Библейские предания и притчи. Книга для детей. Моисей (В. Леонов)

I. Рождение Моисея

Тридцать пять веков тому назад в Египте властвовал злой фараон.

У него было много рабов – израильтян.

День и ночь они работали на фараона, строили города, пирамиды и храмы.

Под жарким солнцем месили они глину, складывали кирпичи, тесали камни. Руки у их покрывались ранами. Песок разъедал раны. Ноги, скованные цепями, увязали в песке. Люди мучились от жажды и голода, и когда они ели свою скудную пищу, на зубах у них хрустел песок.

Рабов понукали, подстегивали злые надсмотрщики – египтяне. У каждого в руке была плеть. Горе рабу, если он хоть на миг смеет распрямить свою усталую спину и перестанет работать. Надсмотрщик бил его плетью, и несчастный со стоном падал в песок.

Однажды ночью фараон не мог уснуть и стал думать о своих рабах. Ведь когда – нибудь они захотят отомстить ему за его жестокость. И ему стало страшно. Не слишком ли много у него рабов? А ну как они все вместе восстанут против него! Рабов было шестьсот тысяч. А что, если их станет еще больше?

И повелел фараон убивать мальчиков, рожденных в семье рабов.

И вот у одной рабыни родился сын. Испугалась бедная женщина, что ее ребенка убьют.

Сплела она камышовую корзину, просмолила ее и уложила туда дите свое, как в колыбель. Потом позвала дочь, велела отнести корзину к реке да тихонько спустить с берега, посреди камышей, на воду. Самой же далеко не отходить, спрятаться и смотреть, что будет.

Дочь поступила, как велела ей мать: опустила корзинку с маленьким братом у берега, а сама спряталась и стала ждать. И должно же было случиться так, что дочь фараона как раз в этот час захотела искупаться в реке. Пришла она к берегу со своими служанками, сбросила одежду, раздвинула камыши, и вдруг – корзинка!

Приказала дочь фараона достать корзинку. Открыла – а в ней мальчик лежит и плачет.

Удивилась дочь фараона, удивились и ее служанки. Обступили они мальчика. Каждая по – своему забавляет его. А дитя не унимается, плачет. Видно, проголодалось. Тогда дочь фараона спросила:

– Не знает ли кто кормилицу для младенца?

Тут из – за куста выходит девочка. Подошла к дочери фараона и говорит:

– Я знаю кормилицу.

Обрадовалась дочь фараона, обрадовались служанки. Приказала дочь фараона девочке бежать за кормилицей.

Побежала девочка быстро, как ветер. Кинулась к матери:

– Не плачь, мама, спасем мы маленького брата.

И привела кормилицу к дочери фараона. А той и невдомек, что кормилица эта – мать мальчика, что она родное дитя к груди прижимает.

Засмеялся мальчик на руках материнских, засмеялась и дочь фараона.

– Назову я мальчика Моисей, – сказала она, – что значит «в воде найденный», и будет он мне как сын. И пусть живет во дворце моем вместе с кормилицей.

II. Юность Моисея

Шли годы.

Вырос Моисей, стал он высокий и стройный. Смешно было вспомнить дочери фараона, что когда – то он умещался в корзине, Моисей – « в воде найденный».

Не могла вдоволь налюбоваться на него дочь фараона. Моисей и впрямь был прекрасен. Улыбка его, как звезда, озаряла дворец. Даже слуги любили Моисея. Такого доброго и справедливого человека во дворце никогда не видели. Больше всего гордилась дочь фараона умом своего приемного сына: мальчик учился так, что в науках скоро превзошел учителей.

Все его любили и баловали.

Но глаза Моисея смотрели грустно. И не могла понять дочь фараона, почему у него на глазах иногда блестят слезы.

Моисей и вправду был несчастлив. Не мог он веселиться, видя, как мучаются рабы. Не мог спать, зная, что они ночами работают. Не мог есть, зная, что они голодают.

Однажды Моисей проходил через пустырь, где строили новый дворец, и услышал, что кто – то кричит. Побежал к тому месту и увидал, что надсмотрщик бьет старика раба. Моисей бросился на помощь к несчастному. Но не успел. Старик упал лицом в песок и умер. Выхватил тогда Моисей плеть у надсмотрщика и с такой силой ударил злодея, что убил его наповал. Моисей решил бежать в страну Мадиамскую.

Солнце зашло, на землю опустилась ночь. А Моисей все шел, не оглядываясь. Сердце его стучало так громко, что ему казалось, оно разбудит всех, и поднимется тревога. Он весь дрожал. Ремни сандалий натирали ему ноги, но юноша шел и шел, пока не ступил наконец на землю Мадиамскую. Здесь он был в безопасности.

Он перевел дыхание. Еще несколько шагов до колодца. Измученный, он припал к воде, пил, пил и не мог напиться. Прохладная вода утолила жажду Моисея. Он лег на спину, положил под голову камень и уснул.

И во сне привиделось, что будто он, совсем еще маленький, плывет в корзинке по воде, а кругом камыши, и река сверкает на солнце.

III. Моисей защищает мадиамских девушек

Моисея разбудил чей – то плач. На мгновение ему показалось, что плачет его старая кормилица. Он открыл глаза. И увидел над собою веселое небо.

Вскочил Моисей на ноги, стряхнул песок и застыл: за колодцем стояли девушки. Они привели своих овец на водопой.

Их было семеро. Девушки не замечали его. Они испуганно прижимали к себе кувшины, а младшая, самая тоненькая, громко всхлипывала. «Она – то и разбудила меня», – подумал Моисей. – Но кого же они боятся?». Моисей оглянулся.

Какие – то люди огромного роста с дубинками в руках приближались к девушкам.

Это были злые пастухи. Они спешили напоить своих овец и теперь бежали к колодцу, чтобы прогнать беззащитных девушек.

Но прежде, чем пастухи опомнились, Моисей бросился на них один против всех. Лицо его пылало яростью. Куда девалась их дерзкая удаль! Бросились они бежать в разные стороны.

И тут младшая, та, что плакала, вдруг рассмеялась. Окружили девушки Моисея. Как благодарили они его за то, что защитил их!

Моисей не знал языка мадиамского, слова девушек звучали для него непонятной музыкой.

Только младшая почему – то молчала. Долго возилась она со своей овечкой, робко поглядывая на Моисея.

Моисей помог девушкам напоить стадо; и вот они уходят в горы, а Моисей смотрит им вслед из – под ладони.

IV. Моисей в семье Иофора

Возвратились девушки к отцу своему Иофору. Стали рассказывать, как за них заступился смелый юноша.

Иофор спрашивает:

– Почему же вы этого храброго юношу не пригласили в наш дом, чтобы он мог отдохнуть после дороги? Почему не угостили его, не наполили вином?

Младшая дочь, исполняя желание отца, тотчас же пошла за Моисеем. И привела его. Полюбил Моисей добрых людей земли Мадиамской, и они полюбили его. Моисей остался у них жить.

Подружился Моисей с мудрым стариком Иофором. А младшая дочь Иофора – та самая, что робко глядела на него тогда у колодца, – полюбила Моисея. И Моисей тоже полюбил эту девушку. И они поженились. Моисей помогал Иофору во всем: стада пасти, землю копать, новый колодец рыть.

