5. Разве «люблю» означает «отныне ты стираешь мои носки»?
– Привет, Динадин!
– О, привет, Сашка! Чувствую, тебе не терпится рассказать, как прошло ваше романтическое свидание с сухарём.
– Чуть-чуть не угадала. Вообще-то, я звоню, чтобы узнать, как развиваются твои отношения с толстуном.
– Нет! Ты первая. У тебя стопудово интересней.
– Да уж, давно так не гуляла. Созвонились, приехал. Подхожу к машине, он выскочил, дверь открывает – на сиденье три красные розы.
– Как банально.
– Вот именно! Я не люблю именно розы. И тем более красные, потому что это настолько заезженный выбор, что просто тошнит от заурядности дарящего.
– Сейчас такое многообразие цветов, что надо очень постараться, чтобы выбрать настолько предсказуемый вариант.
– Я предпочитаю орхидеи, но даже букетик васильков вызвал бы у меня большее умиление, чем тривиальные красные розы.
– И что же ты сделала с бедными цветочками? Растоптала прямо на глазах у Кощея?
– Надо было так и сделать, чтоб на всю жизнь запомнил. Но на первый раз его пожалела, закинула «букет» на заднее сиденье.
– Прямо закинула?
– Ну, небрежно положила.
– Ты хоть намекнула сухарю, что с розами он лоханулся?
– Он сам поинтересовался, какие цветы мне нравятся.
– Дай-ка угадаю. Неужели жёлтые орхидеи?
– Да, я храню верность однажды восхитившей меня безупречности этих великолепных цветов.
– Это после прогулки по Константиновскому дворцу ты стала изъясняться такими верчёными фразами?
– Нет, я всегда умела витиевато выражать свои мысли, если ты раньше не замечала. А во дворец, кстати, мы так и не попали.
– Куда же он тебя завёз?
– Представь себе, в этот день все дороги на Петергоф были перекрыты гаишниками.
– Неужели сам президент соскучился по фонтанам?
– Видимо, да. Причём не пропускали даже маршрутки. Бедные жители Петродворца! Едут с работы, уставшие, а их разворачивают: «Извините, сегодня не судьба вам домой попасть».
– Ну и какой же дворец вынужден был вас принять вместо Константиновского? Екатерининский?
– Почти угадала. Поехали в Павловск. Там сейчас в парке такая красота! Словами не описать, это надо видеть. Часть листвы на деревьях уже жёлтая, есть красные листочки, а остальные кроны ещё зелёные. Получается изумительных оттенков картина: величественный дворец, жемчужно-полусонное озеро и вокруг жёлто-красно-зелёный лес в ещё тёплых лучах солнца. Просто мечта художника-пейзажиста.
– Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора… Ты, наверное, кучу фотографий нащёлкала своим длиннофаллосным объективом, эстетка?
– Представляешь, забыла фотик. Так обидно.
– И мольберт не взяла? Могла бы написать что-нибудь в духе «Золотой осени» Остроухова, повесили бы рядом в Третьяковке.
– Очень умно. В общем, налюбовались мы красотой природы и отправились во дворец на экскурсию.
– Ну и как впечатление от апартаментов Марии Фёдоровны?
– Я не первый раз там была. Кстати, в школе ездили туда всем классом, помнишь?
– Конечно. Самое яркое воспоминание юных отроков от посещения дворца – катание наперегонки по паркету в безразмерных войлочных тапках.
– Динка, представь себе, тапки всё те же. Их не меняли, наверное, со времён постройки дворца. Несмотря на всемирный прогресс, ничего нового взамен скользких музейных тапок в Павловске ещё не изобрели.
– А как же бахилы? Или это кощунственно – созерцать мировые шедевры искусства в ярко-синих пакетах на ногах?
– Хранители прекрасного, видимо, так и считают, раз предлагают только эти смешные неснашивающиеся тапки.
– А ты на каблуках была?
– Да! Насколько виртуозно надо владеть своим телом, чтобы идти одновременно на десятисантиметровых шпильках и в громадных тапках по скользкому паркету. Я несколько раз чуть не навернулась.
– Вот где пригодились твои многолетние занятия хореографией! Наверняка ни один мужчина не способен повторить подобный эквилибристический подвиг.
