Биоэтика и социология: институциональный диалог. Глава 2. Методологические подходы к изучению биоэтики в социологическом дискурсе (М. А. Никулина, 2015)

Биоэтическая оценка научно-технических процессов в современном обществе требует совершенствования методологии и научного инструментария. Рассматривая полипарадигмальный подход к изучению биоэтического дискурса, следует подчеркнуть, что он отражает многоуровневость, многоаспектность и методологический плюрализм изучения новых социальных феноменов, таких как биоэтика. Применение такого подхода позволяет сконструировать наиболее целостное представление о трансформациях в медицине, о значимости биологических и социальных факторов, социально-информационных ресурсов обеспечения биобезопасности. На основе логики полипарадигмального подхода можно доказать, что основными угрозами и рисками биобезопасности являются угрозы биоэтического характера, связанные с кардинальными преобразованиями в медицине и развитием биотехнологий, а также вызовы глобализации.

Для теоретико-методологического анализа биоэтических проблем необходим синтез структурно-функциональной, системной, феноменолого-герменевтической и синергетической парадигм, применение которого позволит обеспечить комплексное изучение процессов, угрожающих биобезопасности в трансформирующемся обществе, в диалектической взаимосвязи между новациями и ценностями.

В современных социальных исследованиях проблем безопасности общества, в том числе и биоэтической, сложились натуралистическая, интерпретирующая и оценивающая методологии.

Первая принимает за идеал естествознание и провозглашает полную объективность данных и независимость исследователя от каких бы то ни было социальных установок, опирается на точные, количественные, математические методы, т. е. представляет собой позитивистскую парадигму.

Интерпретирующая методология является антитезой натуралистической, и ее главный аргумент состоит в том, что социальное знание принципиально отличается от знания естественно-научного. В российском социальном познании это направление конкретизировалось в этикосубъективной школе, причем дальнейшее развитие этот подход получил в феноменологии и экзистенциализме, а во второй половине XX в. – в этнометодологии и постмодернизме.

В оценивающей методологии комплексно совмещаются теория и практика, когда исследование проводится не столько ради познания, сколько ради преобразований, изменений, реформирования социальной реальности.

В последнее время наметились методологические подходы в рамках цивилизационной парадигмы (речь идет о локально-цивилизационном подходе). На наш взгляд, эта методология представляется особенно востребованной в биоэтике, так как учитывает существенное влияние природно-средовых факторов и ценностно-культурных оснований (ценностно-культурных матриц) постоянного процесса воспроизводства социальной общности. К цивилизационной парадигме непосредственно примыкают синергетическая и феноменолого-герменевтическая объяснительные модели.

Для социоанализа и биоэтической оценки биотехнологических процессов большое значение имеют методы синергетики, феноменологии, герменевтики, фрейм-анализа, когнитивного картирования, символического интеракционизма. Это объясняется необходимостью наиболее полного и всестороннего изучения социальных феноменов, влияющих на состояние биобезопасности социума, поскольку рассмотрение того или иного явления с позиций биоэтики может осуществляться в параметрах различных парадигм. Как образно об этом пишет Барбара Крауз-Мозер, один и тот же объект как бы освещается с различных сторон, а парадигмы, таким образом, становятся «льющимися со всех сторон потоками света»[75], освещающими его. То есть для познания проблем биобезопасности и биоэтической стратегии в контексте биоэтической теории необходима сумма различных теорий, созданных для того, чтобы, объединив, оценить разнородные аспекты интересующих нас социальных явлений.

Нелинейность эволюции является одним из фундаментальных принципов синергетического понимания биоэтики. В монографии И. Пригожина и Г. Николиса «Познание сложного» отмечено, что поскольку степень непредсказуемости поведения индивидов и коллективов столь велика, гуманитарные системы принципиально непредсказуемы[76].

Социальная феноменология в центр исследования ставит созданные людьми смыслы и значения видимой реальности. Соответственно, изучению подвергается не сама по себе социальная реальность, а методы, при помощи которых люди создают себе представления о ней, договоренность и согласие о ее смыслах и значениях[77]. Этим объясняется важность исследования биоэтического дискурса, который может иметь консолидирующую или деструктивную функцию в обществе.

Одна из форм феноменологической редукции – замещение явлений объективной действительности их субъективным смыслом или значением. Это – важный аспект анализа субъективных оценок угроз и рисков. Они могут быть как завышенными, так и заниженными. В современном информационном обществе люди все более имеют дело с создаваемыми средствами массовой информации образами, которые влияют на модели поведения, их взгляды и убеждения, а главное – на жизненную картину социального мира индивида.

Особенно высокая ответственность за выбор и реализацию стратегии в ситуации радикальных биотехнологических перемен связана с их этико-аксиологической оценкой. Ценностно-аксиологический вакуум опасен для социума как проявление дисфункциональности и деструктивности в деятельности отдельных субъектов. Понимание инновационного прорыва только как технологического и экономического не может дать желаемого эффекта. Человек, как существо духовное, переживает происходящее в мире и находится в постоянном поиске смысла. Как не вспомнить слова В. Франкла: «Дела плохи. Но они станут еще хуже, если мы не будем делать все, что в наших силах, чтобы улучшить их»[78].

Человеческое измерение биоэтики предполагает использование в качестве научного инструментария таких качественных критериев, как этические оценки деятельности исследователей, врачей, лиц, принимающих решения, с позиций их способностей и намерений создавать смыслы, демонстрировать свою волю посредством реорганизации бытия. Гуманистически ориентированный человек переживает происходящее в мире как затрагивающее сердцевину его смысловой структуры, чувствует и разделяет ответственность в разрешении наиболее сложных социальных проблем.

Определение биоэтических факторов, рисков и угроз возможно с помощью принципа методологического плюрализма, который позволяет разрешить противоречие между позитивизмом и феноменологией, так как «из того факта, что люди в своей практической деятельности исходят не только из истинности своих представлений, но и из ожидаемой пользы от своей деятельности, из ее смысла, вовсе не следует, что критерий „полезно – вредно“ несовместим с критерием „истинно – ложно“. Наоборот, если результаты деятельности оцениваются как полезные, удовлетворяют потребности людей, то и знания, планы, цели, на основе которых осуществлялась эта деятельность, оказываются истинными»[79].

Данная позиция созвучна идеям представителей этико-субъективной школы в российской дореволюционной социологической науке. Речь идет о том, что социоанализ биотехнологических процессов в обществе не может и не должен придерживаться принципа аксиологической нейтральности.