Иофор знал все премудрости земли Мадиамской. По обычаям этой страны он должен был передать свои знания старшему сыну. Он передал их Моисею, так как родного сына у него не было.

Стал Иофор учить Моисея чудесам.

Кинул Иофор палку на землю, палка стала змеей и с шипеньем поползла по дороге. Если бы Моисей был трусом, он, наверное, испугался бы. Но юноша с восхищением смотрел на Иофора как на доброго волшебника.

Еще одно чудо мог совершить Иофор: зачерпнет воду чистую, плеснет на землю – и вода делается красной, как кровь.

Но всего больше поразило Моисея третье чудо. Иофор сунул руку за пазуху, вынул – а рука как мертвая. Снова руку за пазуху, вынул – рука по – прежнему живая.

Чего только не умел Иофор!

Настал день, когда Моисей сам научился делать чудеса.

Когда заходило солнце и Моисей пригонял стадо, старик и юноша садились на теплый порог и беседовали до полуночи. Моисей поверял все свои тревоги Иофору. Не мог забыть Моисей, как тяжело живется рабам фараона. Боль рабов была его болью. И задумал Моисей освободить рабов, увести их с собой из Египта.

– Я вернусь в Египет и помогу им! – сказал Моисей Иофору.

– Хочешь помочь своему народу – наберись терпенья. Нельзя тебе вернуться в Египет, пока жив старый фараон.

V. Горящий куст

Сорок лет проживал Моисей в стране Мадианской; хорошо знал он теперь эту страну. И соседние страны знал.

Однажды пошел Моисей пасти овец.

Вдруг видит: в поле куст горит.

Горит он, разгорается, но не сгорает. Остается цел и невредим. Загляделся Моисей на огонь. Никогда не видел он такого чуда! Будто огромный огненный цветок растет в поле.

«Так мой народ и в рабстве горит – не сгорает», – подумал Моисей. И тут же услышал пламенный голос Бога:

– Моисей, иди и освободи народ свой из Египта.

Вздрогнул Моисей.

Оглянулся.

Вокруг никого не было. Ведь Бог невидим!

Моисей не смел ослушаться и пошел собираться в дорогу.

Собралась в путь и жена Моисея.

– Путь опасный, – сказал Моисей. – Не лучше ли тебе остаться?

Но жена очень любила Моисея. И они ушлм вместе.

Иофор долго еще сидел у себя на пороге один и смотрел им вслед.

VI. Возвращение Моисея в Египет

Возвратился Моисей в Египет.

Во дворе, где он вырос, жил другой фараон. И все было по – новому.

Только жизнь в стране осталась старая: трудная для рабов и легкая для вельмож.

Моисей пошел в зал, где заседал фараон.

С детства он хорошо запомнил этот зал. Раньше здесь была спальня фараоновой дочери. Фараонова дочь умерла, не было и слуг прежнего фараона.

– Зачем ты пришел? – спросил фараон у Моисея.

Моисей стоял, опираясь на посох, и смело смотрел в глаза новому фараону.

– Я пришел для того, чтобы вывести свой народ из Египта.

Лицо фараона побелело.

– Когда говоришь со мной, – закричал он, – брось палку.

Моисей бросил посох. Посох превратился в змею. Фараон вскочил с трона. Слуги завопили от страха и разбежались. Моисей схватил змею за хвост, и она снова обернулась посохом.

Жутко стало фараону.

– Ты, я вижу, волшебник! – сказал фараон.

– Да, я волшебник, – ответил Моисей, взял чашу с водой и выплеснул ее на пол. Вода превратилась в кровь.

Трусливый фараон испугался.

– Будь моим другом! – сказал он Моисею. И протянул ему холодную руку.

Слуги удивились: до сих пор никогда никому фараон не подавал руки. Моисей вынул свою руку из – за пазухи, и все увидели, что рука у него как мертвая. Задрожали пальцы фараона, зазвенели золотые кольца на них. Слуги бросились к фараону и подхватили его. В глазах у фараона потемнело, и, словно издали, услышал он голос Моисея:

– Я хочу увести свой народ из рабства.

– Хорошо, – отозвался фараон. – Я позволяю тебе. Делай, что хочешь.

– Когда ты разрешишь нам уйти?

– Да хоть завтра, – ответил фараон.

VII. Казни египетские

С первыми лучами солнца взбежал Моисей на ступени дворца.

Но слуга загородил ему вход и сказал, что фараон не велел никого впускать, а насчет рабов передумал.

– Передумал? – спросил Моисей.

Ты в своем уме, странный человек? – сказал один из слуг. – Как же фараону обойтись без рабов? Кто же будет строить в Египте дома, пирамиды и дворцы?

Рассердился Моисей. Отстранил слугу и вошел во дворец. Фараон восседал на своем золотом троне.

– Я передумал, – сказал он Моисею.

– Ты обманщик! – воскликнул Моисей.

– Кто обманет, тот победит! – со смехом сказал фараон.

– Кто обманет, тот будет наказан, – тихо произнес Моисей.

– Ступай прочь и не смей возвращаться! – крикнул фараон.

– Ты позовешь меня сам, – сказал Моисей.

И ушел.

Засмеялся фараон. Но вечером, когда он вышел в сопровождении слуг насладиться вечерней прохладой, он увидел, что фонтан в саду брызжет кровью.

В сад вбежали испуганные слуги. Они упали перед фараоном на колени и со слезами сказали, что град побил хлеб на полях, а на те колосья, которые уцелели после града, налетела саранча. Слуга, не пускавший вчера Моисея во дворец, кричал, что болезнь поразила весь скот, что от этой болезни погибли лошади, быки и верблюды.

– Фараон, – рыдал слуга, – страна твоя стала несчастной и нищей.

Фараон посмотрел на слуг и увидел, что их руки и ноги покрыты ужасными ранами.

В сад вбежали новые люди, а за ними еще и еще, и толпа наполнила сад, а к ограде прильнули другие, и все повторяли:

– Вот наказание за то, что фараон обманул Моисея.

Тут к фараону вбежал гонец и принес еще более страшную весть: во всем Египте умирают дети. Не дети рабов, а дети знатных вельмож и сановников.

Испугался фараон, что и его детям грозит смерть.

И призвал к себе Моисея. И сам упросил его, чтобы он увел рабов из Египта.

VIII. Переход через Чермное море

И повел за собой Моисей рабов египетских. Их было шестьсот тысяч. Нищие, оборванные, несчастные люди, знавшие только цепь да голод.

Старики, дети, юноши, девушки неуверенно ступали по земле. Шли медленно, будто после тяжелой болезни, длившейся четыреста лет. Четыреста лет народ был в плену у египтян.

Когда взошла луна, измученные люди достигли берега Чермного моря. Только расположились на отдых, как вдруг увидели: вдали клубится пыль.

Поняли они, что их нагоняет фараоново войско.

Жалко стало фараону, что отпустил он рабов, решил их догнать и возвратить силой.

Заблестели под луной щиты и копья.

Заплакали, застонали женщины и дети.

Но тут случилось чудо: море расступилось, чтобы пропустить Моисея и его народ. Ноги усталых путников ступали теперь по влажному песку морского дна.

