Библия для всех. Курс 30 уроков. Том I. Ветхий Завет. Урок 3. Книга Исход (В. А. Андросова, 2016)

Происхождение Моисея

Как известно, семья патриарха Иакова-Израиля переселилась в Египет по приглашению Иосифа, бывшего в тот момент первым человеком после фараона; это произошло, когда в Ханаанской земле разразился голод. Семьи сыновей Иакова – Рувима, Симеона, Левия, Иуды, Иссахара, Завулона, Дана, Неффалима, Гада, Асира и Вениамина – благополучно жили в земле Гесем (Гошен) и пасли стада. При переселении в Египет потомки Иакова-Израиля насчитывали 70 (75) человек, но по прошествии около четырехсот лет[158] численность «сынов Израилевых» сильно возросла и их можно было с полным правом назвать израильским народом[159]. За это время фараоны уже забыли о заслугах Иосифа перед Египтом и поэтому воспринимали израильтян как чужаков. Более того, египетские правители стали видеть в израильтянах потенциальную угрозу – их численность и сила быстро возрастали. Поэтому, «чтобы изнурить сынов израильских», их принудительно направили на тяжелые работы – производство кирпичей для масштабного строительства. Желая сдержать рост численности израильтян, фараон даже издал указ бросать в Нил всех новорожденных еврейских мальчиков.

В это время у одного из потомков Левия[160] родился сын. Надеясь спасти ребенка, его мать положила младенца в корзинку и оставила в тростнике у берега реки. Во время купания на реке одна из дочерей фараона увидела эту корзинку – она сжалилась над плачущим еврейским ребенком, взяла его к себе и решила воспитать его как сына, дав ему имя Моисей[161]. Кормилицей ребенка стала его родная мать – ее привела находившаяся недалеко от корзинки сестра Моисея Мариам. Моисей вырос при дворе фараона, получив египетское образование[162], но в то же время сохранил связь со своим народом (Исх 2:11–3:10). Несомненно, спасение Моисея и его особое воспитание совершились по Промыслу Божию; будущий великий пророк Израиля вырос свободным и не воспринял «психологию раба», общую для израильтян того времени. В то же время ему было невыносимо видеть своих братьев в рабском состоянии и угнетении; он чувствовал внутреннюю общность с ними и желал помочь. Однажды Моисей заступился за одного из евреев и убил надсмотрщика-египтянина. На следующий день он хотел помирить ссорящихся евреев, но один из них насмешливо сказал: «Кто поставил тебя начальником и судьею над нами? не думаешь ли убить меня, как убил [вчера] Египтянина?» (Исх 2:14). Фараон, узнав о происшедшем, хотел казнить Моисея, и тот был вынужден бежать из Египта в мадиамскую пустыню. Бегство Моисея также выражает отказ от каких бы то ни было попыток помочь единоплеменникам. Однако Сам Бог уготовил ему эту миссию в будущем, и благодаря всесильной помощи Божией Моисей в итоге станет избавителем своего народа.

Призвание Моисея. Откровение об Имени Божием

В стране мадианитян[163] у колодца Моисей встретил дочерей мадиамского священника Иофора/Рагуила[164]. Моисей женился на его дочери Сепфоре (евр. Циппора) и сорок лет жил с семьей в земле Мадиамской (территория Аравии)[165], пася стада своего тестя Иофора. Своего сына он назвал Гирсам (евр. Гершом, «я стал пришельцем в чужой земле», от еврейского слова «гер» – пришелец, переселенец). Однажды Моисей со стадами оказался у горы Хорив/Синай, которая тогда почиталась священной. Внимание Моисея привлек горящий терновый куст, который был весь охвачен огнем, но не сгорал. Когда Моисей приблизился, от несгорающего куста («неопалимой купины»)[166] он услышал обращенный к нему голос Господа (Исх 3:2–14). Явление Бога в огне символизировало Его грозную мощь (ср. Исх 24:17 – Бог есть «огонь поядающий»), но в то же время и Его благосклонность к человеку – пламя не сожгло хрупкий куст. Бог повелел Моисею снять обувь, чтобы почтить святость этого места, и сказал: «Я увидел страдание народа Моего в Египте[167]…Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей [и ввести его] в землю хорошую и пространную» (Исх 3: 7–8). Бог намерен осуществить этот замысел через Моисея – именно он должен стать вождем народа на пути из рабства к свободе. Моисей в ответ выражает неуверенность, что израильтяне послушают его как посланника «Бога отцов» и поэтому спрашивает, каково имя Бога, чтобы ему быть авторитетным перед израильтянами.

