Библия для всех. Курс 30 уроков. Том I. Ветхий Завет. Урок 4. Книги Левит, Числа, Второзаконие (В. А. Андросова, 2016)

Трудности пути до Земли обетованной – упреки и ропот на Моисея

У горы Синай израильтяне пребывали около года. Такая долгая стоянка произошла из-за того, что израильтяне сразу после заключения Завета проявили неверность Богу. Потребовалось время для того, чтобы Моисей умолил Бога заключить второй завет и получил от него новые подробные указания о сооружении Ковчега и скинии и о совершении богослужений. Затем израильтяне около полугода изготовляли Ковчег и скинию. Тогда же Моисей и Аарон совершили перепись народа по коленам (Чис 1:2-47). После празднования годовщины избавления от египетского плена – Пасхи (Чис 9), израильтяне продолжили свой путь (Чис 10). Бог Сам вел их[227] – облако Господне осеняло их днем, когда они отправлялись из стана.

В пути сначала иноплеменники, а потом и израильтяне подняли ропот из-за того, что их ежедневная пища – чудесная манна – до крайности надоела им: «Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок» (Чис 11:5). Моисей хочет накормить народ мясом, но недоумевает, откуда может взяться достаточно мяса для такого множества людей. Господь вновь являет Свое могущество – Он посылает целую гору перепелов, говоря, что дает людям столько мяса, чтобы они ели его целый месяц, «пока не пойдет оно из ноздрей ваших и не сделается для вас отвратительным, за то, что вы презрели Господа, Который среди вас» (Чис 11:20). За роптание и недовольство немалое количество израильтян постигла смерть (Чис 11:33)[228].

Моисей, сознающий свою ответственность за этот жестокосердный и постоянно недовольный народ, открывает Господу свои душевные страдания: «Для чего Ты мучишь раба Твоего?.. Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его?» (Чис 11:11–14). Господь облегчает бремя Моисея: Он посылает Своего Духа на 70 старейшин, и они помогают пророку управлять народом (Чис 11:24,25)[229].

Но вслед за этим Моисей услышал упреки от самых близких ему людей – брата Аарона и сестры Мариам. Они осуждали Моисея за то, что он женат на чужеземке («эфиоплянке»); вероятно, за этим укором стояло недовольство тем, что Моисей являлся единственным вождем народа: «Одному ли Моисею говорил Господь? Не говорил ли Он и нам?» (Чис 12:1–2). Сам Господь встал на защиту Своего верного служителя – явившись в облаке у входа в скинию, Бог сказал: «…если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем… устами к устам говорю Я с ним» (Чис 12:6–8). Мариам была поражена проказой[230], и только по молитве Моисея она получила исцеление[231].

Бунт народа у границ Земли обетованной и определение Богом срока их странствования

От Синая израильтяне пошли в землю Ханаанскую по прямой дороге. Долгий путь народа был завершен – та земля, которая была обещана Аврааму, Исааку и Иакову, была уже рядом. Народ расположился в оазисе Кадес (Кадеш) в пустыне Фаран, и оттуда в Землю обетованную были посланы двенадцать «вождей»[232] колен («мужи главные у сынов Израиля») осмотреть землю, по одному от каждого колена. Вернувшись, они показали народу плоды ханаанской земли (несколько человек несли на шесте одну виноградную гроздь) – они убедились, что Земля обетованная действительно великолепна и плодородна, и в ней «течет молоко и мед». Но десять посланцев не скрывали своего страха: они заявили, что о захвате земли не может быть и речи – ее населяют мощные и сильные люди-«исполины», по сравнению с которыми израильтяне ничтожны, как саранча (Чис 13:34). Они говорили, что та земля «пожирает тех, кто поселится на ней!» (Чис 13:33 ^РБО). Только двое из двенадцати[233], Осия/Иисус, сын Навина (из колена Ефремова), и Халев (из колена Иудина), успокаивали людей: если Сам Господь решил отдать им эту прекрасную землю, то никто не сможет этому помешать (Чис 14:6–9). Однако возобладало мнение большинства – народ в страхе плакал всю ночь, и поднялся сильнейший ропот на Моисея и Аарона: «О, если бы мы умерли в земле Египетской, или бы умерли в пустыне сей! И для чего Господь ведет нас в землю сию, чтобы мы пали от меча? жены наши и дети наши достанутся в добычу врагам». И все общество Израиля сказало: «Поставим себе начальника и возвратимся в Египет» (Чис 14:2–4) – они отвергли Землю, обетованную им Богом, и решили вернуться в страну их рабства. Лишь Иисус Навин и Халев пытались остановить обезумевшую толпу, говоря: «с нами Господь; не бойтесь»[234]; за такое противодействие все общество вознамерилось побить их камнями.