Для методологии биоэтики большое значение имеет субъективно-бытийный подход[80]. Вследствие порождения новых личностных смыслов и их распространения в пространстве объективных феноменов, они становятся «бытийными пространствами личности, ее продолжением и частью», человек изменяет бытие в соответствии с тем, как он его осмысливает, в соответствии с тем, какими смыслами он его наделяет. «Глобальная интенция, с которой человек (как все живое) появляется на свет, БЫТЬ, т. е. поддерживать и расширять свое бытие, овладевать бытийными пространствами…»[81] Но, главное, необходимо подчеркнуть, что социум как таковой может существовать при условии существования, выживания, продолжения рода каждого его индивида.

В эпоху становления и развития информационного общества, когда процессы передачи информации имеют очень высокую скорость, свобода распространения и получения информации приводит к значительному росту участия граждан в формировании биоэтического дискурса, а его субъекты находятся в состоянии постоянного взаимовлияния, образуя единое коммуникационное пространство. Важным теоретико-методологическим аспектом является оценка дискурсной активности конструктивной и деструктивной направленности участников социального взаимодействия. Проводя социоанализ методологических проблем биоэтики, следует учитывать их мотивационный, ресурсный, стратегический и ситуационный контекст. Событие в любом уголке земного шара может иметь самый широкий резонанс в мировом сообществе, и благодаря современным информационным технологиям можно в режиме реального времени наблюдать за происходящим, давать оценки, видеть реакцию представителей различных групп интересов. Современное общество является глобальным сетевым информационным обществом, поэтому все процессы, происходящие в нем, необходимо рассматривать с учетом сетевой теории. С позиции сетевой теории социальную коммуникацию можно определить как сетевое взаимодействие формальных и неформальных социальных акторов[82], производимое с целью получения обратной связи.

С точки зрения социоанализа в биоэтическом дискурсе большое значение имеет парадигма, рассматривающая современность как культуру риска, а понятие риска как способ организации социального мира. С одной стороны, современность снижает уровень рискованности определенных сфер и форм жизни, но с другой – она привносит новые параметры риска, которые прежним эпохам были совершенно неизвестны.

Методология концептуального анализа биоэтических проблем, основанная на когнитивных методах, позволяет определить конструктивные и деструктивные последствия результатов биотехнологических новаций, которые могут значительно дополнить возможности социологического анализа взаимодействий в биоэтическом дискурсе.

В настоящее время происходит формирование методологического фундамента биоэтики, в котором должны появиться критерии всесторонней этико-аксиологической оценки результатов научной революции XX в. Пристального внимания заслуживают вопросы теоретизации биоэтики, становления ее научной методологии, выработки категориально-понятийного аппарата. Необходимо в рамках научной теории закончить процесс демаркации биоэтики от медицинской этики и биомедицинской этики. Уже сейчас заметны изменения во «взаимоотношениях» медицины и биоэтики. С одной стороны, социологизация, гуманизация, экологизация, выступающие сегодня как главные тенденции развития медицины, биотехнологий, должны, по всей вероятности, привести к качественно новому характеру теоретико-методологических и практических связей медицины с науками о развитии человека и общества, биоэтикой. С другой стороны, соединяясь с менее явными процессами технизации (индустриализации, кибернетизации, информатизации), вышеуказанные тенденции развития медицинской науки создают то новое «семантическое поле», в рамках которого идет формирование новой биоэтической методологии[84].

Новая методология должна помочь глубже осознать системно-комплексный характер связей человека с окружающим миром, понять и начать учитывать особенности детерминации процессов здоровья и болезни в системно-социальном, системно-экологическом и системно-биоэтическом аспектах. Существующие сегодня стереотипы ценностей медицинской профессии, основанные на монопольном положении клинических парадигм, должны энергично дополняться социальными и этико-аксиологическими компонентами, что направлено на демаркацию биоэтики и биомедицинской этики. Научно-технический прогресс потребовал от человека разработки новой системы этико-аксиологических ориентаций, связанных с биоэтикой, центральным вопросом которой является отношение человека к жизни и смерти.

Характерной особенностью современной науки является порождение сложных междисциплинарных узлов знаний. Именно на межсдисциплинарных полях исследований осуществляется сегодня конструктивный диалог между специалистами разных дисциплин, рождается новое знание, происходят инновационные прорывы в понимании мира. Как вполне закономерный этап развития знания возникает трансдисциплинарность, которая дополняет междисциплинарные стратегии возможностями привлечения социальных и культурных регулятивов, ценностно-смысловых установок социальных акторов, заинтересованных в конструктивном разрешении комплексных проблем, порожденных интенсивным развитием науки и технологии во второй половине прошлого века[85]. Интенсивно развиваются такие области трансдисциплинарных исследований, как синергетика, когнитивная наука и науки о жизни. В науки о жизни входит не только собственно биология, но и предмет нашего изучения – биоэтика.

В XXI в., заняв лидерские позиции, науки о жизни дают мощные импульсы для развития всего комплекса когнитивных наук, и современной эпистемологии в том числе. Достижения биотехнологий позволяют предполагать, что скоро человек сможет размножаться новым, «неестественным» образом, менять свой геном, передавать эти изменения по наследству, «сдавать в починку» отдельные органы и организм в целом при выращивании тканей и целых органов из стволовых клеток, продлевая жизнь, что повлияет на структуру отдельных семей и всего общества. Абсолютно по-новому начинает звучать проблема человеческой жизни, продолжения рода, трансформируются жизненные стратегии реальных людей. Возникает вопрос, будут ли люди будущего людьми в нашем понимании этого слова? Ответ на этот вопрос зависит от биоэтической оценки и регулирования применения результатов «прорывных» научных успехов в медицине.

На современном этапе развития человеческой цивилизации просто необходимо формирование новой биоэтической парадигмы, которая не может носить сугубо медицинский или биологический характер. Проникая во все сферы человеческой жизнедеятельности, она приобретает особую важность в формировании нового отношения, взгляда, мировоззрения на окружающую среду и место человека в этой среде на уровне паритета ценности личности человека и ценности окружающей природной среды.

Итак, какие же проблемы, новые тенденции и подходы, какие акценты уже присутствуют в обозначенном предметном поле? Что возможно предотвратить, а что, напротив, постараться развить, прогнозируя дальнейшее развитие биоэтического знания, предугадать последствия, смоделировать возможные перспективы. Попробуем ответить на эти вопросы через терминологическую призму фундаментальных научных категорий «пространство» и «время».

1. На границах биоэтического знания происходят взаимодействия с целым комплексом современных наук как об обществе и человеке, так и о природе. Эти тенденции отражают интеграцию взаимосвязи «пространственного» измерения с анализом современных социальных реальностей, интеграцию исторического измерения в анализ современных социальных реальностей[86]. Междисциплинарные тенденции развития современной биоэтики сопряжены с процессом создания различных направлений междисциплинарных исследований.