Мы помним, что в книге Бытия присутствует целый ряд именований Бога – Бог Авраама, Исаака и Иакова, Всевышний, Всемогущий, Бог неба и земли, Бог, видящий меня и др. В книге Исход сообщается новое откровение (Исх 3:13-15).

Сначала Бог сказал Моисею: «Я есть Тот, Кто Я есть» (евр. «эхье ашер эхье») – эти слова указывают, что Бог непостижим в Своей сущности, равен только Самому Себе. Потом из этих слов Бог определил Свое имя – «Я Есть» (евр. Эхье). И наконец, для всех поколений Израиля Бог передал «имя Свое навеки» – Яхве (евр. יהוה, YHWH, ЙХВХ)[168], «Бог отцов ваших, Бог Авраама, Исаака и Иакова». Открытое Богом имя «Яхве» созвучно «Эхье» – «Я Есть»; в Септуагинте и Синодальном переводе это имя переведено как «Я есмь Сущий»[169] (Существующий), то есть всегда Живущий и Дарующий жизнь всему сотворенному, Источник всякого бытия. Современные комментаторы подчеркивают, что речь идет не просто об абстрактном бытии, но о присутствии Бога здесь и сейчас: «Господь – Тот, Кто всегда рядом и всегда готов прийти на помощь верующим… Он дает Моисею обетование Себя Самого, Своей близости и присутствия. Он будет присутствовать среди израильтян, если они выступят в путь; Он будет их сопровождать и будет их Богом»[170].

Но Моисей полон сомнений – он считает себя слабым и ничтожным для столь великого дела, ему кажется, что он неспособен вывести израильтян из египетского рабства «в землю Хананеев… где течет молоко и мед» (Исх 3:8,17). Бог отвечает, что Моисей должен полагаться не на самого себя, но на всесильного Бога, и в подтверждение Своего могущества являет ему знамения: посох («жезл») Моисея превращается в змея и обратно (знак власти Бога над природой), рука Моисея покрывается проказой и выздоравливает (знак власти Бога над человеком). Но Моисей все еще не может решиться и выдвигает новое возражение – люди все равно не пойдут за ним как за вождем, потому что он не красноречив и «косноязычен» (имеется в виду либо дефект речи, либо плохое знание языка евреев). Бог готов Сам помогать Моисею в этом: «Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить», но Моисей продолжает упорствовать: «Господи! пошли другого, кого можешь послать». Тогда разгневавшийся Яхве велит Моисею взять в помощники его старшего брата Аарона – «он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх 4:16)[171]. И Моисей, наконец, соглашается принять волю Бога. «Итак, спасение ветхозаветной Церкви не есть дело человеческое. Человек – Моисей – полностью постиг свое бессилие. Только осознание того, что Бог будет с ним, вселяет в него мужество»[172].

Моисей, взяв посох Божий, вместе с женой и детьми отправился в землю Египетскую (Исх 4:18-20)[173].