Это малодушие и отступничество израильтян означали предательство и отречение от Бога, Который являл им столько знамений и постоянно заботился о них («Доколе будет он не верить Мне при всех знамениях, которые делал Я среди его» – Чис 14:11). Господь пожелал истребить грешный народ и сделать Моисея родоначальником нового народа, но Моисей вновь умолял Господа: «Прости грех народу сему по великой милости Твоей» (Чис 14:19). Господь ответил Моисею: «прощаю по слову твоему», и пощадил евреев, но определил им наказание: по числу сорока дней, в которые вожди двенадцати родов Израиля осматривали землю, народ сорок лет будет странствовать по пустыне, и никто из роптавших на Него возрастом от двадцати лет и выше, не увидит Земли обетованной. Таким образом Бог решил исполнить необдуманное желание самих израильтян умереть в пустыне[235]. В землю войдут только Иисус Навин, Халев и молодое поколение – все те, кто в момент ропота был младше двадцати лет. Сорока годами обозначается срок жизни одного поколения – таким образом, поколение израильтян, воспитанное в рабстве, должно было смениться новыми, более смелыми и верными Богу людьми. Услышав определение Бога, израильтяне испугались, почувствовали запоздалое раскаяние и захотели исправить положение. Они предприняли самовольную попытку проникнуть в Ханаан, не обратив внимания на то, что Моисей не пошел с ними и пытался их остановить: «Вы падете от меча, потому что вы отступили от Господа» (Чис 14:43). Действительно, Господь уже не поддерживал их – и в битве с амалекитянами и хананеями израильтяне потерпели сокрушительное поражение (Чис 14:11–45)[236].

Восстание Корея, Дафана и Авирона

Согласно установлению Бога, священническое служение (совершение жертвоприношений) принадлежало левиту Аарону и его потомкам, а остальные левиты могли только помогать им в скинии. Такое особое положение семьи Аарона остальным левитам казалось несправедливым – и под руководством левита Корея начался мятеж. К нему присоединились Дафан и Авирон из колена Рувима (старшего сына патриарха Иакова), – они выражали негодование, что власть над народом сосредоточена в руках одного лишь Моисея (Чис 16:1–35). Двести пятьдесят восставших – «избранные мужи общества, начальники колен отцов своих, главы тысяч Израилевых» – заявили Моисею и Аарону: «Довольно вам! В общине все святые, и среди них пребывает Господь. Почему вы ставите себя над общиной Господней?» (Чис 16:3 ^РБО). Тогда Бог явным образом показал Свою волю – все люди должны были отойти от домов трех зачинщиков восстания, и затем земля разверзлась и «поглотила» их вместе с семьями и имуществом (Чис 16:20–30). Но из семьи Корея был наказан только он сам – потомки Корея остались живы и впоследствии были очень известны в Израиле[237] (Чис 26:11). Сообщникам Корея Моисей предложил принести к скинии благовония в своих кадильницах, чтобы Господь Сам указал, кто для Него свят. Перед скинией встали Моисей, Аарон и все восставшие, и тогда сошел «огонь от Господа» и уничтожил бунтовщиков (Чис 16:35). Особым знамением Бог подтвердил право рода Аарона возглавлять священство: когда от каждого колена перед Ковчегом Завета было положено по посоху (жезлу), то посох с именем Аарона расцвел и даже принес плоды – миндаль (Чис 17:8). Расцветший жезл Аарона впоследствии хранился в Ковчеге Завета[238].

