Глава третья, а день первый. Бог Раз и красная А, а также отделение света от тьмы
Почему число один называется Один? Ведь можно было назвать его, например, Восемь. Тогда бы мы считали так: восемь, два, три… Кто это так придумал? Ещё у Одного (или у Одина?) есть женское имя – Единица. А если эту единицу поставят в дневник, то говорят: «Кол влепили!». Есть у числа Один и прозвище – Раз: раз, два, три, четыре пять, вышел зайчик погулять… Когда нужно сказать, что кто-то стоит в начале, мы говорим: Первый, хотя правильней было бы: Одинный или Разный.
Учительница развесила на доске наше домашнее задание: рисунки с цифрой и буквой.
– Единица – это очень необычное число, – сказала Милена. – Потому что оно всегда что-то одно и целое.
– Грустное очень число эта единица, – сказала Тоня. – Одно-одинёшенько, отдельно от всех.
И мы посмотрели на Вадика. Он свою парту не стал к стене сдвигать, так и остался посередине класса.
– В древности говорили: «ед ин», что и означало примерно – «вон этот, отдельный, иной». Или говорили: «од-вин». Это значит: «от него». То есть считать нужно от него, от первого. Слово «один» у некоторых народов походило на слово «солнце», ведь солнце всегда одно!
Мы смотрели на свои разноцветные единицы. Раскрашены они по-разному, но всё равно это была одна палочка. Самое простое, что можно начертить: маленькая палочка. Или один острый уголок – 1 – где одна сторона длинная, а другая коротенькая. Мы написали в тетрадках цифру ОДИН – солнечный лучик.
– Теперь посмотрите на первую букву азбуки. Она большая и очень красивая. Давайте её… споём.
И мы стали петь А. Это была яркая, красная буква. И пелась она здорово, что даже уборщица тётя Надя заглянула, проверила, всё ли у нас нормально, не режет ли нас кто.
– Двести с лишним лет назад, – сказала Милена, когда мы напелись, – на Руси не писали цифру 1. Числа записывали не цифрами, а обычными буквами. Было вполне достаточно А. Потому что А и была единицей. Чтобы не перепутать «А» это написано или «1», над буквой ставили чёрточку. Чёрточка называется «титло». Есть такое слово: титул. Это значит – «почётное звание». Так что некоторые буквы особенные – они ещё и цифры. В Древней Руси был такой учебник про цифры. Назывался «Цифирь». Там-то и писали, какая буква какому числу равна. А книга, где писались буквы, называлась «Буквица».
Мы попытались написать букву А в тетрадках.
– У меня ручка сломалась… – дрожащим голосом сказала Даня.
– И у меня не пишет…
– И у меня… – раздалось с разных парт.
Я достала фломастер и попробовала написать А. Но он вдруг потёк: на чистом листочке получилась клякса, которая напоминала причёску учёного по фамилии Эйнштейн, а вовсе не А.
Милена взяла мел и начала выводить А на доске. Мел лишь царапал доску!
– Та-а-ак, – сказала я, потому что всё это было слишком подозрительно.
– Всё понятно, – кивнула учительница. – Буква А обиделась. Она не хочет с нами дружить.
– Почему это? – удивилась Ирина. – Мы же хорошие.
Милена ещё немного посмотрела на А, которую мы рисовали дома, словно ждала, когда буква объяснит, почему она не хочет с нами дружить.
– Представьте, что ваш друг зовёт вас не по имени, а вот так: «Эй! Ты!». Вам понравится?
– Какая разница, – сказал Вадик. – Мне всё равно!
Но остальные, конечно, сказали, что всё между собой не может быть равно. Ирина – это не Марина, а Нора – не Лада. И вообще – это невежливо. Нужно друг друга звать по имени, или по имени и отчеству, или уж хотя бы по весёлому прозвищу.
– Вот и А не откликается. Мы не назвали её по имени! – подвела итог Милена.
– А она и есть А, – удивились мы. – Обычный звук.
Милена огорчённо посмотрела на нас. Она умеет так смотреть. Словно мы её обидели: обещали шоколадку, а дали луковицу.
Милена достала большой плакат, на котором были написаны все буквы по порядку.
– Что это? – спросила она.
– Алфавит, – ответили мы почти хором.
– Нет, алфавит – это в Греции, там первая буква называется «альфа», затем идёт «вита». А мы говорим на другом языке.
Мы принялись вспоминать наш другой язык, на котором мы говорим. И вспомнили! Это АЗбука называется! Аз – вот она! Вот как зовут первую букву!
Буква А на доске качнулась, покраснела от удовольствия и словно поклонилась. Мы потёрли глаза.
– Быстрее, быстрее пишем её в тетрадках! – закричала Милена. И мы быстро написали, а потом спросили, что за странное имя Аз? Что оно означает?
– Слово «аз» значит – «я» или «человек», – объяснила Милена, показав на себя пальцем. – Например, можно сказать: Аз – Милена. Это значит, я – Милена. Ещё Аз – это начало, первый, главный. Есть такое выражение: АЗбучные истины – то есть самые первые, самые основные. Говорят: начнём с АЗов – с самого начала.
