2
По квартире ходит Люба – полная женщина лет шестидесяти.
Люба. Папа! Папа, не вой! Папа, не вой, а? Хватит реветь! Ты белуга что ли, реветь? Дима, не обращайте внимания, он сумасшедший. Мне про вас в агентстве рассказали, сказали, такой молодой, а уже успешный. Говорят, вы покупателей находите за день, умеете убедить. На папу внимания не обращайте, заходите в ту комнату смело, если что надо посмотреть, я все покажу. Он сумасшедший у нас, мы ему сто вариантов переселения предлагали, и в таком районе, санаторий, а не район. А теперь вы не обращайте внимания на него. Вот как я не обращаю! Папа, заткнись ты там уже, а? Вы насчет него даже и не беспокойтесь, у него четвертая стадия рака, так что не сегодня, так завтра… Да что тут говорить, все мы смертны. Я считаю, этого не надо стесняться. Вы даже и не переживайте насчет этого, пусть покупатели приходят, смотрят, это ведь вопрос даже не недели, а дней… Да что там говорить, он ведь свое уже пожил. Всем нам, так сказать, придет конечик-огуречик… Правильно? Все мы в гробу лежать будем. Ну, вы-то молодой, вам эта тема еще, так сказать, не обязательна к размышлению… Вы не смотрите, что ванная в таком состоянии, тут трубы хорошие, тут все ремонтировали… О! Видите, кран вот этот? Дореволюционный еще. Папа снимать не давал, любил барахло всякое. Мы ему столько вариантов предлагали. Но он сумасшедший. Говорит, я блокаду в этой квартире пережил. Представляете, да? Если бы я где-нибудь блокаду пережила, я бы это место и видеть не захотела. Правильно? А вот гостиная, видите, какой метраж… Я, конечно, понимаю, что это старый дом, но вы посмотрите, какой метраж, и район опять же… Тут, конечно, вкладываться придется, да что там говорить, старый дом, все барахло вывезти, потолки заново, пол, стены… Тут можно такой евроремонт забабахать, обоссышься! А с другой стороны, это же история, так сказать, кто-то же вот это все любит. Если снести все на хер, так, может и получится божеский вид, тут ведь смотрите, какой метраж… Мы уже дочери присмотрели квартиру, поменьше, конечно, в новом доме, и далеко от центра. Думаю, может, втиснемся в эту сумму? У меня дочь, не понимаю я ее, она совсем ку-ку, летает где-то. Она художница, рисует масляными красками, а от них такая вонь по всей квартире, я с ней не могу совершенно. Да что там говорить, конечно, ей квартиру нужно, она большая у меня уже, уже хахалей домой приводит, что там говорить… Может, будет одна жить, так и про ребенка задумается, а то не понимаю я ее. Ничего нынешней молодежи не надо. Таких, как вы, Дима, сейчас мало. В ту комнату хотите зайти? Там папа лежит. Ну, пойдемте, я вам покажу, только там запах такой тяжелый. Ссаньками пахнет. Да что там говорить, болезнь никогда розами не заблагоухает, болезнь есть болезнь. Ну, пойдемте… Его Вениамин Александрович зовут, можете не здороваться с ним, он не в сознании… Болезнь есть болезнь, а у него уже лет пять как мозги отказали…
В комнате на железной кровати, на грязном желтом белье, укрывшись одеялом без пододеяльника, лежит старик. Он смотрит в окно. Глаза у него воспалены и слезятся. Старик беззвучно что-то шепчет. Его сильно знобит.