Глава 8
Ты любишь опасные игры… Я тоже.
Микки вышел из ванной комнаты и направился в сторону своей спальни, по пути растирая полотенцем мокрые волосы. Несмотря на то, что чаще всего он и Дженнифер спали вместе, у каждого из них была и собственная комната, на этом настоял брюнет.
Дойдя до своей комнаты, Микки повесил полотенце на шею и повернул ручку, отпирая дверь. Вот только уединение его, которое обещало парню это пространство, было самым наглым и глупым образом нарушено. На краю постели сидела Дженнифер, что-то крутя в руках и задумчиво разглядывая.
У Микки мгновенно испортилось настроение и он, поджав губы, закрыл дверь, намеренно хлопая ею и заставляя Дженнифер повернуть голову на звук.
– Доброе утро, Микки, – улыбнулась девушка.
Брюнет поджал губы ещё сильнее и слегка скривил их.
– Дженнифер, сколько раз я тебя просил не вторгаться вот так вот в мою спальню? – парень звучно выделил слово «мою», но в остальном он старался говорить спокойно.
– Эм… – девушка прикусила губу и виновато опустила взгляд; на лицо её упали распущенные светлые локоны.
Она помолчала несколько секунд, затем всё-таки подняла глаза, смотря на брюнета, и добавила:
– Микки, я просто искала тебя.
– По-моему, было очевидно то, что меня здесь нет. Или ты думала, что я прячусь в шкафу или под кроватью? – в словах его звучало раздражение, он скрестил руки на груди.
– Я просто ждала тебя…
– Просто ждала, – повторив за Дженнифер, хмыкнул Микки, кивая.
Он опустил голову, несколько секунд думая, затем вновь поднял взгляд к лицу девушки и произнес:
– Будь добра больше так не делать. Я не люблю, когда нарушают моё личное пространство, я ведь не зря имею и свою личную спальню, но ещё больше мне не нравится, когда пренебрегают моими просьбами.
– Извини, Микки, – виновато пробормотала Дженнифер, начиная активнее и более нервно крутить в руках непонятный предмет, который от взора брюнета скрывали её тонкие пальцы.
– Надеюсь, мы услышали друг друга, – несколько остыв, произнёс Микки.
Ссориться до битой посуды и разбитых губ ему не хотелось… Но пришлось.
Микки уже хотел подойти к шкафу, чтобы выбрать майку – пока что на нём были надеты лишь джинсы, но остановился, хмурясь. Внимание его привлекла одна из прикроватных тумбочек и непосредственно её верхний ящик, в котором парень хранил лекарства и который сейчас был задвинут не до конца, намекая то, что кто-то в него заглядывал.
Проснувшись этим утром, брюнет собирался выпить таблетки, даже ящик открыл – все ящики в этой комнате были под замками, но потом передумал и решил сначала принять душ. Вновь запирать ящик он не стал, потому что Дженнифер на тот момент ещё спала, а Николь никогда не имела привычки без приказа трогать его вещи и даже просто заходить в спальню Микки. Но всё пошло немного не по плану…
– Какого чёрта, Дженнифер? – несколько повысив тон голоса, обратился к девушке Микки.
Глаза его стали темнее и начали напоминать чёрные дыры, они высасывали силы и жизнь.
– Ты рылась в моих вещах? – задал он ещё один вопрос, хотя ответ и так был очевиден.
– Микки, чего ты так завёлся? – хлопая ресницами и искренне не понимая гнева любимого, спросила Дженнифер. – Я просто…
– Что у тебя в руках? – делая звучные паузы между словами, спросил брюнет, невероятно тяжёлым и давящим взглядом смотря на девушку.
Дженнифер вновь взглянула на парня, смотря на него так преданно и чуточку испуганно, словно побитый оленёнок. Ничего не говоря, она осторожно подняла руку, демонстрируя Микки то, что до этого скрывалось в её ладонях – флакончик с таблетками от его «тайны».
Дженнифер не знала о болезни Микки, потому что он оставался верным себе и по-прежнему не желал посвящать никого в ту сферу своей жизни, в которой никому не было места. «Псих» – это диагноз, клеймо, те, кто не болеет сам, никогда не смогут понять тех, кому не повезло родиться с цельным и здоровым сознанием, тех, внутри кого живут «демоны».
