До капитализма
До капитализма
Вы когда-нибудь задумывались, как выглядела экономика при жизни Иисуса Христа? Точно известно, что в те времена население Земли составляло всего 200 млн человек. Многие крупные цивилизации даже не знали друг о друге. А когда узнали, то бактерии, порох и золото погубили одну из них.
Сколько денег в среднем приходилось на одного человека? В те давние времена уровень жизни в крупнейших странах был приблизительно одинаковым – между 600–800 GK$ на человека в среднем, а по миру в целом он составлял порядка 460 GK$ на человека.
В то время основными организационными единицами экономики были крупные рабовладельческие уделы и религиозные агломерации. Основным видом энергии была сила рабских мускулов, которым требовалось менее 1500 килокалорий в день для существования, или 250 кг хлеба в год. Это порядка 375 GK$ в год[2].
То есть при уровне среднего дохода в 700 GK$ порядка 325 GK$ получала элита общества, по совместительству – главные рабовладельцы. Возможно, уровень в 1500 килокалорий завышен, и можно взять меньшее число, но кардинально других цифр мы не получим. А так как среднемировой уровень производства составлял 460 GK$, то среднестатистический раб производил лишь на 25 % больше, чем ему требовалось для существования. Остальное крупные империи получали в виде военных трофеев, дани со стран-протекторатов либо за счет плодородной почвы или уменьшения рациона рабов.
Накопленное элита вкладывала как в общие ценности – городские укрепления, акведуки и так далее, – так и в личную роскошь и войну. Военные расходы относятся к категории личных, так как их единственной целью было поддержание статуса элиты или защита от элит соседних стран, жадно поглядывающих на аккумулированные богатства.
Кого-то может это шокировать, но полное отсутствие свободы большинства общества (хотя в то время рабы не считались частью общества, их доля составляла более 80 %) коррелировало с полным отсутствием роста производительности труда. Если посмотреть на длинные временные отрезки, производительность труда была крайне низкой (0,02 % в год) или негативной! Основной источник богатства был распределительным, а не созидательным. Или, иными словами, – это была война. Было легче совершить набег на соседа, взять больше рабов и накопленное за годы рабовладельческого строя золото и драгоценности, чем ждать 100 лет, чтобы производительность труда выросла на целых 2 %.
Например, показатели производительности египетской цивилизации и Османской империи упали к 1000-му году.
Очевидно, что большая часть созданных продуктов и услуг также шла элите. Но сколько? Сегодня 1 % мировой элиты контролирует 50 % богатства[3] Если предположить, что 1 % элиты в 0 год н. э. так же снимал все сливки, то мы получим значение в 20 %[4].
Основная причина сравнительно низкой концентрации богатства заключалась в том, что среднее производство товаров и услуг не сильно превышало прожиточный минимум.
Эта ситуация мало изменилась с наступлением феодализма. В широком смысле феодализм – это способ управления обществом и экономикой, базирующийся на отношениях, связанных с владением землей в обмен на обслуживание или труд. Основой системы была феодальная собственность. Источником производства благ – земля и труд.
Так же, как и рабовладельческий строй, данная система мироустройства не была способна стимулировать инновации и внедрение технологий, но могла эффективно направлять текущие денежные потоки, полученные от земли и труда, в основном на военные расходы и покупку предметов роскоши.
Феодальное хозяйство состояло из усадьбы феодала, земель феодала, обрабатываемых трудом зависимых крестьян; земли, предоставляемой феодалом в наследственное или иное пользование в обмен на выплату ренты в денежном или натуральном выражении; земли свободных крестьян, находящихся в судебной юрисдикции феодала, а также общинных угодий (пастбищ, лугов и лесов).
Знатные семьи получали земли и крепостных от монарха в обмен на клятву преданности и обязательство отчислять налоги и оказывать военную помощь по первому требованию.
Сословная структура управления обществом была намертво зацементирована и реплицировалась на всех уровнях. Нижестоящий (вассал) получал за службу земельный надел и крепостных у вышестоящего (сюзерена). Во главе феодальной лестницы стоял монарх, который создавал законы и гарантировал правосудие. Источником богатств был доступ к власти. А сильно ограниченные ресурсы распределялись монархами и феодалами в соответствии со своими потребностями.
Становление феодального строя историки относят к 750— 1300 годам н. э. С точки зрения свобод, феодальный строй был ступенькой вверх по отношению к рабовладельческому строю.
Организационная технология феодального общества базировалась на обязательстве, преданности, клятве верности монарху в обмен на землю. В системе не было конкуренции, и основополагающие решения принимались на основе принадлежности к клану или родственных связей, что приводило к деградации элиты.
И хотя эпоха феодализма создала огромное и потрясающе красивое культурное наследие, с точки зрения экономических показателей, сравнительные результаты оказались ничтожными. За весь свой период развития феодальная система хоть и смогла на таком же уровне прокормить более 50 млн человек, общий уровень созданного богатства составил всего 18 млрд GK$.
Как умирал феодализм?
Примерно с 1300 года Западная Европа постепенно отрывается в развитии от других регионов земли.
Разложение феодальной системы и становление капитализма в Западной Европе в эту эпоху представляет собой сложное переплетение экономического упадка, внешних шоков и технологических инноваций.
