дунаем, знали цену золоту и серебру, но эти металлы еще не были у них в ходу.

Меновая торговля

Торговля у языческих славян была преимущественно меновая и сводилась только к обмену вещами.

Арабские писатели12 оставили описания этой меновой торговли болгар с весью.13 Болгарские купцы ездили к народу весь на ладьях вверх по Волге и Шексне для закупки мехов. Они приезжали в определенное место, где оставляли свои товары и удалялись. После этого другая сторона (весь) раскладывала свой товар, который считала возможным обменять на болгарский, после чего все тоже удалялись. Болгары оценивали товар и, если считали мену выгодной, брали товар племени весь, оставляли свой и, таким образом, мена считалась состоявшейся.

В первой трети IX в. возник «Путь из варяг в греки и из грек по Днепр», хотя связь славян с греками установилась не позднее IV – V вв. После спада весенних вод суда (на 30—40 чел.), груженные товарами, прибывали по Десне, Припяти и Днепру в Киев. Суда с рабами, мехами, медом и воском отправлялись на юг. Путь от Киева до Царьграда занимал 30—40 дней. С юга, вверх по Днепру, ввозили вино, пряности, фрукты, дорогие ткани, ювелирные изделия, стеклянную посуду.

Изделия наших ремесленников находили спрос даже в тех краях, которые славились своим оружием. Например, очень ценились наши кольчуги.

Иностранные купцы, пользуясь полной безопасностью в землях славян, привозили им товары и меняли на скот, полотно, кожи, хлеб и различную воинскую добычу. В VIII в. славяне сами ездили для купли и продажи в чужие земли. Но торговля славян того времени, как уже упоминалось выше, состояла только в обмене вещей. Они не пользовались деньгами и брали золото от чужеземцев только как товар.

Славянские женщины использовали бисер и металлические украшения, выменянные у иноземных купцов или добытые на войне.

Городское и сельское население. Киев

Городов в то время было мало, славяне в основном жили рассеяно, по родам, в лесах и на болотах. Постоянно подвергая свою жизнь воинским опасностям, славяне не строили прочных домов и предпочитали шалаши, чтобы только укрыться от дождя и ветра. И если говорить о славянских городах, то они состояли из хижин, окруженных забором или валом. Только храмы идолов были большими деревянными постройками.

Города возникали или как оборонительные центры, или как места торга и центры ремесла. Если в VI в. н.э. византийский историк Прокопий из Кесарии свидетельствовал о том, что славяне живут в лесах, в хижинах и землянках, то уже в IХ в. скандинавы называли Русь – Гардарики, т.е. страна городов. Больше городов находилось на юге, т.к. народ здесь больше нуждался в защите от диких орд. Летопись упоминает на пути от Новгорода до Киева только два города – Смоленск и Любеч, но в средней полосе, где жили дреговичи, радимичи, вятичи, сведения о городах отсутствуют.

С. М. Соловьев говорит о подчинении сельского населения городскому и объясняет причины этого: сельское население было разбросано, городское же объединено одним огороженным местом, и в случае опасности сельское население всегда могло найти защиту в городе. Таким образом, сложилась зависимость селян от горожан.

Будущая столица Руси город Киев был основан на берегу Днепра в V в. н. э. и стал центром одного из племен союза антов – полян. Позднее в Приильменье14 возник еще один славянский центр – союз новгородских (приильменских) словен.

Как и другие древнейшие города, Киев возник в результате развития ремесла и торговли, на стадии развития ранних форм государственности. Древняя легенда гласит, что город был основан перевозчиком по имени Кий.

В «Повести временных лет» записана следующая легенда: «И быша 3 братья: единому имя Кий, а другому Щекъ, а третьему Хоривъ, и сестра их Лыбедь… И створиша градъ во имя брата своего старейшаго, и нарекоша имя ему Киевъ. Бяше около града лесъ и боръ великъ, и бяху ловяща зверь, бяху мужи мудри и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне».

О славянском происхождении основателей Киева свидетельствует не только «Повесть временных лет», но и другие древнерусские летописи (Новгородская 1-я, Никоновская – XVI в.), летописные известия, включенные в «Синопсис», – XVII в.

Языческие праздники и поверья

У славян во главе богов стоял Сварог – бог неба. Богом солнца был Даждьбог, ветра – Стрибог, покровитель скотоводов и купцов – Велес.

К IX в. самым грозным богом стал Перун, только ему приносились человеческие жертвы. Покровителями земледельческого труда были бог плодородия – Ярила.

В день Святой Агриппины, перед тем как убирать хлеб, приносили жертвы богу земных плодов Купалу. Саму Агриппину называли Купальницей. В день 23 июня молодежь украшала себя венками, ночью разводили костры, прыгали через них, плясали и воспевали Купала. В этот день многие топили бани, застилали их травой купальницей (лютиком), а потом купались в реке.

Древними славянами также почитался Коляда – праздник поворота солнца к лету. Обряд колядования существует до сих пор. Празднуется в конце декабря и совпадает с Рождеством. Обряд праздника состоит в хождении славить божество и собирать подаяние.

В начале весны праздновался весенний языческий праздник Масленица. Славяне провожали зиму и встречали весну. Все славянские народы пользовались почти одними и теми же обрядами. Зима отождествлялась со смертью, олицетворялась в образе женщины, Мары или Марены, чучело которой сжигалось.

Российские славяне приписывали озерам и рекам божественность и святость. Они умывались водой из источников, которые считали целебными, для лечения глазных болезней и бросали в них серебряные монеты. Российские славяне молились деревьям, обвязывали их ветки лентами и платками.

Своих идолов древние славяне старались укрыть от дождя и снега подобием крова. Эти незамысловатые сооружения и были первыми храмами.

Языческие славяне почитали и любили веру своих отцов и в течение многих столетий упорно отвергали христианство. Они ненавидели христиан вместе с их верой, захватывали их корабли, а священников приносили в жертву идолам.

Христианство так и не смогло полностью искоренить язычество, и мы продолжали совершать языческие обряды.

Священным действием у языческих славян было погребение мертвых. Но почитали только «чистых» покойников, т.е. людей, умерших от болезней или по старости. Такого покойника достойно провожали в мир иной. Другое отношение было к покойникам «нечистым». Это были самоубийцы и умершие колдуны. Их называли «навьи» и «упыри». Хоронили их подальше от селений, т.к. считалось, что они могут вызвать голод, мор, засуху.

Рождение, свадьба, смерть сопровождались особыми обрядами.

Большое значение язычники придавали одежде. Отдавая дань языческим богам, они старались украсить одежду символами солнца, земли. Так, небо сопоставлялось с головным убором, земле соответствовала обувь и т. д.

Защитой от злых сил служили нательные обереги, вышивка на рубахах по вороту и подолу, заговоры.

Искусства славян

В то далекое время славяне имели довольно примитивное понятие об искусствах. Они вырезали на дереве изображения людей, птиц, зверей, раскрашивая их несмываемыми и не выцветающими от солнца красками. Однако дошедшие до нашего времени образцы прикладного искусства свидетельствуют о развитии ювелирного дела.

Постройки славян не шли ни в какое сравнение с великолепием зодчества Египта, Греции, Рима. Зато славяне умели услаждать себя музыкой. Северные венеды, например, брали с собой в путь не оружие, а кифары15 или гусли, которые сами придумали. Нашим предкам известны были волынка, гудок и дудка. Славяне даже во время набегов предавались веселью и пели, часто забывая об опасности. Прокопий, описывая в 592 году нападение греков на войско славян, говорит, что они сами притупили бдительность песнями и проявили беспечность к мерам безопасности, забыв о всякой осторожности.

Древние пляски славян сопровождали священные языческие обряды и другие торжества. Пляски состояли из взмахов руками, притопываний, приседаний, верчений на одном месте, т.е. из того, что соответствовало характеру неутомимых и сильных славян.

Среди древних забав славян были также борьба, кулачные бои, бег наперегонки.

Язык и грамота славян

Если говорить о языке древних славян, то греки в V1 в. считали его грубым. Этот язык выражал лишь основные мысли и потребности людей, привыкших к суровым климатическим условиям, и по сравнению с греческим языком, который совершенствовался в условиях развитой культуры и роскоши, мог казаться менее благозвучным. Хотя мы можем судить о языке наших предков только по более поздним источникам, самым древним из которых является Библия и др. церковные книги, переведенные в IХ в. Кириллом и Мефодием. Но этот язык уже отличался от древнего. Уже было принято христианство, и словарь славян пополнился новыми словами. И уже славяне рассеялись по Европе, утратив единство языка, а от него произошли другие наречия, например, польское, чешское, иллирическое (болгарское), кроатское (хорватское) и др.

Известно, что венеды и языческие славяне, обитавшие в балтийских странах, знали буквы. Славяне же российские (как и богемские, и иллирические) не имели никакой азбуки до 863 года, когда греческий император Михаил отправил в Моравию к христианским князьям Ростиславу, Святополку и Коцелу жителей Фессалоники Кирилла и его брата Мефодия, которые придумали особый славянский алфавит, образовав его по греческому образцу и добавив некоторые новые буквы: Б, Ж, Ц, Ш, Щ, Ъ, Ы, Ю, Я и некоторые другие. Эта азбука называется Кириллицей, и мы пользуемся ею с небольшими изменениями до сих пор.

Однако вполне возможно, что письменность у нас возникла в VI – VII вв.16

Но если в VI в. славяне еще не были знакомы с грамотой, то они имели некоторые познания в арифметике. Война и торговля научили их многосложному исчислению; известно, что «тьма» – 10 000, является древнеславянским. Как и римляне, славяне делили год на 12 месяцев, которые называли, согласно явлениям природы: январь – просинец (от синевы неба), февраль – сечень, март – сухий, апрель – березозол (от золы березовой), май – травный, июнь – изок (славянская певчая птица), июль – червен, август – зарев (от зари), сентябрь – рюен (или ревун), октябрь – листопад, ноябрь – грудень (от груд снега или грязи), декабрь – студеный.

Природные катаклизмы

Современного человека часто удивляют катаклизмы, которые время от времени сотрясают нашу землю. Но если обратиться к летописям, которые повествуют о природных аномалиях, то можно сделать очевидный вывод, что природа никогда не была милостивой к людям.

Например, летописи отмечают необычайную засуху в 438 г. (по небу 40 дней «ходили пыльные тучи и огненные облака»), после которой шли дожди из вулканического пепла. Зимы же 441—443 гг. были очень холодными и долгими, а на рубеже IV и V столетий были такие лютые морозы, что замерзло Черное море.

Летом 510 г. наблюдались «громы велицы и молния, попаляще человеке», но не менее страшным бедствием был «трус велик по всей вселенной», повлекший за собой сильные разрушения в Византии и в др. землях.

В VI веке отмечались такие холодные зимы, что птицы замерзали на лету. В 70-х и 80-х гг. часто шли дожди, вызывая наводнения, которые продолжались до 590 г. Затем наступил период засух. В 606 и 607 гг. стояла большая жара и, как отмечает Русский хронограф, «Бысть тогда глад крепок и мор велик. Солнце омрачися, и вместо дождя пепл». Летописи отмечают засухи в 676—683 гг.

В 717—718 гг. холода охватили юг России, а вместе с этим и Балканы, и Малую Азию. В Царьграде 100 дней лежал снег. В 739 г. замерзал Босфор, а в 763— 764 гг. Черное море и Дарданеллы покрылись 75-сантиметровым слоем льда. В мае 787 г. в Европе стояли такие холода, что птицы, как и в VI в., замерзали на лету и падали на землю.

Самую жестокую зиму для юга России и Византии летописи отмечают в 742 г.

Глава 2 ДРЕВНЯЯ РУСЬ ОТ ВАРЯГОВ

ДО ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА

Города в IX – X веках. – Споры вокруг Рюрика. – Вече как орган управления у славян. – Деньги российских славян. – Торговые отношения. – Воинское искусство. – Одежда знати и простого населения. – Ремесла и зодчество. – Письменность – начало русской государственности. – Природные катаклизмы IX – X веков.

Города в IX – X веках

Города, как правило, возникали на холме, на месте слияния рек. Центральная часть города носила название Кремля, Крома или Детинца. Она была защищена валом, на котором возводилась крепостная стена. Там находились дворы князей, крупнейших феодалов, храмы, монастыри. Кремль имел форму треугольника. С двух сторон его защищали реки – естественная водная преграда. С третьей стороны выкапывали ров, наполняемый водой. Глубокими рвами окружали для безопасности не только крепости, но и полевые станы. Кроме того, города ограждались деревянными частоколами, неприступными для соседних народов.

За рвом располагался торг. К Кремлю примыкали поселения ремесленников. Ремесленная часть города называлась посадом, а отдельные ремесленные районы, населенные людьми одной специальности, назывались слободами.

В большинстве случаев города строились на торговых путях. К моменту образования Древнерусского государства существовало уже несколько крупных городов: Киев, Новгород, Чернигов, Переяславль, Смоленск, Муром и др. Всего на Руси в IX – X вв. насчитывалось 25 крупных городов. В городах жили и трудились ремесленники разных специальностей. Такие города как Смоленск, Чернигов, Любеч имели связь с Грецией, а Новгород в Х в. был уже хорошо известен, и император Константин называл его столицей великого князя Святослава.

О богатстве городов того времени говорит современник Владимира немец Дитмар17. По его расчетам, в Киеве находилось 400 церквей и восемь больших торговых площадей. Киев называют главным украшением России и даже вторым Константинополем.

Племенные княжения восточных славян объединились в единое государство в IX в.

Споры вокруг Рюрика

Принято считать, что государство в виде монархии раннефеодального типа возникло в Древней Руси в конце IX – начале X вв., когда вокруг Киева объединялись восточнославянские земли. Однако настоящая экономическая связь между отдельными «уделами» ещё не сложилась.

По Н. М. Карамзину, который является представителем так называемой «норманской» теории, первый государственный устав в России, монархический, выразился в словах новгородцев: «хотим князя, да владеет и правит нами по закону».

Первым норманистом был монах Киево-Печерского монастыря Нестор, который в «Повести временных лет» говорит о призвании Рюрика новгородцами. Согласно повествованию Нестора, новгородцы долго платили дань приплывавшим из-за моря варягам. Однако в лето 6370 от С. М. (862 от Р. X.) они «изгнаша варяги за море и не даша им дани. И почаша сами в собе володети». Но свобода не принесла им покоя, начались раздоры и распри. Чтобы прекратить распри, решили: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву. И идоша за море, к варягам, к руси…».

Согласно теории «антинорманистов», одним из первых представителей которой был еще М. В. Ломоносов, ссылаясь на историка В. Н. Татищева и Иоакимовскую летопись, славяне не призывали к себе викинга Рюрика, а призвали Рюрика – внука новгородского князя Гостомысла вместе с братьями. И был Рюрик принят по уговору со старейшинами. Перевод же классического «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да пойдете княжить и володеть нами» считается неточным. «…наряда в ней нет…» – не значит «порядка в ней нет», но «власти, управления» в ней нет. Кстати, «Повесть временных лет» указывает на существование княжеской власти у восточных славян еще до так называемого «призвания варягов». Эта теория, которая считается вполне состоятельной, утверждает способность русского народа к самостоятельному историческому развитию и отрицает утверждение, что норманы (варяги) стояли по культурному развитию и социально-политическому строю выше славян Древней Руси.

Сторонник «антинорманской» теории историк И.В.Петров18 утверждает: «Среднеевропейское славянское племя Русь (никакого германского племени Русь никогда не существовало, мы это особо подчеркиваем!) в IX в. послало в Новгород сыновей своего князя (Рюрика с братьями) для восстановления там угасшей династии по мужской линии. Так встретились западные, коренные русины с восточными, новгородскими, называвшимися также частным именем „словен“… Рюрик с братьями были сами русинами, но пришли к новгородцам, которые Русью тогда не назывались…»

Следует добавить, что княжеская власть в Х в. была далеко не абсолютной: князь всякий раз должен был доказывать дружине способность обеспечить ее трофеями в дальних походах и данями.

Вече как орган управления у славян

Известно, что главным органом управления у славян было вече, и славянский народ, подчинившись князьям, сохранил свободу и все важные дела решал на общем совете, т.е. вече. Первое упоминание о вече можно найти в Повести временных лет в связи с осадой печенегами Белгорода в 997 г. Горожане собирались на вече, поскольку «от князя помочи нету». В Киеве княжеская власть противодействовала этим собраниям. Но в Киеве сосуществовали разные формы общины, разные управления и, скорее всего, разные виды самого вече. В российских городах такие народные собрания были древним обычаем и свидетельствовали об участии граждан в правлении. Например, новгородцы потребовали от Святослава дать своего сына в правители и пригрозили в случае отказа избрать себе другого князя.

Вече решало все военные и политические вопросы. Оно же было высшей судебной властью. Конечно, вече было управляемым собранием, которое проходило организованно.

Значение вечевых собраний в IX в. было более значительным, чем в конце X или XI вв., когда князья и бояре уже меньше нуждались в их поддержке. Тем не менее, историки считают, что вече существовало вплоть до монголо-татарского ига, а в Новгороде и Пскове до XIV в.

Деньги древних славян

Российские славяне на заре своего становления оценивали вещи не деньгами, а шкурами зверей, белок и куниц, и само слово куны означало деньги. В летописях и др. документах упоминаются «деньги»: это куны – шкурки куницы, векши и бели – шкурки белки. Вместо мелкой монеты считали на уши, половину ушей, морды, лбы, зубы куниц и белок.

Куне предшествовал скот. В Древней Руси деньги, серебро называли словом «скот», княжескую казну – скотницей, казначея – скотником, а жадных людей называли кунолюбцами и скотолюбцами.

Из-за неудобства носить с собой шкуры их стали позже заменять мордками (или мортками)19, куньими и беличьими. Эта денежная система предшествовала началу чеканки в Новгороде серебряных монет, т.е. до 1420 г. Однако цену серебра и золота знали уже со времен Олега. В договоре Олега с греками говорится, что грек, ударив мечом россиянина, или россиянин грека, должен был заплатить за вину 5 литр20 серебра. А в Царьграде россияне за каждого греческого невольника брали 20 золотников.

Во второй половине X в. некоторое время имели хождение серебряные монеты из Средней Азии (Бухара, Самарканд), а с конца X в. на Русь проникают западноевропейские динарии (Баварские, Саксонские), что связано с периодом расцвета торгового пути «Из варяг в греки».

Наши предки пользовались серебром в монетах, полученных от хазаров, но в обращении долго оставались мордки или куны, т.к. золота и серебра для всей торговли было недостаточно, тем более, что в конце X в. в арабском Халифате сократилась чеканка серебряных дирхемов и приток их в Киевскую Русь ослабел, а в XI в. прекратился совсем. В 40-х гг. Х в. – начале XI в. дирхемы начинают резать, дробить и принимать на вес. В результате появляется новая денежная единица – резана, весившая 1,36 г.

В старину славянки носили на шее ожерелье из драгоценного металла – гривну. Украшения всегда были ходовым товаром. За гривну давали кусок серебра определенного веса. Этот вес и назвали гривной. Он равнялся 0,5 фунта. Гривна денежная называлась Гривной кун и соответствовала Весовой гривне или эквивалентному кол-ву ценных мехов, а также русских и иностранных монет, имевших обращение на Руси.

Торговые отношения

Историки, в частности И. В. Петров (см. библиографию), считают, что торговля и торговое право развивались достаточно интенсивно в первые века существования Древнерусского государства, и огромное влияние на них оказал приток восточного монетного серебра в Восточную Европу в VIII – X вв.

Во Владимире ежегодно проводились многолюдные ярмарки, норвежские и другие купцы покупали невольников, меха и возвращались в свои родные края только осенью. Наша торговля настолько славилась богатством, что летописцы называют Русь страной изобильной всеми благами. Казна изобиловала товарами и продавала их в другие страны.

Имея господство на Черном море и хорошие торговые отношения с Византией, мы постепенно расширялись на восток вплоть до Каспийского моря, где царствовали хазары21. Нужно заметить, что благодаря торговле с Русью и Балтией, Константинополь с конца IX по конец X вв. увеличил население в 10 раз – с сорока до четырехсот тысяч человек. Русские неоднократно совершали походы в Хазарию, чтобы иметь доступ к Каспийскому морю и в прикавказские страны для торговли, но только в 965 г. Святослав разбил хазар и основал там русское княжество со столичным городом Таматархой (Тмутаракань).

Торговый путь русских в Хазарскую землю шел Доном. Поднявшись по этой реке до Белой Вежи, русские перетаскивали суда на сушу и, пройдя с ними небольшой волок до Волги, спускались по этой реке до Итиля, хазарской столицы. Русские привозили меха, мед, воск и невольников; в обмен же получали драгоценные камни, зеленый бисер, который был одним из любимых украшений русских женщин, золотые, серебряные и бронзовые изделия в виде цепочек, ожерелий, колец, булавок, блях для украшения одежды и конской сбруи; шелковые, шерстяные и хлопчатобумажные ткани, овощи, пряности, вино. Особенно охотно русские обменивали свои товары на арабские монеты, употреблявшиеся на Руси не только как меновые знаки, но и как украшения. Многие из товаров, обращавшихся в хазарской торговле, получались из Индии и из других стран дальней Азии. К северу от хазар жили буртасы22, имевшие для торговли рогатый скот, хлеб, мед и воск, меха.

Как и норманны, россияне сочетали торговлю с грабежом и под видом купцов разбойники часто выезжали грабить на Черное море. В связи с этим можно вспомнить первый договор Олега с греками после его похода в Константинополь в 907 г.. Тогда Олег потребовал, чтобы Русь, приходящая в Царьград (Константинополь), могла брать съестные припасы в продолжение шести месяцев; купцы имели право брать хлеб, вино, мясо, рыбу, овощи, а также мыться в банях сколько хотят. При этом греческий император согласился принять условия Олега, если он запретит русским грабить греческие села, а также для торговли русским разрешено будет входить в город без оружия, в сопровождении императорских чиновников и не более 50 человек за раз через одни ворота.

Воинское искусство

В Древней Руси россияне сражались уже не беспорядочными рядами, как сражались раньше, а строем, под своими знаменами; у них была конница, как своя, так и наемная, а для обеспечения безопасности существовали – сторожевые отряды. Россияне занимались воинской подготовкой, для чего выходили в открытое поле. В бою российские воины надевали тяжелые латы, обручи, высокие шлемы. Оружием служили обоюдоострые мечи, копья и стрелы. Глубокими рвами окружали для безопасности не только крепости, но и полевые станы.

От варягов славяне постигли искусство мореплавания. От Игорева флота Царьград спас только греческий огонь23, состав которого великие князья пытались выведать. Хитрые греки уверяли, что им пользоваться могут одни христиане, и что его вручил императору Константину Ангел Небесный. Российские военные корабли в то время представляли собой гребные суда с большими парусами, достаточно быстрые, и вмещали 40 – 60 человек24.

Об организации войска нам известно, что главой его на суше и на море был князь, ему подчинялись воеводы, тысяцкие, сотники, десятские. Дружина князя состояла из опытных бойцов и бояр, охранявших князя и являвших собой пример для всех воинов. Дружина Игоря, например, носила его имя даже после его смерти. Варяги считались особым войском до самого правления Ярослава. Только они и гридни25, или мечники, получали жалованье из казны, остальные участвовали только в добыче.

Кроме дружины войско формировалось также из горожан и сельских жителей, которых набирали в случае похода.

На пиры, которые устраивались в честь военных побед, съезжалась знать со всех городов и множество народа. Для народа столы ставили на дворе. Знать пользовалась золотой и серебряной посудой. На пирах выступали гусляры или скоморохи

Одежда знати и простого населения

Если говорить о быте в Древней Руси, то он существенно отличался в городе и деревне, у знати и у простого населения. На жизнь людей влияли и торговые пути: там, где они проходили, люди жили лучше.

Крестьяне жили в небольших домах с маленькими окнами. Иногда это были полуземлянки. Печи топились по – черному. В городах строили деревянные дома, часто двухэтажные с несколькими комнатами. Боярские и княжеские хоромы представляли собой дворцы. Были и каменные княжеские дворцы.

Одевались тоже по-разному. Простолюдинки носили длинные рубахи из домотканого полотна (сермяги), которые доходили до ступней. Богатые женщины носили две рубахи – исподнюю и верхнюю из дорогих тканей. Рубаха подпоясывалась вышитым поясом. Поверх рубахи надевалась понева – юбка. Верхней одеждой и у мужчин, и у женщин была свитка26. Зимой носили шубы, которые были необходимой частью гардероба при суровом и холодном климате России.

Знать одевалась в похожую одежду, но шили ее из дорогих восточных тканей, а шубы из дорогих мехов. Плащи застегивались на одном плече золотыми застежками. В особых случаях поверх верхней рубахи надевали «ожерелье», т.е. воротник, который украшали, вышивая жемчугом и драгоценными камнями. Ноги крестьяне обували в лапти, которые дожили до XX в.. Горожане ходили в сапогах или поршнях (туфлях). У князей были в обычае сафьяновые сапоги без каблуков из кожи различных цветов. Порты, которые носили мужчины, заправлялись в сапоги или в лапти с онучами27. Шапки шили в виде колпаков из войлока или сукна. Знать щеголяла в парчовых шапках, украшенных драгоценными камнями, золотом или серебром.

Женская обувь была похожей на мужскую. Женщины носили либо лапти с онучами, либо сапоги без каблуков из цветной кожи, нередко вышитые.