И как раз в это время к берегу примчались страшные колесницы фараона. Все фараоново войско остановилось в нерешительности. Но только на мгновение. С победным криком ринулось оно за беглецами по морскому дну.

Но беглецы были уже на том берегу. Последним на сушу вступил Моисей. И тут же морские волны сомкнулись над фараоновым войском и поглотило все войско вместе с фараоном.

IX. Подарок пустыни

Во время путешествия евреев из Египта в землю обетованную Бог сотворил много и других чудес. Однажды евреи пришли в такое место, где вода была горькая. Они не могли ее пить и роптали на Моисея. бог указал Моисею на дерево. Как только он положил его в воду, вода сделалась сладкою.

Это дерево, отнявшее горечь от воды, было прообразом крестного Древа Христова, отнимающего горечь жизни – грех.

Когда у евреев вышел весь хлеб, взятый из Египта, Бог послал им хлеб с неба – манну. Она была похожа на белые маленькие крупинки, или на мелкий град, и имела вкус хлеба с медом. Название манна этот хлеб получил потому, что когда евреи увидели его в первый раз, то спрашивали друг друга: ман-гу (что это?), Моисей ответил: «это хлеб, который Господь дал вам в пищу». Евреи и прозвали этот хлеб манною. Манна покрывала утром землю вокруг еврейского стана во все время их путешествия каждый день, кроме субботы.

А когда евреи в пустыне пришли на место, называемое Рефидим, где совсем не было воды, то снова начали роптать на Моисея. По повелению Божию, Моисей ударил жезлом по каменной скале, и из нее потекла вода.

Манна в пустыне и вода, истекшая из каменной скалы, спасшая израильтян от смерти, – прообраз собою Тела и Крови Христа.

В Рефидиме на евреев напали жители пустыни, Амаликитяне. Моисей послал против них Иисуса Навина с войском, а сам с братом своим Аароном и Ором взошел на ближайшую гору и начал молиться, поднявши обе руки к небу (образовав собою крест). Аарон заметил, что когда Моисей поднимал свои руки вверх, то евреи побеждали врагов, а когда от усталости опускал, то тогда амаликитяне побеждали евреев. Поэтому Аарон с Ором посадили Моисея на камень, а руки его держали простертыми. И евреи победили амаликитян.

Моисей, молившийся с поднятыми руками, прообразовал собою победный крест Христов, силою которого теперь верующие христиане побеждают видимых и невидимых врагов.

Ангел повелевает подкрепиться чудесно посланной пищей.

Много дней шли люди по пустыне. Кончились припасы, и люди были голодны. Есть было нечего.

Однажды утром кусты пустыни покрылись серебристым инеем. Удивились люди: откуда здесь иней?

Оказалось, что это крупа такая. Сунули голодные дети крупинки в рот – вкусно. Повеселели люди. Стали собирать в корзины и есть, а прозвали крупу «манной небесной», потому что она с неба упала.

X. Золотой телец

Золотой (златой) телец – библейский образ, первоначально не имевший никакого отношения к обличению богатства или поклонения ему. Эпизод, подробно изложенный в книге Исход, – один из многих, повествующих об искоренении идолопоклонства как религиозного заблуждения.

В Десяти Заповедях, дарованных израильскому народу, содержалось и требование «не сотворить себе кумира» перед лицом «Бога живого». «Не делай предо мною богов серебряных, богов золотых».

Однако, пока Моисей беседовал с Богом на горе Синай, народ, оставшийся без вождя, потребовал от Аарона, брата Моисея, сделать им видимого и осязаемого бога. «Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось.

И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! Увидев сие, Аарон поставил пред ним жертвенник, и провозгласил: завтра праздник Господу.

На другой день они встали рано и принесли всесожжения и привели жертвы мирные: и сел народ есть и пить, а после стали играть.

И сказал Господь Моисею: поспеши сойти отсюда, ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской».

В гневе Бог собрался было истребить весь народ Израиля, но Моисей упросил Его этого не делать.

«И сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения каменные… Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою; и взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым».

За свой великий грех идопоклонники были наказаны смертью: около трех тысяч человек по приказу Моисея были убиты одноплеменниками. Так «поразил Господь народ за сделанного тельца» (Исх.).

Трудно было людям, привыкшим к рабству, начать жить по – новому.

Что знали они в Египте? Законы фараонов и египетских богов. Боги у египтян были странные: глиняные птицы с кошачьими глазами, каменные тигры с женскими лицами. Богов рабы изготавливали сами, и сами же их боялись.

Фараон любил эти страшилища, потому что они пугали народ.

Злые законы царили в Египте.

Пришла пора узнать человеку, как жить на свободе.

И повелел Бог Моисею дать справедливые законы людям.

Подошли они к горе Синай. И сказал Моисей людям, чтобы они подождали его в низине.

Раскинул народ пестрые шатры и приготовился к отдыху.

Моисей же простился со всеми и стал подниматься в гору, чтобы быть ближе к Богу.

Долго не возвращался Моисей: – целых сорок дней беседовал он с Богом.

Посланцы народа пошли обследовать впереди лежащую таинственную землю (ханаанскую); видели немного, поняли, что живет на этой неприветливой земле дикий и агрессивный народ (языческие племена).

Вернулись и сообщили народу неприятную весть.

А Моисей не возвращается, и стало страшно народу еврейскому, что Моисей не вернется, не отпустит его Бог.

Вера их в Бога заколебалась, смутились они и потянулись к образам прежней жизни.

Вспомнили люди богов египетских, которым поклонялись. И главный из этих богов всегда представал перед ними в образе быка (ему они молились, будучи рабами в Египте).

Решили сделать золотого тельца и молиться ему.

Собрали все что было золотого: женщины поснимали с себя серьги, мужчины – амулеты.

И отлили золотого теленка с рогами.

Стали вокруг него песни петь и поклоняться ему как Богу.

Слишком недавно они еще были рабами и не отвыкли от рабства, от поклонения идолам.

Сорок дней не было Моисея. Он писал на каменных плитах законы, данные Богом.

Бог говорил с ним из огненной среды.

Моисей – единственный человек на земле, с которым Бог говорил лицом к лицу.

Никогда человек не был так близок к Всевышнему.

Моисей писал, когда сияло солнце и когда хлестал дождь, светили ему то луна, то молния, то звезды. Ветер рвал одежды, путал волосы, вызывал на глазах слезы.

Наконец законы были составлены. Моисей назвал их заповедями, а плиты, на которых писал – скрижалями.

Поднял Моисей скрижали и пошел вниз, к людям.

Вот что – то блеснуло в низине…

Моисей услыхал пение и звук тимпана.

Тревога охватила его.

Моисей ускорил шаг.

И вдруг за поворотом он увидел золотого тельца, а вокруг него – пьяных людей.

Рассердился Моисей.

Горько стало ему, что народ вернулся к идолопоклонству.

Поднял Моисей скрижали и разбил их об скалу.

Оборвалось веселье.

Поняли люди, что они поступили недостойно. Сломали золотого тельца. Растерли золото в порошок и развеяли по ветру. И стали у Моисея прощения просить, как дети.

XI. Законы

Моисей был добрый. Он не умел долго сердиться. Поднялся он во второй раз на гору, чтобы все начать сначала. Во второй раз принял он от Бога заповеди. Во второй раз стал спускаться с горы.