Грех Моисея и Аарона

Во время остановки в Кадесе народ снова поднял ропот из-за нехватки воды[239]. Господь повелевает Моисею и Аарону сказать слово скале на глазах всего народа, и тогда из нее потечет вода. Однако вместо этого Моисей ударил по скале своим посохом, причем ударил дважды, и при этом высказал упрек израильтянам («послушайте, непокорные»/«бунтовщики»), дав волю своему гневу и раздражению[240]. Таким образом, Моисей и Аарон не исполнили замысел Бога, Который повелел для совершения чуда только сказать слово. Поэтому Господь определил наказание Моисею и Аарону: «За то, что вы не поверили Мне, чтобы явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему» (Чис 20:12). Из-за проявленного своеволия и маловерия вожди Израиля потеряли право своими глазами увидеть прекрасную Землю обетованную.

Изображение «медного змея»

В наказание за поднявшийся в очередной раз ропот[241] Господь послал на израильтян ядовитых змей (дословно «огненных змей»)[242]. Когда люди в страхе обратились к Моисею, он по повелению Божию сделал медное изображение змея и поставил его на древке. Если ужаленный человек смотрел на этого змея с покаянием и верой в могущество Бога, он оставался жив (Чис 21:5–9).

Пророчества Валаама

На долгом пути к Земле обетованной израильтяне обогнули землю идумеев (потомков Исава) и сразились с народами, жившими вокруг Ханаана. Силой Божией израильтяне одержали победы над Сигоном, царем аморрейским, и Огом, царем васанским. Царь моавитян Валак, сын Сепфоров, заключил с израильтянами мир, но их необъяснимая сила вызывала у него тревогу. Он захотел ослабить израильтян, наслав на них проклятие, и с этой целью пригласил известного прорицателя Валаама из Месопотамии (Чис 22:1–6). Царь очень хотел выгнать Израиль из своей земли, поэтому пообещал Валааму щедрое вознаграждение за эту услугу. Но Валаам, которого таинственно посетил Сам Бог, ответил: «Хотя бы Валак давал мне полный свой дом серебра и золота, не могу преступить повеления Господа, Бога моего» (Чис 22:18)[243]. В итоге Бог повелел прорицателю все же отправиться. В начале пути дорогу Валааму преградил невидимый Ангел с мечом, и ослица Валаама, заговорив человеческим голосом, предупредила хозяина об опасности. Ангел повторил, чтобы Валаам не говорил ничего от себя – Бог будет вдохновлять его речь. Добравшись до Моава и встав на горе, Валаам вместо ожидаемых царем проклятий четыре раза произнес пророческое благословение израильтянам (Чис 23:7-10,18–24; 24:3–9,15–24). Валаам подтвердил обетование Бога о многочисленности Израиля, засвидетельствовал пребывание Бога среди народа, предсказал вхождение народа в Землю и истребление всех врагов: «Благословляющий тебя благословен, и проклинающий тебя проклят!»

Языческий соблазн в Моаве

В период странствия по пустыне израильтяне некоторое время жили среди моавитян. Они прельстились местными женщинами и последовали их приглашениям возносить жертвы их богам: «И ел народ [жертвы их] и кланялся богам их» (Чис 25:2)[244]. За это израильтян настиг гнев Божий – от мора погибло уже «двадцать четыре тысячи». Перед скинией собралась и плакала вся община, а Господь через Моисея потребовал отмщения. В этот момент на глазах у всех один из вождей колена Симеонова ввел в свой шатер мадианитянку, тогда Финеес (Пинехас), внук Аарона, вошел в шатер и убил их обоих (Чис 25:8)[245]. После этого происшествия гнев Бога утих и гибель людей прекратилась[246].

Назначение преемником Иисуса Навина

Моисей исполнил свою миссию – он сделал все, чтобы израильтяне вошли в Землю обетованную. Господь повелел ему назначить достойного преемника, а именно, Иисуса Навина, «человека, в котором есть Дух» (Чис 27:18). Иисус Навин был вождем рода Ефремова, а также военным предводителем израильтян (Исх 17) и помощником Моисея (Исх 24:13). Он также служил при скинии (Исх 33:11)[247]. На глазах всего народа Моисей возложил на Иисуса Навина руки и поставил его новым вождем Израиля (Чис 27:22–23).

Постановления о священстве

После эпизода поклонения народа золотому тельцу, когда левиты доказали свою верность Господу (Исх 32:26), Моисею было дано повеление заменить израильских первенцев левитами и именно им поручить служение при скинии (Числ 3:45). Весь народ оказался еще не готов стать «царством священников» (Исх 19:6), и «выделение левитов было как бы заменой грешного Израиля группой избранных представителей его, которые всем своим существом (даже одеждой и образом жизни) были отмечены печатью служения»[254]. Левиты становятся предстоятелями за народ пред Богом[255].

