Глава 13
На работе член правления банка «Витязь» Виталий Хайдаров появился в половине двенадцатого дня. Ожидавших его охранников, а также помощника Равиля Таллаева это нисколько не удивило, они знали, их шеф редко придерживается рабочего расписания. Он может появиться в банке в любое время – в шесть вечера, в двенадцать ночи, а то и в пять утра.
После того как стальные ворота открылись и темно-синий «мерседес» въехал во двор, Хайдаров, не обращая внимания на тех, кто его встречал, вошел в здание. Выше среднего роста, светловолосый, голубоглазый, одетый в скромный, но очень дорогой темно-серый фланелевый костюм от лондонского «Сэвил Роу», Хайдаров выглядел типичным преуспевающим европейцем. Его внешний вид говорил о том, что это современный деловой человек, подтянутый, тренированный, с отличными манерами, человек, каждая минута которого и каждая встреча расписаны на несколько недель вперед.
Войдя вместе с Таллаевым в персональный лифт, ведущий прямо к нему в кабинет, Хайдаров на языке таджикских памирцев, который во всем банке знали только они двое, бросил: «Рассказывай, слушаю».
Пока Таллаев докладывал обстановку, лифт медленно полз вверх. Шестиэтажный особняк конца XIX века, в котором размещалась штаб-квартира одного из крупнейших банков России, стоял в самом центре Москвы. Когда-то это здание, облезлое, серое и мало чем примечательное, было занято множеством мелких учреждений и несколькими оставшимися еще с довоенной поры коммунальными квартирами, но, после того как здание было приобретено банком «Витязь», все изменилось. Мелкие учреждения и жильцы коммунальных квартир были расселены по разным местам Москвы, и за рекордно короткий срок хозяева здания обновили здесь все, вплоть до последнего гвоздя. Были сменены даже междуэтажные перекрытия, выполненные из дерева, – новые владельцы банка заменили их перекрытиями из сверхпрочной нержавеющей легированной стали, изготовленными по их заказу в Германии, на крупповских заводах. Не пожалели хозяева денег и на внутреннюю отделку, выполненную на уровне мировых стандартов.
Дом занимал идеальную для банка точку: с Арбата он был закрыт комплексом зданий Министерства обороны, со стороны Кремля – правым крылом Государственной центральной публичной библиотеки, и даже со стороны входа банк ухитрился тщательно замаскироваться, выходя на улицу лишь примыкающим к нему скромным двухэтажным флигельком. Дополняла удобное расположение мощная, продуманная и хорошо организованная охрана. Даже пройдя в банк, любой посетитель не оставался предоставленным самому себе: в случае необходимости каждый его шаг фиксировался видеокамерами и контролировался операторами, сидящими у телемониторов Центрального поста охраны. При любой подозрительной ситуации они тут же предупреждали по телефону охранников, находящихся практически в каждом помещении банка.
Главным этажом здания считался второй, где располагалась приемная председателя правления банка Станислава Лавлинского. Попасть сюда и удостоиться чести лично поговорить с Лавлинским было чрезвычайно трудно. Записаться на прием к Лавлинскому могли лишь избранные, и оказаться в сверкающей роскошью приемной, где сидели две секретарши и три помощника, было все равно что попасть в святая святых.
Безусловно, Лавлинский, один из богатейших людей России, мог решить в банке многое. Но не все. Реально же человеком, который мог решить в банке все, был член правления банка, бывший полковник ФСБ Виталий Хайдаров. Ему едва перевалило за сорок, он пришел в банк с момента его основания и, начав с поста директора службы безопасности, сделал стремительную карьеру – став при этом еще и обладателем крупного состояния. Именно он реально определял сейчас политику банка, и посвященные знали, что на самом деле главным этажом банка нужно считать не второй, где располагается приемная Лавлинского, а третий, где находится кабинет Хайдарова. Но об этом знали лишь единицы.
