«Это – моё!»
Когда родители Олега записывались ко мне на консультацию, я попросил их принести фотографию ребенка – они притащили толстенный альбом со многими десятками, если не сотнями, снимков четырехлетнего сына. Да, Олежка – вовсе не обделенный ребенок. Он единственный сын благополучных интеллигентных родителей, у него две бабушки и два дедушки; все они довольно молодые люди. Шестеро взрослых – на него одного!
По телефону родители объяснили, в чем проблемы их сына: хаотическое неуправляемое поведение, эмоциональная неустойчивость, часто – плохое настроение, капризы, плач, истерики. В общем, ничего особенного: типичный современный ребенок.
Главная проблема современных детей в том, что взрослые с утра до вечера о них заботятся. Раньше в семьях детей было много, а взрослые почти все время заняты: мать – по хозяйству, отец – на работе. Бабушки-дедушки умирали гораздо раньше. Да, росли эти дети как трава в поле, но свобода, самостоятельность у них тоже были. Нашим же маленьким обласканным каторжникам об этом не приходится и мечтать.
Главное впечатление от фотографий Олега – это несчастный ребенок. Бледненький, тощенький, выражение лица везде какое-то испуганное, робкое. Но – прекрасно одет, в его комнате – огромное количество игрушек (на одном снимке он – с плюшевыми медведем и тигром: оба зверя гораздо больше него), рядом всегда кто-то из взрослых.
Мальчик очень умный: уже читает, считает до ста. Знает почти наизусть десятки сказок и детских стихов. И даже физически вполне здоров.
Что же с ним такое?
Ну что ж, расскажите поподробней, что же с ним такое?
Они переглянулись, немного смущенно, и мама – красивая, с тонким румянцем на щеках и близорукими, словно нарисованными, глазами – ответила:
Он очень странно себя ведет, и мы не понимаем причины…
Как именно себя ведет?
Ну вот хотя бы сегодня… Сели завтракать, все хорошо: его любимая кашка «Семь злаков» с молоком и медом. Он начал есть. Потом положил ложку на стол и… ну, просто сидит и смотрит в пол, и ручки сложил между колен. Я спрашиваю: что такое, почему ты не ешь? – никакого ответа. На меня не смотрит… И мы уже знаем, когда на него такое находит, его не переупрямишь. И так он и не поел… Или вдруг начинает гримасничать, кривляться, выкрикивать какие-то несуществующие слова…
А вы не знаете: когда вас нет рядом, он тоже так делает?
Он у нас одно время ходил в садик, я спрашивала – нет, там такого не было…
А почему вы его оттуда забрали?
Нам не понравилось. С детьми не работают, не развивают: за ними только присматривают, кормят – и все… Потом, Олежкина бабушка – это моя мама – обижалась: она у нас первый год на пенсии – и вдруг внука отдают не ей, а в садик…
У бабушки такие явления тоже случаются?
Знаете, да…
Ну, хорошо, продолжайте…
Да, так вот он устраивает такие концерты – совершенно без всякой видимой причины. Мы не знаем, что делать. Прочли горы литературы: педагогической, психологической – но так ничего и не поняли… Потом он стал намеренно портить вещи…
Как это?
А вот так. Нашел ножницы и изрезал шторы, свой костюмчик..
Что за костюмчик?
Они переглянулись – будто говоря друг другу: «О какой ерунде спрашивает!» – и отец снисходительно объяснил:
Есть у него такой парадный костюмчик-тройка. Вернее, был. Пиджачок, жилет, галстук-бабочка. Да вы видели – на фотографии…
А, да, да… И вот его-то он изрезал?
Его.
Сколько раз он его надевал?
Три-четыре раза если надел – не больше.
А когда? При каких обстоятельствах?
Да все больше – в гости.
Как себя вел в гостях?
Ну, там-то ему никто не позволит спектакли устраивать…
Значит, хорошо?
Да, выходит так.
А как он себя при этом чувствовал?
Опять переглядываются – еще более недоуменно.
Вы можете даже мне не отвечать, просто скажите: вы раньше над этим задумывались?
Отец, криво улыбнувшись, ответил:
По правде говоря, нет.
Может быть, он сам воспринимал этот костюмчик как орудие пытки, с которым связаны самые неприятные ощущения: часами нужно сидеть прямо, «хорошо себя вести», ничего нельзя, да еще костюма не испачкай?.. Может быть так?
Да кто ж его знает…
Ну ладно… Еще что вас беспокоит?
Мама, опустив глаза, сказала:
Знаете, я большая аккуратистка: не выношу ни малейшей нечистоты в доме. А он стал таскать со двора какие-то грязные тряпочки, бутылочные осколки; даже старую консервную банку принес – с каким-то жутким запахом… Не хочет ничего убирать в свой шкафчик, все разбрасывает..
А вы его заставляете убирать?
Да, я заставляю. По-моему, ребенка нужно приучать к порядку с раннего детства… А что, я неправа?
И правы, и неправы… Я вам задам один вопрос: у вас есть своя комната?
Да, у нас трехкомнатная квартира.
Кто-то, допустим, ваша мама, вас контролирует: как вы убираете в своей комнате, что куда кладете?
Смеется, но довольно принужденно.
Нет, конечно, нет. Я все-таки взрослый человек.
Да. Но – вы человек. И ваш сын – тоже человек. Так что есть все же нечто общее… Ну, хорошо: а вы представьте себе, что ваша мама вас постоянно контролирует, заставляет вас все класть не как вам хочется, а как она скажет, – вам бы это понравилось?
Нет.
И Олегу тоже не нравится. Только он еще совсем маленький и сам этого не понимает. Он только чувствует дискомфорт и какое-то внешнее давление: вот как если бы его связали веревкой по рукам и ногам – и не на время, а навсегда – и он пытается бороться, разорвать эту веревку, протестует, по-своему, по-детски…
Тут мама совсем уже смутилась, а папа, наоборот, рассердился:
Так что же, вы предлагаете: пусть он делает, что хочет?
Я не думаю, что такой маленький ребенок может ВСЕГДА делать, что хочет, – так не получится. Но ХОТЯ БЫ ИНОГДА он должен делать, что хочет?.. Теперь вот такой момент: у него, как я понял, есть своя комната?
Да, маленькая.
Неважно, маленькая или большая. Но это ЕГО комната. А распоряжаетесь там вы. Значит, считается, что это его комната, но фактически не его: он там не вправе ничего делать так, как сам считает нужным… Фактически это ВАША комната – вы там хозяева: вы решаете, что там должно быть, где что будет лежать, убирать или не убирать. А НАЗЫВАЕТСЯ она ЕГО КОМНАТОЙ…
Или, скажем, одежда. Понятно, у него есть своя одежда. Но может ли он САМ ЕЮ РАСПОРЯЖАТЬСЯ? По вашим словам получается, что нет. Значит, это ПРИНАДЛЕЖАЩАЯ ВАМ одежда, но одета она на него.
И вот получается, что у него в собственном доме нет ничего своего!
Ну, знаете, вы прямо такой образ нарисовали! Не такие уж мы деспоты…
Нет, нет, – вы меня не поняли. Вы, конечно, не деспоты: вы обычные современные сверхзаботливые родители. Но я-то сейчас говорю не о вас… Постарайтесь это понять: я говорю с вами – но не о вас, а о вашем сыне. О том, что ОН чувствует, переживает, каково приходится ЕМУ… И вот, по-моему, ему довольно-таки солоно приходится: ни шагу не ступить свободно, ничего не сделать самому, и нет ничего своего, никакой собственности…
У такого маленького ребенка уже должна быть собственность?
Конечно! Обязательно!.. Вы знаете, был такой замечательный психолог, Бруно Беттельгейм, он был директором школы-интерната для детей с психическими отклонениями: своего рода, школы-больницы. Один из его методов: в своих комнатах дети были полновластными хозяевами. Без их разрешения туда нельзя было войти и ничего там нельзя было трогать. Войдет воспитатель – там все валяется где попало: и воспитатель ничего не говорит. И ребенок чувствовал, что он реально существует, его «Я», его самостоятельность уважают взрослые…
Понимаете, в чем дело: для ребенка собственность – это подтверждение его значимости, его реального существования. Это внешнее проявление его личности. У взрослых – тоже. Но взрослый обычно внутренне уверен в своей значимости, а ребенок нет. Поэтому для малыша так важны внешние атрибуты: свои вещи, которыми можно распоряжаться, как хочется; своя комната, где именно я хозяин.
А аккуратность – тоже важна, но не так.
Опять переглядываются, теперь уже растерянно.
Потом мама, натужно улыбаясь, сказала:
Мы думали, вы нам посоветуете, что нам с ним делать…
А я вам советую, что делать с самими собой? Не то говорю, что вам хотелось услышать?.. Так всегда бывает. Ничего нельзя изменить, если человек ничего не хочет менять в самом себе…
Нет, вы нас не так поняли: мы готовы, конечно…
Тогда давайте Олегу свободу, но постепенно: потому что он пока совершенно не умеет ею пользоваться… Поменьше запретов: только самые необходимые. Вот он приносит со двора стеклышки – а знаете, зачем? Чтобы иметь собственность: то, что несомненно ему принадлежит, с чем он может делать, что захочет. Как только у него появится своя несомненная собственность, которую все будут уважать, он начнет избавляться от этой привычки… Кривляний и прочего – просто не замечайте, игнорируйте. Отвернитесь, уйдите в другую комнату. Вы правильно определили: это спектакль. Никакой актер не захочет играть без зрителей.
