Вы здесь

Блеск шелка. Глава 7 (Энн Перри, 2010)

Глава 7

В начале октября Зоя послала к Анне слугу с просьбой приехать к ней незамедлительно. Зоя была похожа на огонь – опасный, непредсказуемый, временами разрушительный, но прежде всего ослепительно яркий. Она остро нуждалась в помощи Анны, которая могла разузнать у нее необходимые сведения.

Как только Анна явилась, Зоя тут же приняла ее, что, конечно, должно было польстить самолюбию гостьи. Сегодня на хозяйке была бордовая туника, поверх которой была надета более легкая красная далматика, украшенная огромной брошью из золота и янтаря. Золото и янтарь были также в ушах и на шее Зои, и еще на вышитом подоле ее роскошного одеяния. Хозяйка дома была поистине неотразима.

– Ах, Анастасий! – возбужденно воскликнула она, с улыбкой направляясь к Анне. – Как продвигаются твои дела? От своих друзей я постоянно слышу хвалебные отзывы о тебе. – Она сказала это из вежливости, хотя и не без энтузиазма.

Своим вопросом она также напомнила Анне о том, что большинство ее состоятельных пациентов, которые платили вовремя и рекомендовали ее своим друзьям, появились у нее благодаря Зое.

– Чем дальше, тем лучше. Я благодарен вам за рекомендации.

– Рада, что они оказались тебе полезны. – Зоя взмахнула украшенной кольцами изящной рукой, указывая на стол, на котором стоял кувшин с вином, несколько кубков и ваза зеленого стекла с миндалем.

– Спасибо, – сказала Анна, как бы принимая приглашение, но не сделав к столу ни шага.

Она была слишком напряжена, потому что не знала, чего от нее хочет Зоя. Хозяйка дома прекрасно выглядела благодаря своим бальзамам, настойкам и огромной силе воли.

– Чем могу быть вам полезен? – спросила Анна.

Она научилась не рассыпаться в комплиментах женщинам, как будто и в самом деле была евнухом.

Зоя довольно улыбнулась.

– Давай перейдем сразу к делу, Анастасий. Я оторвала тебя от пациента?

Она прощупывала почву, пытаясь увидеть, как Анастасий будет балансировать между лестью и правдой, сохраняя достоинство и гордость за свою ученость и в то же время всегда с готовностью выполняя ее желания. Анна все еще не могла позволить себе ей отказать, и они обе об этом знали. Но Зоя уже не была ее пациенткой и к тому же держалась с Анастасием крайне высокомерно. Анна даже представить себе не могла, что они могли бы быть друзьями. Анастасий – простой евнух из провинции, самостоятельно зарабатывающий на жизнь. Зоя же происходила из аристократической семьи и была не просто коренной жительницей этого города, но и его душой.

Анна слегка улыбалась, тщательно подбирая слова:

– Это касается моего ремесла?

Золотистые глаза Зои насмешливо сверкнули:

– Разумеется. У моей подруги, молодой женщины по имени Евфросиния Далассена, кожное заболевание, которое очень ее беспокоит. Вижу, ты поднаторел в лечении таких недугов. Я пообещала, что ты к ней зайдешь.

Анна привыкла к высокомерию этой аристократки, поэтому проигнорировала очередной укол своему самолюбию. Тем не менее Зоя заметила блеск в глазах лекаря и поняла, что он означает. Это ее обрадовало.

Она медленно кивнула и назвала улицу и номер дома.

– Отправляйся туда немедленно. Тщательно обследуй Евфросинию, не только тело, но и рассудок. Меня беспокоит ее состояние. Понимаешь?

– Я с удовольствием доложу вам об этом, – ответила Анна.

– На самом деле мне плевать на состояние ее кожи! – отрезала Зоя. – Не сомневаюсь: ты о ней позаботишься. Евфросиния недавно овдовела… Меня волнует ее душевный настрой и сила ее духа.

Анна замешкалась, опасаясь гнева Зои, и наконец решила промолчать. Не следовало сердить Зою без особой на то причины. Она позже решит, что именно ей рассказать.

– Я без промедления пойду туда, – любезно сказала Анна.

– Спасибо, – поблагодарила ее Зоя с улыбкой.

Евфросинии Далассене было около тридцати, но она выглядела моложе своих лет. У нее были прелестные черты лица, и ее можно было бы назвать красавицей, если бы она не была такой вялой. Анна решила, что, скорее всего, это связано с ее болезнью. Евфросиния лежала на кушетке. В ее светло-каштановых волосах не было украшений, кожа напоминала воск. Анна вошла в незатейливо обставленную комнату в сопровождении служанки, которая осталась стоять у двери.

