Глава 13
Короли ночной Вероны
Нам не писаны законы
Мы шальной удачи дети
Мы живём легко на свете.
В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Но Господь за все за это
Нас простит уже к рассвету.
Мюзикл: «Ромео и Джульетта»©
Услышав мелодию звонка из кармана своих чёрных джинсов, Микки достал мобильный телефон и, бегло глянув на экран и имя звонящего, принял вызов.
– Привет, Ники, – поздоровался парень.
– Привет, – также поздоровалась девушка. – Я тебя не отвлекаю?
– Нет, я завтрак готовлю, – отозвался брюнет и тронул лопаткой жарящийся в сковороде завтрак – яичницу с беконом, проверяя готовность блюда.
– Завтрак в четыре часа дня? – удивилась Ники на том конце связи.
– Да, – спокойно ответил Микки. – Тебя что-то удивляет в этом?
– Нет… – подумав пару секунд, отозвалась девушка, вздыхая, и решила перевести тему и перейти к тем главным словам, ради которых она и звонила. – Слушай, Микки, у тебя есть планы на сегодняшний вечер?
– На сегодняшний… – задумчиво проговорил Микки, задумываясь.
Никаких планов на сегодняшний вечер, как и день, у него не было. Но говорить «нет» сразу он не хотел. Стоило подумать, потому что планы у него могли появиться внезапно.
Подумав более чем достаточное время, брюнет всё-таки ответил:
– Нет, у меня нету планов на сегодняшний вечер. А, собственно, почему ты спрашиваешь? Хочешь мне что-нибудь предложить?
Чуть присолив завтрак, парень накрыл сковороду крышкой и теперь уже полностью посвятил всё своё внимание собеседнице. Присев на край ближней к плите тумбочки, Микки достал сигарету и привычно начал крутить её в пальцах, медля с тем, чтобы закурить, сминая ни в чём не повинный белый фильтр и уничтожая его идеальность.
– Именно, – ответила Ники и кивнула. – Скажи, как ты относишься к вечеринкам?
– К вечеринкам? – нахмурившись, повторил за девушкой Микки и почесал нос.
Помедлив с ответом, он обхватил помятый фильтр сигареты губами и, щёлкнув зажигалкой, подкурил. Сделав одну глубокую затяжку и тугой струйкой выдохнув облако сизого дыма, парень продолжил:
– Я отношусь к вечеринкам, как и ко всем иным увеселительным мероприятиям, достаточно холодно. Я не испытываю к ним ни любви, ни неприязни.
– Это хорошо, – улыбнулась Ники. – Может быть, мне удастся склонить тебя в сторону любви к тусовкам. Дело в том, что сегодня одна моя подруга открывает клуб, и я хотела пригласить на открытие и тебя. Она почти год готовилась к этому мероприятию, так что, полагаю, это должно быть нечто грандиозное!
Ники говорила восторженно и так искренне. В принципе, светская львица, которой являлась эта молодая девушка, и не могла быть другой, не могла не испытывать страстной любви к ночным клубам и жизни между закатом и рассветом. Микки слушал её внимательно, не перебивал, но особого восторга либо любых иных сильный эмоций в отношении её слов и затеи не испытывал.
– И как называется этот твой хвалёный клуб? – дождавшись паузы в эмоциональном рассказе девушки, поинтересовался Микки.
– Lqst.
– Интересное название… – хмыкнул брюнет. – Это аллюзия на потерянность?
На том конце связи Ники открыла рот, чтобы ответить, но Микки её ответа не ждал, ему просто хотелось сказать. Он продолжал:
– Если это так, то, полагаю, вечер и ночь открытия действительно обещают быть выдающимися, как и все последующие ночи в стенах этого клуба. Вот только, если исходить из названия, то посетители «LQST» должны терять в его пределах голову и мораль, а под утро падать без чувств и больше никогда не открывать глаза, несмотря на то, что по их закрытым векам, освещая бледные лица, вновь заскользит золотистое солнце.