Хорошо, мы попробуем так сделать, – неуверенно сказала мама. – И вы можете гарантировать, что это все пройдет?
Постепенно пройдет, хотя, может быть, и не все… Звоните, мне интересно, как все у вас сложится…
Через полгода они позвонили. Вернее, позвонила мама. Олежка теперь часто играет во дворе один. В его комнате никто не убирает: ну, разве что помоем, пыль сметем. Сначала он все разбрасывал, как попало. Сейчас стало получше. Капризы прекратились. Стал лучше есть.
Я вам очень благодарна, но знаете, я хочу вам признаться…
В чем?
Первый месяц я вас ненавидела… Да-да!
За что же?
Вы знаете, я так мучилась! Честное слово, просто мучилась… Зайдешь к нему – у него кавардак жуткий, одежда валяется прямо на полу, он по ней ходит – я так страдала от этого, а ничего нельзя даже сказать… Он гуляет во дворе один, а ведь я к этому не привыкла: стоишь и думаешь – а если какая-нибудь собака забредет во двор, нападет на него?! Так и хочется выйти, посмотреть, как он, – а нельзя…
Но сейчас это у вас прошло?
Не совсем, но, знаете, уже не так…
Ну что ж, я вас поздравляю: вы воспитали не только своего сына, но и себя!
Воспитание едой
На «прием пищи» можно смотреть только как на физиологический процесс. Но когда работает желудок, куда девается душа? Ведь что-то же с ней в этот момент происходит! Может быть, питать ребенка – это значит одновременно его воспитывать?
Хотя Жанне Григорьевне уже 36 лет, выглядит она прекрасно: на вид ей дашь лет 25 – и она красивая женщина, у нее хороший вкус, она всегда – даже дома – отлично одета. Муж Жанны – вполне успешный бизнесмен, притом порядочный человек, умный, одаренный, преданный жене и детям. У них два сына: Глеб, 7 лет, и Кирилл, ему скоро 5. Живут они в коттедже, за городом. И у нее, и у него родители живы-здоровы, даже еще работают. Словом, все вроде бы хорошо.
Я всегда останавливаюсь у Жанны и Володи, когда приезжаю в столицу: у них «большая жилплощадь» и ко мне они хорошо расположены. К тому же Жанна давно не работает, а хозяйка она гениальная, готовит потрясающе. Но – часто при этом приходится наблюдать неприятные сцены.
Утро. Идем завтракать. Папа уже ушел, нас четверо: мама, я и мальчишки. Они первые без приглашения лезут за стол, суют ложками, куда им хочется, морщат носы: «А это че? А это?» Принюхиваются. Кирюша, маленький, тощенький, с прилизанными светленькими волосиками, кривляясь, шевелит носом, как собачонка: «Ма-ам! А че это? Чего ты сюда положила?» Мама ничего не отвечает, отворачивается: ей явно неудобно за детей. Я себя чувствую тоже неловко: надо есть, но Жанна и не думает садиться вместе с нами: когда едят другие, пусть даже это ее собственные дети, она стоит рядом – именно стоит, даже не присаживаясь! – и ОБСЛУЖИВАЕТ. Почему она считает своей обязанностью жертвовать собой, не знаю, и мне бы давно следовало к этому привыкнуть – но не могу: такая красивая женщина, ухоженная, умная – а я должен сидеть и есть в то время, как она стоит рядом и не ест.
Я, наконец, не выдерживаю и спрашиваю: «Жанна, может, ты поешь с нами?» Но она только улыбается, а мальчишки, как по команде, поднимают головы от тарелок и с недоумением смотрят на меня.
Нюхали они, нюхали, я думал – им не нравится, оказалось – ничего подобного: уписывают за обе щеки. И неудивительно: я сам съел три тарелки, хоть и не знаю, что ел: какой-то салат, но очень необычный: в нем крошечные кусочки фруктов, самых разных, кажется, даже ананасы есть, и сырые и вареные овощи, и зерна кукурузы, и сыр – так вкусно! Интересно, сколько времени у нее ушло на то, чтобы приготовить это произведение кулинарного искусства?
Но вот поели, попили сок с домашним печеньем. Хлопчики вылезли из-за стола, спасиба не сказали, быстренько вытерли руки и убежали куда-то. У Кирилла на тарелке остался недоеденный салат, у Глеба – растерзанный кусок печенья, аккуратно прикрытый не менее растерзанной и грязной салфеткой.
Я тоже встал, поблагодарил, пошел собираться. Уходя на весь день, заглянул на кухню попрощаться. И вижу такую картину: сидит Жанна, как-то по-сиротски сбоку притулившись к столу с горой немытой посуды, и что-то там поспешно клюет.
Говорю ей:
Жанночка, да почему ты не ешь по-человечески? Ты меня, конечно, извини, это не мое дело – но все-таки?
А она:
Да, знаешь, как-то не получается… То то подай, то это. Вскакивать все время. Мне так проще – после всех.
Да, но это же влияет на детей!
Она задумалась. Вздохнула и говорит:
Да, ты прав: они меня воспринимают как прислугу. Бывает, даже покрикивают: то им не нравится, это невкусно.
Вот видишь, ты же сама понимаешь…
Сама-то я понимаю, но как-то не получается у меня по-другому… Ладно, ты иди, а то опоздаешь.
Я вздохнул, попрощался и ушел.
Наверное, вы со мной согласитесь: описанная выше сцена – совершенно явный «воспитательный момент». Вернее – антивоспитательный. Дети учатся не уважать людей, не уважать труд, заботу – именно то, что больше всего заслуживает уважения.
Приходилось мне наблюдать и самоотверженных мам несколько другого рода: они за столом все лучшие кусочки, все самое вкусненькое подкладывают своему ненаглядному чаду – а сами кушают чуть ли не сухой хлеб. И чадо к этому привыкает и уже считает, что так и надо, так всегда и должно быть: мне – самое лучшее, отборное, всем прочим – остаточки. Может, таким на всю жизнь останется: не дадут ему «лучшего, отборного» – он страшно разозлится, будет чувствовать себя несправедливо обиженным и несчастным.
Жан-Жак Руссо сказал когда-то: «Вернейший способ воспитать несчастного человека – это приучить его не встречать ни в чем отказа». А тут ребенок даже и не просит ничего: ему просто-таки навязывают что повкуснее и послаще.
Почему взрослый и вроде бы разумный человек может так себя вести? Видимо, приятно чувствовать себя Жертвенной Натурой, Самоотверженной Мамой.
Приходилось встречать мам – Мастеров Откормочного Цеха. Хочет ребенок есть, не хочет – он обязан перемолоть определенное количество калорийнейшей пищи, какого вполне хватило бы для откорма хорошей йоркширской свиньи. Понятно, что это воспитание отвращения к еде и к тем, кто ее готовит.
Но, к счастью, есть и другие примеры. Когда с самого раннего детства ребенок привыкает не только за собой убирать, но и помогать маме, и делает это без принуждения и даже с удовольствием, потому что ему внушили, что это очень похвально и хорошо и за это все тебя будут уважать. Когда совместная трапеза превращается в своего рода семейный клуб: за столом шутят, обмениваются новостями – всем и весело, и интересно. Знаю семьи, где невозможно что-то недоесть и бросить, хотя в то же время никого не заставляют питаться насильно: хочешь ешь, не хочешь – не ешь. Берет каждый то, что захочет и сколько захочет – но если сам взял – съешь все до крошки! И представить себе нельзя, что может быть по-другому. Где за столом дети берут вкусненькое только после взрослых.
Думаю, что вряд ли возможно – да и не нужно – чтобы во всех семьях «ели одинаково»: люди ведь разные, семейные и культурные традиции тоже разные – и то, что хорошо для одной семьи, может совсем не подходить другой. И все-таки, как мне кажется, есть несколько «золотых правил», которых лучше придерживаться абсолютно всем и всегда. Вот они.
Застольные заповеди для родителей
Еда – это не только поглощение питательных веществ, которое может доставлять удовольствие, но и их покупка, приготовление, уборка. Все это – по возможности – дети должны делать ВМЕСТЕ С МАМОЙ или, по крайней мере, принимать хоть какое-то посильное участие.
Не следует заставлять ребенка есть то, чего ему не хочется, и тогда, когда не хочется, за исключением особых случаев (ребенок болен – и т.п.). Здоровый ребенок должен есть тогда, когда голоден.
Все, с точки зрения малыша, вкусное нужно есть ВМЕСТЕ С НИМ: чтобы он не привыкал к тому, что все хорошее существует только для него. Так следует делать и в том случае, если ваши вкусы в смысле еды совершенно не совпадают со вкусами вашего ребенка. Если же вы не можете это есть – то и ребенку не покупайте.
Введите 2—3 максимально простых правила поведения за столом и следите за их исполнением. Например: «за стол садиться – только после взрослых». «Поел – убери за собой». И т. п.
