7. Маскарад в разгаре лета
Сатана, – произнес Джефф Питер, – это очень требовательный господин. Когда другие будут наслаждаться заслуженным отдыхом, он заставит тебя работать как проклятого. Как когда-то говорили Святой Павел, умудренный жизнью теолог Доктор Уоттс172 и другие Служители Церкви Христовой: «Он всегда найдет того, кто любит дурака валять».
Припоминаю, как-то выдалось лето, когда мы с Энди Такером решили на время завязать; но, судя по всему, не судьба, видимо, так уж нам на роду написано, по кривой дорожке катиться.
Вот, взять, к примеру, проповедника. Он может забыть о своих обязанностях и наслаждаться жизнью. Настает 31 мая, и, если, его друзья хотят видеть его в своей компании, то, тот, обернув противомоскитной сеткой и оловянной фольгой свою кафедру прихватывает клюшку для игры в гольф, молитвенный требник и удочку и отправляется на Озеро Комо173 или в Атлантик Сити174. И, господа, три месяца, он не будет вспоминать о своей службе, а будет, от случая к случаю, искать во Второзаконии, или в Притчах Соломоновых, или в Послании от Матвея, места для замаливания таких незатейливых летних грешков, как пускание на ветер пары луидоров или обучение плаванию вдовы пресвитерианки.
Однако, я собираюсь рассказать вам о нашем с Энди летнем отдыхе, который нельзя назвать обычным.
Мы устали от всех наших похождений, навеянных отнюдь не святым духом. Даже Энди, чей мозг, практически, никогда не спал, начал выражать недовольство, да так, как, на то был способен, лишь, только, Теннисный Кабинет Теодора Рузвельта175.
Охо —хо! – вздыхает Энди. – Я устал. Я чувствую, что пора готовить яхту «Корсар» к плаванию и полный вперед! На Ривьеру!
– Я хочу шататься без дела и копаться в своей душе, – как говорит Уолт Виттер. Я хочу играть в пинокль176 с кардиналом Мерри дел Валь177 или стегать хлыстом обитателей моего поместья в Тарритауне178, или выступить с монологом на пикнике Шотокво179 в шотландском килте180т (короткая юбка в складку или плед вокруг бёдер – национальная одежда мужчин в Шотландии) или в каком-нибудь летнем наряде, оторваться от рутины и гнетущей неизбежности забот и хлопот.
Терпение, мой друг, – говорю. – Ты должен подняться до вершин мастерства в своей профессии, прежде чем ты будешь удостоен чести быть коронованным лаврами, которые устилали следы великих авторитетов в твоем ремесле. Единственное, чего бы я хотел сейчас, – говорю, – так, в эти летние дни, побыть, хоть совсем немного, в какой-нибудь одинокой горной деревушке, вдали от всякого рода финансовых проблем, капитализма, и узаконенного воровства. Я тоже устал, и, я считаю, месяц – другой безмятежного отдыха должен привести нас в хорошую форму, для того чтобы по осени с новой силой начать опустошать кожаны181 наших сограждан.
Идея лечения отдыхом понравилась Энди, лишь только он услышал о ней, так что, недолго думая мы нашли самые известные пассажирские агентства, набрали там буклетов с описанием всех железнодорожных маршрутов, которые могли бы нам помочь попасть на самые лучшие летние курорты. Нам потребовалось, примерно, с неделю времени, для того чтобы мы смогли окончательно определить куда, именно, мы собираемся ехать. Я помню, как звали самого лучшего агента по обслуживанию пассажирских перевозок в мире – его звали Дженесис. Но, на тот день, когда мы к нему обратились, он не имел необходимой информации, и когда он произнес: «Господь создал Мир за шесть дней, и сказал: – Это хорошо!», – он даже и не подозревал, на какие обширные дебаты спровоцирует эта фраза агентов по печати и рекламе, сочиняющих статьи о летних отелях. На какой плагиат они пойдут потом.