Ники слушала Микки, полностью застыв, лишь моргая и тем показывая, что жива. Его слова, действительно, вводили в некое подобие транса, пусть, порой, пугали и казались странными, вычурными. Он мог заговорить любого и заставить его забыть обо всём.
– Зря ты подался в бизнес, – покачала головой Ники, дождавшись, когда брюнет закончит говорить. – У тебя настолько интересная манера речи и её стиль, что тебе бы цены не было на писательском поприще. Не хочешь попробовать себя в этом?
– Нет, – поморщился Микки и глубоко-глубоко затянулся дымом, отчего горло обожгло. – Это точно не для меня. Я не хочу вкладывать свою философию и свои мысли в голову неких вымышленных героев и тратить жизнь на то, чтобы создавать миры, которых никогда и нигде не будет, кроме листов бумаги и страниц электронных книг.
– Ладно, это твоё дело, – вздохнув, согласилась девушка. – Так, может быть, вернёмся к открытию «LQST»? Ты так и не сказал мне ни «Да», ни «Нет».
Микки вновь задумался, но в этот раз размышления его продлились всего пару секунд. Решив, что этим вечером ему, в самом деле, делать нечего, парень сказал:
– Пожалуй, я соглашусь на твоё предложение. Посмотрим, что за такое новенькое «потерянное» место. Только скажи, во сколько открытие?
– Начало в десять вечера.
– Отлично… – без особого энтузиазма отозвался Микки, кивая.
Сделав последнюю затяжку, парень затушил сигарету и бросил её в пепельницу.
– И, Микки, ты можешь меня забрать и отвезти в «LQST»?
– А свою машину ты разбила?
– Нет, моя машина в порядке. Просто, если я поеду туда на ней, то с практически стопроцентной вероятностью на ней и уеду. А у меня уже и так два раза отбирали права за вождение в пьяном виде.
– А ещё это опасно, – задумчиво и равнодушно произнес Микки, разглядывая фильтр уже новой сигареты.
– И это тоже, – согласилась Ники. – А на такси ездить на вечеринки я не люблю.
Она замолчала, ожидая, что Микки спросит: «Почему?», но он не сделал этого. Помолчав немного, брюнет отозвался:
– Да, без проблем, я заберу тебя, и мы вместе поедем в «LQST». Только адрес мне скажи, куда за тобой приезжать.
Ники быстро надиктовала свой адрес и попросила Микки заехать за ней в половине десятого. Выслушав всё и дав своё одобрение на слова собеседницы, брюнет сказал: «Хорошо, тогда, до встречи», после чего сразу же отнял телефонный аппарат от уха. В нём слышались слова прощания, произносимые Ники, но Микки их не слушал. Как только девушка замолчала, он отклонил вызов и положил телефон на тумбочку.
Посидев так немного, брюнет вставил сигарету в рот, но быстро передумал курить и, отложив её на тумбочку, спрыгнул на пол. Открыв шкафчик для посуды, Микки быстро пробежался взглядом по его содержимому, и, выбрав тарелку, захлопнул его дверцы, переключаясь на уже полностью готовый завтрак, который теперь оставалось только съесть.
Поставив тарелку на стол, брюнет облизал кончик лопатки, которой выкладывал пищу из сковороды на блюдо, задерживая её у губ, задумываясь. Но вскоре лопатка, всё же, отправилась в посудомоечную машину, а Микки наконец-то сел за стол и приступил к трапезе.
Включать телевизора он привычно не стал, смотря в его тёмный экран и думая о чём-то своём, отправляя кусочек за кусочком в рот завтрак, который пришлось прервать, потому что парень вспомнил, что забыл заварить чай.
Когда с завтраком было покончено, и посуда была заброшена в посудомоечную машину, Микки забрал с тумбочки чашку с любимым ароматным красным чаем и вернулся за стол. Забравшись на стул с ногами, брюнет включил телевизор, сразу же переключая несколько каналов, останавливаясь на музыкальном канале, а после переключая на новости.