В семье не должно быть ни «Постоянных Слуг», ни «Постоянных Господ»: всю неприятную работу, по возможности, должны делать все (кто когда может).
В то же время не следует заставлять детей убирать и пр.: лучше пусть это будет чем-то вроде почетной обязанности, за исполнение которой ребенок получает уважение окружающих.
«Морковка – лучше ананаса!» То есть – простая доступная здоровая пища, когда речь идет о детях, предпочтительней дорогой и экзотической, причем – именно в воспитательном отношении. Приучая к «эдакому», особенному, мы воспитываем Принцев, которые будут очень страдать, если им придется вести «неаристократический» образ жизни.
И, наконец, главная заповедь – в комментариях она, по-моему, не нуждается: «Душа важнее, чем желудок!» Никогда не забывайте ее!
Что же – какие необходимые качества – можно воспитать «за столом»?
Привычку считаться с другими людьми (а для этого еще нужно понять другого, с его иными, чем у тебя самого, желаниями и вкусами);
Самоконтроль, сдержанность (если за столом нельзя вертеться, разговаривать – и родители за этим следят);
Уважение к маминому труду – и ко всякому труду (если папа – и другие взрослые: бабушки, дедушки – постоянно демонстрируют маме это уважение, именно за то, что она потрудилась);
Бескорыстие, щедрость (когда, например, «вкусненького» не хватает на всех и малыш «жертвует» свое печенье маме или младшей сестренке: кстати, по этой причине очень полезно – в воспитательном смысле – чтобы в семье не было уж такого полного изобилия);
Привычку к самоограничению (хочется «вкусненького» – а его сегодня нет).
Как видите, это действительно очень удобный для воспитания момент – вот и используйте его как можно более эффективно.
Еще сравнительно недавно, лет 100—150 назад, садясь за стол, молились, благодарили Бога за ниспослание хлеба насущного, выполняли определенные ритуалы. К этому уже нельзя вернуться, да и не нужно; и относиться к этому можно по-разному: сейчас мы чувствуем себя свободнее, в том числе и тогда, когда садимся за стол; зато тогда люди ощущали, что все, что они делают, имеет смысл не только для них самих, чувствовали свою связь с Космосом, с Мирозданием, с Богом. В чем-то мы выиграли – в чем-то проиграли. В воспитательном отношении – скорее проиграли.
Во всяком случае, не следует думать, что мы воспитываем ребенка только тогда, когда специально вознамерились его «повоспитывать». Воспитание происходит всегда: когда малыш ест, гуляет, ходит, пардон, на горшок. И значение всех этих «воспитательных моментов» очень велико. Вот о чем стоит всегда помнить!
«Пятерка» по русскому
Все знают, что основы будущих школьных успехов или неудач наших детей закладываются в дошкольные годы. Но что же нужно делать, чтобы ребенок успешно учился? Например, что нужно делать, чтобы у него не было проблем с «русским языком»: предметом, на который в наших школах отводится наибольшее количество часов? А оценка по «русскому» в большой степени зависит от орфографической и пунктуационной грамотности: от того, насколько грамотно ваш ребенок пишет.
Как часто родители спохватываются, когда впереди уже выпускной класс, и тогда что-то сделать бывает очень непросто, на это приходится тратить массу времени и сил. А между тем, в раннем детстве (до 7 лет) можно, в самом наибуквальнейшем смысле слова играючи, легко, незаметно, без всяких усилий и почти без затрат времени – заложить основы орфографической и пунктуационной грамотности на всю жизнь. И это будет прочный фундамент, который уже никогда не разрушится.
Прежде всего, давайте разберемся, от чего зависит орфографическая, а от чего – пунктуационная грамотность.
Многие думают, что от знания правил – но это неправда. То есть – от этого тоже зависит, но в очень небольшой степени.
На самом деле, орфографическая грамотность на 80—90% определяется развитием орфографической зоркости и орфографической памяти, а пунктуационная, тоже процентов на 80%, – развитием пунктуационного слуха.
Что такое орфографическая зоркость?
Это попросту умение видеть «ошибкоопасные места» в слове (см. об этом в книге Г. Граник, С. Бондаренко, Л. Концевой «Секреты орфографии», М., 1994): те места, где можно допустить ошибку.
Допустим, мы пишем предложение: «Они шли, и на их дороге расцветали весенние цветы, зеленела травка» (это из «Снежной королевы» Андерсена). Представьте себе, что это пишет первоклассник. Так вот, в слове «они» можно допустить ошибку только в первой букве (потому что слышится «ани»). В слове «шли» вообще нет «опасных» мест. В слове«на дороге» – три таких места: предлог со словом раздельно; что «дороге», а не «дароге»; что «дороге», а не «дороги».
Понятно, что вот эти места и нужно проверять, над ними и нужно подумать. Но проблема многих детей (и не только детей!) в том, что они ошибкоопасных мест в словах не видят и их не проверяют, а проверять каждую букву, конечно, невозможно. Вот и пишут безграмотно – даже зная правила.
Как же развить у маленького ребенка орфографическую зоркость?
Делать это нужно тогда, когда малыш только-только научился читать. Для этого существуют две игры: «Угадай слово» и «Что бы это значило?». Если регулярно играть в эти игры с ребенком, и, особенно, если он это делает с увлечением, то орфографическая зоркость – то есть бессознательная привычка вглядываться в слово, замечая, как оно пишется, где можно ошибиться – у него обязательно появится.
В «Угадай слово» можно играть на листе бумаги, на школьной доске, на улице (писать мелком на асфальте). Нужно загадать слово, достаточно простое, хорошо известное ребенку, допустим «Воробей». Потом изобразить вот что:
Здесь семь букв – как в слове. Сказать ребенку: «Это птичка». И пусть догадается. И впишет слово по буквам в квадратики. Но: для этого надо знать, как оно пишется. Если он напишет «варабей» или «ворабей» – то проиграет. Тогда вы говорите, что такой птицы нет, а есть «воробей». А ведь выиграть ему хочется! Понятно, что и он может загадывать слова: для чего, опять же, нужно знать, как они пишутся.
Кстати, этот пример – с «воробьем» – вплотную подвел нас и ко второй, тоже очень простой, игре «Что бы это значило?» Дело в том, что слово, неправильно написанное (особенно это касается ахиллесовой пяты многих младших школьников – безударных гласных), изменяет свое значение. Вот на этом и построена игра «Что бы это значило?»
Просто мы пишем опять-таки хорошо известное ребенку слово, но – намеренно неправильно, а ребенок должен догадаться, что же это теперь будет значить (а для этого увидеть – что неправильно). Если догадается – то выиграл. Вот, скажем, ВОРАБЕЙ – это кто? ВОРА БЕЙ. Бей вора. Это тот, кто борется с ворами! Милиционер, видимо.
А «варобей» – это кто? Это от «варит» – кто-то вареный. «Вареный воробей», может быть?
Как вы думаете, «коток» – что это? А это место для выгула котов! А какой мальчик «хвостливый»? Тот, у которого есть хвост. А что такое «покозался»? Превратился в козу! «Кашелек» – это не очень сильный кашель (или мальчик, который немножко кашляет). «Чесы» – это то, чем чешутся. И т.д., и т. п. Берете самые простые слова, меняете в них безударные гласные – и смотрите, что получается. Не годится слово – возьмите другое. Подходящих слов очень много.
Если ребенок регулярно и с увлечением играет в эту игру, он начинает видеть, как изменяется значение слова от того, как мы его пишем – то есть видит «ошибкоопасные места», те буквы, которые можно написать неправильно.
А что такое орфографическая память? Это тоже бессознательная потребность или привычка запоминать, как слово пишется. Просто увидеть – и запомнить.
Для этого есть другая игра – в «Загадочные слова». Обычно это просто несуществующие, выдуманные слова: чаще всего, имена и названия. Помните, героев Льва Кассиля, которые придумали страну Швамбранию, а также города, имена исторических деятелей и пр., и пр. А у нас игра такая: нужно взять какие-то предметы, куклы и т. п. – и давать им имена и названия, записывая их. Назвали – записали – показали ребенку (недолго!). Потом он должен или сказать по буквам, как это называется, или, если уже умеет писать, то написать. Тогда он выигрывает этот предмет или эту куклу. Можно сразу давать имена и названия двум-трем и даже нескольким предметам и куклам.
Скажем, писающий мальчик – это «Буль-бульчик» (через дефис!); красивая Барби «Барбимадама» – и т. п. Придумывать нужно намеренно трудные в написании слова: с удвоенными согласными, двумя-тремя безударными гласными, дефисами. Но: позаботьтесь, чтобы ребенок иногда проигрывал (иначе ему станет неинтересно), но иногда – и даже чаще – выигрывал (иначе он не захочет больше играть). Это, кстати, касается всех подобных игр.
Понятно, что загадывать имена и названия может и он вам, – это не менее полезно: ему же и в этом случае придется запоминать, как пишутся слова.
Что же касается пунктуационного слуха, то это умение слышать паузы в тех местах предложения, где на письме ставятся знаки препинания. Слово «препинание» однокоренное с «запинаться»: знак препинания ставится там, где мы как бы запнулись – сделали паузу при чтении, то есть на долю секунды остановились, а потом начали читать снова.