После того, как мы закончили изучать все эти буклеты, что были у нас, мы поняли, что Соединенные Штаты от Пассадумкига182 – до Ель Пасо183, и, от Скагуэя184 – до Ки-Уэста185 – это самый настоящий рай с покрытыми снегом вершинами, кристальными озерами, со свежими, только что снесенными яйцами, с гольфом, с красотками, с гаражами, с освежающим бризом, с соломенными рейдами, открытыми водопроводами и теннисом; и везде можно побывать, и всё это можно увидеть своими собственными глазами за, каких-то, два часа.
Так что, мы с Энди выбросили их на задворки, за окно, и стали паковать вещи в наш дорожный чемодан. Нам потребовалось 6 часов для того чтобы на экспрессе, который тащился как черепаха, добраться до местечка под названием Кроу Ноб, – позабытой Богом и людьми обители, находящейся в горах на границе двух штатов Теннесси186 и Северная Каролина187.
Нам объяснили как найти местную гостиницу, которая называлась «Вудчак Инн», и, до того как мы до неё добрели мы чуть ноги свои не сбили спотыкаясь о всякие пеньки. Эта гостиница была расположена не на самой дороге, а чуть поодаль в большой зеленой роще, и выглядела она просто превосходно, широкие балконы, и очень много женщин в белых платьях, качающихся на качелях в тени. Можно сказать, что эта гостиница и был весь Кроу Ноб, второй его частью было почтовое отделение с видом на ландшафт, под углом в 45°, да небосвод.
Итак, господа, как вы думаете кто вышел нам на встречу для того чтобы поприветствовать, когда мы добрались до ворот гостиницы? Сам Стукач Смиттерс, который был: и самым лучшим дантистом, работающим на открытом воздухе, который удалит вам зубы без всякой боли, и электровеником – единственный в своем роде, на всем Юго-западе.
Старина Смиттерс одевался как сельский священник, и, если, на него взглянуть, то похож он был, с одной стороны на хозяина гостиницы, а, с другой стороны, на страхового агента. Свои жизненные принципы он выразил, заявив, что он и хозяин этой гостиницы, и её злой гений. Я представил ему Энди, и мы ответили на несколько беспокоящих его вопросов, затрагивающих цель нашего путешествия и место назначения. Мы сказали, что мы очень важные представители очень важной правительственной миссии, что, дескать, в нашей стране существует лишь только три персоны нашего уровня; наша задача заключается в том, чтобы ездить по стране и посещать собрания советов директоров компаний. Стукач Смиттерс провел нас в какой-то, домик, стоявший во внутреннем дворе возле ворот, похожий на летний коттедж. Где и затянул, со всей силой ударяя по струнам своей арфы бесконечную песню, то есть, ударился в философию: о себе, о жизни, о добре и зле.
– Господа, – говорит он, – Я очень рад вас видеть. Я попал в довольно затруднительное положение, может быть, вы сможете мне помочь выпутаться из него. Я уже стар для того чтобы работать на улице, так что я арендовал этот никому не нужный старый склад и сделал из него гостиницу, и, надеюсь не прогорю. Две недели назад начался сезон, и я получил одно письмо подписанное Лейтенантом Пири188, а другое Герцогом Мальборо189, каждый выражал желание остановиться в моей гостинице и провести в ней часть своего летнего отдыха.
– Так что, – говорит он, – вы, надеюсь, понимаете меня, господа, как важно для того, кто начинает гостиничный бизнес, иметь своими постояльцами две такие важные персоны, чьи имена вызывают ассоциации с неприступными ледяными айсбергами и династией Кобургов190. Размышляя подобным образом я напечатал объявления, которые сообщали о том, что гостиница «Вудчак Инн» на все лето станет местом отдыха двух выдающихся личностей – лейтенанта Пири и герцога Мальборо, свободными останутся лишь только те комнаты, которые нуждаются в капитальном ремонте. И, после этого, свои объявления я разослал по всем Штатам, по всем городам: – Ноксвилл191, Шарлотт192, Фиш Дам193 и Боулинг Грин194.