– Положи, где взяла, – стальным тоном произнёс Микки, спокойным, но прожигающим насквозь взглядом смотря на Дженнифер.
– Микки, а… А что это за таблетки?
Складывалось такое чувство, будто Дженнифер совсем ничего е понимает, не чувствует той чёрной и плюющейся смертоносными молниями тучи, что нависла сейчас над её белокурой головкой. Сейчас она вела себя глупо, как никогда. И это только добавляло Микки раздражения от всей этой ситуации.
Овца. Какая же овца! Это так и хотелось крикнуть девушке в лицо. А она так и продолжала преданными оленьими глазками смотреть на возлюбленного и хлопать длинными пушистыми ресницами.
– Ты меня слышишь плохо? – по-прежнему не крича, но чуть повысив тон голоса, произнёс брюнет.
Его терпение постепенно начало кончаться. И Дженнифер не следовало его испытывать, точно не следовало…
– Микки…
– Повторяю в последний раз – положи на место, – перебив девушку, сказал брюнет, смотря на неё таким взглядом, от которого становилось сложно дышать, он словно выжигал в воздухе кислород.
Дженнифер медленно и несмело опустила руку с флакончиком лекарства, отчего рука её немного задрожала. Подумав несколько секунд, девушка открыла ящик и положила в него флакончик, после чего задвинула его и снова подняла на Микки совершенно непонимающий и немного испуганный взгляд.
– Молодец, – произнёс брюнет.
Но Микки рано обрадовался благоразумности Дженнифер, сегодня здравый смысл и инстинкт самосохранения были явно не на её стороне.
– Микки, – вновь открыла рот девушка, – а что это за таблетки?
Лекарства брюнет заказывал из Израиля и все надписи на упаковке были на иврите, который для Дженнифер являлся непонятными иероглифами. Микки же язык этот знал, выучив его ещё в детстве, как дань своему первому «отцу» – Ноаху – единственному усыновителю, с которым у брюнета получалась нормальная семья на протяжении полутора первых лет его жизни. Возможно, если бы Ноаха не убил инсульт, жизнь Микки бы сложилась совершенно иначе…
А так, будучи ещё совсем маленьким мальчиком, Микки провёл несколько суток, постоянно вставая в своей кроватке, держась за прутья и смотря на тело «отца», который свалился в нескольких метрах от него, чтобы уже никогда не встать.
Микки вновь взглянул на Дженнифер, прямо ей в глаза. Его взгляд был таким тёмным и тяжёлым сейчас, что создавалось такое ощущение, будто он душит душу девушки, умерщвляет в ней всякую волю, чтобы потом добраться и до тела.
– А ты как думаешь? – спросил Микки, не переставая смотреть в глаза Дженнифер, даже не моргая.
Тон его голоса по-прежнему был ровным, спокойным, но в этом спокойствии было нечто страшное. Он звучал жутко. Дженнифер стало от этого тона не по себе, но инстинкт самосохранения по-прежнему крепко спал в ней.
– Эм… – она прикусила губу и опустила на несколько мгновений взгляд, затем вновь посмотрела на парня. – Я не знаю…
Что-то подсказывало ей, что стоит назвать какой-нибудь вариант, чтобы не выглядеть совсем дурой и… овечкой. Ошибаться не хотелось, по Микки было заметно, что он и так был недоволен их разговором, но угадать было слишком сложно…
Дженнифер открыла рот, но повременила с ответом, давая себе ещё несколько секунд на размышления, мозг её буксовал и визжал тормозами в сознании; она вновь прикусила губу.
– Успокоительное? – предположила девушка.
Голос её звучал ужасно неуверенно, было понятно, что она сама не верит в то, что сможет угадать. Но, вопреки её ожиданиям, Микки несколько расслабился и остыл, выдыхая.
– Почти, – ответил он.
– А что это? – так наивно спросила Дженнифер.
– Снотворное, – не моргнув и глазом, соврал брюнет.
Девушка кивнула и слегка улыбнулась. Кажется, буря в этот раз обошла её стороной.