Казни египетские

Придя в Египет, Моисей уже вместе с братом Аароном сообщает израильтянам об откровении, полученном от Бога их предков, и эти известия вселяют в народ надежду. Представ перед фараоном, Моисей не говорит прямо о намерении израильтян уйти из страны, но просит только о возможности совершить весенний скотоводческий праздник в честь «Бога евреев» и принести Ему жертвы, для чего нужно удалиться в пустыню «на три дня пути» (то есть на расстояние около 100 км от дельты Нила). Фараон воспринимает эти слова как вызов своему владычеству над евреями: «Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил [сынов] Израиля? я не знаю Господа и Израиля не отпущу» (Исх 5:2). Ответом власти на просьбу Моисея стало ужесточение условий труда евреев – отныне те должны сами заготавливать солому для производимых кирпичей. Измученные непосильным трудом израильтяне винят во всем Моисея и Аарона: «Вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас» (Исх 5:21). «С тех пор начинается скорбный путь Моисея, его одиночество и горечь, вызванная непониманием толпы. Библия не скрывает суровой правды. Пророк вынужден противостоять народу, который страшится любых перемен»[174].

Моисей и Аарон не отступают: они вновь обращаются к фараону от имени Бога, Который хочет освободить Израиля, Своего «первенца» (Исх 4:22). Моисей совершает первое знамение – его посох превращается в змея – и предупреждает фараона о грядущих бедствиях. Как и предсказывал Господь, фараон «ожесточает сердце» и упорно отказывается отпустить народ в пустыню. Тогда Бог через Моисея поражает Египет десятью казнями: 1) вода в реке Нил превращается в кровь, гибнет вся рыба, и идет такой смрад, что воду невозможно пить, 2) страну наводняют жабы, затем 3) мошки, 4) оводы («песьи мухи»), 5) гибнет скот, 6) на людях и скоте появляются гнойные нарывы, 7) град уничтожает посевы, 8) происходит нашествие саранчи – она покрывает всю землю и поедает все, что осталось после града, 9) тьма покрывает землю (Исх 8–12).

Описание каждой казни начинается и заканчивается сходными словами, все происходит по одной и той же схеме: Моисей предупреждает фараона о грядущей казни, фараон упорствует[175], происходит возвещенное бедствие, фараон обещает отпустить народ, тогда по слову Моисея казнь прекращается, но фараон, видя облегчение, не выполняет своего обещания. Казни могли стать порождением естественных природных причин, но в повествовании неизменно акцентируется их чудесный характер – бедствие всякий раз постигало одних лишь египтян, а евреи, весь их скот и посевы в земле Гесем оставались невредимы.

Важнейшее в повествовании о «казнях египетских» – их религиозный смысл: они выражают превосходство Бога Яхве над всеми другими богами. Как известно, египтяне поклонялись солнцу, небу, реке Нилу, земле, животным; но казни показывают, что все природные стихии подвластны Богу евреев[176]. Казни стали ярким свидетельством всемогущества Яхве, и израильтяне убедились, что их Бог сильнее всех языческих богов («Кто, как Ты, Господи, между богами?» – Исх 15:11). Важно, что сам фараон почитался воплощением верховного божества Амона-Ра, и можно сказать, что основное противостояние происходило между обожествляемым фараоном и истинным Богом. Фараон становится своего рода олицетворением гордыни и противления человека воле Бога. Здесь мы видим, что даже очевидные чудеса не могут сами по себе побудить человека признать власть Бога и уверовать в Него. Несколько раз фараон, казалось, почти готов позволить израильтянам удалиться, но требование Моисея отпустить всех с женами, детьми и домашним скотом вновь вызывает его непреклонность. В результате Моисей возвещает самую страшную – десятую казнь (Исх 12:29)[177].

Десятая казнь и установление праздника Пасхи

Фараон опять отказался отпустить народ Израиля, «первенца» Господа, и за это всю страну должна постичь тяжелейшая кара – ночью умрут все первенцы, «от человека до скота» (ср. Пс 134:8). Чтобы израильтян не коснулась десятая казнь, от них требовалось особое действие: Моисей возвестил, что каждая семья должна заколоть ягненка (агнца) и помазать его кровью косяки дверей дома (Исх 12:21,22)[178]. Затем семьи должны были запечь агнца на огне и съесть, не переламывая ему костей. Израильтяне ели стоя, будучи уже одетыми, чтобы в эту ночь сразу отправиться в путь.