А, теперь, господа, взгляните на веранду, говорит Стукач Смиттерс, взгляните на этих несчастных безутешных женщин, которые с нетерпением ждут прибытия Герцога Мальборо и Лейтенанта Пири. Вся моя гостиница забита до отказа поклонницами великих героев, от холодного промозглого подвала по самую крышу.
Среди них школьные учительницы: четыре из школ для нормальных детей, а две из школ для детей с отклонениями; три выпускницы каких-то университетов, в возрасте от 37 до 42 лет; две старые девы, помешанные на художественной литературе и одна, которая очень хочет стать писательницей; пара светских дам и одна леди из Хо Ривер195. Два преподавательницы ораторского искусства, которых я поселил в сарае для кукурузы, а на чердаке, где я храню сено, я поставил койки, там у меня спят повариха и редакторша журнала «Опера Глас» из Чаттануги196. Вы видите, господа, что творят великие имена.
– Ну, что ж, – говорю, – Похоже, Вы кинули вызов самой судьбе. Но, сказать по правде, Вам не стоило этого делать.
– Я был уверен, что всё будет как надо, – говорит Смиттерс. Вчера должны были прибыть эти люди, которых я очень ждал. Я отправился на станцию встретить их. Из поезда выползли каких-то два, едва живых хмыря, у обоих чемоданы набитые молотками для крокета и какие-то проекционные фонари с кнопками.
Я сравнил их подписи с теми, которые были в моих письмах – да, действительно, это были они. Но, господа, представляете, я понял, что, из-за своего слабого зрения, я ошибся. Вместо Лейтенанта Пири я пригласил Леви Т. Пиви – вместо великого, увенчанного лаврами исследователя к нам приехал продавец содовой из Эшвилла197. А герцог Мальборо оказался Тео Дрэйком из Мёрфрисборо198 – счетоводом из бакалейной лавки. И что вы думаете? Как я поступил? Я затолкал обоих обратно в вагон, и долго-долго смотрел вдаль уходящему поезду, пока тот совсем не исчез из виду.
Теперь вы видите, господа, в какой переплет я угодил, – продолжал Старина Смиттерс. Я трёкнул199 своим постоялицам, что всеми уважаемые господа, по каким-то непредвиденным обстоятельствам задержались где-то в пути, судя по всему, из-за каких-то неполадок, но они точно прибудут дня через два. И когда они поймут, что я леплю горбатого200, говорит Стукач Смиттерс, – все эти шиньоны и накладки, чулки, парики и платья из муслина, перехваченные крест на крест исчезнут без следа. Это страшно даже представить, – говорит опростоволосившийся Смиттерс.
– Гигант мысли201, – говорит Энди, положив руку на грудь старику, – к чему все эти сетования, когда великий полярник и достойный наследник дворца Блэнима202 решили сделать Вас знаменитым и собственноручно вручить богатство на серебряном блюде с пробирным клеймом. Не сомневайтесь, все сделаем как надо!
Свет озарил лицо старого пройдохи.
– Господа, вы сможете разыграть комедию для наших прекрасных дам? Пусть один из вас будет Великим Первооткрывателем Северного Полюса, а другой Великим Герцогом Мальборо!
Я смотрю, Энди опять взялся за старое, его одолело желание применить разработанную им систему вколачивания баков203, основанную на искусном владении риторикой. Его словарный запас был, приблизительно, 10 000 слов и фраз, которые, стоило ему только открыть рот, приобретали значение крылатых изречений и иносказаний. До того владел жаргоном, любого контрабандиста мог шутя заткнуть за пояс.