– Куда им до нас! Они и без каблуков с трудом передвигаются по музею в этих чудо-чешках.
– Интересно, ведётся ли во дворце статистика, насколько часто созерцание шедевров искусства приводит к травмам?
– Вывихи и ушибы уж точно случаются. Слишком велика нагрузка на наши бедные ножки. Но я выстояла! Мужественно обошла все хитросплетенья галерей и даже задавала вопросы экскурсоводу.
– Пятёрка по искусствоведению, Александра! А как твой сухарь? Нормально перенёс это нелёгкое испытание?
– Заметно было, что живопись – не его стихия. Но сбежать не пытался.
– Наверное, хотел произвести на тебя впечатление своей преданностью.
– Я старалась вообще на него не смотреть. Но, как назло, повсюду висели зеркала, и меня просто преследовало его тощее отражение.
– Значит, созерцание шедевров искусства было подпорчено наличием чахоточного поклонника.
– Представь себе, впереди меня ждало ещё одно событие, испортившее все мои предыдущие впечатления.
– Я просто теряюсь в догадках. Что же это, перевёрнутая статуя Аполлона с отбитым пенисом?
– Рядом с дворцом стояла карета с откидным верхом, запряжённая двумя белыми лошадьми. Приглашали на экскурсию по парку в сопровождении гида. Я, конечно, не могла пройти мимо. Ощущения непередаваемые! Чувствуешь себя королевой, объезжающей свои владения.
– А говоришь, осталась недовольна.
– Подожди, чтобы почувствовать всю горечь испытанного мною разочарования, надо представить, насколько я была восхищена вначале: благодатно светит солнышко, вокруг великолепный парк, сверкающая поверхность озера. Едва уловимый аромат разноцветных падающих листьев окутывает своей чистотой. Я сижу в открытой царской карете, люди с завистью смотрят нам вслед, даже фотографируют. Мы выезжаем на аллею дивной красоты, вдруг лошади резко останавливаются. Одна поднимает хвост и внезапно выдаёт такую кучу понимаешь чего, что я просто теряю дар речи. Это не опишешь словами, надо самому увидеть, чтобы понять всю прелесть происходящего. А какое амбре! Было ощущение, что весь запах в парке испорчен и не подлежит восстановлению. Я никогда не задумывалась, как и сколько это делают лошади, но увиденное зрелище меня потрясло!
– Вот тебе и королевская прогулка!
– Интересно, особы царских кровей также реагировали на подобные остановки?
– Нет, перед прогулками коронованных особ лошадям заклеивали попы пластырем.
– Ну, правда, как они терпели столь неэстетичные проявления потребностей конского организма? Кстати, только я стала потихоньку приходить в себя от увиденного, пытаясь переключить мысли на увлекательный рассказ экскурсовода, делавшей вид, что ничего не произошло, как карета снова остановилась.
– Потому что лошадей было две!
– Точно. Теперь вторая подняла хвост, и ароматное священнодейство повторилось.
– Дубль два – для тех, кто не успел вдоволь насладиться этим незабываемым процессом.
– Все накопленные приятные впечатления дня просто померкли перед этим бесподобным представлением. Но самое ужасное – пока выходила наружу вторая куча, меня стало подташнивать. Прямо комок к горлу подступил, я за шарфик схватилась, будто поправляю, а сама приготовилась блевануть в него. Как назло, с обеих сторон от меня сидели, и за борт кареты сделать это не получилось бы.
– Выдала бы порцию тошниловки на коленки чахоточному.
– Я представляю его физиономию! Вытянулась бы ещё больше! К счастью, с большим трудом, но мне удалось-таки сдержать спазм. Зато на ипподром теперь меня под дулом пистолета не затащишь!
– Шурик, ты же раньше любила лошадей.
– Ага, пока не увидела, как они гадят. Больше не люблю.
– Надеюсь, твой сухощавый ухажёр смог тебя утешить?
– Ну, именно это событие, а точнее два, мы не обсуждали. Думаю, он тоже видел это впервые, изумление и растерянность на его впалых щеках ещё те были. Поехали потом в ресторан «Подворье», знаешь?