Судите сами. Допустим, мы читаем: «Но, проходя в низенькую дверь, они заметили, что успели сделаться взрослыми» (это про Кая и Герду). Теперь я запишу то же самое, а на месте пауз у нас будут косые черточки: «Но/ проходя в низенькую дверь/ они заметили/ что успели сделаться взрослыми». А теперь запишу в третий раз, но с неправильными паузами – попробуйте это прочесть: «Но проходя/ в низенькую дверь они/ заметили что/ успели сделаться/ взрослыми».
Галиматья какая-то, правда? А ведь записано то же самое.
Так вот, точно так же, как мы пишем орфографически грамотно, в основном, потому, что видим ошибкоопасные места и просто помним, как пишутся хорошо знакомые нам слова, так и пунктуационно грамотно мы пишем вовсе не потому, что над каждой запятой задумываемся, а потому, что слышим паузы. Человек, который их не слышит, ставит знаки самым диким образом, даже если знает назубок все пунктограммы.
Для развития пунктуационного слуха существует игра «Майор Пронин». Майор Пронин – это разведчик. Ему нужно расшифровать сообщение, которое читается намеренно неправильно: с неправильными паузами – так что получается что-то непонятное и бессмысленное. Если Майор Пронин – ваш ребенок, то читаете ему фразу неправильно вы. Долго мучиться не стоит: возьмите детскую книжку (ту же сказку Андерсена) – и читайте из нее, но намеренно неправильно. Если вы Майор Пронин – то читает он (что, кстати, для ребенка очень трудно – намеренно неправильно прочесть). Прочитанную вами абракадабру он должен «восстановить» – прочесть правильно, тем самым восстановив смысл фразы.
Только не забудьте: он должен почаще выигрывать – поэтому не берите слишком сложные и длинные предложения.
Вот так весело и интересно поиграв с ребенком 2—3 раза в неделю по 15—20 минут, вы достигнете результата, который далеко не всегда достигается огромной трудоемкой работой с репетитором, которому еще нужно хорошо заплатить, когда ребенок ваш уже вырастет и пора будет думать об окончании школы.
Готовить сани летом весьма полезно – а заботиться о будущих учебных успехах ребенка лучше, пока он еще не пошел в школу. Это надежнее, проще и результаты будут прочнее.
Юные джентльмены
Вежливый ребенок – мечта многих родителей.
Действительно, как это прекрасно: придешь с малышом в гости, а он: «Дласьте! Как зивете?» Чинно сидит за столом, не пытаясь залезть под него; ест суп ложкой, а не вилкой или руками, причем не пытается проглотить ложку вместе с супом. Не перебивает старших, но в то же время отвечает на все задаваемые ему вопросы. Не бьется в истерике, не получив добавочного пирожного: реагирует философски. Не ковыряется в носу. Уходя, ему не приходится напоминать: «Может, ты все-таки попрощаешься?» Идеальное дитя! И все видят: вот какие хорошие родители, вот какое у них воспитанное чадо!
Но как же этого добиться?
Во-первых, важно, как папа и мама общаются друг с другом и с другими людьми.
Что это сильно влияет на детей, всем известно, так что проблема большинства родителей вовсе не в непонимании того, что их общение друг с другом как-то формирует их ребенка. Проблема, прежде всего, в том, что взрослые обычно смутно осознают, чем восприятие ребенка отличается от их восприятия.
Вот папа пришел с работы. Позади трудный день. Ему хочется расслабиться, отдохнуть. Он голоден. Жена подала на стол: ну что такого страшного, если ему нравится есть с ножа? Ведь он же у себя дома, в конце-то концов! Ну, шея у него зачесалась, почесался он несколько раз тем же самым ножом, с которого ест, – ну что такого страшного: не в гостях же. Ну, забыл сказать спасибо, когда вставал из-за стола; не помог вымыть посуду – так где взять силы на это?
Заметьте: этот человек – вовсе не грубиян и невежа, человек как человек. Он и жену любит, и детей. Просто для него свой дом – это место, где можно расслабиться.
А теперь представим себе совсем другого мужа и отца. Придя с работы, он принимает душ, переодевается, немного отдохнув, приходит на кухню свежий и «в форме». Ест, как полагается по всем светским правилам; говорит «спасибо!», помогает жене (вместе с детьми) убрать со стола.
Вы скажете: ну зачем же такие церемонии?! Это же все-таки домашняя обстановка, неформальная, так сказать.
Вроде бы верно. Но, опять-таки, здесь не учитывается восприятие ребенка, его психология.
Для малыша дом – это микрокосм: маленькая модель большого мира, причем модель образцовая. Своего рода идеал мироустройства. То, что происходит в его семье; то, как ведут себя его родители – для него непререкаемый образец поведения. Совершенно не задумываясь, совершенно некритично он воспринимает, впитывает в себя все, может быть, довольно случайные, слова и поступки родителей и принимает их на веру – как Божественное Откровение, как Десять Заповедей.
Малыш не в состоянии догадаться, что его папа «на самом деле не такой», каким его все видят вечером дома на кухне. Ребенок не может анализировать, не в состоянии понять гораздо более сложного внутреннего мира взрослого человека: он судит о нас по нашим внешним проявлениям.
И, повторяю, для него «хорошее», «правильное» поведение – это «как у мамы с папой».
Ребенок не видит родителей на работе (а очень жаль, но это неизбежная черта современной культуры) – а только дома. И он не догадывается, что это папа так устал и это он так расслабляется.
Поэтому в своем поведении в присутствии своего ребенка исходить нужно не из своего, а из его восприятия, – а он любое ваше слово, любое действие воспринимает как образец.
Трудновато, да. Я согласен, что это непросто. Но именно от таких вот повседневных «мелочей» зависит, каким будет ваш ребенок.
Наивно думать, что вежливость – это лишь некий внешний лоск, никак не связанный с внутренним содержанием. Подлинная вежливость – это проявление глубинных черт личности, прежде всего, таких, как собранность и самодисциплина. Причем, вежливый человек наиболее собран и дисциплинирован как раз тогда, когда общается с «самыми беззащитными»: детьми, женщинами, пожилыми людьми. И – что самое интересное – особенно в общении со своими самыми близкими людьми (а не чужими, посторонними людьми – как часто бывает).
«Вежливость навынос», показная вежливость – Настоящим Джентельменам не свойственна: они всегда ведут себя одинаково, что у себя в офисе, на глазах десятков людей, что дома при жене и детях.
Вести себя так, повторяю, трудно. Но зато такое поведение дает большое самоуважение, внутренне дисциплинирует – и очень повышает ваш авторитет и способствует успеху в воспитании.
Гораздо менее очевидный для многих взрослых момент (хотя довольно трудно понять – почему? ведь это так просто!): будет ли ребенок вежливым или нет, во многом, зависит от того, как мама и папа общаются с ним самим.
Представим себе такую сценку. Мама читает своему пятилетнему сыну книжку. Мама при этом сидит на стуле, а сын залез на диван, причем – в тапочках, и, слушая сказку, поднял одну ногу над головой и теребит свой тапок. Довольно обычное поведение для маленького мальчика – но маму оно раздражает.
Что сделает эта мама? Как она справится со своим раздражением? Ребенок-то совсем крошечный – что с ним церемониться? Вполне возможно, что прикрикнет на него, или дернет, отберет тапки, силой заставит «сидеть ровно».
Но возможно и другое: мама словно не замечает «странных» с нашей взрослой точки зрения проявлений малыша, а продолжает спокойно – вежливо! – читать как ни в чем не бывало: так, как она читала бы взрослому человеку, который ее внимательно слушает.
Безусловно, «физическое воздействие» на ребенка в некоторых случаях вполне оправданно и даже необходимо: по этому поводу у родителей не должно быть никаких комплексов. Однако это не должно превращаться в систему. А главное – по отношению к совсем маленькому ребенку, как это ни покажется странным, нужно соблюдать в точности те же правила вежливости, что и по отношению ко взрослым людям!
Если вы что-то рассказываете взрослому собеседнику, а он вас, как вам кажется, недостаточно внимательно слушает, вы ведь на него не кричите, не дергаете его за руку, не шлепаете, не говорите: «А ну-ка сядь прямо!» Вот и с ребенком – своим собственным ребенком – так вести себя нельзя. А, вернее, – именно с ним-то особенно нельзя, потому что именно он наиболее чувствителен к вашим воздействиям.
Еще раз повторю: ребенок воспринимает вас через ваши внешние проявления. Когда его постоянно дергают, обращаются с ним не как с человеком, а, скорее, как с вещью – явление в современном обществе все еще очень обычное – он привыкает не уважать себя. А есть такая психологическая закономерность: кто не уважает себя, тот не способен уважать и других.
А как может быть вежливым тот, кто никого не уважает?
В детском садике, где я работаю, мне как-то пришлось наблюдать такую сценку. В садике есть буфет: и для детей, и для взрослых. Обслуживают всех в порядке очереди. И вот – стоит музрук, дама лет сорока, такая матерая человечища: большая, как дом, с зычным командирским голосом – тут прибегают, запыхавшись, две девоньки в курточках: видно, идут на прогулку и воспитательница им разрешила быстренько сбегать, что-то купить, чего им ужасно хочется. Видно, что они очень торопятся – а тут очередь. Музрук, за ней я. И мы на них посмотрели – и пропустили вперед. Не с воспитательной целью: просто посочувствовали им. Вы бы послушали, как – какими голосами – они нам сказали «Спасибо!» А девонькам по 4 годика!
