Глава 12
Прошло четыре дня. Дженнифер не стала обижаться или как-то вспоминать не слишком приятный ночной инцидент и, как обычно, поутру после той ночи пожелала Микки доброго утра с лёгкой улыбкой на губах и нежно поцеловала в щёку. Другого и не нужно было. Другого быть и не могло, в противном случае, они бы уже давно перестали быть парой, если бы девушка не умела вот так всё «проглатывать» и продолжать оставаться покорной и верной овечкой с обожанием в очаровательных оленьих глазах. Иногда она так напоминала брюнету пресловутого оленёнка Бемби из одноименного старого мультика, который он посмотрел когда-то в детстве. Только Бемби смог вырасти в гордого оленя и спасти всех, как и престало поступать главным героям каждого диснеевского мультфильма, а Дженнифер не проявляла никаких предпосылок к тому, чтобы пойти по «героическому» пути.
Микки сидел за столом на кухне, энергично помешивая ароматный чёрный кофе в своей любимой матовой чёрной кружке. Сегодня с утра у него было удивительно приподнятое настроение, даже улыбаться хотелось, что Микки делал крайне редко. Качественный секс вместо зарядки сразу после пробуждения, вкусный завтрак… Сегодняшнее утро, определённо, имело все шансы стать началом прекрасного дня.
Странные кошмары больше не тревожили сна парня после той слишком чёрной и безлунной ночи. И это не могло не радовать Микки. В отличие от ситуации со своими «демонами» в данном вопросе он был, можно сказать, оптимистом и всякий раз надеялся на то, что кошмар больше не вернётся и не потревожит его относительно спокойного сознания. Слишком уж он ненавидел их, чтобы спокойно относиться к их регулярному, но совершенно бессистемному возвращению. И, увы, подавить эти кошмары были не в силах снотворные препараты или успокоительное – они были слишком сильны и хитры. Они были слишком крепко вплетены в ткань сознания кровавыми нитями и никуда не желали уходить, а просто ждали новой подходящей для того, чтобы напомнить о себе, ночи.
Дверь открылась и на кухню зашла Николь, как обычно, притормаживая около порога и смотря на Микки.
– Доброе утро, – произнёс парень, поднимая на домработницу взгляд и улыбаясь ей.
От такой непривычной позитивности начальника Николь несколько опешила и даже не сразу ответила ему.
– Доброе утро… – наконец-то проговорила женщина, с некоторой тревогой смотря на брюнета. Что на этот раз стукнуло ему в голову? – А…
Она перевела взгляд на посуду, стоящую на умывальнике. Вновь посмотрев на парня, домработница закончила мысль:
– А ты уже позавтракал, Микки?
– Да, – кивнул брюнет, продолжая слегка улыбаться одними губами.
– А почему ты меня не позвал? – удивлённо спросила женщина. – Ты же обычно…
– Сегодня мне захотелось приготовить завтрак самостоятельно, – не дав Николь закончить, ответил на её вопрос Микки.
Он, как обычно, перебил её, но сейчас в его словах не было резкости или чего-то подобного. Николь хотелось порадоваться за начальника, который наконец-то проснулся в хорошем расположении духа, но почему-то пока не получалось. За прошедшие года она привыкла к тому, что Микки почти всегда хмур и угрюм и что он жёстко пресекает любые попытки сказать ему что-то, что ему может не понравиться. Но сейчас он выглядел спокойно, и в глазах его не было привычной чёрной ртути, а губы его всё ещё были слегка изогнуты в лёгкой улыбке. Николь уже и забыла о том, насколько Микки идёт улыбка; улыбаясь, он становился ещё более привлекательным и обворожительным, нежели обычно.
– Это хорошо, – наконец-то ответила Николь и тоже слегка улыбнулась начальнику. – Но…
Закончить она не успела, потому что на кухню зашла Дженнифер, случайно несильно толкнув домработницу дверью.
– Извини, Николь, – поспешила извиниться девушка.
– Ничего страшного.
Слегка кивнув, Дженнифер перевела взгляд на Микки.