Высоко над головой держал Моисей скрижали.

Руки его устали, ладони горели.

Иногда глаза застилал туман; тогда он на мгновенье останавливался и шел опять.

И когда он наконец сошел с горы, люди увидели, что Моисей стал совсем седой. Притихли люди.

– Почему ты белый? – крикнула маленькая девочка и подбежала к Моисею.

– Если ты будешь исполнять то, что здесь написано, не поседеешь раньше времени, – сказал Моисей. И стал читать заповеди. Их было десять.

XII. Десять заповедей

1. Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других богов, кроме меня.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли; не поклоняйся и не служи им.

3. Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.

4. Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней трудись и совершай в них все твои дела, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему.

5. Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не кради.

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10. Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его – ни всего того, что принадлежит ближнему твоему.

XIII. Медный змий

Однажды, за свой ропот на Бога, евреи были наказаны появлением множества ядовитых змей, которые жалили народ, так что многие умирали. Евреи раскаялись и просили Моисея помолиться о них Богу. Бог повелел Моисею сделать медного змия и повесить его на знамя. И кто из ужаленных смотрел с верою на медного змия, тот оставался жив.

XIV. У Земли Обетованной

Сам Моисей, подобно Аарону, не удостоен был войти в землю Обетованную, но он просил Бога указать ему достойного преемника, почему и указан ему преемник в лице Иисуса Навина, на которого «пред Елеазаром священником и пред всем обществом он возложил руки свои».

Таким образом Моисей передал ему пред всем Израилем свое звание, сделал распоряжение о владении и разделении земли Обетованной.

Все свои увещания, повторенный закон и окончательные свои распоряжения он вписал в книгу и отдал ее священникам для хранения при Ковчеге Завета, вменив в обязанность каждый седьмой год прочитывать ее народу.

XV. Смерть Моисея

Люди радовались новым законам. Они поняли, что это – начало новой жизни.

А Моисей почувствовал, что к нему подошла смерть.

Показал он народу, в какую сторону идти, чтобы строить жизнь по – новому. Земля этв виднелась за горами. Земля обетованная.

Простился Моисей со всеми и ушел умирать.

Он шел и думал, что нет большего счастья, чем жить для людей.

Не хотел Моисей, чтобы знали, где будет его могила.

Он боялся, что недавние рабы станут поклоняться его могиле, как язычники.

И никто на земле не знает, где могила Моисея.

Наконец, воззванный на гору Нево на вершину Фасги, что против Иерихона, увидав издали показанную ему Господом землю Обетованную, умер на горе 120-ти лет от роду. Тело его погребено в долине близ Веффегора, но никто не знает места погребения его даже до сего дня. Народ почтил кончину его тридцатидневным плачем.

Валаам и его верная ослица

В давние – давние времена, о которых сейчас никто и не помнит, в одном мальеньком государстве правил царь Валак. Рядом было большое, очень богатое государство, с зелеными лесами, с широкими полями. И захотелось жадному, завистливому Валаку отнять у соседей их цветущую землю. Но войной идти на соседей Валак побоялся: пожалуй, не завоюешь ничего, только последнее войско потеряешь.

Значит, надо обмануть соседей, взять их на хитрость.

Тут как раз до царя дошел слух, что в далеком городе Пефоре, на реке Евфрат, живет колдун Валаам и что будто этот Вадаам умеет творить чудеса.

Царь решил, что без колдовства ему не обойтись. «Позову – ка я к себе этого колдуна, – подумал он. – Пусть Валаам нашлет на соседей наводнение, чуму или засуху, я захвачу их земли, и они будут платить мне богатую дань».

Позвал царь старейшин и повелел им отправиться в город Пефор, где жил Валаам. Сели послы на верблюдов, ехали день и ночь. Много раз всходило и заходило солнце, дикая пустыня с ее горячим песками сменялась прохладой виноградных земель, а послы все ехали и ехали. Наконец добрались до города Пефора и к вечеру разыскали Валаама.

Валаам пригласил гостей войти. Гости вошли, поклонились мудрецу, поднесли Валааму царские подарки: драгоценный сосуд для вина, шкуру леопарда и шелковую ткань, шитую золотом.

И говорят:

– Слыхал наш царь Валак, что ты великий чудотворец: кого похвалишь – тот будет счастлив, кого проклянешь – тот погибнет. Приди, помоги нашему царю с богатыми соседями справиться. Произнеси свое волшебное заклятие, нашли на них наводнение, чуму или засуху. И наш царь тебя за это щедро наградит.

Задумался Валаам. Не хочется идти: жаль губить неповинных людей.

– Ложитесь спать, – говорит он послам, – а утром я дам ответ.

Настала ночь, послы царские спят. Валаам думал, думал, как ему быть, и тоже задремал. Во сне ему явился сам Бог и сказал:

– Не надо тебе ходит к царю, Валаам. Он затеял недоброе дело. Нельзя губить целый народ по прихоти жадного царя.

Встали утром послы, а Валаам и говорит:

– Идите себе домой, старейшины. Я с вами не поеду.

Понурые, печальные вернулись послы к царю и сказали, что Валаам не приедет.

Царь огорчился: «Видно, не понравились Валааму мои подарки». Велел он насыпать мешок серебра и мешок золота. Уже не старейшин, а именитых князей снарядил послами к Валааму. Велел им во что бы то ни стало уговорить его.

Сели князья на самых быстроходных верблюдов, двинулись через пустыню, горы и виноградники, приехали к Валааму в город Пефор.

А Валаам и слушать их не хочет:

– Не пойду с вами, и все тут.

Князья помнят царский наказ, уговаривают его:

– Посмотри, Валаам, какие мы тебе подарки принесли. Возьми мешки, взвесь их. Было у тебя когда – нибудь столько серебра и золота?

– Нет, – отвечает Валаам, – мне не нужно царского серебра, не нужно мне царского золота. Пусть хоть целую гору насыплет – все равно не пойду.

А послы не отстают, уговаривают:

– Не упрямься, Валаам, едем с нами. Когда станет наш царь самым могущественным и богатым, ты прославишься на весь мир как великий волшебник.

Задумался Валаам.

– Вот что, – говорит, – ложитесь спать, а утром я дам вам ответ.

Настала ночь, царские князья спят, а Валаам думает – как быть? И решил не слушать Бога и поступить по – своему.

Встали утром князья, видят – Валаам собирается в путь, свою верную ослицу седлает. Вот и поехали они: князья впереди на верблюдах дорогу показывают, а Валаам сзади на ослице, и ослица еле плетется.

Едут, едут, и вдруг – что такое? Валаамова ослица свернула с дороги и пошла по полю. Валаам свмотрит: дорога гладкая, ни ручья, ни камня. Почему же свернула ослица? И почему она вдруг остановилась на поле?

Стал Валаам дергать поводья, бьет, понукает ослицу – не идет она, да и только.

Наконец ослица сдвинулась с места. И поехал Валаам узкой тропинкой между виноградными кустами. Справа и слева – отвесные скалы.

Вдруг ослица шарахнулась в сторону, даже Валаамову ногу к скале придавила.

И опят стоит – ни с места.

– Ах ты, упрямая скотина! – вскричал Валаам. – Или палки тебе захотелось? И стал бить ослицу, и ослица пошла.