Многие ученые считают, что источником развития в Европе были технологические инновации. Но новые технологии возникали в других частях света и оказывались бесполезными, если им не сопутствовало появление нового мышления. Ключевой особенностью нового мышления стала вера европейцев в прогресс. Чтобы понять важность этого подхода, оглянитесь вокруг, и вы увидите огромное количество людей, опасающихся любых изменений, что являются хоть как-то не похожими на их обычную жизнь.
С другой стороны, внешние шоковые факторы сделали бы уместными новые формы поведения. К концу XII века производительность сельского хозяйства при методах, характерных для феодальной системы, уже не могла поспеть за приростом населения в Европе. Феодальная модель сельского хозяйства достигла своих экологических пределов, а затем столкнулась с целой чередой внешних потрясений.
Первым внешним шоком стал голод XIV века. Череда неурожайных лет к 1315 году привела к катастрофе, которую сейчас назвали бы гуманитарной. Она охватила всю Центральную и Северную Европу. По самым скромным подсчетам, с 1315 по 1322 год от голода умерло 25 % только городского населения. Человеческие потери среди аграрных слоев населения подсчету не поддаются.
Также значительным последствием этого голода следует считать моральный кризис, охвативший все слои общества. Бунты, народные волнения, недовольство налоговой политикой, открыто проявляемое даже мелкими феодалами, – все это еще сильнее расшатывало устои феодального общества. По сути, это был первый сигнал, первый вестник неизбежного. Он красноречиво показал, насколько обветшала феодальная система в целом.
Первое в мировой истории полное банкротство на уровне государства, повлиявшее на экономику всей Европы, произошло в 1345 году. Английский король Эдуард III оказался не в состоянии выплатить колоссальные долги флорентийским банкирам. В ту эпоху банковская система была еще слишком несовершенна и не могла застраховать капиталы от подобных сюрпризов. Обанкротившись в свою очередь, банкиры буквально погребли экономику Европы под грудой обесцененных депозитов. Тем временем страшная беда подкрадывалась к Европе с Востока.
Черная смерть
Чтобы оживить экономику, европейские государства вынуждены были значительно облегчить торговые пошлины для купцов из Индии, Китая и стран Ближнего Востока. В Европу потянулись караваны. Но кроме ярких тканей, восточных сладостей и товаров широкого потребления эти караваны везли с собой и чумную палочку. К 1347 году бубонная чума уже бушевала в Китае, Византии, Персии, Египте. Проникновение ее в Европу было делом времени.
Сначала в Италии, потом во Франции и дальше на север, – возникая сразу во множестве очагов, чума покорила Европу. Болезнь не выбирала сословий своих жертв. Умирали и простолюдины, и принцы крови. От чумы в Московии умерли князь Симеон Гордый и его сыновья.
Если голод ударил по крестьянскому населению Европы сильнее, чем по горожанам, то чума, напротив, умертвила половину городского населения Центральной Европы и треть жителей городов Англии, Шотландии, Ирландии, а также скандинавских стран.
Целыми кварталами вымирали ремесленники. Бездействовали рынки и банки. Спохватившись, европейские государи стали закрывать границы, но остановить пандемию это уже не могло, и только лишь усилило экономический коллапс. За первой волной пандемии последовали вторая и третья. Лишь после 1375 года Европа постепенно начала приходить в себя.
Голод и эпидемия привели к демографическому шоку. Осталось слишком мало способных обрабатывать землю крестьян. Зарплаты в городах поднялись в 2–3 раза. А феодалы были вынуждены сократить земельную ренту, что вызвало острую нехватку денег внутри феодальной системы и привело к резкому изменению баланса сил между аристократией и трудовым населением.
Нехватка рабочих сделала необходимыми технологические инновации. Цеховые традиции в этот благоприятный момент постепенно начали усиливать свое влияние на экономику. Из товариществ равных по статусу мастеров цеха превращались в монополии, по сути, подчиненные цеховым главам. А острая нехватка рабочих рук стимулировала возникновение более сложных станков и других средств производства. Что, в свою очередь, послужило причиной возникновения квалифицированных рабочих и специализаций.
Новые технологии, такие как книгопечатание, бухгалтерский учет, горное дело, навигация, быстроходные суда, математика и научные подходы, сделали возможным становление торгового капитализма, стимулировали торговлю и рост производительности труда.
Деньги и кредит
Во всем процессе разложения феодализма присутствовало то, что в рамках прежней системы казалось на тот момент случайным. Это деньги и кредиты, которым было суждено стать основой новой капиталистической системы.
Многие законы и религиозные обычаи исходили из пренебрежения к деньгам как символу антихриста. В эпоху феодализма кредиты и ссудные проценты считались греховными. Поэтому когда деньги и кредиты вырвались за отведенные им пределы и создали рыночную систему, это произвело настоящую революцию массового сознания.
Рост банковского дела стал надежным способом накопления богатства между новыми капиталистами из знати, рыцарей, мелких дворян, торговцев и духовенства. В XV веке Медичи создали первую транснациональную суперкорпорацию, а когда их влияние стало падать, их место заняло семейство Фуггеров, а за ним и многие другие.