– Ты будешь сейчас завтракать? – поинтересовался парень и отпил кофе.
– Да, я как раз собиралась это сделать.
– Что тебе приготовить, Дженнифер? – спросила Николь.
– Салат из авокадо и помидоров и омлет, – недолго подумав, ответила девушка.
Она подошла к столу и тоже села, рядом с Микки. Помолчав немного, Дженнифер обратилась к парню:
– А ты позавтракаешь со мной?
– Я уже позавтракал, – отозвался брюнет и сделал новый глоток кофе, он был приятно тёплым и слегка горчил.
Дженнифер опустила взгляд. Ответ Микки её расстроил, потому что она очень любила делать что-то с ним вместе, но она не подала об этом вида и ничего не сказала.
– Но, – продолжил парень, – я посижу с тобой. Сейчас мне совершенно некуда торопиться, так что, я вполне могу посвятить это время тебе.
Дженнифер от этих слов просветлела и улыбнулась, разворачиваясь к Микки корпусом. Потянувшись к нему, она чмокнула его в щёку – хотелось поцеловать в губы, но Дженнифер помнила о том, что брюнет не слишком любит, когда его целуют, так сказать, без разрешения. Потому она ограничилась лёгким прикосновением к его щеке и снова села прямо, опуская взгляд.
Николь приготовила завтрак очень быстро, Микки даже не успел выпить и половины чашки кофе. Когда она поставила тарелку и глубокую небольшую пиалу с салатом перед Дженнифер, девушка поблагодарила домработницу и, взяв вилку, приступила к трапезе.
– Ой, Николь, – произнесла девушка, вспомнив кое-что, и обернулась на домработницу, которая складывала грязную посуду в посудомоечную машину.
– Что-то не так, Дженнифер?
– Выжми, пожалуйста, ещё стаканчик сока. Апельсинового.
– Да, конечно, – кивнула женщина и перешла к холодильнику, где хранились фрукты.
Можно было и не продолжать, но Дженнифер решила пояснить свою просьбу и желание:
– В последнее время у меня несколько испортился цвет лица, а витамин C для кожи – лучшее лекарство.
Микки слегка изогнул губы в снисходительной улыбке, которая скрылась за чашкой кофе.
– Вижу, ты вовсю готовишься к показу? – обратился он к девушке, поворачивая к ней голову и смотря из-под слегка опущенных ресниц.
– Да, лучше не расслабляться и подготовить организм. Неделя показов и так едва ли будет лёгкой, как обычно, это будет огромный стресс.
– А мне казалось, что моделей на показах красят так, что естественно цвета лица и близко не видно…
– Да, это так, – кивнула Дженнифер. – Но мне бы не хотелось приезжать в Париж с серым цветом лица или ещё какими-то несовершенствами…
Она невольно коснулась рукой шеи, где всё ещё виднелись синяки-засосы.
– Значит, – произнёс Микки, склоняясь к Дженнифер и говоря чуть тише, интимнее, – я постараюсь не наставить тебе новых.
– Замажу, – совершенно не подумав, так глупо ответила девушка.
Микки беззвучно усмехнулся, задевая губами кожу Дженнифер около уха, и снова сел прямо. Он взял чашку и сделал очередной глоток приятно горчащего напитка.
Николь прикусила губу, стараясь никак не реагировать на разговор начальника и его возлюбленной и, вообще, не слушать его, потому что это было некрасиво. Нужно было поскорее расправиться с посудой, запустить посудомоечную машину и покинуть кухню, чтобы не было больше соблазна подслушивать. Но посуда как назло не желала помещаться в машину, хотя её было-то – всего несколько тарелок и пара столовых приборов!
В очередной раз попытавшись запихнуть тарелку в моечный отсек, Николь слишком сильно ударила ею об железную перегородку. Тарелка жалобно звякнула, жалуясь на то, что с ней так неосторожно обращаются.
– Николь, ты посуду перебить решила? – поинтересовался Микки и обернулся.
Он поставил локоть на стол и подпёр рукой голову, смотря на женщину.
– Нет, я случайно, – негромко промямлила женщина, вновь пытаясь поставить тарелку в отсек, но уже намного аккуратнее.