Следует заметить, что появление биоэтики как социального феномена делает не просто возможным, но вероятным исследование «парадоксального» поведения людей, групп и масс.

2. Расширение диапазона биоэтической тематики и социальных исследований биоэтических последствий происходит путем освоения достигнутого во многих областях научного знания: социологии, социальной экологии, гендерных исследованиях, ноосфере, философии, истории, географии, психологии, лингвистике, этнологии и т. д.

Однако взаимодействие наук, их рост и интеракции не сделали простыми перспективы взаимоотношений биоэтики со смежными науками. Биоэтика в своей значительной части сущностно обращена к человеку, его взаимодействию с себе подобными, к его природе, его повседневной жизни. Это делает ее восприимчивой ко всякой информации других наук. Синтез, интеграция разных теоретических подходов в биоэтике и соседних с ней дисциплинах, как тенденция, отражены в утверждениях о происходящем в настоящее время «преодолении дисциплинарности», трансдисциплинарном веке науки.

3. В поле социологического анализа благодаря обозначенным выше тенденциям оказываются новые объекты исследований, иногда весьма далеких от наук гуманитарных, социальных. Так, biological variable – биологическая переменная – все больше интересует социологов. Социология тела человека стала своеобразным следствием достижений эволюционной биологии, биотехнологий, медицины (трансплантология и др.), генетики. Название книги «Почему наши гены значат больше, чем вы думаете» говорит само за себя[87].

Опора на реальные ориентиры, биоэтические ценности необходима в связи с возрастанием рисков для жизненных интересов человека и общества в целом. Это предопределяет детализацию и контекстуализацию анализа социетальных биоэтических процессов. В то же время можно полагать, что формируется амбивалентное отношение в смысле биоэтических оценок происходящих изменений в обществе под влиянием научно-технического прогресса. Г. П. Юрьев говорит о дистантно и анонимно измеренных принципиально новых объективных и адекватных жизненным ситуациям биоэтических критериях, например, таких как диполи квадраэтических суждений прямого типа: «хорошо о хорошем», «плохо о плохом» и амбивалентного типа: «хорошо о плохом» и «плохо о хорошем». Новое в данном исследовании заключается в том, что оказалось целесообразным и сущностно необходимым интерпретировать некоторые биоэтические результаты не только в привычных для рациональной логики линейных и циркулярных связях, но и в трансцендентальной парадигме мёбиусных ротаций[88].

4. В плане методологических стратегий современной биоэтики вполне определенно можно говорить о сформировавшихся методологических проблемах и перспективах научно-теоретической эволюции биоэтики. Уникальность биоэтического дискурса, в свою очередь, создает предпосылки для выработки теоретико-методологических оснований исследования процесса формирования биоэтической методологии.

Проблемы, на которые в настоящее время откликается биоэтика, не могут быть решены методами традиционно устоявшегося знания. Ни классическая этика, ни комплекс биологических и медицинских наук изолированно, вне связи друг с другом не могут решить возникающие сегодня в биоэтике беспрецедентные, в нравственном отношении, ситуации. Однако процесс формирования биоэтической методологии приобретает уже рельефные, зримые формы, и на сегодняшний день можно выделить ряд его особенностей. Динамизм формирования биоэтической методологии возрастает под давлением научно-технического прогресса, биомедицинской практики, обострения экологических проблем, а также обусловлен востребованностью прикладной роли биоэтики.

Анализ формирования биоэтической методологии был бы неполным без рассмотрения его социологических аспектов. Социологический анализ методологических концептуальных подходов, формирующихся в биоэтике, позволяет предположить, что биоэтика является творческой лабораторией, в которой формируются не только новые профессиональные моральные нормы, но и интеллектуальные и социальные технологии, способствующие развитию сбалансированного мира. Начавшийся период становления биоэтики в качестве социального института обусловил выход биоэтики за рамки биомедицинской этики, вызвав огромный интерес многих наук.

Многократно усложнившаяся система современного социума требует учета еще большего числа значимых параметров, элементарных знаний социальных закономерностей, определенной прозорливости и научной смелости. Все сказанное, в свою очередь, выводит на проблемы методологии биоэтики, которым современная постнеклассическая парадигма придает особое значение. Вопрос об особенностях и современной специфике методологии биоэтики поднимают философы, юристы, психологи, медики, социологи.

Эту специфику можно проследить прежде всего в понятиях «ценностная нагруженность», «субъективность», наличие иррациональных составляющих, значимость которых подчас превалирует в тех или иных ситуациях. Во многом именно это и позволяет говорить об особой методологии биоэтики. Хотя и здесь не все гладко и по-прежнему существует опасность одной из двух крайностей. С одной стороны – это полный перенос естественно-научного подхода (позитивистская трактовка) на биоэтику. С другой стороны, утверждение абсолютной «самости» этического познания и непригодности каких-либо иных, кроме специфичных социальных, методов познания именно для данной области. Все более очевидным становится не только признание и принятие общенаучных методов в биоэтике, но и взаимопроникновение частных методик.

Прежде всего, следует обратить внимание на высокую скорость развития биотехнологий, которые «не ждут» оценки специалистов и указаний к дальнейшему развитию. Биоэтика должна, с одной стороны, исключительно быстро и в большом объеме воспринимать происходящие изменения в биотехнологиях, чувствовать отношение общества к ним и давать этическую оценку, с другой стороны, поспешные выводы и прогнозы могут оказаться неверными и иметь последствия, влияющие непосредственно на жизни и судьбы людей. Именно поэтому биоэтика бывает так осторожна в своих выводах и оценках. Особенно если принять во внимание современный синергетический подход, согласно которому любое незначительное (с точки зрения сегодняшнего дня) событие может оказать существенное влияние на судьбы всего человечества уже завтра.

Поэтому одна из первых методологических проблем и особенностей современной биоэтики – увеличение интенсивности биотехнологических процессов по сравнению с когнитивными возможностями тех, кто их исследует. Ускорение биотехнологических процессов затрудняет взвешенную оценку, вносит сильные субъективные и психологические факторы. И не потому, что биоэтика идеологически ангажирована, а просто в силу того, что любой исследователь имеет собственное мировоззрение, определенные взгляды, этико-аксиологические ориентации и имеет право формировать собственное мнение. В связи с этим сиюминутные оценки по поводу произошедших социальных событий могут быть неоднозначны, могут иметь вероятностный характер, содержать определенный «социальный люфт», но в то же время они должны быть максимально нацелены на исключение возможных академических ошибок, чтобы в известной мере учесть «непрогнозируемое», максимально защитить жизнь человека.