А тропинка стала еще уже. Дошли до того места, где ни вправо, ни влево повернуть нельзя. Ослица вдруг легла. Валаам еще пуще прежнего рассердился, стал пинать животное ногами.

И тут случилось чудо: ослица заговорила!

– За что ты бьешь меня, хозяин? – спросила она.

Валаам был так зол, что даже не удивился, почему ослица говорит человеческим языком.

– Как за что? – закричал он. – Счастье твое, что я ножа не захватил, а то убил бы тебя на месте!

Ослица не испугалась.

– Вспомни, хозяин, ведь я всегда была послушна тебе! За что же ты бьешь меня?

Понял Валаам: это неспроста. Видно, что – то необычное случилось, если его верная ослица не повинуется ему. Всегда она была тихая, покорная, а тут взбунтовалась и заговорила.

Стыдно стало Валааму. Сел а землю и закрыл лицо руками. А когда открыл – видит: посреди узенькой тропинки, окруженный белым облаком, стоит грозный посланец самого Бога. Стоит, и его острый меч на солнце сверкает.

– За что бил ослицу? – спрашивает он гневно. – Ведь это я преграждал ей путь. Ослица меня видела, а ты не видел. Твое упрямство ослепило тебя. Хорошо, хоть теперь у тебя глаза открылись.

– Что мне делать? – спрашивает Валаам.

– Иди, но знай: злого дела тебе не удастся совершить.

Сказал и исчез, словно его и не было. И белое облако унеслось вместе с ним. А Валаам продолжал свой путь и скоро приблизился к царским владениям.

Царь уже давно ждал Валаама, обрадовался, даже отдохнуть ему с дороги не дал. Сразу повел на высокую гору, откуда были видны земли ненавистных ему соседей.

– Говори, Валаам, – обратился Валак к мудрецу, -что тебе надо для заклятья. Все будет сделано.

Валаам велел развести семь больших жертвенных костров и около каждого заколоть по ягненку. А сам приготовился произнести заклятье, чтобы послать на соседний народ наводнение. Он стоял на высокой горе и смотрел на цветущие долины и синие реки, на поля, на которых зрели хлеба, и на склоны холмов, где паслись стада овец. Вдалеке среди холмов виднелся город: веселые крыши сияли на солнце.

Царь стоял рядом с Валаамом и ждал. Ему казалось, что он уже видит, как на его недругов хлынули потоки воды.

И вот Валаам открыл рот, чтобы произнести заклятие. Но неожиданнно царь услышал другие слова.

Валаам произнес:

– Как прекрасна земля, как прекрасна жизнь! Как радостно жить в мире со всеми! Пусть люди под этими веселыми крышами всегда буду счастливы, пусть в их садах зреют душистые яблоки, пусть их овцы спокойно пасутся на холмах.

– Ты что, старый безумец! —закричал царь. – Мы жертвенные костры зажгли, чтобы ты на соседей наводнение наслал, а ты им сулишь одни радости.

И царь кинулся тушить костры, чтобы и следов не осталось.

Успокоился царь немного и говорит Валааму:

– Пойдем на другую гору. Новые костры разожжем.

Не хотелось Валааму идти, да царь не оставляет его, приказывает.

Пришли на другую гору. Царь думает: «Оно и лучше. Отсюда такой красоты не видно – Валааму будет легче заклятие произнести».

Разожгли костры, закололи овец и ягнят, ждут, что Валаам пошлет на царских недругов засуху.

А Валаам открыл рот и произнес:

– Как прекрасна земля, как прекрасна жизнь! Как радостно жить в мире со всеми! Пусть люди мирно трудятся на своих полях, пусть всегда буду полноводны их реки, пусть в их садах зреет сладкий виноград!

– Замолчи! Замолчи! – крикнул в ярости царь. – Не можешь заклятие произнести – так и быть, но не смей желать им добра и удачи!

Опять залили костры водой, головешки разметали. На третью гору ведет царь Валаама. С той горы одна пустыня лишь видна.

Царь думает:

– Валаам забудет цветущие сады, обширные поля и веселые крыши и произнесет наконец заклятие.

Опять разжигают костры. Опять царь с Валаамом на гору взбираются.

Просит царь:

– Попробуй наслать на соседей чуму!

Валаам видит перед глазами скучную желтую пустыню, но не мог забыть поля и виноградники, счастливую мирную жизнь соседнего народа.

Лютый гнев охватил царя.

– Убирайся прочь! – закричал он. – Не получишь ты ни золота, ни серебра, не станешь ты самым знаменитым волшебником.

– Ну что ж, – отвечает Валаам, – я ведь сказал твоим послам, что не надо мне ни золота, ни серебра. А знаменитым волшебником я и без тебя стану.

Сказал так Валаам и пошел своей дорогой. Оседлал свою верную ослицу и вернулся в родной город Пефор.

И правда, он стал знаменит еще более: прославилось его имя за то, что он отказался помогать злому царю, не стал уничтожать счастливый народ. Царя все забыли, а Валаама и Валаамову ослицу люди вспоминают до сих пор…

Могучий Самсон

I. «Самсон идет»

Давным – давно, в стародавние времена жил в земле Ханаанской человек по имени Маной.

Солнце в этом краю светило круглый год. Хлеба родилось вдвое. Виноград был сочный и сладкий, и его тоже хватало на всех. На зеленых склонах гор паслись коровы и овцы, в долинах журчали прозрачные и прохладные ручьи. Люди жили, трудились и не знали горя.

И вдруг словно ураган налетел! Хищный и жестокий царь соседнего государства напал на страну со своим войском. Хлеб пожег, виноградники вытоптал, скотину угнал всю – и волов, и овец и верблюдов. А потом стал со своими вельможами разоренным народом править.

Завоеватели вместе с женами и детьми поселились в стране и жителей этой страны заставили работать на себя.

Стоном стонет народ. Плачет Маной, плачет его жена: были вольные люди – стали рабами.

Пошла раз жена Маноя к колодцу воды набрать. Смотрит – там какой – то человек стоит. Подошла, а это странник.

Странник попросил у нее напиться. Жена Маноя опустила кувшин в колодец, набрала воды и протянула старику.

– Пей, добрый человек!

Слово за слово, они и разговорились.

Странник стал расспрашивать жену Маноя, хорошо ли живется людям в этих краях.

– Да уж какое тут житье! – говорит жена Маноя. Работаем от зари до зари, а есть нам все равно нечего. Чужие начальники берут все себе, нас за людей не считают. И пожаловаться некому! А нам с Маноем совсем плохо: старость подходит, а помощника нет. Нет у нас детей, добрый человек!

Странник вдруг ей говорит:

– Хочешь, чтобы у тебя сын родился?

– Как не хотеть?

– А сделаешь по – моему?

– Все сделаю, добрый человек, – говорит жена Маноя. – Как велишь, так и сделаю.

Хорошо, – говорит странник. – Тогда слушай: родится у вас сын. Будет он сильнее всех на свете. И когда вырастет, избавит ваш край от врагов. А ты только помни одно: нельзя ему стричь волосы. И ему скажи, когда подрастет: что хочешь делай, а волос не стриги.

– Ладно, – говорит Маноева жена. – Запомню твои слова.