Она подумала немного и спросила:
– Микки, а можно я возьму одну таблеточку вечером? Просто, мне завтра нужно рано вставать и ехать на съёмку, хочется выспаться и нормально выглядеть, а я привыкла ложиться спать поздно и вряд ли смогу заснуть в десять часов.
– Будет лучше, если ты не станешь этого делать.
– Почему?
– Можешь не проснуться.
Дженнифер в удивлении вскинула брови и округлила глаза, непонимающе смотря на Микки. Это была шутка?
– Микки, ты шутишь?
– Можно сказать и так, – кивнул брюнет, негромко хмыкая.
Он двинулся в сторону кровати, на которой сидела Дженнифер, продолжая:
– Но, разве ты не знаешь, дорогая моя Дженнифер, что в каждой шутке есть доля правды?
На последних словах брюнет уже склонился к девушке, говоря ей прямо в лицо, вновь слишком пронзительно смотря в глаза. Дженнифер слегка нахмурилась, в её глазах отразилось ещё больше непонимания. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Микки остановил её, прикладывая палец к её губам и призывая этим к молчанию.
С минуту брюнет стоял, ничего не говоря, гнетущим и таким гипнотизирующим взглядом смотря девушке в глаза, затем он склонился к её уху и произнёс:
– Так-то лучше, Дженнифер. Можешь же, когда хочешь.
Дженнифер вновь нахмурилась, не слишком понимая смысл слов возлюбленного. Умной и рассудительной по жизни – рядом с Микки мозг просто отказывал ей, заставляя зачастую вести себя, как та самая беленькая, милая, но такая тупая овечка.
Микки вновь заглянул девушке в глаза, но ничего не ответил на её явное недоумение и, закрыв ящик тумбочки на ключ, перешёл к шкафу. Надев лёгкую чёрную рубашку и не став застёгивать её, брюнет закрыл дверцы шкафа и покинул свою спальню, так ничего больше и не сказав.
А Дженнифер ещё несколько минут сидела и смотрела на оставленную приоткрытой дверь, не понимая, что ей думать и даже чувствовать.
«Беги от него!» – её разум уже давно оставил кричать это и взывать к принципам девушки, гордости или ещё чему-то. Микки всегда умел мастерски усыплять подобные чувства, хоронить их в людях.
В это время брюнет, быстро преодолев длинный коридор, в котором всегда стоял приятный полумрак, скрылся за дверью из тёмного дерева – дверью в ещё одну исключительно его комнату.
Закрыв за собой дверь, Микки сделал несколько шагов вперёд и оглядел пространство просторной и практически лишенной мебели комнаты: единственной мебелью в ней был маленький диванчик, рассчитанный на двух человек, маленький столик из затемненного стекла с пепельницей на нём и мрачная картина в почти чёрной деревянной раме недалеко от двери. А ещё на одной из стен висела недавно обновлённая мишень и… ножи.
Их по всему периметру комнаты было развешано около четырёх десятков: длинные клинки, которыми можно запросто обезглавить человека или проткнуть его насквозь, изящные тонкие или, наоборот, короткие и широкие кинжалы, миниатюрные ножи, идеально подходящие для того, чтобы незаметно ранить человека, пырнув его под рёбра, проходя мимо.
Все клинки были идеально начищены и сверкали ненавязчивым опасным серебром на тёмно-алой бархатной обивке стен, походящей по цвету на немного подпёкшуюся, но всё ещё тёплую кровь.
Созерцание холодного оружия на тёмно-красном фоне действовало на Микки умиротворяющему, пожалуй, эти клинки были единственной любовью в его жизни.
Вдоволь насладившись рассматриванием своей богатой и разномастной коллекции, парень подошёл к противоположной от двери стене и снял с неё один нож – тридцатисантиметровый кинжал умеренной ширины с чуть отливающей золотом увесистой рукоятью. Он, не спеша, покрутил клинок в руках, мельком угадывая своё отражение то на одной, то на другой стороне его сверкающего лезвия, тронул его кончик указательным пальцем, проверяя его остроту – нож был идеально заточен, за этим Микки всегда очень скрупулёзно следил.