Не могли не извлечь исторических уроков и банкиры. Банковская система становится более изощренной. Страхуя себя от кризисов вроде того, что был спровоцирован королем Эдуардом III, банкиры становятся теневой властью Европы и уже не стесняются вмешиваться в политику. Одна из причин, по которой они стали более влиятельны, – это армия.
Резкое сокращение общей численности населения сделало невозможной всеобщую воинскую повинность. Если прежде армии монархов и крупных феодалов комплектовались в основном из крестьян, находящихся практически в крепостной зависимости, после пандемии чумы военная сила многих государств оказалась в плачевном состоянии.
Существовавшая и раньше наемная армия, которая в любом случае была более эффективной, чем рекрутированные от сохи крестьяне, становится единственно возможной армией. Учитывая тяжелое состояние экономики в целом, с этого момента ни один король не может позволить себе поссориться с банкирами и отказаться от выплаты процентов. Более того, банкиры финансируют королей каждый раз, когда возникает опасность войны, приобретая все больше и больше влияния на августейших особ, а значит – на общую расстановку политических сил. Это помогало сохранить некоторое равновесие, но существенно вредило старому феодальному имиджу. Зарождающаяся буржуазия уже не воспринимала феодала как сакральную фигуру.
Гутенберг запустил первый печатный станок в 1450 году. А в последующие 50 лет было напечатано более 8 миллионов книг – больше книг, чем написано всеми писарями за несколько тысяч лет до этого. Типографии объединили ученых, священников, авторов и слесарей в одном деловом пространстве, которое не могло возникнуть в какой-либо другой социальной конфигурации в рамках феодализма. Печатные книги создали знания, которые можно было проверить, и профессию писателя. Книги способствовали становлению протестантизма, научной революции и гуманизма.
Поток богатства
Грамотность перестала быть сословной привилегией. Но самое важное последствие этого революционного новшества – постепенное изменение массового сознания.
С 1503 года новая капиталистическая система получает очередной мощный импульс развития благодаря потенциально неограниченному источнику бесплатного богатства – только что открытой Америке.
В руки зарождающейся буржуазии попал поток золота, превосходящий общемировые накопления феодализма за всю его историю. Например, только из Перу конкистадоры вывезли 1,3 миллиона унций золота.
Баснословный приток золота из Америки и в дальнейшем новых колоний дал мощный толчок развитию рыночных сил, ремесленного производства и банковского дела.
В Новый Свет за быстрым обогащением устремились не только участники военных экспедиций, но и наследники торговых, банковских домов, всевозможные младшие сыновья знатных фамилий, перспективы которых на родине стремились к нулю. Подстегиваемые кризисом отпрыски благородных фамилий становились негоциантами, что было попросту невозможно за двести лет до этого.
В Европу приходит меркантилизм
Традиционное определение «меркантилизм – система доктрин, обосновывающих необходимость активного вмешательства государства в хозяйственную деятельность, в основном в форме протекционизма, установления высоких импортных пошлин, выдачи субсидий национальным производителям» представляется мне слишком поверхностным. В основе прибыли меркантилизма лежала мода. Именно мода стимулировала спрос на специи, мускатный орех и шелка и заставляла тысячи предпринимателей снаряжать военные корабли в далекие и очень опасные путешествия в обмен на виртуальную будущую прибыль. Протекционизм – лишь одна сторона медали. Как говорится, есть актив, а есть пассив. Протекционизм – это сторона пассива. Мода, навигационные технологии, банковское финансирование, морское страхование, государственные гарантии – это сторона актива.
Как вы увидите ниже, эффективность торгового капитализма была крайне низкой. Общая производительность стран-лидеров росла не более чем на 0,2 % в год. По своей сути торговый капитализм не приносил миру роста производительности, он лишь высасывал (перераспределял) ресурсы из одной страны в другую, что и вызывало протекционизм.
Известным представителем меркантилизма является французский государственный деятель Жан-Батист Кольбер.
Вдохновленные идеями меркантилизма протекционистские политики немало способствовали развитию и распространению в своих странах мануфактур и промышленности. Идеи меркантилизма оказали влияние и на политику Америки и Германии в XIX веке, внесли значительный вклад в развитие восточноазиатских «тигров» в XX веке.
В Англии протекционистские пошлины имели большое значение в XVI и XVII веках, когда ей угрожала конкуренция более развитой в то время промышленности Голландии. В 1650 году парламент Англии принял закон, запрещавший иностранцам заниматься торговлей без соответствующего разрешения Англии. В 1651 году вышел Закон о навигации (Navigations Act), который дополнил этот запрет. С XVIII века Англия уверенно завоевывает промышленное первенство, менее развитые страны уже не могли с ней конкурировать. И именно в это время в Англии начинается распространение и продвижение идеи свободной торговли Адама Смита, которая способствовала значительному росту производительности.
В отдельные периоды пытались следовать этой доктрине Франция при Кольбере, Россия при Петре I и при Елизавете Петровне, но наиболее последовательно – при Николае I. Основные положения этой доктрины сводились к тому, что меркантилистская (протекционистская) политика государства улучшает торговый баланс страны, способствует развитию ее промышленности и быстрому росту ее населения.
Насколько эффективной была политика меркантилизма, можно проанализировать на основе роста производительности труда и населения ведущих стран того времени.