«В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона… до первенца узника… и все первородное из скота…и сделался великий вопль [во всей земле] Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (Исх 12:29). Подавленный горем фараон наконец разрешил народу пойти совершить служение Яхве и добавил: «Пойдите и благословите меня». Из-за поспешности ухода заготовленное тесто не успело вскиснуть, и израильтяне ели в пути пресный хлеб («опресноки», Исх 12:39). Перед уходом израильтяне попросили у египтян золотые вещи, и те отдавали их с готовностью – по воле Бога, евреи получали своего рода «возмещение» за годы рабства.

Итак, в ночь выхода из Египта произошло событие, ставшее величайшим праздником еврейского народа. Он был назван Пасхой (евр. «Песах»), что означает «прошел мимо»: ангел-губитель[179], поражающий египетских первенцев, миновал дома израильтян, отмеченные кровью агнца (Исх 12:27). Бог заповедовал израильтянам ежегодно совершать этот праздник в 14-й день первого месяца, как «установление вечное»[180]. Все поколения израильтян должны были помнить, как Господь спас Свой народ и как пасхальный агнец стал заместительной жертвой, выкупом («искуплением») всех израильских первенцев.

Исход из Египта

«И отправились сыны Израилевы из Раамсеса» (Исх 12: 37) – после четырехсот тридцати лет пребывания в Египте потомки Иакова отправились в землю, обетованную их праотцам[181]. В тексте сказано, что их было «до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей» (Исх 12:37), то есть с учетом женщин и детей – до двух миллионов человек, однако одновременное перемещение (за одну ночь) такого количества людей практически неосуществимо. Исследователи обращают внимание, что еврейское слово «элеф» (тысяча) также означает «семья». В таком случае количество израильтян могло быть гораздо меньшим в зависимости оттого, какая степень родства была в то время необходима для признания группы людей одной патриархальной семьей. Число «шестьсот тысяч» можно понимать символически – как очень большое количество. К израильтянам также примкнули представители других племен, желавшие покинуть Египет (Исх 12:38)[182].

Путь израильскому народу указывал Сам Господь – ночью в виде столпа огня, а днем – в виде столпа облачного. Моисей не повел людей по короткой дороге в Ханаан, потому что эта дорога могла быть опасной для безоружных людей, а направил на юго-восток, в сторону Красного моря (слав. «Чермное море», в евр. тексте – «море тростников»[183]). Фараон, поняв, что израильтяне уходят навсегда и он теряет рабочую силу, отправился на колесницах и с всадниками на конях в погоню. Беглецы увидели, что конница фараона приближается и вот-вот настигнет их, а путь вперед – прегражден морем. В этих отчаянных обстоятельствах израильтяне возопили к Моисею: «Лучше быть нам в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне» (Исх 14:12). Моисей не поддался всеобщей панике и решительно сказал: «Не бойтесь! …Стойте и смотрите, как Господь вас спасет. …За вас будет воевать Сам Господь! Успокойтесь» (Исх 14:13,14 ^РБО). И Бог совершил чудеса для спасения народа – облачный столп переместился так, что закрыл израильтян от фараона (Исх 14:19–20). Являя твердую веру словам Бога, Моисей простер руку с посохом над гладью воды – и под действием силы ветра море расступилось. Изумленные люди прошли по дну моря как по суше. Фараон продолжил погоню, но его колесницы увязли, и когда последние израильтяне вступили на берег, воды хлынули назад и потопили войско фараона.