Слишком резко перейдя от размеренной неторопливости к быстрым и стремительным действиям и лишь мельком взглянув на мишень, брюнет с силой послал в неё нож. Клинок вонзился точно в центр мишени, застревая в ней.
«Давненько у меня не было практики, – подумал Микки и направился к мишени, забрал нож. – Хорошо, что руки ещё помнят своё дело».
Он вернулся в исходное место, затем отступил ещё на два шага назад, усложняя себе задачу. Вскинув руку, вновь слишком коротко оценив расстояние до мишени, Микки во второй раз запустил в неё клинок и попал, как говорится, «в яблочко».
Он повторил это действие ещё три раза, после чего взял новый нож, оставляя предыдущий торчать из сердца мишени. Ещё один точный бросок и мишень вновь пострадала, безмолвно признавая мастерство парня.
За этим занятием незаметно пролетели двадцать минут. Микки взял очередной клинок и, замахнувшись, метнул его. В тот момент, когда лезвие ворвалось в материал уже порядком израненной мишени, дверь бесшумно отворилась и порог комнаты переступила Дженнифер, останавливаясь около него и не решаясь пройти дальше. Она виновато тупила взгляд и в волнении заламывала пальцы. В этот момент было невозможно представить, что эта девушка – знаменитая модель, мечта миллионов и звезда модных подиумов и глянцевых обложек. Сейчас она была домашней, робкой и совершенно приручённой.
Боковым зрением Микки заметил появление Дженнифер, но решил пока никак на него не реагировать и взял новый клинок, сразу же запуская его в молниеносный полёт до цели. От звука того, как острое лезвие врывается в тело мишени, Дженнифер едва заметно вздрогнула. Оружие, насилие… всё это было очень чуждо ей.
– Микки? – через минуты две всё-таки решилась заговорить девушка.
– Что? – холодно отозвался брюнет, даже не взглянув в её сторону.
– Я… поговорить хотела.
– Говори.
Дженнифер вздохнула, опуская взгляд. И почему слова всегда теряются, пропадают из головы, когда приходит время их произносить?
– Я…. извиниться хотела, – произнесла Дженнифер и подняла на Микки взгляд. Он так и стоял к ней боком и даже не скосил в её сторону глаза.
– Извиняйся, – равнодушный холодный тон и новый бросок.
– Я подумала и, наверное, я не должна была рыться в твоих вещах, – начав говорить немного увереннее, сказала Дженнифер. – Ты ведь изначально обозначил, что тебе нужно некоторое личное пространство, в которое мне не следует вторгаться без разрешения.
Микки едва заметно ухмыльнулся, что осталось незаметно для девушки. Она так виновато извинялась за, по сути, совершенно не подсудное дело.
– И? – произнёс парень, продолжая смотреть вперёд.
– И… я прошу прощения за то, что не послушалась тебя. Микки, я понимаю, что, если мы хотим быть счастливой парой, то нам нужно слышать друг друга.
Брюнет едва не рассмеялся от слов Дженнифер. Какая же она всё-таки наивная!
– Да, ты права, Дженнифер, – сохранив невозмутимый вид, кивнул Микки, – мы должны слышать друг друга.
– Ты не злишься на меня? – напряжение немного спало, и губы девушки тронула лёгкая улыбка.
– Нет.
– Хорошо, Микки, я рада.
Дженнифер помолчала несколько секунд, затем добавила, делая маленький шажок назад, к распахнутой двери:
– Тогда, я, наверное, пойду.
– Подожди, – произнёс Микки.
Слова его прозвучали не грубо, но как-то слишком резко и неожиданно. Дженнифер вопросительно изогнула бровь и остановилась, смотря на профиль брюнета.
– Ты что-то хотел, Микки? – спросила девушка.
– Скажи, Дженнифер, а ты доверяешь мне? – после некоторой паузы спросил брюнет, так и оставив вопрос Дженнифер без ответа.
– Конечно, доверяю. Если бы это было не так, полагаю, меня бы здесь не было.
– Это хорошо, – слегка кивнул в ответ Микки.
Он снял со стены новый нож – двадцати сантиметров в длину, с чёрной рукоятью, и развернулся к Дженнифер, наконец-то удостаивая её своего взгляда.
