ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МОЯ ИНДИЯ. ОШО
«Двигайтесь в непознанное и бесконечное и постепенно учитесь доверять этому. Отдайте себя в руки жизни».
Ошо
День первый
В Дели я прилетела поздно, в полночь. В аэропорту пахло благовониями, сладостями и предчувствием Волшебства. В маленьком буфете нашлись новые кулинарные шедевры – чапати, самоса и индийский шоколад. В туалете, где я торопливо снимала теплую одежду, меняя ее на футболку и легкие джинсы, ко мне подошла уборщица и, застенчиво улыбаясь, попросила денег.
Мой следующий рейс был в Пуну, в медитационный центр Ошо. Ошо – признанный просветленный Мастер, учение которого рассматривает взаимоотношения человека с миром, с окружающими, с вечными ценностями и нашими возможностями праздновать свое существование. Одновременное пребывание Ошо в Логических и Мистических мирах притягивает к нему как интеллектуалов, так и более эмоциональных искателей истины. Я была очарована и мудростью Мастера, и его сияющей красотой, которая проявлялась в манере говорить, в пронзительном взгляде темно-коричневых глаз и в изящно-грациозных движениях рук с длинными аристократическими пальцами.
Через два часа полета я приземлилась в городе Ошо.
Пуна встретила меня маленьким аэропортом и худым белозубым моторикшей, с бесстрашием потомков Кришны рассекающим плотные ряды машин и оставляющим позади себя менее проворных собратьев, управляющих своими маленькими каретами.
Ехали мы минут двадцать. После быстрого перемещения по шумной и пыльной главной улице города я, устав от перелета , сняла номер в первой же попавшейся гостинице.
И вот я записываю в дневник впечатления за день, лежа на только что купленной в ближайшем киоске ситцевой простынке в зеленых слониках. Света нет, электричество отключено. Кондиционера, естественно, тоже нет. А горячая вода и не предвиделась. В комнате, кроме меня, растянувшейся поперек кровати, и запыленного чемодана – ничего. Даже второй простынки, чтобы укрыться от комаров. Я накрываю себя узким шейным ситцевым шарфиком и слушаю несмолкающий гул транспортного потока, доносящийся через закрытое окно.
Совсем по-детски хочется, чтобы муж был рядом, укутал меня в свои объятия и сказал: «Моя маленькая». И все было бы, как всегда – хорошо.
А случившийся кризис оказался бы лишь кошмарным сном.
День второй
С первым проблеском солнца я устремляюсь в медитационный центр – «ашрам Ошо», как называют его индийцы. Возле входа я покупаю себе длинный, до пят, маруновый (тёмно-бордовый) сарафан для медитаций – без такой одежды на территорию ашрама не пропускают.
В семь утра начинается мой первый урок йоги. Женщина-инструктор одета в черное платье, талия туго обмотана длинным белым поясом. В ней ощущается женственность, спокойствие и умиротворенность. В ее лице и фигуре нет ничего особенного, кроме какого-то внутреннего света, просвечивающего сквозь неторопливые жесты и сияющие янтарно-зеленые глаза. Длинные темные волосы собраны в аккуратный хвостик. Тонкими пальцами она медленно поправляет невидимый волос, выпавший из гладкой прически. Каждое ее движение завораживает, и я, затаив дыхание, наблюдаю за ней, растягивая себя в йоговских позах.
После занятия я спешу на завтрак в небольшой ресторанчик возле главной пирамиды. Под звуки декоративного водопада, стекающего по стене абрикосового цвета, свежайшие фрукты и индийские лепешки-чапати медленно исчезают с моей белой тарелки, как и страхи из моей души. Появляется ощущение спокойствия, словно я вернулась домой.
Через час начнется моя первая медитация – Випассана. Она проходит в огромной мраморно-черной пирамиде с изумрудно-зеленым мраморным полом – здесь проводятся все основные медитации. К этому величественному строению ведет мост между двух мелководных бассейнов. По замыслу Ошо, переход через него напоминает об остановке ума и уходе в себя. Мраморная пирамида уникальна еще и своими инженерными «секретами» – под залом для медитаций скрыто несколько подземных этажей с кухней, служебными помещениями и кабинетами. Говорят, что пирамида расположена на одной энергетической линии с египетскими…
Перед медитацией инструктор объясняет все стадии Випассаны. Первая длится 45 минут – медитирующие сидят в полулотосе, наблюдая за собой «изнутри», то есть присутствуя в теле. Оставшиеся 15 минут надо медленно ходить, концентрируя свое внимание на ступнях ног.