И что, – кто-то им объяснял, что «надо говорить „спасибо“» – и пр.? Нет. Просто они видят, что с ними вежливы, что их уважают – и сами тоже становятся вежливыми, начинают уважать других.
Наконец, вежливый ребенок еще тот, который знает правила этикета и понимает их смысл.
Правда, тут есть важный момент: если вежливо и уважительно общаться друг с другом и с самим ребенком – тогда стоит ему объяснять нормы этикета, тогда это ему будет полезно: ведь он неоднократно убеждался, что родители сами их соблюдают. А если вы их сами не соблюдаете, то нет смысла говорить о них ребенку – это ему не принесет пользы.
К сожалению, некоторые родители жаждут блеснуть воспитанностью своего чада, но сами отнюдь не стремятся быть воспитанными. Тогда это будет воспитание лицемера: при родителях, чтоб не ругали, малыш научится притворяться вежливым, а когда никто его не видит, «даст себе волю».
Объясняя маленькому ребенку правила вежливости, желательно:
делать это между прочим, не в виде нотаций, не «в специально отведенные часы», а тогда, когда для этого есть повод. У детей и у животных много общих черт, одна из них: они способны что-то понять и запомнить только наглядно – на конкретном примере, причем, желательно – на своем. Вот когда ребенок что-то сделал «не так» и вы его «поймали на месте преступления», то и объясните ему, как себя нужно вести;
говорите на языке ребенка и не забывайте аргументировать свои высказывания. Недостаточно сказать «нужно вести себя так-то»: ребенок, даже очень маленький, хочет знать, а почему нужно вести себя именно так. Скажем, если вы скажете: «Нельзя трогать чужих собак!» – он все равно будет продолжать к ним тянуться. Но если расскажете, что собаки не доверяют чужим и могут укусить, добавив, что знакомых собак трогать можно, а нельзя – только незнакомых – то это будет для ребенка более убедительно и он скорее вас послушается;
каждый запрет сопровождайте разрешением, смягчающим этот запрет («это нельзя – но вот это можно»: как в примере с собаками из п.2). Скажем, если вы говорите: «В будние дни нельзя включать телевизор, когда тебе хочется» – не забудьте добавить: «Но в воскресенье можно!» Ребенку легче соблюдать запрет, если он знает, что он не абсолютный.
Какие же этические нормы стоит довести до сознания каждого ребенка?
Нельзя приставать к человеку, если ты видишь, что он не хочет с тобой разговаривать (но если он не против – тогда «приставай» на здоровье!).
Нельзя перебивать старших, если они тебе что-то говорят: дождись, когда взрослый закончит, и тогда скажи то, что хочешь.
Нельзя десять раз задавать один и тот же вопрос (но разные вопросы – задавай сколько влезет!).
Нельзя при посторонних чесаться, ковырять в носу, громко петь и кричать.
Нельзя ничего просить у чужих людей (а только у родных).
Нельзя отбирать чужое (но попросить на время – можно).
Нельзя лезть ногами на подушку, забираться на диван в обуви (но без нее – можно).
Нельзя разбрасывать свои игрушки по всем комнатам (но в своей комнате или в своем уголке – можно).
Если ты о чем-то попросил маму или папу, а тебе отказали, нельзя ныть и плакать (но можно потом попросить еще раз, а вот если заплакал – то уже нельзя!).
Нельзя кушать что-то вкусненькое одному, когда вокруг люди, у которых этого нет: сначала надо угостить других (но если они откажутся – ешь на здоровье!).
Нельзя ничего не отвечать, если тебя спрашивают (но можно ответить коротко).
Разумеется, этот перечень можно дополнить. В конце концов, в каждой семье могут быть свои правила.
Как поощрять правильное поведение ребенка?
Прежде всего, нужно понимать, что правильное поведение – это поведение самостоятельное.
Если мама, уходя из гостей, дважды или трижды напомнила сыну «Ты не забыл сказать „до свиданья“?» – и сын-таки «не забыл» – то это не его заслуга, а мамы. Только когда ребенок сам сделал или сказал все, как надо, он заслуживает поощрения.
Многие взрослые убеждены, что лучший способ поощрения детей – это похвала. Но это не так. Вряд ли вам так уж нужен ребенок, который будет вести себя правильно только ради похвал, только «за плату». Поощрять ребенка лучше всего вниманием, уважением и лаской.
То есть тогда, когда он ведет себя правильно, вы с ним уважительно разговариваете и проявляете к нему большое внимание. А если он ведет себя неправильно – игнорируете.
Игнорирование ребенка (особенно мамой!) – гораздо более суровое наказание для него, чем шлепки и выговоры. Соответственно, это и более эффективный способ воздействия. Игнорировать – значит вести себя так, как будто вы вдруг перестали ребенка замечать, словно забыли, что он существует.
Правда, по отношению к особо ранимым, чуствительным, робким и застенчивым детям этот метод лучше не применять: их это слишком травмирует. На такого ребенка лучше просто сердито посмотреть – и не более того.
Вообще наилучший метод поощрения и наказания – это всегда метод индивидуальный, то есть соответствующий индивидуальности вашего ребенка, но и вашей тоже. Он должен быть органичен для вас и найти его нужно самостоятельно, что не так уж сложно.
Почему некоторые люди всегда вежливы, а многие другие – не всегда?
Это связано с таким явлением, как «Я-концепция»: то есть представлением человека о самом себе, о том, каким он должен быть и каким он является. Каждый человек хочет уважать себя, считать себя достойным и хорошим человеком. Дети в этом смысле ничем не отличаются от взрослых; более того, они этого особенно остро хотят.
Так вот, все зависит от того, входит ли «вежливость» в «идеальное Я» человека, главную составляющую его «Я-концепции», или не входит.
Основания для уважения к себе чрезвычайно разнообразны. Кто-то уважает сильных (физически крепких, волевых); кто-то талантливых; кто-то – добившихся успеха в жизни, богатых, известных людей. В такие «Я-концепции» вежливость не входит, а если входит, то не играет в них существенной роли.
От чего же зависит то, будет вежливость важной составляющей «Я-концепции» вашего ребенка или не будет?
От того, является ли это качество существенной нормой поведения в вашей семье.
Если ребенок, допустив какую-то невежливость, встречается с недоумением, холодностью, неодобрением окружающих; а когда ведет себя как надо, то его одобряют (не обязательно словами, а тоном, выражением лица, манерой общения с ним), проявляют к нему уважение; если папа и мама всегда вежливы друг с другом и с самим ребенком; если они объяснили ребенку норму этикета и требуют их соблюдения – то такой ребенок просто не может не стать Юным Джентельменом.
Так что воспитать другого – это всегда значит воспитать прежде всего самих себя. Иного способа эффективного воспитания не существует.
Застенчивый ребенок
Что делать родителям, если ребенок замкнут, робок, застенчив, необщителен? Вечно забивается в уголок, как сыч в дупло, предпочитает играть в одиночестве. Боится всего нового и неожиданного. Когда ему задают вопрос, даже наипростейший, не отвечает.
Родители понимают, что так не должно быть, но часто не знают, в чем тут причины и как помочь малышу справиться со своими проблемами.
Когда Тиму (Тимофея) первый раз привели ко мне, ему было пять с половиной лет. Маленький тощенький смешной мальчишка: пострижен под бокс, и голова у него остренькая, и ушки остренькие.
Тимина мама – очень энергичная, уверенная в себе женщина. Рядом с ней – по контрасту – сын кажется каким-то особенно жалким, пришибленным. Хотя он симпатичный мальчик. Но вид у него такой, будто он боится, что его ударят. Смотрит исподлобья. Прежде, чем ответить на вопрос, очень долго думает; голос у него тихий-тихий, говорит быстро и невнятно.
Мама рассказала мне следующее: ее муж – человек чрезвычайно замкнутый, обожает что-то мастерить, может часами смотреть телевизор. Иной раз в течение дня от него двух слов не услышишь. Хотя человек он хороший, сына любит, правда, мало им занимается.
Тима пошел в садик в три года. Так уж пришлось: оставлять его было не с кем. Он ужасно плакал, отбивался, приходилось тащить силой. Садик он не любит, там он всегда унылый, не хочет играть с другими детьми. Дома, наоборот, бывает расшалится – не уймешь его. Но как зайдет кто-то чужой – сразу прячется в свой уголок и возится там с машинками: разговаривать с гостями не хочет.
Что бы ему ни предложили сделать – такое, чего он не делал раньше – он отвечает: «Не хочу!» Хочешь выучить и рассказать стишок? Не хочу! Хочешь научиться рисовать котика? Не хочу! Не хочет делать ничего нового, потому что, видимо, боится: вдруг плохо получится!
Как-то в садике готовили спектакль, Тима должен был играть роль Козлика. Он уже выучил свои слова, но когда стали репетировать, воспитателю не понравилось, что Тима говорит слишком тихо: она его прогнала и заменила кем-то другим. С тех пор он вообще ничего нового не хочет делать: ни в садике, ни дома.