– Это хорошо… – задумчиво повторил брюнет, вновь отводя взгляд от девушки и начиная рассматривать лезвие ножа. – Но, – он вскинул голову, – давай проверим – насколько?
– Что? – не совсем поняла девушка.
– Закрой дверь, Дженнифер, – Микки говорил сейчас мягко, но в его голосе всё равно звучали стальные нотки.
Решив в этот раз обойтись без вопросов со своей стороны, Дженнифер, как и было сказано, закрыла дверь. Она осталась стоять около неё и вопросительно взглянула на Микки. В его глазах сейчас не было прежней тяжести, но на горько-шоколадных радужках плескалось и танцевало нечто, что всё равно заставляло чувствовать себя неуютно.
Дженнифер мысленно отругала себя за подобные мысли и чувства. У неё не было поводов, чтобы не доверять Микки и тем более у неё не было поводов, чтобы бояться его. Она так думала.
– Не двигайся, – эти слова Микки дошли до сознания девушки с небольшим опозданием, потому что она была поглощена собственными мыслями и самоедством.
Она открыла рот, чтобы переспросить и узнать причину такой несколько странной просьбы, которая скорее являлась требованием, но не успела.
Микки вскинул руку с кинжалом и метнул его в Дженнифер. Она только и успела распахнуть глаза, в которых застыл страх и в которых отражался стремительно приближающийся к ней смертоносный клинок.
Нож вонзился в стену в двух сантиметрах от шеи девушки, оглушая её этим звуком. Медленно кружась, на пол упала прядь светлых волос, срезанная острым лезвием. А по щеке Дженнифер против её воли покатилась одинокая слеза – слеза страха и беспомощности, которые испытает любой человек, если в него будет лететь остро заточенный кинжал, который едва ли промахнётся мимо цели.
И Микки не промахнулся. Он слишком хорошо умел это делать. А убивать Дженнифер не входило в его планы.
– М-Мики, – запнувшись, произнесла девушка, огромными от шока глазами смотря на любимого, – что ты делаешь?
Её вопрос вновь остался без ответа. Ничего не говоря, брюнет быстро подошёл к Дженнифер, вставая практически вплотную с ней, заглядывая в глаза, в которых дрожали и так прелестно блестели, переливаясь в чуть приглушенном свете, слёзы.
– Не бойся, – неожиданно мягко произнёс парень. – И не плачь.
– Микки, а, если бы ты попал в меня? Я не понимаю тебя…
– Не понимаешь? – вскинув бровь, переспросил брюнет и выдернул из стены нож. Дженнифер вновь вздрогнула.
– Да, не понимаю. И… – она нахмурилась, – мне не нравятся все эти игры с оружием. Они… пугают меня.
Едва заметно ухмыльнувшись в ответ, лишь приподняв уголок губ, Микки поднёс нож к лицу девушки и прикоснулся его кончиком к её щеке, проводя вверх по тёплой нежной коже и собирая-стирая солёную жидкость её слёз.
– А ты не бойся, – сказал Микки, в упор смотря в глаза Дженнифер.
Он переместил нож ниже и прикоснулся его остриём к нижней губе девушки, слегка надавил – слишком слабо, чтобы порезать, но достаточно, чтобы сердце в груди Дженнифер забилось чаще.
– Микки, пожалуйста, давай без этого, – едва слышно и неразборчиво пробормотала Дженнифер, стараясь не шевелить губами, чтобы не порезаться.
– Дженнифер, я тебя не понимаю, – покачал головой брюнет. – Повтори нормально.
Девушка опустила глаза вниз, сводя их на кончике ножа, который по-прежнему прижимался к её губам, затем подняла к лицу парня беспомощный взгляд.
– Скучно, – проговорил Микки.
Он убрал нож от лица Дженнифер и отошёл на шаг назад, скрещивая руки на груди.
– Дженнифер, ты заставляешь меня скучать, – добавил парень, с лёгким разочарованием смотря на девушку.
Его слова неприятно резанули по сердцу Дженнифер.
– Микки, я… – попыталась оправдаться девушка, но Микки не позволил ей этого сделать.
Он поднял руку, призывая её к молчанию, и сказал:
– Не нужно оправдываться, Дженнифер. Ты же знаешь, что я не люблю лишних слов. Они всегда оказываются лишними.