Раздается звук гонга – медитация начинается. Вскоре моя обездвиженная правая нога «отмораживается» и теряет чувствительность. Руками я ставлю ее на пол, но она непослушно заваливается в сторону. Я опять поднимаю «уснувшую» ногу и жду ее «пробуждения». Глубоко уйти в медитацию с первого раза не удается: помимо «забастовавшей» ноги, мой самоконтроль не теряет бдительности, неусыпно наблюдая за обстановкой. Полностью расслабиться и отдаться медитации оказывается не такой уж простой задачей.
В обед-ланч (рис, помидор, чапати и чай) я мчусь докупать необходимое для ашрама – коврик для медитаций и белое платье для вечерних встреч.
В 14.45 я снова возвращаюсь в большую мраморную пирамиду. Начинается Надабрама-медитация: согласно инструкции, 30 минут следует гудеть с закрытым ртом под мелодичную музыку, затем несколько раз по 7.5 минут очень медленно делать круговые движения руками сначала от себя, а затем – к себе. Оставшиеся 15 минут надо лечь на спину на своем коврике и закрыть глаза.
В зале впереди меня сидит девушка, оглушительно гудящая. Подвывая за ее спиной, мой голос «взлетает» под высокие своды пирамиды, а тело учится расслабляться.
В 16.15 наступает время знаменитой Кундалини-медитации. Кундалини – это первозданная энергия, которая концентрируется в районе копчика. Пробудившись, энергия Кундалини поднимается по позвоночнику, объединяя все системы человека: духовную, умственную, психическую и физическую. Она обеспечивает связь между человеком и Вселенной. В кругах эзотериков есть предположения, что связь «Человек-Вселенная» теряется во время разрыва пуповины младенца, и сила Кундалини засыпает, поэтому нормальные среднестатистические люди проживают свою жизнь словно во сне – им не хватает этой энергии.
Техника Кундалини-медитации состоит из четырех стадий. В первой происходит пробуждение энергии сотрясением (тряской) всего тела. Во второй выполняется спонтанный танец без участия «головы»: тело движется, как и куда ему хочется. В третьей части рекомендуется сесть на коврик и слушать внутренние ощущения. В конечной стадии надо лечь, ощущая энергии, перетекающие по всему телу.
Вторую часть я отпрыгиваю легко, не забывая время от времени поглядывать за происходящим вокруг (контроль не сдается!). Бритый парень в маруновой одежде без рукавов, танцующий впереди меня, медленно гладит себя загорелыми мускулистыми руками. Почему-то наблюдать за ним и любопытно, и неловко – движения кажутся интимными, не для посторонних глаз. Но их раскованность и свобода завораживают. Парень нежно прикасается к своему телу, как к любимой женщине. Остальные танцующие не так свободны, впрочем, как и я сама – голова не отпускает тело в «свободный полет».
В 18.40 начинается Вечерняя встреча, куда участники допускаются только в белых одеждах.
Я подъезжаю к ашраму на моторикше. На мне длинное белое платье, такой же белоснежный пиджак, слегка примятый, но вполне приличный (в гостинице электричества по-прежнему нет). Бедра обмотаны бело-кремовым шелковым платком, прикрывающим прозрачность ткани. В Индии желательно одеваться скромно, не привлекая внимание мужчин провоцирующими одеждами. Особенно важно прятать плечи – индусы почему-то считают эту часть тела особенно провокационной.
Я отдаю 15 рупий рикше и становлюсь в хвост длинной очереди в пирамиду. Впервые на территории ашрама я замечаю охранников, проверяющих содержание сумок перед входом и внешнее состояние здоровья – в пирамиде нельзя даже чихнуть, нарушая тишину медитации. Вечерняя встреча привлекает много участников (иногда собирается до трехсот человек), но присутствие охраны наблюдается только на входе.
Вхожу в зал. Ровно в 18.30 группа музыкантов на сцене начинает играть, пока собравшиеся рассаживаются на своих ковриках для медитаций. Через минуту-другую самые смелые встают и начинают танцевать. Постепенно, по мере готовности, к ним присоединяются остальные, и вскоре весь зал превращается в огромную танцевальную площадку, где все танцуют возле своих подстилок. Музыка, ускоряясь, играет все громче и быстрее и вдруг резко обрывается – наступает тишина, все поднимают руки вверх и громко кричат «Ошо!». И молча рассаживаются по своим местам.
Начинается медитация.
Бездонная тишина, в которую одновременно погружаются 200 человек, величественна. В ее присутствии не случается ни одного лишнего движения, звука или взгляда. Тишина заполняет собой все пространство пирамиды и всех медитирующих – время замирает…
Через 15 минут голос ведущего сообщает, что можно открыть глаза, и на огромном экране монитора на центральной стене появляется изображение Ошо – полтора часа Мастер комментирует главы из выбранной им книги.
Сегодня Ошо рассказывает о «Заратустре» Ницше.