Оказавшись в своем кабинете, который с таким же успехом можно было назвать и небольшим залом, Хайдаров сел в одно из кресел и закурил. Стряхнув пепел в стоящую на журнальном столике серебряную пепельницу, спросил:
– Что еще?
Таллаев, приземистый плотный рыжеволосый человек, сказал на том же языке:
– Хозяин, в приемной с утра сидело много народа.
– Этого следовало ожидать. Что, они и сейчас там?
– Сейчас почти все ушли, осталось только три человека.
– Среди тех, кто меня ждет, есть человек, которого зовут Владимир Авдонин?
– Есть.
– Давно он пришел?
– Минут пятнадцать назад.
– Понятно. Ты пытался еще раз связаться с Феро?
– Я несколько раз звонил ему утром. Днем же по моему поручению ему постоянно звонили секретарша и второй помощник.
– И что?
– Безрезультатно. Трубку все время поднимала секретарша.
– Что говорила?
– Говорила, что ее шефа нет, а сама она ничего не знает.
– То есть Феро дал нам понять, что к нам в банк он не придет точно. А?
Таллаев сказал сдержанно:
– Вам судить, хозяин.
Пригасив сигарету и оставив ее в пепельнице, Хайдаров встал. Прошелся по кабинету, сел за стол.
– Ладно. Попробую заняться этим сам. Мне нужно с ним встретиться во что бы то ни стало. Он должен поверить, что я хочу пойти с ним на мировую. И что бомбу под его машину подложил не я.
– Нужна моя помощь?
– Нет, тут ты ничем не поможешь. Не забудь о приезде Рустамбека.
– Я все помню, хозяин. Стол в гостиной уже сервирован.
– Смотри. Он будет в двенадцать.
– Хозяин, я все сделаю, как вы сказали. Окажу ему всяческие знаки почтения, перехвачу машину, во двор он въедет без досмотра, охрана предупреждена. Вместе с ним поднимусь в лифте прямо сюда.
– В гостиную.
– Конечно, хозяин. Я имел в виду именно гостиную.
– Ладно. Сейчас зови Авдонина. Перед остальными извинись, объясни, что меня срочно вызвали на важное совещание. Скажи, всех их я приму на следующей неделе.
– Слушаюсь, хозяин.
Таллаев вышел. Встав из-за стола, Хайдаров прошел в дальний конец кабинета. Кабинет с просторным рабочим столом и мягкой мебелью был обставлен с большим вкусом. На столе, если не считать коммутатора и компьютера, стояли лишь два серебряных канделябра работы Фаберже и стилизованный под XIX век хрустальный стакан, в котором размещались ручки и карандаши. На стенах висели две большие картины, подлинники Верещагина и Айвазовского. За дверью, замаскированной под книжный шкаф, находились скрытые апартаменты со всеми удобствами, где при желании можно было переодеться, отдохнуть и переночевать. Рядом с кабинетом была оборудована гостиная для приема особо важных гостей, стол в ней сейчас был накрыт для ланча а-ля фуршет.
Постояв в гостиной, Хайдаров вернулся к письменному столу. Почти тут же в кабинет вошел Владимир Авдонин.
Плотный и мощный охранник, работавший сначала на даче Анри Балбоча, а теперь перешедший в охрану Феро, был одет в простую парусиновую куртку и джинсы. Войдя, сказал с некоторым упреком:
– Здравствуйте, Виталий Хайдарович. У меня летят все сроки. Если я задержусь, Гутин может что-то заподозрить.
– Ты не задержишься. Спасибо, что пришел. Мы коротко. Садись.
Авдонин сел в кресло, Хайдаров – за стол. Некоторое время хозяин кабинета смотрел на гостя в упор. Наконец сказал:
– Забыл спросить – слежки не было?
– Не знаю, Виталий Хайдарович. Думаю, нет. Я специально даже Волхонку проехал два раза.
– Понятно. – Хайдаров помолчал. – А в остальном как?
– В смысле?