И только она хотела она позвать странника в дом, чтобы он поел у них и отдохнул перед дорогой, как смотрит – нет его. Только пыль вьется на том месте, где он стоял.

Ровно через год в семье Маноя родился мальчик. Назвали его Самсон. Мать ни разу с самого рождения не стригла его – помнила уговор! А когда вырос Самсон, она сказала ему:

– Еще до того, как ты родился на свет, приходил к нам странник. Человек он, видно, был не простой. Сказал, что у нас будет сын. И еще велел, чтобы сыну своему мы волос не стригли, я пообещала, что так и будет.

– Ну что ж, – сказал Самсон, – раз дала такое слово, надо будет держать его и мне.

Когда он шел по улице, мальчишки узнавали его еще издали по длинным волосам и кричали:

– Самсон идет! Самсон! Самсон!

II. Самсон и ослиная челюсть

И не было на свете человека сильнее Самсона. Однажды в деревню, где жил Самсон, пришли чужеземные воины. Как разбойники, вбежали они во двор к соседу и собрались увести у него последнюю корову.

Самсон увидел воинов, вышел во двор и всех воинов раскидал. Один в реку угодил, другой повис на суку, третий в канаве лежит ни жив ни мертв, а четвертый побежал в город – начальству жаловаться.

Воины стали после того обходить эту деревню стороной. А царские вельможи задумались.

Слава о необыкновенной силе и храбрости Самсона росла с каждым днем.

– Этак нам несдобровать, – решили вельможи.– Надо поскорее Самсона изловить и расправиться с ним.

Но как к нему подступиться? Ведь он сильнее всех!

Думали, думали и, наконец, придумали.

По всем городам и селам разослали гонцов и объявили: если через три дня Самсона, связанного по рукам и ногам, не приведут во двор к царскому наместнику, то воины у всех жителей сожгут дома.

Услышал Самсон и сказал жителям деревни:

– Что же, всем страдать из – за одного человека? Ладно уж, вяжите меня!

И тогда жители взяли две новые, крепкие веревки, связали ими Самсона по рукам и ногам и поволокли к наместнику. А сами плачут – так им жаль Самсона.

Стража вывела Самсона на площадь. На площади уже собралась толпа чужеземцев полюбоваться на связанного Самсона. Думали – тут ему и конец.

А Самсон только вздохнул поглубже, расправил плечи – и разорванные веревки упали к его ногам. Самсон налево посмотрел, направо – нет ниоткуда спасения. Опустил голову. Смотрит – у самых ног его какая – то кость валяется. Подобрал, а это ослиная челюсть. Самсон давай ею от врагов отбиваться. Взмахнул раз – пятьсот человек, где стояли, там и упали. Махнул другой – еще пятьсот человек уложил.

– Хо – хо! – закричал Самсон. – Целую толпу врагов одолел я ослиной челюстью.

И по всей стране прокатилось как эхо:

– Хо – хо!

Это народ радовался тому, что чужеземцы не одолели Самсона, что Самсон жив.

III. Самсон и лев

Однажды весною мать говорит Самсону:

– Сходил бы ты в Фимну. Может, там мука есть. Наша вся вышла, а до нового урожая далеко.

Пошел Самсон в соседнее село Фимну. Купил муки, взвалил мешок на спину и домой собрался. Вдруг видит: на самом краю деревни стоит у колодца девушка неописуемой красоты. И так она Самсону понравилась, что он решил на ней жениться во что бы то ни стало. Расспросил людей и узнал, что имя красавицы – Далила.

Приходит домой и говорит:

– Просватайте мне Далилу. Она в том селе живет, в Фимнах.

Отец с матерью замахали на него руками.

– Что ты, что ты! – кричат. – Или у нас своих девушек мало, что ты на чужой задумал жениться? Разве ты не знаешь, что Далила из того племени, от которого твоему народу житья нет?

Но Самсон и слушать не хотел. Заладил одно: «Жените меня на Далиле», и все тут.

Делать нечего. Пошли все трое в Фимну, с невестой знакомиться. Идут по тропинке между виноградниками. В небе – ни облачка, птицы поют. Хорошо! Отец с матерью еле поспевают за Самсоном. Ноги старые, не слушаются. А он летит, как на крыльях, земли под собой не чувствует. Скоро – скоро увидит он свою Далилу!

Вдруг из виноградника показалась большая косматая голова. Потом открылась огромная красная пасть, и раздался такой страшный рев, что все птицы, которые были в поле, вспорхнули и улетели за горы.

Это был лев – самый страшный зверь на свете.

А у Самсона при себе ни лука со стрелами, ни ножа охотничьего – ничего нет. И кругом – ни души. Родители совсем отстали, бредут себе потихоньку и знать ничего не знают.

Лев вышел из кустов и пошел прямо на Самсона. Остановился, глядит на него в упор, когтями землю царапает. Потом низко – низко пригнулся – и прыгнул!

А Самсон – ему навстречу. Подхватил на руки, тут же в воздухе разорвал надвое и отбросил в кусты.

Голыми руками льва растерзал.

Подходят отец с матерью. А Самсон стоит, лицо руками вытирает.

– Ну и жара, – говорит.

А о том, что было – ни слова.

Вот пришли они все трое в Фимну. Далила сказала, что она согласна за Самсона пойти замуж, и назначила день свадьбы.

На обратном пути Самсон вдруг говорит отцу с матерью:

– Идите вперед, я вас догоню.

А сам пошел на то место, где он со львом повстречался. Смотрит – лев, где лежал в кустах, там и лежит. Только – что за чудо? Словно гудит в нем что – то! Наклонился, а в мертвом льве пчелы поселились – целый рой. И меду полно! Подивился Самсон, потом выгреб мед и дальше пошел. Идет себе по дороге, мед посасывает.

Догнал родителей и говорит:

– Вот вам гостинец – кушайте на здоровье!

А откуда мед, не сказал.

IV. Свадебный пир

Пришло время свадьбу играть. Созвали гостей и, по обычаю той страны, целых семь дней пировали в доме невесты.

Гости были все чужестранцы – из невестиной родни. Уселись за стол, пьют, едят, песни поют, а сами на Самсона косятся: чужой!

А Самсону хоть бы что! Разговаривает с гостями, шутит, смеется.

– Хотите, – говорит, – я вам загадку загадаю?

– Загадай, – говорят гости.

Только, чур, уговор, если не угадаете мою загадку, каждый пусть мне свою самую нарядную рубаху отдаст, угадаете – я каждому по рубахе подарю.

– Ладно, – отвечают гости, – говори свою загадку.

А загадка Самсона был такая:

«В едоке – еда, в силе – сладость».

День думают гости, другой – ничего придумать не могут. Что за еда такая в едоке? Откуда в силе – сладость?

На третий день говорят невесте:

– Так и так, выручай. А то что же это выходит: в гости позвала, а потом рубаху долой?

– Что же вы меня спрашиваете? – отвечает Далила. – Не я ведь загадку загадывала.

– А ты у Самсона выпытай. Он тебе жених.

Стала Далила у Самсона отгадку спрашивать, а он ей говорит:

– Ни отцу родному я этого не рассказывал, ни матери. И тебе до времени не скажу.

На другой день обступили гости Далилу, спрашивают:

– Ну?