«Ницше, – говорит Ошо, – был не только великий философ, но и великий мистик. Его размышления были очень глубокими, он был одним из первых людей Запада, кто смог вообразить высоты человеческого сознания. Созданный им Пророк – Заратустра – не был похож на серых, запугивающих небесной карой святых. Он прославлял жизнь, он был за любовь, за смех, за радость этого мира».
После беседы экран гаснет и с нами остается только бархатный голос Ошо:
«Погрузись в тишину. Закрой глаза. Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати взгляд внутрь себя со всей жизненной энергией, с полным осознанием, немедля, будто это самый последний миг в твоей жизни. Проникни в самый центр своего естества.
В этот момент в самом центре ты становишься Буддой. Остается лишь одно наблюдение, и оно вечно. Ты жил в тысячах тел, но ты жил лишь поверхностно. Не упусти свой шанс в этой жизни.
Ты становишься Буддой, когда осознаешь, что ты – не ум и не тело, когда видишь себя как отражение в зеркале…
Возвращаться назад нужно достойно и красиво, как Будда, как просветленный человек.
Постарайся всегда помнить в своей повседневной жизни о том, что ты – Будда, оставаясь спокойным и расслабленным…».
После медитации, завершившейся около девяти вечера, мы – Будды в белом – тихо и грациозно скользим в темноте индийской ночи.
Состояние Будды не могут нарушить ни бесконечно текущие реки машин, ни индийские мужчины, засматривающиеся на красивых буддисток.
День третий
Сегодня посетители ашрама выглядят особенно спокойными. Медленно и грациозно проходят они мимо друг друга, встречаются глазами, тихо расцветают улыбками и расходятся.
А во мне бурлит желание с кем-нибудь пообщаться. Говорить, говорить обо всем, запивая слова огненно-жгучим масала-чаем. Смотреть на стройные кокосовые пальмы, чувствовать дуновение теплого ветерка на разгоряченном лице и, погружаясь в свои ощущения, находить для собеседника слова, которые передавали бы то, что со мной происходит. Меня переполняет нежность и тихая радость: «Как прекрасна жизнь!». И хочется делиться этим переживанием и слушать, расслабленно вбирая в себя слова другого человека, превращая их в теплые ощущения – меня понимают!
Словно откликаясь на мои мысли, за столик подсаживается пожилой мужчина с безмятежным выражением лица – это Ману, ученик Ошо с сорокалетним стажем. В начале своей деятельности Мастер часто останавливался на квартире Ману. Позже этот преданный ученик участвовал в создании американского ашрама в Орегоне. Сейчас он делится со мной воспоминаниями:
– Когда приобрели землю, это была не просто пустошь, на которой ничего не росло, – это была грязь до колен, которую надо было осушить и засадить деревьями. Физические нагрузки были огромными – мы работали от рассвета до заката, но наше внутреннее состояние было легким и радостным, ведь мы воплощали свою мечту. За три года нам удалось создать рай, в котором жили свободные, честные люди. В нашем земном раю цвели сады, созревали яблоки, на зеленых лужайках стояли уютные домики с большими, светлыми окнами.
Саньясаны могли оставлять открытыми двери своих домов. Все доверяли друг другу. Когда я писал родным в Индию, что живу в Раю, мне не верили, что такое возможно. Но это был действительно Рай, где собрались прекрасные люди… Мы учились, работали, танцевали, любили – так, как и говорил наш Мастер – тотально, всем сердцем…
Я спрашиваю:
– Ману, а что ты думаешь об отношениях? О любви?
Ману улыбается и отвечает:
– Если возникают отношения, нужно вступать в них, понимая, что все приходит и уходит. Это случается со всеми, это нормально. Надо принимать все так, как оно есть. Не переживая, не доказывая свою правоту, не сопротивляясь. Все, что легко – это правильно, и все, что правильно – легко.
Мой собеседник переводит взгляд на свою чашку, будто концентрируясь на своих словах:
– Например, несколько минут назад я захотел подойти к столику, за которым ты обедала. На мое предложение составить компанию я получил твое согласие. Значит, мое действие было правильным. Если бы ты не согласилась, я также легко воспринял бы и отказ, найдя другой столик.
– С такой философией легко жить – нет ни неудовлетворенных желаний, ни страданий, – соглашаюсь я и прощаюсь, чтобы успеть на очередную медитацию.
Мне хочется побыть в том состоянии, о котором рассказывал мой собеседник – легкое отношение к происходящему, принятие всего, что происходит, доверие к Миру…
Вернувшись вечером в свой номер, я встречаю хозяина отеля, который возвращает мне мою предоплату за три дня, оставив себе почему-то мой залог в 700 рупий, но я не протестую – я готовлю переезд на новую квартиру в более спокойном месте, возле реки. Долгожданными удобствами нового места становятся: душевая кабинка с горячей водой, общая, на три комнаты, кухня, постоянное электричество и приходящая для уборки миловидная женщина.
Конец ознакомительного фрагмента.