Он давно уже читает буквы, более-менее научился читать по слогам, но целые слова читать не хочет – даже такие, как «вода», «рука», «лампа». Даже если рядом со словом – картинка. Говорит: «Я так не умею!» – и упорно продолжает проговаривать отдельные буквы и слоги.
Боится не только чужих взрослых, но и детей. Во всяком случае, сторонится. Ужасно боится всех собак, увидит – пусть даже маленькую собачку – и сразу бежать! Хотя его никогда собаки не кусали.
Что делать с ребенком?
Прежде всего, родителям такого ребенка надо правильно определить, что с ним такое: ведь застенчивость, робость и замкнутость – это три совершенно разных качества, хотя они довольно часто (но далеко не всегда) сопутствуют друг другу.
Начнем с ЗАСТЕНЧИВОСТИ. Это своеобразное качество состоит в том, что человек в ситуации общения чувствует себя оцениваемым и при этом не уверен, что у него все в порядке. Он подозревает – чаще всего, неосознанно и притом без всяких на то оснований – что его могут оценивать отрицательно.
Представьте себе, что вы вышли на подиум: на вас устремлены сотни глаз. При этом вам кажется – и вы даже почти в этом уверены – что брюки на вас сзади мятые и даже грязные, и поэтому все смотрят на вас с усмешкой. ТАК застенчивый человек чувствует себя постоянно – но только в ситуации общения.
Скажу сразу же: А.С.Пушкин был с детства очень застенчив, и даже в зрелые годы во многом оставался таким. Что не мешало ему быть чрезвычайно смелым человеком: в том числе и в отношениях с людьми.
Так вот – РОБОСТЬ – это несмелость, и не только в человеческих отношениях. Всего того, что может быть связано с болью или неудачами: физической опасности, трудных заданий и пр. – робкий человек старается избегать.
Что до ЗАМКНУТОСТИ, то это необщительность – и не более того. Такой человек хорошо себя чувствует, когда молчит и играет (или что-то делает) сам: он не очень нуждается в обществе. Очень замкнутым человеком был, например, П.И.Чайковский.
Замкнутость – качество абсолютно нейтральное: это просто индивидуальная особенность человека, черта индивидуальности. Это не хорошо и не плохо. Скажем, Тима замкнутый, потому что его папа замкнутый.
Дело в том, что любой ребенок отождествляет себя со своим полом (так это называют ученые) – т.е. убеждает себя, что он Настоящий Мальчик – или Настоящая Девочка – очень простым способом: старается быть максимально похожим – мальчик на отца, а девочка на маму. Разумеется, происходит это совершенно бессознательно.
Вот почему «яблочко от яблоньки недалеко падает»: вот почему дети чаще всего похожи на своих родителей – похожи качествами характера. Какую-то роль тут может играть и наследственность.
То, что Тима замкнутый, не плохо. Разве лучше быть бешено общительным, не способным обходиться без людей ни одной минуты? Такой человек не напишет ни «Войны и мира», ни «Лунной сонаты»: чтобы что-то такое создать, нужно любить одиночество!
Так что, не надо огорчаться, если ваш ребенок довольно замкнут: это свойство вполне доброкачественное.
С застенчивостью все сложнее. Застенчивость нельзя признать чем-то нормальным. Но надо понимать, что возникает она исключительно у людей душевно тонких, очень чувствительных. А это – черта очень положительная! Разве лучше быть бесчувственным, толстокожим?
Появляется застенчивость часто от того, что чувствительность ребенка кто-то больно ранил. Причем, чаще всего это происходит в раннем детстве. Иного малыша достаточно один раз высмеять (особенно, если это произошло публично или посмеялся над ним близкий человек, очень значимый для ребенка) – и он становится застенчивым, порой – на всю жизнь.
Чувствительность душевная в чем-то очень схожа с физической. Представьте себе, что у вас где-то содрана кожа: вы будете стараться этим местом ни к чему не прикасаться – чтобы не было больно. Бывает, такое случается с душой – когда ее чем-то ранят. Ведь общение – это соприкосновение душ. И вот для такого человека оно становится ситуацией опасной, травмирующей – и он старается ее избегать.
Вспомним еще раз о Пушкине, который был очень застенчив. Он тянулся к людям, но трудности в общении привели к тому, что у него чрезвычайно развились наблюдательность, эмпатия (способность почувствовать эмоциональное состояние другого человека), понимание людей. Его очень интересовали люди – а общаться с ними он боялся и наблюдал их со стороны. И вот так получился великий поэт и писатель!
Так что, застенчивость – сложное качество: и плохое, и хорошее.
Есть такой психологический и педагогический закон, открытый Л.С.Выготским, – закон обходных путей развития. Любое препятствие, любая трудность в развитии ведут к тому, что ребенок «движется в обход», приобретая при этом какие-то особые, часто редкие и потому особо ценные, качества.
Не получается общаться с людьми? Научусь наблюдать за ними, понимать их!
И все-таки застенчивость – это своего рода душевная болезнь. И лучше постараться помочь ребенку избавиться от нее.
Как это делать? Прежде всего, вести себя с ним как можно деликатнее, ничем его не задевая. Раз застенчивый – значит очень чувствительный, душевно ранимый! Такой ребенок больше, чем все дети, нуждается в безусловной любви, в том, чтобы родители – или хотя бы только мама – полностью принимали его таким, какой он есть, и верили в него.
А.С.Пушкина родители не любили: его мать этого даже и не скрывала. Это была одна из причин его застенчивости.
Нужно стараться избавить застенчивого ребенка от любых травмирующих ситуаций. Такого малыша нельзя заставлять, нельзя на него давить. Нужно постоянно своими словами, своим поведением по отношению к нему внушать ему уверенность в себе.
И в то же время очень важно не прятать такого ребенка от жизни. Тут есть противоречие (с одной стороны, беречь, – с другой – не прятать), но это так. Ему нужно укреплять уверенность в себе: ведь застенчивость «замешана» на неуверенности. Для этого подойдет все, что угодно: все, что он хочет и может делать хорошо. Почаще, хотя и умеренно, хвалите такого ребенка, а критикуйте очень осторожно.
Застенчивые дети часто бывают добрыми, охотно заботятся о тех, кто в этом нуждается. И это укрепляет их уверенность в себе. И это можно использовать: например, хотя бы просто купить ребенку щенка. Устройте так, чтобы малыш почаще помогал вам.
Застенчивый малыш часто «зациклен» на своей проблеме, уверен, что он хуже других, т.к. неумение общаться с людьми бросается в глаза, а другие, гораздо более важные особенности личности (та же доброта), скрыты и кроха их пока в себе не замечает. Поэтому постарайтесь убедить ребенка, что с ним все в порядке: он хороший, у него много хороших качеств, а т.н. «общительность» – далеко не главное в людях.
Чтобы ребенок перестал ощущать себя оцениваемым, он должен постепенно приучаться оценивать других. Для этого почаще обсуждайте с ним других людей: какие они, почему так, а не иначе ведут себя. Обратите его внимание на то, что на самом деле его проблемы мало кого интересуют – что, конечно, так и есть. Проблемы застенчивых в большой мере носят фантомный характер: реально их нет – никто за этим ребенком не следит и не замечает в нем ничего «такого».
Наконец, мы добрались и до робости. А вот это уже качество сугубо патологическое. Основная составляющая робости – обычный страх, а постоянный страх разрушительно влияет на развитие человека.
И прежде всего нужно разобраться, почему ребенок стал робким. Причин может быть много. Некоторые очевидны (папа вспыльчив и порой кричит и даже бьет сына); о некоторых вы можете и не знать (катался в садике на санках, вдруг откуда-то выскочила большая собака и с громким лаем напала на малыша, а воспитательница это скрыла от мамы). Но если есть что-то, что делает вашего ребенка робким, то это просто нужно устранить: если, конечно, это в вашей власти. 80 или 90% робких детей просто запуганы, причем, как правило, самыми близкими взрослыми. Увы, это так.
Правда, не всегда эти взрослые понимают, что их поведение или слова пугают ребенка. Некоторые очень энергичные, с «командирскими» привычками папы и мамы не осознают, что обычная для них манера вести себя, еще и усугубляемая тем, что ребенок совсем маленький и что это их ребенок, как раз и является причиной его робости.
Я уже отмечал, например, что у Тимы очень напористая мама: она как-то сразу производит такое впечатление. Так вот, мне пришлось ей объяснить, что в этой ее особенности – разгадка некоторых проблем ее сына. И что ей нужно научиться общаться с ним по-другому.
Некоторые взрослые любят послушных детей. Но если от крохи всегда требуют безусловного послушания, подавляя его самостоятельность (особенно, если это мальчик), то он неизбежно станет робким.
Робкому ребенку очень нужна ситуация, в которой он мог бы очень медленно, очень постепенно, развивать свою смелость. Может быть, какая-то спортивная секция. Может быть, просто какая-то игра. Полезно вместе с ребенком кататься с горки на санках. Пораньше научить его плавать. Вообще чем крепче малыш физически (опять-таки – особенно, если это мальчик), тем реже он бывает робким. Великий педагог В.А.Сухомлинский прыгал со своими детьми-шестилетками с обрыва! Сначала с небольшой высоты, потом – все выше и выше. Робким детям он позволял не прыгать, но, глядя на других, все они в конце концов решались прыгнуть – и так преодолели свой страх.