Как видно из графика ниже, данная доктрина не была способна существенно повысить производительность труда, даже в странах-лидерах ее показатели не превышали 0,2 % в год. Также очевидно, что максимальное экономическое преимущество от меркантилизма получили Голландия и Англия.
ВВП на человека (в GK$)
Высокая прибыль, получаемая от колоний и работорговли, способствовала быстрому накоплению капитала, который был необходим для последующей индустриализации.
Но, по мнению некоторых ученых, более важным преимуществом для Европы было огромное количество плодородных и невозделанных земель в Северной и Южной Америке, которые стали использоваться для выращивания большого количества сельскохозяйственной продукции, необходимой для поддержания экономического роста в Европе.
Это также обеспечило освобождение рабочей силы и земли в Европе для индустриализации. Согласно оценкам, экспорт из колоний древесины, хлопка и шерсти высвободил от 23 до 25 млн акров обрабатываемых земель. Для сравнения, общая площадь всех обрабатываемых земель в Англии составляла всего 17 млн акров.
Новый Свет также служил дополнительным рынком для европейских производителей.
К началу 1770-х годов Западная и Северная Европа по уровню благосостояния на одного человека в 2–3 раза обгоняют
показатели других регионов мира, включая Россию. Но то, что начинается с 1770-х, показалось бы абсолютно нереальным даже самым широко мыслящим жителям Западной Европы конца XVII столетия.
А что же происходило в это время в России? Самыми яркими представителями эпохи меркантилизма в России являются периоды правления Ивана Грозного и Петра I.
Колонизация по-русски
В то время как европейцы захватывали удаленные колонии ради торговли между Азией, Европой и Америкой с использованием военных и морских навигационных технологий, российские цари занимались колонизацией близлежащих государств и территорий (Казань, Астрахань, Сибирь) с помощью новейших военных технологий.
Россия первой половины XVI века была богатой и сильной европейской страной.
Экономика Русского царства в это время уже была одной из самых крупных в Европе, хотя точных оценок экономики Русского царства при Иване Грозном или Петре I не существует. По разным данным, на тот момент в нашей стране проживало 6 млн человек.[5] Вернее, столько подданных было у Ивана IV. К сожалению, никакого учета производства товаров и услуг в тот момент не было. Как, собственно, и розничных цен, по которым можно было бы оценить объем экономического оборота всей страны. По моим подсчетам, размер ВВП на одного человека составлял 600 GK$, это означало, что наша экономика входила в четверку крупнейших экономик Европы, незначительно уступая Испанской, Британской или Османской империям.
846[6]
660[7]
Более того, Иван Грозный провел реформу, которая передавала всю землю в собственность царя. А царь выдавал ее обратно боярам за заслуги: поставку конных, пеших и прочих солдат по зову из Москвы. В результате этой реформы и опричнины, которая уничтожила значительную часть нашей элиты, Иван Грозный укрепил и централизовал власть, «раскольничеством заниматься» стало просто некому. Целью внутренней политики Ивана Грозного, как и Петра I, и Сталина, было становление абсолютного бесконтрольного самодержавия, разновидности тоталитарного режима, при котором вся полнота государственной и религиозной власти находится в руках одного человека. Под государственной властью подразумевается законодательная, исполнительная, судебная и военная власть.
Экономика Ивана Грозного
Иван Грозный правил нашей страной с 1530-го по 1578 год. Вообще, из всех русских царей Иван Грозный был у власти дольше всех. Он один из немногих, кто отказывался от власти и кого народ умолял вернуться обратно. Притом, что о бесчинствах опричнины знает каждый школьник.
В то же время экономика существовала. Были ремесла, которые Иван Грозный активно стимулировал. Существовало аграрное хозяйство, одомашненная скотина, каждое домохозяйство держало лошадей. Были налажены торговые отношения. Через Белое море торговля велась даже с Британией. Причем это шло вразрез интересам поляков, шведов и Ливонии, которые до этого были основными посредниками в российской западной торговле.
Расцвет экономической деятельности в начале правления Ивана Грозного был связан с активной милитаризацией. Строились крупные укрепления, которые требовали значительного количества железа, гвоздей, кирпича, земельных и прочих работ.
Рост и строительство городов были бы невозможны без создания крупного специализированного производства. Например, только на строительство Смоленской крепости пошло 320 тысяч пудов полосового железа, 15 тысяч пудов прутового железа, 1 млн гвоздей, 320 тысяч свай.[8]
Однако в изучаемый период строились десятки городов и крепостей. Строились города Каргополь, Турчасов, Тотьма, Устюжня, Шестаков, крепости Тульская, Коломенская, Казанская, Зарайская, Серпуховская, Астраханская, Смоленская, менее значительные города-крепости Елец, Воронеж, Курск, Белгород, Борисов, Самара, Уфа, Саратов, Царицын, Архангельск и др. К середине XVI века в России было уже до 160 городов.
У наблюдателей создавалось впечатление массовой миграции деревенских жителей в города. В 1520 году жители Нарвы писали в Ревель: «Вскоре в России никто не возьмется более за соху, все бегут в город и становятся купцами… Люди, которые 2 года назад носили рыбу на рынок или были мясниками, ветошниками и садовниками, сделались пребогатыми купцами и финансистами и ворочают тысячами».