– Все без изменений? Луи не хочет встречи?
– Я старался не влезать в эти разговоры. Но, судя по тому, о чем они говорили с Рудиком, Луи не прочь встретиться с вами. Просто он считает, что для этого разговора не он должен ехать к вам, а вы к нему.
Некоторое время Хайдаров с каменным лицом разглядывал обтянутую кожей столешницу. Спросил, не поднимая глаз:
– Считаешь, он по-прежнему думает, что покушение на него совершил я?
– Он думает на всех. И на вас в том числе.
– Слишком уж чрезмерная осторожность. Выпьешь что-нибудь?
– Нет, спасибо. На работе я не пью. Сейчас же, считаю, я на работе.
– Смотри.
Подойдя к бару, Хайдаров налил в стакан виски, бросил кубик льда. Пригубив, сказал:
– Ты ведь хорошо его знаешь?
– Достаточно хорошо.
– Как это сделать – с ним поговорить?
– Думаю, лучше будет, если вы просто наберете номер его пейджера. И сообщите, что готовы встретиться с ним на его условиях. В любом месте, которое он предложит.
– А где я могу с ним встретиться? В «Метрополе»?
– Он уже не бывает в «Метрополе».
– Это новость… – Хайдаров поставил стакан. – Где же он бывает?
– В Доме журналиста.
– Неплохое место. Что еще слышно? Как старик?
– Старик слаб. Бригада реаниматоров с дачи не уезжает.
– Дышит на ладан?
– Вроде того.
– Но в сознании?
– В сознании. Но двигается уже с трудом. Большую часть времени передвигается по даче в коляске.
– Что насчет наследника?
– С наследником вопрос решен.
– Луи?
– Да. Балбоч считает, Луи заменил ему сына. И в соответствии с этим составил завещание.
Покончив с виски одним глотком, Хайдаров некоторое время сосредоточенно разглядывал пустой стакан. Улыбнулся:
– Прекрасно. Ладно, Володя, все. Да, двадцать тысяч долларов можешь получить сразу же. Как ты считаешь, за одну встречу это достаточная сумма?
После некоторой паузы Авдонин сказал:
– Думаю, да.
– Форма оплаты? Наличными? Чеком?
– Я бы предпочел, чтобы вы, как всегда, перевели деньги на мой офшорный счет.
– Кажется, Багамы, банк «Барклайз»?
– Да.
– Только я забыл номер счета.
Авдонин назвал номер счета. Хайдаров включил компьютер, его пальцы быстро забегали по клавишам. Закончив, выключил машину.
– Все. Деньги на твоем счете.
Авдонин встал. Поднявшись вслед за ним, Хайдаров проводил его до двери.
– Еще раз спасибо, Володя, что пришел. Связываемся, как обычно?
– Да. Если я вам понадоблюсь, наберите номер моего пейджера. И я перезвоню.
– Договорились.
Авдонин вышел. Прикрыв за ним дверь, хозяин кабинета вернулся к столу. Почти тут же загудел сотовый телефон. Хайдаров поднес трубку к уху:
– Да? Ответил голос одного из охранников:
– Рустамбек уже здесь. Он приехал с телохранителем. Сейчас они вместе с Таллаевым идут к лифту.
– Понял.
– Будут распоряжения, шеф?
– Никаких. Стойте, где стоите.
Спрятав телефон, Хайдаров подошел к дверям лифта. Двери открылись, в центре лифта, одетый в строгий, отлично сшитый синий костюм, стоял Рустамбек. За ним, на шаг сзади, – Таллаев. Еще дальше, в глубине лифта, настороженно застыл рослый телохранитель, по всей видимости, иранец.
Хайдаров заговорил первым, на фарси:
– Рад видеть вас, дорогой господин Рустамбек. Рустамбек улыбнулся:
– Я тоже очень рад видеть вас, дорогой господин Хайдаров.
– Проходите, дорогой господин Рустамбек. Ваш человек может пройти с вами.