Именно поэтому следует признать, и это – вторая особенность, что в той или иной степени объективную и теоретически достоверную оценку биоэтика дает в отношении событий и процессов более или менее отдаленного прошлого. Лишь эти выводы – в отношении событий состоявшихся и определившихся – могут быть наиболее объективными и адекватными. К тому же их адекватность может быть проверена последующими исследованиями, которые опираются уже на общепризнанные данные и состоявшиеся события. Но следует также всегда помнить, что любые выводы и оценки в отношении того или иного события непосредственно взаимосвязаны и с отдаленными результатами и последствиями, длительность которых может быть весьма различной – от нескольких лет до десятилетий и даже веков, кроме того, эти последствия могут выходить за рамки территориального образования.

Исходя из этого, зафиксируем третью особенность современной биоэтики: оценка и выводы в отношении социального события или явления – это постоянный процесс уточнения и обогащения знания, как следствие, ознакомления с более широким кругом источников, фактов, среднесрочных и долгосрочных последствий. Именно поэтому биоэтика должна быть открыта новому знанию, способна признать верность тех или иных новых фактов, событий или следствий, даже если это требует пересмотра прежних утверждений и взглядов.

И последняя методологическая проблема и трудность биоэтического дискурса, на наш взгляд, непосредственно связана с происходящими процессами информатизации. Современная информационная среда манипулирует любознательностью человека, особенностями его психики, а научные прогнозы и предположения сочетаются в ней с разнообразными утопиями и вненаучными спекуляциями. Однако успехи в области биотехнологий впервые заставляют задуматься о будущем человеческой жизни на Земле. Реальные возможности в буквальном смысле конструировать самих себя заставляют иначе смотреть на проблему методов и средств, целей и намерений биомедицинской науки.

В этом и состоит четвертая методологическая проблема биоэтики – процесс включения биоэтики в информационное пространство осуществляется в лабиринте биоэтических дилемм, а информационная среда является важным инструментом манипулирования массовым сознанием.

В биоэтическом дискурсе контекст социальной безопасности биотехнологий и определение факторов риска при их внедрении играют особую роль. Биоэтика выступает в качестве критерия нравственности при определении степени опасности или безопасности биотехнологий для человека и общества. Определяя механизм включения биоэтического знания в социально-информационную среду, рассматривая его как фактор, активизирующий процесс формирования биоэтической методологии, необходимо отметить, что воздействие информационной среды осуществляется чрезвычайно противоречиво, имеет как негативные, так и позитивные стороны.

В современных условиях динамичных изменений, разрушения надежных ценностных ориентиров, стабильных и эффективных регуляторов социальных взаимодействий в значительной мере усиливается роль механизмов этико-аксиологического регулирования. Одним из таких механизмов выступает биоэтика. Проблемных вопросов и спорных моментов еще очень много, но процесс формирования биоэтической методологии в России приобретает черты социальной реальности. Обозначенные методологические проблемы показывают, что у биоэтики имеются большие исследовательские перспективы и обширный научно-исследовательский потенциал для развития.

Одной из острейших проблем современности является проблема внедрения и распространения новых биотехнологий, в связи с принципиальной недооценкой тех негативных эффектов и социокультурных последствий, к которым может привести их применение. Совершенно очевидно, что, уже сейчас выступая мощной самостоятельной силой, представляя реальную угрозу в смысле пределов технологического совершенства, биотехнологии вторгаются в нашу жизнь, предлагая искусственный интеллект, генные модификации, даже «запасные» органы, посягая на природу человека, его способности, чувственность. В этой перспективе биоэтика, осмысливающая и оценивающая как ближайшие, так и отдаленные последствия, чрезвычайно актуальна. Биоэтические императивы должны выступать сдерживающими механизмами экспериментов на человеке.

Необходимость целенаправленной институционализации биоэтики все более усиливается и на практике, очевидно проявляется переход от абстрактно-метафизических рассуждений и морализирования, против которых в первую очередь выступают противники биоэтики, – к реальным действиям, эмпирически внедряемым технологиям социально ответственного поведения.

Определяя императивы ответственности и принимая аргументы биоэтики, возможно управлять биотехнологическими процессами, моделировать, организовывать, конструировать, корректировать нужные детерминанты, которые способны менять природу человека, делая нравственные ценности повседневно функционирующими. В этих позициях прямо обозначается перспектива инструментального применения биоэтики для целей сбалансированного и устойчивого развития, традиционно обозначаемого как гармоничное бытие человека. Современной биоэтикой рассеивается озабоченность философов «чистотой» биоэтических концептов и инициируются тенденции расширения предмета моральной ответственности вместе с возможностями искусственного формирования биоэтических ценностей на системном уровне.

В этом контексте биоэтика становится областью междисциплинарных исследований и, обогатившись знаниями других наук, увеличивает силу своего влияния. Для практического осуществления теоретических концептов биоэтика может быть целенаправленно институционализируема посредством формализованной инфраструктуры биоэтических комитетов. Так происходит объективизация и эффективная мотивация биоэтически должного. Значит, поведение индивидов может трансформироваться, переходя на институциональный уровень. Все это явно расширяет потребности в биоэтике, обусловливает новые междисциплинарные исследования и продвижение в биоэтику парадигмы социального конструктивизма. При всем этом поиском новых концепций и биоэтической инноватикой заняты не только социологи, философы, но и сами субъекты деятельности конкретных профессий (исследователи, врачи). Каковы основные методологические «ключи» современной биоэтики?

Современные ученые сталкиваются с исключительно сложными познавательными ситуациями, ориентированными на изучение человекоразмерных систем и конвергирующих взаимодействий, предполагающих спайку человеческого интеллекта и технико-информационного обеспечения. Они сопряжены не только с общенаучными средствами, но и с вкладом социально-гуманитарной сферы и современной научной рефлексией в целом. Это вызывает острую потребность в обнаружении методологических средств и ресурсов, отвечающих пониманию методологии как технологии деятельностного процесса, и необходимость воспитания современной культуры мышления[90].

Поскольку в основные цели методологии всегда входило создание условий для любой деятельности, а методологическое обеспечение оценивалось как необходимое основание научного исследования, изменившаяся социальная действительность требует приведения в соответствие приоритетов научно-технического развития и современных методологических стратегий с учетом обозначившейся тенденции гуманитаризации знания[91].

