Кромешный металл, или Летающие и обосравшиеся старухи
И вот миг настал. Свет погас, клубы низкого дыма из льда прорезали красные фонари, барабанщик Серёга вдарил по альтам, и ацццкий металл обрушился на Ходынку в ДК «Калибр»! Что тут началось, просто невообразимо!
Мы начали рубить с песни «Чёрный корабль», далее последовала «Власть зла».
«КМ» впервые играла на убойном звуке! За пультом рулил сам Валерий Гаина! Я был на седьмом небе и рубил как дьявол! Да мы все рубили, как ацццкие монстры из преисподней! Толпы людей бросились к сцене, творился слэм и преисподняя. Задние ряды, чтобы увидеть, вставали на кресла. Всюду летали кусохи, телаги и сидушки кресел! Но самый ад начался, когда я объявил концертную презентацию песни «Зов теней»!
Когда барабанщик застучал, я краем глаза увидел, что через толпу продираются бабки-билетёрши, но в этот раз им не повезло! Это вам не ПТУтренник, а московский металмоб, четверть которого – футбольные хулиганы!
«Коррозия» бешено зарубила «ЗТ», и началось невообразимое! Когда зазвучал кусок Паганини, по залу прокатились океанские волны и кромешный слэм! Вместе с басистом Костяном мы кивали барабанщику в стиле «Джудас Прист» и мотали хаерами. В этот момент меня кто-то е*анул по спине мешком с картошкой. Я пролетел пару метров и чуть не треснулся е*лом в тарелки барабанщика! Подумал, у меня перелом позвоночника! Но, слава богу, алко и пых делают человека эластичным! Я обернулся в бешеной злобе и чуть не умер от смеха. На сцене валялась растерзанная бабка-билетёрша без трусов. От страха она обосралась. Весь монитор «Пивей» был в её говне!
Не успел я умереть от смеха в первый раз, как следующая волна цунами вынесла очередное тело, оно долбанулось о портал «Пивея»! Удар был такой сокрушительный, что две коробки пищалок обрушились на толпу вместе с бабкой. Она замерла на краю сцены. ПТУшник, который был на всех трёх концертах, тщетно пытался ей навалить на клыка! Третья бабка, абсолютная голая, упала на Кису! Вместе с ней на сцену рухнул и он. Поистине, первое и незабываемое секс-шоу «Коррозии»!
Однако самая моднейшая участь выпала мерзкой жирнейшей бабке, которая лупила ПТУшников шваброй. Во время песни «Дьявол здесь» неожиданно включился полный свет, толпа из 666 рыл стала её дико качать и подбрасывать к потолку.
– Дьявол здесь! Дьявол там! Жизнь сплошной, как сон, обман!
Она е*ашилась в потолок и падала в слэм.
– Дьявол здесь! Дьявол там! Жизнь сплошной, как сон, обман!
Её спасла громаднейшая сталинская люстра. Постепенно её тело переместилось в центр зала, а когда она взлетала в очередной раз, то протаранила люстру, повиснув на своих трузерах. Люстра закрутилась вместе с билетёршей. Наш доб росовестный барабанщик не выдержал такого ада, бросил палки и стал ползать по сцене. Мы тоже прекратили рубить и дружно ржали. Вместе с нами ржали все 666 металлистов и ПТУшники. Даже стал ржать еврей «ХД». Даже по обкурке травой Гаина и Оля Чайко не ржали так дико, как во время перформанса бабки, повисшей на сталинской люстре!
Долго поржать нам не удалось, раздался грохот! Директриса клуба вызвала ОБХС и целую роту мусоров! Менты с помощью троса, приделанного к бобику, выломали двери на выход, и в зал вихрем ворвались клубы снега! Первая секунда – смятение, и не только у меня. Всеобщее ржание сменилось секундной гробовой тишиной. Я тут же пнул барабанщика, и он зарядил песню «Люцифер». Ад слэма моментально пошёл по 13-му кругу, но ненадолго. Менты отрубили электричество. Толпа стала орать, свистеть и скандировать антиментовские лозунги. В какую-то паузу металлист «Эксэпт» заорал:
– Бей ментов, спасай металл!
Под напором толпы рухнула вторая раздвижная дверь. В открытые створки я увидел, как толпа опрокинула ментовский бобик в сугроб, после чего люди бросились в снег и в разные стороны. Я тут же врубился, что пора съё*ывать. Мы метнулись в гримёрку, схватили в охапку шмотьё и поломились в сторону тайной двери – театрального кармана. Я как был в концертных прикидах, так выскочил на улицу. Особо колоритно смотрелся вокалист Киса, ломившийся по сугробам в женских колготках, сапогах «казаки» в заклёпках и ватной телогрейке.
Оля Чайко уже разогревала жигуль, мы забили весь багажник, после чего с гитарой и кофром я втиснулся на заднее сиденье. Мы уже отъезжали, но тут Натаха вспомнила, что забыла в гримёрке рюкзак с нашей долей бабла. Я накинул куртку и бросился к театральному карману; ещё секунда, и вот я на месте. Хватаю рюкзак и бегом обратно. В промежутке между дверью в гримёрную и театральным занавесом бросаю взгляд в зал. Ацццкие разрушения! Ещё секунда, раздаётся дичайший вопль и бешеный удар камнепада в горах. Пятиметровая сталинская люстра с бабкой рушится на ментов! Из-под завалов торчат фуражки, руки и ноги! Матерщина, душераздирающие крики!
Я увидел два силуэта в штатском – ОБХС, два прыжка, и я снова очутился на улице. Машина Гаины набирает ход. Догоняю, бросаю рюкзак и на скорости прыгаю в тачку. В переднее зеркало вижу, как из-за угла метнулись две тени. Одна поскальзывается, другая тень с досады машет рукой. Мы оторвались, значит, спасены. Через час сидим у Гаины, раскуриваем косяк и подыхаем от ржаки.