– О… – Рустамбек обернулся. – Он мне не нужен. Эльдер, подожди внизу.
– Ты, Равиль, тоже подожди внизу, – сказал Хайдаров.
После того как двери закрылись и лифт уехал, двое прошли в гостиную.
– Легкий ланч? – спросил Хайдаров.
Оглядев стол, Рустамбек поднял брови:
– Пожалуй. Отказываться от такого стола – грех.
– Что-нибудь выпьете? Шампанское?
– Если можно, что-нибудь покрепче.
– Мартини?
– Пожалуй.
– Если позволите, я приготовлю. – Хайдаров сделал коктейль себе и Рустамбеку. – Прошу, господин Рустамбек, угощайтесь. Свежие устрицы, икра, крабы. Я знаю, вы любите дары моря.
– Есть такая слабость, люблю. – Положив на тарелку несколько устриц и кусочек краба, Рустамбек поднял стакан: – За встречу, господин Хайдаров?
– За встречу, господин Рустамбек! Но только садитесь. Мы с вами выросли здесь, есть стоя не в наших правилах. Так ведь?
– Верно, в ногах правды нет. Сядем.
Сев и пригубив мартини, оба принялись за еду. Хайдаров подал пример, съев ломтик краба и тост с черной икрой, Рустамбек занялся устрицами. Изредка они обменивались ничего не значащими замечаниями. Наконец, после того как оба еще раз пригубили мартини, Рустамбек, промокнув рот салфеткой, посмотрел на хозяина:
– Отличные устрицы. Давно не ел таких.
– Рад слышать. Берите еще.
– Спасибо. Устрицы очень питательны, я стараюсь быть в форме.
– Вы в прекрасной форме, господин Рустамбек. Сигару?
– Не курю. Но вы можете курить, мне дым не мешает.
– Спасибо. – Хайдаров достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Затянувшись, посмотрел на гостя. – Знаете, у меня есть одна идея, которую я хотел бы с вами обсудить. Интересная идея.
– Идея – это хорошо. И мы ее обязательно обсудим. – Рустамбек сцепил пальцы. – Но сначала, господин Хайдаров, я хотел бы поговорить с вами начистоту.
– С удовольствием, господин Рустамбек.
– И поставить все на свои места.
Хайдаров улыбнулся, хотя глаза его чуть сузились.
– Внимательно слушаю, господин Рустамбек.
– Отдаю вам должное, вы прекрасно руководите своим банком. То, какое место сейчас занял «Росэнергобанк» в мировом рейтинге, – целиком ваша заслуга. Но мы с господином Талаяти хотим быть уверены, что вы честный партнер.
– Вы сомневаетесь, что я честный партнер?
– Нисколько. Но бывает, что и честные партнеры пытаются вести двойную игру. И не выполняют то, что обещали выполнить.
– Господин Рустамбек… Вы ведь отлично знаете, если я обещал что-то – я это выполняю.
Встав, Рустамбек подошел к одной из висевших на стене гостиной картин. Повернулся:
– К сожалению, в случае с Луи Феро этого не произошло. Или я не прав?
– Правы, но не совсем. В случае с Луи Феро взрыв все-таки состоялся.
– Состоялся. Но Феро при этом остался жив.
– Остался жив, потому что его спасла случайность. В другой раз этой случайности не произойдет.
– Будем надеяться. – Сев за стол, Рустамбек улыбнулся. Поднял стакан: – Хочу сказать, что в целом господин Талаяти и я довольны вашей деятельностью.
– Спасибо. Я очень ценю ваше доверие.
– Так что остается лишь выпить за то, чтобы случайности нам не мешали.
– Хороший тост, господин Рустамбек. Выпьем за это. Даю вам слово, Феро будет устранен.
– Господин Талаяти пожурил вас. Но в то же время попросил передать вам благодарность.
– Благодарность за что?