А еще – как ни странно, это так – робкому ребенку очень полезно общаться… с еще более робким! В сравнении с которым он себе кажется смелым и решительным!
Во всяком случае, сама собой робость не проходит, а она очень отрицательно влияет как на самочувствие крохи, так и на его развитие. Ее нужно целенаправленно преодолевать.
Если ваш ребенок слишком уж «зажат», не хочет общаться с другими детьми, боится всего нового – это повод для беспокойства. Но не стоит особенно огорчаться: может быть, это будущий Пушкин или Чайковский? Многие великие люди были странными детьми.
Но если вы уверены, что особенности вашего ребенка недоброкачественные, что они ему вредят, – проконсультируйтесь с хорошим специалистом (психологом или педагогом) и выработайте определенную стратегию по преодолению его недостатков.
Ничего страшного и фатального ни в застенчивости, ни в робости нет: помочь ребенку стать смелее и увереннее – вполне в ваших силах.
*Главная составляющая робости и застенчивости – неуверенность в себе.
Чтобы ее преодолеть:
Организуйте жизнь ребенка так, чтобы он почаще делал то, что у него хорошо получается.
К счастью, нет людей, всегда и во всем неуверенных: каждый человек что-то делает лучше, что-то хуже – поэкспериментируйте и найдите, что ваш малыш может делать хорошо и уверенно (это может быть музыка, лепка, рисование, спорт и мн. др.) – и пусть он это делает как можно чаще. Тогда его уверенность в себе будет расти.
Игнорируйте (не замечайте) проявления неуверенности, неудачи – как будто их нет. Наоборот, замечайте и отмечайте любую удачу, любое уверенное действие крохи, – тем самым внушая ему, что он уверенный и удачливый.
Воспитывайте смелость: пусть малыш катается с ледяных (снежных) гор; играет в спортивные игры (футбол, хоккей и пр.); плавает, лазает по деревьям – делает все, что ему нравится и что связано с преодолением своего страха.
Исключите все неблагоприятные факторы, из-за которых ваш ребенок может стать еще более неуверенным в себе: постоянную критику, угрозы, окрики, суровые наказания за пустяковые проступки и пр.
Как можно чаще советуйтесь с малышом, интересуйтесь его мнением и считайтесь с ним; давайте ему возможность принимать решения, что-то делать самостоятельно.
Организуйте жизнь ребенка так, чтобы развивать его внутреннюю активность: интерес к людям, стремление понимать их, заботиться о них.
Постарайтесь организовать общение малыша с теми детьми, которые еще более неуверены в себе, чем он.
Родительский стиль
Чтобы воспитать ребенка, иной раз нужно суметь взглянуть на себя его глазами. «Влезть в его шкуру и походить в ней». И тогда наше привычное поведение может предстать перед нами в неожиданном свете. Мы даже можем что-то открыть в себе, чего прежде не замечали; что-то в себе преодолеть – и стать лучше. Благодаря своему ребенку!
Есть такой популярный термин – «стили педагогического общения». Чаще всего, выделяют только три таких стиля: авторитарный, либеральный и демократический. Однако относят их почему-то только к профессиональным педагогам. Но ведь каждый родитель – тоже педагог, неважно, осознает он это или нет. Родители тоже общаются со своими детьми – и общаются по-разному.
Какие же существуют «родительские стили» общения с детьми; почему они такие разные; как влияют на развитие ребенка – и, наконец, как изменить свой стиль, если в этом есть необходимость?
Деспотический стиль. Такой стиль никогда самим взрослым не осознается – не потому, что так трудно это заметить за собой, а потому, что психологически неприятно: согласитесь, это довольно некрасиво – деспотически вести себя по отношению к собственному ребенку, притом – еще совсем маленькому.
Суть этого стиля в том, что от ребенка всегда требуют безоговорочного послушания: никакие распоряжения взрослого нельзя обсуждать и нужно сразу их исполнять. Другими словами, чтобы не вызвать гнева мамы или папы, малышу приходится стать покорным, отказаться от своих желаний, мнений, от своей воли.
Такой стиль в чистом виде встречается нечасто. Хотя надо сказать с сожалением, что есть такие страны, в которых подобных родителей, увы, довольно много. К ним относится и Россия.
В чем причина такого поведения взрослого? Она проста – это неуверенность в себе или даже комплекс неполноценности.
Наверное, вы замечали, что, когда вы плохо себя чувствуете, устали или у вас случилась серьезная неприятность, – вас начинают раздражать т.н. «непослушные» дети (в том числе и свои собственные). Так вот, родитель-деспот постоянно находится в таком состоянии: отсюда стремление полностью исключить всякое «непокорство» ребенка, которое такой взрослый воспринимает очень болезненно.
Кстати, отсюда уже понятно: деспот – в каком-то смысле несчастный человек! Он потому и стал деспотом, что несчастен.
Однако надо понимать и то, что такие родители приносят своему ребенку огромный вред, тормозя его развитие (особенно, личностное), которое просто невозможно без самостоятельности, без уважения к желаниям и собственной воле ребенка со стороны самых близких взрослых.
К сожалению, мало надежды, что хоть один родитель-деспот, прочитав эту статью, найдет в себе мужество признаться себе в своей проблеме. Но если такое чудо все-таки случится, то преодолеть свой деспотизм он сможет только одним способом: укрепить уверенность в себе. Преодолеть свои комплексы.
Просто перестать «давить» на ребенка такой человек, как это ни странно, не может: это ему психологически необходимо. Избавиться от этой психологической проблемы можно, но для этого придется научиться больше уважать и любить себя. Да, да! Именно себя! Конечно, нужно еще постараться понять, что «непослушание» малыша – вовсе не означает, что вы для него не авторитет, что он вас не уважает: это просто естественная особенность его возраста.
Кстати, важно понять еще то, что родителя-деспота НИКОГДА НЕ ЛЮБЯТ его собственные дети. И это психологический закон: это не может быть иначе. Когда что-то или кто-то систематически мешает человеку удовлетворять одну из своих главных потребностей (а потребность в самостоятельности у человека – одна из основных!), у него возникает враждебность к этому, тем более сильная, чем сильнее сама потребность.
Представьте себе, что вы мучаетесь от жажды. Рядом колодец. Но у колодца стоит сторож, который не пускает вас к нему, не обращая никакого внимания на ваши муки. Как вы к этому человеку отнесетесь?
Конечно, враждебность к собственным родителям в душе ребенка подавляется: ведь он от мамы и папы очень зависим. Но загнанная вглубь, не находя себе выхода, она от этого только растет.
В глазах такого ребенка его родители – страшная давящая сила. И если посмотреть на себя его глазами, то станет страшно уже нам самим.
Требовательный стиль. Безусловно, родители вправе – и даже должны – многого требовать от своего ребенка. Без требовательности воспитать человека нельзя. Сказал же А.С.Макаренко: «Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требования к нему!»
Но здесь я имею в виду требования чрезмерные, завышенные. Скажем, когда родители непременно хотят, чтобы ребенок в четыре года уже читал – и вообще был каким-то вундеркиндом.
Спору нет, раннее развитие – штука хорошая. Но не тогда, когда ребенка усиленно заставляют развиваться. Развитие должно быть органичным – не обязательно ранним, но обязательно своевременным. Его нельзя искусственно ускорять: это для ребенка вредно.
Нельзя требовать от ребенка слишком много: так можно в итоге получить неврастеника, потому что соответствовать этим завышенным требованиям ребенок не сможет. В то же время малыш не в состоянии критически отнестись к папе и маме: они для него как Боги. Раз родители чего-то хотят от него, а он этого не делает, то ребенок начнет ощущать себя каким-то неполноценным существом, что чрезвычайно опасно.
Ребенку даже нужно, чтобы родители были в меру строгие, чтобы чего-то от него требовали. Но: требования должны быть выполнимыми – посильными для крохи.
Почему возникает такой стиль? Его главная причина – родительские честолюбие и самолюбие. НАШ ребенок должен быть САМЫМ УМНЫМ! Он должен многого достичь!
А причина такого ненормального – перенесенного на своих детей – честолюбия – в каких-то несбывшихся надеждах. Скажем, мечтал человек стать знаменитым, многого достичь – и ничего не вышло. Никто его не знает, работает он на самой незаметной должности.
В общем-то, чтобы преодолеть это в себе, достаточно просто спокойно над этим поразмыслить, причем в таком плане: я вполне достойный человек, честный, порядочный, люблю свою семью и своих детей. Да, мне не все в жизни удалось – а много ли таких, кому все удается? К тому же среди знаменитых, удачливых и успешных очень много плохих людей. Не хотел бы я быть на них похожим. Значит, у меня даже есть некоторые преимущества перед ними.
Т.е., опять-таки, – укрепить свое самоуважение, достичь душевного равновесия.
Тогда и завышенные требования к ребенку будут уже не нужны.
Ребенок, у которого чрезмерно требовательные родители, их тоже боится. Хотя может в то же время и любить их.