А Далила говорит:

– Не сказал.

Тогда они стали корить Далилу.

– Видно, жених тебе дороже своего народа, – говорят.

Далила опять к Самсону: «Скажи да скажи».

А Самсон только смеется.

Далила – гостям:

– Не говорит Самсон отгадки. После свадьбы, говорит, скажу.

Рассердились гости, загудели:

– Что выдумал – после свадьбы!

– Что же нам, со свадьбы голыми, без рубашек, домой идти?

И говорят Далиле:

– Раз ты нас не жалеешь, то и тебе пощады не будет: спалим твой дом, и тебя вместе с домом, и жениха твоего, и отца с матерью – всех сожжем.

Осталось до конца свадьбы три дня. Далила от Самсона ни на шаг не отходит, не дает покоя ни минуты.

В последний день свадьбы Самсон наконец не выдержал слез и упреков Далилы и все ей рассказал: как он, когда шел к ней, льва убил, и как на обратном пути нашел в убитом звере мед.

– Потому, – говорит, – я и загадку такую загадал: в силе – сладость, а в едоке – еда.

Далила тут же все своим дружкам перешепнула.

Вот пир уже к концу подходит, солнце уже садится. Вдруг один из гостей выходит из -за стола, кланяется Самсону и говорит с усмешкой:

– Знай же Самсон, что нет на свете зверя сильнее льва!

А за ним другой.

– Знай же, Самсон, – говорит он, – что нет на свете слаще меда.

Третий говорит:

– Лев – едок. Он всех ест.

– А мед все едят, – говорит четвертый. – Это еда.

А пятый гость говорит:

– Вот и получается, что в едоке – еда, а в силе – сладость.

Понял Самсон, откуда они такие умные.

– Знайте же, люди, – крикнул он, – что нет на свете никого болтливее женщины!

Бросил каждому гостю по рубахе и пошел прочь. Даже не простился с Далилой.

V. Самсон и городские ворота

Пошел Самсон с горя куда глаза глядят. Идет день, идет другой, на третий к вечеру видит – впереди гора до самого неба, а под горою что – то белеет. Подошел ближе, а это каменная стена. В стене – ворота на каменных столбах. Самсон в эти ворота вошел и очутился в большом городе.

Было уже совсем темно. Самсон постучался в первую попавшуюся дверь. Вышел хозяин со светильником в руке.

– Пусти меня ночевать, – попросил Самсон.

Хозяин узнал Самсона и говорит:

– Заходи.

А сам побежал сказать, кому надо, что Самсон у него.

Город, в который попал Самсон, назывался Газа. Здесь как раз жили вельможи чужеземного царя. Они давно уже мечтали изловить Самсона и очень обрадовались.

– Теперь уж он от нас не уйдет, – говорили они друг другу. – Натерпелись мы от него страха. Хватит!

Самсон как лег, так и заснул. А враги его не спят! Послали стражников, велели им заложить ворота на железную перекладину, а на перекладину замок повесить. Самим же затаиться в кустах и, как только Самсон подойдет к воротам, наброситься на него, повалить и связать по рукам и ногам. Ворота на запоре – куда Самсон денется?

Так и сделали. Стражники ворота заперли и сели ждать невдалеке за деревьями.

Самсон встал засветло. Он хотел дойти до своего села, пока солнце не начнет припекать. Подходит к воротам города, а там замок висит. Что делать?

Самсон ухватился обеими руками за столбы, ногами в землю уперся, поднатужился – и вырвал ворота из земли со столбами, замком и перекладиной.

Стражники опомниться не успели, а Самсон уже в гору идет, ворота на спине тащит. Так и дошел он до самой вершины горы, ни разу не останавливаясь. Потом встал, скинул ворота, перевел дух и вбил их столбами в землю.

Так они там, наверное, и до сих пор стоят.

VI. Самсон и Далила

Приходит Самсон домой. Родители рады.

– Ну вот, наконец ты пришел, – говорит мать. – Где ты пропадал? Вот у людей уже хлеб сжали, а у нас колосья осыпаются.

Самсон пошел в поле, поработал три дня, управился и говорит отцу с матерью:

– А теперь я пойду за Далилой.

Он забыл, что сердит на нее, а только помнил, какая она красивая и ласковая.

Взял козленка трехмесячного, чтобы подарить ей, и пошел.

Приходит в Фимну, к дому, где жила Далила. Хочет к ней пройти, а в дверях стоит отец Далилы, вход загораживает.

– Здравствуй, – говорит он Самсону. – А мы думали, ты нас больше и знать не хочешь. Вот и невесту твою просватали.

– Как вы посмели просватать Далилу? – закричал Самсон. – За кого?

– За твоего приятеля. За того, который первый тогда твою загадку разгадал, – помнишь? Да не горюй: разве у меня только и дочерей что Далила? Ее младшая сестра еще красивей. Хочешь, бери ее себе в жены.

Но Самсон уже не слушал. Вбежал к Далиле, подхватил ее на руки и выбежал вместе с нею из дому. Козленок еле поспевал за ним.

Вот стали они вместе жить, Самсон и Далила, в долине реки Сорек. Самсон очень Далилу любил. А она все никак не могла забыть, что он чужой, из чужого племени.

Однажды, когда Самсона не было дома, приходят к Далиле те самые гости, которые пировали у нее на свадьбе.

– Так и так, – говорят. – Выручила нас один раз, выручай и второй.

– Как же мне вас выручать?

– А вот как: нам велено узнать, в чем великая сила Самсона и нет ли какого способа его одолеть. Вот ты и выведай у Самсона. Помоги нам, Далила, – ведь мы не чужие. Выведаешь – мы тебе принесем по тысяче сребреников каждый.

– Ладно, – говорит Далила. – Сделаю по – вашему, узнаю у Самсона, в чем его сила великая, и вам скажу.

Приходит Самсон домой, Далила в слезах.

– Ты чего плачешь? – спрашивает ее Самсон.

– Как же мне не плакать? – отвечает Далила. – Ты говоришь, что любишь меня, а сам мне ничего не рассказываешь.

– А что тебе надо знать?

– Да вот все говорят, что нет на свете человека сильнее Самсона. А я, твоя жена, не знаю даже, в чем твоя сила великая. Неужели тебя и вправду одолеть нельзя?

Самсон засмеялся:

– Так вот у тебя какое горе! Слушай: если возьмешь семь жил воловьих, из которых делаю тетиву для лука, и хорошенько свяжешь меня ими, то всей моей силе – конец. Буду как все люди. Что хочешь со мной тогда делай!

На другой день Далила побежала к Самсоновым врагам и все, что он ей говорил, им пересказала. Они пришли к ней, принесли с собой семь жил воловьих и притаились у нее в углу.

Вечером, когда Самсон пришел домой, Далила собрала на стол, сели ужинать. Потом Самсон встал из – за стола и говорит:

– Что – то я сегодня устал.

Лег и уснул.

А Далила скорее воловьи жилы хватает, Самсона всего ими опутывает. Проверила узлы, крепко ли завязано, а потом как крикнет:

– Самсон! Проснись! Враги!

Самсон вскочил. Что такое? Кругом обрывки воловьих жил валяются. Улыбнулся, смахнул их с постели и снова спать лег.

