Глава 3
Бой быков
Я упал на пол.
Мешком. Некрасиво. Неэстетично…
Удар был силен. Бил меня здоровенный громила, больше ста килограммов живого веса, похожий на боевого быка с корриды – ни капли жира, целеустремленная смертельная энергия.
И в кулачище зажат кастет.
Против такого удара шансов у меня не было.
Где было мое хваленое «шестое чувство», когда я толкал дверь квартиры и шагал в дверной проем? Даже слабенько не зазвонил тревожный колокольчик в сознании.
Так вот и гибнут бывалые вояки. Стоит на миг отказать этому самому «шестому чувству», которое не раз выручало в самых гибельных ситуациях, и на твоих похоронах уже играет траурная музыка.
Но это самое «шестое чувство» все-таки включилось – в самый последний момент. Когда на меня снизошла уверенность, что моя черепушка вот-вот будет разнесена вдребезги.
И я сделал единственно возможное – рухнул на пол.
Коррида началась!
Инерция вынесла моего противника чуть вперед, его колено пришло в соприкосновение с моим плечом – будто трактор наехал. Хорошо удар пришелся вскользь.
Бык отпрянул назад.
А я зацепил руками щиколотки его ног, приподнялся, толкая его больным плечом в область живота.
Такой вот реслинг.
Я тоже парень немаленький и физически неслабый, однако сдвинул тушу с трудом. Но зато результат получился на славу. Противник пролетел через прихожую, снес дверь спальни и тяжело рухнул на линолеум.
Я стал подниматься и краем глаза поймал справа от себя движение. В конце коридорчика, у входа на кухню, стоял куда менее габаритный субъект – коротко стриженный, с пышными усами.
И у него было передо мной огромное преимущество – какой-то корявый, но от этого не менее устрашающий пистолет с наверченной на ствол трубой глушителя. Звук выстрела будет тише, чем от пробки из-под шампанского. Но дырка от этого менее смертельной не станет.
Я резко завалился на бок, стукнувшись о стену – бой проходил в малогабаритной московской квартире, где пируэт не сделаешь.
Чпок – казалось, пуля прошла по волосам и увязла в стене.
Вторым выстрелом он меня достанет – между нами чуть более двух метров. А я лежу на боку, упершись в стену, так что стрелять он будет в упор.
А кто же мажет в упор?
Рука сама вцепилась в ковровую дорожку, и я резко дернул ее на себя. Нет, мой противник не загремел картинно костями по полу. Он качнулся, скакнул козлом и удержал равновесие.
Но и этого хватило, чтобы предназначенная мне пуля ушла вверх, чиркнула по потолку и срикошетила от стены.
А я камнем, выпущенным из пращи, уже ринулся вперед. И кинолента событий понеслась с нарастающей скоростью.
Два метра. Это один прыжок. А ствол снова наведен на меня. Есть лишь секунда. Сложенные наконечником копья пальцы летят вперед.
Неприятный хруст – это перемалывается горло противника.
Удар силен. Бандит летит на кухню, сносит там кухонный столик. И растягивается у батареи в неестественной позе.
Я по инерции тоже пролетаю туда. Удерживаюсь на ногах, схватившись за дребезжащий холодильник «Атлант».
Любоваться, как усатый подергивается на обломках стола, а из его горла вырывается отвратительное бульканье, у меня нет времени. Этот мне больше не соперник, но сзади еще один.
Нельзя забывать о тех, кто за спиной. Это одна из основ выживания. Нельзя увлекаться. Нельзя почивать на лаврах.
Я оборачиваюсь и вижу в коридорчике быка. Он поднялся, покачивается, но готов к схватке. И он не собирается вступать со мной в рукопашный бой.
В его руке пистолет – кажется, «вальтер Р1».
Я падаю на колено и кладу ладонь на выпавший из рук усатого пистолет с глушителем.
Даже не подняв оружие, из нижнего положения, нажимаю на спусковой крючок.
Пуля впивается в ступню противника, и он тоже припадает на колено.
Но опять направляет ствол на меня.
Подхватываю пистолет. Еще раз жму на спусковой крючок.
Хлоп – и у быка появилась новая дырка промеж глаз.
Семимиллиметровая пуля – она мелкая, но крепкая и острая. И нет человеческого черепа, который она не возьмет.
Я перевел дыхание и обессиленно уселся на пол, прислонившись к стене с грязными желтыми обоями.
Несколько глубоких вдохов и выдохов. Унять головокружение, чуток приглушить рвущееся из груди сердце.
Хорош! Хватит рассиживаться!
Встаю, все еще сжимая пистолет. Усатый еще подергивается – но не жилец. Еще когда костяшки моих пальцев вошли в соприкосновение с его шеей, я знал, что он уже труп.
Я прислушиваюсь.
Из большой комнаты доносится какое-то постанывание и сопение. Там еще кто-то есть. Но я почему-то на сто процентов уверен, что он не представляет опасности.
Хотя береженого бог бережет.
Я пробираюсь по стеночке. Из небольшой квадратной прихожей идут две двери в комнаты. Дверь в спальню выбита тушей быка. За ней никого.
В столовую дверь закрыта. Отступаю, едва не спотыкаюсь о тело бугая. Подаюсь вперед и бью ногой – дверь распахивается.
Держа ствол перед собой, врываюсь внутрь. Пригибаюсь и ухожу влево, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок.
Как я и ожидал, старания мои оказались тщетны. В двадцатиметровой комнате, обставленной в традиционном советском стиле – стенка из ДСП, диван и несколько стульев – никакой опасности нет.
Зато там есть Архимед. Вот он, в углу, рядом с опрокинутым на пол ящиком древнего телевизора «Сони-тринитрон». Привязан к стулу тонкими нейлоновыми веревками – порвать их невозможно, а при неловком движении они больно впиваются в кожу.
Мой друг живой!.. Но уже не жилец.
Рот его заклеен скотчем. На лице – кровавая полоса. Мочка уха отсечена.
Но это полбеды.
Живот – сплошное красное пятно. На полу нож с длинным выкидным лезвием. Никаких сомнений – мой приход прервал кровавую расправу.
Архимед дернулся. Приоткрыл глаза. Уставился на меня.
Я, насколько мог аккуратно, отклеил от его губ скотч.
– Ты… Чак. Ты… Я знал… Поздно…
– Ничего не поздно. Сейчас «Скорая» приедет. Подлатаем тебя, – попытался я его успокоить.
– Не… не выйдет…
– Выйдет.
– Я… ухожу… Возьми записи. Они не – должны…
– Какие записи.
– Тая… Записи… Дом… Тая…
На его глаза навернулись слезы.
– Больно… Они хотели… Я сам… На нож…
– Кто эти уроды?
– Зверь… Он зверь… Ангел Заката… Он главный… Найди… Убей…
Архимед вновь дернулся. По его телу прокатилась судорога. И он обмяк.
Все!
Я научился чувствовать этот момент – сколько раз при мне освобожденная от оков тела душа улетала в неведомые выси. Будто слабый ветер прошуршал.
– Эх, Пашка, как же ты так…
Я находился в квартире с тремя трупами.
И мне оставалось только осмотреть тела и квартиру в надежде найти тут что-то интересное. Устранить следы своего пребывания. И слинять.
И сделать это как можно быстрее.