С открытыми волосами могли ходить лишь только незамужние, и сорвать головной убор с женщины считалось тяжёлым оскорблением. Замужние женщины закрывали волосы плотно прилегающим чепцом – повойником. Сверху обычно надевали платок, сложенный в виде треугольника – убрус.

Ремесла и зодчество

Древние россияне были искусны в разных ремеслах, необходимых в их хозяйстве. Любая семья должна была делать многое своими руками, чтобы обеспечить нормальную жизнь. Мужчина обрабатывал землю, строил, плотничал; женщина пряла, шила, ткала. Строительство городов способствовало выполнению более тонких художественных работ, т.к. богатые хотели иметь в своих домах красивые вещи.

Русские с древних времен умели ткать холсты и делать сукна, умели выделывать кожи. Воины славились умением ковать железо и делали мечи и другие изделия из железа. В Европе высоко ценились кольчуги и прямые русские мечи. В городах производили топоры, серпы, лопаты и др. Железо выплавлялось из болотных руд в сыродутных «домницах».

Древнерусские ювелиры славились изготовлением различных украшений. В Киеве археологами была найдена мастерская по изготовлению стеклянных браслетов. Многие ремесленники занимались обработкой кожи и дерева, изготовлением тканей, одежды и обуви.

Развивалось зодчество. При Владимире начали строить великолепные церкви, в основном с помощью греческих зодчих, хотя еще и до этого в столице строились каменные здания. Ольга, например, жила в каменном тереме. Деревенские избы уже были похожи на избы нового времени, а горожане строили высокие дома, занимая верхнюю часть, а нижнюю оставляли для погребов, кладовых и других подсобных помещений. Во дворах ставили вышки для голубей. Наши предки знали плавильное искусство и резьбу, а также имели представление о живописи; иконописи русские могли научиться у греков.

Письменность – начало русской государственности

Мы уже говорили о том, что хотя письменность появилась на Руси в связи с официальным принятием христианства в 988 г., существуют факты, свидетельствующие о наличии христианства и письменности на Руси задолго до официального крещения.

Кириллица могла быть россиянам известна еще до Владимира, т.к. самым первым христианам нужны были книги для богослужения, хотя грамотных людей было крайне мало. Историки считают, что в ХI и ХII вв наша церковь пользовалась переводом Библии, сделанным Кириллом и Мефодием, и хотя ее несколько раз исправляли (при царе Алексее Михайловиче, при Петре I, при Елизавете Петровне), перевод сохранил свой первоначальный характер.

Однако русская речь отличалась от письменной, была другой, и в результате мы получили два языка, книжный и разговорный, народный. Вот почему мы находим различие в языках Библии и Русской Правды, летописи Нестора и «Слова о полку Игореве».

Инициатором просвещения южных славян и вдохновителем миссии Кирилла и Мефодия считают византийского патриарха Фотия (60-е гг. IX в.).

Здесь необходимо отметить еще один немаловажный фактор, который должен был повлиять на закономерность возникновения письменности. Многие учёные28 отождествляют возникновение письменности с формированием государства на Руси, которое активно происходило уже в IX – X вв., В частности, Д. С. Лихачёв29 вопрос о начале русской письменности связывает с вопросом о начале русской государственности и приходит к выводу, что использование письменности на Руси нашло широкое применение помимо церковной богослужебной литературы ещё до официального крещения, и что к Х в. письменность прошла уже сравнительно долгий путь развития.

Природные катаклизмы IX – X веков

Летописи почти не упоминают о стихийных бедствиях и связанных с ними экономических последствий в IX в., разве что свидетельство о буре на Черном море в 860 г.

Русскими летописцами были впервые отмечены сильные ветры «с вихрем» и великие страшные грозы в 979 г. Пронесшиеся над Русью ураганы причинили много неприятности людям, скоту, а также диким животным.

В том же году летописи говорят о «знаменьях в луне, и в солнце, и звездах».

Через 12 лет (991 г.) на Русь обрушилась еще более грозная стихия: великое наводнение, отмеченное Никоновским летописным сводом, в котором говорится, что оно принесло людям «много зла». А через три года на Русь пришла тяжелая засуха. Тот же Никоновский свод отмечает, что в 994 г. была «сухмень велика и знойно добре». Во многих местах от бездождия погибли посевы. Вслед за засухой наступил голод. От этого стихийного бедствия пострадала не только Русь, но и Западная Европа, где два года подряд стояла такая жара, что высыхали реки.

В 1000 г. на Руси снова отмечается «поводь велика», а на Европу обрушилась столь сильная засуха, что в водоемах гибла рыба. Засушливым был и следующий год, а летом 1002 г. сильные дожди вызвали наводнения. Это стихийное бедствие отразилось на урожае и спровоцировало голод.

В Западной Европе, начиная с 1001 г. засуха продолжалась пять лет и вызвала длительный тяжелый голод и эпидемию.

Глава 3. РОССИЯ ХI – XIII веков.

Государственное управление. – Торговля внешняя. – Внутренняя торговля. – Деньги и безмонетный период. – Охота и промыслы. – Одежда и быт. – Воспитание, поведение. – Зодчество и живопись. – Врачевание, просвещение. – Катаклизмы, голод и эпидемии.

Государственное управление

В XI в. во главе Руси, как и прежде, стояли великие киевские князья, которые были уже полноправными правителями страны. Прежние мужи племенных княжений превратились в бояр, старшую великокняжескую дружину. Рядом была и младшая дружина, в которой состояли люди менее знатные. В городах князь опирался на бояр-посадников, в армии – на воевод, тысяцких, которые также являлись, как правило, представителями видных боярских родов. Князь, прежде всего, выражал интересы верхушки общества – бояр, младших дружинников, богатого купечества, духовенства, но в то же время княжеская власть выражала интересы всего общества в целом, так как осуществляла оборону страны от иноземных вторжений, поддерживала порядок внутри страны, карала за уголовные преступления, насилия против личности, защищала права собственности, на которых оно держалось. К тому же, основная часть общества состояла из лично свободных людей, и княжеская власть выражала их интересы в целом.

На Руси XI – XII вв. сохранялось еще немало остатков старых отношений. Так, в городах при решении важнейших вопросов собиралось вече, куда приходили все свободные жители. Несмотря на завещание Ярослава, власть в период XI – XII вв. передавалась и по старшинству, и по завещанию, и по наследованию от отца к сыну. В это же время появляются первые вотчины30 бояр, воевод, посадников, старших дружинников. С XI в. отмечено и появление церковных земельных владений. Великие князья предоставляли эти владения высшим иерархам церкви – митрополиту, епископам, монастырям, церквям. Однако верховная собственность на это владение принадлежала великому князю, который мог вотчину пожаловать, но мог и отнять ее у владельца за преступления против власти и передать ее другому лицу.

Торговля внешняя

Внешняя, т.е. иноземная или «заморская», торговля в России того времени была довольно обширна, хотя торговали с иноземными государствами в основном большие города, а мелкие населенные пункты удовлетворяли потребности в товарах внутри своей округи.

В древности заморский «купец» часто назывался словом «гость». Правда, так называли и нашего купца, торговавшего с чужеземными странами: «Иные по морю плавают, а по земле гостьбы деют, беря богатство»31.

Средневековые купцы не боялись ни расстояний, ни климатических перемен. Русских купцов можно было встретить в Средней Азии, в Константинополе, в Дании, на острове Готланд и т. д. В свою очередь, венецианские, чешские, греческие, среднеазиатские, немецкие и другие гости посещали Киев, Новгород, Смоленск и прочие древнерусские города.

С. М. Соловьев ссылается на Никоновскую летопись32, когда говорит, что главным предметом русской торговли в Константинополе были невольники, которых доставляли скованными через пороги. Кроме рабов в Константинополь шли русские товары: мед, воск, меха. Те же товары везлись из Руси и в Болгарию, а также в Переяславец Дунайский.

На богатом востоке руссы продавали меха, которые там высоко ценились, и рабов, а в обмен брали дорогие камни, зеленый бисер, золотые и серебряные изделия, цепочки, ожерелья, булавки, кольца, пуговицы и т. д.

В Киев также каждый год приходили купеческие корабли из Константинополя. Богатые товары были настолько важны для государства, что князья присылали войско к Киеву для защиты судов от половцев. Россияне покупали соль в Тавриде и привозили в Сурож (Судак) драгоценные меха, чтобы обменять их у восточных купцов на шелковые ткани и пряности, вино, плоды, золото (как товар), серебро и коней, привозимых из Венгрии. Половцы, которые овладели почти всем Крымом, понимая свою выгоду, не мешали торговле. В Киеве жили греки, армяне, евреи, немцы и др. народы, привлеченные выгодами торговли и гостеприимством россиян, которые не препятствовали латинским христианам отправлять свое богослужение.

Другим важным торговым путем было Каспийское море и Волга. Армяне выменивали у нас меха и кожи на персидские и др. товары, а болгары привозили сафьяны и юфть33. Новгород собирал дань серебром и мехами в Югре и посылал корабли в Данию и Любек.

Существуют свидетельства, что индийские, персидские и арабские товары шли как раз через Волгу и другие наши реки к пристаням Балтийского моря.

В Новгороде издавна жили голландцы и немцы. В Новгороде голландским и немецким купцам были отведены особые дворы, где они пользовались полной независимостью, и только княжеский посол мог входить к ним. Голландцы имели в Новгороде свою церковь (Св. Олава), а немцы храм Св. Петра.

Союз, известный в истории как Ганза34, старался угождать россиянам, пресекая злоупотребления, наказывала своим купцам, чтобы товары их были добротными. Немцы привозили тонкие сукна, соль, хлеб (в случае неурожая) и покупали у нас меха, мед, кожи, пеньку, лен.

Договором запрещалось ввозить в Россию золото и серебро, но выгода заставляли их нарушать этот запрет, и они привозили в Новгород и золото, и серебро.

Древняя Биармия35, которая стала частью Новгородской земли, все еще привлекала купцов, и шведские и норвежские корабли ходили к устью Северной Двины вплоть до ХIII в.

Большую торговлю с Ригой, Голландией и с немецкими городами вел Смоленск. Об этом свидетельствует договор, который заключил в 1228 г. смоленский князь Мстислав Давидович36.

Внутренняя торговля

Товары иноземного происхождения доходили и до мелких городов, но в условиях натурального хозяйства потребность в привозных товарах в этих городах была небольшой. Тем не менее, в XI – XIII вв. в древнерусских городах существовал рынок, без которого обойтись было нельзя. Городской рынок назывался «торгом», «торговищем» или «торжищем». На торгу всегда собиралось множество народа. Здесь объявляли княжеские распоряжения, сведения о пропаже вещей, холопов и т. д.

Городское население зависело от рынка, который снабжал его хлебом, мясом, рыбой. На торгу устанавливались цены на товары в городе. Дороговизна обычно отмечалась словами «вздорожиша все по торгу».

Хлеб и крупу на рынке покупали кадями, мёд – бочками, репу – возами. Как правило, неурожай в сельской местности приводил к голоду в городе.

Предметом торговли между областями была соль, которую привозили в Киев из Галича и Перемышля «гости». Продажей соли занимались местные киевские торговцы, и когда подвоз соли прекращался из-за княжеских междоусобиц, они взвинчивали на неё цены. В город поступали и изделия деревенского ремесла.

В больших древнерусских городах торг также являлся основным местом торговли, но торговища были даже в маленьких городках. В Новгороде, если следовать летописи и позднейшим писцовым книгам XVI в., существовал только один городской торг, правда, его территория доходила до Волхова. Только в Киеве X – XII вв., как свидетельствует летопись, существовало, по крайней мере, два торжка.

Потребности деревни в изделиях из железа удовлетворялись деревенскими и городскими кузницами. «Вещи, литые в одной литейной форме (сделанные одним мастером), и расходились в таком ограниченном районе, кстати сказать, совпадающем по величине с районом, обслуживаемым одной кузницей»37.

Деньги и безмонетный период

К началу XI в. разразился кризис серебра на Востоке, и арабский дирхем почти исчез из Древней Руси. Весь XI в. господствовал западноевропейский динарий, а дальше начался период безмонетного обращения, который охватывает XII, XIII и почти весь XIV в., и получил название безмонетного. В основе этого явления лежало прекращение поступления на Русь, не имевшую собственных серебряных разработок, серебра из-за рубежа. Однако общие запасы серебра на Руси в XII в. были вполне достаточными для введения собственной монетной чеканки, но огромное количество серебра в XIII – XIV вв. ушло в Золотую Орду. В результате, денежная терминология во время безмонетного периода не только не исчезла, но дала толчок дальнёйшему развитию гривенно-кунной денежно-весовой системы. В этот период и появляются новые денежные понятия и термины, такие как, например, «мортки».

Охота и промыслы

Охота была любимой забавой русских князей киевского периода. Рассказывая в своем «Поучении»38 о животных и птицах, населяющих леса и поля Руси, Владимир Мономах говорит: «Все эти благословения Господь даровал нам для услады и пропитания и удовольствия мужеского». Другими словами, для князей охота была не только развлечением, но и промыслом. Охота доставляла пищу значительной части населения в Северной Руси, а также она обеспечивала мехами для теплой одежды и торговли.

На животных и птиц охотились при помощи стрел и копий или ловили живьем в сети и ловушки разных типов. Очень популярной были псовая и соколиная охоты. Охотничьи собаки и ловчие птицы очень ценились. У некоторых князей были даже охотничьи леопарды.

У каждого князя были собственные места для охоты. За охоту в чужих угодьях предусматривались суровые наказания.

Другим распространенным видом промысла являлось бортничество. Часто для этой цели специально вырубали дупла в стволах деревьев. Права владельца защищались законом. Штраф в три гривны был установлен в «Русской Правде» за снос чужого улья, а за удаление с дерева знака владельца – двенадцать гривен.

Одежда и быт

Дворы богатых людей в городах и в сельской местности были окружены каменными или деревянными оградами с крепкими воротами. На дворе же находились жилища господского управителя – огнищанина (от слова «огнище» – очаг), тиуна (ключника, кладовщика), конюхов, сельских и ратайных (от слова «ратай» – пахарь) старост и других людей, входящих в состав управления вотчины. Неподалеку располагались кладовые, зерновые ямы, амбары, ледники, погреба. В них хранились зерно, мясо, мед, вино, овощи, другие продукты, а таже «тяжкий товар» – железо, медь, изделия из металла. В хозяйственный сельский комплекс вотчины входили поварня, скотный двор, конюшня, кузница, склады, двор, гумно, ток.

В древних летописях можно найти описание теремов. Например, в Киеве был княжеский каменный терем с двором. Терем состоял из покоев, в которых была гридница, т.е. комната, где дружина собиралась на пир или на совет, одрины39, т.е. спальни. Хоромы40 сосостояли из самого жилья или избы и клетей, т.е. холодных, летних покоев. Клети соединялись помостами (переходами). Кроме клетей строились еще вежи или чердаки, а также голубники (голубятни). Во дворах были бани и медушки или медуши для хранения меда, а также колодцы. Дворы огораживались забором.

Столы41 и лавки в теремах покрывались коврами.

Обувью, которую носили в ХI – ХIII вв., были сапоги и лапти. Богатые носили сафьяновые сапоги с загнутыми кверху носами и с короткими голенищами. Материалом для одежды служили льняные и шерстяные самодельные ткани, парча, греческие паволоки42, меха.

Великие князья отличались пышностью одежды и носили на груди на золотых цепях кресты и панагии43, усыпанные драгоценными камнями и жемчугом.

Плащи или кафтаны подпоясывались поясами. Пояса могли быть золотыми, украшенными драгоценными камнями, шелковыми с серебряным и золотым плетением, а также кожаные и бархатные, но украшенные золотыми и серебряными бляхами, жемчугом и драгоценными камнями. Были еще в обиходе кушаки, шерстяные и шелковые, которые складывались и завязывались так, что концы их висели спереди. За пояса и кушаки вешались кинжалы и ножи.

Простой народ одевался просто. Мужчины ходили в зипунах44 из толстой ткани, женщины в паневах45.

Б. А. Рыбаков отмечает, что сельские жители XI – XIII вв. почти не пользовались городским производством, и быт их был довольно примитивен. Например, по словам митрополита Иоанна (1080—1089 гг.), церковным служителям в стужу разрешалось носить одежды «от кож животных», и в глухих деревнях можно было встретить людей в одеждах из шкур диких зверей.

Ездили наши предки на повозках, которые назывались возами. Летние и зимние повозки одинаково назывались санями.

В пищу употребляли хлеб, мясо диких и домашних животных, среди которого было и конское. Ели рыбу, сыр, овощи, пшеничные и овсяные кисели, которые назывались цежью (от слова «цедить»). Пили вино, мед, квас. Мясо варили в котлах и запекали на углях.

В обиходе пользовались простой посудой: кадями, лукошками, ведрами, бочками. Ложки были деревянные и серебряные. Князья держали поваров.

Жители разводили огороды, что позволяло им иметь свежие овощи.

Очевидно, что домашнего скота было у русского населения недостаточно. Константин Багрянородный, сообщает, например, что руссы не разводили рогатый скот, лошадей и овец и покупали их у печенегов.

Воспитание, поведение

После Крещения на Руси быстро укреплялось христианство и распространялась набожность. Князья, вельможи, купцы строили церкви, основывали монастыри и часто сами уходили в них от мирской суеты.

Россияне, следуя старинному обычаю, любили веселье, но почитали трезвость, считая ее добродетелью; имели наложниц, но за оскорбление целомудренности женщины мужчина наказывался как убийца.

Древнейшие из известных на Руси сочинений с наставлениями содержатся в Изборнике 1076 г., который служил настольной книгой для многих.

Составитель Изборника призывал изжить стремление к «сребролюбию», «проявлять кротость, терпение, смирение и миролюбие, не озлобляться, не осуждать других, не поддаваться дурному влиянию, быть послушливым и трудиться, трудиться без конца»,

В конце XII столетия был сделан перевод византийского сборника изречений и наставлений «Мелисса», т.е. «Пчела».

Такие «поучения» пользовались большой популярностью.

Правила поведения предписывали быть вежливым, богобоязненным, почитать старших. За столом есть без разговоров и умеренно. В разговоре отвечать тихо и вообще меньше говорить, а больше размышлять. Непозволительно сквернословить. В уставе Ярослава устанавливается штраф за оскорбление женщины: «аще кто зовет чюжую жену блядию…»

В Изборнике 1076 г. можно было найти и правила поведения с вышестоящими людьми. Общий смысл: с сильными лучше не ссориться и лучше не верить всему, что они говорят.

Несовместимы также с образом хорошего человека жадность и стяжательство.

Изборник также советует быть осмотрительным в выборе знакомств: «не всякого человека въведи въ домъ свои: блюди ся зълодея».

В Изборнике уделено внимание и отношениям в семье. Следует беречь жену, но при этом жены должны быть «моудры и благы – «благодать бо ея есть паче злата». Такую жену найти очень непросто, но нашедший такую – блажен, дни его удвоятся. «Добра жена – венец мужу своему и безпечалие». Но в древнерусской литературе был популярен и образ «злых жен». «Злая жена» настоящее исчадие ада, она вздорна, непослушна мужу и кокетлива. Однако в древнерусских нравоучительных сочинениях XI – XIII вв., в отличие от позднего «Домостроя», нигде не встречается рекомендации бить жену, как бы плоха она ни была.

Достаточно долгое время на Руси держались традиции многоженства. У Владимира I, как известно, было пять официальных жен, и, согласно летописи, в общей сложности 800 наложниц. Наличие нескольких «супружниц» не было привилегией князей и знати, и многоженство в Руси того времени не было похоже на восточное, гаремное. Жены не жили в одном доме и не жили на «женской половине», как в восточном варианте. Скорее, это были «параллельные» семьи. Или семейный человек, живший большим домом, помимо законной жены вполне открыто заводил наложницу среди дворни: наложница эта стояла гораздо ниже жены, но тоже имела определенный официальный статус. Церковь, приспосабливаясь к этой ситуации, предлагала за многоженство только штраф, но, несмотря на обычай, среди духовенства существовало представление, что многобрачие – срам.

Устав Ярослава касается многих житейских неурядиц. В семейной ссоре закон был на стороне мужчины, ответственность предусматривалась только для жены, побившей мужа (штраф – 3 гривны). Если домашние предаются блуду – это подлежало церковному суду. Если один из супругов тяжело заболел, нельзя было допустить, чтобы здоровый бросил больного. Особая статья – развод. В нем были предусмотрены разводы только по вине жены. Изборник 1076 г. содержит рекомендации по мягкому обращению с рабами и наемниками. По отношению к убогим полагается вести себя уважительно.

Что касается воспитания детей, то ребенка нужно было с самого раннего возраста «укротить», подчинить родительской воле. Такой взгляд на воспитание был широко распространен в древнерусской литературе. Если человек не бьет ребенка, то cчиталось, что он не занимается его воспитанием. Устав Ярослава предусматривал ответственность родителей за незамужество дочери, но «Аже девка не восхощеть замуж, а отец и мати силою дадут, а что створить над собою – отец и мати епископу в вине, а истор има платити». То есть, родители должны были проявлять душевную чуткость и не доводить ребенка до отчаянья.

Зодчество и живопись

С распространением христианства на Руси начинает процветать искусство. Еще Владимир позвал греческих мастеров, которые в 989 году построили Десятинную церковь46 в Киеве, а в 991 году дубовую церковь Успения Пресвятой Богородицы. Летописи говорят, что «…из Греции пришли каменотесы и зиждители палат каменных».

Россияне приглашали к себе не только купцов, но и строителей, живописцев, лекарей, т.е. тех чужеземцев, которые были полезны знаниями или отличались способностями ко всяким ремеслам. Ярослав Мудрый (978—1054) построил в Киеве каменную крепость и соборную церковь св. Софии, которую украсил золотом, серебром и сосудами. По сведениям современников, при Ярославе было построено 400 церквей47.

Но если со времен Ярослава Мудрого до Андрея Боголюбского (1111—1174) церкви в России строили и расписывали иностранцы, то в 1194 г. древний храм Богоматери в Суздале уже восстанавливали собственные искусные мастера и литейщики. Они отделали наружную часть церкви и покрыли оловом, не пользуясь услугами немецких художников.

В Киеве известен был зодчий Милонег – Петр48. Он воздвиг на берегу Днепра под монастырем Выдубецким такую удивительную каменную стену, что современники говорили о ней как о великом чуде.

Печерский монах Св. Алимпий49 научился живописи у греческих живописцев, украшавших образами Киевскую лавру. Он писал иконы для всех церквей, не требуя никакой платы. Алимпий считается древнейшим из известных русских иконописцев. Это его мозаики украшают Успенский собор Киево-Печерской лавры.

Наши древние живописцы так хорошо умели готовить краски, что они в течение шести-семи веков не тускнели и выглядели свежими.

В России также было известно искусство золотошвеек раньше, чем во многих других европейских странах, и древние бояре носили у нас оплечья50, шитые золотом.

Врачевание, просвещение

Важной наукой в России, как и во всех других государствах, было врачевание. Во время Владимира Мономаха (1053—1125) в Киеве славились армянские врачи.

В основном лекарства готовились в России, но лучшие привозились из Александрии через Константинополь. Некоторые русские монахи находили целебные травы, лечили больных и часто настолько успешно, что вызывали зависть чужеземных лекарей. Известно, что Печерский инок Агапит исцелил Владимира, приговоренного к смерти искусным армянским врачом.

Монахи же первыми в России стали наблюдать небесные явления и предсказывали точно солнечные и лунные затмения, а также появление комет. Монахи путешествовали к далеким святым местам, собирали географические сведения и составляли летописи. Блаженный Симон из Суздаля и его друг, монах Киевской лавры Поликарп, описали достопримечательности лавры и жития первых угодников.

Российское духовенство было просвещеннее мирян, хотя и знатные люди славились своей ученостью. Мономах известен современникам не только умом, но и талантливым писательством. Святая Евфросинья, дочь полоцкого князя, переписывала церковные книги, а невестка Рюрика Верхуслава покровительствовала ученым Симону и Поликарпу.

Считается, что и «Слово о полку Игоревом» написано мирянином51.

Принятие христианства дало толчок развитию просвещения и формированию нового, грамотного поколения. Одним из таких представителей являлся Ярослав, который сам любил читать книги, собирал их и распространял грамотность. Вот что говорится в летописи о значении христианства, которое способствовало появлению нового, более нравственного общества: «…князь Владимир распахал и умягчил сердца людей, просветивши их крещением; сын его Ярослав насеял их книжными словами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение. Велика бывает польза от учения книжного; из книг учимся путям покаяния, в словах книжных обретаем мудрость и воздержание: это реки, наполняющие вселенную, это исходища мудрости, в книгах неисчетная глубина, ими утешаемся в печали, они узда воздержания».

Катаклизмы, голод и эпидемии XI —XIII веков

В 1067 г. летописцы впервые отметили необычайно суровую снежную зиму, во время которой Изяслав, Святослав и Всеволод предприняли поход на западные русские земли.

Большой голод, вызванный засухой, наблюдался на Руси в 1070 г. Тогда голод охватил большую территорию.

В 1083 г. впервые была отмечена эпидемия: «мор на людей во всей русской земле» и первое землетрясение в 1091 г., а также падение метеорита (великий «змей от небес»).

Два десятилетия после голода 1070 г. русские летописи отмечаются как необычайно благоприятные в климатическом отношении. Зато в 1092 г. засуха принесла тяжелый голод и эпидемию. В одном Киеве, в котором в XI в. проживало около 50 тыс. жителей, с середины ноября 1092 до февраля 1093 г. было продано 7 тыс. гробов. За четыре месяца погибло около 15% населения города.