– Это хорошо, – слегка кивнул Микки. – А то, если люди бьют посуду или иначе крушат пространство вокруг себя, это может свидетельствовать лишь об одном – что им нужен отдых. А сейчас я его никак не могу тебе предоставить, Николь.
– Мне не нужен отдых. Всё в порядке, Микки, – ответила домработница, по-прежнему стоя к начальнику спиной.
Брюнет несколько секунд посмотрел на спину женщины, затем встал и бесшумно подошёл к ней. Николь совершенно не заметила его приближения. Ей наконец-то удалось поставить тарелки в посудомоечную машинку. Она закрыла её дверцу и включила, после чего повернулась и наконец-то заметила Микки, который всё это время стоял рядом и чего-то терпеливо ждал.
Николь невольно сглотнула. Брюнет стоял совсем близко к ней и, чуть склонив голову вперёд, смотрел на неё своим обычным – проникновенным и совершенно непонятным взглядом.
– Что-то не так? – Николь сама удивилась тому, что смогла не запнуться.
– А что не так? – слегка вскинул бровь Микки и упёрся руками в тумбочку, продолжая смотреть на домработницу.
– Я не знаю…
Николь опустила взгляд, но через мгновение вновь подняла его. Ей казалось, что лучше смотреть Микки в глаза, пусть это и было катастрофически сложно. Дженнифер, развернувшись на стуле, наблюдала за странным разговором возлюбленного и прислуги, но предпочитала не лезть не в своё дело и помалкивать.
– Я просто подумала… – добавила Николь, не слишком понимая, что она должна сейчас говорить.
Микки слегка улыбнулся в ответ.
– Николь, ты слишком много думаешь, – ответил он, продолжая держать уголки губ чуть приподнятыми. – И чаще всего ты делаешь это там, где этого делать не нужно, – улыбка полностью исчезла с его лица.
Что ответить на это Николь не нашла и решила ограничиться лёгкой неуверенной улыбкой. Обычно такое не срабатывало и никоим образом не трогало Микки, но в это утро у него действительно было отличное настроение и такой реакции ему хватило.
Слегка кивнув в ответ, брюнет вернулся за стол и взял чашку с кофе, сделал глоток. Дженнифер тоже вернулась к прерванному завтраку, полностью сосредотачиваясь на нём. Но, когда тарелка с омлетом практически опустела, девушка украдкой взглянула на Микки и несмело протянула к нему руку, касаясь тонкими пальчиками руки брюнета. Пальцы её были неуверенными, будто даже испуганными, и слегка дрожали. И она уже думала убрать руку и не донимать возлюбленного лаской, которую он не слишком любил, но Микки сам взял её ладонь в свою, чем немало удивил Дженнифер, заставляя её улыбнуться и немного покраснеть. Это было так нежно. За такие моменты можно отдать жизнь.
Девушка опустила взгляд в тарелку, пряча свои светло-карие оленьи глаза под пушистыми ресницами и не имея сил, чтобы перестать улыбаться, как последняя влюблённая дурочка, которой она и была. Так вести себя простительно в шестнадцать лет, но Дженнифер было двадцать семь и ей совсем не было стыдно за своё поведение и свои слишком сильные чувства, которых, верно, Микки был совсем не достоин. Но она не думала об этом, она была просто счастлива дышать рядом с ним.
– Я люблю тебя, – тихо произнесла Дженнифер и мягко и так трепетно поцеловала Микки в щёку, а после в шею под ухом.
Даже от этого мимолётного прикосновения к телу возлюбленного у неё сердце забилось чаще в груди, а внизу живота затрепетали бездумные бабочки.
Брюнет прикоснулся кончиками пальцев к подбородку девушки, прося её поднять голову, и поцеловал в губы: неторопливо и почти лениво. Дженнифер ощущала, как приятно губы Микки сминают её губы, и отвечала на этот поцелуй – щёки сводило от нежности и желания вновь и вновь улыбаться, не переставать этого делать. Она приоткрыла рот, позволяя парню проникнуть в него языком, и ненавязчиво прикоснулась к нему своим влажным и горячим язычком.