Сказав это, брюнет развернулся, желая вернуться к занятию, от которого его отвлекла Дженнифер.
«Нет! – подумала девушка. – Так не должно быть. Я не скучная!».
Сжав в уверенности кулаки, Дженнифер быстро подошла к Микки и, ничего не говоря, впилась в его губы поцелуем, вкладывая в него всё своё раскаяние и желание исправиться и оправдаться в глазах любимого. Ради него она была готова на всё, пусть даже нужно будет перешагнуть через себя и побороть свой страх, заставить заткнуться инстинкт самосохранения.
Казалось, Дженнифер ещё никогда не целовала Микки с такой страстью, с такой самоотдачей. Она держала его лицо в ладонях, нежно и трепетно гладила по щекам, а у самой уже начинали болеть губы.
Микки даже толком не отвечал ей, скорее просто позволяя себя целовать, разрешая ей эту инициативу, этот порыв. В очередной раз Дженнифер сдалась.
– Я согласна, – едва слышно и сбито произнесла девушка, оторвавшись от губ брюнета и заглядывая ему в глаза.
Она провела кончиками пальцев по лезвию ножа, который Микки продолжал держать в правой руке.
Микки помедлил с ответом, смотря Дженнифер в глаза, не то пытаясь в них нечто увидеть, не то желая дать девушке время на то, чтобы передумать. Но светло-карие омуты смотрели на него с решительностью и преданностью, любовью; по всему было видно, что Дженнифер не отступится от своих слов даже, если потом очень сильно пожалеет об этом.
Ответа на немой вопрос Микки так и не услышал, молчание Дженнифер, безусловно, было её согласием на всё. Время на размышление вышло и брюнет, склонившись к лицу девушки, уже сам поцеловал её: грубо и властно, очередной раз клеймя её своей победой. Он сминал губы девушки и прикусывал их, а руки его скользили по её телу, заставляя сердце в груди Дженнифер окончательно сбиться со здорового ритма и пуститься в дикий галоп.
Микки сжимал её бёдра, причиняя боль, сминая нежную кожу – возможно, останутся синяки, оглаживал спину и бока девушки, задирая её свободный хлопковый топик. Дженнифер уже готова была извиваться в руках брюнета, а голова её закружилась, мир поплыл даже под закрытыми веками.
Оторвавшись от губ любовницы, Микки мельком взглянул в её лицо: опущенные пушистые ресницы, разалевшиеся искусанные губы, немного приоткрытый пухлый ротик и румянец желания на щеках. Безусловно, Дженнифер была чертовски сексуальна сейчас: покорная, тяжело дышащая и готовая на всё.
Насмотревшись на неё, Микки поднял руку с ножом, и сердце в груди Дженнифер дрогнуло, испугавшись того, что в следующую секунду его пронзит беспощадная сталь. Инстинкт самосохранения из последних сил бился в девушке, взывал к ней, но она плевала на него и давила в себе.
Она приоткрыла глаза, и в этот самый момент Микки замахнулся и с силой вогнал лезвие ножа в стену над её головой, портя дорогой тёмно-алый бархат и деревянное покрытие стены, которое покоилось под ним.
Ничего не говоря, брюнет подтолкнул Дженнифер назад, к стене и, сняв с держателя ещё один клинок, также вогнал его в стену над головой девушки.
Секунды две Дженнифер посмотрела на Микки, затем запрокинула голову, смотря на ножи над собой.
– Держись, – произнёс Микки, когда девушка вновь посмотрела на него, и указал взглядом на торчащие из стены клинки.
Дженнифер вновь посмотрела вверх. Ничего не говоря, она отступила ещё немного назад, совсем прижимаясь спиной к стене, и подняла руки, дотягиваясь до ножей и обхватывая ладонями их рукояти. Микки воткнул ножи высоко, и потому ей приходилось стоять на носочках, чтобы иметь возможность за них держаться.
– А они выдержат? – спросила Дженнифер, когда брюнет шагнул к ней.
– Они бы выдержали и мой вес, а ты на порядок легче меня, Дженнифер, – отозвался парень.