Иван Грозный вел ряд крупных войн. Во время его правления были захвачены Казанское и Астраханское ханства. Один из богатейших людей времен Ивана Грозного, Анкит Строганов финансировал набеги на Сибирь банды Ермака, что способствовало значительному расширению территорий и присоединению Сибирского каганата. По слухам, он также покровительствовал другим бандам, занимавшимся беспределом вплоть до границы с Китаем.
Источники военного превосходства
Основными причинами военного превосходства оказались артиллерия и огнестрельное оружие. При осаде Казани у татар практически не было артиллерии, и хотя татары храбро сражались, имея в наличии только холодное оружие, противостоять артиллерии они просто не могли.
Артиллерия появились на Руси в 1376 году, и орудия, скорее всего, были трофейными – захваченными во время похода 1376 года московской рати князя Дмитрия Михайловича Боброка Волынского на Волжскую Болгарию. Но к 1408 году пушки стали делать в Твери. Первые русские орудия были железными. Их ковали из полос металла толщиной 7-10 мм, сгибали, придавая форму ствола, и сваривали. На такой ствол надевали следующий изогнутый лист железа и опять сваривали. Кованые орудия находились на вооружении русской армии в течение всего XV века. Их изготавливали калибром 24-110 мм, массой 60-170 кг. Первые тюфяки, пушки и пищали не имели прицельных приспособлений, но необходимость корректировки стрельбы очень скоро вызвала появление простейших прицелов – мушек и прорезей.
Важнейший этап в развитии русской артиллерии наступил в 1475 году и был связан с началом литья медных орудий.
Внедрение новой технологии улучшило качество «наряда» и позволило перейти к изготовлению пушек-пищалей и мортир крупного калибра. Литые орудия стоили дороже, но стреляли дальше и более метко, чем кованые. Для их отливки в 1475 году у Спасских ворот была основана Пушечная изба, которую позднее перенесли на берег Неглинной. Первое на Руси литое медное орудие (шестнадцатипудовая пищаль) было изготовлено мастером Яковом в апреле 1483 года. Им же отлита в 1492 году и самая древняя из дошедших до наших дней литых пушек. В настоящее время пищаль мастера Якова хранится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.
Определенную роль в улучшении качества русских артиллерийских орудий сыграли итальянские и немецкие мастера, работавшие в конце XV – начале XVI века в московской Пушечной избе. В начале 1500-х на месте Пушечной избы итальянец Аристотель Фиораванти создал большое литейное производство, где изготовляли медные и железные орудия различных типов и снаряды к ним. Пушки и ядра делали и в других городах: Владимире, Устюжне, Великом Новгороде, Пскове. Помимо Аристотеля Фиораванти, создавшего в Москве первую крупную литейную пушечную мануфактуру, в документах той эпохи упоминаются и другие мастера пушечного дела: Петр, приехавший на Русь в 1494 году вместе с архитектором Алевизом Фрязиным; Иоганн Иордан, командовавший рязанской артиллерией во время татарского вторжения 1521 года; Павлин Дебосис, в 1488-м отливший в Москве первое орудие большого калибра. В начале XVI века при Василии III в Москве работали пушечные мастера-литейщики из Германии, Италии и Шотландии. В 1550-1560-х годах в русской столице лил пушки иноземный мастер Каспар (Кашпир Ганусов), о котором известно, что он был учителем Андрея Чохова. Им было изготовлено не менее 10 артиллерийских орудий, в том числе «Острая панна», аналог немецкого орудия «Scharfe Metze».
Бок о бок с иностранцами работали русские мастера: Булгак Наугородов, Кондратий Михайлов, Богдан Пятой, Игнатий, Дорога Болотов, Степан Петров, Семен Дубинин, Первой Кузьмин, Логин Жихарев и другие предшественники и современники известного мастера Чохова, отлившего знаменитую Царь-пушку.
Русская артиллерия того времени обладала высоким качеством и превосходила артиллерию любой европейской страны. А организация стрелецких полков была первым шагом на пути к созданию регулярной армии.
Результатом военного превосходства стало присоединение значительного количества новых земель: в годы правления Ивана Грозного территория государства увеличилась более чем три раза.
Источником военного превосходства Русского царства были технологии, завезенные из Европы и освоенные нашими мастерами. После разгрома Казанского и Астраханского ханств в 1550-х перед Иваном Грозным встает важнейший геополитический вопрос: продолжать ли наступление на извечного врага России крымского хана? Это означало не только прямую конфронтацию с Османской империей, но и военный союз с Европой. В 1529 году Османская империя захватила территорию современной Венгрии; в 1532-м чуть не захватила сердце империи Габсбургов Вену. В 1570-х турки захватили Кипр, а испанцы, итальянцы и португальцы были вытеснены из Восточного Средиземноморья.
Однако Иван Грозный решил «повернуть на Германы», став таким образом участником антиевропейской коалиции. 17 января 1558 года началось вторжение в ливонские земли. В результате 25-летней войны Ливонская конфедерация перестала существовать, ее территории перешли к Швеции, Дании и возникшему во время войны новому государству – Речи Посполитой.
Россия была разорена, а северо-западные районы обезлюдели. Особенно губительными были постоянные южные набеги крымских татар, а в 1571-м крымский хан Девлет-Гирей, прознав о бедствиях России в Ливонской войне, собрал пятидесятитысячное войско и сжег Москву, угнав в рабство более 60 тысяч человек. Для сравнения: в походе на Казань численность русского войска составляла 150 тысяч человек. Ливонская война была крупнейшим геополитическим просчетом Ивана Грозного.