Постепенно поцелуй их наполнялся большей страстью и желанием. Николь пробыла на кухне ещё несколько минут, невольно оглядываясь на целующихся парня и девушку, затем покинула комнату, бесшумно прикрывая за собой дверь.
Прошло ещё совсем немного времени и Микки медленно встал, не разрывая поцелуя и утягивая Дженнифер за собой. Приподняв её, брюнет усадил девушку на стол, устраиваясь между её призывно разведенными ногами и прижимаясь к её телу, держа её за талию и крепко прижимая к себе.
Вскоре дыхание окончательно сбилось и поцелуи стали прерывистыми, совсем горячими. Продолжая сохранять молчание, Микки отстранился от Дженнифер и, взявшись за низ её голубой футболки, потянул её вверх. Девушка покорно подняла руки и, когда Микки снял с неё майку, откинула волосы на спину.
Микки взял её лицо в ладони и вновь поцеловал в губы: тягуче и так горячо. Одна его рука опустилась ниже, начиная оглаживать подтянутое соблазнительное тело. Он неторопливо ласкал живот Дженнифер, заставляя её вздрагивать и невольно втягивать его.
После того, как девушка в очередной раз вздрогнула от его прикосновения, от которого в венах растекалось приятное тепло, и с губ её сорвался шумный вздох, Микки скользнул ладонью вниз по её животу и, расстегнув пуговицу и молнию на её джинсовых шортиках, проник в них рукой. Поддев кромку её шёлковых трусиков, брюнет провёл кончиками пальцев по гладкой и такой горячей коже лобка, а после проник ими между её половых губ, несильно надавливая на напрягшийся клитор и неспешно обводя его по кругу.
С губ Дженнифер сорвался шумный и хриплый вздох, и она запрокинула голову, закрывая глаза и ещё шире разводя ноги. И тут же Микки припал к её абсолютно открытой и незащищенной шее губами, целуя нежную горячую кожу и оставляя на ней влажные следы от своих прикосновений.
Микки продолжал ласкать Дженнифер между ног и целовать её: в шею, в плечи, периодически прикусывая кожу, но совсем не больно, а так, чтобы лишь оттенить и без того невероятно приятные ощущения девушки. Дженнифер в который раз шумно вздохнула и откинулась назад, опираясь на руку и выгибая спину. Брюнет склонился к её груди, проводя по нежной чувствительной коже разомкнутыми губами и целуя девушку в ложбинку между грудями.
Опустив руку в трусиках Дженнифер ниже, Микки проник в неё двумя пальцами, чувствуя, какая она там, внутри, горячая и влажная. Это ещё больше подстегнуло огонь и в его крови. И, наградив девушку ещё несколькими поцелуями, брюнет достал ладонь из её шортиков и стянул их с неё, откладывая вещь на стул.
Дженнифер покорно приподняла бёдра, сводя ноги и позволяя снять с себя и трусики, на которых блестела шёлковая влага. После этого она вновь села ровно и пошире развела ноги, и Микки снова прижал её к себе, впиваясь в губы грубоватым страстным поцелуем. В его настоящей страсти никогда не было места нежности, она была грубой и подчиняющей, не оставляющей места сопливой романтике.
Дженнифер сглотнула и снова запрокинула голову, чувствуя, как часто трепещет сердце у неё в груди, когда брюнет расстегнул ширинку. Слегка приспустив штаны вместе с трусами, он взял девушку за бёдра, притягивая её ближе к себе. Дженнифер скользнула ладонями по его плечам и взялась за верхнюю пуговицу на рубашке, желая расстегнуть вещь. Но Микки отстранил её руки, негромко и хрипло от возбуждения говоря:
– Не надо.
После этого он вновь коротко поцеловал девушку в шею и, сильнее сжав её бёдра, начал входить в неё. Дженнифер не смогла сдержать шумного вздоха наслаждения и прикусила губу. Она закрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь ощущением того, как сантиметр за сантиметром в неё погружается член Микки, так идеально заполняя.
