© Евгений Иванович Попов, 2017
ISBN 978-5-4485-5177-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
рукопись – цель киллера
Имитируя походку деловитого человека, навстречу священнику шёл, интеллигентного вида, молодой человек двадцати лет отроду. Это был убийца.
Раннее сентябрьское утро. Узкая тропинка к железнодорожной платформе… Туманная дымка… Если что и коробило молодого человека в предстоящей акции, так это способ «завала». Нажимать на курок, убивая людей в зонах наведения «конституционного порядка» в чужих странах в качестве наёмника, было ему не впервой. Но вот так… топором! Ему явно претило невольное сравнение себя с мясником: Ну, так ведь, «приказы не обсуждаются, а исполняются».
Это была вторая попытка убийства. Накануне поздним вечером не удалось, сорвалось. На дорожке вдруг оказался случайный прохожий – а это уже свидетель, проблема… Телефон священника – «возмутителя мира и спокойствия» давно был с «третьим ухом», потому и знал убийца достоверно, что объект выйдет из дома рано утром ко времени первой электрички, и, второе, наличие портфеля… Портфель – это главное! Он непременно должен быть при священнике.
Помощников у киллера не было. Да и нужен ли тут «колхоз» – ведь не охраняемого банкира надо грохнуть. Дел-то на три секунды… И всё же, что-то скребло в душе: ведь священник, как-никак. Ожидая в тени деревьев на исходной позиции, киллер старался сосредоточиться, мысли вяло ворочались, сменяя друг друга. Попытался разжечь в себе чувство ненависти, подумалось: все эти святоши одинаковые… гомики через одного! Вот и про этого батюшку намёком было сказано о том же… Странно, причём тогда портфель этого попа? Действительно, странно всё это. Почему бы не поручить исполнение, какому-нибудь местному дебильному алкашу? Хотя, если в портфеле «рыжъё» – ищи тогда этого бомжа и золотишко, которое он непременно умыкнёт.
С каждым шагом они сближались. Киллер старался не смотреть на приближающегося статного мужчину. Уж, очень ему не хотелось встретиться взглядом с тем, кого ему предстояло «помножить на ноль», ведь не само убийство будет во снах сниться, а глаза жертвы. Ладонь, сжимающая рукоятку, противно вспотела. Пройдя мимо священника, и, сделав несколько шагов за спиной жертвы, киллер круто развернулся и в два шага догнал священника… Только бы он не обернулся! Ликвидатор понимал, что рубануть надо быстро пока священник не обернулся. Потому и не точный вышел удар… Главное же – портфель не забыть бы выхватить.
…Всё! Дело сделано. Второй раз рубануть вдруг из принципа не захотелось: в конце-концов, вам его портфель надо? Ну, так вот же он!
Священник мучительно пытался сохранить равновесие. Только бы не упасть. Ему казалось, что он бежит за человеком, в руке которого портфель… Рукопись!
Нет, не бежал священник. Нетвёрдо ступая широко расставленными ногами, он брёл по направлению к станции. Только бы догнать! «Не иначе – пьяный», – подумал бы любой, увидевший знакомого батюшку. От обжигающе горячего потока крови, слиплась одежда на спине, но!.. Лишь бы только успеть и показать пальцем на человека с его портфелем! Лишь бы на станции был сотрудник милиции… Всё, что видели глаза плыло и противно качалось. Сил хватило на то, что бы пройти из конца в конец платформы. Но человека с его портфелем не было. И сотрудника милиции тоже. Только местные пьянчужки-ханурики радостно-удивлённо проводили взглядом пьяного батюшку. А туман, застилающий глаза, становился всё горячее, всё краснее.
Нет! Надо скорее домой… Скорее! Вот только бы не упасть на пустынной дорожке. Но ведь дома помогут же… Обязательно помогут! А вот и родной дом, штакетник, родная калитка… Супруга священника слышала стон. И даже видела раненого мужа у калитки. Но приняла его за местного пьяницу… Священника обнаружили уже без дыхания.
А киллер?.. Полагаю, киллер был в тот же вечер убит. Подходя к дому, ему почему-то вспомнился вежливый упрёк того, кому он передал портфель: «Как же так, ты же ведь, профи… Почему столь неаккуратно? Есть ли теперь у нас гарантия, что „объект“ не встретил своего знакомого на дороге и не рассказал ему о твоих приметах, прежде чем „перекинуться“?»
Задумавшись о судьбе своих премиальных, киллер не обратил внимания на человека, в припаркованной машине. «Внимание! Он заходит в подъезд», – только и сказал по рации человек в машине, кому-то, стоящему в подъезде у лифта… Первый выстрел был в грудь, второй – добивающий, в голову – всё по науке.