Торговый капитализм при Петре I
Россия во время Петра I по размерам уже была достаточно крупной европейской экономикой. Хотя уровень технологической отсталости, измеряемый в ВВП на человека, был кратно меньше, чем в Англии, количество населения с лихвой компенсировало этот разрыв. Таким образом, экономика России при Петре I в абсолютных цифрах не сильно уступала Британии, Франции и Италии.
Сравнение ВВП и населения в 1700 году[9]
GK$[10]
15[11]
580[12]
640[13]
В отличие от программ экономического развития других лидеров, экономико-политическая стратегия развития Петра I была достаточно понятной. План был простой. Получить доступ к Балтийскому морю (это требовало войны со Швецией), а также захватить иранские шелковые провинции, что позволило бы торговать иранским шелком с Европой и должно было принести большие прибыли, а также окупить затраты на военные действия.
Это было в духе меркантилизма того времени, которым Петр I пропитался, будучи в Амстердаме, мировом центре того времени.
Реформы Петра I по голландскому образцу изначально задумывались на основе торговой геополитической стратегии. Под влиянием успехов голландской морской торговли с Азией Петр представлял себе богатое будущее России как посредника в торговле шелком между Европой и Персией.
Для этого Петру нужен был доступ к Балтийскому морю и захват иранских шелковых провинций. Наладить прибыльную торговлю не получилось даже притом, что план был реализован. Однако в процессе реализации этого плана пришлось кардинально модернизировать экономику, создать новые типы хай-тек-промышленности, включая порядка 50 новых металлургических и оружейных заводов, более 200 мануфактур, а также крупные судостроительные верфи (адмиралтейства), вложить деньги в строительство водных каналов, дорог и так далее.
Причины модернизации были просты: для получения доступа к Балтийскому морю Петр I развязал войну со Швецией и в первой же битве под Нарвой потерпел сокрушительное поражение. Война со Швецией была авантюрным мероприятием. Швеция была основным поставщиком железа и меди, компонентов, которые были необходимы для производства оружия; владела ключевыми военными технологиями того времени и особо не угрожала суверенитету России. Разгром русских войск под Нарвой показал неготовность к войне и армии, и экономики, что и стало ключевым «пинком» к суперускоренной модернизации.
Модернизация была достигнута за счет кратного повышения налогов, что в итоге привело к голоду и сокращению населения. Хотя реформы проводились по голландскому образцу, Петр I так и не смог ни перенять, ни осознать основной изюминки голландского экономического чуда – успешной морской торговли, в большей степени основанной на внедрении моды финансирования, страхования и предпринимательства, а не на военной силе. После смерти Петра налоги были значительно уменьшены из-за демографического шока. Армию пришлось сократить из-за отсутствия необходимых налоговых поступлений, созданный на скорую руку флот сгнил, так как строился из сырого дерева.
Основным наследием Петра стало расширение территорий, основание регулярных армии и флота и создание суперсовременной металлургической промышленности за Уралом, плюс большое количество заводов, завязанных на поставки продукции для нужд армии и флота, на Урале, в Туле, Москве, Казани и Санкт-Петербурге.
К 1600 году, в отличие от России, Западная Европа, с точки зрения достижений, имела технологии кораблестроения, применения водяных колес для развития мануфактурного производства, аграрные технологии и технологии доменных печей для выплавки чугуна. Помимо экономических факторов эти технологии были источником значительного военного превосходства. Корабли были основным инструментом торговли и использовались для захвата колоний Нового Света как в Америке, так и в Азии. Чугун и медь нужны были для создания пушек и мушкетов, а мануфактуры – для производства дешевого и качественного обмундирования новой армии, а также других предметов быта.
Ключевая военная инновация времен Петра I была связана с появлением штыка, кремниевого замка и линейной тактики. В 1660-х происходит замена старого фитильного замка в мушкете на кремниевый ударный замок. Это не только упростило процесс заряжания мушкета, но и увеличило его скорострельность. Таким образом, огневая мощь мушкета резко увеличилась, а штык превратил его в комбинированное стреляющее и колющее оружие, что дало возможность отражать атаки кавалерии огнем и штыками. А на смену сложным передвижениям мушкетеров и пикинеров пришла линейная тактика. Мушкетеры строились в 4–6 шеренг, при приближении к противнику первая шеренга стреляла и становилась на колени, перезаряжая мушкеты, затем то же самое делала вторая, третья и так далее[14] Линейная тактика также позволяла в широких масштабах привлекать в войска непрофессионалов. Пионером введения новой военной тактики была австрийская армия. Австрийцы первыми пожали плоды этой фундаментально новой тактики, разгромив турок в 1697 году. Новое открытие породило волну австрийских завоеваний и привело к рождению огромной империи Габсбургов.
Новые военные технологии, облегченный мушкет, кремниевый замок, штык привели к появлению линейной тактики, что, в свою очередь, позволило привлекать в войска непрофессионалов-рекрутов. Войска превратились в регулярную армию, находящуюся на постоянном казарменном содержании. Создание такой армии стало основной целью реформы Петра I.