Тогда «убоялся народ Господа и поверил Господу и Моисею, рабу Его». Все ощущали огромное облегчение и радость – враг был повержен, опасность больше не угрожала. Моисей и все сыны Израилевы прославили Господа в торжественном гимне: «Воспою Господу: Он велик! Он коня и всадника в море вверг! Господь – моя мощь, Он – сила моя! Он – спасенье мое! Он мой Бог, я прославлю Его! Бог отцов моих – возвеличу Его! Господь – воин!» (Исх 15:1–3 ^РБО). Пела песнь и сестра Моисея – пророчица Мариам, а все женщины били в бубны («тимпаны») и плясали.

Недовольство народа и чудеса на пути до горы Синай

Но эйфория от обретения свободы постепенно угасала. Израильтяне оказались в совершенно новых для себя условиях: вокруг была пустынная, бесплодная, незнакомая земля, они шли по ней в неизвестность, и охватившая многих гнетущая неуверенность в будущем усиливала сожаление об оставленной привычной жизни. Во время перехода через пустыню Син начали иссякать запасы пищи, и народ принялся роптать на Моисея и Аарона, с горечью восклицая, что лучше было бы погибнуть в Египте, чем умереть в пустыне от голода. Фактически это был ропот на Самого Бога, но Господь и в этой ситуации проявил заботу о Своем народе – вечером того же дня израильтяне смогли утолить голод мясом перепелов, большая стая которых опустилась прямо в стане. После этого случая Господь даровал людям особенную пищу – утром они увидели некую белую росу на земле, которая по вкусу напоминала лепешки с медом (Исх 16:31; ср. Чис 11:8). Изумленные израильтяне стали собирать ее, назвав «манна» (в переводе с еврейского «манна» обозначает «что это?»)[184]. Народ питался чудесной манной во все время странствования до Земли обетованной; по слову псалмопевца, в то время «хлеб ангельский ел человек» (Пс 77:25).

В пустынных местах было очень сложно добыть воду, и народ вновь возроптал на Моисея: «Что нам пить?» (Исх 15:22). Но и эта проблема была решена – в Мерре по слову Бога Моисей бросил в горькую воду кусок дерева, и она стала пригодной для питья. А в пустынном Рефидиме после очередных упреков («зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас и детей наших и стада наши?»), Моисей по повелению Божию ударил посохом в скалу, и из нее потекла вода (Исх 17: 3–6)[185]. Это место было названо «Масса и Мерива» (евр. «искушение» и «спор»), так как там сыны Израилевы искушали Бога, говоря: «Есть ли Господь среди нас, или нет?»

Там же, в Рефидиме близ Хорива, произошло первое сражение: на израильтян напали амаликитяне – бедуины[186]. Иисус Навин, потомок Ефрема, с отобранными людьми вступил в битву, а Моисей молился на горе. Когда он простирал руки вверх, израильтяне побеждали, а когда от усталости опускал руки, одолевал противник. Тогда Аарон и его сын Ор поддержали руки Моисея, и сражение было выиграно[187]. «Молитва Моисея во время битвы показывает, что не сила человеческая, а покров Божий защищает ветхозаветную Церковь»[188].

У горы Хорив Моисей встретил своего тестя Иофора, который пришел с женой Моисея и двумя его сыновьями; поприветствовав Иофора, Моисей поклонился ему (Исх 18: 7). Иофор возрадовался, услышав о всех благодеяниях, которые Яхве явил Израилю: «Благословен Господь, Который избавил вас из руки Египтян… ныне узнал я, что Господь велик паче всех богов» (Исх 18:10). Иофор торжественно принес жертвы Богу Яхве, Аарон и все старейшины Израилевы разделили с ним священную трапезу.

По совету Иофора Моисей поставил над народом начальников, которые должны были разбирать споры между людьми («судить»).