Решив не оставлять свои слова без наглядного подкрепления, он взялся за рукоять одного из ножей, накрывая своей ладонью ладонь Дженнифер, и с силой дёрнул клинок вниз, давя на него. Нож остался на месте.
– Хорошо, – негромко произнесла девушка и легко улыбнулась.
– Теперь, можно продолжить, – проговорил Микки, делая маленький шаг вперёд и вставая с девушкой вплотную.
Она чувствовала тепло его тела, а его дыхание и вовсе обжигало, доносясь лёгким ветерком до её лица. Дженнифер невольно облизала губы, желая вновь ощутить на них губы Микки.
Словно прочитав её мысли, парень склонился к ней, почти касаясь её губ. Но вместо того, чтобы поцеловать Дженнифер, Микки сказал:
– Только не отпускай рук. И держись крепко. Так крепко, как можешь…
Он рывком сорвал с держателя ещё один нож, заставляя Дженнифер вздрогнуть. И она зажмурилась, нервно сглатывая и дрожа не то от страха, не то от возбуждения, когда холодное опасное лезвие прикоснулось к её бедру и медленно заскользило вверх, грозясь в любой момент распороть кожу и плоть. Сердце в её груди билось, как сумасшедшее, губы сохли от сбитого дыхания, и она всё время облизывала их, а сил для того, чтобы открыть глаза попросту не было. Этот коктейль из страха и желания пьянил сильнее абсента и туманил мозг лучше пресловутого героина.
Дженнифер шумно вдохнула носом и гулко сглотнула, когда лезвие достигло кромки её белых шортиков и слегка проникло под них, вжимаясь своим остриём в горячую плоть. Лезвие скользнуло дальше, сильнее вжимаясь в бедро девушки, но по-прежнему не раня, даже не царапая, а потом оно внезапно исчезло, а его место заняла ладонь Микки, которой он огладил бедро Дженнифер.
Девушка вновь гулко сглотнула, голова кружилась всё сильнее и сильнее, а напряжение внизу живота стало слишком ощутимым, почти болезненным.
Микки с садистским интересом разглядывал дрожащую от самых разных эмоций девушку, упиваясь её яркими чувствами, ощущая их каждой клеточкой кожи и вдыхая их, как аромат изысканных духов.
Он немного переместил руку и прикоснулся острием ножа к внутренней поверхности бедра Дженнифер, повёл им вверх, намеренно давя на кожу всё сильнее и опаснее. Девушка дрожала всё сильнее и сильнее, а, когда кончик клинка коснулся её промежности, ей и вовсе показалось, будто у неё в мозгу произошло короткое замыкание.
Не спеша, Микки провёл кончиком ножа по шву, прикрывающему ширинку на шортиках Дженнифер, до пуговицы. После этого он вернул клинок на держатель и, резким движением расстегнув пуговицу на шортах девушки, стянул их с неё. Та же участь постигла и её белые трусики – они отправились на пол.
Брюнет расстегнул и свои штаны, чуть приспуская их вместе с трусами, после чего обратился к любовнице.
– Держись, – произнёс он и подхватил Дженнифер под бёдра, отрывая от пола.
Девушка среагировала быстро и обхватила Микки ногами, скрещивая их на его пояснице, взмокшими ладонями продолжая изо всех сил сжимать рукояти кинжалов. От ощущения обжигающего члена брюнета так близко от своей промежности она едва не застонала и вновь гулко сглотнула, ещё сильнее жмуря глаза.
Но стон: громкий и полный эмоций, наслаждения, сорвался с губ Дженнифер всего через секунду, потому что Микки, ещё чуть приподняв её бёдра, одним рывком вошёл в неё.
Не давая времени на переход ни себе, ни Дженнифер, Микки начал двигаться, сразу же избирая частый и резкий темп. Он мощными толчками врывался в тело девушки, и с каждым движением с её губ срывался стон, и она всё сильнее сжимала рукояти кинжалов скользящими от пота ладошками.
От мощных и частых движений Дженнифер ударялась спиной и поясницей об стенку, и эти приглушённые бархатом хлопки смешивались со стонами и сбитым хриплым дыханием. Девушка хватала ртом воздух и кусала губы. Она запрокинула голову и ударилась затылком об стену, но даже не почувствовала боли. Сейчас в теле главенствовали совершенно иные ощущения.