Летописи отмечают, что в XI в. в основном преобладали теплые засушливые годы. Земли так страдали от зноя, что сердобольный затворник Киево-Печерского монастыря св. Никита «вызвал дождь» с неба во время великого зноя.

Всего в XI в. отмечено 25 экстремальных природных явлений, в том числе и землетрясение. Но по сравнению с XII и с последующими столетиями, в климатическом отношении XI в. был благоприятным, потому что в XII в. в русских летописях отмечено около 120 экстремальных природных явлений: засухи, необычайно сильные снегопады, ураганы, половодья и наводнения, Но это по сравнению с XIV – XVII вв. тоже можно считать благоприятным явлением.

В летописях также можно найти записи о лунных и солнечных затмениях, полярных сияниях, кометах и т. д.

В 1128 г., – отмечает Новгородская летопись, – в Новгороде был голод, от которого умерло много людей; трупы валялись по улицам и по дорогам. Дело доходило до людоедства.

В 1161 г. голод повторился. «Покупали мы („купляхом“) кадку малую (хлеба) по 7 кун». Летопись свидетельствует о том, что иногда нельзя было дойти до торга из-за множества трупов.

Первые достоверные сведения об эпидемиях на Руси относятся к XI в., т.е. ко времени, когда уже существовало древнерусское государство и появились первые древнерусские летописи. В 1042 г. случился падеж лошадей в войске князя Владимира, а в 1115 г. такой же мор, как в войске Владимира, случился в дружине Мстислава в Новгороде, о чем упоминает Новгородская первая летопись: «А в Новгороде измроша коня вся у Мстислава и у дружины его».

Лаврентьевская летопись рассказывает о событии 1092 г., которое напугало современников. В Полоцке стоял туман, который сопровождался звуком, похожим на вой, и это дало повод думать о явлении бесов. «Бесы» были на конях. Половчане гибли, если выходили на улицу, те же, кто оставался дома, выжил. Другие летописи дружно подтвердили это событие. Историки же связывают это явление с лесными и болотными пожарами, а также с нападением половцев.

Лаврентьевская летопись и Московский летописный свод повествуют о сильной болезни, поразившей современников в 1187 г. Судя по количеству жертв, на Русь болезнь попала из Германии, где в то время бушевала эпидемия гриппа.

Вообще летописцы относились к появлению «язв» и заразных болезней, как наказание, посылаемое Господом своим рабам, и это вызывало страх.

Глава 4. РОССИЯ В ПЕРИОД ТАТАРСКОГО НАШЕСТВИЯ

(XIII – ХV веков.)

Россия до нашествия татар. – Татарское нашествие. – Угроза с Запада. – Усиление Москвы. Объединение русских земель. – Суды и денежные штрафы. – Воинское искусство. – Быт российских казаков. – Торговля в России XIII – XV вв. – Деньги. – Первая денежная реформа – Одежда мужская и женская. – Наука и строительство. – Природные катаклизмы. – Эпидемии и голод.

Россия перед нашествием татар.

К концу киевского периода русской истории, т.е. к концу XI в., Россия имела довольно развитое хозяйство и, по мнению Н. М. Карамзина, не уступала в развитии европейским державам. Росли города, и к XII в. в стране насчитывалось уже около 300 городов. В городах развивалось ремесленничество. Но с середины XII в. начинается упадок Киевского княжества. Он был связан с целым рядом причин. Постепенно терял свое значение торговый путь «из варяг в греки». Местные князья уже не были заинтересованы в поддержке киевского князя, который контролировал этот торговый путь. И не давали ему людей для войска. Теперь они способны были сами защищать свои земли. Князья богатели за счет хлеба и налогов со своих крестьян и от ремесел с городов.

Само Киевское княжество становилось опасным местом для жизни. Ему постоянно угрожали князья, желавшие добиться великого княжения, и половцы, постоянно грабившие близлежащие села. Поэтому население стало уходить оттуда, двигаться на северо-восток, к малонаселенным землям. Сын Владимира Мономаха Мстислав предпринимал попытки восстановить единство Киевской Руси. Но при князьях Юрии Долгоруком и его сыне Андрее Боголюбском в середине XII в. центр страны все более ощутимо перемещался вслед за ее жителями во Владимиро-Суздальское княжество.

Вся политическая и хозяйственная жизнь развивалась теперь в отдельных княжествах, которых к концу XII в. насчитывалось уже несколько десятков. Княжество считалось собственностью князя и делилось по наследству между его сыновьями. Таким образом, уже через 2—3 поколения из одного княжества образовывалось и 10, и 20. Это приводило к разрушению целостности государства. Европа двигалась вперед и стремилась к просвещению, а Россия со времен Ярослава до нашествия Батыя страдала от княжеских междоусобиц. Нашествие Батыя еще больше отбросило Россию назад, и в то время, когда европейский народ освобождался от рабства и улучшал свои нравы, Россия все усилия тратила на то, чтобы устоять и выжить.

Татарское нашествие52

В 1223 г. монголы впервые появились в причерноморских степях и разгромили объединенное войско русских и половцев у реки Калки. В 1227 г. Чингисхан умер, разделив перед смертью свои огромные владения между сыновьями. Верховная власть была предоставлена старшему сыну, Угедею53. Сын Чингисхана Джучи умер еще при жизни отца, и его улус (владения) был передан его сыну Батыю54. Это была земля на запад от Урала, но землю эту еще нужно было завоевать. В 1236 г. Батый разгромил Булгарское царство, подчинил половцев и алан (осетин) на Северном Кавказе, а также захватил земли мордвы и зимой 1237 г. с 300 000-тысячным войском подошел к пределам Рязанского княжества. Рязанские князья обратились за помощью во Владимир и Чернигов, но там не понимали опасности монголо-татарского нашествия. На помощь никто не пришел. Один за другим были разгромлены города Рязань, Пронск и другие. Жители Рязани защищались героически, но их сопротивление было сломлено.

Все русские земли оказывали завоевателям отчаянное сопротивление поодиночке, но поодиночке и гибли. Ожесточенно защищалась Москва, но силы были слишком не равны, город был сожжен, а жители истреблены. Все села и монастыри вокруг Москвы тоже были разорены и разграблены. В течение двух лет Батый покорил всю северо-восточную Русь. В 1239—1240 гг. были завоеваны юго-западные русские земли, взят и разорен Чернигов, Переяслав-Южный55, Глухов, а в декабре 1240 г. столица Руси – Киев.

Судьба России была решена на два с половиной столетия.

Послы из Орды и баскаки56 творили произвол в России и относились к нам как к слугам, с презрением. Время от Василия Ярославича (1241 – 1276) до Ивана I Калиты (г. р. неизв. – ум.1340) является самым мрачным в нашей истории. Процветали грабежи и воровство. Грабили чужие, грабили свои. Татары ввели у нас чуждые для россиян телесные наказания; за кражу клеймили, за проступок перед государством секли кнутом.

Однако Орда сохранила власть русских князей над населением их княжеств, и они оказались как бы под защитой военной мощи татарского хана. Можно также сказать, что российское православие спаслось от наступления католической церкви на Русь, благодаря Орде, которую Запад боялся как огня. Татары, оставаясь язычниками, не чинили препятствий православию, а католической церкви было необходимо лишь обращение Руси в католическую веру или, по крайней мере, признание верховной власти папы римского. Все русское духовенство с церковными людьми было освобождено от дани. Татарские ханы правили нами, оставаясь в стороне. Они не вмешивались в наши дела, а только требовали дани и повиновения.

Угроза с Запада

В то время как Русь подверглась опустошительному монголо-татарскому нашествию с Востока, с запада на новгородскую землю в 1240 г. напали еще и шведы вместе с финскими племенами. Теперь Русь оказалась между двух агрессоров. Организатором и вдохновителем похода на Россию стала католическая церковь, целью которой было отрезать выход России к Балтийскому морю и подчинить себе всю новгородскую землю. Крестоносцы взяли крепостью Изборск и Псков.

Однако в сражении на реке Неве в 1240 г. новгородский князь Александр Ярославич (Невский) разбил шведов, а весной 1242 г., в знаменитой битве на Чудском озере он разгромил и ливонских рыцарей. Таким образом, у России остался только один враг – мнголо-татарское иго.

Усиление Москвы. Объединение русских земель

Москва начала усиливаться при Данииле Александровиче (1261—1303), сыне Александра Невского. Он получил Переяславль Залесский и отнял затем у рязанского князя многие земли. Территориальные приобретения Даниила увеличили население его княжества почти вдвое и явились одним из факторов начала возвышения Москвы.

Сын Даниила Георгий (1281—1325), являясь зятем хана Узбека, присоединил к Москве Коломну, Можайск, выпросил в Орде великое княжение Владимирское. Его брат Иван Калита (г.р. неизв. – ум.1341), коварно устранив через Орду Александра Михайловича (Тверского) (1339), стал главой всех других князей, обязанный этим только милости хана Узбека. На излишек от налогов для Орды Калита приобретал не только села в разных местах, но и целые области, которые князья охотно уступали ему, чтобы иметь в нем защитника для себя и своего народа.

Иван Калита сделал свое дело по объединению русских земель, и его внук, Дмитрий (Донской) (1350 – 1389), мог уже предпринять попытку на битву с ханом. Дмитрий заслужил славу, но не приобрел новых земель; его наследник, Василий Дмитриевич (1371—1425), уважаемый в Орде, получил ярлык на Суздаль, Городец, Нижний и восстановил, таким образом, древнее Суздальское великое княжение, а вскоре увеличил Московское княжество почти до размеров России Ярослава Мудрого. К тому же произошло усиление самодержавия.

Поклоны Орде были унизительны для российской гордости, но, как говорит историк Н. М. Карамзин, «спасительны для бытия и могущества России». Народ и бояре уже не спорили о своих правах и только требовали от государя московского покоя и безопасности для себя от монголов, не жалея о своей древней вольности.

Суды и денежные штрафы

Основным источником права в Новгороде и Пскове в первое время являлась «Русская Правда» Ярослава Мудрого и дополненная позже его потомками. Но «Русская Правда» была написана еще в первой половине XI в. и уже не отвечала требованиям нового времени, поэтому постепенно теряла законную силу и стала подменяться судебной практикой новгородцев, решениями веча, договора с князьями и т. д. Все это порождало неразбериху в судебных делах. Власть князей была непрочной, и они судили народ по мере необходимости без всяких твердых правил и согласно древним обычаям, а чаще соблюдая свою собственную выгоду. Законодательство определяло меру наказаний и денежные штрафы только для тяжких преступлений: убийства, воровства и т. д. Но таким же было правосудие и в других европейских странах. Однако к ХV в. Европа с ее римским правом и законодательными учреждениями уже далеко опередила нас.

В 1467 г. вечевым собранием города была принята Псковская судная грамота. Но первоначальная его редакция относится к 1397 г., когда было принято 108 из 120 статей. Во второй половине XV в. грамота была дополнена на новом вече без уничтожения её предыдущей части. В конце XV в. грамота была дополнена в 3-ий раз. В 1440 г была составлена Новгородская судная грамота, которую дополнили в 1471 г.. Она определяла судебные и имущественные права, наказания за уголовные преступления, права наследства и т. д.

За имущественные преступления Псковская судная Грамота по сравнению с Русской Правдой устанавливает более гибкую систему наказаний. Например, кража делилась на кражи из кладовой, с воза, кражу скота, а также различались кражи с поджогом, конокрадство, кража церковного имущества. За простую кражу полагался штраф в размере от 4 денег до 70 гривен. За некоторые другие виды краж полагалась смертная казнь. Если вора трижды ловили за кражу, то его казнили. Если человек увидел у кого-нибудь свою краденую вещь, то он имел права потребовать возврата ее, но если ответчик присягал, что купил вещь на рынке, то истец получал часть краденого имущества. Псковские чиновники, силой отнявшие у осужденного имущество, судились как за грабеж. Показания вора не принимались к сведению.

В случае убийства с преступника взыскивался штраф в размере 1 рубля в пользу князя и особое вознаграждение семье убитого. Нанесение побоев в общественном месте наказывалось штрафом в пользу князя, а за вырывание бороды полагался штраф в 2 рубля. Избивший своего истца перед судом наказывался штрафом в размере 1 рубля в пользу князя. За кражу барана присуждалось 6 денег, а за кражу овцы – 10 денег в пользу хозяина и 3 денги в пользу судьи, курицу – по 2 денги хозяину и столько же судье.

Согласно Судебнику, свою невиновность можно было доказать судебным поединком. Эти поединки назывались «полем»57.

Если суд приговаривал тяжущихся к поединку, и истец побеждал своего противника, то его иск считался удовлетворенным. но в случае убийства ответчика победитель имел право только снять с убитого его одежду. Побежденный также должен был уплатить пеню князю и пошлину приставам, по 6 денег каждому.

Если истцом оказывалась женщина, престарелый, больной или увечный, то они имели право выставить за себя наемных бойцов.

Воинское искусство

В военном деле мы тоже отстали от Европы. Мы кроме пороха в течение всего татарского владычества не узнали ничего нового, в то время как европейские страны вели крестовые походы и долгие войны и совершенствовались в воинском искусстве. У них к этому времени уже были постоянные строевые войска, которые успешно воевали. У нас же по-прежнему была рать, состав которой оставался неизменным. В нее входили все государственные чиновники: бояре (старшие, большие, путные), окольничие или приближенные к государю люди, а также дворяне; и это называлось великокняжеским двором. Многочисленную часть войска составляли дети боярские58.

Купцы и горожане вооружались только в случае крайней необходимости. Земледельцы же не вооружались никогда. Дмитрий Донской сумел собрать 150 000 ратников, но это стоило ему огромных усилий. Часто войско не успевало собраться прежде, чем враг подступал к Москве.

Для того чтобы иметь постоянную армию, нужны были деньги для жалования, а это требовало больших расходов, на которые великие князья скупились. Летописи, вопреки иностранцам, которые говорили, что русские действуют подобно монголам наскоком, нападая и быстро отступая, сообщают нам другое, а именно, что кроме конницы у нас была пехота, а полководцы отличались не только храбростью, но и стратегическим талантом. Например, Дмитрий Донской быстрым переходом отсек Мамая от Ягайло, предотвратив их соединение. Но россияне XIV и ХV вв. уже не могли сравниться в военном опыте со своими предками, которые жили на поле сражений. Ведь во время татарского ига было много убийств, но почти не было сражений.

Быт российских казаков

Н. М. Карамзин ссылается на летописи времен Василия Темного, которые в 1444 г. упоминают рязанских казаков59, и это доказывает, что казачество существовало не только в Украине. И хотя украинское казачество стало известно где-то в 1517 г., историки считают, что оно существовало еще до нашествия Батыя. Древнее жилище украинских казаков обнаружено на берегах Днепра ниже Киева, где обитали торки и берендеи, которые назывались черкасами и касахами60.

Русский этнограф и историк А. В. Терещенко (1806 – 1865) отмечает, что еще в XIV в. украинские казаки служили защитниками окрестных городов и описывает их жилище. Жилища их тогда представляли яму, которую выкапывали в земле на 5—10 человек. Изнутри стены обмазывались глиной и укреплялись подпорками. Кровля состояла из земляной насыпи поверх плетеного хвороста, которая зарастала травой и сливалась с окружающей средой. Дым выходил через деревянные трубы или дыры, т.е. курился, отсюда название жилища – курень. Такие куреня существовали и у волжских, у донских, уральских и др. казаков.

Казаки ловили рыбу и охотились, но чаще добывали средства к существованию разбоями. Только с течением времени казак становится оседлым. Очевидцы отмечали грубый и дикий нрав казаков. «Дом его (казака) можно отличить среди других. Он не покрыт соломою, не вымазан чисто известью и не снабжен для удобства сараем. Жена его не похожа на других женщин своей местности: она ходит босая даже зимою, носит воду в поломанном кувшине и поит своих детей из деревянного ковша».

Некоторые казаки жили вольными людьми на окруженных непроходимыми тростниками и болотами островах Днепра. Туда же убегали россияне, спасаясь от притеснений. В конце концов казаки, смешавшись с русскими, стали одним народом. Они образовали воинскую республику на юге Днепра и построили крепости в опустошенных татарами местах. Запорожские казаки были частью украинских. Их сеча61 ниже порогов стала жилищем холостых казаков, промыслом которых стали войны и грабежи.

До конца шестнадцатого века казаки сохранили за собой почти полную независимость. Только в 1570 г. Иван Грозный пригласил их «служить царю». Но казаки не перестали сражаться по собственной воле в Крыму или в Турции, этим они компрометировали русского царя и вынуждали его постоянно отказываться от них.

Уже позже появились и другие казаки: ординские, азовские, ногайские и др.

Торговля в России XIII – XV веков.

Татары разорили сотни городов и сел, а с этим прекратилась и киево-византийская торговля. Но Новгород не только уцелел, но и усилился в XIII в., благодаря торговле с готами и немцами. Новгородское правительство, по договору 1270 г., высылало немецким и готландским купцам пристава для перегрузки товаров с кораблей на барки и для охраны товаров во время пути. Немецкие князья посылали молодых приказчиков в разные местности Новгородских владений для изучения русского языка. В Новгороде немецкие купцы платили такие незначительные пошлины, что удивлялись великодушию русских.

Главными предметами ганзейской торговли в Новгороде были фландрские, английские, немецкие и польские сукна; белое и красное вино, которым Новгород и Псков снабжали всю северную Русь. Немцы продавали в Новгороде пергамент, сафьян, перчатки, крашеную пряжу, полотно, серу (гривенками62), а также иголки. Новгородцы продавали немцам воск и медь, меха, поступавшие в новгородскую казну в виде дани, а также хмель, кожи, строевой лес, смолу. В Новгороде на немецком дворе иногда жило по нескольку сотен купцов. Новгородские купцы покупали у ганзейцев товары и для себя, и для сбыта в Поволжье, в Золотую орду и в др. страны. В Москву же в XV в. приезжали купцы из Польши и Германии для покупки мехов. Торговля эта происходила в Гостином дворе, лавки которого поражали иностранцев разнообразием товаров. Летним путем к Москве служила Москва-река, Но предпочтение отдавалось зимнему пути. Торговцы, привозившие в Москву товары, показывали их таможенным чиновникам, которые составляли им опись и делали оценку. Если великий князь выражал желание купить что-нибудь в свою казну, то купец не имел права торговать до тех пор, пока не окончится выбор для великокняжеской казны. Это было причиной того, что иноземные купцы охотнее ездили в Новгород.

На устье Шексны63 возник обширный рыбный рынок, на Белоозере велась торговля мехами, солью, рыбой. На устье Мологи, близ бывшего Холопьего Городка, существовала важнейшая в то время ярмарка, на которую приезжали не только русские купцы, но и татары, турки, поляки, литовцы. Приезжие купцы обменивали ткани, одежды, ножи, топоры, посуду на меха и другие местные товары.

Из Белоозера, через озеро Кубенское, ходили в Устюг суда с хлебом, кожей и разными рукодельями для обмена с инородцами на меха. Торговое движение от Устюга до Холмогор существовало уже в начале XV в.; в Холмогорах была ярмарка, на которой торговали мехами. По берегам Ледовитого океана русские промышленники занимались ловлею белых медведей, моржей и рыбы и вываркою соли, которую сбывали на Белоозеро.

Из приволжских городов важны были в торговом отношении Ярославль, Нижний, Балахна, где в основном торговали хлебом. Через Казань еще в XV в. шли меха из Джагатая64 и шелковые ткани из Бухары.

Очень трудной была караванная дорога между Астраханью и Москвою, поэтому купцы обычно присоединялись к посольству, которое почти ежегодно отправлялось в Москву с подарками от астраханского хана. С этим посольством отправлялось из Астрахани до 300 русских и восточных купцов с товарами, а татары за караваном гнали табуны лошадей, служивших им и для пищи во время пути. Дорог не было; даже важный путь торгового движения из Новгорода в Иван-город и Нарву проходил, большей частью, по безлюдным местностям и не отличался удобствами.

И не мудрено: большую часть тогдашней России покрывали непроходимые дремучие леса, которые были привольем для зверей и птиц. Если в ХI в. в лесах южной России стадами гуляли дикие кони, буйволы, вепри, олени, то в ХV в. северная ее часть изобиловала бобрами, козами, лосями и др., а лебеди стаями плавали по рекам и озерам.

Ханы поощряли нашу торговлю, разумно полагая, что если мы будем богаты, то и дань в Орду будет поступать исправно.

Из Орды купцы привозили в Москву, Тверь, Ростов азиатские товары и лошадей, а в обмен брали кроме мехов ловчих птиц, соколов и кречетов, доставляемых из Двины.

Деньги

Своего серебра у нас в то время еще не было, но мы имели его в достаточном количестве, а получали мы его от немецких купцов через Югру из Сибири. Витовту, например, мы заплатили около 60 пудов серебра, что считалось по тем временам очень много, а новгородцы обещали Михаилу Тверскому 6000 фунтов серебра. Сколько серебра мы платили ханам точно неизвестно, но в 1384 г. с каждой деревни, состоявшей тогда всего из двух-трех дворов, собиралось около 12 золотников серебра; кроме того, земледельцы, кузнецы, рыбаки, лавочники вносили по гривне (более двух золотников серебра) в казну. Частично дань возвращалась к нам через торговлю.

Когда у нас появилось достаточно серебра, мы смогли отменить мордки, или куны, т.е. древние русские «ассигнации», которые находились в обращении более пятиста лет. Монголы не брали куны вместо серебра, и они еще имели обращение в Новгороде и Пскове, у которых не было тесной связи с Ордой, но и там скоро перестали их признавать из-за трудностей расчета с другими россиянами. Теперь то, что раньше называлось кунами, стало называться деньгами. Но эта перемена уменьшила количество денег в России, и в некоторых местах, например, на Двине возобновился непосредственный обмен вещей и стали ходить шкуры куниц и белок как в глубокой древности. Тем не менее, «гривна-кун» не исчезла бесследно. Из-за падения веса гривну-кун в XIV—XV вв. заменили на новую денежную единицу рубль или рублевик. Так стали называть отрубок от гривны серебра, когда ее рубили пополам; каждая половинка и стала рублем.

С XIV в. (1360 – 1370 гг.) начинается чеканка монет в Московском княжестве. Дмитрий Донской перечеканивал татарскую серебряную монету – денгу, дав этой монете татарское название65. Московская денга содержала в два раза меньше серебра, чем новгородская. Но это была маломасштабная чеканка. В более широком объеме чеканили монеты при его сыне Василии I Дмитриевиче (1389—1425). При Иване III чеканка денег удельными князьями прекращается, но сохраняется наличие и московских, и новгородских монет. На монетах малого веса – «московках» – был изображен всадник с мечом. Такие монеты получили название мечевых денег. Монеты же большего веса с изображением всадника с копьем получили название копеек. Таким образом, уже в XV в. возникают русские счетные денежные единицы – рубль и копейка, которые сохранились до наших дней.

Первая денежная реформа

Первая известная на Руси денежная реформа была проведена в Новгороде в 1410 г. Для развития торговли в Великом Новгороде не хватало наличных денег, особенно мелкой монеты, поэтому разрешалась чеканка монет по частным заказам из серебра заказчика. Для получения мелких разменных монет резали на части имевшиеся. Многие монеты от долгого обращения стирались. Все это требовало проведение реформы. В результате реформы новгородский рубль содержал 170,1 граммов серебра и равнялся 15 гривнам, 1 серебряный рубль – 34 золотникам серебра – 216 денгам.

Новгородский рубль начала XV в. выглядел как «горбатый» слиток двойного литья. Он отливался до середины XV в. на Новгородском монетном дворе. Кроме Новгородского и Московского существовали монетные дворы в Пскове, Смоленске и еще ряде княжеств.

С вхождением в 1478 г. Великого Новгорода в состав Русского централизованного государства появилась возможность создания общерусской денежной единицы, т.е. таких денег, которые бы имели хождение на территории всей Руси.

При Иване III, сыне Василия Темного, чеканка монет, которая осуществлялась на Московском монетном дворе, стала правительственной монополией. На монетах выбивалась надпись «Оспадарь всея Руси».

Одежда мужская и женская

В XIII – XV вв. русская одежда изменилась не сильно и во многом продолжала оставаться такой же, какой была в предшествующие века.

Основу женской одежды в XIII – XIV вв. составляла длинная рубаха (сорочица), достигавшая щиколоток и подпоясанная поясом. Дополнением к сорочке и у женщин, и у мужчин служила верхняя холщовая или шерстяная рубаха – кошулей или верхница. Рубаха имела длинные рукава, которые на запястьях крепилась браслетами.

Девушки могли ходить в теплое время года без головного убора с распущенными или заплетенными в косы волосами. Косы иногда достигали пят. В косу вплетали косник или накосник – золотая нить или богато украшенную твердую привеску. Замужние женщины традиционно носили покрывало— повой или убрус, которое прикрывало голову и плечи. Еще на голову надевали кокошник66, который обшивался пурпурным или темно-красным материалом и придавал женщине особую величавость.

Головные уборы украшались дорогими тканями, шерстяной бахромой, вышивкой, жемчугом. Выходя на улицу, женщины поверх всего надевали платок или шапку.

В зимнее время состоятельные женщины носили шубы из дорогих мехов, менее знатные – из дешевых. В XIII в. знатные русские женщины охотно украшали горностаевыми шкурками опушку платьев, а наиболее состоятельные подшивали дорогим мехом подола одежды, которые иногда доходили по ширине до колен, что поражало иностранных путешественников. Знатные женщины любили также бобровые и рысьи меха. У Ярославны, например, шуба была бобровая. Женщины среднего достатка носили и беличьи шубы. Шубы в то время носились только мехом вовнутрь. Со временем же верх шуб стали покрывать дорогими и яркими тканями. У княгинь XV в. могло быть до десятка и больше шуб.