Отдаление биологического старения и изменение «кода физиологической смерти», создание «безотказных», «вечных» органов и «нового человека», «кибернетическое бессмертие», селекционирование «генетической элиты», нейроинтерфейсы, участие искусственного интеллекта в коммуникации, общении и еще много чего пока неизвестного, но вполне ожидаемого, можно предположить, изменит облик социокультурной среды до неузнаваемости, представив ее в виде биотехнологизированных артефактов. Это повлечет глобальные цивилизационные перемены, изменение уклада человеческой жизни. М. Хайдеггер говорит об этом так: «Техническое, в самом широком смысле слова, есть не что иное, как план, созданный человеком, но который, в конце концов, вынуждает человека к действию, независимо от того, желает он того или уже нет»[92].

Весь этот континуально усложняющийся комплекс вопросов, касающихся будущего человеческого бытия в мире, превращается в своеобразную проблемную ось, вокруг которой вращается и современная биоэтика. Глубокое и многоплановое исследование его требует разработки методологии междисциплинарных исследований человека – методологии, адекватной его системной структуре и открывающей новые пути, неизвестные всей прошлой ее истории[93]. Следовательно, императив человекоразмерности современной науки, ее этическое регулирование должны стать жизненной необходимостью и принципиальной предпосылкой будущего развития науки в целом.

В контексте междисциплинарных научных исследований и современных глобальных процессов актуализируется проблема общественной морали и этических императивов, инициированная кризисом нравственных стереотипов и стандартов классической эпохи, переосмыслением ее оснований, моральных установок отдельных индивидов и феноменов культуры[94]. Перед методологией социально-гуманитарного знания в целом и биоэтикой как его частью возникает задача по обоснованию статуса и институционализации общественной морали, созданию правовых механизмов защиты общественных моральных ценностей. Новые институты морали – этические комитеты по этике и биоэтике, комиссии по экологии, комиссии по этической оценке и экспертизе научных проектов, советы по корпоративной и профессиональной этике – выполняют своего рода социальный заказ на разработку регулятивов общественной морали и нравственных норм в самых различных областях науки и культуры. Обострение глобальных проблем современности ставит новые задачи перед этикой науки, политики, экономики, права, экологической этикой во имя выживания человечества, перед медицинской этикой при решении проблем эвтаназии, трансплантации органов, вопрос об отмене смертной казни выводит на первый план этические проблемы права, а этические аспекты борьбы с терроризмом – международной политики и т. д. На современном этапе перед учеными «всех мастей» возникает реальная задача по синтезу различных подходов, наработанных в сфере осмысления нравственных поворотов, происходящих в политике, праве, экономике, науке, с целью формирования фундаментальной общественной морали, задающей идеалы ценностного поведения личности и общества.

Каким образом осуществить пробег от ценностно-ориентированного теоретического знания, зафиксированного в теле современной рациональности, к постнеклассическим практикам общества риска с целью концептуального «сцепления» фундаментально-методологической синергетической парадигмы и прикладных знаний, теоретических и экспериментальных исследований, обогащения реальных практик идеалами открытости, доверия, понимания, соучастия, гармонизации – в этом основной вопрос человеческого бытия в эпоху «сдвига цивилизации», на изломе экзистенциального становления и выбора[95].

Практика показывает, что только с опорой на биоэтику как рефлективное нормотворчество, базирующееся на определенных методологических основах, возможна реализация разных функциональных целей, обращенных к гуманизму. Это помогает понять объективные причины функционирования биоэтических норм, т. е. принять такую форму аргументации, которая расширяет биоэтический дискурс, выдвигая вопросы нормирования достойной жизни. Дискурсом обоснованные инновационно-методологические императивы научно аргументируются и инструментально внедряются в практику, помогая целенаправленно изменять сферы жизни человека. Особенно явно через процессы институционализации биоэтики раскрывается ее инструментальный потенциал, который проявляется через социально-гуманистические инновации, помогающие людям создавать социальное благополучие.

Ускоряющиеся социальные перемены во всех сферах жизнедеятельности, противоречивость и многоплановость различных социальных процессов сделали актуальным теоретическое осмысление динамики общественных явлений и направленности происходящих в обществе изменений. Линейная парадигма изучения общественных процессов к концу XX в. продемонстрировала свою ограниченность, поэтому возникает необходимость в выработке новых подходов к анализу социума. В контексте постмодерна острее актуализируются проблемы общественной морали, переосмысливаются ее основания. Ведущим ценностным критерием современной культуры и науки выступает установка на осознание социально значимых пределов теоретического поиска, дополнения его нравственно-аксиологическими параметрами и гуманистическими ориентирами. Как отмечал Э. Ласло, «мы нуждаемся в новой морали, в новой этике, которая основывалась бы не столько на индивидуальных ценностях, сколько на необходимых требованиях адаптации человечества как глобальной системы к окружающей природной среде. Такая этика может быть создана на основе почтения к естественным системам»[97].

В результате ценностных трансверсий и флуктуаций изменяются смысл и содержание привычных для классической науки идеалов блага человека и человечества, морали и добра, долга и ответственности за результаты, полученные в процессе научного изучения «человекоразмерных» объектов. Изучение таких объектов не ограничивается поэлементным их анализом, поскольку в процессе изучения может быть обнаружен такой уровень организации, когда экспериментирование над частью затрагивает целое, а это, в свою очередь, может привести к радикальной трансформации человекоразмерной системы, создавая опасность ее разрушения, а значит, угрожает самому бытию человека[98]. С такими ситуациями все чаще сталкивается генная инженерия и другие биотехнологии.

Объективный полный анализ «человекоразмерных» объектов становится невозможным в рамках одной научной дисциплины, только ее узкоспециальными методами, поскольку любая отдельно взятая дисциплинарная методология может задать лишь один срез объекта, но не в состоянии дать его целостное видение. Для рассмотрения таких объектов требуется выработка особых методов, носящих общенаучный характер. Подобная универсализация методов может быть рассмотрена в качестве методологического основания междисциплинарного синтеза знания.

При изучении «человекоразмерных» объектов, которые становятся доминирующими в современном естествознании, поиск истины связан с гуманистическими ценностями и ориентирами. Если раньше аксиологические ориентации были имманентны лишь гуманитарному знанию, то в современной науке, в том числе и в естествознании, они приобретают универсальный характер[99]. И эта общность ценностных параметров тоже может служить основанием междисциплинарного синтеза.

В процессе взаимодействия таких наук, как биология, медицина, этика, и формируется биоэтика. Биоэтика как междисциплинарное научное направление, академическая дисциплина и социальный институт опредмечивается в контексте общей стилистики, характерной для постнеклассической науки. Особенностью решения современных биоэтических проблем выступает плюралистичность и неоднозначность подходов. Современная методология биоэтики обосновывает принцип трансдисциплинарности, базирующийся не только на научных знаниях, но и на многочисленных высказываниях, лежащих за пределами науки, основанных на этических подходах и интегрирующих экономические, политические, экологические, социокультурные, технические, социально-психологические и этические аспекты.