Полностью войдя в тело девушки, брюнет двинул бёдрами чуть назад, а после снова вперёд, начиная плавные движения. Сейчас ему не хотелось сразу же срываться и торопиться.
Он, не отрываясь, смотрел в лицо Дженнифер, которая казалось сейчас безвольной куклой, отдавшейся в умелые руки хозяина. Глаза её были закрыты, губы чуть разомкнуты, а на щеках алел лёгкий румянец разогретой крови.
Постепенно движения становились быстрее и мощнее, а удовольствие острее. Дженнифер встречала каждый толчок, приподнимая навстречу любимому бёдра и пытаясь принять в себя его член как можно глубже. Она просто плавилась в его сильных руках, чувствуя привычное головокружение, которое всегда посещало её в моменты близости с Микки. И ей так хотелось, чтобы время сейчас замерло и планета остановилась, чтобы этот момент, наполненный страстной нежностью и чувственностью, не прекращался никогда.
Дженнифер держалась за Микки, крепко обхватив его плечи, вдыхая любимый запах обжигающей кожи и всё больше сходя с ума с каждой секундой. Мир уже танцевал бешеный вальс под её закрытыми веками, но пусть он хоть полетит в ад и заберёт её с собой, только бы эти мгновения длились дольше!
– Микки… – простонала девушка и выгнулась, а после с удвоенной страстью начала двигать бёдрами навстречу движениям брюнета.
Она откинулась немного назад, опираясь на одну руку, потому что так двигаться было проще. Совершив ещё несколько движений, парень надавил ей на плечо, укладывая на спину. Он подхватил её под попу, приподнимая её бёдра, и уложил ноги к себе на плечи, начиная врываться в её тело ещё сильнее, ещё мощнее.
Вальс мира под закрытыми веками Дженнифер превратился в безумную тарантеллу, а из груди её рвались всё новые и новые стоны, которые всё время не получалось сдерживать. Она выгибалась дугой, упираясь затылком в стол, и хваталась за его края немеющими пальцами, водила взмокшими ладонями по его гладкой столешнице, то и дело задевая посуду, которой они так и не успели убрать, закончив завтракать.
– Микки… – вновь простонала девушка, выгибаясь до хруста в позвоночнике, и с нажимом провела по своему животу рукой, оставляя слева на рёбрах красноватые следы от ногтей.
Микки склонился к её лицу, сгибая Дженнифер пополам, а после сбросил её ноги с плечи, придерживая их под коленями и врываясь в неё так, что у девушки окончательно закружило голову и перехватило дыхание.
На кухне было прохладно, но тела их всё равно покрылись испариной. Загорело-золотистая кожа Дженнифер обворожительно поблёскивала от пота, а спина изгибалась от страсти и удовольствия, которое уже было практически невыносимым. Она понимала, что совсем скоро её накроет ярчайшим оргазмом, и противиться этому хотелось, хотелось оттянуть этот момент, но сил к сопротивлению не было.
С каждым новым умопомрачительно глубоким толчком напряжение у неё внизу живота становилось всё сильнее, а под закрытыми веками уже начали вспыхивать первые искры высшего наслаждения. И прошло всего секунд пятнадцать, когда Дженнифер гулко застонала, дёргаясь и выгибая спину до хруста в позвоночнике, жмуря глаза. Она не могла перестать выгибаться и дёргала ногами, которые Микки продолжал крепко удерживать. В забытьи она резко провела рукой по столу, пытаясь найти точку опоры, и столкнула с него одну тарелку. Она звонко разбилась, разлетаясь на крупные острые осколки.
Микки ненавидел бардак и всегда очень скрупулёзно следил за тем, чтобы его не было в его доме и никто не пытался его устроить. Но сейчас брюнет был настолько поглощён процессом, что не обратил внимания на звучный треск разбивающегося стекла, продолжая изо всех сил врываться в извивающееся от блаженства тело Дженнифер.
Ему понадобилось ещё с десяток глубоких и мощных толчков, чтобы и его тело пронзило высшим наслаждением. Подаваясь животному порыву, Микки продолжал двигаться, врываясь в обмякшее тело любовницы, пока в его теле не стих последний разряд оргазма.