– Конечно. Довольно оригинальное заведение.
– За целый день так проголодались, назаказывали всего. И почти половину я не доела. Если б ты видела лицо сухаря, когда принесли счёт, а съедено не всё. Ценник там не маленький.
– Что, тоже жадиной оказался?
– Скорее, из тех, кто привык разумно тратить деньги. Заплатил, конечно, но по дороге сокрушался, что столько еды оставили.
– На чём расстались?
– Позволила поцеловать себя в щёчку, большее я бы не пережила. Он, конечно, настаивает на следующем свидании, я уклончиво сказала: «Созвонимся». От нечего делать можно встретиться, но, откровенно говоря, особо не хочется.
– Так и не сумел тебя заинтересовать?
– Абсолютно не цепляет. Наоборот, отвращение вызывает. Помнишь железного дровосека из сказки про волшебника Изумрудного города? Этот такой же «красавец».
– На очередном свидании в другой парк поедете в карете кататься?
– Нет уж, с лошадьми покончено. Я тебе говорила, он заядлый охотник?
– Первый раз слышу.
– Все разговоры об этом. Причём его больше волнует не результат, а сам процесс. У него два загородных дома, построенных по собственным проектам, специально недалеко от леса, чтобы добычу близко было тащить.
– Значит, в следующий раз он пригласит тебя на охоту?
– Ну, из меня, убеждённой вегетарианки, охотник сама понимаешь какой. Он мне все уши прожужжал своими кабанчиками да медведями. Кстати о здоровом питании, твой не в меру стройный кавалер ещё не сел на диету?
– Наоборот, у нас был банкет в честь получения дипломов, аппетит у него о-ё-ёй! Представляешь, наш главный препод заявляет: «Пусть каждый расскажет, какие эмоции и переживания испытывал во время учёбы, помимо получения новых знаний».
– Типа «у меня возникло чувство полёта и ощущение трёхмерности цветовых потоков в процессе работы над учебным проектом»?
– Да, примерно такое народ и сочинял после пятого-то бокала. Дошла очередь до толстяка. Встал, объявляет: «А я вот пока учился – влюбился! Диана, я люблю тебя!» Взоры всех присутствующих, конечно же, устремились в мою сторону. Если бы я умела краснеть, то, наверное, стала пунцовой. Настолько неожиданно это прозвучало.
– А до этого он тебе не признавался в любви?
– Как-то мы ехали в машине с занятий, и он так между прочим: «Я вот тебя люблю, а ты непонятно себя ведёшь».
– Что ты ответила?
– Ничего. Это не было вопросом. И первый раз, и на банкете я промолчала. Для меня как-то удивительно слышать подобное. Ну, любишь, люби дальше – так, что ли, отвечать?
– Да-а, дурацкая ситуация. Сразу чувствуешь себя обязанной что-то сказать, вести себя как-то подобающе.
– Вот именно. Все сразу стали обращать на нас внимание. Медленный танец, он приглашает Анастасию Петровну, преподавателя зонального планирования, даму за сорок. Видимо, есть что обсудить в профессиональном плане, у него же большой дачный участок. Народ сразу на меня поглядывать – не сойду ли с ума от ревности? Один мальчик из группы меня пригласил танцевать и сочувственно так говорит: «Вот Павел странный: предложение тебе сделал, а сам с другой танцует».
– Почему предложение? Разве «люблю» означает «отныне ты стираешь мои носки»?
– Видимо, большинство людей воспринимает публичное признание в любви как объявление «свадьба назначена на такое-то число». Тусоваться пришлось до утра – мосты развели, и всё это время я чувствовала на себе пристальные взгляды и перешёптывание за спиной.
– А ушли вы вместе?
– К счастью, с нами по пути было ехать ещё паре человек, я выходила первая, так что в сожительстве нас пока не упрекнуть!
– Так ты всё ещё целомудрие хранишь?
– А как же? Пока держусь. Завтра в театр идём на «Марию Стюарт».
– О! Смотри, как бы королевские страсти не возбудили темперамент твоего Мустанга!
– Ты хотела сказать Бегемотика! Ладно, позвоню.
– Гуд-бай, театралка.