Далеко не все из колена Левия могли быть священниками – к этому были определены только потомки Аарона (Исх 28:29, «сыны Аароновы» – Лев 1:5). А первосвященником[256] должен был быть старший из рода Аарона. Первосвященническое служение передавалось по наследству[257].

К священникам предъявлялись особые требования. Если человек имел телесные недостатки, он не мог быть допущен к служению священника[258]. Священник мог взять в жены только девушку или вдову священника – на разведенной женщине жениться запрещалось (Лев 21:7). Священники обязаны были всячески избегать ритуального осквернения. Жизнь священника должна была быть примером для всех израильтян, поэтому нравственная чистота требовалась не только от них самих, но и от членов их семей. Например, если дочь священника была виновна в грехе блуда, к ней применялась исключительная в Законе казнь – сожжение на костре (Лев 21:9).

Главной обязанностью священников было совершение жертвоприношений на жертвеннике всесожжения (Лев 6:5,7) и служение в Святилище скинии: они должны были воскурять фимиам на жертвеннике воскурения[259], возлагать 12 хлебов на особый стол «хлебов предложения» (Исх 25:23–30; Лев 24:5–9), а также поддерживать огонь в семисвечнике. Священники должны были учить народ Закону (Лев 10:11), различать кожные заболевания (проказу) и свидетельствовать о прохождении проказы (Лев 13:14)[260]. Прочие левиты помогали священникам при скинии, а затем при Храме[261].

Священникам полагалось носить специальные одежды; особым великолепием отличалось облачение первосвященника (Исх 28:2–39)[262]. Первосвященник совершал особое священнодействие в День очищения, когда он приносил жертву для очищения всего народа и входил в Святое Святых. В остальном его служение было таким же, как и у прочих священников. Еще одним особым делом первосвященника было вопрошание воли Божией через «урим и туммим», которые находились в его наперснике (Исх 28:30)[263].

В Законе акцентируется, что никому из левитов не полагается иметь собственных земельных наделов[264] – «нет левиту части и удела с братьями его: Сам Господь есть удел его» (Втор 10:9). На содержание священников и всех левитов определялась десятина, которую должны были уплачивать все израильтяне, отделяя десятую часть урожая и приплода скота (Лев 27:30; Чис 18:20–32). Кроме того, священники получали часть от практически всех приносимых людьми жертв.

Постановления о жертвах

Значение жертв. В отличие от языческих культов, где жертвы воспринимались прежде всего как «кормление» божества, в ветхозаветном Писании четко проводится мысль, что Сам Бог не нуждается в жертвах. Совершение жертвоприношения было способом выразить любовь и преданность Богу, признать власть Бога над миром и зависимость человека от Бога, и воздать благодарность Богу как источнику всех благ. Подобные жертвоприношения по большей части были добровольными.

Другое важнейшее назначение жертвоприношения – напоминание о связи греха и смерти. Совершив грех, человека становится виновен пред Богом, а последствием греха является смерть (Быт 2:17; 3:17–19; Рим 6:23). В случае совершения грехов принесение жертвы было необходимо – «без пролития крови не бывает прощения» (Евр 9:22). Грех человека как бы переходил на животное, и его смерть вместо человека была заместительной, «искупительной». Жертвоприношение означало осознание греха человеком, выражало его покаяние[265].

В жертву предназначались продукты питания – человек «делил с Господом то, что составляло основу его жизни»[266]. В жертву можно было приносить только домашний скот, а не диких животных: именно домашние животные представляли для человека настоящую ценность. Бедным людям разрешалось приносить голубей. Для жертв употреблялись тельцы (быки), овцы, козы, голуби, в большинстве случаев – особи мужского пола. Человек, который хотел принести жертву, должен был отобрать самое лучшее животное из своего стада, без физических недостатков. В присутствии священника человек клал руки на голову животного, с силой надавливал на лоб – как бы отождествляя себя с животным – и исповедовал свои грехи. После этого он должен был сам зарезать свое животное, причем нанести удар точно, чтобы избавить животное от лишних мук. Этот обряд постоянно напоминал о связи греха и смерти, виновности человека пред Богом и милосердии Бога. Священник выливал кровь жертвы к подножию жертвенника (в других случаях кропил ей жертвенник либо мазал роги жертвенника) – это подтверждало, что вина грешника пред Богом оплачена жертвоприношением, а также символизировало возвращение души животного к Богу.