– Это на каком языке? – спросил Тихон.
– На том самом, на котором мы сейчас с вами разговариваем. Но кто-то заколдовал Аз, превратил её в непонятную А, которая ну ничегошеньки теперь не значит. В русском языке даже нет слов, которые начинаются с этой буквы, кроме «Азбука», «аз» и всяких там: «ах», «ага» и «авось».
Тут мы как опять принялись кричать про арбуз и аиста, про Америку и апельсины… Кто-то даже сказал: «Арехи» и «Астарожно».
Но эти слова вылетали в форточку и отправлялись в свои края – все они оказались из других языков.
– Вместо «Аз», – продолжила Милена, – все стали говорить «Яз», а потом и просто «Я». Эту букву поставили в самый конец. Чтобы никто не зазнавался. Поэтому говорят – не якай, «Я» – последняя буква алфавита… А на самом деле раньше «аз» – «я» – была первой.
– Я знаю, кто этот злодей! – закричал Слава. – Это министр по буквам!
Мы тоже закричали и даже собрались написать этому министру письмо, когда выучим все буквы.
– А чё он вообще раскомандовался! – закричал Артём. – Самый главный, что ли?
Тут мы принялись обсуждать, кто на свете самый главный. Одни говорили, что президент, другие – что его жена, третьи – что природа всё равно главнее, ведь даже президент не сможет землетрясению приказать остановиться. Рая сказала, что её бабушка говорила: главнее всех Бог, ведь это он всю природу придумал, а значит, и людей тоже, а значит, и буквы. Про природу многие согласились, но про буквы нет. Зачем Богу буквы? Кому письма писать?
– На персидском языке слово «раз» означает «Тайна». В древние времена у древних-древних народов, индоевропейцев (это наши с вами предки), был бог РАЗЪ. Или РАЗД, – сказала Милена. – Когда народы разошлись по земле, его имя стало меняться. В Древнем Египте бога называли Ра – бог Солнца. На Руси тоже был бог Рарог. И река Ра – так называли Волгу. В Скандинавии этого бога назвали Один. Вот мы и добрались до самого начала. РАЗ, ОДИН, АЗ. Всё собралось в кучку.
Мы тоже почувствовали, что будто сначала всё было по отдельности, а теперь вроде бы тоже по отдельности, но рядом: и Бог, и я, то есть аз-человек, и единица, и основа, и первый. Человек ведь тоже, как Бог, – каждый единственный и неповторимый. Даже если Таня с Тоней друг на друга похожи, они всё равно каждая – одно отдельное и целое.
– А у нас в семье бога Аллахом называют, – сказал Рафат.
– А у нас – Иисусом Христом, – сказала Ирина.
– Правильно, – кивнула учительница. – В разных языках Бога по-разному называют: и Элохим, и Нум, и Брахма, Аллах, Амма, Мутум, Торум, Укко… Род, Бог, Господь, Всевышний, Любовь… И даже такое имя есть: У Блей У Нонгбух Нонгтхау, что значит – Бог Создатель Мира. Но он всегда что-то одно, целое, первое, главное.
– А как его по правде зовут? – спросил Артём, который первый раз в жизни слышал про Бога.
Мы посмотрели друг на друга, но никто не знал, что ответить. Милена, наверное, тоже не знала, поэтому она легонько щёлкнула пальцами, и зазвенел звонок.
– Всё, переменка! Отдыхаем! – радостно сказала учительница.
На перемене мы высунули нос из класса. Второй класс носился по коридору. Мальчишки просто так носились, а девчонки вставали в хоровод и быстро кружились, а потом падали на пол. Мы к ним присоединились. А потом пришла завуч и стала сердиться. Потому что на ремонт и так кое-как денег наскребли, а мы всё портим теперь. Милена выглянула из класса, и завуч перестала ругаться.
– Ладно, – сказала она. – Научу вас играть в одну игру. Называется уголки.
– Не уголки, а ляпа, – поправил её учитель физкультуры, который шёл в учительскую.
– Если вы такой умный, – сказала завуч, – покажите тогда, как в неё играть.
И встала в уголок. Историк из старших классов закричал:
– Ага, тогда физра будет ляпа! – и тоже занял уголок.
Они все из учительской высыпали и играли до самого звонка. А нам, чтобы не сшибли, пришлось зайти в класс и смотреть из-за дверей.
Только собрала Милена наши рисунки с единицами, как за картой раздалось громкое шебуршение.
– Я знаю! Там мышь! – закричал Слава.
Даня на всякий случай прижала к себе свою леечку.
Миша смело подбежал и приподнял карту. И тогда мы увидели дверь.