Так и ушли враги его ни с чем.

Наутро Самсон просыпается: Далила опять в слезах!

– Ты что? – спрашивает Самсон.

– А то, что ты правды мне сказать не хочешь. Ты только смеешься надо мною. Ведь для тебя эти семь жил воловьих – все равно что нити.

– Ладно, – сказал Самсон, – так и быть, скажу, как меня одолеть можно. Вот у тебя ткацкий стан стоит у стены. Если расчесать мои волосы на семь кос да каждую косу впрясть в пряжу, то придет моей силе конец, и тогда со мной всякий сладит.

Снова поверила Далила Самсону. Снова прячет его врагов у себя в спальне.

Вот пришел Самсон домой, сел за стол, поужинал. Далила ему и говорит:

– Давай я тебе волосы расчешу!

Самсон положил ей голову на колени и уснул. А Далила расчесала его волосы на семь кос, вплела каждую косу в пряжу, тихонько, чтобы не разбудить Самсона, придвинула ткацкий стан и начала пряжу эту гвоздиками к стене прибивать. Постучит: тук – тук! – и смотрит, не проснулся ли Самсон. Он все спит, тогда она дальше: тук – тук, тук – тук!

И прибила волосы к ткацкому стану.

Потом как закричит:

– Самсон! Проснись! Враги!

Проснулся Самсон, поднял голову, и семь кос его выскользнули из пряжи, как семь змей. А он повернулся на другой бок и снова уснул.

Видит Далила: обманывает ее Самсон, не доверяет ей.

– Так – то ты меня любишь! – говорит она ему наутро. – Так – то жалеешь! Другие своим женам говорят все без утайки. Один ты ничего мне рассказать не хочешь.

И пошла, и пошла! От зари до зари не дает Самсону покоя. То плачет, то бранится, то надувается, то грозит, что уйдет от него.

Крепился Самсон неделю, крепился другую. Наконец видит: все равно житья ему не будет, не отступится от него, покуда всю правду у его не выпытает.

– Ладно, – говорит он ей, – не плачь. На этот раз скажу тебе всю правду: сила моя – в волосах. Мне их не стригли с самого рождения. А если меня постричь, то я буду, как всякий другой человек. Какой хочешь вяжи меня веревкой – не распутаюсь.

Сказал и пошел в поле работать.

А Далила, только он ушел, быстро посылает за своими дружками и велит им принести с собой ножницы поострей.

Вечером Далила приготовила вкусный ужин и села против Самсона веселая и ласковая. «Ну вот и хорошо, – подумал Самсон. – Теперь будем жить с ней по – прежнему в мире».

Лег спать и крепко заснул.

Далила тем временем взяла большие ножницы, смазала их маслом, чтобы они не скрипели, и раз – раз! – остригла волосы Самсона. А Самсон все спит, да еще во сне улыбается: видно, снится ему что – то хорошее.

Тут Далила как крикнет во весь голос:

– Самсон! Проснись! Враги!

Самсон проснулся. Враги выскочили из своего угла и набросилилсь на его. Самсон думал их одной рукой раскидать, да не тут – то было: сила ушла. Провел рукой по голове – волос нет!

Понял тогда Самсон, для чего Далила у него тайну выпытывала. Выходит, она была заодно с лютыми врагами его народа, а его самого нисколько не любила! И так горько стало Самсону, что он даже обыкновенной силы, какая у каждого человека бывает, и той лишился.

На улице уже дожидались вражьи стражники. Увидели: ослабел Самсон. Ворвались к нему в комнату, обступили его, заковали в медные цепи и отвели в тюрьму.

А Далиле насыпали полный мешок денег.

VII. Гибель Самсона

Самсона отвели в Газу, в тот самый город, из которого он вынес ворота. Там запрягли его вместо лошади и заставили крутить мельничный жернов. А чтобы убежать не вздумал, выкололи ему оба глаза.

Ходит Самсон по кругу, ворочает жернов, день – деньской мается… И не знает даже, много ли времени прошло или мало. Слепому ведь что день, что ночь – все равно.

А во дворце тоже счет дням потеряли: уже которую неделю пируют чужеземные правители, празднуют свою победу над Самсоном.

– Давайте призовем сюда Самсона! – сказал кто – то из пирующих.

– Да – да, пусть приведут Самсона, – зашумели все.

– Полюбуемся на знаменитого силача, который грозился выгнать нас из этой земли!

И послали в тюрьму за Самсоном.

Все чужеземцы, которые были в стране, пришли в Газу и столпились у входа во дворец. Всем хотелось взглянуть на плененного Самсона.

Дворец был большой и просторный, но чужеземцев оказалось так много, что все они поместиться во дворце не могли. И вот кто не попал внутрь дворца, забрался на крышу. А кому и на крыше не нашлось места, стали вокруг дворца и старались заглянуть в окна. Хоть одним глазком увидеть своего давнего врага!

Жителей страны ко дворцу не подпускали. Они стояли поодаль и плакали. Но вот раздался звон цепей, и в толпе закричали:

– Самсон идет! Самсон! Самсон!

Медленно, с трудом передвигая ноги в оковах, шел Самсон и держался за руку мальчика, которого ему дали в поводыри.

Он поднялся по ступенькам дворца. Толпа чужеземцев злорадно посмеивалась над ним.

Но гордый Самсон, казалось, не слушал насмешек, словно он не только ослеп, но и оглох.

– Подведи меня к столбам, – сказал он тихо мальчику – поводырю, – чтобы я мог к ним прислониться.

Мальчик вывел Самсона на середину дворца и прислонил его к одному из столбов, на которых держалась крыша.

Самсон нащупал другой столб рукою и сказал мальчику:

– Ну вот и хорошо. Теперь ступай на улицу погуляй.

Мальчик вышел, а Самсон стал между двумя столбами и задумался. Припомнились ему тут все обиды, какие причинили ему и его народу чужеземные завоеватели. Вспомнил, как у отца его Маноя угнали волов, как у соседей виноградники вытоптали. Вспомнил, как подговаривали жену его, красавицу Далилу, обмануть его и выдать врагам. Вспомнил, как раскаленным железом выжгли ему оба глаза.

А чужеземцы кричат, дразнят Самсона:

– Что ты на нас не посмотришь, Самсон?

– Что же ты не сбросишь свои цепи, Самсон?

– Загадай нам какую – нибудь загадку, Самсон!

– Где твоя хваленая сила, Самсон?

«Эх, если бы сила моя вернулась ко мне хоть на час, хоть на минуту!..» – подумал Самсон и провел рукой по голове. И вот чудо! Как это он раньше не заметил? Ведь волосы у него уже подрастать стали – уши наполовину закрыты! Значит, и силы прибавились. Ощупал мускулы – они у него опять стали твердые, как мельничные жернова!

Тогда Самсон уперся левою рукою в один столб, правой в другой и закричал громким голосом:

– Умри, Самсон, умри вместе с проклятыми врагами!

Собрал всю свою силу и сдвинул столбы с места.

Страшный грохот разнесся по всей стране: это рухнул огромный дворец в Газе. И всех, кто внутри был, кто на крышу забрался и кто в окна снаружи заглядывал – всех задавило до единого.

Погиб Самсон. Но зато как отомстил он врагам – чужеземцам!