Послушайте, – говорит Энди Стукачу Смиттерсу. – Вы спрашиваете, можем ли мы смарьяжить204? Господин Смиттерс, перед Вами два аристократа205 лучше нас Вы не найдете того, кто может кидануть простого обывателя, либо ловкостью рук, либо мастерством слова. Герцоги приходят и уходят, первооткрыватели исчезают в небытие, а такие как я и Джефф Питерс, остаются – говорит Энди, – мы ищем дятлов206. Но, у нас условие. Если, вы хотите чтобы мы стали двумя именитыми гостями, которых вы поджидали, то Вы должны согласиться с тем, что история с титулованными персонажами приобретет надлежащие оттенки, в которых будет виднеться и Северное Сияние, и прорисовываться подъемные ворота Величественного Замка Герцога.
Стукач Смиттерс был в восторге. Он, высунув язык, в самозабвении, тряс наши руки, и, как самых дорогих друзей, провел в свою гостиницу, всю дорогу твердя, что самые лучшие фрукты и товары, которые он сюда привозит, будут нашими всё время нашего проживания в гостинице, как долго бы мы не соизволили здесь оставаться и, причем, бесплатно.
Выйдя на веранду, Стукач Смиттерс заявил: – Милые дамы, я имею честь представить вам его Сиятельство Герцога Мальборо и знаменитого Путешественника, который открыл Северный Полюс – Лейтенанта Пири.
Что тут началось! Юбки зашуршали, стулья заскрипели, всё это происходило как раз в тот момент, когда мы с Энди кланяясь, пробирались к регистрационному столу Старины Смиттерса, для того чтобы зарегистрировать свое прибытие и получить ключ от комнаты. После того как мы умылись с дороги, и хозяин гостиницы проводил нас в апартаменты, которые он берег на случай прибытия герцога и лейтенанта, он вручил нам большую оплетенную бутыль, полную великолепного виски, чистого как роса в горах Северной Каролины207.
Когда Энди пристроился к бутыли, я понял – будут проблемы. Энди был жертва артистического метемпсихоза208, даже когда он был трезв как стеклышко, казалось, что он в подпитии, а, если, он немного выпил, то ему море было по колено, плевать он хотел, даже, на дирижабли.
Мы долго не выпускали «чудесный сосуд» из рук, после чего я и Энди отправились на крыльцо, на котором собралось много прекрасных женщин, так усердно искавших возможность общения с такими великими личностями. Мы расположились на двух креслах, специально приготовленных для нас, после чего, все эти школьные дамы и литераторши, толкаясь, расставили свои кресла-качалки вокруг нас и приготовились слушать.
Одна из них обратилась ко мне с вопросом: – Сэр, каким для Вас было Ваше последнее путешествие?
В этот момент я абсолютно не понимал, то есть, совершенно забыл, кто же я на самом деле и кто теперь Энди. Может быть я герцог, а, может быть и лейтенант? Но, и из её вопроса я не мог понять, к кому же, собственно, она обращается, и о чем, именно, спрашивает: то ли об экспедиции к Полярному Полюсу, то ли о каких-то семейных путешествиях герцога? Так что я ответил так, чтобы сразу же покрыть обе карты.
– Да…, знаете, – говорю, – Поездка была довольно прохладной, – я даже сказал бы, весьма прохладной….
И вдруг, в этот момент, словно прорвало плотину, разверзся источник нескончаемого словоблудия, – Энди взял инициативу в свои руки. После чего я понял, кем же из именитых гостей я являюсь. Я не был и Лейтенантом, я не был и Герцогом – я был ни кем. Энди был один за всех. И более того, казалось, что он взял на себя смелость защищать интересы и ораторствовать от имени всего дворянства Англии и, от имени всех Арктических путешественников начиная с адмирала Джона Франклина209. Это была какая-то смесь абсолютного вранья, сдобренного отменным виски, такому вранью позавидовал бы, даже господин В. Д. Хоулеттс210.
Конец ознакомительного фрагмента.