То, о чём говорили в новостях, не вызывало в Микки совершенно никакого интереса: чьё-то убийство, чей-то успех и скандал, в котором замешены не то трое, не то четверо. Бессмысленная болтовня о людях, которых он не знал вживую, и знать не хотел, и потому они были ему абсолютно безразличны.
Выдержав минут пять просмотра новостей, брюнет вновь переключил канал, сменяя его каким-то фильмом, жанр и название которого пока оставались загадкой.
Наблюдая банальный диалог между кудрявой рыжеволосой девушкой и импозантным высоким брюнетом, Микки поморщился. Это тоже было безумно скучно. Но этот фильм был на толику интереснее новостей, потому переключать брюнет не стал, а наконец-то взял чашку и, подув на горячий чай, сделал маленький глоток.
Бессмысленно смотря в экран телевизора и совершенно не вникая в суть происходящего в фильме, Микки думал о перспективах сегодняшнего вечера, который ему предстояло провести в незнакомом месте и в окружении шумных светских персон. Нельзя было сказать, что он был чужд богемной жизни и обществу, но и любовью к подобным мероприятиям он не отличался, потому что там, в шумных клубах или на званых вечерах, люди жестоко убивали, разрывая на части, его любимую подругу – тишину.
Но по поводу того, что он согласился вновь стать зрителем этой «казни», брюнет волнения или напряжения не испытывал. Во-первых, он всегда мог отказаться от приглашения; он позволял себе отказываться от своих слов даже в тех случаях, когда обещал нечто сделать. И, пусть, возможно, это и не являлось самым лучшим его качеством, но Микки с ним бороться не собирался. Кому и что он был должен, чтобы быть обязанным следовать тому, что он сказал? За несколько часов может измениться целая жизнь, не то, что настроение и желание в чём-то участвовать или с кем-то встретиться. Потому совершенно глупо принимать каждое собственное слово за обещание или клятву, от которых нельзя отказываться. Слова, вообще, мало что значат.
Не отрывая взгляда от экрана, Микки нащупал на столе пульт и выключил телевизор, после чего неторопливо встал и вышел прочь с кухни, не забыв прихватить с собой и чашку с чаем, которого осталась половина.
Преодолев расстояние до спальни и зайдя в неё, брюнет поставил чашку с недопитым чаем на тумбочку, а сам сел на кровать, выуживая из ящика тумбы пузырёк с лекарством и высыпая несколько таблеток себе на ладонь. Третья – лишняя таблетка отправилась обратно в упаковку, а две парень положил на язык, сразу же делая глоток чая, запивая лекарство – таблетки были достаточно большими, потому, если попытаться проглотить их без воды, чая или тому подобного, были все шансы подавиться.
Проглотив таблетки и обильно запив их чаем, а после, допив и тот его глоток, что остался на дне, брюнет отставил пустую чашку на тумбочку и встал, поправляя чуть сползшие и демонстрирующие теперь резинку тёмных боксёров и часть самого белья джинсы.
При взгляде на часы выяснилось, что времени было уже пять часов вечера и семнадцать минут. Вернув чашку на кухню, Микки направился в ванную комнату, чтобы наконец-то принять душ, потому что после пробуждения он ограничился чисткой зубов.
Привычно подойдя к умывальнику, парень упёрся руками в его края, склоняясь чуть вперёд, пристально смотря в глаза своему отражению. Такие чёрные…
Микки слегка прищурился, ещё прицельнее впиваясь глазами в самого себя из зазеркалья. Он прекрасно знал, помнил, какого у него цвета глаза, но, порой, ему казалось, что цвет их совсем не шоколадно-карий, а совершенно чёрный. В самом деле, его глаза имели удивительное свойство отливать тьмой даже в те моменты, когда в них был направлен свет.
Постояв так минуты три, парень всё-таки отошёл от зеркала и направился к душевой кабинке, расстегивая по дороге штаны – майки на нём не было. Избавившись от одежды, Микки шагнул в кабинку душа и, закрыв её матовые, будто заледеневшие дверцы, включил воду. Горячая вода полилась ему на голову водопадом, бурным потоком. Дождавшись, пока она намочит всё тело, Микки поднял голову, подставляя лицо под горячие струи, что били по коже точечным массажем, и потёр его.