Методологической основой междисциплинарного синтеза в биоэтике может стать исследование сложных саморазвивающихся систем, «человекоразмерных» объектов. Научным знанием о таких саморазвивающихся объектах является бурно развивающееся научное направление, которое Г. Хакен (1978)[100] предложил назвать синергетикой. Особенность синергетического подхода состоит в переходе от исследования простых систем к сложным, от закрытых к открытым, от линейности к нелинейности, от рассмотрения равновесия и процессов вблизи равновесия к делокализации и нестабильности, к изучению того, что происходит вдали от равновесия. Синергетика разрушает многие классические установки и представления. «В последнее время, – пишет Г. И. Рузавин, – становится все более очевидным, что с помощью парадигмы самоорганизации можно адекватнее понять и объяснить эволюционные процессы не только в природе, но и в обществе, начиная от формирования рыночного механизма и кончая становлением морали, языка и культуры в целом»[101].

Истинно творческое, плодотворное взаимопроникновение идей разных наук только начинается. Один из самых продуктивных симбиозов следует ожидать от синергетики с медициной, биологией и биоэтикой.

Для современных биоэтических исследований важно иметь в виду, что синергетика как динамика нелинейных систем внесла в понимание развития представление о кооперативных эффектах, определяющих воссоздание целостности систем, концепцию динамического хаоса, раскрывающую механизмы становления новых уровней организации, когда случайные флуктуации в состояниях неустойчивости приводят к формированию аттракторов в нелинейной среде и последующему возникновению новых параметров порядка. Данный момент вносит важную конкретизацию в понимание механизмов развития в самых различных сферах – природной, социальной, духовной. В этом смысле синергетический подход в биоэтике, наряду с системным, становится фундаментальным общенаучным принципом, ориентирующим биолога, врача, социолога на исследование механизмов развития изучаемых физических и социальных сложноразвивающихся объектов, процессов неустойчивости, состояний динамического хаоса с учетом понятийного аппарата системных исследований. При этом важно различать синергетику как науку о саморазвивающихся системах с ее концептуальным аппаратом и принципами, синергетику как совокупность конкретных моделей самоорганизации, применяемых в различных областях знания (биологии, медицине, биоэтике и т. д.) и синергетику как определенную стратегию современных исследований, как интеграционный синергетический стиль мышления, ориентирующий исследователей на кооперацию, диалог, взаимообогащение, взаимодополнение различных наук и подходов, воплощающий в себе открытый тип рациональности, нелинейный характер развития, неустойчивость, динамическую иерархичность и необходимость учета нравственно-аксиологических измерений научного поиска[102].

В биоэтике происходит трансформация идеала ценностно-нейтрального исследования. Объективное описание «человекоразмерных» объектов уже не только допускает, но имманентно предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений. Возникает необходимость установления связей между внутренними ценностями науки и ценностями общесоциального характера[103]. В этом смысле синергетика оказалась в числе наиболее перспективных парадигм для развертывания научных исследований, поэтому ее теоретические выводы и постнеклассическая методология познания распространились и были признаны не только в естественных науках, но стали также с успехом использоваться в социологии. Предметом социальной синергетики, по мнению В. П. Бранского, является «исследование взаимодействия между социальным порядком и хаосом». При этом феноменологически социальное развитие представляется как рост синтеза хаоса и порядка, а движущей силой данного процесса выступает социальная селекция (отбор и суперотбор)[104].

Методология социолого-синергетического подхода выступает новой парадигмой социального познания и методов разработки социальных технологий, среди которых передовые позиции занимают биотехнологии. Сущность социолого-синергетического подхода к социальному познанию в целом и в биоэтических исследованиях в частности основывается на следующих концептуальных положениях.

Во-первых, в рамках общесоциологической теории общество рассматривается в органическом единстве с природой, в динамике коэволюционного развития с ней. Во-вторых, признается возможность экстраполяции на общество теоретико-методологических принципов синергетики, в частности закономерностей самоорганизации в открытых нелинейных системах и диссипативных процессов, характеризующих механизмы выкристаллизовывания порядка из хаоса. В-третьих, анализ динамических состояний социальных систем опирается на принципы нелинейного мышления с использованием аттрактивных, бифуркационных, диссипативных и тому подобных моделей развития и соответствующих показателей. В-четвертых, разрабатываются процедуры эмпирической проверки методами социологии и с помощью ее инструментария перспективных идей и гипотез общественного развития, основанных на синергетическом миропонимании и нелинейном мышлении[105]. В-пятых, в основу качественно новых способов и методов диагностики, анализа, оценки и прогнозирования биоэтических исследований закладывается вся система показателей, шкалы измерений и индикаторов, специальных методик, которые взяла на вооружение социальная синергетика и основными индикаторами которых выступают степень открытости или закрытости системы, ее стабильности или неустойчивости (неравновесности), линейности или нелинейности, преобладания в ней порядка или хаоса. В-шестых, учитывается также близость траектории эволюции биоэтики к точкам бифуркации, нахождение в зоне аттрактора или вне ее, характер протекания диссипативных процессов, конфигурация элементов фрактальности и т. д.

Актуальность социосинергетики в биоэтическом знании сегодня связана с необходимостью нахождения адекватных ответов на глобальные цивилизационные вызовы кризисного мира. Ее методы достаточно универсальны. Синергетика методологически открыта к новым образам и концепциям. Для нее характерны междисциплинарная толерантность, научно-практическая диалогичность и рефлексивность. Речь идет об особой методологии, ядро которой должно быть гарантом преемственности научных ценностей, с одной стороны, и открытости к инновациям – с другой. Широкое применение в области биоэтических исследований синергетической парадигмы стало возможным не только вследствие субъективного стремления к инновациям, но и объективно благодаря расширению возможностей математического моделирования. В этих же целях применяются бифуркационные, аттрактивные, диссипативные, фрактальные, селективные и другие модели. Методология социосинергетики имеет в постнеклассической парадигме свою зону ответственности – это практики моделирования сложных саморазвивающихся систем. Все более очевидным становится, что с помощью парадигмы самоорганизации можно адекватнее понять и объяснить эволюционные процессы не только в природе, но и в обществе.