Шитье и вышивание было естественным занятием всех женщин, как богатых, так и бедных, и женские наряды становились настоящими произведениями искусства.

Мужская одежда, как и женская, во многом были сходны. Она состояла из рубахи без ворота длиной до колен или чуть выше, с рукавами, закрывавшими запястья, подпоясанной тканым или кожаным поясом с медной пряжкой, и нешироких длинных штанов (ноговицы). К поясу прикрепляли необходимые в повседневном обиходе предметы: нож, гребенку, огниво и кожаную сумку (калиту). Мужские рубахи были без ворота и украшались вышивкой. Еще мужчины носили епанчи67, а головы покрывали высокими остроконечными шапками из войлока.

Обувью, как для мужчин, так и для женщин низкого сословия в XIII – XV вв. служили в основном лапти. Широко применялись также поршни68 из куска мягкой кожи, изогнутой по форме ноги.

В XIV – XV вв. распространение получили полусапожки и сапоги с высоким каблуком, которые носили и горожанки, и княгини, и боярыни. Такие же сапоги носили и мужчины.

Часто мужчину и женщину из простого сословия по одежде трудно было различить.

Но, в общем, одеждой и обычаями мы не очень отличались от европейских народов, а если у нас оставалось что-то азиатское, то это не всегда было следствием татарского влияния. Просто мы позже других европейских народов отошли от Востока.

Наука и строительство

Несмотря на отсутствие государственных отношений с Западом, до нас через торговые связи Новгорода с Германией доходили новости, и мы узнавали об открытии пороха, об изобретении бумаги и о других открытиях. В ХV в. мы тоже стали употреблять вместо пергамента более дешевую бумагу, которую покупали у немцев. Порох мы тоже покупали у немцев, но пушки и пищали использовали только для защиты городов. В это время появилось и монетное (денежное) производство.

До XV в. в Москве не было ни одного каменного здания: князья предпочитали деревянные постройки, с одной стороны, эти постройки считались благоприятными для здоровья, с другой стороны, строительству прочных, долговременных зданий препятствовала неустроенность государства и частые мятежи.

В 1433 г. новгородский архиепископ Ефимий построил с помощью немецких архитекторов у себя во дворе каменную палату с тридцатью дверями, украшенную живописью и часами с боем. В 1449 г. митрополит Иона построил такую же. Но еще в 1404 г. на великокняжеском дворе, за церковью Благовещенья, «были выставлены часы с боем», которые стоили 50 фунтов серебра.

Киев того времени превосходил Москву во многих отношениях. В него стекались многочисленные иностранные купцы: греки, итальянцы, немцы. Киев славился также памятниками византийских мастеров.

Князья возводили богатые храмы с иконами в драгоценных окладах, владели мельницами, у них были сады и загородные дома. В их домах устраивались глубокие винные погреба, где в бочках хранился крепкий мед.

Важная особенность того времени: великие князья и знатные люди, умирая, старались дать холопам волю.

Природные катаклизмы

В середине XIII в. вместе с несчастьем татарского нашествия на Русь обрушились и другие беды. Ураганы уносили дворы «вместе с людьми и всем бытом», снова горели леса и поля.

Летописи отмечали совершенно бесснежные зимы и великие снега, после которых случались великие наводнения. Вместе с засухой приходил «мор на скот», а затем появлялась «великая нужда в народе». Удивительно, но в первые годы татарского нашествия погодные условия были особенно стабильными. Начало же XIV в. ознаменовалось «великими» бурями, выдиравшими с корнями деревья и сносившими дома. Летом 1314 г мороз уничтожил посевы, и цены на хлеб резко подскочили. Зобница69 жита стоила 5 гривен, что равнялось примерно 50 серебряным рублям середины XIX в. Ужасная дороговизна продолжалась несколько лет.

На протяжении XIV в. Русь видела 8 засух, во время которых в Москве, Новгороде, Пскове, Смоленске, Твери, Нижнем Новгороде и других городах бушевали пожары. В Новгороде в 1340 г. во время урагана сгорело 50 церквей и 70 человек. Люди думали, что наступил конец света. Никоновская летопись говорит о жаре 1365 г. так: «солнце бысть аки кровь, и по нем места черны, и мгла стояла». От жары даже рыба гибла в реках.

В конце XIV в. случались такие сильные морозы, что, например, в 1378 г. вымерзали болота, реки и озера. Особенно жестокие зимы наблюдались в 1390/91 и 1393 гг., когда от лютых морозов погибло «множество» людей и скота.

В течение XV в. летописцами отмечено более 150 экстремальных природных явлений. Это была эпоха малого ледникового периода. В первый год XV столетия летописи отметили великую бурю и ранние полярные сияния, появившиеся в августе. Верхние концы «огненных столпов» были кроваво-красными, и их было «страшно видети». Троицкая и другие летописи повествуют о необычайной буре («вихорь страшен») в канун 1406 г. В Нижнем Новгороде смерчем подняло в воздух упряжку «вместе с лошадью и человеком так высоко и далеко, что они стали невидимы». И на следующий день телегу нашли на другой стороне Волги. Она повисла на высоком дереве; лошадь была мертва, а человек исчез.

Во время засухи 1408 г. от пожара в Ростове Великом сгорело более 1000 человек и большое количество домов.

Очень холодной и необычайно снежной была зима 1443 г. По дорогам от холода погибло множество людей и скота. Под 1445 г. в Новгородской первой летописи имеется запись о том, что в Новгороде хлеб был дорог, и дороговизна имела место не только один год, «но всю десять лет».

Голод и эпидемии

Из Новгородских летописей мы знаем, что в течение всего лета начала XIII столетия непрерывно шли дожди, а в новгородской земле был голод. В 1203 г. наступили жестокие морозы («зима бысть люта»), а потом случилась эпидемия: «… по грехом нашим, измроша кони Новегороде и по селом, яко нелзе бяше поити смрады никуда же».

Через восемь лет случилась засуха. Бушевали пожары, гибли посевы. Только в Новгороде сгорело 4300 дворов. В Ростове Великом почти не уцелело ни хором, ни церквей. После этого на Руси «глад был велик». Хлеб необычайно вздорожал. Люди ели собак, многие умирали от голода. Засуха была и в 1214 г. Летописи отмечают, что люди ели дубовую кору, мох, толкли солому, а «мяса и конину едяху и в великое говение, и много людин тогда изомроша от голода».

Экстримальные природные явления первой трети XIII в. спровоцировали 17 голодных лет. Из них два голода продолжались по нескольку лет. В 1214—1216 гг. и особенно в 1230—1233 гг., т.е. перед самым татарским нашествием, численность населения Руси резко сократилась.

Согласно Московскому летописному своду, в 1230 г. от «мора» в Смоленске погибло 32 000 человек. Ипатьевская летопись свидетельствует о том, что в 1279 г. был голод по «всей земле», в том числе и в Руси. Лаврентьевская летопись отмечает падеж скота от эпидемии 1298 г.

Летописи говорят о широком распространении заразных болезней среди людей и животных в 1309 г.: «Того же лета бысть мор на люди и на кони и на всякий скот, и жито всякое мышь поела, и того ради и дорогов бысть велика и глад велик бысть по всеи земли русскои».

Летописи свидетельствуют о великом голоде 1320 г. с многочисленными случаями людоедства и многочисленной гибели людей. В 1321 г. Разразилась еще одна подобная напасть, когда «…мор бысть на люди и на кони».

Всего в XIV в. в летописях отмечено более 100 экстремальных природных явлений, которые спровоцировали 30 голодных лет. В XIV в. на Руси и на всем земном шаре случилась катастрофа, которой не знала история. Это была чума, вошедшей в историю под названием «Черная Смерть», которая пришла с Запада. Причиной распространения чумы связывают с землетрясениями, наводнениями, засухой. Но в этом случае нужно учесть и ужасное антисанитарное состояние городов того времени. Известно, что, например, во Франции даже в XVI в. кучи человеческих экскрементов можно было найти на балконах Лувра, а когда в 1662 г. впервые провели чистку Парижа, то это стало таким знаменательным событием для современников, что по этому поводу была выбита медаль.

По некоторым данным, в Европе погибло от 15 до 25 млн. чел. Или приблизительно 1/5—1/6 общего населения Европы.

На Руси распространение болезни началось с Пскова. Это можно объяснить существованием торговых связей Пскова с Западной Европой, где в то время уже свирепствовала чума.

Вспышки чумы повторялись: в 1360 г. – в Пскове, а в Москве и Твери эпидемия продолжалась и в 1365, в 1466, потом появилась в Торжке, Ростове и Пскове. Смертность в эту эпидемию была ужасная, мертвых не успевали хоронить, в одну могилу хоронили по 5—10 и более трупов; в день умирало от 2 до 100 человек.

Впоследствии эпидемии чумы с небольшими перерывами появлялась вновь в России и в течение XV и XVI столетий. В мае 1420 г. гроза сотрясала Нижний Новгород, и из черной тучи сыпались камни и град. Голод был по всей Руси. В Москве в 1422 г. бочка ржи стоила рубль, а в Нижнем Новгороде – 6 рублей (200 алтын). Люди ели, коней, собак, кошек и даже людей («люди людей ядоша»).

Во время жатвы 1436 г. «мраз побил во всей Русской земле жито». Во время очень тяжелого голода многие жители Новгородской земли ушли в Эстонию и Латвию. Великий голод продолжался в течение 1436—1438 гг.: «По селам и по городам звери людей ядали, а в городе Смоленске и по лесам и по улицам псы людей ядали, головы по улицам волочили и руки и ноги человечьи, матки деток своих ели от великого голоду…». Случалось, что брат своего родного брата убивал.

После голодной зимы 1445 г. были и еще более голодные годы. Во многих местах появились разбойники, которые не брали «ни сукон, ни грошей, а забирали только хлеб, масло, пшено, солонину».

Остается добавить, что к эпидемиям, «мору» наши предки относились также как к грому, молнии или кометам. Летописи объясняют болезни не иначе как наказанием «за грехи наши». Меры, которые принимались для прекращения болезней, ограничивались крестовыми ходами или возведением храма за один день. Но при скоплении больших масс людей скорость распространения болезни только возрастала.

Глава 5. РОССИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХV – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVI веков.

Объединение русских земель. – Русское войско и варварское «право войны». – Быт русского воина в походе. – Торговля и цены. – Деньги и счет. – Государева казна. – Городской и сельский быт. – Развлечения. – Иностранцы о России середины XVI в. – Положение женщины в XVI в. – Ремесла и искусство. – Мифы о российском Севере. – Катаклизмы, голод, эпидемии.

Объединение русских земель

Конец XV – XVI вв. можно охарактеризовать как время значительных перемен в мировой истории. В мире совершались великие географические открытия. В 1492 г. была открыта Америка. В передовых странах Европы начиналась эпоха капиталистического развития, шел процесс образования национальных государств и формировались основы буржуазного общества. Наконец, в Нидерландах произошла первая в Европе буржуазная революция. В обществе утверждались идеи гуманизма.

В этот период исторического времени завершилось образование Российского централизованного государства. Ивану III удалось практически бескровно завершить объединение северо-восточной Руси. В 1468 г. было окончательно присоединено Ярославское княжество, в 1472 г. началось присоединение Перми Великой. В 1474 г. Иван III приобрел оставшуюся часть Ростовского княжества, половину которой купил еще раньше Василий II Темный. Наконец, в 1485 г. к Москве перешла Тверь. Иван III также принял решительные меры к подчинению Новгорода, окончательное присоединение которого произошло через семь лет, в 1478 г. Присоединение к Москве новгородских, вятских и пермских земель с проживающими здесь нерусскими народами севера и северо-востока расширило многонациональный состав Российского государства. С ХVI в. за ним закрепилось название «Россия».

Объединение русских земель проходило в обстановке ожесточенной феодальной борьбы внутри страны, в противостоянии и борьбе с Большой Ордой, Казанским ханством, Литвой и Швецией. Россия не имела выхода к южным морям, т.к. ее южные и юго-западные земли находились в составе Польши, Литвы, Венгрии. Русские князья считали эти земли своими, и Иван III сразу же выдвинул задачу возвращения всех русских земель, ранее входивших в состав Киевской Руси.

Учитывая неблагоприятные климатические условия для земледелия ввиду короткого летнего периода, Россия начала осваивать плодородные земель Поволжья, Сибири.

Россия стала крупнейшим государством в Европе. Население страны к середине XVI в. составило 6,5 млн. человек, а к концу 16 в. – 9 млн. человек. Но территория государства была заселена неравномерно. Основные массы населения были сосредоточены на северо-западе в Новгородской земле и центральной части от Твери до Нижнего Новгорода. Здесь плотность населения составляла 1—5 человек на 1 кв. км. В Европе в то же время плотность населения составляла 10—30 человек на 1 кв. км.

Какие-либо элементы буржуазного развития в России первой половины XVI в., в отличие от Европы, еще отсутствовали.

Русское войско и варварское «право войны»

Иностранцы отмечали, что русское войско, которое состояло из трехсот тысяч боярских детей и шестидесяти тысяч ратников, не уступало ни одному войску Европы. Содержание войска русскому государю почти ничего не стоило, т.к. боярский сын был наделен от казны землей и служил без жалования. Только самые бедные, вместе с литовскими или немецкими пехотинцами, получали жалование, но их было не более двух тысяч. Основную силу составляла конница, т.к. пехота не могла действовать в степях против конных войск. «Лошади у них (русских) маленькие, холощеные70, не подкованы; узда самая легкая; затем седла приспособлены у них с таким расчетом, что всадники могут без всякого труда поворачиваться во все стороны… К шпорам прибегают весьма немногие, а большинство пользуются плеткой», – свидетельствует Герберштейн. Оружием были лук и стрелы, секира, кистень, меч или кинжал, копье. Сабли, кольчуги, латы, нагрудники и шлемы имели только самые знатные.

В России были пушечные литейщики из итальянцев и немцев, но пушками мы в поле не пользовались, они нам мешали, так как все у наших воинов было основано на быстром перемещении. В результате пушки стояли неподвижно на лафетах в Кремле.

Полки имели своих музыкантов или трубачей. На великокняжеских знаменах изображался Иисус Навин, останавливающий солнце71.

В каждом полку были особые чиновники, которые записывали имена храбрых для поощрения и наград, а слабых духом для общественного порицания.

Большое внимание на формирование войск обращал Иван III. Он впервые стал давать земли и поместья боярским детям, обязанным в случае войны приводить с собой вооруженных пеших и конных холопов по доходам поместья; принимал на военную службу пленных литовцев и немцев, которые жили в особой слободе за Москвой-рекой. Войско состояло обычно из пяти полков: большого, передового, правого, левого и сторожевого (запасного). Каждый полк имел воеводу. Главным был предводитель большого полка.

Иван III не терпел непослушания: за отлучение из стана и за грабежи наказывал темницей. Сам Иван не был воином. Как говорят, он сидел на троне лучше, чем на коне, и владел скипетром лучше, чем мечом.

Интересно отметить, что наше «право войны», имея древние корни, оставалось варварским. Например, когда московская рать по велению Ивана III пошла в Черемисскую землю (Вятская и Казанская губернии) (1468), богатую хлебом и скотом, за добычей, то ратники истребили все, что не могли взять с собой; резали скот и людей, жгли как селения, так и жителей. Или, идя на усмирение «мятежного» Новгорода (1471), воины Ивана III производили страшное опустошение, истребляя все огнем и мечом. Летописи говорят, что от востока и запада к берегам Ильмени текли кровавые реки и раздавались стоны. Московитяне «изъявляли остервенение: новгородцы-изменники казались им хуже татар». Не было пощады ни земледельцам, ни женщинам. Князь Холмский с боярином Федором Давидовичем у Русы положил на месте 500 новгородцев и с жестокостью, свойственной тому веку, приказал отрезать пленникам носы и губы, а потом отослал их в Новгород.

Быт русского воина в походе

Барон Герберштейн, сравнивая национальные характеры, писал: «И в общежитии и в войне народы удивительно разнствуют между собою. Татарин, сверженный с коня, обагренный кровию, лишенный оружия, еще не сдается в плен: машет руками, толкает ногою, грызет зубами. Турок, видя слабость свою, бросает саблю и молит победителя о милосердии. Гонись за русским: он уже не думает обороняться в бегстве; но никогда не требует пощады. Коли, руби его: молчит и падает».

Города приступом брали редко, старались заставить жителей сдаться долгой изнурительной осадой и этим сберегали людей. Свой стан русские располагали вдоль реки, недалеко от леса. Наиболее знатные разбивали палатки, другие строили себе шалаши из прутьев и покрывали их от дождя епанчами72. Все нужное возили не в обозах, а на вьючных лошадях. Палатки ставили на значительном расстоянии одна от другой для того, чтобы обеспечить лошадей пастбищами. Каждый воин брал с собой в поход несколько фунтов толокна, соленой свинины, соли, а если состояние позволяло, то соль, смешанная с перцем. Кроме того, каждый возил с собой топор, огниво, котел или медный горшок, чтобы развести огонь и сварить в воде просо. Даже чиновники довольствовались той же простой пищей, что и простые воины. Исключение составляли воеводы, которые иногда приглашали к себе тех, кто победнее, и угощали их более изысканным обедом. По свидетельству Герберштейна, после такого угощения те, кто имел возможность вкусно пообедать у воеводы, иногда потом воздерживались от пищи два или три дня.

Торговля и цены

Торговля конца ХV начала ХVI вв в России процветала. Из Европы к нам везли серебро в слитках, сукна, золото, медь, зеркала, ножи, иглы, вина. Из Азии мы получали шелковые ткани, парчу, ковры, жемчуг, драгоценные камни. Мы продавали: в Германию – меха, кожи, воск; в Литву и Турцию – меха и моржовые клыки; в Татарию – седла, уздечки, холсты, сукна, одежду, кожи в обмен на азиатских лошадей. Но из России не разрешалось вывозить оружие и железо.

В Москву приезжали польские и литовские купцы, в Новгороде торговали датские, немецкие и шведские купцы, а азиатские и турецкие торговали на Мологе, в тогда существовавшем Холопьем городке.

В Москве иноземцы должны были сначала показать свои товары великому князю, и он выбирал себе то, что ему нравилось, покупал и разрешал продажу остальных товаров. По сравнению с ценами в Германии у нас многие вещи были дешевле. Лучшие меха шли из Сибири. За соболя иногда платили 20—30 золотых флоринов73, за черную лисицу, из которой делались и боярские шапки, – 15. Пользовались спросом и бобры. Дорогими были волчьи меха, дешевыми – рысьи. Горностай стоил 3 или 4 денги74, белка менее двух. С ввозимых и вывозимых товаров в казну брали пошлину – в среднем семь денег с рубля.

Некоторые наши места славились особыми промыслами и товарами для внутренней торговли. Например, в Калуге делали красивую деревянную посуду, Муром славился вкусной рыбой, а в Соловках было лучшее изготовление соли. Перевоз товаров облегчали судоходные реки.

В Москве азиатскими и европейскими товарами торговали в Гостином дворе, обнесенном каменной стеной, и глаз прельщала не красота лавок, а богатство товаров. На Москве-реке в лавках или в шалашах зимой торговали хлебом, мясом, дровами, лесом, сеном.

По свидетельству иноземцев во времена Ивана III продавали огромное количество говяжьего и свиного мяса; за один маркет75 его можно было получить более трех фунтов. Мясо продавали не на вес, а на глазок: четыре фунта мяса можно было купить за 15 копеек. Ягненка в то время можно было купить за 10 копеек. Курица, утка и другая домашняя птица стоила в то время копейку серебром за штуку. 70 кур можно было купить за червонец (т.е. 50 коп.)

В России продавали также много зайцев, но другой дичи было мало. Зато в большом количестве продавали дикую птицу. Иностранцы отмечают наличие большого количества огурцов, лесных орехов, диких яблок, но говорят об отсутствии других плодов.

В конце октября в Москве замерзала река и на ней строили лавки для различных товаров. Ежедневно в течение всей зимы на льду выставлялось большое количество зерна, мяса, дров, сена и других товаров.

К концу ноября хозяева забивали коров и свиней и везли продавать туши в город. Хранились же целые туши, а также рыба и птица на речном льду, так что люди могли есть мясо в течение более чем трех месяцев.

На льду устраивались конские бега и другие состязания, на которых люди ломали себе шеи.

В город зимой приезжали купцы из Германии и из Польши и покупали в основном меха соболей, горностаев, лисиц, белок. Меха также покупались в Новгороде, который располагался в восьми днях пути от Москвы.

Деньги и счет

В России пользовались серебряными и медными деньгами. Деньги были московские, тверские, псковские, новгородские. Рубль стоил два червонца. В рубле было 200 серебряных денег. В Новгородском же в рубле было 140 денег.

На новгородских монетах изображался великий князь, сидящий на троне, и человек, склонивший перед ним голову, на московских – всадник с мечом. По стоимости новгородские монеты были вдвое дороже московских.

Псковская монета имела на одной стороны бычью голову, на другой надпись.

Золотые деньги ходили только иностранные. Это были венгерские червонцы, римские гульдены и ливонские монеты. Чеканили монеты серебреники или денежники, за которыми следило правительство, чтобы не было обмана в весе монеты. Из России не запрещалось вывозить монету, но власть хотела, чтобы мы с иноземцами все же менялись товарами, а не покупали их. Этим предполагалось сохранить в России серебро и золото, так как его у нас в изобилии не было.

Любопытен счет, которым пользовались в России. Все предметы считались по сорока и девяносту, а не по сотням. Все умножалось на сорок и девяносто, например, дважды сорок или трижды девяносто.

Государева казна

Торговля приумножала царские доходы. Современники отмечают бережливость великого князя Василия. Его главная казна хранилась на Белоозере и в Вологде, в труднодоступных местах, окруженных лесами и непроходимыми болотами. Иноземцы считали, что русский великий князь богат, потому что не платит войску и не только не дает денег послам, но и забирает у них те драгоценности, которые они вывозят из других земель. По этому поводу Герберштейн пишет: «Все драгоценности, которые привозят послы, отправляемые к иностранным государям, государь откладывает в свою казну… Именно, когда вместе с нами вернулись в Москву послы, князь Иван Посечень ярославский и секретарь Семен, т. е. Семеон Трофимов, получив в дар от цезаря Карла Пятого, к которому они были посланы, тяжелые золотые ожерелья, цепи и испанскую монету, и притом золотую, точно так же от брата цесаря, Фердинанда, эрцгерцога австрийского… серебряные кубки, золотые и серебряные ткани и германскую золотую монету, то государь тотчас отобрал у них и цепи, и кубки, и большую часть испанских золотых».

Историки же считают, что Иван и Василий богатели больше своей бережливостью и государственной целесообразностью иметь запас в случае крайней нужды. Наши князья старались меньше тратить, чем получать. Для примера, Карл V, имея сокровища Нового Света, часто сидел без денег.

Когда в ноябре 1471 г. московское войско разбило новгородское ополчение при реке Шелони, и Новгород лишился свободы и стал «отчиною» Москвы, Иван IV, как говорит Н. М. Карамзин, ссылаясь на историка Длугоша76, вывез из Новгорода несметное богатство: 300 возов серебра, золота, драгоценных камней, а также большое количество тканей, мехов и др.

Городской и сельский быт

С образованием единого государства происходили изменения в культуре поведения и бытовой жизни России. В России все большее место занимают общерусские тенденции.

Знатные люди жили в двухэтажных хоромах с жилыми и хозяйственными пристройками для дворни, скота и птицы. Дома были в основном деревянные, каменные встречались редко. Посудой пользовались серебряной и медной, оловянной и стеклянной. Одежду хранили в сундуках. На стенах иногда висели часы. Большой пышностью отличались царские дворы.

Вельможи первой половины XVI в., подражая западной моде, коротко стригли волосы, брили или выщипывали усы и бороды.

Рядовые дворяне жили более скромно, чем знать. Крестьяне же обитали в деревянных избах, крытых соломой или дранью. Избы топили по-черному и освещали лучинами. Зимой в избах вместе с людьми жила мелкая скотина и птица.

Обстановка в избах состояла из грубо сколоченных деревянных столов и лавок. Одежда хранилась в сундуках и коробах, самые бедные одежду вешали на шесты, прислоненные к стене. Одежду шили из домашнего холста, в холодное время использовали сермягу и бараний мех. Из обуви чаще пользовались лаптями из лыка, реже сапогами. Посуда была деревянная и глиняная.

Мясо ели по праздникам, но домашнюю птицу и дичь не любили, может быть потому, что птицы и дичи у нас всегда было в изобилии.

Зато мы употребляли в большом количестве речную и озерную рыбу, дешевизна которой удивляла иноземцев. Еда приправлялась большим количеством лука и чеснока. В пищу добавляли также другие приправы: перец, шафран, корицу, гвоздику. В то время уже знали и употребляли в пищу лимоны, изюм, миндаль, рис и сахар.

В обычные дни пекли хлеб и пироги, готовили кисели, пиво и квас; ели свежую и квашеную капусту, морковь и огурцы, свеклу и хрен, редьку и репу. Основным напитком считался мед и, как отмечали иностранцы, делался он таким крепким, что им упивались, как водкой.