Проведя в душе не меньше получаса и наконец-то покинув его, парень обернул вокруг бёдер белоснежное мягкое полотенце и переступил порог ванной, вновь направляясь в свою спальню.
Иногда, ходя вот так по своей пустой квартире, Микки казалось, будто в ней кто-то есть, кто-то должен быть, и этот кто-то его вот-вот окрикнет, позовёт. Этот кто-то не страшный и совсем не похож на тени и демонов из фильмов ужасов, которые поселяются в домах и сводят их владельцев с ума, этот кто-то… кто-то добрый и тёплый, родной – тот, кого в жизни Микки никогда не было.
Даже не дрогнув ни единым мускулом лица и не попытавшись обернуться, брюнет открыл дверь своей спальни и прошёл в неё и сразу же направился к шкафу и, распахнув его дверцы, сдёрнул с себя полотенце, оставаясь полностью обнаженным. Подобные мысли-неясные видения посещали его редко и никогда не приносили боли или горькой надежды, обиды на жизнь за то, что ему некого ждать. Он с детства свыкся с этой мыслью – мыслью о том, что он является одним из тех забытых детей, которые не нужны миру, но которых зачем-то спасает государство. Может быть, дело было в его душе – душа его отказывалась верить в то, что он один в этом мире и продолжала искать в тишине нотки хотя бы чьего-то родного голоса. Даже, если это было так, то это было неважным, потому что душа Микки, пусть и продолжала абсурдно чего-то ждать втайне от своего носителя, но она не болела при этом, не требовала того, чтобы кто-то непременно был рядом, как это и должно быть у нормальных людей. И разум его ничего не ждал и никого не искал в толпе.
За ленивыми сборами незаметно прошли три часа и вот настало время выходить из дома и ехать за Ники, если, конечно, Микки вдруг не решит, что он передумал и не желает становиться частью всеобщего веселья. Но он не передумал. И потому, взглянув в зеркало около входной двери и поправив расстегнутый воротник чёрной рубашки, которой не могло скрыть чёрное же не застёгнутое пальто, парень взял ключи от квартиры и покинул её.
Путь до дома Ники занял сорок минут – пробки из-за внезапного снегопада – но Микки всё-таки добрался до неё и они уже вместе двинулись в сторону «LQST». Когда они повернули в сторону клуба, на часах было без тринадцати минут десять, потому к открытию они точно должны были опоздать. Но Ники насчёт этого не расстраивалась и высказалась по этому поводу так: «Значимые персоны не опаздывают, а задерживаются и делают этим подарок тем, кто их ждёт, потому что всегда здорово, когда есть, кого ждать и что предвкушать».
Благодаря ещё одной пробке молодые люди прибыли на место лишь через час. Оставив машину на парковке, Микки и Ники переступили порог клуба, где девушка сразу же скинула коротенькое, отороченное мехом пальтишко, оставшись в коротком чёрном платье под грудью с юбкой из лоснящихся перьев. Казалось, будто она забыла, что на улице доживает свои последние дни зима, и вышла из дома без колготок, потому что на ней были тоненькие и совершенно прозрачные чулки.
Также сняв верхнюю одежду, Микки дождался свою спутницу, которая остановилась перед зеркалом, чтобы поправить причёску, и они наконец-то прошли в основной зал, где уже полным ходом шло веселье. Все присутствующие уже были навеселе: кто-то танцевал, извиваясь всем телом под ритмичные модные мотивы, кто-то что-то обсуждал с друзьями или едва знакомыми людьми – все были заняты делом.
– О, Ники!
К Микки и Ники спешила девушка в платье, похожем на Никино, только бледно-бледно голубого цвета. В руке у неё был бокал шампанского, на лице сияла широкая отбеленная улыбка, а в глазах искрили пузырьки выпитого игристого напитка.
– Рада видеть тебя! – произнесла девушка, подойдя к ним.