Анна представилась и задала положенные вопросы, чтобы выяснить симптомы. Затем осмотрела болезненную сыпь на спине и нижней части живота пациентки. Ей показалось, что у Евфросинии небольшая температура. Анну смутило и огорчило состояние женщины, которая, приподнявшись на постели, не сводила глаз с ее лица, со страхом ожидая вердикта.

В конце концов Ефросиния не выдержала.

– Я через день бываю на исповеди. У меня не осталось ни одного греха, в котором бы я не покаялась, – сказала она. – Я соблюдаю посты, молюсь… Не понимаю, за что мне это наказание.

– Господь не карает за то, с чем человек не в состоянии справиться, – выпалила Анна и тут же, удивившись собственной дерзости, спросила себя, было ли это ее собственным убеждением или она только что озвучила церковную доктрину.

Она почувствовала, что покраснела.

– Значит, я смогу с этим справиться, – грустно произнесла Евфросиния. Ее логика была безупречной. – Что же я упустила? Я молилась Георгию Победоносцу, святому покровителю больных, страдающих кожными заболеваниями, но он покровительствует и многим другим. Я также молилась святому архимандриту Антонию, на всякий случай, об исцелении кожных недугов. Каждый день я бываю в церкви, исповедуюсь, подаю милостыню бедным и делаю пожертвования Церкви. Отчего же со мной все это произошло? Не понимаю. – Она снова откинулась на кушетку.

Анна вдохнула. Ей хотелось сказать Евфросинии, что ее болезнь не имела ни малейшего отношения ни к грехам, ни к ошибкам, ни к судьбе, но осознала, что ее слова могут счесть ересью.

Евфросиния продолжала наблюдать за ней. Пот выступил у нее на коже, влажные волосы распрямились. Нужно ей ответить, иначе пациентка разуверится в профессионализме приглашенного лекаря.

– Может быть, ваш грех заключается в том, что вы недостаточно уверены в любви Господа? – произнесла Анна и замерла, потрясенная собственными словами. – Я дам вам лекарства, которые вы будете принимать, и мазь, которой служанка будет смазывать вашу сыпь. Каждый раз, когда вы будете выполнять мои предписания, молитесь и верьте, что Господь любит вас, именно вас.

– Разве это правда? – с горечью проговорила Евфросиния. – Мой муж умер молодым, не достигнув и половины того, чего мог бы достичь, а я даже не смогла родить ему ребенка! Меня изуродовала болезнь, и я уже не смогу понравиться мужчинам. Разве Господь меня любит? Я совершаю какую-то чудовищную ошибку, но не понимаю какую.

– Да, вы правы! – сердито воскликнула Анна. – Как вы посмели назвать себя уродливой? Господь не ждет, что вы всегда будете поступать правильно, потому что это невозможно, но Он надеется, что вы будете Ему доверять.

Евфросиния с удивлением уставилась на лекаря.

– Я поняла, – сказала она с замешательством. – Я немедленно исповедуюсь.

– И не забывайте принимать лекарства, – напомнила ей Анна. – Господь дал нам лекарственные травы и масла, а также разум, чтобы понять их предназначение. Не пренебрегайте Его дарами – это будет неблагодарностью с вашей стороны и, несомненно, тяжким грехом.

И, конечно, перечеркнет все усилия лекаря, но об этом Анна ей не сказала.

– Я буду выполнять ваши предписания! Обязательно буду! – с жаром пообещала Евфросиния.


Спустя неделю Евфросиния полностью исцелилась, и Анна пришла к выводу, что, скорее всего, ее лихорадка была вызвана страхом перед воображаемым прегрешением.

Как и обещала, Анна отправилась с докладом к Зое. На этот раз ей пришлось ждать не менее получаса. Увидев лицо хозяйки дома, Анна сразу же поняла: той уже известно о выздоровлении Евфросинии. Вполне вероятно, Зоя также знала, сколько заплатили лекарю, но вынуждена была скрывать свое раздражение. Анна еще раз поблагодарила ее за рекомендацию.

– Что ты о ней думаешь? – небрежно спросила Зоя.

Сегодня на ней был темно-синий, отделанный золотом наряд, который в сочетании с прекрасными волосами и глазами производил неотразимый эффект. Бывали моменты, когда Анна страстно, почти до физической боли желала вновь надеть женское платье и украсить свои волосы. Тогда бы она выглядела не хуже Зои. Анна заставила себя вспомнить о Юстиниане, который находился сейчас в бесплодной иудейской пустыне, возможно, в рубище, и причину, почему она оказалась здесь, выдавая себя за евнуха. Не думает ли ее брат, что она его забыла?

Зоя с нетерпением ждала ответа.

– Неужели у тебя сложилось о ней настолько плохое мнение, что ты не можешь ответить прямо? Ты должен быть откровенен со мной, Анастасий.