Кораблестроение также было ключевой технологией Западной Европы: океанические парусники и государственные торговые компании были основным источником богатства Голландии, Британии, Италии, Франции и Испании в доиндустриальный период.
Развитие Голландии как лидера торгового капитализма основано на развитии финансового рынка. Учреждение Банка Амстердама в 1609 году и развитие спекулятивного фондового рынка («Тюльпаномания») создало плодородную почву для развития инвестиций в судостроение. Многие голландцы, никогда не бывавшие в море, начали вкладывать в предприятия, целью которых было строительство кораблей для торговых операций. Это способствовало появлению и быстрому развитию крупной судостроительной промышленности. К середине XVII века Голландия стала бесспорным лидером предындустриальной эпохи капитализма. По оценкам историков, к этому времени в Голландии насчитывалось 15000 судов, что было в три раза больше, чем у остальных стран Западной Европы.
Океанские парусные корабли, такие как «флейты», сделали возможными массовые перевозки невиданных прежде масштабов и превратили голландцев в страну мореходов и купцов. Торговый капитализм способствовал скупке (или бартеру) товаров в удаленных концах света, например в колониях в Северной и Южной Америке, Африке и Азии, и перевозке в Западную Европу для перепродажи. Это способствовало росту количества плантаций и развитию рабского труда в удаленных от Европы регионах земли. Торговля также позволяла обеспечить Европу хлебом и сырьем, что способствовало высвобождению рабочих рук для индустриальной и более высокопроизводительной работы. Мировая торговля означала для одних рабство, а для других – процветание.
Почти все европейские государства мечтали провести реформы по голландскому образцу, завести флот, основать торговые компании и вступить в торговые отношения с дальними странами.
В общей сложности за время царствования Петра Первого было построено около пятидесяти металлургических и оружейных заводов и порядка 200 мануфактур. Петр стремился привлечь в новую промышленность купеческий капитал и часто отдавал построенные им заводы вместе с приписанными крепостными известным купцам с обязательством поставлять часть продукции казне. По своей сути это были договора государственно-частного партнерства.
Особенности российской мобилизации капитала
Ради реализации таких крупных инвестиционных проектов Петр Первый значительно поднял налоги для населения. Мобилизовав таким образом ресурсы страны, он смог создать огромную 100-тысячную полевую армию.
Петр I сумел подчинить себе православную церковь. В 1721 году наряду с другими коллегиями был создан Святейший Синод – бюрократическое учреждение, призванное руководить делами церкви. С 1722 года Синод возглавлялся назначаемым царем обер-прокурором. «Я им обое – государь и патриарх», – говорил Петр. Священники стали чиновниками на содержании властей, были установлены штаты: на 100–150 дворов прихожан – один священник; «лишних» служителей церкви обращали в крестьян. Петр считал церковь удобным орудием гражданского воспитания и полицейского надзора [15]
Административная реформа Петра привела к значительному росту количества чиновников, которым стали платить оклады (до Петра чиновники «кормились отдел»). В проекте бюджета 1725 года расходы на чиновничество составляли 2,5 млн рублей, в то время как в 1680 году они составляли 250 тысяч – в пересчете на хлеб расходы возросли более чем в 3 раза.[16]
Создание новой армии требовало огромных затрат и налоговых реформ. В 1705 году была введена государственная монополия на продажу соли. С 1698 года правительство начинает чеканить серебряную монету, более легкую по весу.
Петр ограничивал размеры девальвации, и до 1714 года она почти не сказывалась на ценах, но в конце концов началась инфляция: в 1715–1721 годах хлебные цены выросли вдвое.[17]
Уже в начале Северной войны, в 1701 году, правительство повысило прямой денежный налог с крестьян до 40 копеек со двора, в хлебном исчислении – с 0,7 до 1,9 пуда хлеба на человека. Расходы бюджета возросли до 2,3 млн руб., но это было только начало: в 1705 году расходы составили 3,2 млн руб., и были введены чрезвычайные налоги. В итоге прямые налоги на поместных крестьян в 1707–1710 годах достигли 2,3 пуда надушу. Именно этот «фискальный скачок» позволил царю резко увеличить армию и создать военную промышленность. После окончания Северной войны армия не была распущена по домам, как делалось прежде: 210 тысяч солдат были переведены на постоянное содержание. Крупнейшая в Европе постоянная армия стала основой мощи новой Российской империи: ее содержание было определено Петром I в 4 млн руб. в год, но эти суммы были сразу же превышены: в бюджете 1725 года на армию предполагалось истратить 5,1 млн руб., а на флот – 1,4 млн. В пересчете на хлеб только военные расходы были примерно в 2,5 раза больше, чем до Петра[18]
Во что обошлось крестьянам строительство Петербурга и флота? Как отмечалось выше, в 1707–1710 годах помещичьи крестьяне платили постоянных и чрезвычайных налогов в среднем около 60 копеек со двора. В связи с началом широкомасштабного строительства в 1711 году был введен налог «на дачу петербургским работникам», сборы «на известное жжение», «на кирпичное дело» и «на городовое строение». Были введены новые чрезвычайные налоги «санкт-петербургский провиант», «на каменное строение на острове Котлин», «на гаванное строение в Петербурге», на постройку Ладожского канала и так далее. Всего в 1711–1716 годах прямые и чрезвычайные налоги выросли с 60 копеек до 2 рублей 50 копеек со двора!