– Она там шуршит, – сказал Артём, приложив ухо к двери. Мы все захотели приложить свои уши и послушать. Еле места хватило. Но мы так копошились, что всё равно ничего не было слышно, тем более Даня немножко плакала. Карта упала на нас сверху. Получилось, что мы будто под землёй или даже с другой стороны Земли. Вообще, все сразу поняли, что дверь спрятана не просто так. Если прячут, значит, здесь что-то очень важное. Потому что ненужное не прячут, а, наоборот, расхваливают и всем в руки пихают.
– Закрыто, – сказала Тоня. – Интересно, что там? Я прямо сейчас лопну от любопытства, открывайте быстрее.
– Придётся ломать, – Григорий подёргал дверь.
– Мамочки! – прошептала Таня. – Не надо открывать, а то я сейчас умру от страха.
Мы не сразу определились, что лучше: чтобы Тоня лопнула от любопытства или Таня умерла от страха, – и решили, что для всех будет безопасней, если близняшки пока погуляют в коридоре.
Ломать ничего не пришлось. Учительница достала ключ и открыла дверь.
– Как мы помним из «Энциклопедии для малышей», всё на свете сделано из одних и тех же частичек. Атомы называются. Так?
Мы дружно промолчали. Не у всех дома была «Энциклопедия для малышей». А у кого если и была, тот уже забыл про атомы.
– Так, – ответил себе Юра и замолчал, вспоминая, чем атомы темноты отличаются от атомов света.
– Разница только в том, – Юра опять научно почесал голову, отчего волосы у него ещё сильнее распушились, – как атомы соединяются. В темноте они друг к другу, наверное, плотнее прилеплены, поэтому и темно. А если их раздуть, то будет светлее.
– Ну, ты и голова! Я тоже про это знал, но забыл! – похвалил Юру Григорий. Мы обрадовались и начали научный эксперимент.
Мы вместе дули. Потом по очереди. Вокруг слегка посерело, можно было уже разглядеть, что в лаборантской висит полка. Мы стали сдувать темноту под неё. Вскоре под полкой в углу так потемнело, что на эту темноту можно стало звёзды пришивать, такая она была густая. Зато вокруг совсем посветлело. Как бывает перед самым восходом солнца. Мы закричали «ура!». Но Юра опять нам по-научному объяснил, что, как мы понимаем, это ненадолго, завтра придётся опять дуть, потому что, если темноту и свет ничем не закрепить, они снова расползутся и перемешаются.
– Надо что-то такое придумать, что-то такое крепкое… – сказала учительница.
– Надо люстру купить красивую. И ещё ночничок. И включить. Будет так уютно. На переменках можно в дом играть, – предложила Мириам.
– А без света зато можно в темницу играть, – придумала Марина, – будто красавица томится в плену у дракона, а рыцарь её спасает.
Но никто не вызвался быть красавицей и томиться в лаборантской, даже если и не в полном одиночестве, а вместе с драконом.
– Солнце нам сюда надо, – сказал Григорий. – Ну-ка, Юрий, объясни, из чего Солнце сделать? Я читал, но давно. Забыл уже.
– Как вы понимаете, Солнце тоже из атомов. Только они, наверное, горячие, – ответил Юра.
И мы стали думать, как сделать горячие атомы.
Рафат предложил разжечь костер. А потом подкинуть его вверх.
Нам понравилась идея. Даже если Солнце из этого не получится, всё равно должно быть красиво.
– Знаете что, – остановила нас Милена, – уже звонок скоро, давайте Солнце будем завтра делать. Тем более дров для костра нет.
Мы, правда, все уже уставшие были – поразделяй-ка тьму от света, поэтому с радостью вернулись в класс и сели за парты.
– Итак, на чём мы остановились? – спросила Милена. – Вообще-то у нас должен быть урок родной речи.
– Я знаю! – закричал Слава. – Мы вспоминали, как зовут Бога.
Учительница смущенно взглянула на Юру.
– Ну-у, – протянул наш обладатель «Энциклопедии для малышей», – как мы знаем, Бог ведь такой большой, что он везде. А если он везде, то он – всё на свете. А как всё можно назвать одним именем? Вот люди сами и дают ему разные имена. Каждый на свой лад.
– Это тоже в «Энциклопедии для малышей» написано? – спросила поражённая Милена.
– Нет, это мои личные наблюдения, – честно признался Юра.
– Как это – он везде? Это что, и рядом со мной? И даже во мне – тоже Бог? – удивился Коля Ульянов и пошёл совершенно удивлённый домой. Вот так живёшь семь лет и не знаешь, что там у тебя внутри.
Цветы мы пересадить так и не успели. Землю, которую мамы с папами принесли, Милена сложила в лаборантскую, чтобы она не мешала тёте Наде мыть пол в кабинете. И леечку Данину наполнила водой, чтобы отстоялась, и поставила рядом.
– А тот, кто шуршал, её не сгрызёт? – спросила Нора про лейку.
– Я думаю, это атомы шуршали, – ответил Григорий. – Атомы не сгрызут. У них зубов нет.
Домашним заданием нам было подумать про Солнце, про букву Б и нарисовать двойку.