Явление Бога на горе Синай

Моисей привел израильтян к Синаю, «горе Божией»[189] – именно здесь Моисей в первый раз услышал обращенный к нему голос Бога и был призван Богом на служение. В тот раз Бог дал Моисею знамение, и теперь оно исполнилось – Моисей во второй раз оказался на Синае, уже вместе со всем народом (Исх 3:12). Израильтяне расположились у подножия горы и три дня готовились к великому событию – Моисей на горе должен был получить откровение от Бога и возвестить Его волю израильтянам. «Гора – место Богоявления и Богопочитания – как бы напоминала человеку о неприступном величии Творца»[190].

И вот, на пятидесятый день после выхода из Египта, Господь «сошел на гору» пред Моисеем, и гора Синай покрылась густым облаком, из среды которого сверкал огонь и молнии, гремели громы, раздавался «звук трубный», и произошло землетрясение (Исх 19:16-19). Эти явления отображают величие и славу Бога, являющего Себя Своим творениям[191]. Народу было запрещено приближаться к горе и переступать определенную черту под страхом смерти – это повеление должно было пробудить в людях благоговейный трепет пред Богом, «страх Господень».

Десять заповедей (Декалог)

Бог изрек Моисею «десять слов» («Декалог» от греч. δέκα, дека – «десять» и λόγος, логос – «слово») (Исх 20: 2-17). Они названы «словами завета» или «десятословием» (Исх 34:28)[192]. Десятисловие – первая часть обширного законодательства Моисея, свидетельство заключения завета на горе Синай. Сам Бог «перстом Божиим» начертал на каменных таблицах («скрижалях»)[193] десять нравственных заповедей, которыми начинался Его Закон (Исх 24:12; 31:18; 32:16). В книге Исход нет нумерации заповедей, но обычно предлагается следующее деление текста[194]:

Первая заповедь – «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20:2–3) – возвещает о Боге-Ревнителе, Который ждет от человека полной верности. Он не «один из богов», а Бог единственный[195].

Яхве стал Богом Израиля, но в то же время Он не есть бог какого-либо народа или какой-то одной стихии, а Владыка всего сотворенного («Моя вся земля» – Исх 19:5).

Вторая заповедь – «Не делай себе кумира и никакого изображения… не поклоняйся им и не служи им» (Исх 20: 4–5) запрещает изображать Бога. Практика изготовления идолов («кумиров», изваяниий божества) была общераспространенной – язычники верили, что в идоле обитает сила божества; идол делал бога зримым и доступным и служил магическим талисманом – в лице идола человек получал своего рода власть над богом. Но Бог, открывшийся Моисею, превосходит все земное, и «связывать его с чувственным образом означало бы посягать на Него, пытаться умалить Его запредельную тайну»[196].

Третья заповедь – «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…» (Исх 20:7)[197]. В древности было широко распространено представление о тесной связи имени с именуемым. Поэтому благоговение перед Богом должно распространяться и на Его Имя[198]. «Слово “лашав” (синод. пер. “напрасно”) имеет широкий смысл, включающий в себя и произнесение ложной клятвы и употребление святого Имени в суеверных целях (для ворожбы и т. д.)»[199].

Четвертая заповедь – «Помни день субботний, чтобы святить его» (Исх 20:8–11). Установление о субботе говорит о необходимости иметь время, когда человек вспоминает о своем Творце и обращается к Нему в молитве. Пояснение к заповеди раскрывает ее происхождение – в седьмой день Бог завершил творение мира и «почил от трудов Своих»[200]. В этот посвященный Богу день было запрещено трудиться; все люди, свободные и рабы, получали возможность еженедельного отдыха[201].

Пятая заповедь – «Почитай отца твоего и мать твою… чтобы продлились дни твои на земле» (Исх 20:12). Эта заповедь следует сразу после заповедей, относящихся к почитанию Бога, и это неслучайно – отношение детей к родителям можно уподобить отношению людей к Богу. Заповедь сопровождается обетованием, согласно которому должное отношение к родителям является залогом земного благополучия – человек мог рассчитывать, что и его дети будут поступать по отношению к нему так же.