А на следующий день была сенсация: убит известный священник! Глава милиции страны уверенным тоном говорила о том, что съест свои хромовые сапоги, если мерзавцы не будут пойманы. И главный администратор страны тоже не отставал от главы МВД в своих обещаниях: «Прослежу, что бы съел! Чай ведь, на святое руку поднял какой-то подлец!» А потом другой директор страны косноязычно объявлял, что ставит на личный контроль расследование и обещал зачем-то свою голову положить на рельсы, если преступник будет найден! Так ведь не съел, и не положил… Хотя, как водится, кого-то сразу же отловили. Потом его суетливо осудили. Раздали ордена и внеочередные звания. Потом «убийцу» тихо отпустили. А потом опять его скрутили. И опять отпустили… Ордена, впрочем, никто из награждённых, почему-то не вернул.
Вот и частное сыскное бюро тоже подключилось к расследованию убийства. Самая первая в стране частная фирма под вывеской «Сыскное бюро АЛЕКС» была по своей сути не сыскным, а всего лишь, охранным предприятием, но слово «сыскное» в названии предполагало наличие в штате сыщика. Так каковы были успехи бюро в расследовании? МВД, узнав о том, что параллельно ведётся частное расследование, учредителям «Алекса» сделало, мягко выражаясь, внушение и категорически запретило «мешать профессионалам». Частный детектив (автор этих строк), получив распоряжение о прекращении работы по договору на расследование, следствие, тем не менее, продолжил уже в личном порядке – частное расследование в частном порядке.
В трескотне теленовостей, похищенный убийцей портфель даже не упоминался – до него ли тут! Поиск орудия преступления и поиск киллера – вот что было поставлено во главу угла официального следствия. О мотивах убийства, конечно же, говорилось. Говорилось весомо и авторитетно. Вот только расплывчато. И сводилась вся «весомость» к одному: Ох, уж эти – которые с нетрадиционной ориентацией… Потому и тему мотивации убийства тактично не муссировали – всё же лицо духовное.
Но портфель-то пропал! Золота-бриллиантов там, ясно-дело, не было. В портфеле была только рукопись. Именно та – самая последняя его рукопись, которую упорно пытался опубликовать священник.
Футболили батюшку из одного редакторского кабинета в другой. Редакторы пучили глаза и, понизив голос, говорили: «Ты же, батюшка, должен понимать: напечатать такое? Такое!.. Ведь, это-ж не эффект петарды будет. Сам же, поди, понимаешь, – взрыв мегатонны!» И не печатали. А он продолжал наивно надеяться найти таки смелого редактора. И вот нашёл… Киллера! А «ядерный взрыв», таким образом, был предотвращён посредством топора.
Заказчик убийства облегчённо вздохнул, широким взмахом руки осенил свой лоб, зачем-то закатив очи. Да, научная полемика не состоялась: топор стал хоть и единственным, но окончательным аргументом. А ведь та рукопись, похищенная киллером, была шансом… Последним была шансом! Увы, удар топора обрубил спасительную нить для народа огромной страны.
Всё имеет своё начало и всё имеет свою точку не возврата – роковое утро 09.09.1990 года – дата начала фатальных последствий для России. Наступило кровавое десятилетие: «стрелки», как обсуждение конфликтных ситуаций, «воры в законе» – как третейские судьи, убийства, убийства… «Помножить конкурента на ноль» – стало нормой делового оборота. И не только конкурента, но и компаньона туда же… Это была настолько широкомасштабная война, что ни одно предприятие в стране, ни один коммерсант не избежал непосредственного своего участия в ней. Война же полыхнула в день, когда «гарант чего-то там», ухмыльнувшись, пророкотал: Рвите столько, сколько сможете заглотить. Да, да! Кровавая вакханалия началась именно с этих слов.
И страну рвали на куски. Хищники, приближённые к тушке на троне, рвали зубами целые отрасли. И похищенные отрасли были обречены – они умирали. Все! Кроме одной…
Ну, а взрывы домов в сентябре 1999 года – это был апофеоз драмы, началом которой стало то убийство – девятью годами ранее – 09.09.1990 года. Надо признать: гексоген явился дьявольским продолжением того взмаха топора над головой священника.
Страна, как известно, это не территория. Страна это люди. И вполне возможно, Россия наладит таки автомобильное производство, реанимирует образование, поднимет с колен сельское хозяйство… Возможно! Вот только дух народа окончательно и бесповоротно деградировался. (Дай бог, что бы я ошибался!)
Задумайтесь над фактом: ведь два президента – Горбачёв и Ельцин брали на личный контроль ход расследования. И убийца не найден! Вот и орудие убийства тоже не найдено. Даже мотив убийства так и не установлен… Ну, а рукопись? Может найден обрывок, похищенной рукописи? Нет. И рукопись тоже не найдена до сего дня. И это тоже факт, установленный следствием… ни странички, ни даже обрывка! Именно сие обстоятельство – пропавшая рукопись, как ничто иное, указывает на цель того убийства. Да, цель киллера – рукопись. И прочь сомнения: случайный убийца непременно был бы вычислен, и, тем более, случайный убийца непременно выбросил бы рукопись, как опасную для него улику.