– Это доверчивая, приятная молодая женщина, – ответила Анна, – болезненно честная, легко поддающаяся убеждениям. Покорная – боится ослушаться.

Золотистые глаза Зои широко открылись.

– А у тебя острый язык, – весело сказала она. – Но будь внимателен – ты должен быть осторожен.

Кожа Анны покрылась пóтом, но она не отвела взгляд. Она знала, что ей нельзя проявлять слабость в присутствии Зои.

– Вы хотели знать правду. Мне следует быть менее откровенным?

– Ни в коем случае, – ответила Зоя. Ее глаза загорелись и стали похожи на самоцветы. – Или, если будешь лгать, делай это так искусно, чтобы я не смогла догадаться.

– Сомневаюсь, что у меня это получится, – улыбнулась Анна.

– А ты, оказывается, достаточно мудр, раз сказал такое, – протянула Зоя вкрадчиво. – Мне бы хотелось, чтобы ты кое-что для меня сделал. Если купец по имени Косьма Кантакузен будет интересоваться твоим мнением о характере Евфросинии, ты сможешь ответить ему искренне? Скажи ему, что она честная, простодушная и послушная.

– Конечно, – ответила Анна. – А я был бы вам признателен, если бы вы рассказали мне больше о Виссарионе Комненосе.

Эти слова прозвучали довольно дерзко. Анна не успела придумать объяснение своему интересу. Но Зоя тоже не удосужилась объяснить, почему она хотела, чтобы Косьме порекомендовали Евфросинию.

Зоя подошла к окну и стала рассматривать запутанный узор из крыш.

– Полагаю, ты хочешь узнать о его смерти, – сухо сказала она. – Жизнь Виссариона была ничем не примечательна. Он женился на моей дочери, но оказался занудой, ханжой и святошей.

– И за это его убили? – с недоумением спросила Анна.

Зоя медленно развернулась и скользнула взглядом по Анне – сначала по спрятанному под маской евнуха женственному лицу без признаков растительности и не украшенному ни трогательными локонами, ни косметикой. Потом она переключила внимание на тело, остановила взгляд на груди, но естественный изгиб был надежно скрыт от посторонних глаз слоем ваты, которой было набито одеяние лекаря от плеч до бедер.

Анна прекрасно осознавала, как выглядит. Она хорошо поработала над своим внешним видом. Впрочем, в присутствии красивых женщин, например сейчас, она ненавидела свой новый облик. Волосы, обрезанные коротко, подходили типу ее лица. Они не были уложены в тугую прическу, как у нарядных модниц, однако Анна все еще грустила о своих гребнях и украшениях. Но больше всего она скучала по краске для бровей и пудре, которая выравнивала цвет ее кожи и придавала губам более бледный, не природный оттенок.

В соседней комнате послышались громкие шаги служанки. Анна нарочно заставила себя вспомнить, какой страх испытала Зоя, когда обожглась, какой беззащитной она была перед болью. Тогда она выглядела как обычный человек, попавший в беду.

Зоя заметила, что взгляд лекаря изменился, но не поняла причину этого и слегка пожала плечом.

– На Виссариона покушались не раз, – заметила она. – За год до его смерти на него напали на улице. Мы так и не узнали, была ли это попытка ограбления или же один из его телохранителей нарочно устроил драку, чтобы в суматохе заколоть хозяина, но не смог. Виссариона ударили кинжалом всего один раз, но рана оказалась довольно глубокой.

– Почему телохранитель хотел его убить? – спросила Анна.

– Не имею ни малейшего представления, – ответила Зоя и сразу же по лицу лекаря поняла, что совершила ошибку.

Конечно, на самом деле Зоя знала ответ. Чтобы скрыть свою оплошность, она перешла в наступление.

– Все это произошло еще до твоего приезда, – сказала она. – Почему тебя это так волнует?

– Я должен разобраться, кто друг, а кто враг, – ответила Анна. – Похоже, смерть Виссариона до сих пор интересует многих.

– Конечно, – едко проговорила Зоя. – Он принадлежал к старинной императорской семье и возглавлял движение против союза с Римом. Очень многие возлагали на него надежды.

– А сейчас на кого все надеются? – спросила Анна, слишком уж быстро.

В глазах Зои заплясали веселые огоньки.

– Представляешь, сколько желающих быть причисленными к лику святых? Виссарион ведь стал кем-то вроде мученика…

Анна покраснела, рассердившись на себя за то, что дала повод для подобного комментария.

– Я хочу узнать, где можно найти преданных людей, чтобы быть в безопасности.

– Это мудро, – мягко ответила Зоя. В ее голосе прозвучали одновременно одобрение и насмешка. – Если тебе это удастся, я скажу, что ты умнее всех в Византии.