Шестая заповедь – «Не убивай» (Исх 20:13). Эта заповедь утверждает неприкосновенность человеческой жизни; жизнь человека имеет высочайшую ценность – она принадлежит Богу, и никто не имеет права отнять жизнь у другого. Согласно Пятикнижию, наказание за убийство – смерть[202].

Седьмая заповедь – «Не прелюбодействуй» Исх 20:14). Эта заповедь показывает нерушимость брачных отношений[203].

Восьмая заповедь – «Не кради» (Исх 20:15). Эта заповедь предписывает уважение к чужой собственности[204].

Девятая заповедь – «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх 20:16). Эта заповедь требует быть правдивым и не клеветать на ближнего.

Десятая заповедь – «Не желай дома ближнего твоего, ни жены его…» (Исх 20:17). Последняя заповедь запрещает даже в мыслях посягать на то, что принадлежит другому; очевидно, что многие преступления рождаются именно от желания чужого.

В дополнение к десяти главным заповедям Моисей получил от Бога законы об отношениях между людьми, а также основные установления о жертвах и праздниках (Исх 21-23)[205].

Заключение завета через Моисея

Еврейское слово «завет» («берит»), обозначающее «союз», «договор», было юридическим термином. Исследователи отмечают, что приведенная в книге Исход форма заключения завета довольно сходна с договорами между повелителем (сюзереном) и подданным (вассалом), известными во втором тысячелетии до Р. Х.[206] Именно Бог является инициатором союза – Он создает из бывших боязливых рабов Свой народ, обещает им Свою помощь и покровительство, которое в ближайшем будущем выразится в поселении их в Обетованной земле. Заключение завета с Богом имеет необходимое условие – в основу всей жизни народа должна быть положена воля Бога.

Бог возвестил израильтянам, что их будет ждать великая честь: «Если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх 19:5–6). Все израильтяне призваны стать святыми, то есть, посвященными Богу, отделенными от царящего в мире идолопоклонства и греха. Именование всех израильтян «царством священников» («царством жрецов» РБО) говорит о том, что «во-первых, сама жизнь еврейского народа должна быть служением Богу, израильтяне должны ис пытывать постоянное чувство благоговения к Богу и радость от общения с Ним, во-вторых, что израильтяне призваны… способствовать обращению к Богу язычников (Ис 61:6)»[207].

Моисей становится посредником при заключении завета: он возвещает слова Бога народу, и народ отвечает: «все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны» (Исх 24:3). У подножия горы Моисей совершает жертвоприношение и, окропив половиной крови жертвенник, другой половиной окропляет народ (Исх 24:6–8)[208]. Кровь, означающая жизнь, при заключении союзов служила важным символом единства: окропленные жертвенной кровью как бы становились единокровными, независимо от своего происхождения. После этого обряда старейшины Израиля вкушали пищу пред Богом, в Его присутствии (Исх 24:11)[209].

Поклонение золотому тельцу

После заключения завета Моисей снова взошел на гору и пребывал там сорок дней, получая новое откровение о богослужении (Исх 25–31). Тем временем люди начали тревожиться из-за долгого отсутствия Моисея; они боялись, что «этот человек» уже не вернется к ним. Чтобы обрести уверенность в будущем, израильтяне обратились к Аарону: «Сделай нам бога, который бы шел перед нами». Попросив имевшееся у людей золото, Аарон сделал изваяние золотого тельца[210] – вероятнее всего, телец должен был изображать Самого Бога Яхве; бык был общераспространенным на Востоке символом плодородия и силы[211]. В честь этого был устроен провозглашенный Аароном праздник Яхве (Исх 32).

Таким образом, люди не выдержали первого же испытания и нарушили данную Богом заповедь, хотя совсем недавно клялись в своей абсолютной верности Ему. Увидев отступничество народа – «тельца и пляски», сходящий с горы Моисей в гневе разбил каменные скрижали с заповедями Божиими – это стало символическим обозначением разрушения завета из-за грехопадения Израиля.