Более зажиточно, чем крестьяне, жили в городах посадские люди. Двор состоял обычно из горницы, сеней, клети, бани; Двор окружали тыном с воротами под навесом. Окна обтягивались бычьими пузырями или пропитанной маслом холстиной, которую позже (не ранее ХVI в.) заменила слюда. Стекло могли позволить себе только богатые. В доме обязательно имелись иконы, было много посуды, в том числе серебряной, и одежды.

Богато жили купцы, имевшие каменные палаты, большое количество золотой и серебряной посуды и разного другого имущества.

Развлечения

В начале XVI в. на пирах развлекались игрой на народных инструментах, танцами. Очень любили скоморохов. Дома играли в кости, карты, шашки и шахматы.

Русские люди любили многоголосные церковные песнопения и колокольный звон. Знать пользовалась такими музыкальными инструментами, как органы и клавесины, которые привозились из-за рубежа.

Народные гуляния сопровождались песнями, плясками и скоморошьими представлениями. Аккомпанементом служили дудки, рожки, сопелки, свирели, волынки, гусли, балалайках; бубны.

Скоморохи собирались в труппы и разыгрывали сцены. Популярны были представления с Петрушкой. Устраивались и представления с участием животных, чаще с медведем и козой. Скоморохи ходили по всей России, а также по Европе, вплоть до Италии. Духовенство преследовало скоморохов. Осуждал их и «Домострой».

Среди обычаев в России бытовали кулачные бои, которые происходили по праздничным дням при стечении многих людей и часто заканчивались смертельным исходом.

Иностранцы о России середины XVI века

Большинство европейских стран в течение долгого времени не имело представления о том, что на их континенте находится огромная страна – Россия. Первой из крупных европейских стран, начавших сотрудничать с Россией, стала Англия. Иван IV пожелал видеть английских путешественников при своем дворе, и 23 ноября 1553 г. Ченслер и его спутники отправились в Москву. О столице Руси Чанслер писал: «Сама Москва очень велика. Я считаю, что город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Но она построена очень грубо и стоит без всякого порядка. Все дома деревянные, что очень опасно в пожарном отношении». Чанслера поразила роскошь, с какой царь Иван IV принимал гостей. Но еще больше его впечатлило то, что Россия была в состоянии выставить в поле 200 или 300 тыс. воинов, в то время как в Европе крупными считались армии в 20—30 тыс. человек.

Англичане говорили об огромных богатствах независимого Новгорода, которые являлись следствием его обширной торговли и, не без основания, называли его лучшим городом государства. В середине XVI в. иностранцам стал известен и Псков. Герберштейн отмечал, что жители Новгорода и Пскова отличались прежде большой мягкостью нравов и обходительностью, и торговые дела вели добросовестно, без хитрости и обмана, но с тех пор как поселились в нем более грубые и криводушные жители из московских областей, нравы города сильно испортились.

К менее значительным по величине городам иностранцы причисляли Вологду и Ярославль, причем Ярославль Флетчер называет самым красивым по местоположению.

Об обычаях россиян иноземцы говорили, что они странные. Контарини писал, что московитяне толпятся с утра до обеда на площадях, на рынках и заключают день в питейных домах, «после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу». Герберштейн наоборот удивлялся тому, что видел, как они работали и в праздники.

Иностранцы отмечали также, что россияне набожны, любят душеспасительные книги, но не любят церковных проповедей. Р. Барберини77 пишет: «Народ этот в обращении чрезвычайно как церемонен; встретясь на улице, хотя бы шли за делом, тотчас снимают шапки, и в несколько приемов кланяются друг другу, строжайше соблюдая, чтобы отдать поклон за поклон, да и снова поклониться, делая знак головой и рукою, что это для них безделица. Здесь разумеется речь о равных между собою; потому что, если кто стоит выше другого, всячески старается не прежде того снять шапку, и прибегает тут к хитрости… Имеют еще обыкновение при встрече, если долгое время не виделись, целоваться».

Ночью по улицам никто не мог ходить без уважительной причины и без фонаря. В городе ночью стояла тишина. Иностранные путешественники XVI в. говорят, что их путь в ночное время освещали лучинами, которые горели «так ярко, как солнце среди бела дня». По дорогам зажигали смоляные бочки и костры из дров.

Положение женщины ХVI века

В XVI в. честь женщины ставилась под сомнение, если она не жила взаперти. Женщина также не должна была позволять смотреть на себя посторонним. Из забав женщинам позволялось только кататься на качелях.

У богатых жен хозяйство вели слуги и служанки. Бедные трудились сами, но, готовя еду, они не могла убить животное, и стояли, например, с курицей и ножом у ворот и просили прохожего зарезать птицу. Это было связано с тем, что с самых древних времен наши предки считали оскверненным мясо животных и птиц, если их убивала женщина, и не употребляли его в пищу.

Несмотря на строгости мужей и затворничество жен, нередко происходили и измены, что можно объяснить тем, что браки часто заключались без любви, а мужья, находясь на государственной службе, редко бывали дома.

Иностранцы отмечали, что в России, если муж не бьет жену, значит, считается, что он не любит ее. Н. М. Карамзин объясняет, что это отношение появилось у нас во времена монголо-татарского ига.

Невест великим князьям привозили со всей России, невзирая на сословную принадлежность. Историк Иовий78 писал, что великие князья выбирали жен за красоту и добродетель. Опытные бабки проводили интимный осмотр девушек, и в результате самая совершенная на взгляд государя или самая счастливая выходила замуж за великого князя, а другие в тот же день за молодых придворных.

Ремесла и искусство

В России в начале ХVI в. находилось много ремесленников, не считая зодчих, денежников, литейщиков.

Европейские искусства распространялись в России стараниями великих князей, которые отдавали дань культуре Западной Европы, ценили их искусства, хотя и гордились православием и чтили нравы и обычаи своих древних предков. Иноземные ремесленники пользовались в России гостеприимством.

Иван III приглашал из Италии пушечных мастеров и серебряных дел мастеров. В 1488 г. Павел Дебосис79 отлил в Москве Царь-пушку. Серебряных дел мастера стали чеканить русскую монету, но обозначали на ней свое имя. Архитектор Аристотель, кроме того, что был хорошим зодчим, славился искусством чеканщика, и на многих монетах Ивана Васильевича стоит имя Аристотеля. Он же мог лить колокола и пушки.

Европейцы превосходили русских в искусстве и ремеслах, и российский государь старался заимствовать у них все полезное, но оберегал русские обычаи и в образовании, и нравственном воспитании полагался на свое духовенство и Веру.

Мифы о российском Севере

Север того времени был краем неизведанным и о нем среди московитян ходили небылицы. Говорили, что там, на берегах океана, в горах, горит неугасимый огонь чистилища; что в бухте Северного океана есть люди, которые ежегодно в день Св. Георгия умирают, а потом оживают и перед смертью приносят товары в одно место, где все потом могут их брать за определенную плату без обмана, потому что мертвецы, оживая весной, всегда наказывают при расчете за обман. Говорили также, что на Севере есть люди, покрытые звериной шерстью, с собачьими головами, с лицом на груди, безногие с длинными руками, есть человекообразные рыбы и многое другое. Однако нам уже известны были все основные реки Западной Сибири. Мы владели Пермской и Югорской землями, а Лапландия нам тоже платила дань.

Катаклизмы, голод, эпидемии

Иностранцы говорят о московской земле как о не очень плодородной из-за неблагоприятного климата. Холода здесь бывали такими, что слюна замерзала, не долетев до земли. В 1526 г., например, отмечался настолько сильный мороз, что гонцов или ездовых находили замерзшими в повозках. Некоторые крестьяне, которые вели скот в Москву из ближайших деревень на веревке, замерзали по дороге вместе с этим скотом.

Природные катаклизмы, которые вызывали голод и эпидемии, были обычным явлением как для России, так и для мира в целом. Не составляют исключение и XV – XVI вв. Вот только некоторые факты, о которых свидетельствуют летописи.

В мае 1461 г. выпал снег и ударил мороз, отчего «лист на дереве позяб». И весна следующего года была тоже морозной; холодная погода стояла до июня. То же повторилось и в мае 1477 г. В 1467 гг., а в Ростове Великом отмечено сильное землетрясение.

Весной 1468 г. в засуху сгорела Москва. Зато в Новгородской и Псковской землях дожди вызвали наводнения. Люди не могли сеять, и наступил очередной голод. Летописи отмечают бури на Ильмень-озере осенью 1471 г., где погибло около 140 судов и несколько тысяч новгородцев.

В 1472 г. в засуху опять горела Москва. Особенно сильной засуха была в Новгородской земле. Реки и болота высохли. Вздорожал хлеб.

Во время знаменитого «стояния на Угре» в 1480 г. рано наступившие холода помешали хану Ахмату напасть на русское войско. Морозы принесли эпидемии в стан татар, и Ахмат ушел на юг.

Во второй половине июня 1484 г. ливневые дожди с градом и бурями погубили рожь в Псковской земле и вызвали голод, который продолжился и в 1485 г., но теперь уже от засухи. Голод был и в Орде. Лютые морозы стали причиной голода в 1491 г., в 1493 и в 1496 гг.

В 1506 г. началась эпидемия в Пскове, которая охватила многие русские земли. Осенью 1508 г., согласно Новгородской третьей летописи, только в Великом Новгороде умерло 15 396 человек.

В 1510 год в южнорусских землях было землетрясение. Затем пришли эпидемия. Сильная засуха 1512 г., когда «по всей земле Русской многие люди с голоду умирали», повторилась в 1525 г. В то лето случилось много пожаров, горели не только деревянные дома, но и леса и хлеба, а дым не позволял выходить на улицу. Положение усугубилось от нашествия саранчи, которая повторилось в 1541 и 1542 гг., что тоже привело к сильному голоду.

Глава 6. БЫТ ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОГО ДВОРА В ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА III ВАСИЛЬЕВИЧА (1462 – 1505)

Российское государство при Иване III. – Законы Ивана III. – Доходы и богатство. – Деньги при Иване III. —Зодчество. – Царское гостеприимство. – Суеверия, стихийные бедствия и др. явления.

Российское государство при Иване III

При Иване III вместо разрозненных княжеств появилось сильное государство, которое начало играть видную роль в политике Европы и Азии. Россия около трех веков находилось в изоляции от Европы, и те перемены, которые происходили в Европе, не коснулись России. С падением Константинополя в 1453 г. Московское государство стало единственным могущественным православным царством в мире. В конце XV – начале XVI вв. Москву называли третьим Римом. В 1485 г. Иван III принял титул «государя всея Руси», что говорило о его независимости от других князей, и стал именоваться «царем» и «самодержцем», подчеркивая преемственность традиций византийских императоров. Символом государственной власти стала печать c изображениями двуглавого орла византийского образца и Георгия Победоносца. Русский народ был еще недостаточно образован, и кругом царило невежество, но правительство Ивана III старалось следовать законам цивилизованной Европы. При дворе вводился этикет и церемониал на восточный манер, в дипломатической переписке употреблялся более торжественный язык и пышная терминология.

В Москве под руководством итальянских архитекторов и инженеров были построены кирпичные стены и башни нового Кремля, а также великокняжеский дворец с Грановитой палатой, где принимали иностранных послов. В России начинается собственная добыча золота и серебра. Ближайшие советники царя из старейших боярских и княжеских родов образовали Боярскую думу. Дума регулярно обсуждала с царем вопросы общегосударственной важности. Представители знатных фамилий получали звания окольничих, оружничих, стольничих, конюших, ясельничих, постельничих и др. Постепенно удельные князья, бояре и дети боярские перешли на положение «служилых людей» московского великого князя.

Назначения на государственные должности ставились в зависимость от происхождения и древности рода кандидата.

С деятельностью Ивана III связано завершение образования единого Русского государства, которое с конца XV в. стало называться Россией. В 1468 г. было присоединено Ярославское княжество, а в 1474 г. Иван III приобрел оставшуюся часть Ростовского княжества, половину которого купил еще Василий II Темный. В 1471 г. Москве подчинился вольный город Новгород.

Образование единого Российского государства имело большое историческое значение. Оно способствовало освобождению Руси от ордынского господства. Формирование единого политического центра усиливало позиции государства на международной арене.

Однако, как бы ни был могущественен Иван III, он все же был еще вынужден повиноваться татарам, и, когда прибывали татарские послы, он, как свидетельствует Герберштейн, выходил встречать их за город и стоя слушал их, в то время как они сидели. Его супруга, гречанка, настолько ненавидела его за это унижение, что ежедневно упрекала за то, что он раб татар, а она жена раба, и уговаривала его притворяться больным при очередном прибытии татарского посольства.

Законы Ивана III

Судебник Ивана III 1497 г. как бы подводил итог процессу объединения русских земель под властью московского князя. Судебник Ивана III – это свод законов, в котором определялись права должностных лиц, наказания за преступления. Таким образом, в России установилась самодержавная монархия, при которой московскому царю принадлежала вся полнота власти.

В ряде статей Судебника Ивана III устанавливались довольно тяжелые наказания за лихоимство (взяточничество) и пристрастие судей, но судьи были заинтересованы в исходе суда не только из-за больших судебных пошлин (осужденный должен был платить им и дьякам свою десятую долю иска, не считая пошлины за бумагу, печать и услуги), но и потому, что им отдавалось еще и имущество осужденного.

Однако уголовные дела все еще решались поединком сторон (так называемым, «полем»). В случае убийства, поджога, разбоя, церковной кражи побежденного в единоборстве считали виновным и карали смертью; за первую простую кражу секли кнутом и лишали имущества, за вторую – казнили без суда, если пять-шесть граждан подтверждали, что тот, кого судили – известный тать80.

Еще один обычай существовал на Руси. Если гражданин имел доброе имя, то он, будучи свидетелем, мог одним своим словом спасти невиновного или осудить виновного.

Несправедливое решение судей исправлял великий князь, но судьи при этом не наказывались.

С жалобой или доносом нужно было ехать в Москву или к наместнику, или к боярину своей области. Обвиняемый требовал «присяги и суда Божия» или «поля и единоборства». Каждый имел право вместо себя выставить бойца. Право жаловаться на наместников и волостелей ограничивалось годичным сроком, что было почти равносильно отмене этого права, поскольку в течение столь короткого срока у власти оставались те же лица.

Судебник закреплял барщину, окончательно прикрепляя крестьян к земле, сохраняя прежний срок для перехода крестьян (неделя до и неделя после Юрьева дня). Судебник также увеличивал пошлину, которую должен был уплатить крестьянин при уходе от своего феодала (плата за «пожилое»). Сумма «пожилого» доходила до 1 рубля. В конце XV в. это были большие деньги. За один рубль можно было купить рабочего коня или 100 пудов ржи, или 7 пудов меда. Ограничение крестьянских переходов было подтверждено в Судебнике 1550 г (см. при Иване IV). При этом увеличивалась уплата «пожилого».

При Иване III была учреждена полиция, и он первым учредил разъезды для безопасности жителей в Москве. В 1504 г. по улицам были расставлены решетки или рогатки, которые перекрывали улицы на ночь для безопасности граждан. Ночью никому не разрешалось ходить по городу без огня. Стража, которую выбирали сами граждане, наблюдала, чтобы в жаркие дни не топили изб и бань, чтобы не сидели поздно с огнем.

Для устранения шума и беспорядков в городе Иван своим указом запретил пьянство.

Доходы и богатство

Государственные доходы умножались с приобретением новых земель и четким порядком сбора дани. Некоторые крестьяне давали в казну пятую или четвертую часть собранного хлеба, баранов, кур, яиц, овчины и т. д. Размер дани еще зависел от того, как шли дела в угодьях. Обогащала казну и торговля. Наши купцы вместе с иноземными стремились удовлетворить потребности Москвы, где для них было построено несколько гостиных дворов, в которых собиралась и пошлина с товаров и лавок. Немалый доход казна получала от внешней торговли. Послы Ивана ехали в Азов и Кафу с купеческими обозами, нагруженными пушниной (мехами горностаев, лис, соболей), холстом, юфтью. Это все выменивалось на жемчуг, шелк, тафту. Никто из новых князей не мог сравниться в богатстве с Иваном. В довершение всего, в 1491 г. в трехстах верстах от Печоры (3500 верст от Москвы) нашли серебряную и медную руду и с этого времени стали сами добывать металл, чеканить монеты из серебра. У нас были и золотые деньги или медали. Нам известна такая медаль 1497 г. с надписью, что она отлита для княгини Феодосии. В завещании Иван перечисляет то, что передает сыновьям в наследство: «Каждому из сыновей моих оставляю по нескольку ларцев с казною, за их и моей печатями, у государственного казначея, печатника и дьяков. Все иные сокровища, лалы81, яхонты, жемчуг, драгоценные иконы, сосуды, деньги, золото и серебро, соболи, шелковые ткани, одежды – все, что находится в моей казне… в Москве, в Твери, Новегороде, Вологде и везде – то все сыну моему Василию».

Деньги при Иване III

Из записи в одной рукописи 1494 г. можно найти сравнительную ценность новгородских монет этого времени: «память, как торговали доселе Новгородцы: пять лбецов четвертьца, а десять лбецов две четвертьци, ино то мортка; а ногата полторы мортки, три четвертьци, а две векши лбецов пять за четверетцу. Новая гривна три гривны, а куна две деньги, а ногата семь денег, а гривна серебра рубль».

Если в Новгороде и Пскове чеканились лбецы (лобцы) и векши (стоимостью менее деньги), то в остальной Руси разменных монет не чеканили, а если чеканили, то в небольших количествах, и разменную серебряную монету в некоторых княжествах (Москва, Тверь) заменяли медной – пулами. Но количество разменных монет было недостаточно, и в конце XV в., при Иване III, встречается много обрезанных денег, которые появлялись в результате корыстных целей и для удобства расчета при мелких покупках.

При Иване III после длительного перерыва было восстановлено производство серебряной монеты – полушки. В Москве стали чеканить именные полуденьги с изображением четвероногого животного или с изображением двуглавого орла и надписью «московская». Иногда изображали барса и имя великого князя Ивана. При Василии Ивановиче в Москве был начат выпуск полуденег с изображением птицы и надписью вязью «Государь».

В конце XV – начале XVI вв. на Руси монеты чеканились во многих городах – Москве, Новгороде, Пскове Твери частными лицами. Согласно С. М. Соловьеву, в духовной грамоте Ивана III говорится о денежном откупе; денежники откупали у великого князя право бить (чеканить) монету.

Заготовки серебряных монет получали из обрубленной на куски серебряной проволоки. Затем эти куски расплющивали, в результате получались продолговатые пластинки, на которых выбивались рисунки и надписи.

Для производства медных монет использовали медь, ввозимую из Западной Европы, а также медные изделия и медный лом, которые поступали на денежные дворы. Монеты XV – XVI вв., которые называли «клепанки», были грубы и неправильной формы.

Зодчество при Иване III

Одно из поручений нашему послу в Италии Семену Толбузину заключалось в том, чтобы привезти в Россию искусного зодчего.

Москва времен Ивана III не могла похвастаться ни одним достойным архитектурным сооружением подобного тем, которые построили в Киеве Владимир и Ярослав. Соборный Успенский храм, основанный митрополитом Петром, обветшал, и митрополит Филипп стал воздвигать новый наподобие владимирского. Церковь заложили с обрядами, с колокольным звоном, в присутствии всего двора; кроме того, перезахоронили на этом месте останки князя Георгия Даниловича82 и всех митрополитов. Митрополит Филипп умер вскоре после свадьбы Ивана III, но до последней минуты говорил о новом храме. Строительство с таким же рвением продолжил новый митрополит Геронтий.

Не успели построить церковь до сводов, как она с треском рухнула. Иван, огорченный этой неудачей, послал за местными каменщиками в Псков, которые были учениками немцев, а Семену Толбузину поручил найти в Италии для сооружения Успенской церкви опытного архитектора. Толбузин нашел зодчего Фиоравенти Аристотеля, которого звал в Царьград и Магомет XI для устройства султанских палат, но Аристотель предпочел Россию и только выговорил жалование в сумме десять рублей в месяц или два фунта серебра. Правительство Аристотеля с трудом отпустило знаменитого зодчего в Россию и только потому, что хотело все же угодить московскому государю. Итальянский зодчий заложил великолепный Успенский собор, который остается до сих пор памятником архитектуры ХV в. Храм построили за четыре года и освятили 12 августа 1479 г. Иван был доволен новым храмом, постарался привлечь в Россию других художников из Италии, и в результате была построена Благовещенская церковь83, вслед за ней на площади возле своего терема построили огромную палату84 (1487 – 1491) для торжественных собраний двора, для приема иноземных посольств, подражая обычаям византийских монархов.

После московского пожара в 1493 г., Иван III решил соорудить каменный дворец, который и был заложен миланским архитектором Алевизом на старом месте, у Благовещенского собора. Основанием этого дворца служили глубокие подвалы и ледники. Строилось здание девять лет, и оно известно нам как теремной дворец. Во время всего строительства Иван жил в деревянных хоромах на своем дворе или иногда на Воронцовом поле.

В подражание государю знать тоже начала строить каменные дома. Древняя ограда, сделанная во времена Дмитрия Донского, разрушилась. Москва не имела ограды, но при Иване III в 1485 г. была заложена на Москве-реке одна стрельница; в 1488 г. другая, Свибловская, с подземным ходом, потом Беклемешевская, две над Боровицкими и Константино-Еленскими воротами и Фроловская; наконец в 1492 г. построили башню над р. Неглинной. Всю крепость окружили высокой и широкой стеной, а все дворы и даже церкви по приказу великого князя вокруг стены были снесены. Так украсилась и укрепилась Москва, а Кремль стал ни с чем несравнимым памятником зодчества ХV в.

Последнее сооружение итальянских зодчих при Иване III был Архангельский собор, куда перенесли останки великих московских князей из церкви Св. Михаила, построенной еще Иваном Калитой.

Царское гостеприимство

Контарини три раза обедал за столом Ивана III вместе с боярами. Он жил в доме итальянского зодчего Аристотеля, но потом переехал в другой дом. От русского великого князя Контарини получил из казны необходимую сумму денег для возвращения в Италию, т.к. не имел своих денег и вынужден был ждать их из далекой Венеции. Кроме того, перед отъездом Контарини получил в дар тысячу червонцев и шубу.

Перед отъездом во время обеда во дворце Контарини должен был по традиции выпить серебряную стопку крепкого меда и взять ее себе в знак особой государевой благосклонности. Вот как рассказывает об этом итальянский путешественник: «…мне была поднесена большая серебряная чаша, полная медового напитка, и было сказано, что государь приказывает мне осушить ее всю и дарует мне эту чашу. Такой обычай соблюдается только в тех случаях, когда хотят оказать высшую честь либо послу, либо кому-нибудь другому. Однако для меня оказалось затруднительным выпить такое количество – ведь там было очень много напитка! Насколько я помню, я выпил только четвертую часть, а его величество, заметив, что я не в состоянии выпить больше… велел взять у меня чашу, которую опорожнили и пустую отдали мне».

Контарини строго осуждал нравы россиян того времени, их нетрезвость, грубость и любовь к праздности, но с большой похвалой отзывался о самом Иване и о его уме.

Суеверия, стихийные бедствия и другие явления

Истекала седьмая тысяча лет от сотворения мира по греческой хронологии85. Все ждали конца света. Эта мысль вызывала равнодушие ко всему земному, люди не думали о благе государства, считая, что теперь всему придет скоро конец. В ожидании конца мира всех пугали затмения и всякие чудесные явления. Ходили слухи, что Ростовское озеро две недели страшно выло по ночам и не давало спать жителям. Усугубляли положение стихийные бедствия и болезни. Еще распространена была язва и, если верить летописи, то за два года умерло 250 652 человека; только в Нижнем Новгороде – 48 402, а в монастырях около 8000. В Москве, в селах и на дорогах тоже погибло много людей. Слухи о скором конце света порождали чрезмерную набожность и служили увеличению количества храмов и священнослужителей. Каждый богатый человек стремился построить свою собственную церковь.

Многие дьяконы и попы отличались невежеством и развратным поведением. Митрополит Феодосий лишал их сана и немилосердно наказывал. В результате многие церкви вообще остались без священников. В обществе появилось недовольство, и Феодосий оставил митрополию и ушел в Чудов монастырь. Он поселил в свою келью прокаженного и ухаживал за ним до конца жизни. Народ жалел об уходе добродетельного пастыря и к всеобщим страхам прибавился еще один, как бы небо не наказало всех за то, что они оскорбили святого.

В 1470 г. летопись отмечала знамения в Новгороде. Сильная буря сломала крест на Софийской церкви, колокола в Хутынском монастыре сами собой издавали печальный звук, а на гробах появлялась кровь. Люди боялись и молились Богу.

В конце 1471 г. было отмечено появление кометы, а в начале следующего года появилась еще одна. Люди в испуге ждали каких-нибудь ужасных событий.

В 1478 и в 1487 гг. возник мор в северно-западных областях России: Устюге, Новгороде, Пскове. Это время отмечено неурожаями, бесснежными зимами, наводнениями, страшными бурями.

29 августа 1471 г. произошло землетрясение в Москве. Многие города выгорели, в том числе и Москва. Великий князь сам распоряжался при тушении пожаров и возвращался к себе во дворец только тогда, когда опасность отступала.

Глава 7. ДВОР ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА (1505 – 1533)

Новые законы Василия. – Ярмарки и торговая связь с Востоком. – Послы иноземные и русские. – Царские дары. – Двор Василияи. Охота. – Лекари. Исцеление мощами. – Строительство. – Культура. Максим Грек. – Стихийные бедствия и природные явления.