Микки уже держал Дженнифер лишь одной рукой, а второй оглаживал её тело под лёгким топом, скользя по спине, по животу, по груди, которой было так тесно в бюстгальтере. Он задрал топ девушки и дёрнул её лифчик вниз, освобождая её грудь от плена и тут же проводя ладонью по упругим округлостям.
Дженнифер застонала громче прежнего, выгибаясь, насколько это было возможно в подобной позе, когда Микки сжал её сосок, а затем обвёл его большим пальцем.
Она потянулась к губам брюнета, но Микки перехватил инициативу. Он запустил пальцы в волосы девушки и сжал их у корней, оттягивая и заставляя Дженнифер запрокинуть голову, впиваясь в её призывно разомкнутые раскрасневшиеся губы грубым поцелуем.
С каждым движением кровь в венах вскипала всё сильнее, и дыхание больше сбивалось, лишая мозг кислорода, ещё больше пьяня его, кружа сознание.
Дженнифер уже кусала губы почти до крови, но всё равно гулко стонала, жмурила глаза до алых кругов под закрытыми веками. Костяшки её пальцев уже давно побелели – с такой силой она сжимала рукояти кинжалов.
Хриплое дыхание, громкие стоны и обилие холодного оружия вокруг и в самой опасной близости – это сочетание было прекрасно и, одновременно, пугающе.
Дженнифер не выдержала первой, выгибаясь до боли в позвоночнике после очередного умопомрачительно глубокого толчка и кончая, чувствуя, как внутри неё всё содрогается. Мир под закрытыми веками провалился во тьму и перестал существовать на эти сладкие мгновения.
А Микки, игнорируя сладостные стоны любовницы и её рефлекторные дёргания в оргазме, продолжал врываться в её тело, до боли и синяков сжимая её бёдра, с каждым толчком впечатывая девушку в стену. И ему понадобилось ещё около минуты, чтобы его тело тоже пронзило высшим удовольствием.
В оргазменном забытьи брюнет совершил ещё несколько движений, врываясь в тело Дженнифер до последней судороги наслаждения. Покинув тело девушки, Микки перевёл дыхание и застегнул штаны.
– Можешь отпускать, – сказал он.
Дженнифер медленно разжала сведённые судорогой из-за слишком больших усилий пальцы и опустила руки. Несколько секунд она молчала, приходя в себя, затем облегчённо выдохнула и, устало улыбнувшись, произнесла:
– Оказывается, я зря боялась. Я думала, что всё будет намного страшнее, но это было круто.
Микки слегка изогнул бровь, смотря на Дженнифер. Он вновь подошёл к ней вплотную, прижимая к стене и склоняясь к её лицу.
– А ты думала, что я буду тебя резать по живому? – спросил брюнет и осторожно выдернул из стены один нож.
Дженнифер не ответила, а вернее просто не успела этого сделать, потому что Микки продолжил говорить, в упор смотря ей в глаза, в самую глубину, прощупывая её душу и сжимая этой душе глотку.
– В следующий раз я обязательно исправлюсь, – сказал он.
Он провёл кончиками пальцев по руке Дженнифер от запястья и до локтя, и от этого невесомого прикосновения у неё мурашки побежали коже.
– Нужно было и в этот раз не размениваться по мелочам, а вместо того, чтобы заставлять тебя держаться, пригвоздить твои ладони к стене, на той же высоте. Чтобы боль не позволяла тебе опуститься на всю стопу, а по рукам текла горячая кровь.
Дженнифер даже моргать перестала, смотря на Микки, а сердце в её груди споткнулось и притихло. В её глазах сейчас отражался неосознанный, но самый настоящий ужас. И слова Микки действительно были ужасны. И самым страшным в них было то, что брюнет говорил так, что верилось в то, что он действительно может это сделать.
До последнего не разрывая зрительного контакта, Микки склонился к уху Дженнифер и негромко произнёс:
– Шучу.
После этого он отстранился и, вырвав из стены и второй нож, положил оба на столик и покинул комнату. На сегодня он наигрался.