Так что же было в той рукописи, если заказ на убийство автора текста исходил… От кого же он мог исходить? Отвечаю: заказчик убийства тот, для кого рукопись священника ставила под угрозу сытую, безбедную жизнь. Удар топора по голове, выхваченный из ослабевшей руки портфель… и рукопись так и не увидела свет! Не потому ли город трёх религий, увы, устоял? Не развалился Иерусалим на три части, остался стоять твердыней для антихриста, хотя и было предсказано: «И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое! И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его» (Откр гл.16 ст.18).
Землетрясение – не более, чем аллегория. Но очевидно иное: время, упомянутого в апокалипсисе события, что открылось два тысячелетия назад апостолу-провидцу его Учителем, к сентябрьскому утру 1990 года ещё, к сожалению, не подошло.
А два тысячелетия назад было сказано: Ну, что-ж, надо Его убить… И что из того, что Он невиновный? Выбора у нас нет: или мы, или Он! – так решили учителя нравственности. Праведнику был вынесен приговор – смерть! Мотив же убийства Галилеянина банален – перспектива потери своей исключительности и, пожалуй, ничего более. Кто, как не священники – носители благочинности и олицетворения праведности? Не они ли «ближе всех к Богу»? Именно поэтому, профессиональные «помощники» Бога могли разрешить быть Мессии только в статусе Бога (или Его Ипостаси). Ну, а Помазанник в человеческом формате не вписывался в «правильный» формат, где огненная колесница, влекомая крылатыми конями – главный атрибут Мессии.
Можно ли сомневаться, ради чего прозвучал двусмысленный провокационный вопрос арестованному: Кто ты есть? Не плотник ли ты из захолустного Назарета?! Сын ли ты Бога? Подсудимый ответил утвердительно. Даже ради спасения жизни покривить душой Он не мог. Именно утвердительный ответ, а совсем не смысл этого ответа подвиг судью к наигранному исступлению. Первосвященник аж взревел от возмущения: «Ты сказал, что ты – Бог! Какие нам нужны ещё доказательства?!!» Смысл же слов Христа был иным: Разве не все люди – дети Божьи?.. Вот и отдан был Иисус на растерзание палачам.
Подсудимый не посчитал возможным для себя вступать в полемику относительно смысла слов «сын бога». В храме или под открытым небом – вступил бы, вот только не со скрученными руками, и не при заранее вынесенном смертном приговоре.
Поразительно, но до сегодняшнего дня лукавый вопрос Каиафы к Христу: Сын ли ты Бога? – остался при ложной трактовке священника-палача, смысл которого: Коль скоро ты Себя назвал Божий Сын, стало быть, ты и есть Бог!.. Бог?!!
Можно ли сомневаться в том, что председатель Верховного суда прекрасно понимал смысловую разницу: есть – сын, а есть – духовный сын. Первосвященник отличие «сын» от «Сын» понимал тем более, что знал и помнил об Авессаломе, который был сыном Давида, но, отнюдь, не духовным сыном второго царя Иудеи.
Иисус же со всею очевидностью и без какой-либо наигранной скромности отдавал себе отчёт: Да, он духовный сын! Тот сын, который – единомышленник, продолжатель дела своего Отца. (Увы, надо с сожалением признать, что далеко не каждый отец, глядя на родного сына, вправе назвать его своим духовным сыном.)
И вот до сего дня мировые религии, объявляющие себя, так сказать, христианскими, извратив важнейший постулат всего Писания – Единство Бога, исповедует Христа не обычным человеком, а именно Богом. Мэтров богословия и Отцов церкви не смущает факт того, что: если Иисус есть Христос, значит, Он – по определению – был человек; но если Иисус есть Бог, значит Он уже не Христос. Стоит ли пояснять смысл слова «Христос»? – очевидно, да. Поясняю: Христос – коль скоро, Помазанник, значит, избранный Богом. И, стало быть, человек. Помазанником Бог быть не может.
Вот и в убийстве 09.09.1990 года на дорожке к платформе «Семхоз» мотивация убийства осталась та же самая, что и две тысячи лет назад. Ну, а в сентябре 2010 года уголовное дело за давностью было закрыто. Следствие закончено. Забудьте! Таким образом, надо признать удивительный факт: расследование, ход которого курировался министром МВД, генеральным прокурором, расследование, стоящее на личном контроле трёх (!) президентов, потерпело полнейшее фиаско. Ноль!
Так что же было в той, в похищенной киллером, рукописи? Ответ на этот вопрос в следующей главе. Но, если одной строкой – католицизм/православие/протестантизм – языческие религиозные культы, изобразившие на своих хоругвях лик Христа. Все они – лжехристианство!