Применение идей синергетики в социальном познании в целом и в биоэтике в частности наталкивается на большие трудности. Они связаны, во-первых, с тем, что синергетика сформировалась на базе естественных и технических наук, и поэтому ее применение в биоэтике требует серьезного дополнительного исследования. Во-вторых, анализ социальных явлений, выступающих предметом биоэтической оценки, связан с уникальной спецификой социальных систем, состоящей в том, что их эволюция определяется поведением людей во взаимосвязи с условиями, зависящими от внешней среды, в связи с чем основные черты социальной эволюции с позиций социосинергетики формулируются как неравновесность, открытость и нелинейность.

Для биоэтики характерны интегративные тенденции, которые стимулируются, в частности, формированием новой области исследований, объединенной общей задачей изучения системы «человек – окружающая среда». Происходит осознание того факта, что мир един и развивается по единым законам. В этом осознании все большую роль играет социосинергетика, которая стирает непреодолимые грани между физическими и химическими процессами, с одной стороны, биологическими и социальными – с другой.

Социосинергетика интегрирует детерминистический и вероятностный стили научного мышления. В эволюции систем различной природы действуют как детерминистические, так и стохастические тенденции, которые носят исторический характер и зависят от синергетического взаимодействия конкретных факторов. Случайность как фундаментальное свойство системы проявляется благодаря нелинейному влиянию внешней среды, которая вызывает в системе различные флуктуации. В синергетике случайность рассматривается как источник возникновения нового в мире и условие появления относительного порядка и сохранения устойчивости в сложно организованных системах[106].

На базе основополагающих принципов синергетики – неравновесности, открытости и нелинейности – рождается новый образ постнеклассического детерминизма, в котором активная роль отводится человеку. В обществе как в социальной системе неравновесного типа всегда происходят спонтанные процессы, связанные с формированием порядка из беспорядка, организации из дезорганизационных процессов. В синергетике анализируется процесс образования устойчивых, упорядоченных, организованных структур из неустойчивого, неупорядоченного состояния. Специально исследуется, каким образом распадаются, а затем возрождаются новые структуры самой разной природы[107].

Влияние научных концепций на биоэтические нормы существенно. Например, в рамках концепции полного детерминизма, равно как и полного хаоса, моральный статус воспринимается как нечто статическое, не зависящее от фазы процесса. При этом теряется основа понятий «ответственность» и «совесть». В рамках синергетики моральный статус играет разную роль в зависимости от фазы развития человека, общества. Понятия «ответственность» и «совесть» естественно возникают в фазах потери устойчивости, тогда и проявляется этический статус. Это значит, что основные заповеди биоэтики должны проявляться в моменты бифуркации[108].

По мнению одного из первых исследователей социосинергетики В. В. Васильковой, применение синергетики в социальном познании в отечественной науке связано со стремлением ученых отыскать объективные законы социального упорядочения. Синергетика дает новый импульс изучению вопросов соотношения порядка и хаоса, заявляя новую методологическую позицию по отношению к хаосу: «Его надо понимать и принимать: понимать его созидательную роль в мироорганизации и принимать как неизбежный и необходимый элемент в общей картине мироздания»[109]. В. В. Василькова осуществляет попытку отыскать универсальные закономерности возникновения порядка из хаоса, наиболее общие закономерности самоорганизующегося мира.

«Синергетическое мировидение представляет собой своеобразный (на первый взгляд, внутренне противоречивый) феномен. Стремясь научным, рациональным способом постичь то, что не было прежде предметом науки (хаос, порядок, становление – явления, не обладающие до сих пор точными определениями), она является попыткой рационально объяснить нерационально устроенный мир, или, точнее, – пытается создать рациональную модель нерационально устроенного мира»[110].

В каком же преломлении возможно использование социосинергетической модели самоорганизации в медицине и в биоэтике? Известно, что опытный врач в ситуациях, когда требуется быстрое принятие решения, интуитивно выделяет самые ключевые переменные и, оценивая их, может поставить верный диагноз, спрогнозировать дальнейшее состояние и повлиять на течение болезни. С практической точки зрения актуальной видится задача вербализации интуитивного знания. Синергетика может помочь в создании адекватной проекции реальности, что позволит прогнозировать поведение организма с большой степенью вероятности и вносить коррективы, снимающие излишнюю непредсказуемость, а значит, и риск.

Интересной представляется и возможность изменения подходов к пониманию патогенеза болезней, динамики их развития и лечения. Возможно, будут выделены аттракторы тех или иных патологий, которые обусловливают возникновение хронических болезней. Методы синергетики, позволяющие «сжимать» информацию, возможно, будут способствовать созданию искусственных точек бифуркации и локальному воздействию минимальными объемами энергии и информации для достижения максимального эффекта[111].

Исследование закономерностей и специфики биоэтики на основе синергетической парадигмы требует соблюдения определенных технологических процедур и последовательности операциональных шагов. Они могут заключаться в следующем. Во-первых, следует осуществить отслеживание неустойчивостей по всей гамме взаимодействия внешних и внутренних факторов по бифуркационным моделям. Во-вторых, требуется определить кульминации детерминированных равновесий на стохастическом уровне. В-третьих, правомерно наложить и проанализировать особенности отклика тех или иных параметров системы на пространственно-временные характеристики процесса[112]. При этом нельзя забывать, что в эту систему органично включен человеческий фактор. Тогда и проясняется существо механизма превращения множества единиц частного порядка в детерминированный хаос с последующим его преобразованием в элементы глобального порядка применительно к биоэтике.

В открытом обществе существование состояний детерминированного хаоса, с одной стороны, означает значительное ограничение возможностей прогнозирования результатов биоэтических исследований вследствие постоянного воспроизводства хаотических или сложных и неустойчивых переходных состояний. С другой стороны, признание современной наукой такого рода явлений открывает широкие перспективы создания новых возможностей для познания закономерностей биоэтической деятельности и повышения надежности прогнозирования в рамках найденных ограничений и установленных факторов роста.

В современной биоэтике применение идей синергетики позволило увидеть в диалектическом единстве многие явления, ранее казавшиеся несовместимыми. Возможно, в недалеком будущем, используя синергетические модели, медицина сможет приблизиться к решению многих проблем. В XXI столетии дальнейшее развитие медицины уже не мыслимо без интеграции знаний, накопленных, в частности, в молекулярной биологии, биохимии, физиологии, нейронауках, генной инженерии, психологии, биоэтике. По мере прогресса в этих науках, в медицине происходит постепенное изменение, усложнение понятий нормы и патологии, здоровья и болезни. На протяжении всей своей истории человечество задумывалось над тайной процессов упорядочения и разрушения, задавая извечные вопросы о природе живого и неживого, прекрасного и совершенного, порядка и хаоса, причины и следствия, рождения и смерти, здоровья и болезни, цикличности явлений. Эти проблемы продолжают оставаться одними из самых острых проблем науки и в XXI в.