Виды ветхозаветных жертв

Перечислим виды ветхозаветных жертв.

Жертва всесожжения (Лев 1) – важнейшая жертва, приносимая священниками ежедневно (утром и вечером). Это жертвоприношение символизировало полную преданность Господу. Название отражает особенность этой жертвы – после заклания все животное целиком (кроме шкуры) сжигалось на жертвеннике; еврейское название – «олá», «возносимое» – подчеркивало, что жертва возносится к Богу в виде дыма.

Жертва за грех (Лев 4) приносилась за невольные грехи, совершенные по слабости или неведению; к примеру, случайное ритуальное осквернение[267]. Цель этой жертвы – очистить людей от последствий греха. Чем выше было общественное положение человека, тем крупнее и ценнее должно было быть животное для жертвоприношения[268].

Жертва повинности (Лев 6) приносилась за грехи против ближнего (кража, обман) или против собственности, посвященной Богу. Вина за грех приравнивалась к долгу перед Господом. Прежде принесения жертвы для искупления таких грехов надлежало возместить ущерб потерпевшим[269].

Жертву мирную (Лев 3) предполагалось приносить во всех случаях, когда человек хотел употребить в пищу мясо животного. Эта жертва имела характер радостного праздничного торжества, и совершаемая после жертвоприношения трапеза символизировала единение с Богом.

Кроме жертвы всесожжения, обычно только часть жертвы сжигалась на огне (чаще всего жир), а другая часть шла в пищу священникам. При принесении мирной жертвы основная часть отдавалась приносившему жертву, и он с семьей должен был съесть это мясо в тот же день.

Хлебное приношение, или бескровная жертва (Лев 2), приносилась в виде пшеничной муки или пресных лепешек[270]. В хлеб добавляли елей и благоухающий фимиам – символ радости. Часть хлебов сжигалась, а часть шла священникам. Хлебное приношение полагалось приносить в праздники (Лев 23:37), им также сопровождались жертвы по случаю очищения от проказы (Лев 14:10,20). Основное значение хлебной жертвы – благодарение Бога.

Отметим, что все жертвы обязательно должны были посыпаться солью (Лев 2:13) – соль, предотвращающая гниение, символизировала очищение и твердость; показательно, что Завет между Богом и Израилем именовался «завет соли» (Чис 18:19).

Понятие о ритуальной чистоте и нечистоте

Как и прочие древние народы, израильтяне подразделяли все в мироздании на «священное» (Сам Бог и все, что было отделено для Бога или связано с Богом) и «несвященное» (все остальное). Понятие «несвященное» вовсе не означало «греховное», а просто нечто повседневное. В свою очередь, несвященное могло быть «чистым» – так обозначалось нормальное состояние предметов и человека, или «нечистым» – то есть оскверненным. «Нечистоту» человеку могла причинить нечистая пища, прикосновения к нечистому предмету и определенные физические состояния. В состоянии «нечистоты» человек не имел права участвовать в богослужебных собраниях и ритуалах. Таким образом, нечистота человека фактически являлась ритуальной. Очищение производилось с помощью воды – у каждой израильской семьи были сосуды для омовений. После длительного периода нечистоты надлежало также принести жертву за грех. Очевидно, что ритуальную нечистоту «нельзя отождествлять с грехом, ибо грех не переносится внешним путем… и может быть устранен только жертвой, а не омовением»[271].

Согласно Закону, нечистыми были мертвые тела и прокаженные (кожа которых как бы гнила заживо) – прикоснувшийся к ним считался ритуально нечистым семь дней. Ритуально нечистыми также считались люди, имевшие те или иные половые выделения (Лев 12,15)[272] или имевшие в тот день супружеские отношения. Эта нечистота была небольшой – она длилась лишь один день и очищалась простым водным омовением. Брачное общение считалось в Израиле безусловно благим делом; возможно, через признание его ритуальной нечистоты подчеркивался контраст с религиозными практиками язычников, где были широко распространены оргии в честь богов плодородия.

Конец ознакомительного фрагмента.