Новые законы Василия

Василий издал некоторые законы, которые вместе с Уложением его отца Ивана III, вошли в судебник царя Ивана IV Васильевича86. Например, было запрещено владельцам продавать свои вотчины жителям других областей; наследники тех, кто отказался от имений в пользу монастырей, не имели права на выкуп этих имений. Жалованная Смоленская грамота предписывает наместникам искоренять ябедников и освобождать судимого, который предоставляет надежные поручительства; разрешает мещанам рубить лес около города; запрещал боярам брать в кабалу людей и заводить корчмы.

Важное судное решение было принято Василием в Новгороде. Когда он узнал, что наместники и тиуны нарушают закон при разборе тяжб, он приказал избрать там 48 присяжных из достойных и уважаемых людей, чтобы они по очереди судили все дела с тиунами. К сожалению, этот закон не получил развития во всем государстве. Летописцы отмечают, что Василий обеспечил безопасность и установил тишину в Новгороде: он узаконил там пожарную и ночную стражу; следуя московскому примеру, повелел закрывать вечером улицы рогатками и этим совершенно прекратил воровство.

Ярмарки. Торговая связь с Востоком

В 1524 г. Василий запретил нашим купцам ездить на летнюю ярмарку в Казань, чем нанес ей чувствительный урон. Для торговли с Азией великий князь определил место в Нижегородской области, на берегу Волги. В Казани астраханские, персидские и армянские купцы больше всего покупали наши меха, сами казанцы получали из России соль и другие необходимые товары. Наказав татар, мы нанесли урон и себе, т.к. приучить купцов к новому, ненаселенному месту, где когда-то существовал монастырь Св. Макария, разрушенный татарами еще при Василии Темном, оказалось очень сложно. Стоимость изделий из Азии возросла, т.к. появился недостаток в самом необходимом, особенно в соленой рыбе из Казани.

Со временем Макарьевская ярмарка стала знаменитой.

В 1504 г. ногайские послы приезжали в Москву специально для того, чтобы ходатайствовать перед великим князем о разрешении своим купцам продавать лошадей в России.

Интересным было посольство индийское от хана Бабура (или, может быть, от его сына Хумаюна), одного из потомков Тамерлана. Хан знал о России и хотел вступить с ней в дружественный союз и торговые связи. Он хотел, чтобы послы и купцы свободно ездили из Индии в Москву, а из Москвы в Индию. Василий милостиво принимал индийского посла, не препятствовал индийским купцам ездить в Москву и своим в Индию. Но, как видно из летописи, «не приказывал к нему о братстве»: он не знал, кем был хан Бабур, самодержцем или только урядником Индийского царства.

Один генуэзский путешественник капитан по имени Павел приехал в Москву с письмами от папы, тогда Леона Х, с намерением проложить торговый путь в Индостан через Москву. Говорили, что индийские пряности в дальнем плавании теряют свой аромат. Он убедительно доказывал нашим боярам, что мы за несколько лет можем обогатиться от этой торговли, а государева казна наполнится золотом от купеческих пошлин; что россияне, употребляющие в изобилии пряные зелья, будут иметь их вдоволь и дешево. Но, как пишут историки, государь не хотел открывать иноземцу наших торговых путей с Востоком.

Послы иноземные и русские

Иноземным послам были в тягость скучные российские обряды, и они жаловались на долгие, хотя и радушные приемы, хотя сам Василий гордился тем, что оказывал милости послам в России.

О церемонии приема послов и об отношении к ним пишет подробно Герберштейн. После долгих мытарств во время следования к Москве, остановок в поле, несмотря на сильный мороз, плохого питания в дороге, иноземных послов, наконец, встречали дворяне, которых посылал великий князь. С этих пор дело шло веселее: везли быстрее и кормили лучше. Перед Москвой всегда встречали пышно. Появлялось несколько чиновников в богатых одеждах с отрядом конницы, произносились речи, спрашивали о здоровье и т. д. Двор посольства находился близ Москвы-реки. Это было большое здание со многими комнатами, в которых никто не жил. Приставы служили гостям и при этом все время сверялись со списком, где было записано, что давать послам литовским, что азиатским, а что немецким; сколько давать мясных блюд, сколько меду, масла, перцу и даже дров. Придворные чиновники ежедневно спрашивали их, довольны ли они угощением? Ко дню представления готовились долго, и день приема приходилось ждать неизвестно сколько времени. Послы не имели права заводить знакомств, сидели в одиночестве и скучали. Наконец наступал день представления, и тогда для торжественного въезда послов в Кремль, великий князь обычно дарил им коней с богатыми седлами.

Принимая послов, Василий хотел, чтобы они видели богатство русского народа и могущество великого князя, и в день их представления велел закрывать все лавки, оставлять все дела. В этот день все граждане в своих лучших одеждах шли к Кремлю. Из окрестных городов созывали дворян и боярских детей. Знатные чиновники выходили навстречу послам. Войско выстраивалось «в ружье». В приемной палате, несмотря на множество народа, царила тишина. Государь сидел на троне; возле него на стене висела икона; перед ним, с правой стороны лежал колпак87, с левой – посох. Бояре сидели на скамьях в одежде, усеянной жемчугом, в высоких горлатных шапках88. Посол императора Максимилиана Франциск де-Колло писал: «Когда мы ночью возвращались из Кремля, все улицы были освещены так ярко, что ночь казалась днем». Кроме даров послам отпускалось ежедневно в изобилии все, что им было нужно. Если послы что-то покупали, это воспринималось как обида.

Из русских послов нам известен посол Василия Дмитрий Герасимов. Историк того времени Павел Иовий89 хорошо отзывается о нем. От этого историка мы узнаем, что наш посол учился в Ливонии, знал литовский язык, был послом великого князя в Швеции, Дании, Пруссии, Вене. Герасимов отличался здравым умом, кроткостью и вежливым обращением.

Царские дары

Герберштейн пишет, что когда иностранным послам пришло время покидать Москву, им было пожаловано платье, подбитое собольим мехом. Они надели новое платье и пришли к Василию поблагодарить за полученный дар, как полагалось по обычаю. Государь тут же прибавил к полученному платью по два сорока собольих мехов, по 300 горностаевых и по 1500 беличьих мехов. Когда Герберштейн приезжал с посольской миссией в первый раз, то, по его словам, он получил в дар сани с превосходной лошадью, белым медвежьим мехом и другим удобным покрывалом. Кроме того, ему дали много вяленой белуги, осетра и стерляди.

Вообще, российская щедрость не имела границ и в другие времена. Последующие цари посылали с посольствами в другие государства большие подарки. Так, Федор Иванович в 1595 г. послал императору Рудольфу II следующие дары: 1003 сорока соболей, 519 сорока куниц, 120 чернобурых лисиц, 7000 лисиц, 3000 бобров, 1000 волчьих шкур, 74 лосиные шкуры.

Двор Василия. Охота

Двор Василия III был пышным. Василий увеличил количество сановников, прибавив к ним оружничего, ловчих, крайчего90 и рынд. Рындами назывались оруженосцы, молодые знатные люди, избираемые по красоте, приятной внешности, стройному стану; одетые в белое атласное платье и вооруженные маленькими серебряными топориками; они ходили перед великим князем, когда он являлся народу; стояли у трона, а в воинских походах хранили государевы доспехи.

Василий занимался государственными делами до обеда. После обеда он оставлял все дела. Великий князь любил сельскую тишину и жил летом в Острове, Воробьеве или в Москве на Воронцове поле до самой осени. Он часто ездил в другие города и с двором на любимую псовую охоту в Можайск или Волок Ламский (Волоколамск), где тоже иногда принимал иноземных послов. О великокняжеской охоте мы можем судить по рассказу барона Герберштейна. Государь сидел на украшенном коне, одет был в дорогое платье, без рукавиц, но с покрытой головой. Головным убором его служил колпак. Этот колпак был украшен золотыми пластинками наподобие перьев. Платье его было наподобие терлика91, расшитого золотыми нитями. На поясе висели два ножа и кинжал; за спиной, ниже пояса, кистень, украшенный золотом.

Возле него с правой стороны ехал царь казанский, Шиг-Алей, вооруженный луком и стрелами, а с левой – два молодых князя, один из которых держал секиру из слоновой кости, а другой булаву, или шестопер, то есть имеющий шесть перьев. Вокруг скакало более трехсот всадников. Царь приставил к каждому из иностранных гостей по два человека, которые вели охотничьих собак и объяснил, что собака считается у русских животным нечистым и касаться ее голой рукой позорно.

Когда появлялся заяц, охотники выпускали трех, четырех и более собак. В результате охоты было убито около 300 штук зайцев.

Самые древние русские князья Всеволод I Ярославич, Владимир II Всеволодович Мономах и другие любили звериную охоту, но Василий один из первых завел псовую охоту.

Любили также соколиную охоту. С помощью соколов охотились на лебедей, журавлей и других птиц.

Был у Василия и еще один вид забавы, на которую он приглашал послов. В отдельном доме откармливали медведей. У царя были особые люди, которые с деревянными вилами вступали в борьбу с медведями. Однако если медведь наносил раны бойцу, царь оказывал им милость, лечил их и награждал одеждой и хлебом.

Лекари. Исцеление мощами

Так же как Иван, Василий приглашал полезных иноземцев в Россию. Кроме специалистов в военном деле, он первым из великих князей держал при своем дворе немецких лекарей.

Уже смертельно больного Василия лечили Люев и Феофил. Лекари использовали русские лекарства: муку с медом, печеный лук, мази, горшки и сметанники. Летопись передает нам разговор Василия с лекарем Люевом. «Друг и брат! Ты добровольно пришел ко мне из земли своей и видел, как я любил тебя и жаловал: можешь ли исцелить меня?» «Государь! – Отвечал Люев, – …я оставил отца и мать, чтобы служить тебе; благодеяний твоих не могу исчислить; но, государь, не умею воскрешать мертвых: я не Бог!»

По сведениям летописцев, больных могли исцелять и мощи святых. Например, когда в 1519 г. митрополит Варлаам донес Василию, что многие слепцы, которые целовали руку Алексия, прозрели, мощи митрополита Алексия были утверждены как чудотворные.

Строительство

При Василии было построено четыре крепости с каменными стенами: в Нижнем Новгороде (строил Петр Фрязин), Туле, Коломне, Зарайске. В Москве Фрязин обложил кремлевские рвы кирпичом и устроил в предместьях несколько прудов.

После пожаров в Нижнем Новгороде великокняжеские чиновники стали планировать улицы и площади по типу московских. На церковное строительство в Москве великий князь из собственной казны выделил 3000 рублей. Главным церковным строителем был Фрязин. Построив храм Михаила Архангела, Василий перенес туда останки своих предков и сам определил место для своей могилы возле своего отца.

В 1515 г. Успенский собор украсили такой искусной росписью, что, как говорят летописцы, великий князь, бояре и священники, войдя в церковь, сказали: «Мы видим небеса!»

Среди иконописцев особенно славился россиянин Федор Едикеев, который расписывал церковь Благовещения.

Культура. Максим Грек

После Ивана III осталось множество греческих духовных книг, собранных частично древними великими князьями, частично привезенных в Москву Софьей. Книги лежали в пыли, и никого не интересовали. Великий князь решил перевести книги на славянский язык. Искали переводчика в Болгарии, Македонии, в Фессалонике92, но в этих краях после султанского ига переводчиков найти было трудно. В конце концов, нашлось два образованных инока в Афонском монастыре, Савва и Максим, богословы, которые знали славянский и греческий языки. Савва был стар для путешествия в Москву, Максим же согласился приехать. Максим родился в Греции, образование и воспитание получил в Западной Европе, учился в Париже и во Флоренции, много путешествовал, знал несколько языков и обладал обширными знаниями, приобретенными в лучших университетах и в общении с учеными своего времени. Максим пришел в восторг от нашей библиотеки. «Вся Греция не имеет такого богатства, ни Италия, где латинский фанатизм обратил в пепел многие творения наших богословов…», – воскликнул ученый грек. Он описал неизвестные еще славянам книги, вместе с тремя московитянами перевел по желанию Василия Толковый Псалтырь. Этот перевод прославил Максима и сделал его любимцем великого князя, который держал его возле себя, не хотел отпускать назад в Афонский монастырь и держал его в Москве девять лет. Имея доступ к великому князю, Максим часто ходатайствовал за вельмож и вступался за гонимых, тайно принимая их в своей келье, к неудовольствию и зависти многих, особенно духовенства.

Максима обвиняли в ереси и уверяли Василия, что его нельзя выпускать из России, чтобы он не разгласил нежелательные свойства митрополита и великого князя в чужих землях. В конце концов Максима судили и заточили в один из тверских монастырей как уличенного в ложных толкованиях Св. Писания и церковных догматов.

Cтихийные бедствия и природные явления

Во время двадцатисемилетнего правления Василия III Россия испытала немало природных потрясений. С 1507 по 1509 гг. в Новгороде свирепствовала язва: только за одну осень было похоронено 15 000 человек; зимой 1512 г. во многих местах люди умирали от простуды, а в 1521 и в 1532 гг. в Пскове случилась эпидемия, от которой разбежались все чиновники и которую отвели только употреблением святой воды, присланной архиепископом Макарием, великим князем и митрополитом. В то же время в Новгороде умерло более тысячи жителей от сыпи.

Летописи отмечают также сильные засухи. Говорят, что летом 1525 г. около четырех недель солнце и луна не видны были из-за густой мглы; что в 1533 г. в июле и августе не было ни одного дождя, болота и ключи иссохли, леса горели, люди не видели друг друга из-за дыма и смрада; путешественники не находили дорог, а птицы не могли летать. Летом же 1518 г. около пяти недель шли проливные дожди, реки выступили из берегов, поля были затоплены водой; прекратились сообщения между городами. Народ постами, а великий князь молебнами старались умилостивить природу. После неурожая 1512 г. в Москве стал ощущаться недостаток хлеба: невозможно было купить даже четверти ржи. Цены поднялись настолько, что бедные люди, не имея возможности купить еду, умирали с голода. Все съестное продавалось в десять раз дороже, чем обычно.

Население жаловалось на частые пожары. Пожары бушевали в Москве, Пскове. В Новгороде в 1508 г. сгорело 5314 человек; от огня трескались даже каменные палаты. Народ обвинял в пожарах пороховые заводы.

В 1531 – 1533 гг. наблюдалось появление трех комет, что привело народ в ужас по всей России.

24 августа 1533 г. появилось странное небесное знамение. В первом часу дня солнце казалось будто срезанным, постепенно темнело среди белого дня, и люди с ужасом смотрели на это явление. Это, как говорят летописцы, предвестило смерть Василия.

Глава 8. РОССИЯ ХVI ВЕКА

Россия, Москва и Кремль XVI века. – Доходы российского государства. – Пагубность налогового бремени. – Деньги. – Цены и жалования в XVI веке. – Обеспечение войска в конце XVI века. – Воинская одежда в XVI веке. – Русская преданность. – Природное изобилие. – Внешняя торговля и импорт России. – Русское хлебосольство. – Царские выезды. – Водка в XVI веке. – Лекари и врачевание. – Искусства на Руси XVI веке. – Просвещение. – Природные катаклизмы.

Россия, Москва и Кремль ХVI века.

В начале XVI в. наше государство в официальных документах именовалось по-разному: Русь, Россия, Русия, Российское государство, Московское царство, а в конце XVI в. – Россия. Создание единого государства привело к расширению его территории: 1462 г. – 430 тыс. кв. км. (при Иване III), 1533 г. – 2 млн.800 тыс. кв. км. (при Василии III), 1584 г. – 5 млн.400 тыс. кв. км. (при Иване IV). Если при Иване III в России было 4 млн. жителей, то при Иване IV население составляло уже 6 млн. В XVI в. быстро росли города, посады; в середине XVI в. в Росси было 160 городов. Самый крупный из них – Москва, в которой насчитывалось около 100 тысяч жителей (для сравнения: в Новгороде жило 25 тысяч человек), хотя основной массой населения России XVI в. были крестьяне, жившие в деревнях и селах (от 5 до 50 дворов).

Москва ХVI в. отличалась новыми каменными зданиями, более широкими улицами, вымощенными деревом, а потому и менее грязными. Стали красиво строить и деревянные дома из сосны. Дома эти были с высокими крыльцами, дощатыми крышами, с летними спальнями и каменными кладовыми во дворе. У богатых людей в комнатах стояли изразцовые печи. По высоте дома и величине двора судили о знатности хозяина. Бедные мещане жили в черных избах.

Летом воинские чиновники ежедневно объезжали город и следили за тем, чтобы после приготовления кушаний гасили огонь и таким образом предупреждали пожары. Москва того времени, в которую входили Кремль, Китай город, Царев, или Белый город, Замоскворечье и Дворцовые слободы за Яузой, была по окружности около двадцати верст93. В Москве насчитывалось более 400 церквей, в Кремле было 35 каменных церквей. Колоколов в Москве было не менее 5000. Иноземцы замечают, что во время праздничного звона люди не слышали друг друга. Главный колокол весил 1000 пудов, висел на деревянной колокольне, на кремлевской площади, и звонил, когда царь отправлялся в дальнюю дорогу или возвращался назад, а также когда принимал важных иноземцев. Китай-город был огражден кирпичной стеной и соединялся с Замоскворечьем деревянным и каменным мостами. Китай-город украшали церковь Василия Блаженного и Гостиный двор, разделенный на 20 рядов, где торговали шелковыми тканями, сукнами, серебром и другими товарами. На Красной площади находились две огромные пушки. В этой части города жили знатные сановники, дворяне, именитые купцы и находился арсенал, или пушечный двор. В Белом городе (от выбеленных стен) на берегу Неглинной располагались Литейный двор, Посольский, Литовский, Армянский дворы, а также Конская и Сенная площади, мясной ряд, дома боярских детей, приказных и купцов. Мещане и ремесленники жили в деревянном городе, или Скородоме, т.е. наскоро выстроенном городе (1591). Постройки окружали рощи и сады, огороды и луга, а возле самого дворца косили сено; в самом Кремле были разбиты три больших государевых сада. Совершенно сельскую идиллию представляли мельницы на Неглинной и на Яузе.

Немецкая Слобода к городу не относилась.

Мы уже упоминали англичанина Ченслера, который посетил Москву во времена Ивана Грозного и заметил, что город с его поместьями показался ему больше Лондона. Однако Кремль разочаровал его.

Здание, которое называли «золотыми палатами», не произвело на него впечатления. А послов и знатных иностранцев принимали в еще более скромном здании. Меблировка состояла из некрашеных скамей и табуретов, да большой печи, согревавшей несколько горниц, включая саму палату. Бросалась в глаза только роскошь ковров.

Иностранцы отмечают, что Московская область изобиловала хлебом и овощами, вкусной вишней и орехами и что здесь много плодовых деревьев, хотя плоды их не такие вкусные, как южные.

В московской области отмечается большое количество зайцев, но недостаток меда.

Рыба в Москве-реке водилась только простая, то есть из дешевых.

Доходы Российского государства

По определению Флетчера94, доход российского государства в ХVI в. составлял 1 400 000 рублей. Для сравнения, весь доход английского короля Генриха VIII (1491 – 1547) составлял не более миллиона крон.

Некоторые факты, однако, говорят о том, что доходы Ивана были еще больше. Хороший доход давала земля, которую раздавали служилым людям. Государственная подать в XVI в. приносила казне 400 000 рублей. Различные городские пошлины (торговые, судные, питейные, банные) составляли 800 000 рублей. Разрядные, Стрелецкие, Иноземные, Пушкарные приказы имели свои собственные доходы, которые тоже пополняли казну. Флетчер пишет, что, несмотря на огромное богатство, Федор, по совету Годунова, велел перелить в деньги большое количество золотых и серебряных сосудов, наследованных от отца.

Маржерет95 отмечает, что Россия «…весьма богатая страна, так как из нее совсем не вывозят денег, но они ввозятся туда ежегодно в большом количестве. Так как все расчеты они производят товарами, которых имеют во множестве».

Пагубность налогового бремени

Чрезмерные налоги обогащали казну, но наносили вред благосостоянию народа. Насаждение питейных домов рождало пьянство, разоряло мещан, ремесленников, земледельцев и наносило не только материальный вред, но и растлевало людей. Монополия казны лишала купцов продавать товары, пока царские еще оставались в лавках.

Уже упомянутый иноземный автор Флетчер пишет, что среди купцов того времени богаты были только братья Строгановы, которые имели кроме недвижности около 300 000 рублей наличными. У них было также множество иноземных мастеров на заводах, несколько аптекарей и медиков. На Строгановых работали 10 000 наемных и 5000 собственных крепостных, которые варили соль, рубили лес и возделывали землю до самой Сибири. Они платили царю 23 000 рублей пошлины, но и их правительство разоряло безжалостно, требуя все больше и больше

В России при ее несметном богатстве в то время вообще было мало богатых людей. Все поглощала казна, и самые древние удельные князья и бояре жили на скромное жалование и доход от поместья, что составляло около тысячи рублей на человека. Все они зависели от царской милости. Но, несмотря на это, бояре и многие сановники имели большие родовые и жалованные вотчины, а потомки древних князей при Иване владели частью своих бывших уделов.

Деньги

В России ходили серебряные и медные деньги: московские, тверские, псковские, новгородские; серебряных считалось 200 в рубле (который стоил два червонца), а медных пул – 1200 в гривне. Новгородские деньги имели почти двойную цену: их было только 140 в рубле. На этих монетах изображался Великий князь, сидящий в кресле, и другой человек, склоняющий перед ним голову; на псковских – бык в венце; на московских старых – св. Георгий, или всадник, и цветок, а новые, которые были вполовину дешевле старых, имели только надпись. Золотые деньги ходили только иностранные: венгерские червонцы, римские гульдены и ливонские монеты. Стоимость их менялась. Царь не запрещал вывозить монету из России, однако хотел, чтобы мы лишь менялись товарами с иноземцами, а не покупали их на деньги. Вместо сегодняшнего «ста», обычным торговым счетом было «сорок» и «девяносто»; говорили: сорок, два сорока, или девяносто, два девяноста и т. д.

Первые копейки появились в 1534 г., когда Иван Грозный был ещё ребёнком. Из летописей тех лет видно, что новые деньги стали делать с изображением «государя великого князя на коне имя копье в руке, и оттого прозвали деньги копейные». Первые копейки – это кусочки серебра весом 0,68 грамма c изображением царя в виде святого Георгия на коне, поражающего копьём змия.

Копейка оставалась стабильной и в течение 120 лет была самой крупной монетой, несмотря на войны и потрясения. Эта стабильность способствовала укреплению государства.

Цены и жалования в XVI веке.

В России в XVI в. как и в последующем XVII в. серебреные деньги ценились очень дорого. В середине XVI в. в 1550 году, когда Иван Грозный учредил первый в России мушкетёрский род войск – Стрелецкие полки, – попасть туда было очень сложно, так как кроме хорошей физической силы и выносливости, нужно было уметь пользоваться мушкетом. Царским стрельцам Московского полка было положено высокое жалование – 4 рубля в год. Столько же, 4 рубля в год, составляло минимальное дворянское жалование. Стрельцы же в других городах получали за год всего два рубля, а пушкари – рубль. Правда, кроме денежного жалования, им выдавали ещё хлебное довольствие. В мирное время стрельцы могли заниматься мелкой торговлей и ремёслами. Жалования гражданского населения были невысокие.

Около 1520 г. обычная дневная оплата неквалифицированного работника в Москве составляла полторы деньги в день. За дневную плату рабочий мог купить около 11 кг хлеба, что говорило об изобилии продовольствия.

Если ссылаться на Герберштейна, то во время его нахождения в Москве (1517, 1526) средняя плата чернорабочим при своей одежде, но на хозяйском содержании, составляла 1 рубль 10 копеек в год.

На конец XVI века средняя зарплата составляла 3 – 4 копейки в день.

Как мы уже отметили, цены на продукты в XVI в. были низкими. Фунт солонины стоил, например, 2 и 3/4 гривны за пуд, сотня яиц – 5/8 копеек, масло коровье – 26 алтын 4 денги за пуд.

Наши реки, озера и моря изобиловали рыбой, о чем можно судить по ценам: в конце XVI в. соленая Кольская семга продавалась по 2 алтына за штуку, по 4 рублей за бочку. Бочка переяславских сельдей, в которую входило их 200 штук, стоила 11 алтын 4 денги; в Астрахани 200 стерлядей – по свидетельству Олеария – можно было купить за 10 алтын;

В Вологде лошадь стоила в зависимости от сезона от 60 до 90 копеек, корова до 70 копеек, в Москве лошадь стоила дороже – 1 рубль и выше, а хороший конь мог стоить и 5 рублей. Овца стоила 10 копеек. Курица стоила 1 – 2 копейки.

Если сравнивать цены в XVI в. с ценами XIX в., то первые были в 6—7 раз ниже, зато привозные иностранные товары были сравнительно дороги.

При дешевизне цен в Российском государстве не стоит удивляться высоким ценам на некоторые иностранные товары. Например, очень дорого стоил сахар, который впервые появился на царском столе только в XVI в., хотя на Руси этот продукт узнали где-то в XII в.

В Архангельск привозили товары из Англии, Голландии, Франции. Золотник96 среднего размера жемчуга продавали за 2 рубля, аршин97 бархата, камки, атласа стоил около рубля, стопа писчей бумаги – 40 копеек, бочка французского вина стоила 4 рубля, фунт сахара – 2—3 алтына. Кроме того, иноземцы поставляли нам много серебряной монеты. Ефимки98 продавали за 12 алтын, и привозили их иногда до 80 000 на одном корабле, но за это платили пошлину.