Внедрение идей и методов синергетики в медицину, биоэтику только начинается. Однако именно методология синергетики позволяет обнаружить новые особенности биоэтических проблем, новые структуры логических связей, предложить новые концептуальные подходы для решения многих сложных задач. Так, в медицине до недавнего времени преобладала точка зрения, согласно которой регулярность изменений и предсказуемость физиологических показателей считались важными признаками здоровья. Однако во многих исследованиях удалось выявить, что снижение изменчивости и возникновение ярко выраженной периодичности достоверно связаны со многими заболеваниями или являются их предвестниками[113]. Опираясь на основные идеи синергетики, возможно предлагать концептуальные решения многих проблем биологии и медицины с позиции биоэтики.

Рассматривая эволюционный процесс на основе представлений о свойствах систем, порождающих динамический хаос, можно предположить, что, используя механизм локального усиления малых флуктуаций и глобального ограничения различий, биологические системы открывают себе практически неограниченный доступ к новизне, эволюционной изменчивости, сохраняя при этом неизменными видовые признаки. С этих же позиций ясно, что онтогенез, в принципе, не нуждается во «внешних конструктивных силах» и может состоять из цепи последовательных актов самоорганизации, содержащих точки ветвления. Управление таким процессом может осуществляться с помощью воздействий информационного характера, влияющих на выбор лишь конкретного пути ветвления при прохождении структурой точек бифуркации[114].

Можно предположить, что социосинергетическая модель самоорганизации поможет концептуально решить многие фундаментальные проблемы биоэтики. Остановимся на синергетическом понимании одной из них, связанной с несостоятельностью патерналистской концепции в медицине.

Отказ от жестких средств обоснования научного знания, учет различных действующих на систему параметров и обращение к концепциям случайных, вероятностных процессов демонстрируют на современном этапе и медицина, и биоэтика. Кризис патерналистской концепции, как отмечают некоторые исследователи, во многом объясняется «пристрастием» к линейному принципу, согласно которому каждая болезнь должна включать единые причины, проявления, течение, исход и анатомические изменения (т. е. одна причина дает одинаковый эффект). Такая «жесткость» в формулировке тезиса (постановке клинического диагноза), как свидетельствует современная медицина, ничем не оправдана, ибо нельзя не учитывать тот фактор, что как неповторимы физические и духовные свойства отдельных индивидов, так индивидуальны проявления и течение болезни у отдельных больных[115].

Аргументация на основе «непогрешимого», «объективного», «непредвзятого» клинического метода, изложения «без личного толкования» является несостоятельной не только с логической точки зрения, демонстрируя неадекватность претензий клинического метода на индуктивное выведение законов, ибо в данном случае, как справедливо указывает Н. А. Зорин, система постановки клинического диагноза представляет собой не что иное, как суждение по аналогии, или индуктивное доказательство, когда на основе повторяемости симптомов и синдромов конструируется представление о законе (нозологической форме), но и в морально-психологическом плане, поскольку лечение адресуется не к личности, как декларируется клинической медициной, а к болезни, т. е. лечится «болезнь, а не больной»[116].

Отход от однолинейности и жесткости, обращение к теориям случайных процессов, диссипативных структур приведет, как считают некоторые специалисты, к обновлению медицины, развитию моральной медицины, ибо понятие болезни будет вероятностным, а ее возникновение в ряде случаев – принципиально непредсказуемым. В медицине появится свобода воли в ее термодинамическом выражении, что повлечет за собой и изменение суждения о норме и болезни, к размыванию границы между нормой и болезнью широким спектром адаптационных реакций, а суждение о «нормальном» будет изменяться вместе с обществом и в зависимости от модели медицины.

Осознание чрезвычайной сложности и целостности объекта исследования ставит современную медицину перед необходимостью включения в ее аргументационную систему описаний различного уровня (биохимического, поведенческого, социального, биоэтического), подобно принципу дополнительности Н. Бора, гибкости и многовариантности в постановке диагноза болезни, ориентации на конкретного человека, во имя фундаментального принципа медицины – «лечить не болезнь, а больного» и избежания этических перекосов (гипердиагностики и, наоборот, презумпции болезни и т. п.)[117].

С нелинейной позиции синергетики интерпретируются разные уровни неживой, живой и биопсихосоциальной материи в системе «природа – человек – общество». На рубеже веков она все больше становится интеллектуальной основой творческого процесса у нового поколения ученых. Что касается современной биоэтики, то применение идей синергетики позволило увидеть в диалектическом единстве многие явления, ранее казавшиеся несовместимыми. Возможно, в недалеком будущем, используя синергетические концепции, медицина сможет приблизиться к решению многих проблем, а биоэтика могла бы стать объектом свободных переговоров. Конкретные поводы для обсуждений появляются все чаще – например, помощь в уходе из жизни смертельно больным, клонирование людей, использование эмбриональных стволовых клеток. Какое решение предлагает социосинергетика? Новые технические и медицинские возможности действуют как управляющие параметры, при критических значениях которых поведение системы меняется или даже должно изменяться. Возникающий новый параметр порядка – биоэтика, т. е. синергетика определяет биоэтику самоорганизованным параметром порядка, который сменяет прежний параметр порядка. Так, например, можно было бы себе представить, что вместо догм появляется научное понятие о том, когда возникает и заканчивается жизнь. В отношении донорства органов, хотя и по формальным юридическим основаниям, уже научно разработаны точные критерии того, когда наступает смерть. В этом плане сегодня существует странная, бросающаяся в глаза асимметрия в общественной оценке возникновения и исчезновения человеческой жизни. Когда мы воспринимаем этику как параметр порядка, мы должны – в системно-теоретическом смысле синергетики – помнить о том, что некий один параметр порядка может господствовать в системе, но наряду с этим в ней могут сосуществовать также иные различные параметры порядка. Поэтому вполне можно представить такую ситуацию, что даже внутри одной нации существуют различные биоэтические нормы, например, когда группы людей, тесно связанные с некоторой больницей, считают, что можно использовать эвтаназию, т. е. облегчать умирание обезболивающими средствами, а другие группы, тесно связанные с другой больницей, резко выступают против этого[118].

С позиции синергетики биоэтические нормы нельзя рассматривать как нечто абсолютное и не зависящее от фазы развития общества. Биоэтика – это сложная, динамично изменяющаяся система знаний о границах допустимого манипулирования жизнью и смертью человека. Синергетическая методология является оптимальным инструментарием исследования и решения биоэтических проблем.