– Я тоже, – улыбнулась в ответ Ники. Она взглянула ни Микки и добавила, обращаясь к подруге: – Познакомься, Лори, это – Микки.
– Микки, – повторила Лори, одарив лучезарной улыбкой и брюнета, и протянула ему ладонь для рукопожатия.
– Приятно познакомиться, – сдержано кивнул Микки, легко пожимая девушке руку.
Сказав ещё парочку незатейливых фраз старой знакомой, Лори ещё раз улыбнулась и покинула молодых людей, устремляясь к тем, с кем она ещё не успела поздороваться или познакомиться.
– Люблю Лори, – изрекла Ники, смотря вслед подруге, – пообщавшись с ней, всегда хочется улыбаться.
– Да, милая девушка, – достаточно холодно отозвался брюнет и огляделся, ни на ком не заостряя своё внимание, но оглядывая всех, кто присутствовал в просторном зале.
Ники взглянула на него. По его тону она прекрасно поняла, что никакой особой симпатии к её доброй весёлой подруге Микки не испытывал.
– Я могу познакомить тебя со всеми, если хочешь, – предложила Ники, взяв бокал шампанского и пригубив напиток. – Я знаю здесь практически всех.
– Думаю, я смогу познакомиться с теми, кто мне будет интересен, и без твоего посредничества. Ты не обязана весь вечер крутиться рядом со мной и выступать в роли моего шута.
– А почему шута?
– Потому что, – ответил Микки, складывая руки на груди и полностью разворачиваясь к спутнице, смотря на неё сверху, – обычно, люди считают, что, если они привели кого-то в новую компанию или новое место, то они обязаны его развлекать. Так вот, Ники, я освобождаю тебя от этого обязательства и заблуждения.
– Знаешь, по твоим словам можно подумать, что ты хочешь поскорее избавиться от меня, – перестав улыбаться, немного обижено отозвалась девушка.
Микки хмыкнул и ухмыльнулся в ответ на слова Ники. Подойдя ближе к ней, став практически вплотную, он произнёс:
– Ники, не нужно додумывать за меня. Поверь, я не самый лживый человек на этом свете и, если бы я захотел от тебя избавиться, я бы тебе так и сказал.
– Тогда, может быть, сядем и выпьем? – вздохнув, предложила Ники. – Что-то мне подсказывает, что ты совсем не тот человек, который любит танцевать…
– В этот раз ты оказалась права, я, в самом деле, не фанат танцев. Но, всё же, лучше спрашивай меня, а не делай выводы обо мне, исходя из непонятно чего.
– Я постараюсь это учесть.
Парень и девушка заняли место на одном из белых кожаных диванов, которых здесь было множество; весь интерьер «LQST» был выполнен в светлых ангельских оттенках. Но через полчаса Ники всё-таки покинула своего спутника, решив посвятить время и другим своим знакомым, которых здесь было множество.
Микки не стал противиться её уходу, легко отпустив девушку и заменив её общество бокалом вина. Рубиновый напиток он пил медленно, буквально по каплям – отчего-то, ему совсем не хотелось сегодня напиваться, по крайней мере, пока, потому один бокал брюнет смог растянуть на долгое время.
Вокруг него творилось веселье и зарождался тот самый беспредел, которым славятся дорогие и элитарные ночные клубы. Девушки начинали двигаться в танце всё эротичнее, а парни всё похотливее смотрели на них. Кто-то уже целовался, а кто-то решил пойти дальше и, взяв партнёра за руку, повёл в сторону туалета. Одну такую парочку Микки лично провёл взглядом до выхода из основного зала.
Потеряв скрывшуюся за дверями парочку из виду, Микки вновь обвёл взглядом просторный зал, погруженный во мрак и взрываемый светом стробоскопов, и задержался на фигуре, мелькнувшей в его дальнем левом углу.
Взгляд парня налился интересом и он, залпом допив остатки вина и поставив пустой бокал на столик, встал, быстрым шагом пересекая зал и устремляясь в тот его угол, где мелькнула загадочная и столь заинтересовавшая его фигура.