Шумно выдохнув, брюнет вышел из тела Дженнифер и, застегнув штаны, сел, сразу же закуривая и затягиваясь горько-сладким дымом, который сейчас казался ему особенно вкусным.
Только после третьей затяжки он заметил осколки тарелки, валяющиеся около стола. Сев и проследив взгляд возлюбленного, Дженнифер прикусила губу, а затем сказала:
– Я сейчас уберу.
Микки воздержался от ответа, но кивнул, показывая девушке, что она всё сказала верно. Дженнифер начала работать рано, как и хорошо зарабатывать, и с юных лет она привыкла к тому, что рядом всегда есть обслуживающий персонал, который должен заниматься уборкой и прочей подобной работой. Но сейчас у неё даже мысли не возникло о том, чтобы позвать Николь, чтобы та устранила «неприятность». Она намусорила, и она должна убрать за собой.
Спрыгнув на пол и даже не надев белья, Дженнифер опустилась на корточки, аккуратно собирая осколки тарелки. Пронаблюдав за девушкой немного, Микки встал и, подойдя к ней, тоже опустился на корточки. Он прикоснулся к руке девушки и, заглянув ей в глаза, бархатным тоном произнёс:
– Осторожно, не порежься.
Но помогать Дженнифер с уборкой Микки и не думал. И, встав и поправив воротник рубашки, он покинул кухню, отправляясь на поиски Николь. Её брюнет нашёл в коридоре на втором этаже, где домработница стирала незаметную пыль с рамы картины.
Подойдя к женщине, Микки прислонился к стене, подпирая её плечом, и сложил руки на груди, наблюдая за Николь, которая, как обычно, не заметила его приближения. Прошли не меньше двух минут прежде, чем брюнет решил обратиться к ней:
– Николь, я совсем забыл тебе кое-что сказать.
Женщина опустила щёточку для стирания пыли и повернулась к начальнику, внимательно смотря на него и слушая. Видя, что Николь – вся внимание и оставшись довольным этим, Микки продолжил:
– Мы с Дженнифер решили поехать во Францию раньше, до начала её показов.
– И… когда?
– Через четыре дня. В пятницу.
– Хорошо, – кивнула Николь. – Тогда, я буду готова к этому времени.
– Молодец, Николь, мыслишь в верном направлении. Только ты полетишь не с нами, а более ранним рейсом. Я хочу, чтобы дом выглядел хотя бы немного обжитым, когда мы в него въедем.
– Я не помню, Микки, ты оставлял там кого-нибудь, чтобы следили за домом? – немного неуверенно спросила Николь.
– Изначально – да. Но полтора года назад я изменил своё решение и отозвал тех людей.
– Хорошо. Постараюсь успеть привести дом в достойное состояние к вашему приезду.
– Выше головы можешь не прыгать. Просто создай там должный уют и хотя бы вытри пыль.
– Думаю, я успею привести его в порядок.
Микки слегка улыбнулся-ухмыльнулся и подошёл ближе к женщине, совсем близко, смотря на неё сверху и прямо в глаза.
– Я всегда знал, что не просто так держу тебя рядом уже десять лет.
– Шестнадцать… – совсем тихо и скорее самой себе пробормотала Николь.
– Первые шесть лет ты работала на Холи, а не на меня, так что, это не считается, – не грубо, но твёрдо поправил женщину Микки.
– Да, просто…
– Не важно, – перебил домработницу брюнет, поднимая руку и показывая этим, что в её словах нет смысла.
Увидев, что Николь всё поняла, он вновь сложил руки на груди и добавил:
– Просто, ты создаёшь уют в моём доме, и мне это нравится. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше.
– Конечно, – кивнула Николь и слегка улыбнулась.
– Вот и отлично, – тоже кивнул Микки.
Всё, что брюнет хотел, он уже сказал и услышал в ответ, потому, сказав домработнице, что она может продолжать уборку, Микки развернулся и быстрым шагом направился к своей спальне. Настроение его было в это утро хорошим, но приём лекарств это не отменяло.