– За то, что вчера поздно вечером указ об утверждении победителя конкурса на приобретение концерна «Комлин» был подписан президентом России. И мы, я имею в виду концерн господина Талаяти «Истерн интерконтинентал», стали одними из совладельцев.
Положив сигарету в пепельницу, Хайдаров театрально развел руками:
– Господин Рустамбек! С вами невозможно работать…
– Это почему?
– Я собирался вас удивить. А вы уже все знаете. У вас отличная агентура.
– Неплохая.
– Думаю, вы знаете также, что все обоснования для указа были подготовлены Петраковым, а указ на подпись к президенту отнес лично премьер-министр. Сегодня утром я специально ездил в Кремль, чтобы убедиться в том, что указ подписан.
– Да, все это я знаю. Важно, что условия остались теми же.
– Они остались теми же. Доля, принадлежащая концерну «Истерн интерконтинентал», будет максимальной для иностранной компании – сорок девять процентов. Если учесть, что из российских пятидесяти одного процента десять процентов принадлежат нашему банку, вопрос распоряжения капиталом «Комлина» будет решаться однозначно.
– Надеюсь.
– Мы, я имею в виду концерн «Истерн интерконтинентал» и банк «Витязь», стали теперь де-факто полновластными хозяевами всей системы связи России. А в ней как-никак ежегодно крутится более сорока миллиардов долларов.
– Это серьезное достижение. Но мы должны думать о главном. Об избрании нового президента России.
– Полностью с вами согласен. Я считаю, Петр Николаевич Петраков достоин стать президентом.
– Безусловно.
Наступила короткая пауза. Рустамбек, съев устрицу, снова промокнул рот салфеткой. Откинулся на стуле:
– Господин Хайдаров, я знаю, вы честолюбивый человек. И не можете не относиться ревниво к появлению в банке «Витязь» человека, с которым вы вынуждены теперь делить властные полномочия. Я говорю о Владимире Лапике.
– Господин Рустамбек, уверяю вас, у меня нет никакой ревности.
– Есть, есть, не скрывайте.
– Я действительно не согласовываю с ним все решения. Но лишь потому, что каждый из нас делает свое дело. Лапик свое, я свое. Он в Нью-Йорке, я в Москве.
– Это-то и плохо. Напомню, на случай если вы этого не знаете, что приобретение «Комлина» – лишь своего рода компенсация убытков, которые в свое время понес господин Талаяти на инвестициях в российскую экономику. И господин Лапик приложил значительные усилия для того, чтобы мы эту компенсацию получили. Естественно, этого никогда бы не случилось, если бы господин Лапик не был тесно связан с семьей Петраковых.
– Я знаю это.
– Поверьте, господин Хайдаров, в ваших же интересах сделать все, чтобы ваши контакты с господином Лапиком расширились.
– Обещаю, господин Рустамбек, что сделаю все для этого.
– Вы должны стать настоящими союзниками. И вместе решать все важные вопросы. В частности, господин Талаяти и я хотели бы, чтобы вы не реже четырех раз в году лично встречались с господином Лапиком для обсуждения текущих проблем.
– Так и будет. – Загудел сотовый телефон. Хайдаров, достав аппарат, отключил сигнал. – Где должны будут проходить эти встречи? В Москве? В Нью-Йорке? Или, может быть, во Владивостоке?
– Господин Талаяти предложил, чтобы вы, во избежание всяких неожиданностей, перенесли штаб-квартиру нашей теперь уже де-факто объединенной фирмы в другое место. Так что с Лапиком вы будете встречаться уже не в России. Я знаю, вы много раз бывали в городе Атлантик-Сити. В США.
– Естественно. У банка «Витязь» в Атлантик-Сити своя недвижимость, нам принадлежат там три казино и три гостиницы. Насколько мне известно, примерно столько же гостиниц и казино принадлежит в этом городе концерну «Истерн интерконтинентал».