Брюнет даже не задумывался над тем, зачем он шёл и что, кого хотел отыскать. Это был просто порыв, которому он поддался, не оставив своему разуму шансов породить размышления и мысли.
Продираясь через толпу, Микки старался не терять из виду ту, которая привлекла его внимание. Девушка не стояла на месте, и потому следить за ней было достаточно сложно, особенно с учётом того, что клуб то и дело погружался во тьму.
В какой-то момент свет погас на долгие десять секунд, лишив всех возможности ориентироваться в пространстве и подарив это время на то, чтобы скрыться, убежать по-английски под руку с тем, с кем душа, но скорее тело, желает провести эту ночь.
Несмотря на полную темноту, Микки продолжал идти, достаточно легко ориентируясь во тьме, так походя в этот момент на дикую чёрную пантеру, которая крадётся к своей ничего не подозревающей жертве.
Шаг, ещё один шаг – тихий, бесшумный. Мышцы напрягаются, готовясь к прыжку. И, вот, наступает тот самый миг, и дикий зверь совершает свой смертоносный рывок…
Свет вновь загорелся, освещая всех и всё, выхватывая развлекающийся народ из объятий тени, только…
Только той, за кем шёл Микки, больше не было впереди него. Её не было ни сбоку, ни позади – нигде. Обернувшись, брюнет обвёл пространство комнаты тяжёлым взглядом.
«Показалось, – подумал он. – Показалось. Странно, ещё ведь не апрель…».
Нахмурившись, он ловко схватил с подноса пробегающего мимо официанта бокал вина. Как видно, напиток молоденький парень нёс кому-то другому, но сказать об этом побоялся и вновь поспешил к барной стойке, чтобы всё-таки донести до заказчика его вино.
Пригубив рубиновый напиток, Микки ещё раз безразлично огляделся и развернулся, желая пройти к выходу из зала и осмотреть и остальные комнаты клуба. Но планы его спутала некая девица, что влетела в него на полном ходу, едва не падая от этого столкновения со своих огромных каблуков. Парень чудом удержал бокал, поднимая его вверх и отводя в сторону, в противном бы случае эта неосторожная девушка оказалась бы облитой кровавым напитком, который бы было совсем непросто отмыть с её дорогого брендового платья.
– Извини, – выпалила девушка, вытаращивая свои и без того огромные глаза и зачем-то кладя ладонь Микки на грудь, будто желая тут же загладить свою вину перед ним.
– Ничего страшного, – отозвался парень и опустил руку с бокалом. – Меня не так уж просто сбить с ног.
– Было бы очень неприятно и неудобно, если бы у меня это получилось.
Девушка говорила быстро и немного сбивчиво, будто была очень взволнована, перевозбуждена. Её светло-серые глаза лихорадочно и как-то нездорово блестели.
– Но у тебя не получилось, – кивнул брюнет и представился: – Меня зовут Микки.
– Я – Фин.
– Фин? – переспросил Микки, вскидывая бровь. – Интересное имя… – добавил он и сделал глоток вина, смотря при этом на новую знакомую.
– Фин – это псевдоним и почти настоящее имя. По документам я – Финна.
Микки слегка нахмурился, смотря в лицо девушки. Оно определённо казалось ему знакомым… Кажется, она была одной из известных блогерш… Но всерьёз задумываться над этим ему совершенно не хотелось, потому парень откинул лишние размышления и обратился к собеседнице:
– Фин, не хочешь немного пройтись? Хотелось бы отдохнуть от всего этого шума.
– Я согласна, – с готовностью отозвалась девушка и вцепилась в руку Микки, чтобы не упасть на своих высоких каблуках, когда они направились к выходу из главного зала.
Брюнет мельком взглянул на неё, но заострять своё внимание на её состоянии и поведении не стал. И невооруженным глазом было заметно, что Фин была сильно пьяна.
За пределами главного зала клуб казался каким-то совершенно пустынным и совсем тихим, его коридоры походили на комнаты дома-призрака, в которые можно зайти, но невозможно выйти.