Непредсказуемый стиль. Этот стиль очень распространен во всем мире.
Суть его в том, что у папы с мамой семь пятниц на неделе: сегодня у них хорошее настроение – и они на все шалости малыша смотрят сквозь пальцы; а на следующий день, наоборот, наказывают за малейшую провинность. То строги, то мягки; то жестки, то снисходительны.
Такие родители не устанавливают для ребенка никаких правил: малыш не понимает, что можно, чего нельзя. Все может быть можно – и все может вдруг оказаться нельзя. Все зависит от настроения мамы или папы в данный момент.
Иногда причина появления такого стиля – просто педагогическая безграмотность: непонимание того, что отношения с ребенком необходимо строить так, чтобы он знал, чего ему ожидать от взрослых.
В противном случае малыш, с одной стороны, чувствует себя всегда неуверенно (вдруг – возьмут и накажут?!), а с другой стороны, надеется на то, что любой проступок может остаться безнаказанным (что еще хуже!).
Есть и еще одна причина непоследовательности родителей – их бесхарактерность. Отсутствие твердости, сосредоточенности; неумение контролировать себя, свои эмоции, свое поведение. Непривычка иметь какую-то определенную линию поведения. Некоторая душевная расхлябанность, распущенность.
Изменить такой стиль несложно: нужно просто установить определенные правила: и для ребенка, и для себя – и стараться их всегда соблюдать и требовать их соблюдения от ребенка. За определенный проступок должно быть определенное наказание – и ребенок должен знать заранее, какое именно. И только такое наказание и должно применяться, причем, всегда, когда малыш совершил именно это «преступление».
В глазах ребенка его непредсказуемые родители – одновременно и очень привлекательные (порой от них можно добиться чего угодно, они могут что угодно простить), и очень опасные (вдруг – ни с того, ни с сего – как накажут!) существа. Его внутренний мир неустойчив, полон тревоги. Самоконтроль у такого ребенка не развивается, «внутренние тормоза» отсутствуют.
Такие дети – даже если они сами по себе хорошие и добрые – в подростковом возрасте часто совершают какие-то совершенно безумные поступки и даже преступления (ведь они привыкли надеяться на то, что им все что угодно может сойти с рук).
Оберегающий стиль (гиперопека).
Встречается почти исключительно у женщин, и таких женщин в просторечии часто именуют «наседками».
Такая мама почему-то всегда беспокоится за своего ребенка: боится, что его промочит дождик, продует ветерок, обидят другие дети. Если он будет бегать по лестнице, обязательно сломает ногу! А если залезет на турник – упадет и сломает шею!
Маме хотелось бы идеально надежно предохранить свое дитя от всевозможных опасностей, но это нереально, поэтому она всегда пребывает в состоянии тревоги и успокаивается только тогда, когда ребенок засыпает.
Собственно, если попытаться ясно выразить, что нужно такой маме, то получится, что ей как раз и хотелось бы, чтобы ее ребенок «вечно спал»: ничего не делал, ни с кем не играл, не бегал, нигде не лазил – и вообще не жил! И только тогда она была бы спокойна за него!
Безусловно, такая женщина заслуживает всяческого сочувствия. Однако и вред, который она приносит ребенку, очень велик. Тревога матери передается малышу, и он сам становится крайне неуверенным в себе, тревожным, всего боится.
Причина появления такого стиля – обычно в том, что в жизни женщины ребенок играет совершенно исключительную роль. Часто она воспитывает ребенка одна; иногда муж есть, но отношения с ним не сложились – в то же время разводиться не хочется, а значит – потеряна надежда на личное счастье. Иногда и на работе что-то не ладится или работа нелюбимая. И еще: почти всегда этот ребенок – единственный.
Остановить это в себе самостоятельно почти невозможно. Тут нужна длительная работа с хорошим психологом – или даже психотерапевтом.
Какой кажется такая мама своему малышу? Она представляется ему единственным спасительным островком во враждебном мире. Единственной, кто может быть к нему добр, кто его защитит, кому он нужен.
Кстати, как это ни печально, некоторые женщины для того так и ведут себя по отношению к своему ребенку, чтобы он к ним ВОТ ТАК относился – хотя сами этого, конечно, совершенно не осознают.
Нетребовательный стиль.
Такие родители убеждены, что их задача – безоговорочно и всегда любить ребенка, просто потому, что это их ребенок; заботиться о нем; удовлетворять абсолютно все его потребности. Движение здесь идет только от взрослых к ребенку: он только потребляет их любовь и заботу. Они от него ничего не ждут, ничего не требуют.
В ситуации конфликта с другими детьми такие родители всегда, не слишком вникая в суть дела, принимают сторону своего ребенка: они уверены, что обязаны всегда быть на его стороне.
В результате – вырастает избалованный черствый эгоист и потребитель.
Причина появления такого стиля – или педагогическая безграмотность в сочетании с добротой и самоотверженностью; или, как это ни странно, родительский эгоизм. Хотя такие родители кажутся абсолютными альтруистами, однако это чисто внешнее – и совершенно неверное – впечатление. На самом деле, им доставляет непосредственное удовольствие тетешкать свое дитя, ощущая себя Замечательными Родителями. А человек, чье поведение мотивировано своим удовольствием, – это и есть чистой воды эгоист.
Остановить это в себе непросто, т.к. привычка так себя вести доставляет удовлетворение взрослому – а надо от него отказаться. Чтобы этого достичь, необходимо «переключить» свое внимание со своих субъективных ощущений на САМОГО ПО СЕБЕ РЕБЕНКА. То есть учиться наблюдать за ним, понимать его; думать о его развитии – учиться относиться к нему ОБЪЕКТИВНО. Тогда постепенно можно выработать более здоровый стиль отношений с малышом.
Такому ребенку его родители представляются чем-то вроде Перпетуум-Пирожного: Вечного Пирожного – от которого можно всю жизнь откусывать, а оно все равно никогда не кончается. Все же остальные люди такому дитяте кажутся «невкусными», плохими.
Угрожающий стиль.
Такой стиль ничего общего не имеет с деспотическим, хотя их часто путают. На самом деле, «угрожающий родитель» – это человек, который почему-то убежден в крайней эффективности в воспитании КНУТА – и в то же время в крайней неэффективности ПРЯНИКА. На самом деле дело обстоит скорее наоборот (хотя и кнут, и пряник – далеко не лучшие методы воздействия на ребенка).
Такой стиль чаще свойствен мужчинам. Отцу кажется, что ребенку нужно постоянно угрожать. Папа думает, что сын или дочь обязательно «забалуется», если не держать малыша в ежовых рукавицах.
Основная причина появления такого стиля – в том, что мужчины по сути своей весьма агрессивные существа. Вспомним, что мужчины тысячи и даже десятки тысяч лет занимались, главным образом, войной и охотой (т.е. тоже войной, только не с людьми, а с животными). В то же время выхода для этой агрессивности в современном обществе почти никакого нет. Работа у многих мужчин – по сути такая же, как у женщин. Если человек не играет в футбол и не гоняет на мотоцикле, ему не в чем проявить свою агрессивность.
В результате – страдает собственное чадо. Конечно, для ребенка такой папин стиль очень нежелателен, хотя и не приносит большого вреда, если папа в то же время малыша по-настоящему любит, что вполне возможно и даже бывает очень часто.
Остановить это в себе нетрудно: надо просто найти другой выход для своей агрессивности. Купить ружье и ходить на охоту. Заняться спортом. Или придумать что-то еще.
Что до ребенка, то если отец любящий, для него любовь и агрессивность навсегда связываются в одно нерасторжимое целое – у него возникает убеждение, что агрессия – это хорошо, это положительное качество. В результате, если это мальчик, то он сам будет очень агрессивным; а если девочка, ей будут нравиться только очень агрессивные мужчины (причем, даже в том случае, если эта агрессивность проявляется по отношению к ней же самой).
Женщине же такой стиль может быть свойствен только, если она совершенно равнодушна к ребенку, а это бывает очень редко.
Рыночный стиль
Товарно-денежные отношения могут проникать и в семьи. Такие родители уверены, что все поступки человека – и ребенка в том числе – мотивированы всегда только своей выгодой, причем, выгодой материальной. Более того, взрослые убеждены, что так и должно быть – и это хорошо!
Неудивительно, что папа и мама, когда им нужно добиться чего-то от ребенка (а родителям часто это бывает нужно), попросту подкупают его: обещают ему что-то купить и т. п. – и честно держат свое слово.
Такой малыш ничего никогда не станет делать даром. Это будет «бизнес-мен» чистой воды уже в 5—6 лет. Но родителям может казаться, что это так и надо.
На самом же деле, бескорыстное поведение совершенно естественно для человека – а для ребенка в особенности. Конечно, его можно за что-то и поощрить подарком – хотя лучше дарить ему вещи просто так, а не за какие-то его «заслуги». Но нельзя ВСЯКОЕ его хорошее дело поощрять материально. Это приведет к тому, что таким образом воспитанный (или, вернее, невоспитанный) человек будет стремиться в жизни только к меркантильным целям. Его уже не будут интересовать духовность, доброта, человеческое счастье. Он все будет мерять материальными ценностями.
Конец ознакомительного фрагмента.