– Совершенно верно. Именно поэтому мы и решили, что Атлантик-Сити будет лучшим местом для штаб-квартиры. И для ваших постоянных встреч с Лапиком. Как вы считаете?
– Считаю, выбор правильный.
– Что важно, к этим встречам всегда сможем подключиться мы с господином Талаяти. – Рустамбек протянул пустой стакан. – Если можно, еще столько же. И хватит неприятных разговоров. Думаю, пора выслушать идею, о которой вы упомянули.
Сделав два коктейля, Хайдаров передал один стакан Рустамбеку. Некоторое время смаковал мартини. Наконец сказал:
– Знаете, господин Рустамбек, я всегда разрываюсь между двумя крайностями.
– Любопытно. – Гость взял губами соломинку. – Какими же?
– С одной стороны, я очень осторожный человек. С другой – игрок. Я чувствую момент, когда можно сорвать крупную ставку. Сейчас, как мне кажется, наступил как раз такой момент.
– Что, действительно крупную?
– Действительно. Можно положить в карман чистыми полмиллиарда долларов.
– Серьезная сумма. Каким образом?
– Сейчас расскажу. Правда, для того, чтобы мы получили эту сумму, нужны связи с арабскими странами. И в этом смысле я надеюсь на вас.
– Связи с арабскими странами?
– Совершенно верно. С богатыми арабскими странами, такими, как Египет или Саудовская Аравия. Которые будут готовы купить крупную партию вооружений. Я знаю, господин Рустамбек, у вас такие связи есть.
– Связи есть, но я хочу выслушать идею.
– Прошу прощения, господин Рустамбек, но мне нужно также еще одно: помощь господина Лапика. Поскольку господин Лапик с его связями поможет мне получить доступ к некоторым документам в Министерстве торговли России. Это возможно?
– Возможно. Но в чем идея?
– Идея следующая. Сейчас готовится к подписанию договор о продаже крупной партии российского вооружения Индии. Сумма сделки – два миллиарда долларов.
– Я слышал об этом. Дальше?
– Дальше – если допустить, что сделка сорвется, России не останется ничего другого, как продать эту партию вооружения другой стране. Поскольку арабы всегда проявляют интерес к российскому оружию, лучшим вариантом будет одна из богатых арабских стран. Даже если в России представить дело так, что арабы дают за весь пакет меньшую сумму, Россия вынуждена будет согласиться.
– Допустим, мы такую арабскую страну найдем. Дальше?
– Дальше – арабы, если мы с ними договоримся, будут готовы отдать за эту партию ту же сумму, два миллиарда долларов. А России мы отдадим полтора миллиарда. Так что пятьсот миллионов долларов останутся у нас.
– Идея в самом деле интересная. – Рустамбек помолчал. – Но где гарантия, что сделка между Индией и Россией будет расстроена?
– Гарантия – я. Я за это отвечаю.
– Уверены, что отвечаете?
– Господин Рустамбек, я ведь не просто изложил вам идею как таковую. Перед этим я провел большую работу. Собственно, у меня давно уже все подготовлено.
– Что, серьезно?
– Серьезно. Есть даже человек, который наложит вето на сделку.
– Даже так? – Рустамбек сделал большой глоток. – И что же это за человек?
– Амритсингх, руководитель отдела вооружений Министерства торговли Индии.
– Амритсингх?
– Да. Слышали когда-нибудь это имя?
– Нет. У меня практически не было дел в Индии. Но я наведу справки. Вы с ним знакомы?
– Скажем так: знаком заочно. Причем знаком заочно не только с ним, но и с его семьей. У него красивая жена. Две дочери. И сын Риши.
Рустамбек отставил стакан. Встав, подошел к окну, выходящему во двор банка. Сказал, не оборачиваясь:
– Чувствую, вы действительно провели большую работу.
– Действительно, господин Рустамбек.
– За чем же дело стало?
– Только за одним: чтобы вы сказали «да».
– Конечно, я говорю «да». Я даю вам полную свободу действий. И обещаю полную поддержку.