Прогуливаясь по этим пустынным комнатам, Микки и Фин болтали о чём-то, но брюнет совершенно не запоминал слов их разговора.
– Может быть, уедем? – внезапно спросила девушка.
Микки взглянул на неё, задерживая на ней свой взгляд, словно испытывая и давая время, чтобы передумать и отказаться от своих слов. Но Фин не отказалась.
– Здесь, конечно, весело, но мне уже надоело, – добавила девушка.
Микки взглянул на часы на правом запястье, затем вновь поднял взгляд к глазам собеседницы и ответил:
– Сейчас час пятнадцать ночи. Это слишком рано, чтобы уезжать из ночного клуба, но для того, чтобы продолжать веселье, это время является оптимальным. Так что, я не вижу причин, чтобы отказываться от твоего предложения, Фин.
– Отлично, – как-то облегчённо улыбнулась девушка. – Тогда, я вызываю такси?
– Я на машине. И выпил я всего два бокала, так что, за руль вполне могу сесть.
Финн согласно кивнула, и они развернулись, возвращаясь к главному залу, из которого можно было выйти на улицу. Но в какой-то момент девушка затормозила.
– Стой, Микки, – проговорила она.
Брюнет остановился и развернулся к собеседнице, складывая руки на груди и лёгким кивком показывая, чтобы она говорила.
– Что ты хотела сказать? – поинтересовался он. – Или спросить?
Фин помолчала несколько секунд, видно, подбирая слова, затем ответила:
– Я люблю, как бы это сказать? Веселиться качественно и на полную и так же расслабляться…
Микки вскинул бровь, но ничего не сказал, продолжая внимательно и спокойно смотреть на собеседницу, выслушивая её немного сбивчивую речь.
– Ты имеешь в виду «кайф»? – совершенно равнодушно поинтересовался брюнет.
Было не похоже, что он осуждал это, что успокоило Фин. Выдохнув, она ответила:
– Да, его. И я бы хотела узнать, как ты к этому относишься?
– Я не отношусь к тем, кто это любит или злоупотребляет этим, но я пробовал. Так что, если ты волнуешься, что не сможешь при мне пустить по вене «радость», то можешь расслабиться. Полицию я вызывать не стану, как не буду и нотации тебе читать, а, возможно, даже присоединюсь.
– А как ты узнал, что я говорю про героин? – удивилась Фин.
Микки ничего не ответил, лишь указал кивком на её левую руку, где на сгибе локтя таились тщательно замазанные тональным кремом синяки от уколов. Вот только девушка танцевала и вспотела и потому один синяк «выглянул» из-под слоя маскировки, так идеально подобранной к тону кожи.
– Будь осторожнее, – произнёс Микки, касаясь сгиба локтя девушки и проводя по нежной коже кончиками пальцев.
Клуб они покинули никому и ничего не сказав. Уходить по-английски, скрывшись под покровом ночи, всегда бывает приятно. Около двух ночи пробок на улицах Вены уже не было, потому до особнячка Фин, который одиноко расположился за чертой города, они домчались достаточно быстро. Несмотря на публичную профессию и страсть к всякого рода вечеринкам, Фин была человеком диковатым и любила знать, что в её дом, её крепость точно не нагрянет кто-нибудь нежданный и чужой. Потому ей больше нравилась жизнь за городом, где нет шума большого города и толп его жителей.
Микки прекрасно понимал её желание быть подальше от толпы и разделял его, пусть сам он и жил в самом центре австрийской столицы. Но, в отличие от Фин, брюнет принадлежал к тем знаменитостям, за которыми никто не станет бегать в отчаянном желании получить совместное фото или автограф. Его знали многие, но все предпочитали молчать об этом, дабы не порочить свою репутацию. Но чаще люди знали его детище, бизнес, а его собственное имя оставалось за скобочками известности. Он был серым кардиналом своего дела и из тени управлял им, даря богатым и статным гражданам и гражданкам возможность расслабиться, скинуть маски или, напротив, надеть их, и выпустить на волю своих бесов.