Одежда, если сравнивать с зерном и инструментом, стоила недёшево: простая сермяга обходилась крестьянину в 20 – 40 копеек.

Известно, что Россия была богата и славилась своей пушниной. Лучшими и самыми дорогими из мехов были собольи; в конце XVI в. сорок соболей, купленных в Перми за 10 рублей, в Холмогорах стоили 25 рублей При Михаиле Федоровиче соболья шуба обходилась в 40 – 50 рублей; бобер был дороже соболя; мех чернобурой лисицы ценился не дешевле собольего, белые же лисицы продавались по 25 – 30 рублей за сотню; тысяча белок стоила 23 – 30 рублей.

Носили в те времена деньги, как и в последующем XVII в., в кошельке за поясом. Если была малая сумма, – клали, чтобы не потерять, за щеку. Хранили их тогда в кубышках, а в случае опасности зарывали в землю.

Цены колебались и зависели не только от урожая, но и от других факторов, например, бездорожья и затруднения подвоза, что давало повод для паники на рынке.

Обеспечение войска в конце XVI века

В России до конца XVII в. постоянных войск почти не было, однако о российском войске конца XVI в. говорят, что это было самое многочисленное войско в Европе, которое продолжало увеличиваться. Иван Грозный, например, мог собрать 200 – 300 тысяч.

На берегах Оки каждый год собиралось до шестидесяти пяти тысяч всадников для устрашения хана. Пехота состояла из десяти тысяч стрельцов, двух тысяч стременных (отборных) и шести тысяч казаков. В Российском войске служили также 4300 немцев и поляков, 4000 литовских козаков, а также шотландцы, датчане, греки. Пищали имела только пехота.

Доспехи воевод, чиновников и дворян были украшены драгоценными камнями. Знамена освящались патриархом и на них изображался Св. Георгий.

Иноземцы отмечали также, что русские воины не боятся ни холода, ни голода, не имеют обозов, а питаются толокном и сухарями, которые берут с собой. За подвиги в награду воин получает маленькую золотую монету с изображением Св. Георгия, которую носят потом на рукаве или шапке.

Цари от Ивана IV не жалели казны для лучшего обеспечения Русского войска. Иван уже стал платить жалованье воинам в походах. Царь Федор и Борис Годунов сверх поместных земель давали своим дворянам и боярским сыновьям, состоявшим в дружине, от 12 до 1000 рублей каждому из 15 000. Стрелец и казак получали по 7 рублей и хлебный запас. Конному войску, которое собиралась на берегу Оки, платили около 40 000 ежегодно. Бояре получали 700 рублей жалованья, а окольничии и другие знатные сановники – от 200 до 400 рублей. Все это составляло такую сумму, которая свидетельствовала о богатстве России.

Воинская одежда в XVI веке

Раньше у княжеских дружин была такая же одежда, как и у мирных жителей, только с наличием доспехов.

Иногда какой-нибудь князь по своему усмотрению одевал свою дружину в одноцветную одежду. Разноцветная одежда появилась при царе Михаиле Федоровиче. Стрелецкие полки имели парадную униформу, состоящую из кафтана, шапки с околышем, штанов и сапог. Цвет определял принадлежность к определённому полку. Для повседневных обязанностей существовала полевая форма из более дешевого сукна серого или темного цвета.

При царе Алексее Михайловиче стрельцы одевались в длинные кафтаны из сукна с большими воротниками и застежками в виде шнурков. Стрельцы носили высокие сапоги и шапки, отороченные мехом. В военное время мягкие шапки заменялись на железные. Полки отличались цветом воротников, шапок, а иногда сапог. Знаком власти служили кожаные рукавицы и посохи. Солдатские и иноземные полки одевались так же, как и стрельцы. Доспехи имели немногие.

Почетная стража царей (рынды99), одевалась в кафтаны и ферязи из шелка или бархата, отороченные мехами, и носила высокие шапки из рысьего меха.

Русская преданность

Иноземцы упрекали россиян за суеверия, но с уважением отмечали их терпимость и преданность, которую К. Валишевский назвал одной из загадок русской души. «У этих людей была особая мораль, которой чувство добра и зла не имело места, совесть не играет никакой роли, в ней царил один всепроникающий принцип – принцип службы, – пишет историк. – Этот категорический императив, положенный в основу общественной и политической организации и проникнувший сознанием покорного, сильного и терпеливого народа, и является секретом торжества и славы его. Все величие России построено на этом фундаменте».

Холопы и вольные слуги составляли дворню, хозяин которой старался вести себя как государь в своем великокняжеском дворе. Дворню плохо кормили, т.к. ключник разворовывал большую часть из отпускаемой им провизии. Дворня промышляла на стороне: побиралась вместе с бродягами и грабила прохожих. Однако холопы готовы были умереть за своего хозяина и принимали активное участие на стороне хозяина в его споре с другими боярами. Но если боярина обкрадывали собственные слуги, то боярин не прочь был поживиться за счет государя, что не мешало ему выражать преданность своему государю.

Н. М. Карамзин, ссылаясь на записки одного иностранного историка своего времени, приводит рассказ, который дает представление о преданности и ревностном служении русских своим монархам, несмотря на казни и жестокое обращение с ними. Князь Сугорский, посланный в 1576 году к императору Максимилиану, заболел в Курляндии100. Герцог посылал навестить больного своего министра, и тот всегда слышал, как больной повторял, что его жизнь ничего не стоит, главное, чтобы государь был в здравии. «Как можете вы служить с такой ревностью тирану? – с удивлением спросил как-то министр и получал ответ: «Мы, русские, преданы царям, и милосердным и жестоким». При этом князь Сугорский рассказал, как за небольшую провинность Иван IV посадил на кол одного из знатных людей. Несчастный был жив в течение суток, умирал в муках и твердил: «Боже! Помилуй царя!».

Иностранцы укоряли русских за эту слепую и безграничную преданность монарху, находя в этом дикость нравов и отклонение от нормальных человеческих законов.

Иван Грозный даже мертвый внушал страх царедворцам, и многие долго не верили в его смерть. Когда же народу объявили о кончине Ивана, народ в отчаянии громогласно рыдал.

Природное изобилие

Флетчер в книге «О государстве Русском» пишет, что на свете немного было стран, где природа так милостива к людям, как в России, которая изобилует дарами. В садах и огородах много плодов и ягод: груш, яблок, слив, дынь, арбузов, малины, вишни, клубники, смородины, а огородами служат луга. Необъятные равнины покрыты пшеницей, рожью, овсом, гречкой, просом, горохом. От изобилия в России все сельхозпродукты стоят дешево. И если иногда цены повышаются, то делается это искусственно и зависит от нерадивости граждан и жадности богатых.

В лесах в изобилии водились фазаны, куропатки, перепелки, бекасы. Стаями летали журавли, аисты, лебеди, дикие гуси и утки. Повсюду встречались зайцы, а голубей ловили руками. Реки кишели стерлядью, белугой, осетрами, семгой и форелью.

Гостеприимство и хлебосольство россиян можно объяснить тем, что Россия была богата дарами природы.

Приезжему, однако, продукты могли обходиться дорого, так как жители заготавливали запасы для себя, и у них ничего не заготавливалось лишнего. Поэтому, если кому-то постороннему необходимо было купить молоко, творог, домашнюю птицу или другие продукты, то он должен был договориться об этом заранее, иначе вместо куска говядины ему пришлось бы покупать целую корову.

Но Россия экономически не была едина и в ней были относительно богатые и относительно бедные, перенаселенные области. Суровый климат и бедные почвы приводили к тому, что многие районы не могли прокормить свое население. Например, на Севере и в новгородчине часто бывали неурожаи, сюда привозили хлеб из центральных районов.

Внешняя торговля и импорт России

В Европу и Азию персидским, турецким, бухарским, армянским купцам мы продавали собольи, лисьи, куньи, бобровые, рысьи, волчьи, медвежьи, горностаевые и беличьи меха. Причем, сибирским воеводам во времена Федора предписано было, чтобы они не вывозили дорогих соболей, чернобурых лисиц и кречетов, которые нужны были для царской охоты и для даров. Оленьих и лосиных кож продавали до 10 000 штук.

Торговали с Крымом, Турцией, Кавказом, Ср. Азией, Индией, Западной и Южной Европой. Россия ввозила шелк, пряности, фарфор из Китая; оружие, металлы, сукно, вина, драгоценности, монету – из Западной Европы. Россия вывозила меха, пеньку, воск. Обмен продуктов в России совершался на основе географического разделения труда.

Россия ежегодно продавала до 50 000 пудов воска, а также мед, который использовали в России на изготовление любимого питья.

Россия изобиловала салом, но мало употребляла его на свои нужды, т.к. зажиточные люди пользовались восковыми свечами, а простой народ лучиной101. Сала продавали за границу до ста тысяч пудов в год. Продавался и тюлений жир. Большой доход царю приносила рыба, и лучшую поставляли Ярославль, Белоозеро, Нижний Новгород, Астрахань, Казань. Нидерландским, французским и английским купцам поставлялась белужья, осетровая, севрюжья и стерляжья икра, которая также шла и в Испанию и в Италию.

На экспорт шли лен, пенька из Пскова, Смоленска, Вязьмы и др., соль, которую варили в Перми, Кинешме, Соловках, а в Астраханских озерах соль добывали после естественного испарения (самосадка).

Из России вывозили деготь, моржовые клыки (рыбьи зубы), из которых делали рукоятки, четки и др. художественные изделия.

В Корелии добывали на продажу слюду, которая употреблялась вместо стекол. Своего стекла в России было мало: до 80 000 – 90 000 «листов» стекла привозилось из Ливонии и Малороссии. Из Европы привозили к нам зеркала и зеркальные стекла. В Карелии, Каргополе, Устюге Железном102 добывали селитру, серу, железо.

В России того времени добывали жемчуг в пресных водах (новгородский жемчуг). Но уже во времена Александра I добыча остановилась ввиду загрязнения водоемов и исчезновения жемчужницы, занесенной в Красную книгу. Европа и Азия платили России своими изделиями и заморскими дарами природы, которых не было в нашей земле. В Архангельск приходили английские, голландские, французские корабли и привозили изумруд или яхонт103, жемчуг, золотую и серебряную пряжу, бархат, атлас, английское сукно, миткаль, деревянное масло, порох, ладан, сандал, хлопчатую и писчую бумагу, а также ртуть, свинец, медь, железо в прутах.

В Москве был построен Английский торговый двор, а в Англии появилась Московская компания.

Кроме перечисленных товаров иноземцы привозили к нам много своего серебра в монетах и платили с них пошлину как с товаров. На одном корабле могли за один раз привезти до 80 000 ефимков. Пошлина была значительной. Нагайцы, например, из вырученных денег за торговлю лошадьми платили в казну по пять рублей со ста и, кроме того, отдавали царю десятую часть своих табунов, а лучший ногайский конь стоил 20 рублей.

Наши купцы были довольны своей торговлей в северных портах, и им не было смысла плавать в другие государства, хотя у нас уже были корабли с нанятыми немецкими матросами и кормчим.

В XVI в. в России стали появляться купеческие династии, например, Строгановы.

Русское хлебосольство

До конца XVI в. церемониал и изобилие царских обедов существенно не изменился, а роскошь по-прежнему сочеталась с большими неудобствами. Сидя за царским столом, английский посол при Иване Грозном Дженкинсон ел с золотых блюд и оценил в 400 фунтов стерлингов два кубка, ходившие по рукам пирующих. Флетчер насчитал 300 служащих за столом, одетых в золотую и серебряную парчу. Царь ел один за столом литого золота. Сразу было принесено сто золотых блюд, но не было ни тарелок, ни приборов, о салфетках уж нечего и говорить. Русские носили у пояса нож и ложку. В 1576 г. императорские послы обратили внимание на то, что перед устроенным для них пиром около 200 приглашенных к обеду отправились в царский гардероб и заменили кафтаны из золотой парчи белыми с горностаевой опушкой одеждами.

В ХVI в. существовал определенный церемониал пиров. Место возле государя занимали его братья или митрополит; дальше садились вельможи и чиновники, среди которых иногда были и простые воины, отличившиеся в войнах. В центре, на высоком столе, стояло множество золотых сосудов, кубков, чаш. Перекрестившись, царь брал себе кусок мяса, нарезанного кравчим, затем давал некоторым важным лицам и смотрел, как подавали кушанья дорогим гостям. Разносящие говорили: «Царь посылает тебе это». Получивший вставал и благодарил. То же повторялось и с напитками. Напитки иностранцам нравились, но приправы из шафрана, кислого молока и огурцов в уксусе они не воспринимали.

Необходимость сидеть за столом пять-шесть часов и пить со всех посылавшихся им царем чаш удручала даже самых выносливых. Кроме того, был обычай после пира посылать почетным гостям кушанья и напитки, которыми они делились с царскими посланными. Один императорский посол зараз получил семь чаш романеи, столько же рейнского вина, мускатного, белого французского, канарского, аликанте и мальвазии, двенадцать ковшей меду высшего качества, семь низшего, восемь блюд жареных лебедей, столько же журавлей со специями, несколько блюд из петухов, жареных кур без костей, глухарей с шафраном, рябчиков в сметане, уток с огурцами, гусей с рисом, зайцев с лапшей, лосиных мозгов, множество пирогов с мясом и сладких, желе, кремов, засахаренных орехов. Все это получил человек, только что вышедший из-за стола!

При дворе, как и у частных лиц, пиры с их ужасным обжорством и неумеренным питьем были необходимым условием всякого празднества и самым любимым развлечением.

Такое изобилие изумляло иноземцев, но русские цари этого удивления и хотели.

Исконное русское хлебосольство отличало не только царские обеды, но и простые дома. Скупость была неуместна, когда хозяин принимал гостей. Самый обидный упрек в неблагодарности у россиян – это когда говорят: «Ты забыл мою хлеб-соль». В России знатные и богатые люди, как правило, выглядели тучными, что считалось достоинством.

Царские выезды

Если пешие выходы знатной женщины обставлялись пышно и сопровождались многочисленной челядью, то, само собой разумеется, выходы и выезды царицы были еще более пышными и церемониальными.

Экипаж царицы сопровождали не только женщины по чину104, но и мужчины. Если выезд или поход был дальний, то состав женского чина значительно увеличивался, и привлекалось к участию большое количество служащих дворовых людей.

Один из чиновников персидского посольства самого начала ХVII в. описал выезд царя и царицы из города в один из монастырей, находящийся в 30 милях от Москвы. Впереди следовал конный отряд численностью в 500 человек, одетых в красные кафтаны. Они ехали по трое в ряд, имея луки и стрелы, сабли у пояса и секиры на бедре. Следом за этим отрядом вели царских коней: 30 для царя и наследника и 20 белых коней для карет царицы. Потом следовал крестный ход в сопровождении патриарха и высшего духовенства. Духовенство сопровождало большую икону и огромный колокол, предназначенные в дар монастырю. За духовенством следовал сам царь, который вел за руку двенадцатилетнего сына. Дальше шла царица, поддерживаемая с обеих сторон пожилыми дамами. Ее лицо, как и лица придворных дам, было густо покрыто белилами и румянами согласно обычаю. Царицу сопровождали до шестидесяти очень красивых женщин, «если только притиранья, которые у них считаются делом религиозным, не обманывали моих глаз», – замечает очевидец. Вся одежда была унизана жемчугом, на голове были надеты белые шляпы с большими лентами по кругу, тоже унизанные жемчугом. Очевидца удивили шляпы, которые не были характерны для России того времени. Дальше ехали три огромные кареты; первая, предназначенная царице, была запряжена десятью прекрасными лошадьми, по две в ряд; вторая восьмью, а третья шестью лошадьми. Кареты были роскошны и великолепны как изнутри, так и снаружи. За каретами царицы ехали кареты вельмож.

Водка в XVI веке.

«Русская водка» впервые упоминается в исторических источниках лишь в 1517 г. и становится популярной среди состоятельных купцов и служилых людей во второй половине XVI в. не без влияния царских кабаков. Пьянство разрушало семьи, пагубно сказывалось на здоровье людей, а власть наживалась на монопольной торговле водкой. При Борисе Годунове стоимость откупов еще увеличилась и казенные напитки резко подорожали.

Это стало причиной того, что в кабаках стали процветать азартные игры («зернь», то есть кости, и карты), проституция, воровство, убийство. Закуску здесь не продавали, «питухи» быстро пьянели и кабатчики, а вместе с ними завсегдатаи заведения (скоморохи, мошенники, воры, блудницы) ловко обирали пьяных, забирая не только оставшиеся у них деньги, вещи, но нередко лишали их и самой жизни. Некий английский капитан Антоний Дженкинсон вспоминал: «Когда я был там (в России, несколько раз с 1557 по 1572 гг.), я слышал о мужчинах и женщинах, которые пропивали в царском кабаке своих детей и все свое добро. Когда кто-нибудь заложит самого себя и не в состоянии бывает заплатить, то кабатчик выводит его на проезжую дорогу и бьет по ногам. Если прохожие, узнав, в чем дело, почему-нибудь пожалеют такого человека, то они платят за него деньги, и тогда его отпускают».

Слова этого английского путешественника подтверждает Петр Петрей де Елезунда105, врачевавший Бориса Годунова и шпионивший в пользу герцога Финляндского и шведского короля. Он пишет, что в кабаках было дозволено «кутить, напиваться допьяна и играть в кости, сколько душа желает и может. Пропив свои деньги, закладывают кафтаны, шапки, сапоги, рубашки и все что ни есть за душою, да и бегут нагишом домой». Некоторые упиваются до такой степени, «что не в состоянии идти домой, а остаются влачить жизнь в грязи или в снегу на улице» Впрочем, швед вынужден был признать, что «обыкновенно случается это в заговенье и в праздники», а не в будние дни. «Если найдут какого-нибудь пьяного на улице, – говорит П. Петрей, – его берут под стражу и допрашивают, где он напился. Узнавши же, что напился в великокняжеском кружале, возвращают ему свободу. Когда же откроется, что он подпил в другом месте, тогда не только пьяного, но и того, кто продал или поднес ему вина, секут: вдобавок к тому они должны бывают заплатить большую денежную пеню за то, что нарушили запрещение великого князя».

Интересно отметить меры, существовавшие для водки в XVI в. Ведро (11 – 12 л.) делилось на более мелкие меры. С 1531 г. в ведре было 10 стоп, или 100 чарок. Чарка – 143,5 г (т.е. около 150 г) – московская «норма» единовременного приема. Стопа, таким образом, равнялась 1,5 л, т.е. 10 чаркам.

Лекари и врачевание

Первый врач, приехавший в Россию с Софьей Палеолог, женой Ивана III, был казнен за неудачное лечение. Эта казнь повлияла на то, что в Россию неохотно ехали другие лекари. Но при Иване IV все же состояла целая группа лекарей из Европы. Это был немец Елисей Бомелиус и четыре англичанина: Стендиш, Элемс, Робертс и аптекарь Фринсгем.

Иноземными врачами пользовался только двор и вельможи. У Федора было два лекаря. Одним из двух был Марк Ридлей, присланный английской королевой в 1594 г.; этот лекарь прожил в Москве пять лет и вернулся на родину. Второй – миланец Павел, о котором Генрих IV просил Федора, чтобы тот отпустил его на старости в Париж к родственникам. В 1600 г. Борис выписал из Германии шесть врачей. Кроме поместий, прислуги, стола и лошадей они получали жалованье в 200 рублей. Борис также давал им патенты на звание докторов. Мысль называть лекарей докторами внушил Борису посланник Елизаветы некий Ли.

В России того времени были и аптекари. Аптекарь голландец Аренд Клаузенд прожил в Москве 40 лет.

Простые россияне не верили аптекам и лечились вином с толченым порохом, луком или чесноком, а потом баней. Иноземцы удивлялись пристрастию россиян к бане, а Флетчера больше всего поражала их нечувствительность к жару и холоду, потому что он видел, как они в сильные морозы выскакивали голые из бань и бросались в проруби.

Россияне не признавали никаких пилюль, а промывание их не могла заставить делать даже крайность. Если смертельно больной выздоравливал после соборования маслом, то он до самой смерти носил черную рясу. И, как известно из старых источников, его жене в этом случае разрешалось выйти замуж за другого мужчину. Флетчер отмечает, что в Москве зимой не хоронили мертвых, а отпевали и свозили тела в определенное место за городом и там оставляли до весны, когда легче было копать могилы.

Маржерет отмечал среди русских много пожилых людей 80, 100 и даже 120-летних.

Искусства на Руси XVI века.

В России этого времени были искусные ювелиры, швеи, живописцы. Известно описание шапки, которую Федор дал патриарху Иеремии. Шапку украшали драгоценные камни и лики святых, а изготовили ее московские мастера. Греческий епископ Арсений с восторгом описывает мусию106 на стенах палаты Ирины, изображающую Спасителя, Богоматерь, ангелов, мучеников. Арсений описывает льва со змеей в зубах, нарисованного на своде, на змее висели богатые подсвеченики; во дворце находилось множество золотых и серебряных сосудов в виде зверей: единорога, львов, медведей, оленей или птиц: фазанов, лебедей, павлинов. Сосуды были настолько тяжелы, что их могли перенести с места на место не менее 12 человек. Искусство золотошвеек ценилось на Руси, т.к. богатые люди всегда носили расшитую одежду. Федор даже завел шелковую фабрику, для чего вызвали мастера из Италии, и тот ткал парчу и бархат в отведенном ему доме недалеко от Успенского собора.

Вместе с ростом количества церквей росло количество иконописцев. Но если мы раньше писали только иконы, то во времена Федора стали писать картины. Так, Грановитая палата украсилась живописным изображением, на котором была представлена Российская история и аллегория добродетелей и пороков, времен года и явлений природы. Этих картин уже давно нет, но нам известно о них по описанию очевидцев.

Славилась Россия и литейным искусством. Нам известен Андрей Чохов, имя которого стоит на древних пушках.

Просвещение

Флетчер писал, что русские цари мало заботились о благосостоянии своего купечества и никак не способствовали народному образованию; что они не любят новостей и не пускают к себе иноземцев, кроме людей, необходимых для службы; что они боятся просвещения, к которому русские были весьма способны, так как обладали природным умом, который виден даже в детях.

Н. М. Карамзин опровергает подобное мнение. Купцам никогда не запрещалось торговать за границей, а Иван IV посылал молодых людей учиться в Европу. К иноземцам же, ехавшим в Россию, относились осторожно. Мы не пускали ненадежных иноземцев, которые могли быть лазутчиками. Например, Борис не удовлетворил желание итальянца графа Шкота, который хотел служить Федору. Его рекомендовали как человека, который «знает все языки под солнцем и все науки». Но в России Шкот был известен как лазутчик, то есть человек ненадежный. Мы искали в Европе металлургов для Печерских рудников, которые были бесполезны без горных специалистов. Царь, посылая в 1597 году дворянина Вельяминова в Италию, приказал во что бы то ни стало найти мастеров, умеющих искать и плавить золотую и серебряную руду.

Московская Яузская слобода населялась немцами. Кроме иностранных наемных воинов там жили простые граждане, которые богатели от продажи меда и водки и вели роскошную жизнь. Жили они свободно и имели свою церковь.

По примеру Ивана III цари приглашали в Россию за хорошую плату художников, ученых, специалистов, сведущих в разных искусствах и ремеслах. В России увеличивалось число грамотных людей, приказных, так что даже дворянство завидовало им, видя их важность в государственных делах.

Из всего этого видно, что цари способствовали просвещению, а не боялись его.

Жак Маржерет, однако, свидетельствует, что в России в конце ХVI в. не было ни одной школы, ни университета. Читать и писать учили только священники, и это привлекало немногих. Все книги писались от руки, за исключением Библии и Нового Завета, которые были напечатаны. Причем, рукописные книги были сделаны более искусно, чем печатные. Маржерет объясняет это тем, что в России «научились печатному делу совсем недавно107».

Природные катаклизмы

Природа не была милостивой к людям, и в XVI в. летописи, как и прежде, отмечают аномальные природные явления. В 1560 г. из-за засухи жителям Новгорода было приказано ставить на крышах своих домов «бочки с водою да веники на шестах». Было запрещено топить очаги. Жители сооружали печи на огородах, где пекли хлебы и калачи. Тогда вместе с голодом началась эпидемия. В Новгороде погибло 10 тыс. человек, в Великом Устюге умерло 12 тыс., не считая «прихожих». По словам летописи, «многие грады и селы запустели». В следующем году засуха повторилась и вызвала мор на лошадей и рогатый скот.

На протяжении более 40 лет (1524—1570) редкий год на Руси не отмечались опасные метеорологические явления. Зато потом целое десятилетие (1573— 1582) ни одно сколько-нибудь значительное явление не тревожило Русь. Но после десятилетия благоприятных погодных условий картина меняется. Летописи из года в год отмечают то необычайно холодные, то мягкие, то снежные и суровые зимы и, как следствие, частый голод во всем Русском государстве.

На протяжении XVI в. продолжительные и сильные дожди наблюдались 17 раз летом и 6 раз осенью. Особенно большой недород был вызван обильными дождями во время жатвы летом 1557 г.

Стихийные бедствия следовали одно за другим. После продолжительных дождей следовали засухами. К концу 60-х гг. XVI в. цены на хлеб увеличились в 10 раз. Бедствия усугублялись непомерными податями и особенно террором опричнины. В стране наступил голод, а затем пришла чума, занесенная с запада. К осени 1570 г. мор был отмечен в 28 городах. В Москве эпидемия уносила ежедневно до 600— 1000 человеческих жизней.