В пересчете на хлеб, с учетом роста инфляции, в 1707–1710 годах крестьяне отдавали государству 3,1 пуда с человека, а в 1710–1716 годах – 5,6 пуда. По сравнению с допетровскими временами тяжесть налогов возросла в 8 раз![19]
Мог ли крестьянин платить такие налоги? Крестьяне в XVII веке были в состоянии обрабатывать 1,6–1,8 десятины пашни на человека. Большинство крестьян в это время находилось на барщине, которая составляла в среднем около 0,4 десятины на душу, таким образом, для себя они могли обрабатывать 1,4 десятины.[20]
Учитывая, что урожайность составляла 12,4 пуда хлеба, крестьянин мог получить с этого надела 18 пудов хлеба. Считается, что норма потребления с учетом животноводства составляла минимально 15 пудов на человека[21]. Стало быть, на уплату налогов оставалось максимально 3 пуда. Таким образом, получается, что крестьяне, возможно, еще могли кое-как платить военные налоги.
Но «петербургские» налоги в 5,6 пуда были непосильными. Такие запасы были у многих крестьян. Какое-то время крестьяне могли платить непомерные налоги и жить за счет запасов. Но в случае неурожая истощение запасов должно было привести к катастрофе. А статистически крупный неурожай имел место в среднем один раз в семь лет. Так что катастрофа было только делом времени.
Резкий рост налогов и повинностей привел к массовому бегству крестьян в южные области, на Дон, на Украину, в Сибирь. Правительство приняло жесткие меры, чтобы остановить это бегство, была введена паспортная система и создана цепь кордонов вдоль границ.[22] По оценкам некоторых историков, с 1687 по 1719 год население России сократилось на 20 %[23].
К чему привели непродуманные реформы?
Реформы, не подкрепленные ростом экономики, внешней выручки, внедрением инноваций, ростом производительности труда, в конечном счете привели к тяжелому кризису. Перераспределение ресурсов и многолетнее тяжелое налоговое бремя вызвали истощение запасов хлеба в крестьянских хозяйствах. С чередой неурожайных лет 1722–1724 годов пришел большой голод, продолжавшийся до самой смерти императора и еще год после нее. Сразу после кончины Петра Екатерина уменьшила подушную подать на 4 копейки. Но крестьяне уже не могли платить требуемых с них налогов, за восемь месяцев 1725 года недоимка достигла 50 %[24].
В июне 1726 года в Верховном тайном совете под руководством Голицына был поставлен на обсуждение вопрос, какие меры нужно принять «ввиду крайнего разорения крестьян».
Правление Петра I завершилось голодом, унесшим сотни тысяч жизней. В обстановке кризиса власти были вынуждены принять меры для облегчения тяжести налогов. Подушная подать в 1727–1732 годах трижды сокращалась в год на одну треть, но в действительности сокращение было больше, так как подать собиралась с большими недоимками. В 1728 году была ликвидирована соляная монополия и понижена цена соли.[25]
Армия чиновников была частично распущена – просто потому, что не было денег для ее содержания. Не было денег и на содержание флота. Расходы на флот в результате недоимок по сбору налогов сократились на четверть. В 1727–1730 годах не было заложено ни одного линейного корабля. Между тем корабли, построенные Петром из сырого леса, вышли из строя, так как попросту сгнили. В 1731 году из 36 линейных кораблей в море могли выйти только 13, и лишь 8 из них были полностью боеспособны.[26]
В феврале 1728 года двор и государственные учреждения переехали из Петербурга в Москву. Жизнь Петербурга замерла, началось бегство из города дворян, купцов и мастеровых. Все строительные работы были остановлены, сотни недостроенных домов постепенно превращались в руины.[27]
Итак, после смерти Петра Великого ко всеобщей радости налоги были уменьшены, Петербург был оставлен, флот сгнил, петровская администрация была распущена, армейские офицеры вернулись в свои деревни, а ближайшие соратники царя оказались в ссылке.
Что же осталось в итоге? Осталось то, без чего государство не могло существовать: петровская армия с новым дворянским офицерским корпусом. Полковые пушки и другое оружие теперь в достаточных количествах производили на тульских и уральских заводах. Крупная металлургическая промышленность за Уралом, которая следующие 100 лет была крупнейшим в мире экспортером чугуна. Водные каналы. Город Санкт-Петербург.
И, как это ни странно, у дворян сохранилась европейская одежда, черты европейского быта, европейская архитектура поместий.
На пороге капитализма
Итак, для своего времени меркантилизм (торговый капитализм) был наиболее эффективной формой для накопления как мирового богатства, так и богатства отдельных стран. Однако индустриализация, начавшаяся в Британии во второй половине XVIII века, полностью изменила правила игры: феодальная аристократия утратила свои привилегии в накоплении богатства – на первый план вышло создание новых технологий. В 1770 году началась первая технологическая революция, которую я называю первым технологическим укладом, а наиболее подходящим общественно-экономическим устройством для создания богатства стал капитализм. Тому, как капитализм и технологические и организационные инновации изменили мир и увеличили мировое богатство, посвящены следующие разделы этой книги.