Господь выражает намерение погубить согрешивших израильтян и сделать Моисея прародителем нового народа, как некогда Авраама. Но Моисей умоляет Господа пощадить людей[212]: «Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх 32:32)[213]. Благодаря ходатайству Моисея Завет с Богом был возобновлен, однако общение с Богом отныне было не таким близким, как прежде[214].

Уничтожив изваяние тельца, Моисей возгласил: «Кто Господень, [иди] ко мне!» (Исх 32:26), – и к нему сразу же собрались все члены его колена – потомки Левия. Им было поручено истребить виновников идолопоклонства (было убито в тот день «до трех тысяч человек»)[215]. Вспомним, что сын патриарха Иакова Левий из-за своего вероломного злодеяния был лишен отцовского благословения, – но его потомки благодаря преданности Богу смогли направить свою историю по иному пути. Отныне совершение служения Богу было целиком вверено потомкам Левия, и они заменили первенцев израильских семей, которым это было уготовано ранее. Изначально всему Израилю предназначалось стать «царством священников» и совершать духовное служение Богу. Однако поклонение изваянию тельца показало, что людям чрезвычайно сложно воспринять учение о невидимом и непостижимом Боге. Им была необходима внешняя «опора»: выполнение конкретных действий с реальными осязаемыми предметами. Учитывая уровень мышления израильтян, Бог сообщает Моисею новые подробные предписания о богослужении – Он регламентирует четкий и детально разработанный культ, во многих внешних чертах сходный с культом других ближневосточных народов.

Ковчег и скиния

Главной реликвией и знаком пребывания Бога среди народа стал Ковчег Откровения (Исх 26:34; или Ковчег Завета Господня, Чис 10:23), в него были положены новые скрижали с заново начертанными на них заповедями. Ковчег (евр. «аро н») представлял собой ларец, крышка которого была украшена двумя херувимами (крылатые львы или быки с человеческими лицами[216].

Сам Бог показал Моисею во время его второго пребывания на горе Синай, как нужно обустроить место для богослужения (Исх 25:40), принесения жертвоприношений и хранения Ковчега. Походный храм именовался «скиния»[217]. Бог сказал Моисею о назначении скинии: в ней «Я буду пребывать во время встречи с вами и говорить с тобою» (Исх 29:42 ^РБО).

Скиния должна была представлять собой прямоугольный шатер размерами 30×10 локтей[218], окруженный большим двором размерами 100×50 локтей (Исх 27:18). Двор и саму скинию нужно было ориентировать по сторонам света. Скиния должна состоять из двух помещений, названных «святилище» и «Святое Святых»[219]. Святилище следовало расположить при входе, в восточной части скинии и поставить в нем золотой жертвенник воскурения (кадильный алтарь), семисвечник и стол для хлебов предложения. Святое Святых – самая сокровенная часть скинии – должно находиться в ее глубине и иметь форму куба со стороной в 10 локтей. Именно там в полной темноте предназначено храниться Ковчегу Завета.

Двор скинии нужно было огородить столбами и обтянуть льняной тканью, поставить там жертвенник всесожжения (для жертвоприношений) и умывальник для ритуальных омовений. Квадратный жертвенник всесожжения требовалось сделать из акаций и обить медью; у него должно быть четыре выступа – «рога», на которых должны крепиться сетки для туш животных (Исх 27:1–8). Все, в том числе и одежды священников, должно было быть сделано из самых лучших и драгоценных материалов.

На изготовление скинии и всей необходимой утвари ушло примерно полгода. Повествование книги Исход заканчивается описанием семидневного освящения скинии – Моисей помазал ее и все принадлежности оливковым маслом («елеем»), а также посвятил и помазал на служение Аарона и его сыновей. «Слава Яхве», которую ранее удостоился увидеть Моисей на горе, наполнила скинию (Исх 40:34–38), и покрывшее Святое Святых густое облако указывало на присутствие незримого Господа.