Природные катаклизмы вызывали страх у людей и порождали суеверия. Летопись повествует, что «…нередко восходили тогда два и три солнца вместе; столпы огненные, ночью пылая на тверди, в своих быстрых движениях представляли битву воинств и красным цветом озаряли землю; от бурь и вихрей падали колокольни и башни; женщины и животные производили на свет множество уродов; рыбы во глубине вод и дичь в лесах исчезли, или, употребляемые в пищу, не имели вкуса; алчные псы и волки, везде бегая станицами, пожирали людей и друг друга; орлы парили над Москвою; в улицах у самого дворца, ловили руками лисиц черных; летом (в 1604 г.) в светлый полдень воссияла на небе комета, и мудрый старец, за несколько лет пред этим вызванный Борисом из Германии, объявил дьяку государственному, что царству угрожает великая опасность».

Глава 9. ДВОР ИВАНА IV ГРОЗНОГО (1533 – 1584)

Иван Грозный глазами иностранцев. – Судебник или вторая Русская правда. – Войско Ивана. – Денежная реформа Елены Глинской и расцвет торговли. – Торговля. – Александровская Слобода. – Двор Ивана Грозного. – Кабаки. – Жизнь знати. – Крестьянские пирушки и «неумеренное питье». – Светские развлечения. – Московские пожары. – Мор, язва и другие эпидемии. – Знамение смерти и смерть Ивана IV.

Иван Грозный глазами современников

О внешности Ивана Грозного мы можем судить со слов его современников. Венецианский посол Марко Фоскарино в «Донесении о Московии» пишет о внешности 27-летнего Ивана, что он «красив собою».

Германский посол Даниил Принц, который дважды посетил Москву, и описывал 46-летнего Ивана так: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно крепкое, большие узкие глаза, которые все наблюдают самым тщательным образом. Челюсть, выдающаяся вперед, мужественная. Борода у него рыжая, с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая, вьющаяся, но волосы на голове, как большая часть русских, бреет бритвой. В руке посох с тяжелым набалдашником, символизирующий крепость государственной власти на Руси и великое мужское достоинство самого Царя».

По останкам установлено, что рост Ивана Грозного был около 179—180 см. В последние годы жизни его вес составлял 85—90 кг.

Если говорить о характере царя, то Н..М. Карамзин отмечает, что характер Ивана с его добродетельностью в юности и неистовостью тирана в зрелости и в старости, остается загадкой. О 30-летнем Иване современники говорили, что он «обремененный делами… не знает иных утех… кроме исполнения обязанностей; не хочет обыкновенных прохлад царских… Ласковый к вельможам и народу – любя, награждая всех по достоинству – щедростию искореняя бедность, а зло – примером добра, сей Богом урождённый Царь желает в день Страшного суда услышать глас милости: «Ты еси Царь правды!» Но в обстановке дворцовых переворотов, борьбы за власть боярских родов Шуйских и Бельских убийства и насилия, окружавшие Ивана, способствовали формированию в нём мстительности и жестокости. С. Соловьёв отмечает, что Иван IV «не сознал нравственных, духовных средств для установления правды и наряда или, что ещё хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил ещё более к пыткам, кострам и плахам». «Он так склонен к гневу, что, находясь в нём, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных, – пишет посол Даниил Принц из Бухова. – …Когда он за столом, то по его правую руку садится старший сын. Сам он грубых нравов; ибо он опирается локтями на стол, и так как не употребляет никаких тарелок, то ест пищу, взяв её руками, а иногда недоеденное кладет опять назад в чашку (in patinam). Прежде чем пить или есть что-нибудь из предложенного, он обыкновенно знаменует себя большим крестом и взирает на повешенные образа Девы Марии и Святого Николая».

Историк Соловьёв считает, что рассматривать личность и характер царя необходимо в контексте его окружения в молодости:

Судебник или вторая Русская Правда

Российским законодателям 1550 – 1551 гг. пришлось переработать существовавший ранее Судебник 1497 г.. Это Уложение Ивана III царь предложил дополнить исходя из новых потребностей Российского государства.

В 1550 г. вышел Судебник или вторая Русская Правда. В Судебнике оставили все, чем народ казался довольным, но добавили важный для своего времени указ о местничестве, запретив боярским детям и княжатам108 считаться родом и достоинством с воеводами. Судебник установил, что воевода большого полку является самым знатным из всех и ему в старшинстве уступают только начальники передового и сторожевого полка, а также, что только государю принадлежит право судить о родах и достоинствах. Судебник 1550 г. с чисто юридической точки зрения представляет собой явление прогрессивное.

Новый кодекс провозглашал повсеместное и обязательное проведение выборов во всех судебных округах. Старосты или присяжные должны были судить дела вместе с наместниками или с их тиунами109, а сотники и пятидесятники должны были заниматься земскими делами, чтобы царские чиновники не могли чинить самовластие.

Целым рядом грамот, изданных после 1555 г., была преобразована финансовая организация. Теперь распределение и сбор налогов передавались общинам.

Однако реформа не была направлена, как во Франции еще в ХII —ХIII вв., на освобождение крестьян, она способствовала их закрепощению. Так, крестьянину разрешалось оставить земельный участок в любое время года в том случае, если он отказывается от свободы и продает себя в холопы. Увеличивалась плата за пожилое110. Это еще сильнее закабаляло крестьянин. Зато, если в Судебнике 1497 г. было больше рабства, то новый Судебник 1550 г. ограничил его тем, что признавал свободными детей, рожденных до перехода родителей в холопы, а родителям запрещалось продавать детей, рожденных свободными.

В новом Судебнике предусматривались меры строгих наказаний судей за недобросовестное отношение к своим обязанностям, предусматривалось преследование доносчиков, устанавливались определенные правила применения пыток и судебных поединков.

Войско Ивана

На Руси при Иване впервые начал формироваться новый тип постоянных войск. Основой его служили стрельцы, которые впервые упоминаются в походе на Казань в 1552 г. Вооружены и экипированы они были по западному образцу.

Но все же главной военной силой продолжала оставаться рать, состоявшая из служилых людей. Этих ратников, или, по-другому, посошников, набиралось до 80 000. Это было недисциплинированное войско, и его ратников использовали для земляных работ и приготовления припасов.

О численности Иванова войска можно судить по походу на Литву в 1578 г., в котором числилось 39 681 человек. Иноземный свидетель того времени Клемент Адамс, на которого ссылается К. Валишевский, говорит, что Иван собрал до 90 000 войска, но в поход взял лишь одну треть.

Вооружение конницы, из которой в основном состояло войско, было весьма разнообразно. Вместе с кривой саблей лук был любимым оружием многих москвичей. Но уже у многих были пистолеты и мушкеты. На сидельной луке111 висел топор, а дополнял походное вооружение кинжал или копье. Доспехи были только у знатных вельмож, и они щеголяли в великолепных латах и кольчугах и надетых на голову шлемах, или шишаках.

Герберштейн еще упоминает одежду, подбитую ватой, которую некоторые носили для защиты от ударов.

Вместо шпор конники пользовались плетью. Всадник держал в левой руке поводья и лук, в правой – саблю и плеть. При стрельбе он выпускал из рук саблю и плеть, и они висели на ремешках. Главным достоинством нашей конницы была выносливость и легкость. На небольших неподкованных лошадях с плохой сбруей московские всадники преодолевали огромные расстояния. Иноземные очевидцы рассказывают, как они располагались на отдых в глубоком снегу, разводили огонь и готовили еду из горсти муки, которую растворяли в кипятке, спали под открытым небом, закутавшись в свою одежду и положив под голову камень вместо подушки.

Англичанин Адамс заключает, что немногие из его соотечественников могли бы вынести хоть один месяц войны с закаленными русскими. Если бы русские знали свои силы, считает англичанин, никто в мире не мог бы устоять перед ними.

Но плохо обученные и не подчиняющиеся дисциплине войска Ивана не знали элементарных основ военного дела. Боевой тактикой русских было напасть, окружить в два-три раза превосходящими силами, оглушить криками и шумом музыки. Но их легко было опрокинуть. Зато им не было равных в защите укреплений. Не имея возможности спасаться бегством, защитники проявляли невиданную стойкость, безропотно переносили голод и холод, тысячами погибали и не сдавались.

Денежная реформа Елены Глинской и расцвет торговли

В 1535 г., когда Елена Глинская стала регентшей при малолетнем наследнике Иване IV, произошли изменения в стоимости государственной монеты. Обычно из фунта серебра делали пять рублей и две гривны112, но в корыстных целях стали обрезать и переливать деньги так, что из фунта получалось десять рублей. Многие разбогатели на этом обмане, но вызвали неразбериху в торговле. Повысились цены. Продавцы боялись обмана, взвешивали и изучали монету или требовали клятву с купца в том, что деньги не поддельные.

Елена запретила хождение фальшивых и всех старых денег, приказала перелить их и чеканить из фунта шесть рублей без всякой примеси. Фальшивомонетчиков было приказано казнить. Им лили олово в рот и отрубали руки.

Был издан указ, по которому Новгородскому и Псковскому монетным дворам предписывалось чеканить «новгородки» по новым правилам. Необходимо было следить, чтобы в серебро не подмешивались недрагоценные металлы, т.е. чтобы деньги не портили. Одновременно Глинская по всей стране запретила обращение поддельных и резаных денег, чтобы «людям был невелик убыток от испорченных денег».

Изменилось название денег: раньше «рублевая гривенка» делилась на 200 «денег», теперь на 100 копеек. На Руси появилась единая национальная валюта – копейка. Изображение на монете оставили прежним: великий князь на коне, но не с мечом, а с копьем. Монета поэтому стала называться копейкой.

Таким образом, рубль равнялся 100 копейкам, или 200 денгам, или 400 полушкам. Полушка составляла 0,25 копейки. Эти монеты просуществовали до денежной реформы Петра I., т.е. еще почти 200 лет.

Завершилась реформа в 1538 г. распространением ее основных положений в Москве. Монеты, выпущенные во времена Ивана III и Василия III, подлежали обмену.

Денежная реформа Елены Глинской 1535—1538 гг. позволила унифицировать денежную систему, и монеты единого образца теперь имели хождение в рамках всего государства.

Вскоре после смерти Елены Глинской, в 1543 г., рубль был объявлен единой счетной единицей Русского государства.

Торговля

Появление новых городов благоприятно сказывалось на торговле, которая позволила увеличить царские доходы. Пошлина распространялась не только на ввозимые и вывозимые из России товары, но и на съестные продукты, привозимые в города. В Новгороде, согласно таможенному уставу 1571 г., со всех товаров, ввозимых иноземцами, казна брала семь денег на рубль, российские купцы платили четыре денги113, а новгородские купцы – полторы денги. За ввоз драгоценных металлов платили, как и за все другие товары, а их вывоз считался преступлением. От пошлины не освобождались даже государевы товары. Из-за войны со Швецией и Ливонией пришла в упадок Новгородская торговля, но расцвела торговля на Двине, где англичане продавали нам сахар, вина, соль, ягоды, олово, сукна, кружева, а покупали меха, пеньку, лен, канаты, шерсть, воск, мед, сало, кожи, железо, лес.

Особым расположением у Ивана IV пользовался некий Иван Девах Белобород, который поставлял русскому царю драгоценные камни, что вызывало зависть англичан. Иван хвалился перед послом Елизаветы Баусом перстнем, который Девах уступил ему за 60 рублей и изумрудом на шапке за 1000. Баус удивился этому, так как оценил перстень в 300 рублей, а изумруд в 40 000.

В Швецию и Данию мы продавали большое количество хлеба. Известны слова иноземца Кобенцеля114 о России: «Сия благословенная земля изобилует всем необходимым для жизни человеческой, не имея действительной нужды ни в каких иноземных произведениях».

После завоевания Казани и Астрахани усилилась наша торговля с Азией.

Александровская Слобода

Иван считал более безопасным для себя жить в Александровской Слободе, которая почти превратилась в город, с церквями, домами, каменными лавками. По свидетельству И. Таубе и Э. Крузе115, в Александровской слободе Грозный учредил из пятисот дворян что-то вроде монашеского братства. Сам он являлся в нём «игуменом», князя А.И.Вяземского, ведавшего дворцовым Бронным приказом, назначил «келарем», а Малюту Скуратова – пономарём. В соответствии с уставом «братство» собиралось на совместные богослужения и трапезу, которая была обильна и сопровождалась «душеполезными» чтениями. Дворяне из ближнего окружения Ивана IV носили грубые одежды, напоминавшие монашеские, а в руках у них были «длинные чёрные монашеские посохи». Правда, из-под убогих рубищ выглядывали полы шитых золотом кафтанов на дорогом меху, и посохи имели заточенные наконечники, превращавшие их в грозное оружие. Головы покрывали изящные шапочки-тафьи, напоминающие мётлы и отрубленные собачьи головы, символы стрельцов. Наряд членов «опричного братства» больше похож был на одежду светского служилого человека, чем на одежду монаха.

Царь жил в больших палатах, укрепленных рвом и валом; придворные, чиновники жили в отдельных домах. В трех верстах от Слободы стояла стража. Служба начиналась в четвертом часу утра и продолжалась до шести или семи часов. Царь читал молитвы, пел, усердно молился так, что на лбу оставались следы от земных поклонов. После Обедни все, кроме Ивана, садились за братскую трапезу; Иван же стоя наставлял свою «братию», в то время как она пила и ела. Каждый день походил на праздник, на котором в изобилии употреблялось вино и мед. На трапезы допускались и женщины. Остатки еды выносили из дворца на площадь для бедных. Царь обедал после всех, вел беседы о законе, дремал, а потом ехал в темницу кого-нибудь пытать. Развлекался царь играми скоморохов, фокусников, медвежатников, которых собирали для него по всем захолустьям. Однако, К. Валишевский опровергает легенды о толпах женщин, будто бы приводимых Иваном в Александровскую слободу, как и о гаремах, повсюду сопровождавших царя в его поездках. Иван любил женщин, но старался соблюдать религиозные обряды и старался обладать женщиной только как законный муж и, по крайне мере, прикрывал свою похоть обрядом церковного брака.

В Кремлевском дворце царь появлялся редко, только когда принимал послов или в других торжественных случаях. И тогда опричники, сверкая золотом одежд, заполняли дворец и на старых бояр смотрели спесиво.

Двор Ивана Грозного

Ченслер не нашел в Москве той пышности, о которой ему говорили, но впечатление его изменилось, когда он увидел двор Ивана.

Двор московского государя пышностью и численностью превосходил все, что иностранцы могли видеть в других государствах. Множество придворных, в золоте и драгоценных камнях, толпились в тесных палатах, в сенях, наполняли пространство вокруг дворца. Двор состоял из «приказов», ведающих содержанием двора и управлением страной. Приказы были: ямской, дворцовый, житейский, кормовой, хлебный. Существовали дворы, ведавшие царскими погребами, гардеробом, конюшнями и др. В XVII в. их будет насчитываться до сорока. Обязанности стольников, например, было подавать кушанья, которые раздавались князю и гостям на торжественных пирах кравчими и окольничими. Количество этих должностных лиц доходило до пятисот. Еще были спальники и постельники, одевавшие и раздевавшие государя и смотревшие за его постелью. В самом низу иерархической лестницы стояли дворецкие или дворники.

Иван был очень богатым государем очень бедной страны. Флетчер глазам своим не поверил, когда увидал сокровища Грозного. Целые кучи жемчугов, изумрудов, рубинов, горы золотой посуды, сотни золотых с драгоценными камнями чаш. Эти богатства, увеличивались с каждым царствованием, и их извлекали из хранилищ только в редких случаях, главным образом, чтобы поразить иностранцев.

Торжественные царские выезды также поражали иностранцев золотом одежд, богатством оружия и убранством коней. Ченслер насчитал при отъезде посольства к польскому королю 500 всадников, одетых с неслыханной роскошью. Одежда на них была из золотой и серебряной парчи, седла бархатные, расшитые жемчугом. Перед послами Максимилиана II бояре раздевались, чтобы блеснуть роскошью своего нижнего платья. Но все, что на них было надето, принадлежало царю, и после парада должно было возвращаться в чистом виде под угрозой взыскания.

В церковных торжествах Иван также появлялся перед народом с большой пышностью и раздавал богатую милостыню бедных.

Двор царицы состоял только из женщин и пажей не старше десяти лет. Главной здесь считалась боярыня, которая ведала казной и смотрела за постелью. Постельницы спали в опочивальне царицы и сопровождали ее коляску верхом на лошадях.

Кабаки Ивана IV

Водка впервые появилась на Руси в начале XV в., когда послы из Генуи преподнесли ее в подарок Василию Темному. Тогда водку применяли как наружное лекарство, например, для дезинфекции ран. И только через 150 лет, во время правления Ивана Грозного, водка «пошла в народ». Уже было завоевано Казанское ханство, предстояло присоединить к России огромные пространства Сибири, для чего требовались средства на строительство застав, дорог, содержание казачьих отрядов. Война с Ливонией тоже требовала денег. Но денег в казне не было.

В покоренной Казани Иван Грозный впервые познакомился с «кабаками» – местом, где люди собирались выпить водки и закусить. На Руси такого не было. Народ пил спиртное по праздникам и готовил его кустарно для себя. Так как многочисленные налоги были уже не эффективны, а из-за введения новых налогов вспыхивали бунты, Иван по возвращении из Казани в 1552 г. открыл первый царский кабак в Москве. Далее царь предписал всем торговцам спиртным прекратить свободную продажу и открывать специальные питейные заведения – кабаки. До возникновения кабаков на Руси существовали корчмы, в которых можно было отдохнуть и хорошо поесть. В кабаках же продавали исключительно спиртное.

Цены в царских кабаках были высокими, поэтому народ предпочитал скорее совсем не пить, чем пить дорогую водку. Тогда Иван Грозный определил каждому кабаку план. Для того чтобы выполнить план, приказчики затаскивали людей в кабак силой, потому что в случае недобора положенной суммы денег с управляющими кабаков жестоко расправлялись. Иван запретил производить в домашних условиях спиртные напитки, т.е. впервые в русской истории ввел государственную монополию на алкоголь. За самовольное варение пива, вина, медовухи и т. п. полагалось одно наказание – смертная казнь.

Народ стал привыкать к употреблению спиртного. Люди копили деньги для похода в кабак, где нередко пропивали последнюю рубаху. Доходы от кабаков стали составлять существенную часть бюджета

Жизнь знати

О жизни знати времен Ивана Грозного можно судить по описанию К. Валишевского. Со двора состоятельные люди выезжали только в карете или верхом на лошади. Лошадь была убрана так же богато, как и ее хозяин. Седло покрывалось сафьяном или расшитым золотом бархатом, попона шилась из дорогой материи, уздечка отделывалась серебром, лошадь обвешивалась цепочками, бубенчиками, звон которых возвещал о приближении важного лица и заставлял прохожих посторониться. Даже летом часто ездили на санях, т.к. в санях было больше важности. В Кремль могли въезжать только особо знатные лица, но и они не имели права проехать через весь двор, иначе их ждало наказание кнутом. К равным себе подъезжали к самому крыльцу, где гостя встречал сам хозяин, реже кто-то из слуг. Войдя в дом, молились на иконы, крестились и кланялись, касаясь пальцами правой руки земли. С хозяином гость обменивался приветствиями от простого пожатия руки до коленопреклонения. Все подчинялось правилам этикета. Слова приветствия отличались смирением: «Прости мое скудоумие…», «Бью челом моему благодетелю…» и т. д.

В общественных местах этикет соблюдался меньше. Знатные люди не ходили в общие бани, т.к. даже самые бедные дворяне имели собственную баню. Мыться полагалось каждый день или хотя бы несколько раз в неделю. Это распространялось на все классы. Врачей на Руси было очень мало, и только самые богатые вельможи могли обращаться к лекарям, которые в большинстве случаев были иностранцами.

Пиры на Руси устраивались часто и разделялись на частные и коллективные, которые устраивали сообща (братчины). Пировали в большие праздники, по случаю свадеб, крестин и т. д. Пир продолжался долго. Количество блюд поражало.

Женщины пировали отдельно, но иногда и их развозили по домам в бесчувственном виде от выпитого. Если вчерашняя хозяйка посылала спросить кого-то о здоровье, то отвечать было принято примерно так: «Вчера я так весела была, что и не помню, как домой воротилась». Это считалось как бы намеком на широкое гостеприимство.

У набожных людей пиры проходили с обрядами и были более благопристойны.

Крестьянские пирушки и «неумеренное питье»

Крестьянские пирушки назывались пиво, т.к. крестьяне должны были просить разрешение на изготовление крепких напитков: пива, настойки, меда, а это являлось предметом правительственной монополии. Благочестивые люди на эти собрания обычно не ходили, т.к. на них чаще, чем на частных пирах происходили драки и даже убийства, но здесь крестьяне и вельможи могли встречаться как равные. Пили на этих сборах без меры, напивались до полусмерти, доказывая этим свою дружбу гостю или товарищу. Ели тоже до отвала. Ели щучьи головы с чесноком, рыбные похлебки с шафраном, заячьи почки в молоке и с имбирем. Употребляли много острых пряностей.

Однако К. Валишевский, например, считает, что свидетельство о привычке русских к неумеренному употреблению спиртного противоречивым. И если иностранец Дженкинсон пишет, что на Руси царило бы пьянство, даже если бы сам Иван IV ничего не пил, то в записках 1567 г., изданных в Любеке116, иностранным послам дается рекомендация воздерживаться от неумеренного питья, так как пьянство считается в Московии величайшим пороком. Известно также, что в конце царствования Ивана Грозного продажа спиртных напитков была разрешена только в одном пригороде под названием Наливки, правда, другие города пользовались полной свободой открывать кабаки, количество которых увеличивалось в интересах финансовой политики. Церковь старалась бороться с кабаками, но без особого успеха.

Светские развлечения

Церковь осуждала и удовольствия, и светское искусство. Особенно церковью преследовались скоморохи. Но светские развлечения существовали. При царском дворе играли в шахматы, шашки и карты, занимались охотой с гончими и борзыми собаками; любили соколиную охоту.

Иан Грозный и в это время еще держал при себе разных дураков и шутов, которые до середины XVIII в. входили в состав русского двора. Шутки большею частью были непристойны, что отражало уровень культуры того времени. Шуты и скоморохи, например, осмеивали советы «Домостроя» или смеялись над Восточным этикетом. Это была своеобразная сатира. В каждом более или менее значительном доме тогда держали одного или несколько приживальщиков, которые выполняли роль шутов. У Ивана их были десятки. Некоторые из них поплатились жизнью за свои смелые суждения. У Ивана был шут Гвоздев. Он был княжеского рода и занимал при дворе видную должность. Однажды для забавы Иван вылил этому шуту миску горячих щей на голову. Тот закричал, и нетрезвый Иван ударил его кинжалом. Шут упал на пол, обливаясь кровью. Позвали лекаря, но тот ничего уже поделать не мог. Гвоздев умер.

Если в Европе в моде было изящное искусство, а после игр и танцев беседовали, любили остроумие и любовались искусно сделанными вещами, то на Руси любовью народа пользовались странники и юродивые или блаженные. Их боялись и почитали. Они могли беспрепятственно заходить в лавки и даром брать все, что им нужно. Юродивые считались святыми и смело говорили правду в глаза даже государям. Церковь терпела их, а Иван Грозный на похоронах блаженного Василия даже нес гроб с его телом.

Во времена Ивана Грозного больше, чем кулачные бои, любили травлю медведя собаками, а еще больше с участием человека, который шел на него с рогатиной. Медведя нужно было ударить рогатиной в грудь, когда он поднимался на задние лапы. Стоило промахнуться и медведь задирал насмерть смельчака, что часто и происходило. Так, из летописей известно, что боярский сын Федор Сытин погиб от медведя в 1628 году.

Московские пожары и смута

Исходя из того, что в Москве в 1520 г. тогда насчитывалось около 41 500 домов, население могло составлять 100 000 жителей; через полвека Поссевин называет цифру 36 000, но это как раз тот промежуток времени, когда Москва подверглась набегу татар и была до основания разрушена. Однако в царствование Ивана IV население Москвы увеличилось. Новые улицы теснили старые, дома строились лучше, но были более подвержены пожарам.

Многие прежние пожары называли великими, однако ни один из предыдущих пожаров не мог сравниться с тем, который случился в 1547 г.. 12 апреля сгорели лавки с богатыми товарами в Китае, гостиные казенные дворы, Богоявленская церковь и множество домов от Ильинских ворот до Кремля и Москвы-реки. Высокая башня, где хранился порох, взорвалась вместе с частью стены и перекрыла реку. 20 июня сгорели дотла все улицы за Яузой, где жили кожевники и гончары. Через несколько дней в бурю начался пожар за Неглинной, на Арбатской улице. Огонь перекинулся на Кремль, Китай, Большой посад. Вся Москва представляла большой пылающий костер. На глазах исчезали деревянные здания, рассыпались каменные дома, а железо раскалялось докрасна. Плач и крики людей тонули во взрывах пороховых складов и треске огня. Вместе с домами горело нажитое имущество, Сгорели Царские палаты, а с ними сокровища, иконы, книги, истлели даже святые мощи. В этом страшном пожаре погибло более 1700 человек. Очевидцы свидетельствуют, что люди словно тени бродили с опаленными волосами и черными лицами среди пепелищ и искали детей, родителей, какие-нибудь остатки имущества. Многие в отчаянии рыдали.

Конец ознакомительного фрагмента.